Очаговый инсульт головного мозга: причины, симптомы и лечение всех видов заболеваний в ФНКЦ ФМБА

Содержание

Клинический случай. Ревматоидный менингит с инсультоподобными нарушениями

Введение

Ревматоидное поражение сосудов является одним из осложнений ревматоидного артрита (РА). Несмотря на отсутствие точных сведений о распространенности осложнений РА со стороны центральной нервной системы (ЦНС), они считаются относительно редкими. Среди таких осложнений описаны чрезвычайно редкие случаи внезапной очаговой дисфункции головного мозга, которые напоминают инсульт. Такие ситуации известны под названием ревматоидного менингита с инсультоподобными нарушениями (RMSA — rheumatoid meningitis presenting with a stroke-like attack). В связи с этим пока еще не ясно, безопасен ли тромболизис у пациентов с мимическими проявлениями инсульта.

В представленном клиническом случае пациентку через 6 месяцев после постановки диагноза РА госпитализировали из-за резкого возникновения проявлений очаговой неврологической симптоматики. В больнице ей ввели рекомбинантный тканевый активатор плазминогена (rt-PA).

Клинический случай

У 55-летней женщины внезапно возникли нарушения речи и ощущение онемения руки в 11:00 во время разговора по телефону со своей дочерью. Ее отвезли в больницу на скорой помощи. За 6 месяцев до госпитализации у нее диагностировали РА, по поводу чего женщина принимала метотрексат в дозе 10 мг в день.

За 30 лет до этого женщина перенесла герпетический энцефалит. Артериальное давление женщины было 155/80 мм рт. ст., пульс — 80 в минуту, регулярный, температура составляла 36,8°C. ЭКГ была нормальной. Шкала комы Глазго — E4 V4 M6. Неврологическое обследование выявило дизартрию, левосторонний гемипарез, левостороннее сенсорное нарушение и унилатеральное пространственное игнорирование. Оценка по NIHSS шкале тяжести инсульта Национальных институтов здоровья CША (NIHSS) составила 5, компьютерная томография (КТ) головы не показала никаких очевидных повреждений, кроме сглаживания кортикальных бороздок в правой теменной доле. По шкале ASPECTS (Alberta Stroke Program Early CT score — программа Alberta для оценки ранних КТ изменений при инсульте головного мозга) КТ картина соответствовала 8 баллам. При КТ-ангиографии наблюдалось отсутствие артериальной окклюзии или стеноза (рис. 1).

Рисунок 1. Изображения КТ головного мозга. На изображениях a и b не выявляются гиподенсные, однако имеются подозрительные участки уменьшения ткани в правой височной области (оценка по ASPECT — 8). КТ-ангиография (с) не выявила окклюзии сосудов или их стеноза.

При анализе крови количество тромбоцитов было 274×10³/мкл, PT-INR — 1,07, APTT — 25,6 с. Женщине был поставлен диагноз острого ишемического инсульта в правой теменной доле, противопоказаний к внутривенной тромболитической терапии не было. Через 4 ч 6 мин после начала приступа выполнено внутривенное введение rt-PA в соответствии с японским руководством (вводилась альтеплаза в дозе 0,6 мг/кг) совместно с 30-минутной внутривенной капельной инфузией 30 мг эдаравона, который уменьшает количество свободных радикалов в организме. Магнитно-резонансную томографию (МРТ) головы провели через 1 ч 30 мин после начала тромболитической терапии (рис.2). Диффузионно-взвешенные изображения (DWI) продемонстрировали линейное высокоинтенсивное поражение в правой височно-теменной области коры головного мозга. Данные МРТ, полученные при использовании коэффициента видимой диффузии (ADC) и в режиме FLAIR также были несовместимы с диагнозом острого ишемического инсульта. Очаговая неврологическая симптоматика улучшилась. (оценка NIHSS: 5 баллов при поступлении, 1 балл через 24 часа после тромболитической терапии).

Рисунок 2. Результаты МРТ на 1-й день. DWI (a) демонстрирует линейное высокоинтенсивное поражение в правой лобно-височной коре. Уменьшенный коэффициент видимой диффузии этого поражения показан на карте ADC (б), также данное кортикальное поражение проявляется в виде высокоинтенсивного поражения на изображении в режиме FLAIR (с).

МРТ с контрастным усилением, проведенная на 3-й день госпитализации, показала, что высокие сигналы на DWI исчезли. Тем не менее, изображение в режиме FLAIR демонстрировало лентовидные сигналы повышенной интенсивности в коре головного мозга, где никакого контрастного эффекта не наблюдалось (рис. 3). В дополнительных анализах было показано, что ревматоидный фактор (РФ) составлял 85 МЕ/л, антитела к циклическому цитрулиновому пептиду (АЦЦП) были повышены — 223,7 Ед/мл, тогда как показатели антител к миелопероксидазе (анти-МРО) и протеиназе-3 (PR3) были отрицательными. Люмбальная пункция определила количество клеток 68/мкл (моноциты 14, полинуклеарные лейкоциты 54), белок 40 мг/дл и глюкозу 52 мг/дл. Однофотонная эмиссионная компьютерная томография (ОФЭКТ), проведенная на 6-й день, показала снижение накопления в правой височно-теменной области. Анализ спинномозговой жидкости, проведенный на 10-й день, показал повышенный интерлейкин-6 (IL-6) 271 пг/мл, однако показатель АЦЦП был нормальным 3,7 Ед/мл. Из-за повышенного количества клеток спинномозговой жидкости и герпетического энцефалита в анамнезе пациентке временно была назначена внутривенная инфузия ацикловира 1500 мг/день, пока не было показано, что полимеразная цепная реакция была отрицательной. Пациентке наконец был выставлен диагноз ревматоидного менингита с инсультоподобными нарушениями. На 16-й день пациентке назначена непрерывная инфузия метилпреднизолона 1000 мг в день, которая длилась в течение 3 дней, повторный курс был проведен на 28-й день. Затем все симптомы постепенно разрешались, и высокий сигнал на изображении МРТ в режиме FLAIR также исчез. Пациентка была выписана на 44-й день, при неврологическом обследовании был выявлен небольшой дефицит внимания.

Рисунок 3. МРТ-изображения на 3-й день. Аномалии 1-го дня исчезли на DWI (a) и на карте ADC (b), однако область высокой интенсивности оставалась на изображении в режиме FLAIR (c) на 3-й день. Никакого выраженного повреждения не определялось на T1-взвешенном изображении с контрастированием гадолинием (d).

Обсуждение

Данной пациентке был поставлен диагноз «РА» на основе набора 7 баллов по новым критериям классификации Американской коллегии ревматологов/Европейской лиги против ревматизма (ACR/EULAR). Под ревматоидным менингитом (РМ) подразумевается состояние воспаления мягкой или твердой мозговой оболочки с клеточной инфильтрацией. В прошлом большинство случаев РМ были зарегистрированы при аутопсии, однако число зарегистрированных случаев РМ при жизни увеличилось вместе с достижениями в диагностической визуализации, а также своевременного обнаружения РА. У описываемой пациентки РМ развился через 6 месяцев после постановки диагноза РА и, таким образом, патология оболочек мозга появилась на сравнительно ранних стадиях заболевания. РМ не коррелировал с выраженностью артрита. Начало РМ было внезапным, в то время как течение РА было стабильным. Считается, что даже при улучшении клинической картины на фоне лечения, стоит проявлять настороженность в отношении возможного рецидива, но у описываемой пациентки не наблюдалось рецидивов уже 6 месяцев.

Неврологическими симптомами РМ могут быть гемиплегия, моноплегия, нарушение сознания, психические симптомы, судороги и сенсорные нарушения. Эти симптомы обычно медленно прогрессируют или являются преходящими. Однако, насколько известно авторам, ранее было только два сообщения о пациентах с признаками инсульта при РМ. Таким образом, несмотря на редкость патологии, RMSA следует включать в дифференциальную диагностику острого ишемического инсульта. МРТ помогает дифференцировать данное состояние от острого ишемического инсульта.

