Психология старения и старости: Признаки психологической старости / 10 вещей, которые приближают старость | 59.ru

Признаки психологической старости / 10 вещей, которые приближают старость | 59.ru

Все новости

«Нам повезло жить на Урале»: в Перми открылась выставка о красотах Пермского края

Пермячка стала чемпионкой России по альпинизму

«Привет, у меня всё плохо»: проводник из Перми поранил руки, сошел с поезда и умер. Подробности истории

Владелица пермского отеля «Микос» продает его из-за переезда в другой город

Hh.ru: в Прикамье образовался дефицит рабочих и строителей

В четырех районах Перми пройдут отключения холодной воды. Публикуем график и адреса

«Цербер» наступает. Новый вариант коронавируса нашли в России — он распространяется еще быстрее

«Светит 10 лет тюрьмы». Экскаваторщика отправили на полигон после объявления о завершении мобилизации. Это законно?

Пожаловаться на задержку выплат военнослужащим можно на «Госуслугах»

Почти зима: пермские синоптики рассказали, что ждать потепления в ноябре уже не стоит

В Чайковском горит промышленное здание

Под Пермью завершили строительство развязки в районе «Осенцов»

Муж оставил квартиру жене, но после его смерти родственница забрала долю. Оказалось, это законно

Пермский завод представил продукцию из новых марок стали на «Металл-Экспо — 2022»

Военкомат не видел разницы между бронью и отсрочкой: как 23 заводчанина выиграли суд по мобилизации

Поступление в вуз на бюджет и стипендия 20 тысяч в месяц: зачем школьнику участвовать в олимпиадах

Житель Прикамья взыскал 1,2 миллиона с обманувших его автодилеров

Дорогие костюмы, поло и пермские бренды. Оцениваем стиль губернатора Прикамья со стилистом

Россияне получают повестки по уточнению данных — что это такое и могут ли по ним мобилизовать

Почему когда снега еще нет, кажется, что на улице как будто холоднее? Отвечает пермский синоптик

Мобилизованным пообещали дважды выплатить деньги в декабре: новости СВО за 14 ноября

Выдающимся прикамцам вручили Строгановскую премию за 2021 год

На прикамском предприятии, которое льет чугун, погиб рабочий. Следователи проводят проверку

ГИБДД Перми: водитель, въехавший в столб на Соликамском тракте, скрылся с места происшествия

В Пермском крае планируют снять мистический фильм про Молёбку. Сейчас идет кастинг актеров

Готовьте резюме: лучшим финансовым и финтех-работодателем страны признан «Тинькофф»

В России впервые присвоено звание «Мать-героиня». Ей стала супруга Рамзана Кадырова

Смертельная горошина: что делать, если у вас уплотнение под мышкой и когда это опасно — объясняют врачи

Пермяков пригласили поучаствовать в опросе о занятиях спортом по месту жительства

3D-печать из вторсырья. Выпускники пермского Политеха создали самый большой полимерный 3D-принтер в России

В Перми на Соликамском тракте образовалась пробка из-за автомобиля, въехавшего в столб

Пермяки обвинили застройщика, принадлежащего семье мэра, в намерении построить многоэтажку с нарушением норм

Педофилия со сроком давности. Почему насильника девочки признали виновным, но освободили из зала суда

Растает ли снова снег в Перми или пришла настоящая зима? Отвечают в ГИС-центре ПГНИУ

Пермскую транспортную систему признали лучшей в России

Одолели спам-звонки. Разбираемся, как от них избавиться и откуда берут наши номера

На форуме финансовых технологий FINOPOLIS обсудили темпы цифрового развития экономики

СМИ сообщили о госпитализации Сергея Лаврова на Бали

Россияне пострадали при теракте в Стамбуле

Все новости

Психологическая старость меняет не только характер, но и лицо

Фото: Depositphotos.com

Поделиться

Старение — естественный процесс, и к нему советуют относиться философски, чтобы не нажить себе новых комплексов и болезней. Но для кого-то старость приходит раньше времени, если вообще ничего не предпринимать, рассказывают наши коллеги из «Доктор Питер».

Стареет ведь не только тело. Считается, то, как мы выглядим и как себя чувствуем, с возрастом всё больше и больше связано с нашими мыслями, эмоциями, отношением к жизни.

По словам психолога Дианы Шулиной, есть такое понятие как «психологическая старость».

— Первый признак психологической старости — ощущение, что самые главные, интересные, будоражащие события вашей жизни произошли в прошлом. Что в будущем ничего важного уже не произойдет и не стоит ничего начинать. Таким образом, отсутствие целей, планов, взгляда в будущее приводит к тому, что человек начинает жить прошлым, запуская преждевременные процессы старения, — объясняет Диана Шулина.

Психологически старые люди, по словам психолога, часто раздражительны, вспыльчивы, не контролируют поток негативных мыслей и слов, ограничивают социальные контакты и предпочитают быть наедине с самими собой.

— Из-за этого мышцы лица всегда напряжены, брови нахмурены, цвет лица приобретает сероватый оттенок и усталый вид, ярко выражены мимические морщины, а жировые пакеты истончены. Внутренний дисбаланс провоцирует нежелательные внешние изменения, — продолжает наш эксперт.

Чтобы продлить психологическую молодость, психолог советует научиться строить планы, стремиться к развитию и быть оптимистом по отношению к будущему — верить, что много хорошего и важного в жизни еще впереди.

— Психологически молодой человек верит в свои силы и возможности. Он понимает, что все прекрасные и важные вещи, которые можно реализовать в жизни, — сфера его влияния, степень которого зависит только от желания и выбора способов действия.

«Мне уже не по силам что-то менять в жизни. У меня не получится. Я не умею и не хочу учиться». Ставьте перед собой трудные творческие задачи, «перетряхивайте» свои нейроны, учите языки, путешествуйте, занимайтесь посильным спортом: доказано, что с возрастом творческая эффективность возрастает, — добавляет Диана Шулина.

Ранее врач-психотерапевт Могилевской областной психиатрической больницы Антон Кавецкий рассказывал, что может состарить раньше времени. По его мнению, замедлить естественный процесс старения можно, если жить в балансе. А вот эти вещи мешают этому:

1. Недостаточная физическая нагрузка.
2. Трудоголизм.
3. Недостаток общения.
4. Отсутствие смыслов.
5. Избыточное увлечение бессмысленными вещами.
6. Псевдопродуктивность.
7. Общение с «психовампирами».
8. Погруженность в нереализуемые фантазии.
9. Нездоровые пристрастия.
10. Движение против эмоций.

По теме

• 22 марта 2022, 12:09

  Как избавиться от тревоги и что будет, если долго ее терпеть? Ответы на важные вопросы психотерапевту

Анастасия Романова

ПсихологияСтарость

• ЛАЙК0
• СМЕХ1
• УДИВЛЕНИЕ2
• ГНЕВ0
• ПЕЧАЛЬ2

Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter

КОММЕНТАРИИ3

Читать все комментарии

Что я смогу, если авторизуюсь?

ПРАВИЛА КОММЕНТИРОВАНИЯ

0 / 1400

Этот сайт защищен reCAPTCHA и Google. Применяются Политика конфиденциальности и Условия использования.

Новости СМИ2

Новости СМИ2

Страх старости — страх жизни //Психологическая газета

В течение двух-трех последних лет одному из авторов этой публикации приходилось вести продолжительные беседы о жизненном предназначении современного ученого, достигшего определенного возраста, со своими очень именитыми коллегами из ведущих стран Западной Европы. Ключевым эмоциональным посылом этих в общем-то дружеских бесед была плохо скрываемая… зависть моих европейских друзей ко мне — все они — лауреаты, экс-президенты и прочая, прочая, прочая — довольно бесцеремонно были отправлены в отставку, а я работаю! Как грустно было видеть происходящее буквально на моих глазах — месяц за месяцем — старение людей, еще совсем недавно бывших предметом для уважения, а порой и обожания своих молодых коллег.

