Больно ли умирать от старости: почему опыт умирания знаком каждому

в «Благосфере» представили книгу о том, как пережить утрату близкого человека

На традиционной встрече книжного клуба центра «Благосферы» обсуждали новое издание серии «Как жить» издательства «Олимп-бизнес» — книгу Меган Девайн «Поговорим об утрате. Тебе больно и это нормально».

Об авторе и нелепости посыла «встань и иди»

Меган Девайн – бывший психотерапевт. Сама пережила внезапную смерть любимого человека. В книге автор пытается понять, что не так с восприятием горя в обществе. В нашей культуре не принято открыто обсуждать горе, и окружающие часто не знают, как себя вести и как помочь  человеку, пережившему потерю.

В России нет никаких устоявшихся практик горевания, отмечает Зара Арутюнян, психолог, социолог, специалист по работе с травмой. «В основном все советы человеку, переживающему горе, — про «встань и иди». Считается, что надо поскорее вернуться в «нормальную жизнь». Автор книги пишет о нелепости и неуместности этого посыла», — говорит Арутюнян.

Президент издательства «Олимп-Бизнес» Ирина Седакова рассказала, что при выборе книги руководствовалась личным опытом потери близких и почти 40-летним профессиональным опытом этнолингвиста. Седакова проводила лингвистические, этнографические и фольклорные исследования, ездила в экспедиции в села, где изучала традиционную культуру.

«В основе такой культуры лежит тема погребения. Когда приезжаешь в село, прежде всего тебе рассказывают, кто кого потерял, как проходили похороны, поминовение и так далее», — вспоминает Седакова.

Сохранность темы погребения и разных представлений о смерти в малых поселениях удивительна, отмечает эксперт. Отчасти это нужно, чтобы помочь горюющему пройти путь утраты.

«В традиционной культуре, где люди в основном друг друга знают, обязательно оповещают о смерти кого-либо. В городе же нет системы оповещения, и мы запросто можем спросить кого-то о здоровье близкого, не зная, что он умер», — говорит Седакова.

Есть такие понятия, как изжитый и неизжитый век, рассказывает Ирина Седакова. Считается, что человеку отведено время до глубокой старости. У человека, который умирает раньше, как муж автора книги, — неизжитый век. Для близких это двойное горе.

Тема траура

В крупных городах России мы почти не видим траура, считает Седакова. В традиционной же культуре сохранилось много визуальных знаков, которые указывают на то, что человек проходит через горе и его нельзя трогать. В Балканских странах, например, до сих пор вывешивается на ворота дома черная ткань, мужчины носят на лацканах черные банты, показывающие, что в семье недавно кто-то умер.

Во многих странах есть специальные фразы: если упоминается имя умершего, после добавляется «Да простит его бог». В таком случае окружающие знают, что человек умер. В русском языке такого, к сожалению, нет, отмечает Седакова.

«Существуют определенные жесты — в Греции на некоторых островах до сих пор в дом умершего несут сладкое: куски сахара, шоколад. Это метафора: люди хотят немного подсластить горечь утраты», — говорит Седакова.

Сколько длится горе

Руководитель психологического отдела детского хосписа «Дом с маяком» Алёна Кизино рассказывает, что родители, потерявшие ребенка, в основном соглашаются принять помощь психолога. Но все очень индивидуально, и каждому человеку требуется разный срок, чтобы справиться с горем. Кизино уверена: горе нельзя измерить, одинаково больно терять ребенка, родителя и супруга.

«Есть несколько теорий переживания горя. Одна из них – что горе начинается, имеет развитие и потом заканчивается – примерно через два года. В израильских источниках пишут, что семья переживает смерть ребенка около семи лет. Но нет никаких стандартов – в книге об этом тоже написано», — говорит Кизино.

По второй теории, человек горюющий живет сразу в двух измерениях, то попадая в прошлое (и горюя так же сильно, как в первый день), то оказываясь в настоящем, где начинает жить, заботиться о себе, детях, хлебе насущном. «Мне близка эта теория. Общаясь с родителями, понимаешь: у них есть прошлое, которое всегда напоминает о себе, и есть бытовая реальность, в которой человек живет», — говорит Кизино.

Как помочь человеку пережить утрату

В детском хосписе «Дом с маяком» есть традиция – каждую весну родители и сотрудники собираются на День памяти, чтобы посадить деревья в память об умерших детях. «Мы делаем специальные таблички с именами, родители украшают их и вешают на дерево. Для родителей важно, что в этом парке гуляют другие дети и спрашивают, почему на яблоне или груше написано имя. Осенью родители присылают в чат фотографии, где на яблоньках – маленькие яблочки. Это очень символично. Таким образом охраняется память об их ребенке. Жизнь продолжается – ее, как и горе, невозможно законсервировать», — рассказывает Кизино.

Человеку, который переживает утрату, нужно не бояться говорить о своих чувствах и желаниях: я хочу побыть один, хочу, чтобы меня обняли.

«Решение всегда в разговорах. Доверие, безопасность и разговоры друг с другом. Горюющего человека можно спросить: какая помощь тебе нужна, что я могу для тебя сделать?», — говорит Кизино. По ее словам, нужно обязательно давать пространство для воспоминаний и разговоров.

Дважды в год детский хоспис вывозит семьи, потерявшие ребенка, на выходные. Там они общаются с психологами, обсуждают тему горевания. Для многих родителей это первый раз, когда им удается поговорить о своей потере открыто.

«Все люди горюют по-разному: кому-то важно, чтобы фотография ребенка висела в комнате, а кто-то не может ее видеть. И люди молчат, не обсуждают, это табуированная тема: я не могу говорить о своих чувствах. Если в семье хорошие отношения, боль переживается вместе. Если отношения сложные, будет очень трудно проживать горе самому, да еще и поддерживать другого человека», — говорит руководитель психологического отдела.

Говорить ли ребенку о смерти близкого

Алёна Кизино уверена: о смерти нужно говорить откровенно с детьми любого возраста, замалчивание темы может привести к тревожным расстройствам. «Не важно, сколько ребенку лет, важно, как рассказать. Но правда должна быть. Невротические реакции у ребенка возникают не когда мы говорим ему о смерти, а когда мы замалчиваем эту тему. Просто нужно учитывать его возраст».

Сложность в том, что многие родители на могут найти слов для разговоров о смерти. «Существуют темы, в которых нет «языка говорения» – тема смерти одна из них», — добавляет Зара Арутюнян.

«У каждого человека есть право на собственный выбор»

Часто умершего человека или его родственников обвиняют в том, что они что-то неправильно сделали, и тем самым формируют у людей чувство вины, рассказывает Елена Мартьянова, директор по развитию и коммуникациям Фонда помощи хосписам «Вера». Так было и у автора книги «Поговорим об утрате. Тебе больно и это нормально» — ее муж утонул, и люди говорили, что он «виноват, потому что не надел спасательный жилет».

В фонде «Вера» помогают справиться с чувством вины. Психологи, принимающие звонки на горячую линию, получают много запросов на поддержку от родственников, которые испытывают чувство вины и думают, что сделали что-то неправильно. «Чувство вины многократно усиливает боль. Его обязательно нужно разобрать и проговорить. Важно понимать, что у каждого человека есть право на собственный выбор», — говорит Мартьянова.

В книге Меган Девайн пишет, что горе – это навсегда. «Это опыт, с которым нам нужно жить. Острая боль может уйти, но любовь и чувство уважения к человеку останется навсегда. Во всех книгах серии «Как жить» есть любовь к человеку», — подчеркивает Ирина Седакова.

Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.

«От старости можно сделать прививку». Почему генетик Гарвардской медицинской школы Леонид Пешкин считает смерть ошибкой природы

На протяжении нескольких лет специалисты лаборатории Гарвардской медицинской школы под руководством доктора наук Леонида Пешкина работают над созданием новой платформы по классификации воздействия веществ на продолжительность жизни. Несколько лет назад профессор Пешкин и его родители отдали свой геном науке для использования как единого стандарта в лабораториях по всему миру. Проект получил название «Геном в бутылке» и в терминах Леонардо да Винчи мог бы назваться «золотым сечением» человеческого генома. 

Forbes Life поговорил с Леонидом Пешкиным об индустрии долголетия, эффективности новых методов продления жизни и разгадке тайны бессмертия. И, конечно, о пандемии и новых вакцинах.

Первый вопрос на тему дня. Если смотреть на пандемию COVID-19 глазами генетика, узнали ли вы что-то новое за эти несколько месяцев?

Да. Я узнал, до какой степени человечество иррационально. Особенно когда дело касается оценки риска. Мне часто приходится пускаться в споры с окружающими о том, «зачем вообще так жить, если ничего нельзя…». Сегодня пути распространения COVID-19 хорошо поняты, и при соблюдении мер безопасности опасность минимальна. Этим летом меня больше страшит укус акулы в море или амеба-мозгоед в теплом озере. И то и другое довольно маловероятно, но не исключено.

Прошедшие месяцы больно ударили по моей научной работе, лаборатория, да и вся Медицинская школа Гарварда были закрыты. Пройдет еще много месяцев, прежде чем мы вернемся к тем экспериментам, которые активно вели еще год назад.

Реклама на Forbes

«Одно из интереснейших направлений в борьбе со старением — идея «натравить» иммунную систему на старые, ненужные и часто вредные клетки-балласт, так называемые сенесцентные клетки»

При этом без всякой пандемии каждый день на планете умирает около 200 000 человек. Большинство — от старости. Однако никакой паники по поводу того, что население планеты смертельно больно «старением», не наблюдается. Люди не задумываются о том, что жизнь — улица с односторонним движением, и не осознают: «в норме» с ними произойдет все то же, что с другими «нормальными людьми», а именно — смерть от старости.

Пандемия пройдет рано или поздно, а старение еще долго будет нас мучить. Конечно, за месяцы пандемии невозможно было не углубиться в тему вирусов, иммунного ответа. Самое интересное для меня — резкая возрастная зависимость смертности от вируса. Мало есть примеров других болезней, где исход настолько зависим от возраста.

Мы пока не привыкли думать о старении как о широко распространенной, но излечимой болезни. Между тем это вполне разумный подход. Хорошо известно, что с возрастом иммунная система оказывается подорванной. А ведь одно из интереснейших направлений в борьбе со старением — идея «натравить» иммунную систему на старые, ненужные и часто вредные клетки-балласт, так называемые сенесцентные клетки.

Думаю, именно сейчас человечеству пора всерьез задуматься о вакцине от старости. На это стоило бы направить куда больше ресурсов, чем брошено на борьбу с COVID-19, о котором мы рано или поздно забудем, как забыли о SARS и других вирусах.

Что касается вакцин от COVID-19, как вы оцениваете эффективность нового типа РНК вакцин? Можно ли говорить о каком-то научном прорыве?

Подчеркну, что я не иммунолог и не могу компетентно рассуждать о преимуществах и недостатках РНК-вакцин. Идея РНК-вакцин казалась прорывом, когда впервые появилась лет 10 назад (РНК-вакцина представляет собой не раствор ослабленных вирусов и не их белки, а чистый, но искусственно созданный генетический материал возбудителя — его РНК. — Forbes Life), но с тех пор ни одна такая вакцина не нашла широкого применения. Но кто знает, может, именно COVID-19 и станет первым успехом. Думаю, основная задача доказать, что она не вызывает жестоких осложнений. Поиск приемлемого баланса между эффективностью и безопасностью займет еще некоторое время. И, видимо, будет отражать национальный характер отдельных стран. Мы узнаем, кто горячие сорвиголовы, а кто осторожные перестраховщики, сверим реакцию с устоявшимися стереотипами о национальном характере.

Если верить статистике, COVID-19 заражает избирательно, можно ли искать объяснения этому в эпигенетике, то есть не наследственных, а приобретенных изменениях? Изменились ли направления научных исследований под влиянием пандемии?

Для того чтобы объяснить неоднородную картину заражений и без генетики с эпигенетикой есть много куда более простых ответов. Процесс заражения зависит от возраста, общего состояние здоровья, образа жизни, например курите ли вы. Одним собеседникам свойственно брызгать слюной в споре, другим нет. Зависит ли заражаемость от индивидуальной генетики? Конечно! Но пока не нашлось, насколько мне известно, экстремальных примеров исключительно генетических вариантов. Как, например, «элитные контролеры», которые, заразившись вирусом ВИЧ, живут с ним, не заболевая СПИДом, благодаря наличию удачного варианта в геноме или аналогичная генетическая устойчивость к кишечному гриппу, вызываемому норо-virus. Но, возможно, пока мы беседовали, вышла статья, в которой авторы обнаружили такой защитный генетический вариант от COVID-19 где-то у жителей острова Пасхи или племен Бразилии.

Что касается генетического материала. Вы и ваша семья отдали свои ДНК как единый стандарт для генетических исследований. Проект получил название «Геном в бутылке». Почему вы это сделали и какие риски возможны в этих экспериментах, ведь ваша генетическая информация теперь общедоступна? 

Доктор Леонид Пешкин

Когда Джордж Черч начал собирать данные о геномах, чтобы выложить их вместе с информацией о здоровье и характеристиках людей в свободный доступ для исследований, он сделал информированное согласие обязательной частью процесса. Кого-то это отпугнуло, но не меня и моих родителей.

Одной крови. Как генетик из Гарварда создал приложение для знакомств, которое ищет пары на основе ДНК

Позднее организаторы проекта «Персональный геном» обратились к нашей семье с новой просьбой: принять участие в проекте федерального правительства по разработке стандарта для генетического секвенирования. Люди любят устанавливать стандарты. Например, цилиндр из платина-иридиевого сплава находится в подвальном помещении в Великобритании, обеспечивая эталонный вес. Понадобился и геномный стандарт. По удивительному стечению обстоятельств им стал именно мой геном. С ним сейчас работают десятки лабораторий в проекте «Геном в бутылке» Американского национального института стандартов и технологий. В 2017 году данные, связанные с образцами «Геном в бутылке», были загружены примерно на 15 000 компьютеров в лабораториях по всему миру. Но это не только данные, это и клеточные линии, созданные из моих клеток кожи и крови, в том числе стволовые клетки. Принимая решение участвовать в этой фазе проекта, я, конечно, раздумывал над возможными «последствиями». Например, теоретически из моих клеток можно сделать мой клон. Я немного пофантазировал, но потом все равно согласился.

Я считаю смерть бессмысленной и нелогичной, но еще глупее сжигать или хоронить тело в земле. Лучшее, что мы пока можем сделать, — завещать свое тело науке. Хотя стоит признать, что и большая часть научной деятельности тоже пустая трата времени. Но наука — это лучшее, что у нас есть, пока мы не исправили ошибки природы и не победили смерть.

Вы сказали, что создание «вакцины от старости» так же естественно, как от других болезней. А какова, на ваш взгляд, реальная эффективность существующих методов по борьбе со старением? От секвенирования генома до использования стволовых клеток. 

К сожалению, сегодня не существует ни одного общепринятого научно-обоснованного метода борьбы со старением у человека. Есть много интересных идей, многообещающих направлений, есть активная коммерческая деятельность, которая сводится к тем же рецептам, что и при древнеегипетских фараонах, — гигиена и здоровый образ жизни.

«Многие участки моего генома не прочитаны. Ситуация стандартная: в дешевом генетическом тесте остается меньше информации от оригинала, чем в школьном сочинении от «Войны и мира»

Могут ли такие методы, как предложенный генетиком Крэйгом Вентером проект по созданию глобальной базы геномов человека и последующий ее анализ, стать триггером для новых открытий и борьбы с болезнями, ассоциирующихся со старостью?

Реклама на Forbes

Прелесть и проклятие биологии сегодня — это обилие данных, мода на Big Data. К сожалению, толк от таких данных может быть, только если данные собраны со скрупулезным качеством. Но в реальности мы этого пока не наблюдаем. Так были созданы проекты по считыванию тысячи геномов. На самом деле пока геном в буквальном смысле никто не прочитал. Возьмем, к примеру, случай знаменитой компании по расшифровке генома 23andme.

Как происходит так называемое секвенирование? Если представить, что ваш геном — это текст поваренной книги, существующей в миллионе экземпляров, то можно пропустить весь этот миллион экземпляров через шредер, нарезав на лоскутки, затем взять кучу лоскутков и попытаться из них обратно собрать рецепты, используя совпадения в тексте, как в поваренной книге. Кое-где кусочки не сложатся вообще, где-то образуются параграфы, где-то обрывки фраз. Например, «мелко порезать лук и пожарить», но полного функционального рецепта пирога или супа в большинстве случаев не сложится без гигантских затрат материалов и времени.

Как мы уже упомянули, мой собственный геном — самый качественно считанный и собранный, самый хорошо охарактеризованный геном на земле. Что же я могу сейчас засвидетельствовать не как ученый, а как «морская свинка»? Сотни ученых в десятках научных группах по всему миру долгие годы разбираются в моем геноме и пока конца-краю не видно. Используют мой геном именно как стандарт качества, то есть ставят задачей предельно точно восстановить «текст» по черепкам, лоскуткам и обрывкам, которые мы умеем считывать. О том, чтобы расшифровать, что это за текст, пока и речи нет. Многие участки моего генома не прочитаны. Ситуация стандартная: в дешевом генетическом тесте остается меньше информации от оригинала, чем в школьном сочинении от «Войны и мира».