Симптомы пациентки быстро улучшались в ранний период лечения.Ранее сообщалось, что свободные радикалы также участвуют в развитии васкулитов и отеков головного мозга, связанных с энцефалитом, поэтому, в некоторой степени, применение эдаравона, акцептора свободных радикалов, имеет смысл. Результаты МРТ и биопсии имеют первостепенное значение для диагностики РМ. Менингеальная биопсия в данном случае не проводилась из-за быстрого улучшения симптомов. Считается, что наблюдаемое линейное высокоинтенсивное поражение на DWI при МРТ обусловлено накоплением белковых остатков в субарахноидальном пространстве, прилегающем к паренхиме, с менингиальной лимфоцитарной инфильтрацией.

Предполагается, что в случаях, если пациенты с RMSA предрасположены к геморрагическим событиям после введения iv-tPA, лучше изначально проводить МРТ для каждого пациента с анамнезом РА. В описываемом случае особенно важно, чтобы не наблюдалось ни побочных явлений, ни осложнений в виде кровотечения, что указывает на безопасность тромболитической терапии на основе данных КТ даже у пациентов с РА.

Источник.

Другие статьи выпуска

Окклюзионные заболевания периферических артерий —

Окклюзионные заболевания периферических артерий или заболевания, спровоцированные сужением и закупоркой сосудов, могут быть определены как аномалии функций нервной системы, являющиеся следствием какой-либо патологии мозгового кровообращения или инсульта. Окклюзионные цереброваскулярные заболевания представляют собой группу заболеваний, которые вызывают наиболее длительный период инвалидности и занимают 3-е место, а согласно данным других источников даже 2-е место среди заболеваний, приводящих к смерти. Окклюзионные заболевания периферических артерий, как правило, описываются как расстройства, которые вызывают острые и очаговые неврологические расстройства по причине инсульта или же общих нарушений мозгового кровообращения. Данный вид нарушений делится на два основных вида: ишемический и геморрагический инсульт. Ишемические инсульты составляют 80% случаев этого вида заболевания. Ишемический инсульт, являясь острым нарушением мозгового кровообращения в определенном артериальном бассейне, которое приводит к очагу некроза мозговой ткани и сопровождается стойким неврологическим дефицитом, сохраняющимся на протяжении длительного времени. Геморрагический инсульт представляет собой гипертоническое кровоизлияние в паренхиму головного мозга, сопровождающееся острым нарушением мозгового кровообращения, утратой функций пораженного участка, развитием патогенеза в ядре и перифокальной зоне, и другими подобными нарушениями. Возникновение данного вида заболевания связан со многими причинами, указанными ниже:

Атеротромботическая закупорка крупных артерий: представляет собой закупорку крупных и средних сосудов кровеносной системы, питающей мозговую ткань. Данный вид закупорки состоит из таких этапов, как увеличение и затвердевания отложений, формирующихся в виде атероматозных бляшек в просвете артерии, ведущей к мозгу и называемой сонной артерией. Затем, происходит сужение стенок сосудов, ближе всего проникающих к головному мозгу или сосудов мозговой ткани. Атеротромботическая закупорка артерий наблюдается приблизительно у 20% пациентов.

Лакунарная закупорка малых сосудов: к этой группе относится 40% пациентов. Возникает в результате закупорки малых кровеносных сосудов, расположенных внутри головного мозга. В процессе такой закупорки в таких глубоких структурах головного мозга, как базальные ганглии, внутренние капсулы и ствол формируется небольшая полость округлой формы, заполненная ликвором. Не имеющие собственной стенки, полости или промежутки между элементами тканей головного мозга после инфаркта называются «лакуна».

Кардиоэмболическим окклюзия: представляет собой паталогию, которая наблюдается в 20% случаях закупорок сосудов, вызванных цереброваскулярными заболеваниями. Кардиоэмболическим окклюзия чаще всего проявляется как закупорка средних сосудов, называемых сосудами вертебробазилярной системы, которые питают кровеносные сосуды и заднюю часть головного мозга. Более половины случаев проявления подобного нарушения происходит после заболевания сердца, называемого фибрилляцией предсердий.

Закупорка сосудов, вызванная другими причинами: составляет 20% случаев. К заболеваниям, вызывающие такую закупорку сосудов можно отнести: диссекцию сосудов, фиброзно-мышечную дисплазию и заболевание Моямоя.

После того, как произойдет снижение кровотока ниже критического уровня, необходимого для нервных клеток, запускается цепь биохимических процессов, в результате чего наступает гибель клеток в определенной области организма. В связи с чем, возникают клинические признаки ишемии, которые могут меняться в зависимости от степени интенсивности ее проявления, а также от объема пораженного участка, функциональных особенностей этих областей и продолжительности ее проявления. Между тем, головная боль наблюдается у 25% пациентов и является наиболее частым симптомом. Если ишемия происходит в небольшой области головного мозга, она определяется как очаговая, в случае, если ишемия образуется в очень большой (бескислородной зоне) она определяется как обширная ишемия. На фоне окклюзионных заболеваний периферических артерий чаще всего наблюдаются следующие 4 основные клинические проявления:

Транзиторная (переходная) ишемическая атака (ТИА): представляет острое, продолжающееся менее 24-х часов, нарушение кровообращения головного мозга. В большинстве случаев длительность такой ишемической атаки составляет 10-15 минут, в связи с чем, при постановке диагноза можно опираться на этот факт. Транзиторная ишемическая атака проявляется в первую очередь очаговыми неврологическими симптомами, такими как головокружение, нарушение координации движения, невнятность речи, одностороннее проявление бинокулярного нарушения зрения, а иногда и одностороннее ослабление мышечного тонуса. Многократное повторение ТИА (согласно имеющимся данным, в 20-80% случаев) может предвещать в будущем развитие инсульта.

Обратимый ишемический неврологический дефицит: характеризуется полным регрессом неврологических симптомов, продолжающихся более 24 часов в течение 3-х недель. Причиной возникновения обратимого ишемического неврологического дефицита в основном являются эмболии сосудов сердца. В будущем существует вероятность развития обширного инсульта головного мозга.

Прогрессирующий инсульт: термином прогрессирующий инсульт или инсульт «в ходу» обозначается инсульт, при котором после первого неврологического осмотра в течение нескольких минут или часов наблюдается дальнейшее ухудшение состояния. Первоначально формируется за счет расширения пораженного участка. Как правило, такое состояние проходит в течение 48 часов. Между тем, прогрессирующий инсульт может длиться гораздо дольше в области расположения кровеносных сосудов, снабжающих заднюю часть головного мозга.

Асимптомный инсульт: вызывается стенозами и окклюзией артерий головного мозга в отсутствие соответствующего неврологического дефицита при осмотре или по анамнестическим данным. Эмболический инсульт начинается внезапно, при этом, в максимальной степени проявляются неврологические расстройства, после чего наступает полное выздоровление, процесс восстановления которого может продолжаться несколько часов, дней или месяцев. После выздоровления пациенты, как правило, просыпаются с отсутствием признаков инсульта и неврологического дефицита.

Инсульт в молодом возрасте: вероятность возникновения инсульта у одного из шести человек в возрасте младше 40 лет, не имеющих гипертонических заболеваний и не страдающих диабетом, очень мала. Наиболее распространенной причиной инсульта сердца является эмболия. Тем не менее, употребление наркотиков, в частности кокаина, а также артериальная диссекция, фиброзно-мышечная дисплазия и нарушения, связанные со свертыванием крови, могут также являться причиной возникновения инсульта в молодом возрасте.

Большую важность представляет ранняя диагностика, которая исключит другие заболевания или следующие расстройства, как различные виды опухоли мозга, такие инфекций головного мозга, как абсцесс – энцефалит, (постиктальная состояние) после инсультных приступов, травмы, субдуральная гематома, истерия, контузия, повышение или понижение уровня сахара в крови, нарушения функций сердца. При диагностировании инсульта проводятся различные анализы крови, а также компьютерная томография и магнитно-резонансная томография головного мозга, допплерография, МРТ-ангиография и другие всевозможные исследования и тесты.

При остром инсульте, прежде всего, требуется срочное лечение, а в долгосрочной перспективе в процессе лечения рекомендуется устранение таких факторов, провоцирующих развитие инсульта, как сахарный диабет, артериальная гипертензия, фибрилляция предсердий, высокий уровень холестерина, чрезмерное употребление алкоголя и отсутствие физической активности. Кроме того, может применяться профилактическое лечение, хирургия и эндоваскулярная хирургия для устранения каких-либо других причин, обуславливающих возникновение инсульта. В случае, возникновения таких неврологических расстройств, как паралич одной из конечностей, руки или ноги, возможно проведение физической терапии или реабилитационного лечения.