Если провести несложный анализ многочисленных отечественных, прежде всего публицистических материалов, касающихся вопроса возраста выхода на пенсию, то может сложиться впечатление, что речь идет о каком-то обобщенном человеке, который, как правило, не хочет увеличения пенсионного возраста и вопиет «Отпустите меня на пенсию!», и все разговоры в этих материалах касаются чего угодно, но только не особенностей этого человека. Так правильно ли это? Не повторяется ли — в скрытом виде — наша старая и, с нашей точки зрения, недобрая традиция говорить о человеке вообще? Неужели человек, подходя к границе пенсионного возраста, перестает быть неповторимой индивидуальностью, теряет право на собственную позицию, на выбор? Не допускаем ли мы очень серьезную ошибку, совершенно не принимая во внимание при попытках решить действительно чрезвычайно важный вопрос о «пенсионном возрасте» психологических особенностей человека — его самовосприятия, понимания (или, напротив, непонимания) происходящих с ним изменений, его жизненной позиции? Авторами проведено множество исследований, выявивших целую палитру подобных особенностей — от полной пассивности, когда человек «сдается» и фактически прекращает активную жизнь, как только ему исполняется 55 или 60 лет, хотя еще имеет значительные ресурсы, до замечательных образцов душевной молодости, поразительной активности людей, которым далеко за 80.

Так что, будем стричь всех под одну гребенку? Давайте попробуем разобраться, какие важные психологические механизмы здесь затрагиваются.

Старость неизменно попадает в орбиту исследований психологии развития в контексте описания целостного жизненного пути личности (от рождения до старости включительно). Любое издание по психологии развития содержит представления о старости. Однако анализ этих представлений вызывает недоумение: об одном ли возрасте пишут авторы? Очень уж существенно различаются их представления о задачах, содержании и возможностях развития в старости. С одной стороны, в качестве важнейшей задачи этого возраста отмечают принятие старения, открывающее возможности экзистенциального обзора бытия (не активной адаптации в социокультурной реальности, а нахождение своего места в мироздании, принятие чувства завершенности жизни, факта усталости от нее и выхода из сферы должествования) [5]. В данном подходе, который поддерживают некоторые авторы, реальная социальная жизнь оказывается в стороне от пожилых людей, а старость рассматривается как период подведения итогов [6, 8].

Многие точки зрения связывают старость с отходом от активной жизни и продуктивной в социальном плане деятельности, с углублением в себя, в свой духовный мир, в свой уже пройденный жизненный путь.

С другой стороны, существуют представления о старости, утверждающие возможность использования потенциала пожилых людей в обществе, значение продолжения трудовой деятельности для поддержания социальной и интеллектуальной активности в преклонном возрасте, необходимость непрерывного образования на протяжении жизненного пути [24]. Создается впечатление, что под термином «старость» авторы имеют в виду разные периоды жизни. Более того, те психологи, которые пишут о старости как о периоде «сокращения оборотов», рассматривают ее как бы со стороны, как «чужую» проблему, дистанцируются от нее. В результате старость предстает как приговор, как окончательный итог не вполне удачного сценария жизни, альтернативы которому нет. А так ли это?

Для ответа на этот вопрос необходимо обозначить границы старости. В разных областях науки для этого используют разные критерии. Так, в соответствии с классификацией Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения пожилой возраст длится с 55 (у женщин) и с 61 (у мужчин) до 74 лет, старость с 75 до 90 лет, а люди старше 90 лет считаются долгожителями. Однако ориентация на хронологию является психологически некорректной из-за огромных индивидуальных различий в проявлении признаков старения. Один из основоположников отечественной геронтологии,

И.В. Давыдовский, категорически заявлял, что никаких календарных дат наступления старости не существует, поэтому чаще о старости говорят, руководствуясь возрастом выхода на пенсию. В настоящее время этот критерий также нельзя считать достаточно убедительным, поскольку у многих людей выход на пенсию является основанием для смены рода деятельности — события, важного не только для поддержания интеллектуального и личностного потенциала, но и для их развития [4]. К определению нижней границы старости можно подойти с позиции теории И. В. Давыдовского, рассматривающего старость как нарушение адаптации, ограничение жизненных отправлений, возрастание уязвимости и снижение ментального функционирования. Однако и этот критерий не является достаточно надежным, поскольку на протяжении всей жизни (согласно субъектному и всевозрастному подходам) психическое развитие характеризуется как многомерное, многоформенное и разнонаправленное, в поздних периодах одновременно со спадом психических возможностей происходит и их обогащение, а успешность развития человека зависит от того, насколько он сам выступает субъектом, создателем условий своей жизни [1, 2, 6]. Таким образом, попытки дать четкое определение старости и даже обозначить ее границы не являются успешными, поскольку процесс старения у каждого свой. По словам

Л.И. Анцыферовой, особенности жизненного опыта человека влияют на процесс его психологического старения, поэтому старость следует рассматривать только в контексте всего жизненного пути [2]. Иначе говоря, «общей», «одинаковой» для всех старости, как заключительного этапа жизни, нет.

В последнее время тема старости стала активно обсуждаться в СМИ в самом неожиданном ракурсе: заключительный период в жизни человека вызывает страх. Люди боятся немощности, нищеты, одиночества и даже общественного пренебрежения. Пришло время разобраться в психологической природе этих страхов.

Человек боится всего, что ему не подвластно, что он не может контролировать. Но так ли уж неподконтрольна старость? Старость начинается с выхода на пенсию по возрасту. Это граница начала возраста может быть только условной и ее цифровое значение невозможно из-за огромных индивидуальных различий в проявлении признаков старения. Сам факт выхода на пенсию человек планирует, и если он продолжает работать в весьма преклонном возрасте (скажем, около 80 лет), то психологически это зрелость.

Продолжение трудовой деятельности чрезвычайно важно для поддержания социальной и интеллектуальной бодрости. Кроме труда с его ответственностью, другой альтернативы унылому угасанию на пенсии нет.

Никакой интересный досуг не решит эту проблему, поскольку досуг на то и досуг, что он отдых от работы и необязателен. Примеры мы видим повсюду и поспешно отводим от них глаза. Вот деятельный шестидесятилетний мужчина неожиданно вышел на пенсию — через год он уже старик. Этому есть убедительное научное объяснение. Дело в том, что биологическое, социальное и психологическое старение наступают в разные сроки. Биологическое старение — это возрастание уязвимости организма, угасание сил и здоровья. Социальное старение — это изменение социального статуса, потеря социальных ролей в связи с выходом на пенсию. Психологическое старение — это отношение к собственному возрасту (смирение со старением) и, соответственно, изменение интеллектуальной активности. При этом ведущим является именно психологический фактор. Иначе говоря, парадокс старения заключается в том, что «умирание» духовной активности наступает раньше физического одряхления.

Можно с уверенностью сказать, что труд необходим всегда, жизнь должна быть трудной в любом возрасте. Выбирая путь трудовой занятости, человек выбирает зрелость (а не старость), заботу о своем здоровье (а не о болезнях), привлекательную внешность и готов нести ответственность за свой выбор. С точки зрения гуманистической психологии, развитие взрослого человека — исследование возможностей, предоставляемых каждой ситуацией, и постоянное осуществление свободного и ответственного выбора, который отражает его истинные ценности. Если такого выбора нет, то и развития не может быть, причем ни в каком возрасте. А «заслуженный отдых» на пенсии — это как раз отсутствие выбора, ответственности, свободы, развития.

Однако не во всех видах деятельности человек преклонного возраста может продолжать свою активность в полном объеме, поскольку не все виды интеллекта одинаково сохранны с возрастом. Психологи США выяснили, что с годами совершенствуется так называемый вербальный (словесный) интеллект, который включает осведомленность, опыт общения, умение устанавливать отношения, анализировать гуманитарные проблемы, принимать решения. Именно этот вид интеллекта требуется при работе в системе «человек — человек», поэтому педагоги, общественные работники, психологи, организаторы и многие другие специалисты остаются в профессии до «глубоких седин». Другое дело профессии, требующие скорости и результативности запоминания, оперирования пространственными образами, ориентации в пространстве, восприятия новых связей и отношений, способности к пространственному мышлению — тут бесконечно трудиться невозможно. Нужно уступить место молодым коллегам и …помочь им достичь высот в своем деле. Дело в том, что передача опыта — это наиболее продуктивный путь профессиональной деятельности для людей преклонного возраста. И примеров этому достаточно. Так, труд инженера-конструктора или инженера-технолога затруднителен для человека, которому более 70 лет, в то же время большое количество профессоров ведущих технических вузов активно преподают именно в этом и более старшем возрасте. Может, следует еще в активные годы рассмотреть для себя на будущее возможные варианты смены видов деятельности в своей профессии, возможную переориентацию в ней на общение с людьми, наставничество, передачу опыта?