Но вернемся к Вентору. Сама по себе идея — собрать множество геномов человека и сравнить, искать смысл в геномных текстах с помощью сравнительного анализа — замечательная. Вентор, наверное, самый квалифицированный специалист из тех, кто мог стоять во главе этого проекта. Только не стоит рассчитывать на быстрый успех.

Означает ли это, что пока никаких прорывов в борьбе со старением так и не произошло, а увеличение средней продолжительности жизни — просто «побочный эффект» лечения сопутствующих заболеваний? 

Реклама на Forbes

К сожалению, область борьбы со старением страдает от преждевременных попыток коммерциализации, а значит, от обстановки секретности, преувеличений, маркетинговых лозунгов. По-моему, одно самое большое препятствие на пути к открытию секрета омоложения — это слепая вера в «невидимую руку рынка», в то, что, если есть спрос, предложение появится, будь то телепортация или воскрешение из пепла.

Одно из главных препятствий для поиска «таблетки бессмертия» на данный момент — отсутствие единого стандарта классификации, оценки и анализа воздействия веществ на продолжительность жизни и состояние здоровья подопытных существ. Эксперименты на мышах, лягушках и червях либо слишком затратны, либо не репрезентативны на людях из-за огромной разницы в строении организма, геноме и используемых дозах препаратов. Единого метода оценки препаратов на сегодняшний день просто нет.

Если верить СМИ, последние годы вы как раз работаете над созданием такой платформы — системы тестирования влияния различных веществ на продолжительность жизни. Расскажите об этом. 

Давно назрела потребность в единой репрезентативной платформе с применением методов искусственного интеллекта, где можно сравнивать между собой результаты воздействия лекарств.

Специалисты нашей лаборатории создают систему классификации лабораторных экспериментов и воздействия веществ на продолжительность жизни организмов, используя планктонных ракообразных, дафний. Дафния для нас — как малюсенький человек, у которого можно охарактеризовать моторную, когнитивную, сердечную, иммунную систему. Наш соотечественник Илья Мечников открыл иммунную систему и получил за это в 1908 году Нобелевскую премию именно в экспериментах на дафниях. Мы создаем платформу с использованием искусственного интеллекта, где можно испытать много разных лекарств на этих организмах. Другой такой платформы не существует в мире.

Реклама на Forbes

Эту работу можно проводить только в такой обстановке как Гарвард, а не в стартапе. Я стараюсь успеть обратить старение вспять. Свое старение и старение своих близких. Многие мои коллеги забывают об этом, включаясь в коммерческую деятельность компаний. Они как бы говорят: «Мы больше не надеемся дожить до успеха борьбы со старением, но по крайней мере заработаем».

Я заметил, что здесь, в Гарварде, ученые, занимающиеся проблемами долголетия, подозрительно молодо выглядят для своего возраста. Есть у вас уже какое-то тайное знание?

Дэвида Синклера часто спрашивают, почему он так молодо выглядит, на что он обычно отвечает: «Я посылаю журналистам свои старые фотографии». Будучи специалистами и энтузиастами, мы в основном ведем здоровый образ жизни, едим разнообразную невредную пищу, следим за минимальной физической нагрузкой. Секрет наш в том, чтобы не ускорять старение без необходимости, как делают многие. Мне 50, и говорят, что я выгляжу моложе своих лет. Но если вы посмотрите на фотографии моего отца в 50 лет, как раз когда я родился (отец умер два года назад, не дожив неделю до 97 лет), и как моя мама сегодня прыгает по валунам и играет в теннис, вы поймете, что мой секрет — это правильно выбранные гены.

Но у вас есть собственные гипотезы, где искать разгадки бессмертия или долголетия?

Конечно, есть. Это уже совсем другая история. Все, что мы обсуждали до сих пор, касалось выяснения того, как сравнивать эффективность новых методов. Но не касалось вопроса, где кроется разгадка секрета бессмертия. Это вторая глава нашего путешествия. Давайте сделаем глубокий вдох и забудем на время про дафний.

Реклама на Forbes

«Секрет бессмертия давно найден. Он известен нам от природы. Это повседневное чудо, которого мы просто не замечаем»

На мой взгляд, на сегодняшний момент самые великие достижения биологической науки, ставшие обыденными, это прежде всего болеутоляющие. Что-то заболело, съел таблетку и гуляй. Антибиотики. Мы помним, как в недавнем прошлом туберкулез был смертным приговором. Вакцины. Мы практически победили инфекционные заболевания, включая COVID-19. Редактирование генома. Сейчас идет революция в терапии.
Эти примеры доказывают, что люди ничего не изобрели на пустом месте. Все изобретения принадлежат эволюции, природе. Мы подметили что-то и научились использовать в новом контексте.
Про антибиотики было известно еще в Древнем Египте. Знали, что, если взять заплесневелую лепешку и натереть ею свежую рану, рана быстрее затягивается — плесень не дает размножаться на крови бактериям.

Есть свидетельства, что идея вакцинации была знакома со средних веков кочевникам-арабам. Они намеренно заражали детей из оспенных язв, так как заметили, что те потом не болеют или легче переносят заражения. Во всех этих случаях наблюдательные люди перенесли то, что создала природа, из одного контекста в другой. И воспользовались этим. Так же произойдет и с омоложением.

Доктор Леонид Пешкин

Через несколько сот лет кто-то скажет со сцены: «Представляете, до ХХII века считалось нормой болеть, дряхлеть и умереть до 80 лет», — зал смущенно засмеется.

Секрет бессмертия давно найден. Он известен нам от природы. Это повседневное чудо, которого мы просто не замечаем.
Это «что-то» происходит каждый раз, когда создается новая жизнь. Задумайтесь: в организме у половозрелой женщины есть клетка, которая уже провела в организме, скажем, 30 лет. Вдруг эта клетка встречает сперматозоид, у которого вообще практически нет ограничений возраста. Клетки состоят из материала, который провел в организме много лет, они подвергались окислениям, метаболическому стрессу, лучам ионизирующей радиации. И вот эти, по сути, старые клетки сливаются, и рождается ребенок, которому ноль лет. В некий момент до этого с клетками каким-то образом происходит регенерация. Происходит то самое чудо омоложения. Чудо омоложения повторяется каждый раз, когда возникает новая жизнь. Как? Мы не понимаем.

«NIA, Национальный институт по проблемам старения, многие называют в шутку National Institute for Alzheimer’s, потому что там подменили тему старения темой болезней, проявляющихся в старости»

Есть теория, которой я не придерживаюсь, что это просто отбор. Из большинства старых клеток ничего не получается, но некоторые случайно сохраняются. Есть другое представление, что у всех есть мусор, но он не вредит. Мусор разбавляется в момент деления и роста и уходит. Однако есть доказательства и, в частности, в моей работе по эмбриологии лягушек, что это не так. Мы показали, что материалы, белки в яйцеклетке активно используются дальше. Если бы пришел груз с повреждениями — это сказалось бы на следующем поколении, каждое следующее поколение жило бы все меньше и меньше, пока не вымерло все живое. Поэтому не только я, но и другие ученые говорят: есть четкий reset, обнуление. Очистка, механизм которой записан в ДНК. Просто этот механизм не запускается во взрослом организме. Если найти этот механизм и запустить в тканях взрослого организма, это приведет к омоложению. Как в сказке: ключ к жизни и смерти таится в яйце. Эта гипотеза, над которой я работаю с использованием двух организмов, лягушки и дафнии.

Реклама на Forbes

Почему, если все так просто, все ученые не бросились и не разобрались? И Джордж Черч, и Дэвид Синклер знают об этом направлении, я не раз советовался с ними, они пожелали мне удачи.

Возможно, дело в деньгах? До недавнего времени все программы по борьбе со старением финансировались из государственных грантов — это дорогие исследования. Но, похоже, частное финансирование наконец пришло в фундаментальную науку. В частности, Леонард Блаватник выдал Медицинской школе Гарварда $200 млн. Отразится ли это на ваших исследованиях? 

Я бы сказал, что программы по борьбе со старением не финансирует никто. Звучит парадоксально, но это факт. NIA, Национальный институт по проблемам старения, многие называют в шутку National Institute for Alzheimer’s, потому что там подменили тему старения темой болезней, проявляющихся в старости. Как, например, болезнь Альцгеймера, и львиная доля грантов идет на финансирование традиционных программ поиска лекарств от болезней, а не для исследования и лечения самой старости.

И деньги Блаватника пойдут не на проблемы старения и не на фундаментальную науку, потому что пришли с ограничениями.

С какими ограничениями пришли деньги Блаватника? Вы имеете ввиду, определенные целевые исследования?

Реклама на Forbes

Об этом лучше спросить руководство. Многим ученым в Гарварде стало куда хуже от этого «подарка», потому что большинству ничего не достанется. И теперь, когда мы просим денег на свои конкретные исследования, нам говорят: «Ну вы обнаглели, только что Блаватник вам «отвалил» $200 млн, а вам еще надо», и найти финансирование стало значительно сложнее.
Как развивается индустрия целевых капиталов — это отдельная тема большого разговора. (Эндаумент Гарвардского университета — более $32 млрд. — Forbes Life.)

Кто еще из бизнеса активно инвестирует в эту область?

Google, как известно, открыл целый институт Calico, но о грантах от них я не слышал. Я знаком со многими учеными, которые перешли работать туда. Однако их исследования развиваются по схеме как в фармацевтической компании: в атмосфере строгой секретности, с минимумом контактов с фундаментальной наукой, что на данном этапе знания о механизмах старения обещает провал.

Похоже, успешные бизнесмены стали скептически относиться к обещаниям продлить молодость, но они не прочь вложить деньги в раскрученные темы и заработать на наивности широкой публики. Меня не перестает удивлять это отсутствие веры в науку и иррациональная жажда прибыли людьми, которые никогда не потратят свои миллиарды.

Это направление требует не инвестиций, а вкладов, дивиденды на которые будут выражаться в дополнительных годах здоровой жизни. Эту простую истину, оказывается, очень сложно донести до состоятельных людей, которые, с одной стороны, привыкли рисковать ради сверхприбылей, но при этом считают, что «фундаментальная наука, далекая от коммерческого использования, должна существовать на деньги государства». Мы, ученые, оказываемся в межфондовом пространстве. Когда я говорю «мы», то подразумеваю коллектив единомышленников, который делает дерзкую попытку освоить еще одно и, вероятно, самое великое чудо, уготованное для нас природой, — продлить здоровье, вернуть молодость, буквально шагнуть в будущее.

Реклама на Forbes

Ученые выяснили, кто умирает от коронавируса

Старики, мужчины и хронически больные люди находятся в группе риска смерти от китайского коронавируса, предупреждают ученые. На детей, однако, COVID-19 практически не действует.

Сегодня коронавирусом COVID-19 заражены свыше 75 тыс. человек, преимущественно в Китае. Почти 15 тыс. уже вылечились, 2012 человек умерли. Китайские исследователи разобрались, для кого COVID-19 смертельно опасен, а у кого болезнь пройдет легко и не нанесет серьезного вреда здоровья. Результаты они изложили в статье в журнале Chinese Journal of Epidemiology.

Ученые проанализировали свыше 70 тыс. случаев заражения. Это исследование стало наиболее крупным с начала эпидемии.

В 80,9% случаев болезнь протекает с легкими или умеренными симптомами, отмечают исследователи.

Тяжелых случаев насчитывается около 13,8%, и лишь 4,7% — критические.

В группе риска — пожилые люди. Среди них самый высокий процент смертности — 14,8%. Среди детей в возрасте до девяти лет смертей не зарегистрировано. При этом известно как минимум два случая инфицирования новорожденных — они подхватили вирус от матерей.

В возрастной группе до 39 лет уровень смертности составляет всего 0,2% и с возрастом увеличивается: у сорокалетних риск умереть от коронавируса составляет 0,4%, у пятидесятилетних — 1,3%, к 70 годам доходит до 8% и продолжает расти.

Мужчины умирают чаще женщин — 2,8% против 1,7%.

Также чаще жертвами становятся пациенты с сердечно-сосудистыми заболеваниями, диабетом, хроническими респираторными заболеваниями.

Общая смертность от вируса составила 2,3%. Это весьма скромный показатель по сравнению с атипичной пневмонией 2002-2003 годов, смертность от которой составила почти 10% при гораздо меньших масштабах заражения. Однако смертность выше, чем при сезонном гриппе: в октябре 2019 — феврале 2020 года в США от гриппа скончались 0,1% зараженных.

Почти 86% зараженных — жители Уханя либо посещали его в период эпидемии. С 23 января границы города закрыты.

Среди медработников заразились 1716 человек, пятеро скончались. 64% зараженных работали в Ухане.

«Процент тяжелых случаев среди медицинского персонала Уханя постепенно снизился с 38,9% на пике (28 января) до 12,7% в начале февраля», — отмечается в отчете.

Эпидемия достигла пика 24-26 января и пошла на спад, уточняют исследователи. К середине февраля уже наблюдался спад числа заражений. Специалисты предполагают, что на ситуации благотворно сказалось решение закрыть границы Уханя и ввести строгие ограничения в других пораженных районах.

Распространению вируса способствовал отток людей из Китая в связи с праздниками, считают исследователи. По мере того, как они будут возвращаться, возможна новая вспышка эпидемии.

Коронавирусы могут адаптироваться к условиям и становиться более вирулентными, предупреждают авторы работы и призывают врачей сохранять бдительность.

Ранее было установлено, что COVID-19 практически не действует на детей — к середине января не было известно ни об одном случае заражения людей младше 15 лет. Исследователи предположили, что дети менее подвержены заражению или в случае болезни меньше страдают от симптомов.

Новый коронавирус очень схож с тем, что в 2002-2003 годах вызвал вспышку атипичной пневмонии. Тогда среди более чем 8 тыс. пациентов оказалось лишь 80 лабораторно подтвержденных случаев болезни среди детей и еще у 55 были симптомы атипичной пневмонии, но анализы не проводились. Позднее было установлено, что атипичная пневмония у детей младше 12 лет протекала значительно легче, чем у взрослых, детей и подростков не было среди умерших от болезни, а случай передачи вируса от ребенка другому лицу был зафиксирован всего один.

У ученых есть два объяснения такому повороту событий и в 2002 году, и сегодня —

либо дети менее подвержены заражению, либо их организм более эффективно борется с вирусом.

Кроме того, нынешняя вспышка коронавируса началась с заражений на рынке морепродуктов, куда ходит не так уж много детей. Взрослые, зная о возможности заражения, внимательно следят за гигиеной и при появлении симптомов держатся подальше от детей, что сдерживает распространение вируса среди них.

Исследователи отмечают, что не собирали данные специально из детских больниц, поэтому данные могут быть не совсем точными. Однако если бы дети находились в группе риска по заражению коронавирусом, уже было бы известно о куда большем числе случаев.

швейцарская компания будет помогать умирать здоровым пожилым людям — РТ на русском

Швейцарская группа компаний Exit, которая помогает неизлечимо больным людям уйти из жизни, приняла решение расширить спектр услуг. Теперь они предлагают воспользоваться своей помощью тем пожилым людям, которые не страдают от смертельных заболеваний, но не хотят дожидаться естественной смерти.

Руководство компании включило в список услуг реализацию «права на свободную ответственную смерть очень пожилого человека, который хочет умереть», пишет англоязычный сайт RT со ссылкой на заявление организации.

Это позволит совершить эвтаназию людям, страдающим физиологическими или психическими заболеваниями, связанными со старением.

Помощь в самоубийстве не является уголовно наказуемым деянием в Швейцарии с 1940-х гг. Такие случаи фиксируются на видеоплёнку, полиция и специальные службы прибывают на место, делают осмотр, опрашивают родственников и друзей, которые могут дать показания. В том случае, если не найдено эгоистичного мотива, то подобная помощь не считается преступлением.

Швейцарская медицинская ассоциация, тем не менее, подвергла критике этот шаг компании. Там считают вероятным, что здоровых пожилых людей будут вынуждать совершить самоубийство.

«Нас это беспокоит, так как нельзя исключать того, что на здорового пожилого человека могут оказать давление с тем, чтобы он свел счеты с жизнью», — говорится в заявлении президента Ассоциации.

Однако в компании Exit отрицают такой сценарий, так как большинство людей, которые хотели бы уйти из жизни, уже в течение многих лет числятся клиентами организации.

В случае, если человек захочет прибегнуть к услугам компании, ему придется довольно долгое время ждать одобрения медиков, сказал бывший вице-президент Exit Бернхард Зуттер. Врачи должны провести ряд тестов и многочасовых бесед с пациентами, чтобы убедиться в оправданности подобного шага, сказал он.

Ошибка в тексте? Выделите её и нажмите «Ctrl + Enter»

«У женщин и у мужчин очень разная старость» Как возраст отражается на любви и качестве жизни: Кино: Культура: Lenta.ru

Подводя итоги уходящего года, «Лента.ру» составила список лучших публикаций 2016-го года. Этот текст — один из них. Писатель Людмила Улицкая, поэт и эссеист Дмитрий Воденников, поэтесса, актриса и певица Вера Полозкова и поэт Александр Тимофеевский (его текст к песне «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…», кажется, уже перешел в разряд фольклорных) встретились с публикой и рассказали о своем отношении к старости. О том, что такое старение, каким оно видится людям молодым и как принимается теми, кто уже в возрасте? Как к старости и к старикам относятся в обществе? Что такое зрелая любовь? Допустима ли большая разница в возрасте между супругами? Как сделать так, чтобы не стать обузой для близких? Это первая встреча проекта «Беседы с писателями о старости» в рамках IV Национальной конференции «Общество для всех возрастов». Беседу вел литературный критик Александр Гаврилов. «Лента.ру» предлагает расшифровку встречи.