ЧУЗ «РЖД-МЕДИЦИНА» г.Новокузнецк» — Инсульт

Что такое инсульт?

Инсульт (insulto – скачок, лат.) – острое нарушение мозгового кровообращения. Каждые 1,5 минуты в России кто-то заболевает инсультом. 80% больных становятся глубокими инвалидами, если во время не была оказана помощь. Инсульт, как правило, не является быстроразвивающимся заболеванием. Это долгий процесс, проходящий стадии от незначительных функциональных изменений до необратимого структурного поражения мозга – некроза (омертвения клеток мозга). Это тяжелейшее заболевание является следствием нарушения функции кровеносных сосудов, а возникающие неврологические расстройства специалисты называют цереброваскулярными заболеваниями (от cerebrum – мозг, vascularis – сосудистый, лат.). Тяжесть последствий инсульта зависит от того, где в головном мозге произошло нарушение кровоснабжения или кровоизлияние. Каждая область головного мозга снабжается определенными кровеносными сосудами. Например, если произошла закупорка кровеносного сосуда в области, отвечающей за движения мышц левой ноги, то эта нога, скорее всего, будет парализована. Нарушение функций сильнее выражено сразу после начала инсульта. Однако затем они частично восстанавливаются, поскольку, хотя часть клеток мозга, расположенных в «эпицентре» нарушения, погибла, другие повреждаются лишь частично и при оказании им помощи – правильном и экстренном лечении, смогут восстановиться и выполнять свою работу. Главные факторы риска — это повышенное артериальное давление и атеросклероз (сужение артерий из-за отложения в их стенках воскоподобного вещества — холестерина). Частота инсультов в последние десятилетия снизилась в основном потому, что люди стали лучше понимать, насколько важно контролировать повышенное артериальное давление и содержание холестерина в крови. К разновидностям инсульта относят ишемический инсульт (инфаркт мозга) (до 85% всех случаев), геморрагический инсульт (кровоизлияние в мозг) (около 10% случаев) и субарахноидальное кровоизлияние (около 5%). В большинстве стран мира инсульт врачи относят к наиболее распространенным причинам неврологических расстройств, приводящим к разной степени инвалидизации, а значит и нетрудоспособности. В России к труду после перенесенного удара возвращается не более 20% больных, причем 1/3 заболевших инсультом составляют люди трудоспособного возраста, что неблагоприятно сказывается не только на финансовом положении семей, в которых случилась сосудистая катастрофа, но и на экономике страны в целом. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, инсульт является ведущей причиной инвалидизации.

Симптомы инсульта

Инсульт – острое нарушение мозгового кровообращения, которое происходит из-за нарушения функций сосудов. Как правило, спасти больного от инвалидности можно только в первые 4,5 часа от начала кровоизлияния. Поэтому крайне важно знать и уметь распознавать симптомы инсульта. Для того, чтобы и взрослые и дети смогли их с легкостью запомнить, мы нарисовали вот такую простую и доступную инфографику:

Как и при любом заболевании, перспективы более-менее благоприятного исхода тем выше, чем раньше начато лечение. Поэтому при первых же подозрениях на инсульт следует вызывать скорую помощь.

Первые минуты после инсульта нередко являются решающими для больного. Существует не очень, к счастью, распространенное мнение, что инсульт – это обязательно паралич. А если, не парализовало сразу, то это не инсульт и «пройдет». Мнение абсолютно неправильное. Инсульт необязательно сопровождается параличом, а кроме того, паралич может наступить и впоследствии.

До приезда «скорой помощи» больного следует уложить на горизонтальную поверхность, расстегнуть одежду, вынуть зубные протезы, если таковые имеются, обеспечить приток свежего воздуха.

Подробное описание симптомов инсульта

Симптомы инсульта очень разнообразны и их проявление зависит от того, какой именно участок мозга поражен и какова степень поражения. Разделяются они на:

общемозговые;
вегетативные;
очаговые.

Общемозговые симптомы чаще бывают при геморрагическом инсульте, они обычно очень заметны. Это чрезвычайно сильная головная боль, зачастую сопровождающаяся рвотой, потеря сознания, судороги, расширение зрачка. В большинстве случаев наступает паралич конечностей, может быть также потеря памяти или нарушение речи, в зависимости от того, с какой стороны произошел инсульт. Больной может «теряться» в пространстве и времени.

Инсульт по ишемическому типу не менее опасный, но более коварный, поскольку может «нарастать» малозаметно, по мере того, как уменьшается пропускная способность сосудов. При ишемическом инсульте может наблюдаться ограниченность движений конечности или головы – из-за напряжения мышц шеи невозможно опустить подбородок к груди, или из-за напряжения мышц ног нельзя согнуть ногу.

Вегетативные симптомы инсульта – это чувство жара, чрезмерное потовыделение, сердцебиение, все это может сопровождаться общей слабостью, головокружением. При очаговых поражениях страдают какие-то определенные участки мозга, и соответственно, органы, которыми этот участок «руководит» — нарушаются функции движения, речи и пр.

Очаговые симптомы инсульта, так называемые преходящие нарушения кровообращения мозга не менее коварны. В таких случаях возникающие явления – слабость в руке или ноге, нарушения речи, временная слепота с одной стороны – быстро проходят. И когда «скорая помощь» приезжает, зачастую человек чувствует себя совершенно здоровым и нередко отказывается от госпитализации. А это уже ошибка, которая может привести к катастрофе. Преходящие нарушения кровообращения могут повторяться, и рано или поздно становятся постоянными. То есть уже на следующий день человек может проснуться наполовину парализованным, или со стойкими нарушениями речи, или слепотой, в зависимости от того, какой участок мозга поврежден. Поэтому госпитализация обязательна при любых сколь-нибудь серьезных подозрениях на инсульт.

5 факторов риска инсульта — ВитаНова

Инсульт — это острое нарушение мозгового кровообращения, которое приводит к стойкому очаговому поражению головного мозга. Может носить ишемический или геморрагический характер. Патология сопровождается острым нарушением мозгового кровообращения, поражением сосудов и ЦНС.

5 ФАКТОРОВ РИСКА ИНСУЛЬТА

Фибрилляция предсердий — р

иск инсульта возрастает в 5 раз

При этом заболевании мышечные волокна предсердий нескоординированно трепещут или сокращаются. Люди по-разному чувствуют фибрилляцию предсердий: учащенное сердцебиение, головокружение, ощущение «качения с горы» или падения, боль в груди или одышка. Отсутствие сокращений предсердий приводит к образованию тромбов, которые могут дойти через кровоток до головного мозга и вызвать инсульт.

Гипертония —

риск инсульта возрастает в 3 раза

Системное и длительное повышение артериального давления способствует сужению сосудов и приводит к повреждению стенок артериальных сосудов. Норма — от 100/60 до 140/90. При отклонении от этих показателей или даже при заметном колебании в пределах этой нормы требуется постоянная поддерживающая терапия.

Ожирение — р

иск инсульта возрастает в 2 раза

Ожирение вынуждает сердце работать с большой нагрузкой. Увеличивается мышечная масса сердца, работающего на пределе своих возможностей, в конечном итоге это приводит к истощению его резервов и возникает риск ишемии.

Диабет — риск инсульта возрастает в 2,5 с половиной раза

С повышением уровня глюкозы в кровеносном русле стенки сосудов становятся очень хрупкими, что повышает вероятность ишемического инсульта. При диабете, помимо регулярного измерения давления, рекомендуется систематически проводить мониторинг уровня холестерина, делать раз в полгода ЭКГ и УЗИ сосудов шеи, строго следовать назначениям врача.

Ишемическая болезнь сердца — р

иск инсульта возрастает в 2 раза

Одной из разновидностей инсульта является острое нарушение мозгового кровообращения из-за закупорки сосудов. Острая закупорка кровеносного сосуда бляшкой, оторвавшейся от места своего образования, вызывает инфаркт или инсульт — в зависимости от того, произошло ли это в сосуде сердца или в сосуде мозга.

Сердечно-сосудистые заболевания можно предотвратить, если правильно питаться, контролировать свой вес и отказаться от вредных привычек. Также важно регулярно проверять сердце и проходить осмотр кардиолога.