Так, например, Е. О. Патон мировую известность приобрел, когда в 60 лет вместо ухода на пенсию решил приобрести новую специальность и занялся электросваркой, создав методы проектирования сварных конструкций. Известная летчица Марион Харт получила пилотское удостоверение в 66 лет, а в 80 лет она пересекла в одиночном беспосадочном 15-часовом полете Атлантический океан. Писатель А. Гессен, автор книг «Во глубине сибирских руд», «Все волновало нежный ум» и др., первую свою книгу написал на 84-м году жизни. В чем тут секрет? Эти люди относились к своим новым занятиям как к труду, со всей страстью и ответственностью. Поэтому оптимальное старение, отмеченное поиском значимого нового дела, старением является только по названию. А на самом деле это нарастающая зрелость, которая является нравственным долгом человека перед самим собой. Так стоит ли бояться старости, если она не ваша?

Траектории развития, определяемые способом жизни, столь различны, что понятие «старость» в одном случае означает «претерпевание» страданий тотальной зависимости от условий существования и собственного ухудшающегося состояния, а в другом случае продолжение поступательного развития личности, продуктивность и духовность жизни, реализуемой в поступках. Во втором случае, когда осознана необходимость постоянного творения и креативной трансформации как себя, так и условий своей жизни, можно ли говорить о старости как закономерном итоге существования? Человек на протяжении жизненного пути создает пространство собственной жизни, свой уникальный жизненный мир, становится хозяином своей судьбы, способным противостоять давлению неблагоприятных социальных и культурных сил, учится защищать свой мир и свою личность, поскольку эти завоевания не даются даром.

Стоит ли период активного самоосуществления человека, определяемого способностью совершать поступки, называть старостью? Дело не в самом названии, а в определении внутренней позиции человека в отношении этого достаточно продолжительного периода жизни. Старость в обыденном понимании ассоциируется с пассивностью, «духовным неплодием», инвалидизацией как субъекта познания и деятельности. Можно согласиться с В. Яковлевым по поводу того, что финал жизни современного человека сдвинулся от 60 к 80 годам. Это означает, что на траектории жизненного пути появился совершенно новый период, которого раньше не было [9]. Когда предыдущие жизненные установки выполнены, перед человеком открываются новые возможности саморазвития, самореализации в иных сферах, которые прежде не рассматривались и даже не допускались до сознания.

Добавлю к этому, что активная внутренняя позиция, готовность к переменам и изменению, к преодолению себя не возникает в одночасье. Для того чтобы в старости насладиться свободой (в том числе и от страха перед возрастными изменениями, который наносит больше вреда, чем реальные изменения), нужно на более ранних этапах в поворотные, кризисные моменты жизни создавать свои поступки, а не повторять их (А. Маслоу), творить свой уникальный жизненный мир (Л.И. Анцыферова), защищать, реализовывать в поступках, в межличностных отношениях свои ценности, свою духовность. Это близко к тому, что А. Маслоу называл самоактуализацией. Напомним, что, по его мнению, только 1% людей достигают этого уровня личностного развития.

Анализ закономерностей изменений жизненного пути в кризисные моменты показал, что, выбрав для себя активный способ жизни и претерпев на этом пути все отпущенные ему трудности, разочарования и возрождения, человек получает шанс поступательного развития на протяжении всей жизни, а вместе с ним глубокую удовлетворенность своей жизнью. Это переживание определяется убежденностью человека в том, что его путь — это реализация авторского жизненного замысла, который стал осмысленным и поэтому удачным выбором из возможных жизненных альтернатив, плодом его последовательных усилий. Не следует считать, что необдуманный, неверный выбор в юности перечеркивает возможность последующего поступательного развития: любой возрастной кризис (если он рефлексивно и тяжело переживается) имеет шанс завершиться вступлением на путь осмысленного бытия. Диапазон индивидуальных возможностей принципиально неопределим [10], а само развитие не ограничивается какими-либо определенными периодами бытия человека, оно осуществляется на протяжении всей жизни [2, 3].

Завершается этот возрастной период жизни (его часто называют «поздней зрелостью») моментом, когда биологические возможности истощаются и этот процесс влияет на способность человека к активному действию — поступку. Можно ли назвать этот период «одряхлением», полной инвалидизацией? Да, если пожилой человек сосредоточивается в процессе борьбы за жизнь на своих витальных потребностях, на ощущениях «тела и в теле». Но, вероятно, выбор пути осмысленного существования определяет возможность и на самом позднем этапе выхода «за пределы себя» (за пределы центрации на себе, на боли, немощности, близости смерти) к другому человеку, к ценностям творчества, переживания, отношения (В. Франкл [7]), к трансвитальному смыслу. Поэтому в полной мере было бы справедливо назвать этот последний жизненный этап «возрастом откровения Ино-бытия» [6].

Таким образом, выявление психологического своеобразия людей в поздние годы требует изучения развития человека на протяжении всей жизни. Представляется необоснованным использовать само понятие «старость» (ассоциируемое с потерей трудоспособности, пассивностью и последующей инвалидизацией) в отношении к позднему периоду плодотворной жизни тех людей, которые сознательно создавали свой жизненный мир в соответствии со своими замыслами. Напротив, выбрав для себя активный способ жизни, человек последовательно проходит период зенита зрелости, поздней зрелости и период «откровения Ино-бытия». Старости в традиционном понимании нет места на этой траектории жизненного пути, нет места и страху старости, а нарастающая зрелость становится нравственным долгом человека перед самим собой. Однако поступательное развитие жизни дается ценой огромных усилий «переступания через себя», отказа от кажущихся заманчивыми возможностей (не аутентичных, не соответствующих жизненному замыслу).

Проблема самоорганизации, «авторства» собственной жизни является не столько теоретической, сколько практико-ориентированной, поскольку затрагивает возможность миновать старость как возраст жизни, исключить многие его проблемы. Однако у человека, размышляющего о поворотах и переломных точках жизненной траектории, может возникнуть обоснованный вопрос о внутренних критериях поступательного развития. На этот вопрос трудно дать однозначный ответ. По словам Серена Кьеркегора, понять жизнь можно лишь в ее конце, но прожить ее приходится сначала. Только на заключительном этапе жизни, подводя ее итоги, один человек примет свой жизненный путь как единственно должный и не нуждающийся в замене, как авторский, подлинно «свой», а другой сочтет себя обманутым жизнью. В этом, вероятно, и проявляется различие итогов жизни как окончания унылого угасания (старости) или осмысленного завершения всех начатых дел, плодотворной реализации жизненной цели и передачи эстафеты развития будущим поколениям.

Мы совершенно не хотим, чтобы этот материал рассматривался в качестве безусловной поддержки тезиса о необходимости повышения пенсионного возраста в нашей стране. Речь идет не об этом, а том, что человек может и должен иметь право оставаться хозяином своей жизни на всем ее протяжении. Функция же государства должна заключаться в том, чтобы оказать всевозможную поддержку людям совершить правильный выбор, не сдаваться, а, напротив, открывать новые возможности использования своих, безусловно, имеющихся ресурсов при вхождении в «пенсионный возраст». Многое уже делается — это и «университеты третьего возраста», и интереснейшие инициативы ряда гуманитарных фондов по поддержке диалога старшего и молодого поколения (кстати, больше половины опрошенных ребят в возрасте от 14 до 19 лет из разных регионов России указали, что они находят гораздо большее взаимопонимание с представителями старшего поколения, нежели со своими отцами и матерями), и многие другие инициативы. Разумеется, не нужно ждать, что этот вопрос может решиться без участия самого человека. И здесь главный вопрос в том, готов ли этот человек принять ответственность за свою судьбу или же предпочтет безвольно сдаться?

1. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. СПб, 2010.
2. Анцыферова Л. И. Развитие личности и проблемы геронтопсихологии. М., 2006.
3. Ермолаева М.В. Практическая психология старости. М., 2002.
4. Ермолаева М.В. Психолого-педагогическое сопровождение пожилого человека. М., 2011.
5. Сапогова Е.Е. Экзистенциально-психологический анализ старости // Культурно-историческая психология. 2011. №3. С. 75–81.
6. Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология развития человека. М., 2000.
7. Франкл В. Страдания от бессмысленной жизни. Новосибирск, 2011.
8. Хухлаева О.В. Психология развития: молодость, зрелость, старость. М., 2005.
9. Яковлев В. Возраст счастья. М., 2014.
10. Baltes P.B. Theoretical propositions of lifespan developmental psychology: On the dynamics between growth and decline // Developmental Psychology. 1987. No. 23. P. 611625.

Источник: Ермолаева М. В., Подольский А. И. Страх старости — страх жизни // Образование личности. 2016. №4. С. 34–40.

Психологическое старение, депрессия и благополучие

1. Тидьер М., Гайяр Дж.М., Бергер В., Мюллер Д.В., Бингаман Лэки Л., Хименес О., Клаусс М., Лемэтр Дж.Ф. Сравнительный анализ продолжительности жизни и старения показывает различные преимущества жизни в зоопарках для выживания у разных млекопитающих. Научный представитель 2016 г.; 6:36361. 10.1038/srep36361 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

2. Mathers CD, Stevens GA, Boerma T, White RA, Tobias MI. Причины международного увеличения ожидаемой продолжительности жизни в пожилом возрасте. Ланцет. 2015 г.; 385: 540–48. 10.1016/С0140-6736(14)60569-9 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

3. Westerhof GJ, Wurm S. Лонгитюдные исследования субъективного старения, здоровья и долголетия: текущие данные и новые направления исследований. Ежегодный обзор геронтологии и гериатрии. 2015 г.; 35:145–65. 10.1891/0198-8794. 35.145 [CrossRef] [Google Scholar]

4. Carstensen LL, Isaacowitz DM, Charles ST. Серьезно относитесь ко времени. Теория социально-эмоциональной избирательности. Я психол. 1999 г.; 54:165–81. 10.1037//0003-066x.54.3.165 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

5. Карстенсен Л.Л. Влияние чувства времени на развитие человека. Наука. 2006 г.; 312: 1913–15. 10.1126/science.1127488 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

6. Мамошина П., Кочетов К., Кортезе Ф., Ковальчук А., Алипер А., Путин Э., Шейбье-Кнудсен М., Кантор С. Р., Скьодт Н.М., Ковальчук О., Жаворонков А. Биохимический анализ крови для выявления статуса курения и количественной оценки ускоренного старения у курильщиков. Научный представитель 2019; 9:142. 10.1038/s41598-018-35704-w [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

7. Мамошина П., Волосникова М., Озеров И.В., Путин Е., Скибина Е., Кортезе Ф., Жаворонков А. Машинное обучение на транскриптомных данных мышц человека для обнаружения биомаркеров и идентификации тканеспецифических лекарственных препаратов. Фронт Жене. 2018; 9:242. 10.3389/fgene.2018.00242 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

8. Москалев А., Анисимов В., Алипер А., Артемов А., Асадулла К., Бельский Д., Баранова А., де Грей А., Диксит В.Д., Дебонней Е., Добровольская Е., Федичев П., Фединцев А. и др. Обзор биомедицинских инноваций для здорового долголетия. Старение (Олбани, штат Нью-Йорк). 2017; 9: 7–25. 10.18632/aging.101163 [CrossRef] [Google Scholar]

9. Галкин Ф., Мамошина П., Алипер А., Путин Е., Москалев В., Гладышев В. Н., Жаворонков А. Часы старения микробиома кишечника человека на основе таксономического профилирования и глубокого обучения. iНаука. 2020; 23:101199. 10.1016/j.isci.2020.101199 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

10. Бобров Е., Георгиевская А., Киселев К., Севастопольский А., Жаворонков А., Гуров С., Рудаков К., Дель Пилар Бонилья Тобар М., Джасперс С., Клеманн С. PhotoAgeClock: алгоритмы глубокого обучения для разработки неинвазивных визуальных биомаркеров старения. Старение (Олбани, штат Нью-Йорк). 2018; 10:3249–3259. 10.18632/aging.101629 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

11. Галкин Ф., Мамошина П., Алипер А., де Магальяйнс Ж. П., Гладышев В. Н., Жаворонков А. Биохорология и биомаркеры старения: текущие современное состояние, проблемы и возможности. Старение Res Rev. 2020; 60:101050. 10.1016/j.arr.2020.101050 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

12. Мамошина П., Жаворонков А. Глубоко интегрированные биомаркеры старения. В биомаркерах старения человека. 2019; 281–91. 10.1007/978-3-030-24970-0_18 [CrossRef] [Google Scholar]

13. Жаворонков А., Ли Р., Ма С., Мамошина П. Глубинные биомаркеры старения и долголетия: от исследований к приложениям. Старение (Олбани, штат Нью-Йорк). 2019; 11:10771–80. 10.18632/aging.102475 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

14. Жаворонков А., Черч Г. Появление экономики данных о человеческой жизни. Тренды Мол Мед. 2019; 25: 566–70. 10.1016/j. molmed.2019.05.002 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

15. Мамошина П., Кочетов К., Путин Е., Алипер А. Тестирование пакетного эффекта с помощью данных предикторов возраста. bioRxiv. 2019; 1–10. 10.1101/531863 [CrossRef] [Google Scholar]

16. Жаворонков А. Искусственный интеллект для открытия лекарств, разработки биомаркеров и создания новой химии. Мол Фарм. 2018; 15:4311–4313. 10.1021/acs.molpharmaceut.8b00930 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

17. Жаворонков А., Мамошина П., Ванхаелен К., Шейбай-Кнудсен М., Москалев А., Алипер А. Искусственный интеллект в исследованиях старения и долголетия: последние исследования достижения и перспективы. Старение Res Rev. 2019; 49: 49–66. 10.1016/j.arr.2018.11.003 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

18. Кент Э.М. Оксфордский словарь спортивной науки и медицины. J Sports Sci Med. 2007 г.; 6:152. [Google Scholar]

19. Hannum G, Guinney J, Zhao L, Zhang L, Hughes G, Sadda S, Klotzle B, Bibikova M, Fan JB, Gao Y, Deconde R, Chen M, Rajapakse I, et al. Полногеномные профили метилирования раскрывают количественные представления о скорости старения человека. Мол Ячейка. 2013; 49:359–67. 10.1016/j.molcel.2012.10.016 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

20. Horvath S. Возраст метилирования ДНК тканей и типов клеток человека. Геном биол. 2013; 14:R115. 10.1186/gb-2013-14-10-r115 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

21. Peters MJ, Joehanes R, Pilling LC, Schurmann C, Conneely KN, Powell J, Reinmaa E , Сутфин Г.Л., Жернакова А., Шрамм К., Уилсон Ю.А., Кобес С., Тукиайнен Т. и др., и Консорциум NABEC/UKBEC. Транскрипционный ландшафт возраста в периферической крови человека. Нац коммун. 2015 г.; 6:8570. 10.1038/ncomms9570 [Бесплатная статья ЧВК] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

22. Путин Е., Мамошина П., Алипер А., Корзинкин М., Москалев А., Колосов А., Островский А., Кантор С., Вийг Ю., Жаворонков А. Глубокие биомаркеры старения человека: применение глубоких нейронных сетей для разработки биомаркеров. Старение (Олбани, штат Нью-Йорк). 2016; 8:1021–33. 10.18632/aging.100968 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