Александр Гаврилов: В мире, в котором все больше взрослых людей, обществу не очень понятно, что делать со старшим возрастом. Модная индустрия бьется за новые стандарты красоты. Медицина побеждает все новые болезни и обещает нам, что мы будем жить долго. Трансгуманизм обещает, что мы все сделаемся роботами и вовсе не будем знать никакой печали. Между тем традиционная концепция старости: старый человек — это тот, кто роется в грядках и сидит с внуками, — очевидно, сегодня пробуксовывает, а новая концепция старости, по крайней мере в российском обществе, очень слабо проговорена.

Людмила Улицкая: На самом деле мы этот разговор начнем, но его не кончим. Потому что эта тема только-только начинает проговариваться. Сразу разделю проблему на две части. Наше государство совершенно безобразно относится к старикам, но мы сегодня рассматриваем не это. Мы рассматриваем скорее психологическое состояние человека, который вольно или невольно, хочется или не хочется, но стареет, и у каждого отрезка жизни есть свои задачи.

Я, например, совсем не считаю, что юность — лучшее время жизни. Юность тяжелая и неуютная. Пока к ней привыкнешь, надо очень много потратить сил. Мне сейчас, в мои 73 года, гораздо комфортнее существовать, чем в молодые годы, когда я порхала и летала. Это чрезвычайно важный момент — что мы должны научиться жить хорошо в том возрасте, который у нас сегодня, а к старости все-таки готовиться.

Подготовиться к ней — когда плохо видишь, плохо слышишь, плохо соображаешь — очень трудно. Для меня это ежедневное задание, потому что мне 73, моему мужу — 82. Мы два довольно старых человека. Поэтому мы все время настроены на то, чтобы не отравлять друг другу жизнь и принять такую форму существования, при которой мы говорим себе: да, у нас есть ограничения, и мы это делать сегодня не будем. Притом что, надо сказать, моему мужу как бывшему супермену это очень трудно, потому что он привык быть очень сильным. В армии никто не мог его победить. А сейчас он старичок, маленький.

Что мы можем сделать для того, чтобы наше собственное старение не стало депрессивным для нас, для окружающих, не накладывало на них каких-то сверхобязательств, — это все чрезвычайно важные вещи, о них надо говорить и думать. Потому что если мы не будем это обсуждать, то мы этот вопрос точно не разрешим.

Александр Гаврилов: Когда мы объявили о составе разговаривающих, многие ваши читатели, может быть, не слишком внимательные, изумленно отреагировали…

Вера Полозкова: Самый популярный комментарий к моему участию был: сначала доживите. (смеются)

Александр Гаврилов: Тем не менее тема старости, тема финала жизни в стихах ваших вполне живет. Почему вы об этом думаете? И как вы об этом думаете?

Вера Полозкова: Больше того, последняя моя программа, которая читается и играется сейчас везде, поразительным образом вся о старости. И об уходе. И я говорю об этом как о довольно естественной вещи, которая не ввергает в ужас и отчаяние, а наоборот, наполняет жизнь совершенно другими ощущениями и красками. Если бы мы жили вечно, мы были бы изрядные сволочи, мне кажется. А так мы бережем то, что у нас есть. Знаем, что это не вечно, ценим, потому что оно имеет свойство покидать нас.

Я всегда ощущала себя гораздо старше своих друзей. Просто я поздний ребенок, моя мама — ровесница Людмилы Евгеньевны. Она — очень свободный, глубоко мыслящий, жаждущий чувствовать, опытный человек, которого некий общественный фокус загоняет в рамки 70-летней бабушки. С ней разговаривают как с бабушкой. Говорят: «А на что вы вообще рассчитываете? Вам 70 лет. Что вы хотите?» И причина, по которой я здесь присутствую: меня бесит термин «возраст дожития». Я хочу, чтобы его не было.

Я хочу, чтобы не было ситуации, когда мы относимся к зрелым людям как к какой-то общественной обузе. Сейчас главный посыл такой: «У нас столько стариков, каждый год их больше, и как же нам дальше строить экономику?» А это невероятный ресурс! Мы не пользуемся им и наполовину. Мы теряем наших стариков как полноценных объектов социализации. Только потому что они не успевают за социальными сетями, за гаджетами и всем прочим.

Вера Полозкова

Фото: Максим Блинов / РИА Новости

Александр Гаврилов: Вот Полозковой велели дожить, а вы в отличной поэтической форме пришли в эту замечательную возрастную точку. Каково это?

Александр Тимофеевский: Ну, каково это — секрет! (смеются) Я об этом не буду рассказывать. О некоторых вещах расскажу. Я сейчас больше всего боюсь банальности. Боюсь повторить Лебедева-Кумача, который сказал: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет». Это очень серьезная тема. И вот этих банальностей хотелось бы избежать.

Мне очень посчастливилось в этой жизни — я встречал пожилых людей-мудрецов. Замечательных людей! Мне посчастливилось в юном возрасте знать Григория Померанца. Если вы бывали на лекциях этого человека, если вы читали его книги, то вы можете представить, какого грандиозного ума этот человек. И вот я был у него за неделю до его смерти — свежесть ума была сохранена совершенно. Блеск ума! Величайшая эрудиция и глубокое понимание того, что нужно делать, чтобы не только старикам, а всем нам спасти, спастись, спасти свою душу.

Александр Гаврилов: Дмитрий, правильно ли я понимаю, что для вас эта тема важная, большая и постоянно находящаяся в круге осмысления?

Дмитрий Воденников: Нас миновали страшные события. Мы не переживали войну. Наше поколение локальные войны переживало, был Афганистан, еще что-то, но непосредственно, чтобы это шло у тебя на улице, в родном городе, этого нет. У нас нет еще каких-то вещей, с которыми люди постоянно сталкиваются. По большому счету, мы ведем обывательскую жизнь. И у нас нет ничего, что сможет нас оттенить. Если все заливается солнечным светом и нет теней, это страшно. Для того чтобы мир, жизнь, ощущения в этой жизни были многогранными, у тебя должна быть теневая сторона, у тебя должна быть тень от листьев. Вот, собственно, тема смерти нам это и дает.

И еще была замечательная поэтесса Елена Шварц. Она вообще замечательная, и у нее есть такие короткие стихи:

Как стыдно стариться —
Не знаю почему,
Ведь я зарока не давала
Не уходить в ночную тьму,
Не ускользать во мрак подвала,
Себе сединами светя,
Я и себе не обещала,
Что буду вечное дитя.
Но все ж неловко мне невольно,
Всем увяданье очевидно.
Я знаю — почему так больно,
Но почему так стыдно, стыдно?

Только последняя строчка делает стихотворение выдающимся, потому что до этого ничего особенного. И это удивительно, что только женщина могла ткнуть, укол такой сделать и объяснить, почему так ужасно старение. Не потому что это больно, а потому что это стыдно. И я думаю, это одна из вещей, о которой задумываются все люди, которые здесь есть. Ну, кроме, конечно, Верочки Полозковой, потому что она вечная! (смеются) И самая тут молодая!

Александр Гаврилов: Тема эта ужасно интересная. Я, правда, не совсем согласен, что Шварц объяснила, почему стыдно. Она, скорее, указала это — стыдно, и это уже большое дело, но почему…

Дмитрий Воденников: Потому что «всем увяданье очевидно». Потому что стоишь, как на площади. Елена Шварц как раз объяснила: ты ничего с собой не можешь сделать. Ты можешь включить свет, как Джулия Ламберт, лампу сзади, но рано или поздно человек приблизит свое лицо к тебе и увидит твои «гусиные лапки», а может, еще что-нибудь увидит.

Дмитрий Воденников

Александр Гаврилов: Люся, в вашем творчестве длинная череда литературных старух, образов старух. Я помню, как «Медея» стала для меня таким большим делом. Я очень живо принял роман, спасибо вам большое за него! (аплодисменты) Когда вы начали писать этих старух, вы были еще вполне юной женщиной. Почему они были для вас так важны? И почему как раз эти старухи своей старости не стыдились?

Людмила Улицкая: Это поколенческое. Наши родители никогда ничего не говорили. Они не говорили, ни когда мы были маленькими, ни когда мы были постарше. Это были люди страха, который въедается очень глубоко. В конце концов мы выяснили, почему они не говорили. Более того, мы даже выяснили, что именно они не говорили. Так вот, в это время говорили старухи.

И у меня была целая череда, как я их называла, подружек-старушек, действительно, с молодых лет меня к ним тянуло. Последняя старушка была не так уж сильно меня старше, это была Ирина Ильинична Эренбург, 1911 года рождения, и по возрасту она была все-таки не такая древняя, это не конец XIX-го века, как прочие старушки. И это была бесконечная драгоценность!

И сейчас, когда жизнь, в общем, прошла, в какой-то момент я обнаружила, что я сама стала для моих молодых подруг старушкой-подружкой. Немножко характеристически это меняется, потому что нам легче разговаривать, потому что у нас эта возрастная разница, сумма этих лет не так остра сейчас, как была тогда. Кроме того, часть из этих старушек-подружек были христианами, и мое вхождение в эту тему было именно благодаря им.

И наверное, на панихиде какой-то из старушек-подружек я, войдя в церковь, услышала ектенью, которая очень сильно изменила мое мировоззрение. Ну, оно потом рухнуло тоже, но, тем не менее, это было чрезвычайно важно. Христианская кончина, мирная, безболезненная, не постыдная. И это, пожалуй, из этого круга христианских сообщений было первое, которое я услышала. У меня довольно рано начали умирать близкие… В общем, первая смерть, с которой я столкнулась, была потрясающая. Умирал мой прадед, и это была уж такая кончина праведника, такая благородная и такая достойная! Мне было 7 лет, а ему 93. И эта картинка у меня стоит, и она с годами совершенно не размывается, а наоборот, делается значительнее для меня.

Лежит на большой кровати красного дерева, на которой он давно уже спит один, мой прадед, маленький, беленький старичок. Вокруг него вся семья. А это были действительно его последние минуты жизни. Я с улицы, в шубе я стою. И ему говорят: «Дедушка, дедушка, посмотри, Люсенька пришла!» Я была единственной правнучкой. И он с трудом открыл глаза, нашел меня и сказал: «Люсенька, хорошая девочка. Все будет хорошо!» И все.

Людмила Улицкая

Фото: Николай Титов / Russian Look / Globallookpress.com

Мы все биологические существа, и мы боимся на самом деле не столько смерти, сколько боли, и вот эта картинка, она меня на многие годы примирила и поменяла что-то в моей оптике. В этом смысле я человек довольно счастливый, потому что и со старухами мне всегда везло, и было с ними хорошо. Я безмерно много от них получила. Безмерно много получила! И сейчас я, наверное, до какой-то степени отдаю долг.

Александр Тимофеевский: А вот мне очень хочется ответить Дмитрию. Кратенько. Мне никогда в голову не приходило, что можно стыдиться старости, Дмитрий. Я очень много стыжусь, мне стыдно за мою жизнь. Я хотел бы прожить ее заново и избежать тех чудовищных ошибок, которые я в этой жизни сделал. Но мне никогда не приходило в голову, что можно стыдиться старости. (аплодисменты)

Александр Гаврилов: Пришла записка из зала: «Любовь в старости — какая она?» (смеются)

Людмила Улицкая: Вы знаете, лучше, лучше! (аплодисменты) Я расскажу, чем я сейчас занимаюсь. Дело в том, что каждый раз, когда я кончаю большой роман, а это произошло сравнительно недавно, я говорю: все, я закончила, книжку закрываем и живем другой жизнью. А у меня очень много дневников, с 1977 года они непрерывны практически. Ну, очень много! И я решила их перечитать и посмотреть, что там. Оказалось, совершенно потрясающе!

Дело в том, что я, прежде чем вышла замуж за моего любимого мужа, а это произошло 20 лет тому назад, лет 20 мы находились с ним в состоянии жуткого, нервотрепного, кошмарного романа. Нашим отношениям 40 лет, и это были 20 очень сложных лет моей жизни. И первые мои записные книжки, они приблизительно идут под девизом: «он вошел — я побледнела, он вышел — я покраснела…» (смеются)

Это просто кошмар! И действительно стыдно, охватывает отчаяние от собственного идиотизма. И я должна сказать, что с годами мы оба стали умнеть. Он вообще меня умнее, ему было легче, мне было труднее. Но тем не менее вот сейчас, когда эта пена ужасной возвышенной любви прошла, стали гораздо более человеческие отношения. Мы стали гораздо более похожи на людей.

Кроме того, но это уже отдельно взятое счастье, так случайно получилось, что мы друг другу интересны. Кроме того, что между нами много чего интересного происходило, кроме того, мы оказались друг другу интересны. А это была уже приятная неожиданность, потому что человеческое содержание, глубину, повороты, многие детали, чрезвычайно важные, ты начинаешь понимать потом. Счастье, когда там есть что понимать. Поэтому я считаю, что очень… Все бывает в старости очень неплохо.

Дмитрий Воденников: А что с сексом? (смеются)

Людмила Улицкая: Ну, если уж так остро ставится вопрос — хорошо, отвечаю.

Дмитрий Воденников: Здесь все свои, не стесняйтесь!

Людмила Улицкая: В какой-то момент жизни, ну, так довольно уже… лет 10 тому назад, скажем так, я сказала: «Слушай, ты знаешь, мне надоело. Давай… лавочку закроем». В общем, вы знаете, это было добровольное согласие. Причем, надо сказать, что когда-то в молодые годы, когда чрезвычайно занимала эта сторона жизни, мы оба проходили путь довольно сложный, и церковь очень мешала жить, надо сказать. Потому что я была в браке, он был… ну, в полубраке, скажем так, и там была масса сложностей. Нас все время тянуло друг к другу и прочее, и в какой-то момент возникла тема Петра и Февронии, что, конечно, мы не можем жить не вместе, но мы будем жить, как Петр и Феврония, в соседних кельях. Такой мы придумали рефрен… В общем, я думаю, что мы, наверное, замечательно выстроили эту ситуацию, и нам очень хорошо. (аплодисменты)

Но вы провокатор, Дмитрий, конечно, ужасный!

Вера Полозкова: А давайте спросим. Дмитрий, а как у вас в зрелости обстоят дела? (смеются)

Дмитрий Воденников: Никак! Очень плохо, очень! Не ожидали, да, Вера? Не получилось? Ай-ай-ай…

Людмила Улицкая: Про старость вроде собирались говорить! (смеются)

Вера Полозкова: Нет, я скажу, о чем речь. Мне кажется, что вообще мы разных тем касались в нашей непростой жизни. Но мы не касаемся того, что у женщин и у мужчин очень разная старость. И мы не касаемся огромного количества общественных соглашений и стереотипов, и пословиц, что «красивая женщина умирает дважды», о невероятной стигматизации старости, об абсолютно тоталитарной бьюти-индустрии. Мы не говорим о том, что девочки начинают колоть себе ботокс, чтобы у них не было поперечных морщин в 27 лет, и это нормально, и это советуют косметологи делать. И это чудовищные ужасы старости, которые действительно больше женские, чем мужские.

Потому что, простите, мужчины фертильны всю свою жизнь практически. У мужчины может родиться ребенок в 72 года, и это никого не удивит. Считается, что женщины красивы, пока сексуальны. И они женщины, пока они сексуальны. И получается, что для женщины старость — это тот момент, когда ты не можешь больше иметь детей и перестаешь быть сексуальным объектом. А это не так совсем.

Мы не касаемся невероятных 50-летних и 60-летних красавиц. Да, и мы опять же не трогаем таких вещей, как, например, общественный договор о том, что очень взрослый мужчина с очень молодой девушкой — это мило и общепринято, а взрослая женщина с молодым мужчиной — это смешно, это высмеивается и стигматизируется. И нельзя, если ты старше определенного порога, вроде как портить жизнь молодому человеку тем, что у вас с ним отношения. Вот как это преподносится.

И в прессе до сих пор, в 2016 году, мы читаем в этом отвратительном высмеивающем тоне о романах взрослых женщин с молодыми мужчинами: мол, куда ты его тащишь, ты же ему не родишь…

В западной культуре это уже пережитки прошлого. Вы насмешите этим французов, если им расскажете. У них это общепринято. Я знаю огромное количество пар с большим временным разбросом, и они все не переживают по поводу своего возраста. Но в России, если женщине 28 — она старородящая. Я не понимаю, о чем мы говорим…

В России это две очень разных старости — мужская и женская. И с этим что-то нужно делать, нельзя просто молчать!

Александр Тимофеевский: Я хочу рассказать о своей любви. Несмотря на то что мне 83 года, она никуда не уходит. У меня вообще было несколько жен, так случилось, ну, такой характер, и потом судьба.

Александр Тимофеевский

Кадр: видео YouTube / Майорова Любовь

Первая моя жена и мать моего старшего сына, которого должен знать Дмитрий, Сашу Тимофеевского, его мама умерла в 23 года. Со своей последней женой, Наташей Дьяковой, я живу 30 лет. Начало нашей любви было прекрасно. Она и сейчас прекрасна. Наташа — мой друг, она мой редактор, она мой соавтор, она мой помощник во всех моих творческих делах. 90 процентов всех моих стихов посвящены ей. Но, в отличие от Люси Улицкой, все наоборот. В том смысле, что именно сейчас у нас споры именно потому, что это творчество.