29 октября — Всемирный день борьбы с инсультом

Этот день отмечается с 2004 года по инициативе Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), которая объявила инсульт глобальной эпидемией. Данный недуг и по сей день остается одной из главных причин смерти и инвалидности как в мире, так и в России. На сосудистые заболевания приходится более половины смертей, причем около пятой части из них настигает людей в трудоспособном возрасте.

Мероприятия, посвященные Всемирному дню борьбы с инсультом, направлены:

на повышение осведомленности граждан о проблеме инсульта;
на необходимость своевременного прохождения диспансеризации и профилактических медицинских осмотров;
на необходимость коррекции факторов риска и контроля физиологических параметров;
на повышение знаний о признаках инсульта, порядке самостоятельных действий и действий окружающих в случае инсульта.

Статистика инсульта

По экспертным оценкам Всемирной организации здравоохранения, инсульт занимает второе место в мире среди причин смертности. Так, в 2015 г. показатель смертности от инсульта составил более 6 млн человек. По данным Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации, церебро-васкулярные заболевания занимают второе место в структуре смертности от сердечно-сосудистых заболеваний (39 %), доля инсульта в структуре общей смертности населения составляет 21,4 %. В острый период инсульта летальность достигает 35 %, и к первому году с момента развития заболевания умирают 50 % больных.

Очень часто сами больные и люди, которые их окружают, даже не подозревают, что у них — инсульт. А ведь от правильного и быстрого «распознавания» болезни и оказания первой помощи зависит дальнейшая жизнь и здоровье человека.

В России по инициативе группы родственников больных и Национальной ассоциации по борьбе с инсультом (НАБИ) в 2006 году был создан межрегиональный фонд помощи родственникам больных инсультом «ОРБИ». Эта общественная организация обучает родственников больных основам ухода, предоставляет им информацию о лечебных и реабилитационных центрах, проводит просветительские акции для широких слоев населения.

Основные факты об инсульте

Раннее распознавание инсульта имеет чрезвычайно важное значение.
14 % пациентов полностью восстанавливаются после инсульта, если получают лечение в специализированном отделении для лечения инсульта.
Тромболитики (тканевой активатор плазминогена, или тромболизис) повышают шанс благоприятного исхода на 30 %.
Лечение, направленное на удаление тромба, повышает шанс благоприятного исхода более чем на 50 %.
Реабилитация является принципиально важным этапом в процессе лечения.
У каждого четвертого больного, перенесшего инсульт, он может повториться.

Что такое инсульт?

Инсульт — острое нарушение мозгового кровообращения, характеризующееся внезапным (в течение нескольких минут, часов) появлением очаговой (двигательных, речевых, чувствительных, координаторных, зрительных и других нарушений) и/или общемозговой (изменения сознания, головная боль, рвота) неврологической симптоматики, которая сохраняется более 24 часов или приводит к смерти больного в более короткий промежуток времени вследствие цереброваскулярной патологии.

Каким бывает инсульт

Три четверти всех случаев заболевания — ишемический инсульт. Этим термином называют состояние, при котором тромб закупоривает сосуд и блокирует приток крови к определенной части мозга.

Обычно тромб образуется где-то в периферических сосудах тела, отрывается и по кровяному руслу достигает головного мозга. Там он застревает в мелких сосудах мозга и перекрывает кровоток в них.

Вторая разновидность инсульта — геморрагический — встречается значительно реже. Он происходит, когда в головном мозге разрывается кровеносный сосуд. Чаще всего это происходит на пике повышения артериального давления при гипертоническом кризе.

Если сосуд находится на поверхности мозга, вытекшая кровь заполняет пространство между мозгом и черепом. Это называется субарахноидальным кровотечением. А если сосуд лопается в более глубоких структурах мозга, кровь из него заполняет окружающие ткани.

Преходящие нарушения мозгового кровообращения характеризуются внезапным возникновением очаговых неврологических симптомов, которые развиваются у больного с сосудистым заболеванием (артериальная гипертония, атеросклероз, ревматизм и др.), продолжаются несколько минут, реже часов, но не более суток и заканчиваются полным восстановлением нарушенных функций.

Транзиторные ишемические атаки (ТИА) — преходящие эпизоды неврологической дисфункции, обусловленные региональной ишемией тканей головного мозга, спинного мозга или сетчатки, но не приводящие к развитию инфаркта ишемизированного участка (без указания времени!)
Острая гипертоническая энцефалопатия— состояние, связанное с острым, обычно значительным подъемом артериального давления и сопровождающееся появлением общемозговых, реже очаговых неврологических симптомов, вторичных по отношению к гипертензии.
«Малый инсульт» (обратимый неврологический дефицит) — клинический неврологический синдром, развивающийся вследствие острого нарушения церебральной циркуляции, при котором нарушение функции восстанавливается в течение первых 3 недель заболевания.

Но результат обоих видов кровотечения один — нарушение притока крови к нервным клеткам и давление скопившейся крови на ткань мозга.

Последствия инсульта

Поражение небольшого участка головного мозга приводит к небольшим нарушениям — слабости конечностей. Нарушение кровообращения в больших областях мозга вызывает паралич и даже смерть: степень поражения зависит не только от масштабов, но и от локализации инсульта.

У многих людей, перенесших инсульт, остается частично или полностью парализованной одна сторона тела, появляются нарушения речи и контроля функций мочеиспускания и дефекации. Страдают и интеллектуальные способности — память, познавательные функции.

Симптомы инсульта

Начало инсульта обычно проходит бессимптомно. Но через несколько минут клетки мозга, лишенные питания, начинают гибнуть, и последствия инсульта становятся заметными.

Обычные симптомы инсульта:

внезапная слабость в лице, руке или ноге, чаще всего на одной стороне тела;
внезапное помутнение сознания, проблемы с речью или с пониманием речи;
внезапные проблемы со зрением в одном или обоих глазах;
внезапное нарушение походки, головокружение, потеря равновесия или координации;
внезапная сильная головная боль по неизвестной причине.

Очень важно сразу распознать его симптомы, чтобы как можно быстрее вызвать бригаду скорой помощи. Ведь чем раньше начато лечение, тем лучше человек восстанавливается после инсульта.

Как распознать инсульт

Если вам кажется, что вы видите симптомы инсульта, проведите простой тест из трех заданий.

Попросите человека улыбнуться. При инсульте улыбка теряет естественность, становится очень напряженной и похожей на оскал, либо односторонней и кривой.
Затем попросите закрыть глаза, поднять руки и держать их в таком положении 10 секунд. При инсульте мышцы слабеют, и держать их поднятыми долго сложно. Если одна рука вообще не поднимается — это тоже верный признак инсульта.
Далее попросите повторить какое-нибудь предложение, например: «Сегодня с утра хорошая погода». Для инсульта характерны нарушения речи, и больной плохо справляется с этой задачей.

Если выполнение всех трех заданий затруднено, немедленно вызывайте бригаду скорой помощи, сразу уточнив, что речь идет о подозрении на инсульт.

Помните! Время, за которое можно успеть восстановить кровоток в артерии после ишемического инсульта и остановить гибель клеток головного мозга — «терапевтическое окно» — 4 часа. Чем раньше Вы обратитесь за медицинской помощью, тем более эффективным будет лечение.

Инсульт может случиться с каждым из нас. Если вы видите, что с человеком случилась беда — не проходите мимо. В ваших руках спасти жизнь человека!