23. Мамошина П., Кочетов К., Путин Е., Кортезе Ф., Алипер А., Ли В.С., Ан С.М., Ун Л., Скьодт Н. , Ковальчук О., Шейби-Кнудсен М., Жаворонков А. Популяционные биомаркеры старения человека: исследование больших данных с использованием популяций пациентов из Южной Кореи, Канады и Восточной Европы. J Gerontol A Biol Sci Med Sci. 2018; 73: 1482–90. 10.1093/gerona/gly005 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

24. Галкин Ф., Алипер А., Путин Е., Кузнецов И., Гладышев В.Н., Жаворонков А. Часы старения микробиома человека на основе глубокое обучение и тандем перестановок отличаются важностью и накопленными локальными эффектами. bioRxiv. 2018. 10.1101/507780 [CrossRef] [Google Scholar]

25. Hertel J, Friedrich N, Wittfeld K, Pietzner M, Budde K, Van der Auwera S, Lohmann T, Teumer A, Völzke H, Nauck M, Grabe HJ. Измерение биологического возраста с помощью метабономики: показатель метаболического возраста. J Протеом Res. 2016; 15:400–10. 10.1021/acs.jproteome.5b00561 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

26. Петкович Д.А., Подольский Д.И., Лобанов А.В., Ли С.Г., Миллер Р.А., Гладышев В.Н. Использование профилирования метилирования ДНК для оценки биологического возраста и вмешательств, направленных на увеличение продолжительности жизни. Клеточный метаб. 2017; 25:954–60.e6. 10.1016/j.cmet.2017.03.016 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

27. Franke K, Luders E, May A, Wilke M, Gaser C. Созревание мозга: прогнозирование индивидуального BrainAGE в детей и подростков с помощью структурной МРТ. Нейроизображение. 2012 г.; 63:1305–12. 10.1016/j.neuroimage.2012.08.001 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

28. Сунь Х., Пайшао Л., Олива Дж.Т., Гопараху Б., Карвалью Д.З., ван Леувен К.Г., Акеджу О., Томас Р.Дж., Кэш С.С., Бьянчи М.Т., Вестовер М.Б. Возраст мозга по электроэнцефалограмме сна. Нейробиол Старение. 2019; 74:112–20. 10.1016/j.neurobiolaging. 2018.10.016 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

29. Diehl M, Wahl HW, Barrett AE, Brothers AF, Miche M, Montepare JM, Westerhof GJ, Wurm S. Осведомленность о старении: теоретические соображения по поводу новой концепции. Версия для разработчиков, 2014 г.; 34:93–113. 10.1016/j.dr.2014.01.001 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

30. Барак Б., Стерн Б. Субъективные возрастные корреляты: исследовательская заметка. Геронтолог. 1986 год; 26: 571–78. 10.1093/geront/26.5.571 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

31. Peters GR. Самоконцепция пожилых людей, возрастная идентификация и старение. Геронтолог. 1971 год; 11: 69–73 10.1093/geront/11.4_part_2.69 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

32. Барретт А.Е. Социально-экономический статус и возрастная идентичность: роль параметров здоровья в субъективном конструировании возраста. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2003 г.; 58: С101–09. 10.1093/geronb/58.2.s101 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

33. Уотинен В., Рантанен Т., Суутама Т. Восприятие возраста как предиктор смертности в пожилом возрасте: 13-летнее проспективное исследование. Возраст Старение. 2005 г.; 34:368–72. 10.1093/ageing/afi091 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

34. Кастенбаум Р., Дербин В., Сабатини П., Артт С. «Мой возраст»: к личным и межличностным определениям функционального старения. Старение Хам Дев. (Лос Анджелес, Калифорния: ). 1972 год; 3:197–211. 10.2190/TUJR-WTXK-866Q-8QU7 [CrossRef] [Google Scholar]

35. Веенстра М., Даатланд С.О., Аартсен М. Роль субъективного возраста в поддержании благополучия и здоровья во второй половине жизни. Старение соц. 2020; 1–21. 10.1017/S0144686X2000032X [CrossRef] [Google Scholar]

36. Christensen K, Iachina M, Rexbye H, Tomassini C, Frederiksen H, McGue M, Vaupel JW. «старо выглядит для своего возраста»: генетика и смертность. Эпидемиология. 2004 г.; 15: 251–52. 10.1097/01.ede.0000112211.11416.a6 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

37. Квак С., Ким Х., Чей Дж., Юм Ю. Чувство своего возраста: субъективный возраст связан с предполагаемым возрастом мозга. Front Aging Neurosci. 2018; 10:168. 10.3389/fnagi.2018.00168 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

38. Diehl MK, Wahl HW. Осведомленность о возрастных изменениях: изучение (в основном) неизученной концепции. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2010 г.; 65Б: 340–50. 10.1093/geronb/gbp110 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

39. Goldsmith RE, Heiens RA. Субъективный возраст: проверка пяти гипотез. Геронтолог. 1992 год; 32:312–17. 10.1093/geront/32.3.312 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

40. Монтепаре Дж.М., Лахман М.Е. «Вам столько лет, сколько вы себя чувствуете»: самовосприятие возраста, страхи старения и удовлетворенность жизнью от подросткового возраста до старости. Психологическое старение. 1989 год; 4:73–78. 10.1037//0882-7974.4.1.73 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

41. Рубин Д. К., Бернтсен Д. Люди старше сорока лет чувствуют себя на 20% моложе своего возраста: субъективный возраст на протяжении всей жизни. Psychon Bull Rev. 2006; 13: 776–80. 10.3758/bf03193996 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

42. Weiss D, Freund AM. Все еще молод душой: негативная информация о возрасте мотивирует дистанцироваться от людей того же возраста. Психологическое старение. 2012 г.; 27:173–80. 10.1037/а0024819[PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

43. Weiss D, Lang FR. «они» стары, но «я» чувствую себя моложе: возрастная диссоциация как стратегия самозащиты в пожилом возрасте. Психологическое старение. 2012 г.; 27:153–63. 10.1037/a0024887 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

44. Вестерхоф Г. Вечно молодой? Сравнение возрастных идентичностей в США и Германии. Рес Старение. 2003 г.; 25:366–83. 10.1177/0164027503025004002 [CrossRef] [Google Scholar]

45. Леви Б. Воплощение стереотипа: психосоциальный подход к старению. Curr Dir Psychol Sci. 2009 г.; 18:332–36. 10.1111/j.1467-8721.2009.01662.x [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

46. Bergland A, Nicolaisen M, Thorsen K. Предикторы субъективного возраста у людей в возрасте 40-79 лет : пятилетнее последующее исследование. Влияние мастерства на психическое и физическое здоровье. Старение психического здоровья. 2014; 18: 653–61. 10.1080/13607863.2013.869545 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

47. Маркидес К.С., Болдт Дж.С. Изменение субъективного возраста пожилых людей: лонгитюдный анализ. Геронтолог. 1983; 23:422–27. 10.1093/geront/23.4.422 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

48. Кауфман Г., старейшина Г.Х. Бабушка и дедушка и возрастная идентичность. J Стареющий стад. 2003 г.; 17: 269–82. 10.1016/S0890-4065(03)00030-6 [CrossRef] [Google Scholar]

49. Жаворонков А. Ожидания долголетия в пенсионных фондах, страховании и льготах работникам. Psychol Res Behav Manag. 2015 г.; 8:27–39. 10.2147/PRBM.S75440 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

50. Stephan Y, Sutin AR, Terracciano A. Субъективный возраст и ожирение: данные пяти образцов. Международный журнал ожирения. 2019; 4: 938–41. 10.1038/s41366-018-0179-x [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

51. Тиагараджан Б., Шиппи Н., Парсонс Х., Вивек С., Кримминс Э., Фол Дж., Шиппи Т. Как субъективный возраст становится « под кожей»? связь между биомаркерами и ощущением себя старше или моложе своего возраста: исследование здоровья и выхода на пенсию. Инновационное старение. 2019; 3: igz035. 10.1093/geroni/igz035 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