Она говорит: «Надо написать так! Выброси сопли!» — «Боже мой, да это самая главная моя фраза!» И дело чуть ли не доходит до драки! Но когда творческие дела отходят в сторону, я готов целовать следы этой женщины. Она прекрасна! (аплодисменты)

И еще про старух. Дело в том, что мне посчастливилось еще в молодом возрасте, когда мне было 20, 25, 30 лет, встречать прекрасных русских старух. Они замечательные! Они для меня были красивы, потому что их душевная красота, их мужественность, их способность совершенно импульсивно совершать героические поступки отличается от наших мужских дел.

Мужчина думает: если я сейчас сделаю что-то такое, я по репе получу, и вообще могут быть большие неприятности, еще потащат черт знает куда… А женщина интуитивно делает совершенно невероятные вещи, и этот ее героизм вызывает во мне постоянно восхищение!

И вот я вам говорил про Гришу Померанца. А как замечательна его спутница, жена, поэтесса Зина Миркина, которая сохранила и блистательный талант, и она златоуст, она великолепно читает лекции. Она умна, мужественно пережила массу болезней, смерть недавнюю супруга и все равно остается героиней. И, слава богу, мне удалось таких женщин повидать немало. (аплодисменты)

Дмитрий Воденников: Я хотел сказать по поводу красоты. Я один раз увидел потрясающе красивую женщину. Это было в Париже. Я шел по району какому-то, не помню какому, и вдруг ее увидел. Она была явно старая. Мне не очень нравится вот это ханжество, когда мы на самом деле отнесли старость к какому-то уже совершенно запредельному возрасту, когда старики уже просто не появляются, там 90 лет, а зрелость — это до 60. Мне кажется, зрелость — до 50.

Александр Тимофеевский: Дима, простите, жена мне запретила в моих выступлениях употреблять слово «старик».

Дмитрий Воденников: А у меня нет жены, и никто не портит мне жизнь. (смеются) Мне очень нравится слово «старуха». И вот она была потрясающая старуха! Она была очень красивая. Она была очень худая. Я шел со своим другом, и она услышала, что мы говорим по-русски. И выяснилось, что она русская балерина. Вот это была красота! Ни одна девочка, которых я сейчас много вижу, не могла с ней соперничать, потому что у нее была балетная постановка тела и у нее еще было какое-то свечение внутреннее, не продиктованное ничем — ни круасанами, ни кофе, не проживанием в Париже… И вот мне на самом деле очень хотелось бы, если стареть, то стареть таким образом.

Вера Полозкова: Моя мама, ей 70 будет в этом году, у нее будет юбилей. Она преодолела большую историю, очень тяжелую в своей жизни, и я говорю: «Послушай, ну, тебе же можно совершенно расслабиться». Потому что в какой-то момент можно перестать так пристально следить за тем, какое впечатление ты производишь, и начать получать максимум удовольствия от происходящего. Я очень аккуратно ходила вокруг этой темы. А муж мой — очень прямой человек, сказал: «Вообще, после 70 я не понимаю, чего вы боитесь, Алла Сергеевна? Можно жить на всю катушку!»

Александр Гаврилов: Вот удивительно, что история Веры замечательно связывается с запиской, которая пришла из зала: «В своей колонке Владимир Познер приводит письмо своей приятельницы, суть которого сводится к следующему: старость — это дар. Да, отражение в зеркале иногда пугает, да, я бываю забывчивой, но старость освободила меня. Мне нравится человек, которым я стала. Я даже заработала право ошибаться. И да, я буду есть сладкое на десерт каждый божий день!» И автор записки пишет: «Мне кажется, нужно разделить старость и старение». Как вы считаете?

Александр Гаврилов

Людмила Улицкая: На самом деле, ничего хорошего нет. Это процесс, которым ты живешь каждый день. Утро начинаешь с того, что делаешь зарядку, потому что если ее не сделать, то кости скрипят. Я это терпеть не могу, но я это тем не менее делаю, просто чтобы двигаться. Три года тому назад я решила купить мотоцикл и выбрала себе хороший мотоцикл, права у меня когда-то еще в юности были получены. А я сняла его с тормоза и не смогла его сдвинуть. И я в этот момент очень огорчилась, потому что это был один из немногих признаков ограничения старости — на мотоцикле я уже не могу. И эти ограничения догоняют каждый год, скажем так.

Старение происходит не ежегодно, оно происходит такими глыбами. Живешь- живешь, вроде ничего, а потом проходит три-четыре года — бабах, ты делаешь шаг. Вот она не постепенная вещь, она такая градуальная, я бы сказала. И каждый раз, когда я это отмечаю, это неприятно.

Вообще, в старости ничего хорошего нет. И никакой поэзии нет абсолютно. Лучше быть молодым. Но приходится смиряться. Надо принять это.

Александр Тимофеевский: Люсь, ты же сказала, что любовь лучше в этом возрасте! (смеются)

Людмила Улицкая: Нет, мне сейчас лучше, чем в молодости, это точно. Но вот процесс… Невзирая на физическое состояние, я сейчас себя лучше чувствую в пространстве. Во-первых, я кое-чему научилась все-таки. Надо признаться, что вроде как совершаешь одни и те же ошибки по 150 раз, на одном и том же месте крутишься, но в конце концов все-таки чему-то научаешься.

Я не умела радоваться жизни! Вот у меня мама была исключительно в этом смысле одаренный человек, она просыпалась с улыбкой! Она включала сразу три источника звука, скакала, делала зарядку. А я, с шести утра начиная, спала и злилась. Потому что — бум-бум-бум, она там скачет… И она мне все время ставила на вид: «Смотри, у тебя есть апельсин — тебе нужен банан, у тебя есть банан — тебе хочется яблоко. А мне так хорошо с моим соленым огурцом!» И это, на самом деле, склад характера. И в тот момент, когда ты начинаешь это понимать, ты уже можешь с этим работать.

Это очень важно понять, и я поняла в какой-то момент, что радоваться жизни я не умею. Я это пропустила через себя и потихонечку пошла в сторону радости. Тут мне помогла большая удача — я заболела раком. Шесть лет тому назад это было. И это совершенно сняло пленку с глаз. Вот когда возникло это ощущение, что вот эту горку, цветочек или деревце… я еще немножко подержу-подержу — и все это кончится. И вдруг у меня такая радость возникла, что все это еще есть! И поэтому, как ни странно, эта болезнь меня очень сдвинула в сторону приятия жизни. Поэтому я от жизни ожидаю некоторых еще неожиданностей, и может быть, что-то еще интересное появится.

И еще, на самом деле я человек беспечный, и это тоже мне помогает. Когда-то в молодые годы я была очень занята тем, что я строила мировоззрение. И на это уходили годы. Я читала книжки… Сейчас я читаю свои дневники и думаю: боже, зачем я доктора Штайнера от корки до корки прочла? Можно было гораздо быстрее все это понять.

Но наступил какой-то момент, когда я поняла, что мне не важно цельное мировоззрение, мне важен сегодняшний день. То есть мы пошли потихонечку в сторону буддизма, дзэн. И надо сказать, что это хорошая рекомендация – немножко снять с себя серьезные задания и немножко так, ну, побеспечнее быть. Это я себе говорю в силу того, что оно у меня отсутствовало, а сейчас, к старости, оно у меня появляется. Я думаю, что это самое большое достижение, которое у меня в жизни было. (аплодисменты)

Людмила Улицкая

Фото: Евгения Новоженина / РИА Новости

Вопрос из зала: Я хочу задать вопрос, ради которого, собственно, сюда и пришел. Я когда сидел в зале, провел блиц-опрос среди соседей: зачем вы сюда пришли? Вас заинтересовали авторы или заинтересовала тема? Большинство девушек и женщин, которые сидели со мной рядом, сказали: безусловно, авторы, это же такие крутые, великие люди! А меня заинтересовала именно тема. Потому что об этом никто не говорит обычно. А для себя я обнаружил пять лет назад, что я постарел, что я лыс. И я как-то начал с этим бороться. И вот, собственно, и вопрос: посоветуйте, что с этим делать, как дальше жить? (смех, аплодисменты) Как стариться красиво?

Вера Полозкова: А я могу немножко нарушить регламент и попросить рассказать своего близкого друга Сашу Гаврилова историю о его выдающемся друге 94 лет? Как встреча с ним изменила вообще Сашино представление о том, что его ждет впереди?

Александр Гаврилов: Меня извиняет то, что тема нашей беседы обозначена как разговор с писателями о старости. И в моей жизни произошла одна поразившая меня беседа с писателем о старости. Я познакомился с болгарским сценаристом, романистом, режиссером и документалистом Анжелом Вагенштайном, которого вся Болгария, от Тодора Живкова до людей на улице, называет Джеки. И мне предложили, чтобы он принял участие в одном московском фестивале, программой которого я занимался. И мне тогда показалось, что они шутят! Ну, что значит — 92-летний человек приедет в Москву представить свою книжку? Как его транспортировать-то? «Нет-нет-нет, — сказали в Болгарском культурном центре, — он замечательно прибежит своими ногами! И очень резво все расскажет по-русски». Я говорю: «Ну, а можно я как-то посмотрю на него, поразговариваю с ним?» — «Да-да! А может быть, вы слетаете в Софию?»

У меня было 2,5 дня, я улетел в Софию и встретился с человеком 92 лет. Сначала он четыре часа давал мне интервью, потом вытащил в город, потащил показывать Софию, рассказывать о ней с большой любовью. Закончили мы вечер в джаз-клубе, из которого я, совсем усталый и мятый, поехал домой, а Джеки был еще полон такой энергии и счастья, что как-то я чувствовал себя живым.

Этот человек заставил меня перейти на «ты» к третьей фразе. И то общение, которое у нас было, оно позволило как-то задавать самые прямые вопросы. И я, в частности, спросил его: «Скажи, а вот старость — это… Ты человек, который знает о ней больше, чем кто-нибудь, с кем я когда-нибудь разговаривал. Что ты сейчас думаешь о ней?» И Джеки отвечал: «Это очень одинокое дело. Если бы меня спросили, я, может быть, так не хотел бы. Все, кого ты любил, уходят. Все, с кем ты работал, уходят. Все, с кем ты был рядом, уходят. А ты остаешься один».

Он познакомил меня со своей женой. Они поженились, когда Джеки было 22, а ей 19. Последние пять лет она реагирует только на него. Когда он входит в комнату и берет ее за руку, она улыбается. А больше никаких следов контактов с миром нет. «Знаешь, — сказал мне Джеки, — я, конечно, много думал о том, не надо ли остановиться, не надо ли прервать эту жизнь. А потом я подумал: если мне все это зачем-то показывают, значит, я должен досмотреть это до конца».

Больше всего меня поразило, как напряженно в каждый из дней, очень ограниченный физически, он урывает еще больше времени, чтобы дописать новую повесть, на радио о чем-то поговорить, прокомментировать современную политику, принять участие в общественной жизни… Меня поразило то, что, находясь внутри старости, он не тратил время на старение, если можно так сформулировать.

Он совершенно поразительный. Он родился в царской Болгарии, поскольку его папа был левых взглядов, они вынуждены были уехать во Францию, где он вырос, потом он вернулся. Случилась Вторая мировая война, и, как еврея, его отправили в лагерь, из лагеря он сбежал, потом он был пойман, осужден на смертную казнь, просидел три месяца в камере смертников, потом вошла Красная армия. Потом он уехал во ВГИК учиться, стал сценаристом всех первых болгарских фильмов. Сделал несколько грандиозных фильмов с огромной фестивальной судьбой совместно с ГДР, совместно с фээргэшными студиями сделал несколько грандиозных документальных фильмов, которыми до сих пор хвастается. Он снял фильм об объединении Северного и Южного Вьетнама, который вышел на шести мировых телесетях в тот день, когда были подписаны соглашения. Он пережил конец социализма в своей стране, оставшись очень левым. Я пытался его подкалывать, но он посмотрел на меня отрепетированным взглядом и сказал: «Знаешь, я уже так давно левый — поздно что-либо менять». (аплодисменты)

Александр Гаврилов

Вопрос из зала: Но вы его привезли или нет?

Александр Гаврилов: Конечно, привезли, конечно!

Вера Полозкова: И я думаю, что это не последний фестиваль, на который он приехал. Я надеюсь.

Вопрос из зала: Спасибо, что вы все сегодня здесь! Мой вопрос, может быть, не такой благодушный, как предыдущие обсуждения нелегкой темы старости. Я на пути к этому, все мы стараемся, и после 30-40 для кого-то будет лестница вверх, а для кого-то лестница вниз. И я дам небольшую преамбулу. Я 10 лет жил и работал в Германии, последние 10 лет вернулся, живу и работаю здесь. Вот живя и работая там, среди немцев, я увидел, с какой ответственностью люди относятся к процессу своего старения. При их страховой медицине, при их социальном обеспечении и гарантиях, как они несут свою личную ответственность перед собой и родными.

Могу привести два примера. Мой бывший коллега по банку в 68 лет, когда ему первый раз сказали, что у него есть проблемы с сердцем, в первый же день бросил курить, а во второй день записался в фитнес-центр. В 68 лет! Ему сейчас 84 года, и он занимается, и дай бог ему здоровья!

Я видел другой пример, когда один из крупных менеджеров примерно в 67 лет вдруг сказал мне: «Я перестраиваю свой дом в Вюрцбурге, потому что у меня обнаружили диабет. Я расширяю двери, убираю ступеньки, потому что я готовлюсь к тому, что в старости я буду ездить в кресле». И он не говорит, что это ему должны сделать жена, дети или государство. Он сам заранее думает о своем старении, о том, какая старость ему предстоит.

Я возвращаюсь сюда. 10 лет я хожу в фитнес-центр в «Лужниках». В основном туда ходят девочки, они приходят два-три раза поговорить по мобильному телефону перед молодыми людьми и так же быстро исчезают. Но старше 40-45 лет я за эти 10 лет видел, может быть, пять-шесть человек, которые занимаются своим здоровьем. Они не качают мышцы, нет, они занимаются велоэргометром, эллипсом, они занимаются этим, чтобы, не дай бог, не оказаться на шее у родственников в лежачем, парализованном положении, со слюнями на лице, которые ты сам не можешь за собой убрать. Вот у нас этого нет.

И у меня вопрос. Это наша ментальность? Это воспитание, благодаря, в том числе, искусству? Если мы берем западное искусство, там роль личности и личной ответственности за себя в этой жизни… мне не надо вам объяснять, как она разнится в том же самом американском кинематографе и у нас. Вот как нам уйти от мысли: «А пусть у меня будет пивной живот, но меня жена все равно будет любить, никуда она не денется, я ее содержу». Или противоположное мнение: «Я сожру пельмени и заем тортом, ничего, что у меня целлюлит, он мой муж, он меня если любит, то и такой будет любить». Хотя законы сексуальной привлекательности не может отменить даже наша Дума. Может быть, у нас все-таки что-то в консерватории надо исправить? (аплодисменты)

Вера Полозкова: Я могу сказать, что я настаиваю на том, что в консерватории необходимо что-то менять! Но понятно, откуда это все. Дело в том, что на протяжении последнего века история этой страны сводится к чудовищной необходимости просто выживать каждую минуту. И то, что мы вообще об этом говорим сейчас и задумываемся, — признак невероятного потепления, потому что мысль о том, чтобы думать о собственном сердце, каким оно будет в 70, не приходила людям в голову очень долго. Нужно было просто выжить, накормить детей, справиться с невероятным давлением, когда тебя «уплотняют», когда ты живешь в коммуналке, когда 10 комнат и один туалет.

К нам эта ответственность за свое здоровье когда-нибудь дойдет, но, к сожалению, не скоро, потому что наступают очередные холодные времена, когда нужно будет думать о другом. И хорошо, если ты доживешь до того момента, когда ты подумаешь о своем сердце.

Это ведь все — преодоление стресса самыми дешевыми способами: пельменями, алкоголем и какими-то вещами, не совместимыми со здоровой, бодрой и подтянутой старостью. Но я совершенно уверена, что тенденции мировые неумолимы и старость очень скоро будет занимать если не половину, то треть человеческой жизни, и я думаю, что лет через 20 мы придем к тому, что если тебе 50, может быть, действительно стоит уже… Даже если не 50, а 30, как мне.

Вера Полозкова

Фото: Григорий Сысоев / РИА Новости

Мы всегда знаем, кто виноват в том, что у нас такая плохая жизнь, и это любой другой человек, кроме нас самих. Это всегда кто-то, это все вы, от Обамы до соседки сверху, только не ты сам. И в тот момент, когда психология начнет меняться, я очень верю, что буду еще в сознании, я увижу, как она поменялась, тогда начнется совсем другая история. (аплодисменты)

Людмила Улицкая: Ну, что я вам могу сказать… У меня три года тому назад умерла подруга — Наташа Горбаневская. Ей было 77 лет. Она сварила суп, накормила приятеля, напоила его чаем, проводила его, написала последний пост, легла спать и не проснулась. И заснула так, ручку под щечку, как дитя. Так она во сне и ушла. Ей было 77 лет. Я, конечно, отчаянно ей позавидовала. Прекрасно!