Простые шаги к предотвращению инсульта

	Контролируйте артериальное давление 50 % всех инсультов связано с повышенным артериальным давлением. Знайте свое артериальное давление! Оно не должно превышать 140/90 мм рт.ст. Контролируйте повышенное артериальное давление с помощью лекарств и измените образ жизни — это уменьшит риск инсульта.
	Занимайтесь физическими упражнениями 5 раз в неделю Более 30 % всех инсультов происходит с людьми, которые физически малоактивны. 20-30 минут умеренной физической нагрузки пять раз в неделю снизят риск инсульта.
	Ешьте здоровую сбалансированную пищу 25 % всех инсультов связано с неправильным питанием. Ешьте больше свежих фруктов и овощей: не менее 5 порций (400 грамм) в день. Снизьте употребление обработанной пищи — это снизит риск инсульта.
	Снизьте свой холестерин 1 из 4 инсультов связан с высоким уровнем «плохого» холестерина. Ограничьте потребление насыщенных жиров, избегайте обработанной пищи и занимайтесь физическими упражнениями — всё это поможет снизить холестерин и риск инсульта. Если изменение образа жизни не помогло снизить холестерин, обратитесь к вашему лечащему врачу — он назначит Вам лекарство.
	Поддерживайте здоровый вес 1 из 5 инсультов связан с избыточным весом или ожирением. Поддерживайте нормальный вес. Индекс массы тела (ИМТ) должен быть менее 25. *ИМТ = вес (кг)/рост² (м)
	Прекратите курить и избегайте прокуренных помещений 1 из 10 инсультов связан с курением. Отказ от курения уменьшит риск развития инсульта у вас и живущих рядом с вами людей.
	Уменьшите потребление алкоголя Более 1 миллиона инсультов ежегодно связано с чрезмерным употреблением алкоголя. Ограничивайте употребление алкоголя до 1-2 стандартных доз. Стандартная доза алкоголя — 10 г чистого спирта.
	Выявляйте и лечите аритмию сердца — фибрилляцию предсердий (ФП) Люди с ФП в сравнении с другими людьми в 5 раз чаще имеют инсульт. Если вы старше 50 лет — проходите регулярно скрининг на ФП (например, ЭКГ), который поможет выявить это опасное заболевание, а назначение вашим врачом лечения ФП уменьшит Ваш риск инсульта.
	Контролируйте свой уровень сахара в крови У людей с диабетом намного выше риск развития инсульта. Правильное питание и физические нагрузки снижают риск развития приобретенного диабета и инсульта. Если у вас диабет, поговорите со своим врачом о том, как снизить риск инсульта.
	Развивайте умение владеть собой! 1 из 6 инсультов связан с психологическим состоянием. Умение правильно справляться со стрессом, тревогой, гневом и депрессией снижает риск развития инсульта.
	Высыпайтесь Важно исключить бессонницу и апноэ во сне, это важные факторы риска инсульта.

массовая очаговая гибель клеток, обусловленная резким сокращением кровоснабжения данного участка ткани

Инсульт

В литературе ХVII-ХIХ веков часто можно встретить такие выражения, как «разбило параличом», «хватил удар», «умер от апоплексии» и т.п. Сегодня мы называем это иначе, но сама проблема отнюдь не осталась в прошлом, более того, она приобрела глобальную значимость и продолжает с каждым годом обостряться.

Острые нарушения мозгового кровообращения (ОНМК), транзиторные ишемические атаки (ТИА) и собственно инсульты в понятие «проблема», впрочем, уже давно не укладываются. По уровню смертности и инвалидизации, по прямому и косвенному ущербу и доле этого ущерба в интегральном медико-экономическом показателе DALY, – это даже не эпидемия. Это, скорее, война на выживание, война между человеческим мозгом и убийственными для него факторами, причем часть этих факторов, по-видимому, до сих пор неизвестна.

В России регистрируется около полумиллиона инсультов в год (450 тыс: эти данные находятся в широком доступе), и никто точно не знает, сколько людей на самом деле переносит ТИА, поскольку к врачу обращаются далеко не все больные – такие приступы могут спонтанно купироваться за 1-2 суток, поначалу не оставляя инвалидизирующих последствий. Однако вероятность «большого» инсульта транзиторная атака увеличивает в разы, и нередко следовые изменения в коре головного мозга обнаруживаются уже посмертно или при более позднем обследовании на МРТ. Но у 85% больных с инсультом в анамнезе не было никаких ТИА…

Наряду с инфарктом миокарда, инсульт головного мозга по всему миру остается лидером среди причин медицинской летальности — опережая и онкозаболевания, и СПИД, и гепатиты с туберкулезом. В течение первого месяца умирают 24% стационарных больных и 43% процента тех, кто предпочел лечиться дома. Примерно половина больных умирает в течение первого года. Каждый третий из переживших инсульт нуждается в уходе и помощи, каждый пятый не может самостоятельно передвигаться. Качество жизни восстанавливается полностью лишь в 8-10% случаев.

Не то что полной победы, но даже существенных прорывов на этой войне пока не предвидится. Наоборот: нас, — цивилизованных, высокотехнологичных, стремительно развивающихся, — оттесняют на пассивно-оборонительные позиции наши собственные сосуды, причем в тех двух наиважнейших органах, один из которых стал источником и символом цивилизации, а другой издревле служит поэтическим символом любви и доброты. Мы несем тяжелые потери.

И что-то слишком уж спокойно, слишком привычно воспринимается тот факт, что статистика по России должна быть обязательно хуже, чем в т.н. развитых странах Запада. Инсульта эта касается в полной мере: летальность выше в несколько раз, чем «там», и во многом это обусловлено, увы, человеческим фактором – запоздалое обращение за помощью, неоказание или неправильное оказание доврачебной помощи, недостаточная «скорость Скорой», а также дефицит таких стационаров, которые специально предназначены и оснащены для купирования ОНМК, и (особенно) таких стационаров, диспансеров, центров, которые позволяют грамотно организовать и вести больных в реабилитационном периоде. Реабилитация после инсульта, как минимум, не менее важна (а судя по статистике – более), чем неотложная помощь.

Уже сегодня ОНМК и инфаркты головного мозга регистрируются до трех раз чаще, чем инфаркты сердечной мышцы. В Санкт-Петербурге летальность при инсульте достигает 40%; это даже выше, чем в Москве или в среднем по Российской Федерации. Средний возраст первичных больных неуклонно снижается, каждый четвертый из перенесших ОНМК петербуржцев моложе 65 лет, и «удар» уже не приходится считать исключительным уделом пожилых. У нас появляется очередное «лекарство против морщин». Впрочем, после пятидесяти лет риск возрастает примерно вдвое с каждым прожитым десятилетием.

Не приходится также возлагать надежды на развитие частной медицины. С этим потоком, особенно на критически важном постинсультном этапе, не справиться ни десятку, ни сотне медцентров, пусть даже такого уровня, как «Лахта Клиника». Менее угрожающая эпидемиологическая ситуация и наметившаяся положительная динамика в странах Запада объясняется не только тем, что население там «шибко грамотное, любит себя и бережет», но и мощными государственными программами борьбы с ОНМК. Альтруизм тут, к сожалению, ни при чем, – чистая экономика: такие программы реально эффективны и обходятся значительно дешевле, чем упомянутое выше бремя DALY, в котором, к слову, лидируют именно психоневрологические заболевания, а не кардиологические (поскольку выше процент тяжелой инвалидизации).

В этом вступлении до сих не сказано ни слова о том, что же такое инсульт. Возможно, стоит вспомнить и четко представить себе содержание этого термина, – короткого, внятного и столь же смертоносного, как предательский выстрел из-за угла.

«Инсульт», как и его синоним «инфаркт» – массовая очаговая гибель клеток, обусловленная прекращением или резким сокращением васкуляции (кровоснабжения) данного участка ткани. Состояние острого кислородного голодания и интоксикации продуктами метаболизма, которое развивается в клетках при таких условиях, называют ишемией. Транзиторная ишемическая атака, как показано выше, по тем или иным причинам успевает закончиться до того, как изменения в клетках станут необратимыми, – а за 15-30 минут они таковыми и становятся, – или настолько масштабными, что это навсегда отразится на функционировании паренхиматозной, специализированной для выполнения каких-либо задач ткани.

Инсульт не случайно называют мозговой сосудистой катастрофой: отличительным признаком и облигатным диагностическим критерием является необратимый характер нарушения или полного, как говорят в медицине, «выпадения» мозговых функций, ассоциированных с пораженным участком. Если эти функции не восстанавливаются за 1-3 дня, говорят об инсульте.

Причины

По разным оценкам, от 80% до 90% инсультов относятся к ишемическому типу, остальные к геморрагическому. При ишемическом типе некроз наступает вследствие закупорки тромбом или в силу иной механической окклюзии (сужения или перекрытия просвета) артерий цереброваскулярной системы. Геморрагический инсульт представляет собой кровоизлияние в вещество мозга или под мозговые оболочки.

К основным факторам риска относят системную патологию сосудистых стенок, тяжелые кардиологические заболевания в анамнезе (ревматизм, ИБС, инфаркт), сахарный диабет, атеросклероз, эссенциальную гипертензию, гиповолемию (снижение объема циркулирующей крови, напр., при массивной кровопотере).