52. Stephan Y, Sutin AR, Terracciano A. Субъективный возраст и цистатин C среди пожилых людей. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2019; 74:382–88. 10.1093/geronb/gbx124 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

53. Demakakos P, Gjonca E, Nazroo J. Возрастная идентичность, восприятие возраста и здоровье: данные продольного исследования старения в Англии . Энн Н.Ю. Академия наук. 2007 г.; 1114: 279–87. 10.1196/annals.1396.021 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

54. Stephan Y, Sutin AR, Terracciano A. Сколько вам лет? роль возрастной дискриминации и биологического старения в субъективном возрасте. ПЛОС Один. 2015 г.; 10:e0119293. 10.1371/journal.pone.0119293 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

55. Stephan Y, Caudroit J, Jaconelli A, Terracciano A. Субъективный возраст и когнитивные функции: 10-летний перспективное исследование. Am J Гериатр Психиатрия. 2014; 22:1180–87. 10.1016/j.jagp.2013.03.007 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

56. Glaser R, Kiecolt-Glaser JK. Стресс-индуцированная иммунная дисфункция: последствия для здоровья. Нат Рев Иммунол. 2005 г.; 5: 243–51. 10.1038/nri1571 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

57. Коттер-Грюн Д., Нойперт С.Д., Стефан Ю. Чувствуете себя сегодня старым? повседневное здоровье, стрессоры и аффекты объясняют повседневную изменчивость субъективного возраста. Психическое здоровье. 2015 г.; 30:1470–85. 10.1080/08870446.2015.1061130 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

58. Соломон З., Хельвиц Х., Зерах Г. Субъективный возраст, посттравматическое стрессовое расстройство и физическое здоровье ветеранов войны. Старение психического здоровья. 2009 г.; 13: 405–13. 10.1080/13607860802459856 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

59. Palgi Y. Субъективный возраст и воспринимаемое расстояние до смерти смягчают связь между симптомами посттравматического стресса и посттравматическим ростом у пожилых людей. Старение психического здоровья. 2016; 20:948–54. 10.1080/13607863.2015.1047320 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

60. Джозеф С., Линли, Пенсильвания. Травма, восстановление и рост: позитивные психологические взгляды на посттравматический стресс. Джон Уайли и сыновья. 2008. 10.1002/9781118269718 [CrossRef] [Google Scholar]

61. Calhoun L, & Tedeschi R. Посттравматический рост в клинической практике. Взволнованный. 2012. 10.4324/9780203629048 [CrossRef] [Google Scholar]

62. Шрира А., Боднер Э., Палги Ю. Интерактивное влияние субъективного возраста и субъективного расстояния до смерти на психологическое расстройство пожилых людей. Старение психического здоровья. 2014; 18:1066–70. 10.1080/13607863.2014.915925 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

63. Авидор С., Беньямини Ю., Соломон З. Субъективный возраст и здоровье в дальнейшей жизни: роль посттравматических симптомов. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2016; 71:415–24. 10.1093/geronb/gbu150 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

64. Lahav Y, Avidor S, Stein JY, Zhou X, Solomon Z. Длина теломер и депрессия у бывших военнопленных: роль субъективного возраста . J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2020; 75:21–29. 10.1093/geronb/gby006 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

65. Шрира А. Воздействие Холокоста на родителей, связанные с ним симптомы посттравматического стрессового расстройства и субъективное старение в поколениях. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2020; 75:30–41. 10.1093/geronb/gbz012 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

66. Fiske A, Wetherell JL, Gatz M. Депрессия у пожилых людей. Annu Rev Clin Psychol. 2009 г.; 5: 363–89. 10.1146/annurev.clinpsy.032408.153621 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

67. Lovibond PF, Lovibond SH. Структура негативных эмоциональных состояний: сравнение шкал стресса депрессии и тревоги (DASS) с опросниками депрессии и тревоги Бека. Behav Res Ther. 1995; 33:335–43. 10.1016/0005-7967(94)00075-u [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

68. Keyes CL, Westerhof GJ. Хронологические и субъективные возрастные различия в расцвете психического здоровья и большом депрессивном эпизоде. Старение психического здоровья. 2012 г.; 16: 67–74. 10.1080/13607863.2011.596811 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

69. Choi NG, DiNitto DM. Ощущаются возрастные и когнитивно-аффективные депрессивные симптомы в пожилом возрасте. Старение психического здоровья. 2014; 18:833–37. 10.1080/13607863.2014.886669 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

70. Segel-Karpas D, Palgi Y, Shrira A. Взаимная связь между депрессией и физической заболеваемостью: роль субъективного возраста. Психология здоровья. 2017; 36:848–51. 10.1037/hea0000542 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

71. Reid LM, Maclullich AM. Субъективные жалобы на память и когнитивные нарушения у пожилых людей. Дементное гериатрическое когнитивное расстройство. 2006 г.; 22: 471–85. 10.1159/000096295 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

72. Ясуно Ф., Кадзуи Х., Ямамото А., Морита Н., Каджимото К., Ихара М., Тагучи А., Мацуока К., Косака Дж., Танака Т., Кудо Т., Такэда М., Нагацука К. и др. Синхронность в состоянии покоя между ретроспленальной корой и передними медиальными корковыми структурами связана с жалобами на память при субъективных когнитивных нарушениях. Нейробиол Старение. 2015 г.; 36:2145–52. 10.1016/j.neurobiolaging.2015.03.006 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

73. Stephan Y, Sutin AR, Caudroit J, Terracciano A. Субъективный возраст и изменения памяти у пожилых людей. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2016; 71: 675–83. 10.1093/geronb/gbv010 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

74. Стефан Ю., Сутин А.Р., Терраччано А. Субъективный возраст и развитие личности: 10-летнее исследование. J Перс. 2015 г.; 83:142–54. 10.1111/jopy.12090 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

75. Stephan Y, Sutin AR, Luchetti M, Terracciano A. Субъективный возраст и риск развития деменции: данные национального исследования тенденций в области здравоохранения и старения. J Psychiatr Res. 2018; 100: 1–4. 10.1016/j.jpsychires.2018.02.008 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

76. Stephan Y, Sutin AR, Terracciano A. Субъективный возраст и смертность в трех продольных выборках. Психозом Мед. 2018; 80: 659–64. 10.1097/PSY.0000000000000613 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

77. Rippon I, Steptoe A. Чувство старости vs старость: связь между самоощущением возраста и смертностью. JAMA Стажер Мед. 2015 г.; 175: 307–09. 10.1001/jamainternmed.2014.6580 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

78. Чекола М. Концепция счастья. 1974; Докторская диссертация, Мичиганский университет.

79. Динер Э. Субъективное благополучие. Спрингер, Дордрехт; 2009. 11–58. 10.1007/978-90-481-2350-6_2 [CrossRef] [Google Scholar]

80. Эндрюс Ф.М., Уити С.Б., Эндрюс Ф.М., Уити С.Б. Измерение глобального благополучия. Социальные индикаторы благополучия. Спрингер; НАС; 1976 год. 63–106. 10.1007/978-1-4684-2253-5_3 [CrossRef] [Google Scholar]

81. Стефан Ю., Сутин А.Р., Терраччано А. Детерминанты и последствия субъективного возраста во взрослом и старческом возрасте. Оксфордский справочник по интегративной науке о здоровье. 2018; 3: 87–96. 10.1093/oxfordhb/9780190676384.013.7 [CrossRef] [Google Scholar]

82. Mock SE, Eibach RP. Отношение к старению смягчает влияние субъективного возраста на психологическое благополучие: данные 10-летнего продольного исследования. Психологическое старение. 2011 г. ; 26:979–86. 10.1037/a0023877 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

83. Стефан Ю., Чалабаев А., Коттер-Грюн Д., Яконелли А. «Чувствовать себя моложе, быть сильнее»: экспериментальное исследование субъективного возраста и физического функционирования среди пожилых людей. взрослые люди. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2013; 68:1–7. 10.1093/geronb/gbs037 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