А потом я через какое-то время разговаривала с ее сыном, Ясиком, и он мне сказал вещь, которую я не знала. Он сказал: «Ты понимаешь, этот кардиостимулятор (или какая-то там другая штучка, которая у нее была в сердце) уже стоял 10 лет, и ей предложили его поменять. И она сказала: «Нет, не хочу»…» Понимаете, в этом тоже есть высшая свобода.

Есть большая степень свободы в том, что вы работаете, ну, тратите свои силы, тренируетесь, занимаетесь спортом, ведете здоровый образ жизни. Но все равно этот момент настанет. И настанет он вне зависимости от того, курите ли вы, ходите ли на тренировки. Но все-таки, как это прекрасно, когда человек имеет этот выбор! Вот как у Наташи. Этот разговор с Ясиком меня просто поразил. Не то что в фитнес не пошла, не то что курить не бросила, а жила в свое удовольствие, как ей нравилось, и, между прочим, это тоже чего-то стоит. (аплодисменты)

Дмитрий Воденников: Мы уходим от старости к теме смерти… Вот у меня прабабушка умерла, когда ей было 99 лет, она была христианкой, я уж не знаю какой, но, по крайней мере, она родилась до революции, в деревне, поэтому ею был усвоен весь свод христианских правил. Она похоронила мужа, похоронила дочь, она… много кого похоронила. Она пережила революцию, войну. И вот мы как-то сидим в комнате — сестра, я и прабабушка, и она плачет. Я говорю: «Баба, а что ты плачешь?» Она говорит: «Мне страшно умирать». То есть к этому совершенно нельзя подготовиться. Можно отказаться вставлять себе кардиостимулятор, но это не отменяет того, что на самом деле к смерти нельзя подготовиться. И вот это одна из самых больших, мне кажется, человеческих печалей.

В свое время где-то в интернете был задан вопрос, давно это было: «Как бы вы хотели умереть?» И все говорили: «Я хочу умереть во сне… Я хочу незаметно…» А я сказал: «Я хочу умереть в сознании». Я бы хотел, на самом деле… Я атеист, я понимаю, что дальше ничего не будет, но я хотел бы, на самом деле, досмотреть этот свой спектакль до конца. Я бы хотел понять, что такое, вот когда я понимаю, что я умираю. (аплодисменты)

Александр Тимофеевский: Самое страшное в моей жизни — это гибель или болезни друзей. Ну, действительно, 83 года, и можете себе представить, сколько было потерь. И вот тут говорили о старении, и это количество потерь чудовищно! А что за этим стоит? За этим стоят взаимоотношения, за этим стоит любовь, за этим стоит часть души. Часть души, часть души… это, господа, очень важно. Что дает возможность жизни? Вот, как говорила Вера Полозкова, это гром и ярость. Ощущение детского взгляда на жизнь. Но это индивидуально, это, может быть, только у меня, и таких советов кому-то другому я давать не могу. Но вот это бросание с головой в омут, я вам покажу на примерах. Я написал лет в 60, может быть, немножко больше:

Там, где свалил меня запой,
На Трубной или Самотечной,
Я, непотребный и тупой,
Лежал в канавке водосточной.
Шел от меня блевотный дух,
И мне явился некий дух,
И он в меня свой взор вперил,
И крылья огненны расправил,
И полдуши он мне спалил,
А полдуши он мне оставил.

Александр Тимофеевский

А поэты никогда не врут! То, что написано, это правда. Или:

Для красоты на этот свет явясь,
Я жил так скудно, дико и безбожно
Лишь для того, чтоб быть одним из вас
И доказать, что жить так невозможно.

Вот так, господа! И вот это ощущение грома и ярости, которое продолжается, дает возможность жить! (аплодисменты)

Как понять, что у собаки боли: основные симптомы

Когда вашему лучшему другу плохо, вы хотите ему помочь. Если вы неважно себя чувствуете, вы можете просто принять подходящее лекарство — таблетку от изжоги или пастилку от кашля, однако понять, как помочь вашей собаке, когда она испытывает боль, совсем не просто. Вот что вы можете сделать, если она заболевает.

Как понять, что собаке плохо и она заболела

Некоторые породы своим поведением дадут вам понять, что с ними что-то не так, они будут скулить, лаять или в целом вести себя тревожно. Однако большинство собак стоически терпят боль, не показывая, что они страдают. Они могут быть совершенно неспособны дать вам понять, что им плохо. К счастью, имеются признаки, по которым можно понять, что собака неважно себя чувствует. Неочевидные признаки того, что собака испытывает боль:

• Изменение в поведения: упадок сил или, наоборот, неспособность сидеть на месте.
• Собака выглядит социально замкнутой.
• Изменение дыхания (затрудненное или учащенное, а также более поверхностное, чем обычно).
• Потеря аппетита и потребление меньшего количества воды.
• Постоянное вылизывание определенных мест на теле.
• Повышение частоты сердечных сокращений.
• Кусается, рычит или скулит, когда вы пытаетесь взять ее на руки.
• Изменения в подвижности (резко отказывается подниматься по ступенькам).

Имейте в виду, что признаки плохого самочувствия щенка могут быть заметны лишь вам — тому, кто лучше всех знает свою собаку.

Проконсультируйтесь с ветеринарным врачом

Прежде всего, если вы заметили какие-либо из этих признаков, запишитесь на прием к      ветеринарному врачу. Он сможет определить причину, вызывающую дискомфорт. Иногда травмы очевидны, например рана или сломанная кость, в то время как другие причины могут быть не так заметны. Чаще всего собака испытывает боль по следующим причинам:

• Артрит.
• Рак кости.
• Камни в почках.
• Ушные инфекции.
• Панкреатит или гастрит.
• Вывих коленной чашечки.
• Пародонтит.

Как снять боль

Самые распространенные обезболивающие, которые ветеринарный врач может порекомендовать для вашего питомца, — нестероидные противовоспалительные препараты (или НПВП), которые действуют подобно ибупрофену или аспирину. Некоторые специалисты рекомендует данные препараты для уменьшения боли, отечности, скованности и любых других дискомфортных ощущений в суставах, которые может испытывать ваш питомец. Некоторые НПВП, разработанные специально для собак, включают карпрофен, деракоксиб, фирококсиб и мелоксикам. При этом многие часто используемые НПВП, одобренные для применения человеком, могут быть токсичны для собаки, поэтому не стоит давать вашему любимцу свои обезболивающие — сначала проконсультируйтесь со специалистом. Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных средств (FDA) предлагает простой способ запомнить признаки вызывающих беспокойство побочных эффектов НПВП:

• Снижение аппетита.
• Покраснение или шелушение кожи.
• Изменение поведения.
• Дёгтеобразный стул, диарея или рвота.

Если вы заметили какой-либо из перечисленных признаков, немедленно прекратите давать препарат собаке и свяжитесь с ветеринарным врачом.

Избавиться от боли раз и навсегда

Хотя обезболивающие и могут служить временным решением, конечной целью должно стать абсолютное избавление собаки от боли. Достичь этого вы можете посредством изменения рациона. Боль, которую испытывает ваша собака, можно смягчить, изменив ее питание. По мнению доктора Донны Соломон из Huffington Post, продукты, богатые омега-3, могут помочь уменьшить боль, сняв воспаление суставов.

Вы также поможете облегчить боль питомцу, немного скорректировав его вес. Боль при панкреатите и вывихе коленной чашечки может усилиться, если у собаки лишний вес. Чтобы его сбросить, попробуйте специальный корм, разработанный для поддержания нормального веса ,      например Hill’s Science Plan Adult Perfect Weight.

Можно также попробовать физиотерапию. Она поможет собаке при восстановлении после травмы или при артрите. Расспросите ветеринарного врача о вариантах физиотерапевтического лечения.

Чего не следует делать

Если ваша собака страдает от боли, может возникнуть соблазн дать ей что-нибудь из вашей аптечки. Не спешите. Хоть НПВП, одобренные для собак, и схожи с обычными безрецептурными лекарствами, которые вы можете купить для себя, они могут быть очень опасны для собаки. Всё потому, что дозировки, необходимые собакам, могут сильно отличаться от ваших дозировок, или лекарство может метаболизироваться по-другому. Всего одна таблетка может усугубить проблемы со здоровьем у питомца и даже привести к его смерти.

Никогда не давайте обезболивающее вашему питомцу без предварительной консультации с ветеринарным специалистом. Врач, которому хорошо известны проблемы со здоровьем вашей собаки, сможет порекомендовать подходящее лекарство и подобрать необходимую дозировку.

Никто не знает вашу собаку лучше, чем вы. Если вам кажется, что с ним что-то не так, доверяйте своей интуиции и помните, что признаки того, что ваша собака испытывает боль, могут быть неочевидны. Консультация с вашим ветеринарным врачом — это всегда беспроигрышный вариант.

Кара Мёрфи

Кара Мёрфи — независимый журналист и владелица домашнего питомца, живет в городе Эри, штат Пенсильвания. У нее есть голдендудль по кличке Мэдди. 

 

Страшно ли умирать? | Мир вокруг нас

Даже отдельно взятый организм — это не только рождение, но и увядание. Клетки — биологическая составляющая тела, тысячами отмирают каждый день. Естественным образом они заменяются на новые, здоровые.

И все-таки, несмотря на понятную закономерность и естественность, смерть пугает. Живые всегда сожалеют об ушедших и с неизменным внутренним содроганием думают о бренности своей и близких.

Совершенно противоестественна смерть детей. Это, пожалуй, самое страшное, что может произойти. Наша психика не всегда справляется с подобными трагедиями. Наверно, потому, что молодой организм в нашем восприятии должен жить, пылать здоровьем, радоваться, наслаждаться этим миром.

Смерть животных порой воспринимается чуть проще, но лишь только потому, что они сами об этом не думают.

Смерти ребенка воспринимается очень тяжело
Фото: Depositphotos

Кончина старого, пожившего свой век человека — это, пожалуй, вариант, когда произошедшее осознается относительно спокойно. Почему? Потому, что усопший успел пожить, естественным образом состарился и спокойно дождался логического завершения своего бытия. Это — понятный процесс.

Мой старенький дедушка под конец жизни смерти не боялся. Он болел раком, а его сын говорил: «Отец, борись, цепляйся за жизнь!» Дед отвечал: «Я не хочу бороться. Не за что. Я устал жить…»

А моя старенькая бабушка, когда заболела, заявила о своем нежелании лечиться. Ей надоели бессмысленные походы по больницам, все эти мучения. Она хочет спокойно дожить свой век, столько, сколько ей дано. Нет, ей не страшно, все равно же это когда-то произойдет…

Фото: Depositphotos

Значит, в старости люди «созревают» к концу всего?

Действительно, а почему бы и нет? Важность и наличие естественного «созревания» хорошо ощутили на себе беременные и родившие женщины. Пока девушка беременная — она очень боится родов, боли и всего того, о чем рассказывают бывалые мамы. Но когда подходит срок — уже не до страха. На роды мамочки часто идут с радостью, уставшие от своего состояния и жаждущие встречи с младенцем.

Может быть, сама природа придумала механизмы, позволяющие воспринимать естественные процессы как должное?

Часто можно прочитать рассказы людей, прошедших клиническую смерть, в которых они говорят о легкости, о том, что видели свет в конце тоннеля, и о том, что «там хорошо».

А ученые предположили, что такое восприятие обусловлено активизацией центра удовольствия мозга в момент смерти. Может быть, это и есть природное «обезболивающее»?

По некоторым аналогиям умирание можно сравнить с засыпанием. Существует сознательное состояние — когда ты в здравом уме и памяти. Далее — переходное, когда ты уже не здесь, но еще не там. И, собственно, сам сон — тебя нет.

Фото: Depositphotos

Переходный этап можно описать как две-три-пять секунд, когда «все равно». Что-то происходит, но ты событиями не управляешь. Собственно, процесс умирания — это и есть переход из одного состояния в другое. Страшно? Нет!

Для пущего убеждения можно вспомнить не сон (это может звучать неубедительно), а период тяжелой, очень тяжелой болезни. Лежит человек в какой-нибудь реанимации или дома с большой температурой — болеет он. Ему в этот момент страшно умирать? Нет. Об этом даже и не думается — болеется. Чем серьезнее болезнь, тем точнее можно прочувствовать вот этот момент равнодушия в отношении к смерти.

Парализует само осознание конца. Те представления, что бродят в состоянии здравого ума и памяти. Но тогда имеет смысл уточнить вопрос. Получается, страшно не умирать, а думать об этом? А если думать страшно — зачем тогда это делать? Тем более что в случае тотальности, думы все равно ничего не дадут.

В этом смысле, как ни жестоко звучит, но уход младенцев ими самими не осознается, а значит не так страшен в их восприятии.

Но есть еще ситуации, когда сознательный человек гибнет не по своей воле и не по естественной старости. А по случайности. Когда это происходит мгновенно, подумать не успевает, а значит и не переживал. Чего ее бояться, такой смерти? Уж если она произойдет, значит, сам Бог велел так.

Фото: Depositphotos

Страшно состояние предсмерти. Осознание возможной или однозначной кончины. И вот этот страх — он природный, сильный. А вместе с тем он обуславливает инстинкт выживания рода. Жертва в охоте всегда боится. Любое животное до последнего будет бороться за свою жизнь. И это естественно, это правильно. Можно ли его преодолеть, этот страх? И нужно ли?

Особенно продвинутые в своем духовном развитии люди говорят, что справиться возможно. Но совершенно точно известно, что это сложно.

А можно оставить и прекрасно сосуществовать с таким чувством. Для внутренней гармонии иногда достаточно осознать, что именно наличие страха смерти является одним из важнейших залогов жизни.

Готовы отказаться от жизни: жизненный опыт пожилых людей, которые считают, что жизнь завершена и больше не стоит жить

https://doi.org/10.1016/j.socscimed.2015.05.015 Получить права и контент

Основные моменты

•

Опыт пожилых людей, которые считают, что «жизнь завершена и больше не стоит жить».

•

Ежедневный опыт противоречит ожиданиям от жизни и несовместим с ними.

•

Клубок неспособности и нежелания подключиться к своей реальной жизни.

•

Углубленное понимание значения возрастных потерь.

•

Вопросы о тесной связи между желанием смерти и депрессией в этой выборке.

Abstract

В Нидерландах много обсуждается вопрос о том, должны ли пожилые люди старше 70 лет, которые устали от жизни и которые считают свою жизнь завершенной, иметь законные возможности просить о помощи при смерти. До сих пор было проведено мало исследований опыта этих пожилых людей.Чтобы разработать целенаправленную политику и заботу, ориентированную на эту группу пожилых людей, необходимо понимать их жизненный мир. Цель данной статьи — описать феномен «жизнь завершена и больше не стоит жить» с точки зрения жизненного мира, как это переживают и переживают пожилые люди. С апреля по декабрь 2013 года мы провели 25 глубинных интервью. Во время сбора и анализа данных использовался рефлексивный план исследования жизненного мира, основанный на феноменологической традиции.Существенный смысл явления понимается как «клубок неспособности и нежелания подключаться к своей реальной жизни», , характеризующийся постоянно переживаемым напряжением: повседневные переживания кажутся несовместимыми с ожиданиями людей в отношении жизни и их представлениями о том, кем они являются. По мере того как мы чувствуем себя все более и более оторванными от жизни, страстное желание закончить жизнь усиливается. Далее переживание раскрывается в пяти его составляющих: 1) чувство болезненного одиночества; 2) боль неважности; 3) невозможность самовыражения; 4) многомерная усталость; и 5) чувство отвращения к опасной зависимости.В этой статье представлены вызывающие воспоминания и эмпатические описания жизненного мира, способствующие более глубокому пониманию этих пожилых людей, и поднимаются вопросы о тесной связи между желанием смерти и депрессией в этой выборке.

Ключевые слова

Нидерланды

Пожилые люди

Самоубийство с помощью

Смерть с помощью

Экзистенциальные страдания

Желание умереть

Самостоятельная смерть

Авторские права Качественное феноменологическое исследование

(Рекомендуемые статьи)

(Рекомендуемые статьи) © 2015 Авторы.Опубликовано Elsevier Ltd.

Рекомендуемые статьи

Ссылки на статьи

Для пожилых людей даже короткие падения могут быть смертельными

Джулиус Ченг, доктор медицины, магистр медицины

В то время как простые падения, такие как поскользнуться при ходьбе с бордюра, могут показаться относительно безобидными, на самом деле они могут привести к серьезным травмам и смерти пожилых людей, согласно новому исследованию, опубликованному в журнале The Journal of Trauma: Injury, Infection, и интенсивная терапия . Поскольку население продолжает стареть, важно, чтобы врачи и лица, осуществляющие уход, знали об этой проблеме и были готовы решать ее, которая может существенно повлиять на общее состояние здоровья и благополучие пожилых людей.

В отличие от падений с большей высоты, падения с уровня земли — по сути, падения из положения стоя, когда ноги касаются земли перед падением — традиционно считались легкими травмами. Но новое исследование показало, что пожилые люди — 70 лет и старше, которые падают с земли, с гораздо большей вероятностью получат серьезные травмы и с меньшей вероятностью выживут после травм по сравнению со взрослыми моложе 70 лет. Вероятность смерти пожилых пациентов в результате падения с уровня земли в три раза выше, чем у их коллег моложе 70 лет.