Прямыми факторами риска являются никотиновая и/или кокаиновая наркомания, некоторые виды анемии, отравление большим количеством алкоголя и других ядов, черепно-мозговая травма, избыточный вес, гиподинамия и, возможно, наследственная предрасположенность.

Примерно в 5% случаев инсульта непосредственная причина остается неустановленной.

Симптоматика

Клиническая картина инсульта может широко варьировать: слишком сложен поражаемый орган, и слишком многое зависит от характера, локализации, масштаба поражения. В большинстве случаев симптоматика развивается более или менее внезапно, на фоне быстро нарастающей головной боли (хотя она может отсутствовать вообще, если инсульт наступает, например, во сне), и заканчивается падением, потерей сознания, утратой ориентации в обстановке и собственной личности; зрительными, координаторными, вестибулярными нарушениями; лакунарным (частичным, фрагментарным) выпадением памяти; нарушениями артикуляции и/или организации собственной речи, понимания и осмысления речи обращенной; отключением тех или иных моторных функций. Тетра- и гемиплегиям, параличам, парезам и другим видам резидуального (остаточного) нейромышечного дефицита, равно как и афазиям (различным по сути и тяжести нарушениям речи) посвящено огромное количество фундаментальных исследований, и в одной статье рассмотреть их основные аспекты хотя бы обзорно – нет никакой возможности. Отметим лишь, что нарушения двух этих функций (речь и моторика) являются для инсультов наиболее типичными и в той или иной степени встречаются у всех больных. В наиболее тяжелых случаях страдают интеллектуально-мнестические функции, формируется т.н. психоорганический синдром.

Дальнейшая динамика, опять же, зависит от клинических характеристик инсульта и ряда индивидуальных особенностей, но в любом случае является малопредсказуемой. О головном мозге и, вообще, о функционировании центральной нервной системы мы пока знаем далеко не все, и по мере получения новых достоверных научных фактов в этой области вопросы, как правило, только умножаются. Скажем, давно установленная ассоциация психических и физиологических функций с конкретными зонами мозга, которая длительное время казалась такой «удобной», очевидной и многообещающей в плане теоретических и терапевтических перспектив, отнюдь не является столь же жесткой и однозначной, как, например, назначение отдельных блоков микропроцессорного устройства. Вообще, «модные» некогда сопоставления человеческого мозга с электронной или компьютерной техникой оказались несостоятельными: мозг – устройство абсолютно иного, электронейрохимического типа, оно значительно сложнее и работает на совершенно иных принципах, которые мы пока представляем себе лишь в самом общем виде и смоделировать лабораторно не можем.

Поэтому данные о том, как протекает острый, подострый и реабилитационный периоды инсульта, носят преимущественно ретроспективный, а не прогностический характер.

Диагностика

Дифференциально-диагностические критерии и протоколы оказания помощи при инсультах на сегодняшний день подробно разработаны, приняты всеми международными и национальными организациями здравоохранения, а у сотрудников Скорой помощи «срабатывают» на уровне автоматизма. В первую очередь, собираются критически важные анамнестические сведения, – если это возможно, – исследуются рефлексы, речевой и двигательный статус больного; любая асимметрия в выявленных нарушениях трактуется как признак ОНМК. Из инструментальных и лабораторных исследований, производимых в первую очередь при стационировании, наиболее информативными являются КТ и МРТ, люмбальная пункция, ЭЭГ. По показаниям дополнительно назначаются УЗИ-допплерография, ангиография, ЭхоКГ и т.д.

Лечение

Первоочередными задачами являются восстановление цереброваскуляции и устранение отека мозга. С этой целью применяется интенсивная терапия тромболитиками, антикоагулянтами и антиагрегантами, ноотропами, нейропротекторами. При геморрагическом инсульте нередко требуется неотложное или экстренное нейрохирургическое вмешательство.

В последующие периоды назначают специально сбалансированные комплексы витаминов, нормализаторов мозговой трофики, кровообращения и метаболизма.

Как неоднократно отмечено выше, огромное значение имеет реабилитационный период. С одной стороны, велика вероятность повторных ОНМК, каждое из которых может стать фатальным или, – если первый инсульт обошелся сравнительно легко, – привести к катастрофическим последствиям. С другой, невероятная сложность и ключевая, неоценимая важность центральной нервной системы в жизнедеятельности организма не могла остаться без защиты: в ходе эволюции были сформированы и развиты особые компенсаторные механизмы, которые, опять же, на сегодняшний день изучены далеко не полностью. Однако люди все же умирают и становятся инвалидами – вчера, сегодня, завтра и ежедневно, – поэтому в последние десятилетиями активно разрабатывались (большей частью, опытным путем) различные профилактические и восстановительные методики. В настоящее время они применяются весьма успешно и зачастую действительно позволяют вернуть больного к полноценной жизни. В идеале такая работа включает продолжительный постоянный мониторинг, продуманную и неукоснительно осуществляемую профилактику повторных ОНМК в сочетании с восстановлением речевых, моторных, профессиональных, социальных функций. Очевидно, что такая программа требует значительного времени, немалых средств и участия многих профильных специалистов, – невропатолога, кардиолога, физиотерапевта-реабилитолога, логопеда, психолога, – что и составляет одну из наиболее сложных и трудноразрешимых проблем (по крайней мере, для большинства стран мира) в борьбе с инсультами и особенно с их последствиями. Поэтому очень многое зависит как от мотивации (и, вообще, от психологического состояния) самого больного, так и от позиции его родственников: необходимо сделать все возможное, чтобы эти последствия минимизировать.

Лечение геморрагического инсульта в Екатеринбурге

Геморрагический инсульт – острое нарушение мозгового кровообращения, включающее все формы нетравматического внутримозгового кровоизлияния.

Требует немедленной госпитализации пациента в неврологическое отделение для оказания медицинской помощи.

Классификация

В зависимости от формы кровоизлияния бывают:

Внутримозговое. Кровоизлияние в вещество головного мозга.
Субарахноидальное. Образуется гематома в полости между паутинной и мягкой мозговыми оболочками.
Субдуральное. Кровоизлияние в пространство между твердой и паутинной оболочками головного мозга.
Эпидуральное. Скопление крови между внутренней поверхностью черепа и твердой оболочкой мозга.

По локализации очага поражения выделяют инсульт:

Левосторонний. Поражается эмоциональная сфера. Характерны проблемы с логикой, речью, заторможенность. Могут нарушаться движения в конечностях.
Правосторонний. Страдают двигательные функции. Симптомы возникают на противоположной очагу стороне.

Этиологические факторы

В неврологической практике известно более 200 видов ГБ. Правильно собранный анамнез, детальное описание возникающих ощущений, дополнительная клиника совместно с врачебным осмотром определяют причину цефалгии или требуют для дополнительной диагностики.

Причины и симптомы патологии

Выделяют первичные и вторичные внутримозговые кровоизлияния. Гематома, возникающая из-за артериальной гипертонии, первичная, и наблюдается в 70-90% случаев.

Вторичные причины − патологии свертывающей системы крови (тромбоцитопении, коагулопатии), разрыв артериовенозной мальформации (АВМ), патологии сосудов, кровоизлияния в опухоль.

Инсульт у детей возникает из-за вторичных причин. Это разрыв аневризм в головном мозге или АВМ. Реже патологии системы свертывания, наследственность.

При типичном начале заболевания основной симптомом − внезапная, сильная головная боль (по типу «удара в голову»). Часто головная боль, рвота, светобоязнь, кратковременная или длительная утрата сознания. Артериальное давление чаще повышено. Наиболее частые провоцирующие факторы — подъем артериального давления, прием алкоголя, физические нагрузки, горячая ванна. Общемозговые расстройства являются ведущими. Очаговая симптоматика зависит от локализации поражения.

При обнаружении таких симптомов необходимо немедленно обратиться за медицинской помощью. В качестве доврачебной помощи необходимо приподнять головной конец на 30 градусов, открыть окно, обеспечив приток свежего воздуха, измерить артериальное давление, при показателе выше 140/90 мм.рт.ст. дать препарат, снижающий давление. Если это невозможно и у пациента рвота, нужно перевернуть его набок и дождаться медицинской помощи.

Диагностика

Врач собирает жалобы и проводит неврологический осмотр пациента. В некоторых случаях достаточно посмотреть на больного, чтобы установить локализацию поражения без дополнительных методов обследования.