84. Kotter-Grühn D, Hess TM. Влияние возрастных стереотипов на самовосприятие старения на протяжении взрослой жизни. J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci. 2012 г.; 67: 563–71. 10.1093/geronb/gbr153 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

85. Crum AJ, Langer EJ. Настрой имеет значение: упражнения и эффект плацебо. Психологические науки. 2007 г.; 18:165–71. 10.1111/j.1467-9280.2007.01867.x [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

86. Жаворонков А., Кантор Ч.Р. Методы структурирования научных знаний из многих областей, связанных с исследованиями старения. ПЛОС Один. 2011 г.; 6:e22597. 10.1371/journal.pone.0022597 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

87. Бабаян А., Эрбей М., Кумрал Д., Рейнельт Д.Д., Рейтер А.М., Рёббиг Дж., Шааре Х.Л., Улиг М., Анвандер А., Базен П.Л., Хорстманн А., Лампе Л., Никулин В.В., и соавт. Набор данных МРТ, ЭЭГ, когнитивных функций, эмоций и периферической физиологии мозга, мозга и тела у молодых и пожилых людей. Научные данные. 2019; 6:180308. 10.1038/sdata.2018.308 [PMC free article] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

88. Жаворонков А. Нестареющее поколение: как достижения биомедицины изменят глобальную экономику. Пресса Св. Мартина; 2013. [Google Scholar]

89. Жаворонков А., Литовченко М. Темпы биомедицинского прогресса как новые параметры моделей экономического роста в развитых странах. Общественное здравоохранение Int J Environ Res. 2013; 10: 5936–52. 10.3390/ijerph20115936 [бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

Можем ли мы контролировать психологическое старение?

Гипнотерапевт проводит сеанс гипноза. (Фото BSIP/UIG через Getty Images)

Universal Images Group через Getty Images

«Дело не в том, сколько вам лет. Важно, сколько вам лет». —  Жюль Ренар

Несмотря на то, что ожидаемая продолжительность жизни продолжает расти во всем мире (особенно в развитых странах), мы по-прежнему озабочены тем, чтобы прожить еще дольше. Вот почему ожидается, что к 2024 году рынок антивозрастных средств достигнет почти 300 миллиардов долларов. Но старение — гораздо более сложный процесс, чем думает большинство людей, тем более что мы начинаем стареть еще до рождения. Мало того, что старение связано с появлением еще нескольких морщин или появлением седых волос, старение человека влияет на нас на всех уровнях, от биологических изменений до изменений в нашем мировоззрении, наших надеждах, наших ожиданиях и в том, как мы взаимодействуем с окружающими нас людьми. .

Восьмой год подряд я являюсь соорганизатором крупнейшего в фармацевтической отрасли форума по исследованиям старения, форума по исследованиям старения и открытию лекарств, и это дает мне возможность взглянуть на отрасль с первого ряда. И хотя во многих областях фундаментальной науки и даже трансляционной медицины сделано много прорывов, особенно в области биомаркеров старения, и существуют многообещающие вмешательства, трудно дать какие-либо практические рекомендации о том, как резко замедлить старение. обратного биологического старения. По крайней мере, они не будут доступны обычному потребителю в течение достаточно долгого времени. Однако есть один аспект старения, который мы можем контролировать, и это психологическое старение.

Как измерить старение?

Хотя все мы стареем с разной скоростью, исследователи определили множество биомаркеров, позволяющих более точно измерять возрастные изменения в организме, которые часто более точны, чем измерение только хронологического старения.

Среди наиболее важных биомаркеров — эпигенетические часы, которые можно оценить на основе ключевых паттернов метилирования ДНК (ДНКм). Эпигенетический возраст особенно ценен по сравнению с хронологическим возрастом, поскольку люди, демонстрирующие ускоренное эпигенетическое старение, гораздо более уязвимы к снижению когнитивных функций, деменции, а также более высокому риску смерти. Напротив, люди с замедленным эпигенетическим возрастом по сравнению с хронологическим возрастом демонстрируют повышенную физическую и умственную работоспособность и более высокую продолжительность жизни в целом.

Другие биомаркеры, которые были идентифицированы, включают истощение теломер, МРТ головного мозга, химические параметры крови и метаболические концентрации, все из которых можно использовать для прогнозирования биологического старения. Эти биомаркеры, известные под общим названием «часы глубокого старения», уже широко используются в клинических исследованиях, в страховой отрасли, а также во все большем числе потребительских приложений. Кроме того, все более широкое использование алгоритмов машинного обучения и глубоких нейронных сетей для интерпретации этих биомаркеров означает, что персонализированные медицинские методы для лечения различных возрастных состояний могут быть не за горами.

ПОДРОБНЕЕ ДЛЯ ВАС

Является ли старение психологическим, а не биологическим?

Но наряду с биологическими маркерами старения важно также признать, что мы стареем и на психологическом уровне. Это также включает влияние значительных жизненных событий, как приятных, так и неприятных, на наши цели, убеждения, ценности, принципы и то, как мы ведем себя по отношению к другим.

Психологический возраст человека, также известный как субъективный возраст или возрастная идентичность, зависит от того, воспринимает ли он себя моложе или старше своего хронологического возраста, и от того, как это восприятие влияет на решения, касающиеся здоровья в целом. Исследования, безусловно, продемонстрировали важную роль, которую эмоциональное благополучие и субъективный возраст могут иметь для здоровья по мере взросления людей.

Например, недавнее исследование показало, что более старший субъективный возраст связан с ускоренным эпигенетическим старением, что предполагает сильную взаимную связь. Субъективное старение также тесно связано с удовлетворенностью жизнью, хотя, что интересно, исследования показывают, что слишком большое расхождение между субъективным и хронологическим возрастом также может быть вредным.

Другие психологические факторы, оказывающие сильное влияние на долговременное здоровье и старение, включают ключевые черты личности, такие как невротизм (степень, в которой человек воспринимает мир как угрожающий и небезопасный) и добросовестность (склонность к ответственному и хорошо организованному ), оба из которых являются частью модели личности Большой пятерки, доминирующей в настоящее время в психологии.

Наряду с личностными чертами отношение к старению, например то, как люди воспринимают старение, а также социальные и культурные стереотипы о возрасте, также могут влиять на результаты в отношении здоровья.

Продольное исследование, опубликованное в прошлом году в журнале Psychology and Aging , специально изучало роль невротизма, добросовестности и отношения к старению в большой выборке взрослых немцев, за которыми наблюдали в течение двадцатилетнего периода. Результаты показали, что низкий уровень невротизма и положительное отношение к старению были тесно связаны с оценками физического здоровья у врачей. В целом, однако, наилучшие результаты для здоровья пожилых людей были у людей с позитивным отношением к старению в сочетании с высокими показателями добросовестности.

Также важно учитывать, что субъективное старение может широко варьироваться в разных группах населения по всему миру. Интригующий новый метаанализ, недавно опубликованный в журнале Psychology and Aging объединил данные сотен исследований, в которых приняли участие более миллиона человек по всему миру. Результаты показали, что взрослые старше сорока лет и пожилые люди, как правило, чувствовали себя в среднем на 6,4–21,1 года моложе своего хронологического возраста, и этот разрыв, по-видимому, неуклонно увеличивается со временем. И наоборот, дети и подростки обычно считали себя намного старше своего хронологического возраста.

По сравнению с другими географическими регионами наибольшее несоответствие между субъективным и хронологическим возрастом было обнаружено в Северной Америке, за которой следуют Западная Европа и Австралазия/Океания. Наименьшее расхождение было у взрослых африканцев, что может быть связано с общим качеством жизни и культурными/экономическими факторами.

Понимание перспективы будущего времени

Но другой фактор, тесно связанный с субъективным возрастом, связан с нашей перспективой будущего времени , или количество времени, которое, по нашему мнению, у нас осталось для достижения важных целей в нашей жизни. По мере того, как мы переходим через разные жизненные этапы, мы все острее осознаем, что время для нас проходит, и становится как никогда важным, чтобы мы делали «правильный выбор», а также чувствуем необходимость оценивать свою жизнь на основе наших успехов. и неудачи.