Хирург-травматолог и исследователь Julius Cheng, M.D., M.P.H , провел самый крупный на сегодняшний день анализ пациентов с травмами, которые упали с земли. Его команда определила 57 302 пациента с наземными падениями с 2001 по 2005 год с использованием Национального банка данных о травмах и проанализировала демографические данные, тип и тяжесть травм и конечные результаты.

Пожилые люди с большей вероятностью получат серьезные травмы или умрут в результате коротких падений

«Существует возможность минимизировать то, что люди считают относительно тривиальной проблемой, например, поскользнуться и упасть на мокрый кафельный пол.Наше исследование показывает, что падения с низких уровней не следует недооценивать с точки зрения того, насколько серьезными они могут быть, особенно у пожилых пациентов », — сказал Ченг, доцент кафедры хирургии Медицинского центра Университета Рочестера и ведущий автор книги. новое исследование.

В период с 1993 по 2003 год количество смертельных падений среди пожилых людей увеличилось на 55 процентов. Из-за увеличения возраста населения в целом количество пожилых пациентов, посещающих отделения неотложной помощи с падением уровня земли, увеличивается и, вероятно, продолжит расти в будущем.В настоящее время подсчитано, что 30 процентов взрослых старше 65 лет ежегодно будут испытывать непреднамеренное падение.

«Вместо притока« традиционных »жертв« ножевых »клубов травматологическим центрам будущего, возможно, потребуется подготовиться к лечению менее драматической, но не менее актуальной формы травмы, которая вполне может оказать существенное влияние на здоровье и независимость наших пожилых граждан », — сказал Томас С. Хеллинг, доктор медицины, из отделения хирургии Медицинского центра Университета Миссисипи, который написал редакционную статью, сопровождающую исследование.

Негативное влияние возраста на состояние здоровья было хорошо установлено в прошлых исследованиях и в других областях. Многие пожилые люди слабы и имеют ранее существовавшие заболевания, например болезни сердца. У таких пациентов падение с низкой высоты, которое приводит к перелому бедра, может иметь серьезные и далеко идущие последствия. По словам Ченга, «80-летний человек часто не может вынести травму и оправиться от нее, как 20-летний».

Команда Чэна обнаружила, что примерно 4,5 процента пожилых пациентов (70 лет и старше) умерли в результате падения с уровня земли, по сравнению с 1.5 процентов пациентов пожилого возраста. Пациенты пожилого возраста оставались в больнице и отделении интенсивной терапии дольше, и только 22 процента пациентов могли самостоятельно работать после выписки из больницы по сравнению с 41 процентом пациентов не пожилого возраста.

Хотя падения с земли могут потенциально привести к серьезным травмам и смерти, в действительности почти три четверти пациентов с падениями с земли не получают серьезных травм. Учитывая ограниченные ресурсы, доступные большинству медицинских центров в Соединенных Штатах, и растущее число пожилых пациентов, нуждающихся в лечении, команда Ченга определила два основных предиктора смерти у пациентов, которые испытали наземные падения: возраст старше 70 лет и кома Глазго. По шкале (широко используемый показатель травмы головного мозга) менее 15 баллов.Эти специфические факторы могут помочь персоналу отделения неотложной помощи лучше определить, какие пациенты имеют более высокий риск смерти и с большей вероятностью потребуют агрессивного обследования и лечения.

Хотя необходимы дополнительные исследования по ведению и лечению постоянно увеличивающейся субпопуляции пожилых пациентов в травматологических центрах, Ченг подчеркивает необходимость сосредоточиться и на профилактике.

«Это исследование поднимает важный вопрос о том, что нам как обществу нужно делать, чтобы помочь нашим пожилым людям позаботиться о себе», — сказал Ченг.«Вместо того, чтобы просто лечить падения по мере их возникновения, в первую очередь следует сосредоточить внимание на том, что мы можем сделать, чтобы помочь пожилым людям избежать их. Это может быть так же просто, как убедиться, что в их доме нет незакрепленного коврового покрытия, и установить перила с обеих сторон лестницы, а также в ваннах и душевых ».

Помимо Ченга, в исследовании участвовали Константинос Спаниолас, доктор медицины, Марк Гестринг, доктор медицины, Айоделе Сангосанья, доктор медицины, Николь Стассен, доктор медицины, и Пол Банки, доктор медицины, из Медицинского центра Университета Рочестера.

Скорбь о потере ребенка

Ни один родитель не готов к смерти ребенка. Родители просто не должны переживать своих детей. Важно помнить, что продолжительность жизни вашего ребенка не определяет размер вашей потери. Потеря ребенка серьезна в любом возрасте.

• Родители маленьких детей активно участвуют в их повседневной жизни. Смерть меняет все аспекты семейной жизни, часто оставляя огромную пустоту.

• Смерть старшего ребенка или подростка тяжелая, потому что дети в этом возрасте начинают раскрывать свой потенциал и становиться независимыми личностями.

• Когда умирает взрослый ребенок, вы теряете не только ребенка, но часто и близкого друга, связь с внуками и незаменимый источник эмоциональной и практической поддержки.

Вы можете обнаружить, что также скорбите о надеждах и мечтах, которые у вас были в отношении вашего ребенка, о потенциале, который никогда не будет реализован, и о переживаниях, которыми вы никогда не поделитесь. Если вы потеряли единственного ребенка, вы также можете почувствовать, что потеряли свою родительскую идентичность и, возможно, возможность иметь внуков.Боль от этих потерь всегда будет частью вас. Однако со временем большинство родителей находят путь вперед и снова начинают испытывать счастье и смысл жизни.

Обычные реакции горя

Реакция на горе после смерти ребенка такая же, как и после других утрат. Но они часто бывают более интенсивными и длятся дольше. Вы можете испытать следующие реакции горя:

• Сильный шок, замешательство, неверие и отрицание, даже если смерть вашего ребенка ожидалась

• Непреодолимая грусть и отчаяние, такие, что выполнение повседневных задач или даже вставание с постели может казаться невозможным

• Сильное чувство вины или чувство, что вы не смогли защитить своего ребенка и могли бы поступить иначе

• Сильный гнев, чувство горечи и несправедливости из-за невыполненной жизни

• Страх оказаться в одиночестве и чрезмерно защищать своих выживших детей

• Обида на родителей со здоровыми детьми

• Ощущение бессмысленности жизни и желание избавиться от боли или присоединиться к вашему ребенку

• Сомнение или потеря веры или духовных убеждений

• Мечтать о ребенке или чувствовать его присутствие рядом

• Сильное одиночество и изоляция, даже когда ты рядом с другими людьми, и чувство, что никто не может по-настоящему понять, что ты чувствуешь

Хотя смерть ребенка всегда глубока, некоторым родителям приходится особенно тяжело.Даже со временем их горе остается сильным, и они чувствуют, что вернуться к нормальной жизни невозможно. Некоторые родители могут даже подумать о том, чтобы пораниться, чтобы избежать боли. Если вы испытываете эти чувства, немедленно поговорите с профессионалом, например с врачом или психологом. Вы можете найти помощь, чтобы преодолеть это сильное горе.

Время реакции на горе

Некоторые люди ожидают, что горе должно разрешиться за определенное время, например, за год. Но это не так.Первоначальное тяжелое и сильное горе, которое вы чувствуете, не будет продолжительным. Периоды сильного горя часто приходят и уходят в течение 18 месяцев или дольше. Со временем ваше горе может нарастать волнами, которые постепенно становятся менее интенсивными и менее частыми. Но вы, вероятно, всегда будете испытывать чувство печали и утраты.

Даже спустя годы после смерти вашего ребенка важные события и вехи в жизни других детей могут вызвать горе. Знаменательные дни, такие как выпускной, свадьба или первый день нового учебного года, являются обычными спусковыми механизмами.В это время вы можете задумываться о том, сколько лет вашему ребенку или как он или она будут выглядеть или делать, если бы они были живы.

Различия в том, как родители скорбят

Родители могут горевать по-разному в зависимости от пола и повседневной роли в жизни ребенка. Один из родителей может обнаружить, что разговоры помогают, а другому может потребоваться тишина, чтобы скорбеть в одиночестве. Культурные ожидания и ролевые различия также влияют на то, как родители скорбят. От мужчин часто ожидается, что они будут контролировать свои эмоции, быть сильными и брать на себя ответственность за семью.От женщин можно ожидать, что они будут открыто плакать и захотят рассказать о своем горе.

Если вы работающий родитель, вы можете более активно заниматься своей работой, чтобы избежать печали и ежедневных напоминаний дома. Родитель-домосед может быть окружен постоянными напоминаниями и может чувствовать отсутствие цели сейчас, когда его или ее работа по уходу за ребенком внезапно закончилась. Это особенно верно для родителей, которые месяцами или даже годами ухаживали за ребенком, больным раком.

Различия в скорби могут вызвать трудности в отношениях в то время, когда родители больше всего нуждаются в поддержке друг друга.Один из родителей может полагать, что другой не скорбит должным образом или что отсутствие открытого горя означает, что он или она меньше любили ребенка. Открыто поговорите с партнером о своем горе. Старайтесь понимать и принимать стили преодоления трудностей друг друга.

Помощь братьям и сестрам в горе

Родители находятся в центре внимания, когда умирает ребенок, а горе братьев и сестер иногда не замечается. Смерть брата или сестры — огромная потеря для ребенка. Они теряют члена семьи, доверенного лица и друга на всю жизнь.

Когда у вашего ребенка развился рак, вы, вероятно, полностью сосредоточились на потребностях своего больного ребенка. Теперь вы можете быть захвачены собственным горем. Ваши выжившие дети могут неверно истолковать ваше горе как сообщение о том, что они не так ценны, как умерший брат или сестра.

Вы можете помочь своим детям в это горе несколькими способами:

• Сделайте горе семейным опытом. Вовлекайте детей в обсуждение планов мемориалов.

• Проводите как можно больше времени со своими детьми, рассказывая о своих братьях и сестрах или играя вместе.

• Убедитесь, что дети понимают, что они не несут ответственности за смерть брата или сестры, и помогите им избавиться от сожалений и вины.

• Никогда не сравнивайте братьев и сестер со своим умершим ребенком. Убедитесь, что ваш ребенок знает, что вы не ожидаете, что он «заменит» его или ее.

• Установите разумные ограничения на их поведение. Но постарайтесь не быть чрезмерно опекающим или чрезмерно снисходительным. Это нормально — защищать выживших детей.

• Попросите близкого члена семьи или друга проводить больше времени с братьями и сестрами, если собственное горе мешает вам уделить им необходимое внимание.

Узнайте больше о том, как помочь горюющему ребенку или подростку и как справиться с потерей брата или сестры из-за рака.

Помогите себе скорбеть

Как бы ни было больно, горевать — это естественно и нормально. Во время скорби вам могут помочь следующие советы:

• Часто говорите о своем ребенке и используйте его или ее имя.

• Попросите родственников и друзей помочь по дому, по делам и по уходу за другими детьми. Это даст вам важное время подумать, вспомнить и скорбеть.

• Найдите время, чтобы решить, что делать с вещами вашего ребенка. Не спешите собирать вещи в детской или отдавать игрушки и одежду.

• Заранее подготовьтесь к тому, как ответить на трудные вопросы, например: «Сколько у вас детей?» или комментарии вроде: «По крайней мере, у тебя есть другие дети.»Помните, что люди не пытаются причинить вам боль; они просто не знают, что сказать.

• Приготовьтесь к тому, как вы хотите провести важные дни, например, день рождения вашего ребенка или годовщину смерти вашего ребенка. Вы можете провести день, просматривая фотографии и делясь воспоминаниями, или начинать семейную традицию, например, сажать цветы.

• Из-за интенсивности и изолированности родительского горя родители могут получить особую пользу от группы поддержки, где они могут поделиться своим опытом с другими родителями, которые понимают их горе и могут дать надежду.

Узнайте больше о стратегиях выживания в случае скорби.

В поисках смысла жизни

Следует ожидать, что вы действительно никогда не «переживете» смерть вашего ребенка. Но вы научитесь жить с потерей, делая ее частью себя. Смерть вашего ребенка может заставить вас переосмыслить свои приоритеты и смысл жизни. Это может показаться невозможным, но вы снова можете найти счастье и цель в жизни.

Для некоторых родителей важным шагом может стать создание наследства для вашего ребенка.Вы можете почтить память своего ребенка, приняв участие в волонтерской работе в местной больнице или в онкологической организации. Или вы можете работать, чтобы поддержать интересы вашего ребенка, которые когда-то были у вашего ребенка, создать мемориальный фонд или посадить деревья в память вашего ребенка. Важно помнить, что по отношению к вашему ребенку никогда не будет нелояльно вернуться к жизни и получить новые впечатления.

Каждый из ваших детей меняет вашу жизнь. Они показывают вам новые способы любить, новые вещи, в которых можно найти радость, и новые способы взглянуть на мир. Частью наследия каждого ребенка является то, что изменения, которые он или она вносит в вашу семью, продолжаются после смерти.Воспоминания о радостных моментах, которые вы провели с ребенком, и о любви, которую вы поделили, будут жить и всегда быть частью вас.

Связанные ресурсы

Понимание горя и утраты

Группы поддержки

Как добиться успеха

Операция в старости может больше навредить, чем помочь: выстрелы

Максин Станич отпраздновала свое 90-летие с друзьями и семьей в 2010 году, более чем через два года после того, как ее имплантированный дефибриллятор был отключен доктором.Рита Редберг должна соблюдать директиву Станича «не реанимировать». Предоставлено Сьюзан Джакинто / Kaiser Health News скрыть подпись

переключить подпись Предоставлено Сьюзан Джакинто / Kaiser Health News

Максин Станич отпраздновала свое 90-летие с друзьями и семьей в 2010 году, более чем через два года после того, как ее имплантированный дефибриллятор был отключен доктором.Рита Редберг должна соблюдать директиву Станича «не реанимировать».

Предоставлено Сьюзан Джакинто / Kaiser Health News

В свои 87 лет Максин Станич больше заботилась об улучшении качества своей жизни, чем о ее продлении.

У нее был длинный список проблем со здоровьем, включая сердечную недостаточность и хроническое заболевание легких, из-за которых она могла задыхаться.

Когда пришло ее время, она хотела умереть естественной смертью, сказал Станич своей дочери, и она подписала директиву «не реанимировать», или DNR, предписывающую врачам не реанимировать ее, если у нее остановится сердце.

Тем не менее, поездка в отделение неотложной помощи Сан-Франциско по поводу одышки в 2008 году привела к тому, что Станич имплантировал ей в грудную клетку дефибриллятор — медицинское устройство, которое поддерживало ее жизнь, оказывая сильное потрясение ее сердцу, если оно начинало нерегулярно биться.

В то время Станич не совсем понимала, на что она согласилась, хотя она подписала документ, дающий разрешение на процедуру, сказала ее дочь Сьюзан Джакинто.

Эта ясность пришла только во время последующего визита в другую больницу, когда удивленный врач скорой помощи увидел дефибриллятор, торчащий из тонкой груди Станича.«Это был первый раз, когда врач четко объяснил, что дефибриллятор будет значить для Станича», — сказал Джакинто, сопровождавший ее мать во время обеих поездок в больницу.

К ужасу Станича, врач скорой помощи объяснил, что устройство не позволит Станичу безболезненно ускользнуть. Вместо этого дефибриллятор будет давать ей толчок, «настолько сильный, что она отбрасывает ее через всю комнату», — сказал Джакинто.

Хирургия, такая как имплантация дефибриллятора Станича, стала слишком распространенной среди тех, кто приближается к концу жизни, говорят эксперты.Почти каждый третий пациент Medicare подвергается операции за год до смерти, даже несмотря на то, что данные показывают, что многие из них скорее пострадают, чем получат от нее пользу.

Доктор Рита Редберг, директор службы сердечно-сосудистой системы для женщин Калифорнийского университета, отделения кардиологии Сан-Франциско, ухаживает за своей матерью Мэй Редберг в квартире Мэй в Нью-Йорке. Яна Паскова для Kaiser Health News скрыть подпись

переключить подпись Яна Паскова для Kaiser Health News

Доктор.Рита Редберг, директор отдела сердечно-сосудистых услуг для женщин Калифорнийского университета в кардиологическом отделении Сан-Франциско, ухаживает за своей матерью Мэй Редберг в квартире Мэй в Нью-Йорке.

Яна Паскова для Kaiser Health News

Эта практика основана на финансовых стимулах, которые поощряют врачей за выполнение процедур, а также на медицинской культуре, в которой пациенты и врачи не хотят говорить о том, как хирургические вмешательства следует назначать более разумно, — сказал д-р.Рита Редберг, кардиолог, лечившая Станича, когда она обратилась за помощью во вторую больницу через неделю после имплантации дефибриллятора.

«У нас есть культура, которая верит в очень агрессивную помощь», — сказал Редберг, специализирующийся на сердечно-сосудистых заболеваниях у женщин в Калифорнийском университете в Сан-Франциско. «Мы часто не учитываем шансы на пользу и вероятность вреда, а также то, как они меняются, когда вы становитесь старше. Мы также не ведем разговоров о том, что пациенты ценят больше всего».

В то время как операция может спасти жизнь более молодым людям, оперирующим ослабленных пациентов, пожилые пациенты редко помогают им жить дольше или возвращают качество жизни, которым они когда-то наслаждались, согласно статье 2016 года в Annals of Surgery.