Применяют лабораторные методы диагностики. Экстренно сдают общий и биохимический анализ крови, коагулограмму, чтобы оценить работу свертывающей системы, ЭКГ.

Используют инструментальные методы диагностики. КТ и МРТ – самые информативные. На снимках видно локализацию гематомы, ее объем, смещение структур головного мозга. При необходимости проводят КТ-ангиографию для выявления источника кровоизлияния.

Лечение

Принципы терапии зависят от причины геморрагического инсульта. Если кровоизлияние вызвано разрывом аневризмы, то проводится ее выключение хирургическим способом. В зависимости от размеров и количества выполняется либо окклюзия, либо клипирование.

Врачи контролируют уровень АД, проводится борьба с отеком головного мозга диуретиками, нейропротекция и гемостатическая терапия. Для уменьшения проницаемости сосудистой стенки применяют ангиопротекторы и вазоактивные препараты.

Реабилитация

Задача реабилитации − восстановление пораженных функций в организме. Необходимо соблюдать следующие принципы:

наиболее раннее начало;
комплексный подход;
настойчивость;
постоянство;
длительность.

Программы для восстановления

Реабилитация проходит в условиях стационара. Восстановительные программы пациент выполняет дома с близкими людьми. Кроме медикаментозного лечения, также важно:

Питание. Если глотательные функции не нарушены, то рекомендуется дробное питание, небольшими порциями. Исключить жирную и жареную пищу. Если глотание и жевание нарушено, то питание осуществляется через зонд.
Режим. Необходимо соблюдать адекватный состоянию пациента двигательный режим, прописанный врачом.
Лечебная физкультура. Упражнения зависят от степени повреждения функций. Сначала применяют пассивную гимнастику, где врач ЛФК или родственник выполняет движения конечностями пациента. Затем комплекс расширяется, больной заново учиться сидеть и ходить.
Восстановление речи. Если после инсульта пострадала речь, то необходимы занятия с логопедом. Пациент выполняет специальные упражнения для развития речевого аппарата.

Прогноз для жизни и шансы на выживаемость

На геморрагические инсульты приходится 15% всех ОНМК. В 80% случаев кровоизлияние связано с повышением артериального давления, гипертонией. Выявляемость в России – 0,6 на 1000 человек за год. Из них в течение первого месяца умирают 70%, причем половина – в первые два дня от проявления геморрагического инсульта. В течение года после заболевания умирают 50-65%.

Продолжительность жизни после перенесенного заболевания зависит от возраста пациента, размера кровоизлияния, смещения структур мозга и времени с момента оказания медицинской помощи.

Профилактика

Инсульт легче предотвратить, чем лечить. Необходимо устранить факторы риска. У больных с артериальной гипертензией важно контролировать цифры АД и принимать гипотензивные препараты.

Геморрагический инсульт – серьезное заболевание, требующее немедленного оказания медицинской помощи. Чем позже начато лечение, тем больше очаг поражения. Необратимые изменения приводят к инвалидности или летальному исходу. Знание первых симптомов патологии необходимо, чтобы обратиться за помощью вовремя. Длительный реабилитационный и восстановительный период. Легче предотвратить заболевание, чем лечить. Контроль факторов риска – хороший способ профилактики.

Записаться на консультацию к неврологу в Екатеринбурге можно по тел. +7(343)355-56-57

Стоимость услуг Способы оплаты: оплата наличными средствами; оплата пластиковыми банковскими картами МИР, VISA, MastercardWorldwide

Фокальная ишемия головного мозга — обзор

1 Введение

Инсульт — вторая по частоте причина смерти во всем мире и основная причина инвалидности (Donnan et al., 2008). При ишемическом инсульте окклюзия церебральной артерии из-за тромбоэмболии вызывает очаговую ишемию мозга, гибель клеток и сенсорные, моторные и когнитивные нарушения. Более половины пациентов страдают значительным остаточным дефицитом, что является огромным экономическим и социальным бременем. За исключением тромболизиса и тромбэктомии в течение первых часов после ишемического инсульта, которые могут быть назначены только части пациентов, не существует эффективного лечения для улучшения функционального восстановления в постишемической фазе.Таким образом, следует активно продвигать усилия по приближению последних достижений науки и техники к разработке методов лечения инсульта.

Следует подчеркнуть, что некоторая степень спонтанного выздоровления наблюдается практически у всех пациентов, перенесших инсульт, но варьируется от умеренного улучшения до почти полного восстановления. Это отражает чрезвычайно сложный характер восстановления после инсульта, который включает пластические изменения в выживших нейронах и нейронах на противоположной стороне, перераспределение представительства мозга, высвобождение факторов роста и противовоспалительных факторов из иммунных клеток, синаптогенез и изменения синаптической силы, изменения дендритного ветвления. и шипы, а также образование новых нейронов, глиальных и эндотелиальных клеток из эндогенных стволовых клеток (Moskowitz et al., 2010). Ранее исследования были сосредоточены на острой и подострой фазах после инсульта, предполагая, что терапевтическое окно для спасения нейронов от вторичной дегенерации ограничено этим периодом. Однако теперь ясно, что фаза восстановления длиннее, что позволяет применять методы лечения, которые влияют на окружающую среду и способствуют процессам восстановления, например, модулируют пластичность мозга и заменяют поврежденные или мертвые клетки (Dihne et al., 2011; Lindvall and Kokaia , 2010).

Подходы на основе стволовых клеток многообещающи как потенциальные новые методы лечения для восстановления функции мозга после ишемического инсульта (George and Steinberg, 2015).Сообщалось, что трансплантация различных типов стволовых клеток или их потомства улучшает поведенческие нарушения на животных моделях инсульта (Lindvall and Kokaia, 2011). Было предложено несколько возможных механизмов, лежащих в основе этих улучшений, таких как замещение нейронов, модуляция воспалительных реакций, трофическое действие и стимуляция пластичности нейронных цепей головного мозга хозяина (Kokaia et al., 2012; Dunnett and Björklund, 2017). Текущие или завершенные клинические испытания с использованием интрацеребральной, внутривенной или внутриартериальной трансплантации мезенхимальных стволовых клеток или стволовых клеток костного мозга предоставляют доказательства безопасности этих методов лечения, а также предполагают некоторые клинические улучшения (Lee et al., 2010; Moniche et al., 2015; Сан Роман и др., 2015; Steinberg et al., 2016; Taguchi et al., 2015), но лежащие в основе механизмы неясны. При системной доставке в модели на животных эти клетки инфильтрируют поврежденный мозг в ограниченном количестве и почти не приживаются в паренхиме мозга или трансдифференцируются в нейроны (обзор Doeppner and Hermann, 2010). Возможно, эти клетки действуют, модулируя воспалительную среду, стимулируя эндогенный нейрогенез и ангиогенез и уменьшая образование глиального рубца.Недавно были опубликованы результаты клинического исследования фазы 1 с использованием аллогенной трансплантации иммортализованной линии нейральных стволовых клеток человеческого мозга (Kalladka et al., 2016). Испытание продемонстрировало осуществимость и безопасность внутримозговой трансплантации до 20 миллионов клеток пациентам с инсультом без иммунологических или клеточных побочных эффектов, а также предложило некоторые неврологические улучшения.

По нашему мнению, конечной целью исследования стволовых клеток при инсульте, которое могло бы привести к оптимальному и долгосрочному выздоровлению, должно быть обеспечение мозга, поврежденного инсультом, новыми клеточными элементами, включая специфические нейроны для восстановления поврежденных нервных клеток. схема.Невозможно представить, чтобы пациенты с инсультом, в основном пожилые люди, демонстрировали значительные улучшения только за счет пластических изменений выживших нейронов, особенно потому, что такие процессы ограничены в стареющем мозге. Было показано, что замена нейронов возможна в больном мозге человека. Таким образом, клинические испытания на пациентах с болезнью Паркинсона предоставили доказательство принципа стратегии замещения клеток, продемонстрировав, что трансплантированные нейроны могут выживать в течение многих лет, интегрироваться в схемы хозяина и улучшать двигательную функцию (Lindvall, 2015).Перепрограммирование соматических клеток (Takahashi and Yamanaka, 2006) кажется особенно привлекательным для генерации нейронов для замены клеток при инсульте. Эта стратегия позволяет производить специфичные для пациента клетки без необходимости иммуносупрессии после аутотрансплантации, а также позволяет избежать этических проблем, связанных с использованием человеческих эмбриональных стволовых клеток.