Хотя мы знаем, что когда-нибудь состаримся и умрем, это вряд ли кажется важным в первые два-три десятилетия нашей жизни. Однако к четвертому или пятому десятилетию тот далекий горизонт, когда нас настигнет смерть или старость, кажется гораздо ближе, и почти неизбежно изменятся и наши цели и долгосрочные планы.

Чтобы изучить эту изменяющуюся временную перспективу, доктор Лаура Карстенсен из Стэнфордского университета предложила теорию социально-эмоциональной избирательности, которая предполагает, что цели, которые мы перед собой ставим, в значительной степени основаны на том, как мы воспринимаем количество времени, которое у нас есть для достижения этих целей. Молодые люди, которые знают, что у них впереди еще несколько десятилетий жизни, часто с большей вероятностью преследуют цели, основанные на знаниях (например, старшеклассник выбирает специальность в колледже). Это также означает признание того, что более эмоциональные цели нужно будет отложить до окончания учебы. Хотя по пути они могут ставить перед собой другие цели (такие как романтические отношения и даже брак), они продолжают смотреть на достижение этих целей в долгосрочной перспективе.

По мере того, как мы становимся старше, наши социальные сети становятся меньше, поскольку мы переходим от многочисленных дружеских отношений к более тесным связям с несколькими близкими друзьями. Исследования также показали , что эмоциями, которые мы испытываем, будет легче управлять, а отрицательные эмоции станут реже (до глубокой старости). Наше чувство психологического благополучия и удовлетворенности жизнью также станет больше благодаря накопленному жизненному опыту преодоления серьезных кризисов и повседневных хлопот. Хотя мы вполне можем преследовать такие цели, как вернуться в школу в старших классах, наша мотивация изменится с получения далекого диплома на посещение занятий для личного удовольствия.

Какую роль психологическое старение играет в здоровье?

Эти различные подходы привели к интригующим результатам исследований, предполагающим, что наш предполагаемый возраст может играть важную роль в борьбе с физическими заболеваниями и в том, насколько успешно мы функционируем по мере взросления. Многочисленные исследования показывают, что чем старше мы становимся в хронологическом порядке, тем моложе себя чувствуем внутри, что в равной степени верно как для мужчин, так и для женщин. Исследования, изучающие различные биомаркеры, также показывают значительную взаимосвязь между ощущением себя моложе и улучшением здоровья, включая снижение ожирения и воспаления, повышение уровня ферментов печени, увеличение силы хвата, индекс массы тела. Пожилые люди с более молодым субъективным возрастом также показали признаки более молодого возраста мозга, включая больший объем серого вещества в ключевых областях мозга, а также сохранение когнитивных способностей в более позднем возрасте.

Одна из наиболее продуктивных областей исследований психологического и субъективного старения связана с тем, как стрессовые жизненные события могут влиять на общее состояние здоровья и ускорять старение организма. Многие исследования уже показали, что слишком сильный неблагоприятный стресс может вызвать ряд различных физиологических изменений, таких как выработка провоспалительных цитокинов, кортизола, пролактина и адренокортикотропного гормона, которые связаны с реакцией организма «бей или беги». к травмоопасным ситуациям. Один 2009 г.исследование ветеранов вооруженных сил также связывает посттравматическое стрессовое расстройство с увеличением субъективного возраста и проблемами физического здоровья, проблемами с памятью и увеличением веса. Субъективный возраст также был связан с биомаркерами старения, такими как укороченная длина теломер лейкоцитов, что позволяет предположить, что повышенный субъективный возраст может влиять на старение намного больше, чем можно было бы ожидать только по хронологическому возрасту.

Учитывая, что депрессия является одним из наиболее распространенных психических расстройств во всем мире, исследователи также сосредоточились на роли, которую тяжелая депрессия может иметь в субъективном и биологическом старении. Подобно острому и хроническому стрессу, исследования также связывают депрессию с повышенным уровнем кортизола в сыворотке крови, а также с различными соматическими, поведенческими и когнитивными нарушениями. Хотя депрессия может возникнуть в любом возрасте, она особенно изнурительна для пожилых людей и часто может усугубить другие проблемы со здоровьем, которые могут возникнуть у них.

В более тяжелых случаях тяжелая гериатрическая депрессия часто ошибочно принимается за деменцию (или наоборот). Продольные исследования также показали , что субъективный возраст может предсказывать серьезные проблемы со здоровьем и депрессию в более позднем возрасте.

Проблема измерения психологического старения

Несмотря на обширные исследования, связывающие психологический возраст и субъективный возраст со здоровьем, по-прежнему существует проблема их эффективного измерения. Как мы уже видели, биомаркеры старения можно установить разными способами, но сделать то же самое с более субъективными измерениями гораздо сложнее.

Исторически сложилось так, что исследования, посвященные субъективному возрасту, просто включали в себя задавание испытуемым одного основного вопроса: «Какой возраст вы ощущаете?» Другой подход заключается в том, чтобы спросить людей, чувствуют ли они себя моложе, старше или такими же, как их хронологический возраст, или же спросить их, каким может быть их идеальный  возраст, т. е. «если бы вы могли выбирать свой возраст, в каком возрасте вы хотели бы быть?» ?» Еще один подход включает использование цифровых фотографий или внешности для определения возраста участников исследования  видят себя как существо.

Несмотря на отсутствие консенсуса среди исследователей, изучающих психологическое старение, новые подходы, включающие машинное обучение и нейронные сети, вполне могут проложить путь к лучшему пониманию субъективного старения и того, как оно связано со здоровьем.

Измерение психологического и субъективного старения с помощью искусственного интеллекта

Как мы уже видели в предыдущем разделе, новые инструменты для оценки различных биомаркеров старения уже обещают открыть новую эру персонализированной медицины. Но можно ли сделать то же самое с показателями субъективного старения?

Новое исследование, недавно опубликованное в журнале Aging , предполагает, что это возможно. В этом исследовании ученые из Deep Longevity, недавно приобретенного Regent Pacific, использовали машинное обучение для оценки данных, взятых из большого открытого лонгитюдного исследования здоровья и благополучия в США. Исследовательская группа изучила различные аспекты хронологического и субъективного возраста с помощью нейронных сетей. Эти аспекты включали состояние здоровья, качество отношений, воспринимаемые изменения в жизни, профессиональные проблемы, участие в сообществе, личностные качества, психологические убеждения, демографические особенности и предполагаемое благополучие.

В этом исследовании междисциплинарная группа разработала два «психологических часа»: PsychoAge, предсказывающий хронологический возраст в здоровом состоянии, и SubjAge, предсказывающий воспринимаемый возраст, также обычно называемый субъективным возрастом. Оба часа оказались мощными предикторами хронологического возраста и субъективного возраста. Они также были значимыми предикторами смертности от всех причин, хотя SubjAge был более решающим фактором риска.

Одним из важных открытий, касающихся обоих часов, было то, что их можно было «обратить вспять» с помощью социальных и поведенческих вмешательств. Это исследование используется, чтобы помочь людям развивать более здоровое поведение и в результате иметь более позитивный жизненный результат.

Наиболее важным открытием, которое можно использовать в нашей повседневной жизни, было то, что оптимистическое отношение к жизни и личному благополучию играет наиболее важную роль в прогнозировании как психологического, так и субъективного возраста. Это отношение может быть

Что ждет исследования психологического старения в будущем?

Точно так же, как исследования биомаркеров старения используются для разработки персонализированных медицинских процедур, помогающих людям жить дольше и здоровее, мы видим, что исследования, посвященные субъективному и психологическому старению, имеют аналогичные перспективы в будущем. Но могут ли существенные изменения в жизни, такие как улучшение выбора образа жизни, обучение людей лучшим способам справляться со стрессом и повышение удовлетворенности жизнью, ведут к увеличению продолжительности жизни в целом? Как мы уже видим из многочисленных исследований, часы психологического старения, основанные на данных об образе жизни и поведении, вполне могут оказаться столь же эффективными, как часы биологического старения, в продвижении более продолжительной и здоровой жизни в целом.