Стоимость этих операций, обычно оплачиваемых Medicare, государственной программой медицинского страхования для людей старше 65 лет, требует больше, чем деньги, сказала д-р Амбер Барнато, профессор Дартмутского института политики здравоохранения и клинической практики. Пожилые пациенты, перенесшие операцию в течение года после смерти, провели в больнице на 50 процентов больше времени, чем другие, и почти вдвое больше дней в отделении интенсивной терапии.

И хотя у некоторых крепких восьмидесятилетних людей еще много лет впереди, исследования показывают, что хирургическое вмешательство также распространено среди тех, кто гораздо более слаб.

Согласно исследованию, опубликованному в журнале The Lancet в 2011 году, 18% пациентов Medicare перенесли операцию на последнем месяце жизни и 8% на последней неделе жизни.

Согласно исследованию 2015 года, более 12 процентов дефибрилляторов были имплантированы людям старше 80 лет. По данным Американского колледжа кардиологов, врачи ежегодно имплантируют около 158000 устройств. Общая стоимость процедуры составляет около 60 000 долларов.

Процедуры, выполняемые пожилым людям, варьируются от крупных операций, требующих длительного восстановления, до относительно небольших операций, проводимых в кабинете врача, таких как удаление нефатальных раковых образований кожи, которые, вероятно, никогда не вызовут никаких проблем.

Исследования, проведенные доктором Элени Линос, показали, что люди с ограниченной продолжительностью жизни лечатся от нефатального рака кожи так же агрессивно, как и более молодые пациенты. Согласно ее исследованию, проведенному в 2013 году в JAMA Internal Medicine , среди пациентов с нефатальным раком кожи и ограниченным сроком жизни 70% перенесли операции.

Когда меньше — значит больше

Хирургия представляет серьезный риск для пожилых людей, которые плохо переносят анестезию и кожа которых заживает дольше.Исследования показывают, что среди пожилых людей, перенесших срочную или экстренную операцию на брюшной полости, 20 процентов умирают в течение 30 дней.

Из-за пониженной остроты зрения и старомодного уважения к медицинской профессии некоторые стареющие пациенты уязвимы для нежелательного вмешательства. По словам Джакинто, Станич согласилась на установку дефибриллятора с кардиостимулятором просто потому, что это посоветовал ее врач. Многие люди из поколения Станича «думали, что врачи — это Бог … Они никогда не спрашивали врачей — никогда».

Согласно Национальному опросу здорового старения Мичиганского университета, опубликованному в среду, более половины взрослых в возрасте от 50 до 80 заявили, что врачи часто рекомендуют ненужные анализы, лекарства или процедуры.Тем не менее, половина из тех, кому сказали, что им нужен рентген или другой тест — но не были уверены, что им это нужно — все равно прошли процедуру.

Доктор Маргарет Шварце, хирург и адъюнкт-профессор Школы медицины и общественного здравоохранения Университета Висконсина, сказала, что пожилые пациенты часто не чувствуют финансовой боли хирургии, потому что страховка покрывает большую часть стоимости.

Когда хирург предлагает «починить» сердечный клапан, например, у человека с множественными заболеваниями, пациентка может предположить, что операция решит все ее проблемы со здоровьем, сказал Шварце.«С пожилыми пациентами с множеством хронических заболеваний мы ничего особо не исправляем».

Доктор Рита Редберг (слева) изо всех сил пытается помешать другим врачам выполнять ненужные процедуры на ее матери Мэй (сидит). Дочь Редберга, Анна Ларсон, наблюдает. Яна Паскова для Kaiser Health News скрыть подпись

переключить подпись Яна Паскова для Kaiser Health News

Доктор.Рита Редберг (слева) изо всех сил пытается помешать другим врачам выполнять ненужные процедуры на ее матери Мэй (сидит). Дочь Редберга, Анна Ларсон, наблюдает.

Яна Паскова для Kaiser Health News

Даже будучи врачом, по словам Редберг, она изо всех сил пытается помешать другим врачам проводить слишком много процедур с ее 92-летней матерью Мэй, которая живет в Нью-Йорке.

Редберг сказала, что врачи недавно лечили ее мать от меланомы — самого серьезного типа рака кожи.После того, как рак был удален из ее ноги, врач посоветовал матери Редберга пройти дополнительную операцию, чтобы отрезать больше тканей и близлежащих лимфатических узлов, в которых могут находиться раковые клетки.

«Каждый раз, когда она приходила, дерматолог хотел направить ее к хирургу», — сказал Редберг. «Medicare была бы рада заплатить за это».

Но у ее матери часто возникают проблемы с заживлением ран, сказала она, и выздоровление, вероятно, заняло бы три месяца. Когда Редберг спросил хирурга о преимуществах, он сказал, что процедура может снизить вероятность рецидива рака в течение трех-пяти лет.

Редберг сказала, что ее мать засмеялась и сказала: «Я не заинтересована в том, чтобы делать что-то, что поможет мне через три-пять лет. Я сомневаюсь, что буду здесь».

Поиск решений

В связи с динамикой оказания больничной помощи людям может казаться, что они едут в поезде и не могут спрыгнуть.

Спешка принятия медицинских решений «не дает времени обдумать или рассмотреть общее состояние здоровья пациентов или их цели и ценности», — сказал д-р.Жаклин Крузер, инструктор по легочной медицине и реанимации, а также медико-социальным наукам в Медицинской школе Файнберга Северо-Западного университета.

Многие больницы и системы здравоохранения разрабатывают «вспомогательные средства для принятия решений», легкие для понимания письменные материалы и видеоролики, чтобы помочь пациентам сделать более осознанный медицинский выбор, давая им время сформировать более реалистичные ожидания.

После того, как Kaiser Permanente Washington представила инструменты, относящиеся к замене суставов, количество пациентов, решивших сделать операцию по замене тазобедренного сустава, упало на 26 процентов, в то время как замена коленного сустава снизилась на 38 процентов, согласно исследованию 2012 года, опубликованному в журнале Health Affairs. (Kaiser Permanente не связан с Kaiser Health News, которая является редакционно независимой программой Фонда семьи Кайзера.)

Согласно результатам исследования, опубликованным в прошлом году в журнале JAMA Surgery и Journal of Pain and Symptom Management, Schwarze, Крузер и его коллеги предложили создавать повествования для иллюстрации хирургических рисков, а не полагаться на статистику.

Вместо того, чтобы сообщать пациентам, что хирургическое вмешательство сопряжено, например, с 20-процентным риском инсульта, врачи должны определять наилучшие, наихудшие и наиболее вероятные результаты.

В лучшем случае пациент может провести несколько недель в больнице после операции, а остаток жизни прожить в доме престарелых. В худшем случае тот же пациент умирает через несколько недель в реанимации. В наиболее вероятном сценарии пациент выживает всего через два-три месяца после операции.

«Если кто-то говорит, что не может терпеть самый лучший сценарий — который предполагает, что он находится в доме престарелых, — тогда, возможно, нам не следует этого делать», — сказал Шварце.

Максин Станич умерла в 2010 году, сразу после своего 90-летия.Хотя Редберг отключила дефибриллятор по просьбе Станича, он остался у нее в груди.

Kaiser Health News — это некоммерческая служба новостей, освещающая вопросы здоровья. Вы можете следить за Лиз Сабо в Twitter: @LizSzabo .

Имплантированные сердечные устройства в конце срока службы

Когда они вам нужны, а когда нет

ИКД (имплантируемый кардиовертер-дефибриллятор) — это небольшое устройство, которое помещается в грудную клетку.Это помогает поддерживать нормальное сердцебиение. Если сердце бьется слишком быстро, устройство посылает в сердце мощный разряд, чтобы оно снова начало нормально биться.

Для многих людей с сердечными заболеваниями это устройство может стать спасением. Но если вы находитесь на грани смерти, эти потрясения могут усугубить ситуацию. Вот почему:

ИКД в конце жизни бесполезен.

ICD, вероятно, не поможет вам, если вы умираете от сердечной недостаточности или другого заболевания.

• Шок не может остановить обострение сердечных заболеваний.
• Они могут быть очень болезненными, как будто вас бьют ногой в грудь.
• Они могут вызывать беспокойство, страх и депрессию.
• Они, вероятно, не исправят опасный сердечный ритм ближе к концу жизни.

ICD может замедлить процесс умирания и сделать его более неудобным. Может быть больше потрясений, если сердце не выдержит. Это может привести к большему количеству посещений отделения неотложной помощи, большему количеству госпитализаций и другим агрессивным методам лечения.

ICD можно выключить.

Вы можете выключить ИКД, чтобы он не вызывал электрошок.

Если вы хотите, чтобы ваш ИКД выключили, когда вы умираете, вам следует заранее поговорить со своим врачом и семьей.

Подумайте, чего вы хотите.

Если вы находитесь на грани смерти, вам может казаться, что комфорт важнее, чем долгая жизнь. Вы можете предпочесть быструю безболезненную смерть от проблем с сердечным ритмом, а не более медленную смерть от сердечной недостаточности или рака.

Когда следует включить ИКД?

Имеет смысл включить ИКД, если качество вашей жизни хорошее и вы проживете больше нескольких дней или недель.Даже в конце жизни вы можете захотеть установить свой ИКД. Может быть, есть что-то особенное, что вы все еще хотите испытать, например, рождение внука.

Обдумайте факты об отключении функции разряда ИКД.

• Отключение ИКД не означает операции. Устройство можно просто перепрограммировать, чтобы перестать вас шокировать.
• Если ваш ИКД выключен, он не подаст электрошок, если у вас проблемы с сердечным ритмом. Вы можете умереть.
• Если вы передумаете, шокирующую функцию вашего ИКД можно будет снова включить в любой момент.
• Помните, что если оставить ИКД включенным, это не гарантирует, что ваш сердечный ритм вернется в норму.

Этот отчет предназначен для вас, когда вы разговариваете со своим врачом. Это не заменяет медицинские консультации и лечение. Вы используете этот отчет на свой страх и риск.

© 2017 Consumer Reports. Разработан в сотрудничестве с Американской академией хосписной и паллиативной медицины.

11/2013

О боли, смерти и страдании

Это правдивая история.

Молодая женщина сидела на корточках на полу, с двухлетним ребенком в полубессознательном состоянии на коленях, и страдания были отчетливо видны в ее глазах.

Источник: ekrfoundation.org

Книга Элизабет Кюблер-Росс « О смерти и умирании » бросает вызов авторитарному приличию и пуританству того времени. В период, когда медицинские работники говорили о запущенной болезни только эвфемизмами или косвенными комментариями шепотом, здесь был врач, который на самом деле говорил с людьми об их болезни и, что еще более радикально, внимательно слушал то, что они говорили.

В книге « О смерти и умирании» Кюблер-Росс классно очертил «стадии» горя.

Ребенок находился в сознании и терял сознание все последние шесть месяцев. Инфекция в мозгу ребенка оставила его в полубессознательном состоянии, страдая от постоянной боли из-за мышечных спазмов. Все эти месяцы его кормили через зонд, который вводился через нос в желудок. Но с момента последней госпитализации в реанимацию он был раздражительным и все время вытаскивал трубку.Его руки были связаны шинами; но ему снова удалось вытащить трубку. Врачи считали, что его жизнь можно сохранить, только вставив в шею катетер для питания через вену. Ни врач, ни семья не знали, откуда поступят деньги. Это будет дорого. Мать отказалась дать согласие на процедуру. Вот почему они посчитали, что ей нужна консультация, и вызвали врача паллиативной помощи. Курсы паллиативной помощи всегда включали коммуникативные навыки, в то время как медицинское образование в целом — нет.

Доктор преклонил колени перед дуэтом. Мать посмотрела с непроницаемым лицом. «Врачи сказали вам, что ребенку нужно вставить трубку в шею?» — мягко спросил он.

Непостижимость исчезла; вызов занял свое место. Она сказала твердым голосом: «Я не позволю снова забрать у меня моего ребенка. Я не позволю им втыкать в него больше игл. Я знаю, что он умрет. Он умрет у меня на коленях ».

Доктор сел рядом с ней. На это потребуется время.Он просто сидел, не говоря ни слова.

Прошла минута, прежде чем она заговорила снова. «Я могу сказать, когда он страдает больше, а когда меньше. Каждый раз, когда его уводят от меня в отделение интенсивной терапии, он возвращается через несколько дней уже другим человеком. Злой. Я могу сказать. Злится на меня за то, что я бросил его. Пройдет как минимум неделя, прежде чем его лицо станет немного мягче. Они думают, что я это воображаю. Я нет. Я знаю. Я его мать. Я могу сказать по каждому движению его тела ». Гнев сменился слезами.«У меня только одно желание. У меня должна быть сила бороться с ними, когда они попытаются причинить ему еще больше. Пусть умрет у меня на коленях ».

Никто из паллиативной помощи не сочтет такой разговор необычным. Снова и снова они обнаруживают, что люди хотят говорить о смерти и нуждаются в помощи, чтобы смириться с ней, в то время как врачи избегают этой темы. Врачи чувствуют себя обязанными поддерживать сердцебиение, даже если жизнь полна страданий для человека и даже когда нет шанса вернуться к жизни с каким-либо разумным качеством, с любым удовольствием, с любой возможностью быть по-настоящему живым.

В рекомендациях Индийского совета медицинских исследований (ICMR) от 2018 года говорится, что обязанность врача «облегчать страдания. Иногда лечить, часто облегчать и всегда утешать. Из этого правила нет исключений ». Но об этом мало что известно, и врачи сбиты с толку своей основной обязанностью — лечить.

Сообщение о том, что насильственное продление жизни с помощью методов, предлагаемых современными технологиями, не всегда является хорошей целью, также может донести до всех наших граждан.

Такая неразбериха существует только в одном поколении. До тех пор, пока в 1980-х годах в Индии не расширился доступ к аппаратам искусственной вентиляции легких, мы более терпимо относились к смерти. Роль аппаратов искусственной вентиляции легких — временно поддерживать процесс дыхания, пока не наступит выздоровление. Но где-то на этом пути искусственное жизнеобеспечение, чтобы продлить процесс умирания, стало нормой для любого, кто умирает с любыми деньгами в кармане.

Постепенно изменилось и общественное восприятие.Когда нуклеарные семьи стали обычным явлением, смерть стала чем-то новым, чего нужно было бояться и с которой нужно бороться любой ценой. Мы стали отрицающим смерть обществом. Теперь мы думаем, что умереть в отделении интенсивной терапии — это нормально. Гуманная смерть в окружении родственников со словами прощания, несколько капель воды для пересохшего горла и заключительные объятия — все это теперь предназначено для бедняков, которые не могут позволить себе дорогие больницы.

Но теперь пандемия заставила нас задуматься о смерти. Мы пытаемся подавить страх, но он прорывается.Миллионы людей во всем мире сейчас переживают травму, вызванную внезапной потерей любимого человека, и у них нет времени на прощание или заняться незавершенными делами. Это вызывает патологическое горе — горе, принимающее форму болезни, которая занимает все пространство разума человека и делает человека неспособным функционировать.

24 августа исполняется годовщина смерти доктора Элизабет Кюблер-Росс, американского психиатра, посмевшего студентам-медикам и докторам проявить достаточно храбрости, чтобы подумать о смерти, встретить ее лицом к лицу и помочь людям пройти через это неизбежное жизненное последствие.Она была автором около 20 книг, в том числе новаторской книги On Death and Dying , опубликованной в 1969 году.

Перед пандемией нам нужно думать о ближайшем будущем, которое оставит огромное население в патологическом горе, неспособном функционировать. Им нужна поддержка; медицинская система должна научиться справляться с этим. Это работа не только врачей и медсестер, хотя они, по сути, должны понимать и помогать людям в горе, утрате близких.Нам нужна армия людей, обладающих навыками консультирования. Они там; медицинская система должна приветствовать их в системе здравоохранения. Если бы им было позволено, психологи и медицинские социальные работники могли бы взять на себя инициативу и обучить добровольцев из сообщества.

Никакое сканирование не может продемонстрировать горе. Никакая визуализация не может сделать видимыми депрессию и суицидальные мысли. Если мы осмелимся взглянуть на страдания и что-то с ними сделать, положительное влияние будет не только на взрослых погибших.Таким образом, у следующего поколения будет шанс вырасти без излишних шрамов на психике.

Для этого Индии необходимо принять резолюцию Всемирной ассамблеи здравоохранения от мая 2020 г. о включении паллиативной помощи в стратегию борьбы с COVID-19. Мы должны организовать онлайн-обучение для медицинских работников и улучшить доступ к основным лекарственным средствам, включая контролируемые лекарства для снятия боли.

Сообщение о том, что насильственное продление жизни с помощью методов, предлагаемых современными технологиями, не всегда является хорошей целью, также может донести до всех наших граждан.В этом контексте среди пожилых людей возникло зарождающееся движение за написание «Завещания о жизни»; Известный хирург ЛОР доктор Л. Х. Хиранандани написал такой документ на 16 страницах, когда он был в хорошей форме, описывая, как его следует лечить в случае, если у него возникнут проблемы в старости. Федерация торгово-промышленных палат Индии (FICCI) и Целевая группа по уходу за пациентами в конце жизни в Индии (ELICIT) совместно разработали руководящие принципы для принятия решений по уходу за пациентами в конце жизни.

Постановление Верховного суда на 538 страницах в 2018 году предоставило юридические санкции к такому «завещанию о сохранении жизни», которое должно быть документом, подготовленным человеком, находящимся в хорошем состоянии здоровья, с указанием, хотели бы они использовать искусственное жизнеобеспечение в более поздний срок. когда человек не может решить для себя или находится в вегетативном состоянии.

Но хотя отдельные люди могут написать такой документ, именно медицинское сообщество должно быть обучено и осведомлено об идее паллиативной помощи — предмете, который долгое время игнорировался в Индии.

Ребенок остался на руках у матери, и здесь двухлетний ребенок скончался две недели спустя. Это произошло в больнице в Тривандруме. Случай из времен до COVID-19. Было чувство покоя и некоторого облегчения боли — и для ребенка, и для матери.Это урок, который следует чаще преподавать студентам-медикам и всем лицам, обеспечивающим уход.

(через фонд The ​​Billion Press)

Как справиться с потерей домашнего питомца

горе и потеря

Когда умирает любимая собака, кошка или другое домашнее животное, естественно чувствовать опустошенность чувствами горя и печали. Эти советы помогут вам справиться.

Почему потеря домашнего животного так больно?

Многие из нас разделяют сильную любовь и привязанность к нашим животным-компаньонам.Для нас домашнее животное — это не «просто собака» или «просто кошка», а, скорее, любимый член нашей семьи, приносящий общение, веселье и радость в нашу жизнь. Домашнее животное может добавить структуре вашему дню, сохранить вашу активность и общительность, помочь вам преодолеть неудачи и проблемы в жизни и даже дать чувство смысла или цели. Итак, когда умирает любимый питомец, это нормально, когда его терзают горе и утрата.

Боль потери часто может быть непреодолимой и вызывать всевозможные болезненные и тяжелые эмоции.Хотя некоторые люди могут не понимать, насколько глубоко вы испытываете чувства к своему питомцу, вам никогда не следует чувствовать себя виноватым или стыдиться того, что вы скорбите по другу-животному.

Хотя все мы по-разному реагируем на потерю, уровень горя, который вы испытываете, часто будет зависеть от таких факторов, как ваш возраст и личность, возраст вашего питомца и обстоятельства его смерти. Как правило, чем более значимым для вас был ваш питомец, тем сильнее вы испытываете эмоциональную боль.

Роль животного в вашей жизни также может иметь значение.Например, если ваш питомец был рабочей собакой, служебным животным или терапевтическим животным, вы будете горевать не только о потере компаньона, но и о потере коллеги, потере вашей независимости или утрате эмоциональной поддержки. . Если вы жили один, и питомец был вашим единственным спутником, смириться с его потерей может быть еще труднее. А если вы не смогли позволить себе дорогостоящее ветеринарное лечение, чтобы продлить жизнь своему питомцу, вы даже можете почувствовать глубокое чувство вины.

Хотя потеря — неизбежная часть владения домашним животным, есть здоровые способы справиться с болью, смириться со своим горем, а когда придет время, возможно, даже открыть свое сердце другому животному-компаньону.

Процесс скорби после потери домашнего животного

Скорбь — это сугубо индивидуальный опыт. Некоторые люди обнаруживают, что горе после потери домашнего животного происходит поэтапно, когда они испытывают различные чувства, такие как отрицание, гнев, вину, депрессию и, в конечном итоге, принятие и решение. Другие считают, что их горе носит более цикличный характер, прибывает волнами или чередой взлетов и падений. Вначале минимумы, вероятно, будут глубже и длиннее, а затем постепенно станут короче и менее интенсивными с течением времени.Тем не менее, даже спустя годы после потери зрелище, звук или особая годовщина могут вызвать воспоминания, вызывающие сильное чувство горя.

Скорбь происходит постепенно. Нельзя принуждать или торопиться — и нет «нормального» графика скорби. Некоторые люди начинают чувствовать себя лучше через несколько недель или месяцев. Для других процесс скорби измеряется годами. Каким бы ни было ваше горе, важно проявить терпение и позволить процессу развиваться естественным образом.

Чувство грусти, шока или одиночества — нормальная реакция на потерю любимого питомца. Демонстрация этих чувств не означает, что вы слабы или ваши чувства каким-то образом неуместны. Это просто означает, что вы оплакиваете потерю любимого животного, поэтому вам не должно быть стыдно.

Попытки игнорировать свою боль или удерживать ее от выхода на поверхность только усугубят ее в долгосрочной перспективе. Для настоящего исцеления необходимо встретить свое горе лицом к лицу и активно с ним справиться.Выражая свое горе, вам, вероятно, понадобится меньше времени на исцеление, чем если бы вы сдерживали или «сдерживали» свои чувства. Напишите о своих чувствах и поговорите о них с другими, кто сочувствует вашей потере.

Как справиться с горем потери питомца

Печаль и горе — нормальные и естественные реакции на смерть. Как и горе по нашим друзьям и близким, горе по нашим животным-компаньонам можно преодолеть только со временем, но есть здоровые способы справиться с болью. Вот несколько советов:

Не позволяйте никому указывать вам, как себя чувствовать, и не говорите себе, как себя чувствовать.Ваше горе — ваше собственное, и никто другой не может сказать вам, когда пора «двигаться дальше» или «преодолеть это». Позвольте себе чувствовать все, что вы чувствуете, без смущения и осуждения. Злиться, плакать или не плакать — это нормально. Также нормально смеяться, находить моменты радости и отпускать, когда будете готовы.

Обратитесь к тем, кто потерял домашних животных. Посетите онлайн-форумы, горячие линии по вопросам пропажи домашних животных и группы поддержки при потере домашних животных — подробности см. В разделе «Ресурсы» ниже. Если ваши друзья и члены семьи не сочувствуют потере домашнего питомца, найдите кого-нибудь, кто сочувствует.Часто другой человек, который также пережил потерю любимого питомца, может лучше понять, через что вы проходите.

Ритуалы могут помочь в исцелении. Похороны могут помочь вам и членам вашей семьи открыто выразить свои чувства. Не обращайте внимания на людей, которые считают неуместным устраивать похороны домашнего животного, и делайте то, что вам нравится.

Создать наследство. Подготовка памятника, посадка дерева в память о вашем питомце, составление фотоальбома или альбома для вырезок или иным способом поделиться воспоминаниями, которые вам понравились, с вашим питомцем, могут создать наследие, чтобы отпраздновать жизнь вашего животного-компаньона.Воспоминания о веселье и любви, которыми вы поделились со своим питомцем, могут помочь вам в конечном итоге двигаться дальше.

Берегите себя. Стресс от потери домашнего животного может быстро истощить ваши энергетические и эмоциональные резервы. Забота о ваших физических и эмоциональных потребностях поможет вам пережить это трудное время. Проводите время лицом к лицу с людьми, которые заботятся о вас, соблюдайте здоровую диету, много спите и регулярно занимайтесь физическими упражнениями, чтобы высвободить эндорфины и улучшить ваше настроение.

Если у вас есть другие домашние животные, постарайтесь сохранить свой обычный распорядок дня. Выжившие домашние животные также могут понести убытки, когда они умирают, или они могут расстроиться из-за вашей печали. Поддержание их повседневного распорядка или даже увеличение времени на упражнения и игры не только принесет пользу выжившим питомцам, но также может помочь поднять ваше настроение и мировоззрение.

При необходимости обратитесь за помощью к специалисту . Если ваше горе носит постоянный характер и мешает вам функционировать, ваш врач или психиатр может оценить вас на предмет депрессии.

Как справиться с потерей домашнего животного, когда другие обесценивают вашу потерю

Один из аспектов, который может сделать горе о потере домашнего животного настолько трудным, — это то, что потеря домашнего животного ценится не всеми. Некоторые друзья и родственники могут спросить: «В чем дело? Это просто домашнее животное! » Некоторые люди считают, что потеря домашнего животного не должна причинять столько вреда, как потеря человека, или что горевать о животном по какой-то причине неуместно. Они могут не понимать, потому что у них нет собственного питомца или они неспособны ценить товарищеские отношения и любовь, которые может дать животное.

• Не спорьте с другими о том, уместно ваше горе или нет.
• Примите тот факт, что лучшая поддержка вашего горя может исходить от людей, не входящих в ваш обычный круг друзей и членов семьи.
• Найдите других, потерявших домашних животных; те, кто может оценить масштаб вашей потери и может предложить способы пережить процесс горевания.

Советы пожилым людям, оплакивающим смерть домашнего животного

С возрастом мы переживаем все большее количество серьезных изменений в жизни, включая потерю любимых друзей, членов семьи и домашних животных.Смерть домашнего животного может сказаться на пожилых пенсионерах даже сильнее, чем на более молодых людях, которые могут пользоваться комфортом близких родственников или отвлекаться на рутинную работу. Если вы пожилой человек, живущий один, ваш питомец, вероятно, был вашим единственным компаньоном, и забота о животном дала вам чувство цели и собственного достоинства.

Оставайтесь на связи с друзьями. Домашние животные, особенно собаки, могут помочь пожилым людям познакомиться с новыми людьми или регулярно общаться с друзьями и соседями во время прогулки или в парке для собак.Потеряв питомца, важно не проводить день за днем ​​в одиночестве. Старайтесь проводить время хотя бы с одним человеком каждый день. Регулярный личный контакт может помочь вам предотвратить депрессию и оставаться позитивным. Позвоните старому другу или соседу на обед или присоединитесь к клубу.

Поднимите жизненный тонус с помощью упражнений. Домашние животные помогают многим пожилым людям оставаться активными и игривыми, что укрепляет вашу иммунную систему и повышает вашу энергию. Важно поддерживать уровень активности после потери питомца.Проконсультируйтесь с врачом, прежде чем начинать программу упражнений, а затем найдите занятие, которое вам нравится. Групповые упражнения — например, теннис или гольф, занятия физическими упражнениями или плавание — также могут помочь вам наладить контакт с другими людьми.

Постарайтесь найти в жизни новый смысл и радость. Уход за домашним животным раньше занимал ваше время и поднимал ваш моральный дух и оптимизм. Постарайтесь заполнить это время волонтерством, найти давно забытое хобби, взять уроки, помогать друзьям, спасательным группам или приютам для бездомных заботиться о своих животных или даже завести еще одного питомца, когда наступит подходящее время.

Помогая детям оплакивать потерю домашнего животного

Потеря домашнего животного может быть первым опытом смерти вашего ребенка и вашей первой возможностью научить его справляться с горем и болью, которые неизбежно сопровождают радость любви к другому живому существу . Потеря домашнего животного может стать травмой для любого ребенка. Многие дети очень сильно любят своих питомцев, а некоторые могут даже не вспомнить момент в своей жизни, когда их не было рядом. Ребенок может злиться и винить себя — или вас — в смерти питомца.Ребенок может бояться, что другие люди или животные, которых он любит, также могут его покинуть. От того, как вы справляетесь с горем, зависит, положительно или отрицательно повлияет этот опыт на личностное развитие вашего ребенка.

Некоторые родители считают, что они должны оградить своих детей от печали потери домашнего животного, либо не рассказывая о его смерти, либо не откровенно рассказывая о том, что произошло. Например, притворившись, что животное убежало или «заснуло», ребенок может чувствовать себя еще более сбитым с толку, напуганным и преданным, когда он, наконец, узнает правду.Гораздо лучше быть честным с детьми и дать им возможность горевать по-своему.

Пусть ваш ребенок увидит, как вы выражаете собственное горе из-за потери домашнего животного. Если вы не испытываете того же чувства потери, что и ваш ребенок, уважайте его горе и позволяйте ему открыто выражать свои чувства, не заставляя его чувствовать себя стыдно или виноватым. Дети должны гордиться тем, что они так сострадательны и глубоко заботятся о своих животных-компаньонах.

Заверьте ребенка , что они не несут ответственности за смерть домашнего животного.Смерть домашнего питомца может вызвать у ребенка массу вопросов и опасений. Возможно, вам придется заверить ребенка в том, что вы, его родители, тоже вряд ли умрете. Важно рассказать обо всех своих чувствах и заботах.

Вовлеките ребенка в процесс умирания. Если вы выбрали эвтаназию для своего питомца, будьте честны со своим ребенком. Объясните, почему такой выбор необходим, и дайте ребенку возможность провести с питомцем особенное время и попрощаться по-своему.

Если возможно, дайте ребенку возможность создать на память о питомце. Это может быть специальная фотография или, например, гипсовый слепок с отпечатком лапы животного.

Позвольте ребенку участвовать в любой поминальной службе, , если они того пожелают. Проведение похорон или создание памятника питомцу может помочь вашему ребенку открыто выразить свои чувства и помочь пережить утрату.

Не спешите заводить ребенку «домашнего питомца на замену» , пока у него не будет возможности оплакивать потерю, которую он чувствует. Ваш ребенок может чувствовать себя неверным, или вы можете послать сообщение о том, что горе и печаль, которые испытывает что-то умирающее, можно просто преодолеть, купив замену.

Принятие решения уложить домашнее животное

Решение усыпить вашего питомца-компаньона — одно из самых трудных решений, которые вам когда-либо придется принимать для своего питомца. Однако, как любящий владелец домашнего животного, может наступить время, когда вам понадобится помочь своему питомцу перейти от жизни к смерти с помощью ветеринара как можно безболезненно и мирно.

Знать, когда пора уложить домашнее животное

Эвтаназия для любимого питомца — это сугубо личное решение, обычно оно приходит после постановки диагноза неизлечимой болезни и при осознании того, что животное сильно страдает.Ваш выбор в отношении вашего питомца должен основываться на заботе и любви, которые вы испытываете к животному. Важные моменты, которые следует учитывать, включают:

Уровень активности. Вашему питомцу по-прежнему нравятся ранее любимые занятия или они вообще могут быть активными?

Ответ на заботу и ласку. Ваш питомец по-прежнему взаимодействует и реагирует на любовь и заботу обычным образом?

Количество боли и страданий. Испытывает ли ваш питомец боль и страдания, которые перевешивают любое удовольствие и удовольствие от жизни?

Смертельная болезнь или тяжелая травма. Болезнь или травма помешали вашему питомцу наслаждаться жизнью? Вашему питомцу грозит верная смерть от травмы или болезни?

Чувства вашей семьи. Ваша семья единодушна в решении? Если нет, и вы все еще чувствуете, что это лучшее для вашего питомца, сможете ли вы жить с решением, которое вам нужно принять?

Если вы все же решите, что прекращение страданий в интересах вашего питомца, не торопитесь, чтобы создать как можно более мирный процесс для вас, вашего питомца и вашей семьи.Вы можете провести последний день дома с домашним животным, чтобы попрощаться, или навестить питомца в ветеринарной клинике. Вы также можете присутствовать при эвтаназии вашего питомца или заранее попрощаться и остаться в ветеринарной комнате ожидания или дома. Это индивидуальное решение каждого члена семьи.

Чего ожидать, когда уложат вашего питомца спать

По данным Американской ветеринарной медицинской ассоциации, эвтаназия для домашнего животного чаще всего достигается путем инъекции смертельного лекарства.Ветеринар может сначала дать вашему питомцу транквилизатор, чтобы расслабить его. После инъекции препарата для эвтаназии ваш питомец немедленно потеряет сознание. Смерть наступает быстро и безболезненно. Ваш питомец может пошевелить ногами или несколько раз глубоко вздохнуть после введения препарата, но это рефлексы и не означают, что ваш питомец испытывает боль или страдает.

Как объяснить ребенку эвтаназию домашних животных

Будьте честны. Начните с объяснения, что ваш питомец болен, сильно страдает и что у вас есть возможность положить конец этим страданиям очень гуманным и мягким способом.Укол — очень мирный и безболезненный процесс для вашего питомца. Иногда, когда вы действительно любите домашнее животное, вам приходится принимать такие трудные решения, чтобы избавить животное от еще большей боли и страданий.

• Дети склонны подпитываться реакцией родителей. Если вы в истерике или считаете, что это неправильное решение, ваш ребенок, скорее всего, отреагирует аналогичным образом. Если вам грустно и вы справитесь с этой грустью здоровым образом, ваш ребенок последует вашему примеру.
• Пока вы укладываете своего любимого питомца спать по правильным причинам, говорите детям, что грусть — это нормально, но не нужно чувствовать себя виноватым.Вам должно быть грустно, и ваши дети могут чувствовать грусть, но не смешивайте вину с грустью. Одна эмоция здорова, другая ужасно обременительна.

Завести еще одну собаку или кошку после потери питомца

Есть много замечательных причин снова разделить свою жизнь с домашним животным, но решение о том, когда это сделать, является очень личным. Может возникнуть соблазн броситься и заполнить пустоту, оставшуюся после смерти вашего питомца, немедленно завести другого питомца. В большинстве случаев лучше сначала оплакать старого питомца и подождать, пока вы эмоционально не будете готовы открыть свое сердце и свой дом новому животному.Вы можете начать с волонтерской работы в приюте или спасательной группе. Уход за нуждающимися домашними животными не только полезен для них, но и может помочь вам решить, готовы ли вы завести нового питомца.

Некоторым пенсионерам, живущим в одиночестве, может быть труднее приспособиться к жизни без домашнего животного. Если забота о животном дала вам чувство цели и самооценки, а также товарищеские отношения, вы можете подумать о том, чтобы завести еще одного питомца на более раннем этапе.