В этой главе мы обобщаем последние данные, подтверждающие идею о том, что трансплантация перепрограммированных нейронов в мозг, поврежденный инсультом, может привести к функциональным улучшениям.Мы рассматриваем возможные основные механизмы и представляем доказательства того, что эти нейроны могут интегрироваться в нейронные цепи хозяина. Наконец, мы обсуждаем дальнейшее развитие этого исследования и то, как его можно ответственно перенести в клинику.

Диагностика и лечение ишемии головного мозга — NYC

Основные симптомы ишемии включают:

Нарушения зрения, движения тела и речи
без сознания
слепота
проблемы с координацией
слабость в кузове

Другие состояния, которые могут возникнуть в результате ишемии головного мозга, включают инсульт, остановку сердца и дыхания и необратимое повреждение головного мозга.Причины ишемии головного мозга могут варьироваться от серповидноклеточной анемии до врожденных пороков сердца.

Термин «инсульт» можно разделить на три категории: ишемия головного мозга, субарахноидальное кровоизлияние и внутримозговое кровоизлияние. Ишемию головного мозга можно подразделить на тромботическую, эмболическую и гипоперфузионную. Тромботические и эмболические заболевания носят очаговый или мультифокальный характер, в то время как гипоперфузия влияет на мозг в целом.

Очаговая ишемия головного мозга : Очаговая ишемия головного мозга (или головного мозга) возникает, когда сгусток крови блокирует сосуд головного мозга.Фокальная церебральная ишемия снижает приток крови к определенной области мозга, увеличивая риск гибели клеток в этой области. Это может быть вызвано тромбозом или эмболией.
Глобальная ишемия головного мозга : Глобальная ишемия головного мозга возникает, когда приток крови к мозгу прекращается или уменьшается. Обычно это вызвано остановкой сердца. Если адекватное кровообращение восстанавливается в течение короткого периода времени, симптомы могут быть кратковременными. Однако, если до восстановления проходит много времени, повреждение мозга может быть необратимым.Хотя реперфузия может иметь важное значение для защиты как можно большего количества мозговой ткани, она также может привести к реперфузионному повреждению или повреждению в результате восстановления кровоснабжения ишемизированной ткани.

Симптомы ишемии головного мозга включают:

Слабость в одной руке или ноге
слабость на всей стороне корпуса
головокружение, головокружение, двоение в глазах
слабость с двух сторон корпуса
Сложность речи
невнятная речь
потеря координации

Симптомы ишемии головного мозга варьируются от легких до тяжелых.Симптомы могут длиться от нескольких секунд до нескольких минут или продолжительное время. Если мозг повреждается необратимо и происходит отмирание тканей, симптомы могут быть постоянными

Ишемия головного мозга связана со многими заболеваниями или нарушениями. Пациенты со сдавленными кровеносными сосудами, образованием бляшек в артериях, сгустками крови, очень низким артериальным давлением в результате сердечного приступа, врожденными пороками сердца и даже серповидно-клеточной анемией имеют более высокую склонность к церебральной ишемии по сравнению со здоровыми пациентами.

Серповидно-клеточная анемия может вызывать церебральную ишемию, связанную с кровяными тельцами неправильной формы. Серповидные кровяные тельца сгущаются легче, чем нормальные кровяные тельца, препятствуя кровотоку к мозгу.

Сдавление кровеносных сосудов также может привести к ишемии головного мозга из-за закупорки артерий, доставляющих кислород в мозг. Опухоли могут быть причиной сдавления кровеносных сосудов.

Накопление бляшек в артериях также может привести к ишемии. Даже малейшее накопление зубного налета может вызвать сужение проходов, в результате чего эта область становится более склонной к образованию тромбов.Более крупные сгустки крови также могут вызывать ишемию, блокируя кровоток.

Сердечный приступ может также привести к церебральной ишемии из-за связи, существующей между сердечным приступом и низким кровяным давлением. Чрезвычайно низкое артериальное давление обычно характеризует недостаточное насыщение тканей кислородом. Без лечения сердечные приступы замедляют кровоток настолько, что кровь может начать свертываться и остановить приток крови к мозгу или другим основным органам. Церебральная ишемия может быть результатом других событий, кроме сердечного приступа.

Врожденные пороки сердца могут привести к церебральной ишемии из-за отсутствия правильного формирования и соединения артерий. Пациенты с врожденными пороками сердца также могут быть предрасположены к образованию тромбов.

Для лечения ишемии головного мозга врачи могут назначать лекарства от ишемического инсульта. Альтеплаза — это лекарство, применяемое при остром ишемическом инсульте. Если это лекарство вводится в течение четырех с половиной часов, лечение tpa повышает вероятность многообещающего результата по сравнению с лечением плацебо.Для восстановления кровотока в головном мозге необходимо поддерживать системное артериальное давление. Во избежание судорог обычно назначают противосудорожные препараты.

Пропофол защищает от очаговой ишемии головного мозга посредством ингибирования провоспалительных цитокинов, опосредованных микроглией, на модели экспериментального инсульта у крыс

Abstract

Ишемический инсульт вызывает активацию микроглии и высвобождение провоспалительных цитокинов, что способствует увеличению травм головного мозга и ухудшению клинического исхода.В ряде экспериментальных исследований было показано, что пропофол уменьшает повреждение нейронов, но точные механизмы, участвующие в его нейрозащитных эффектах, остаются неясными. Мы проверили гипотезу о том, что пропофол обеспечивает нейрозащиту против очаговой ишемии путем ингибирования воспалительной реакции, опосредованной микроглией, на модели ишемического инсульта на крысах. Крыс Sprague-Dawley подвергали окклюзии средней мозговой артерии (MCAO) в течение 2 часов с последующими 24 часами реперфузии. Пропофол (50 мг / кг / ч) или носитель вводили внутривенно в начале реперфузии в течение 30 минут.У крыс, которым вводили носитель, MCAO приводил к значительному инфаркту мозга, более высоким показателям неврологического дефицита и сокращению времени нахождения на вращающемся стержне по сравнению с крысами, подвергшимися имитации операции. Лечение пропофолом уменьшило объем инфаркта и улучшило неврологические функции. Кроме того, молекулярные исследования показали, что экспрессия мРНК микроглиального маркера Cd68 и Emr1 была значительно увеличена, а экспрессия мРНК и белков провоспалительных цитокинов фактора некроза опухоли-α, интерлейкина-1β и интерлейкина-6 была увеличена в периинфарктных кортикальных областях крысы, получавшие носитель, через 24 ч после MCAO.Иммуногистохимическое исследование показало, что количество общей микроглии и доля активированной микроглии в периинфарктных кортикальных областях были заметно повышены. Все эти результаты улучшились у крыс, получавших пропофол. Кроме того, крысы, получавшие носитель, имели более высокие уровни интерлейкина-6 и С-реактивного белка в плазме через 24 часа после MCAO, которые снизились после обработки пропофолом. Эти результаты предполагают, что пропофол защищает от очаговой церебральной ишемии посредством ингибирования опосредованных микроглией провоспалительных цитокинов.Пропофол может быть многообещающим терапевтическим средством для лечения ишемического инсульта и других нейродегенеративных заболеваний, связанных с активацией микроглии.

Образец цитирования: Zhou R, Yang Z, Tang X, Tan Y, Wu X, Liu F (2013) Пропофол защищает от очаговой церебральной ишемии посредством ингибирования провоспалительных цитокинов, опосредованных микроглией, в модели экспериментального инсульта на крысах. PLoS ONE 8 (12): e82729. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0082729

Редактор: Тобиас Экл, Университет Колорадо, Денвер, Соединенные Штаты Америки

Поступило: 24 сентября 2013 г .; Одобрена: 5 ноября 2013 г .; Опубликован: 9 декабря 2013 г.

Авторские права: © 2013 Zhou et al.Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Финансирование: Работа поддержана Исследовательским фондом Чунцинского медицинского университета. Финансирующие организации не играли никакой роли в дизайне исследования, сборе и анализе данных, принятии решения о публикации или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили об отсутствии конкурирующих интересов.

Введение

Инсульт — основная причина смерти и наиболее частая причина длительной нетрудоспособности среди взрослого населения во всем мире [1]. Ишемические инсульты — наиболее распространенный вид инсультов, составляющий около 87% всех инсультов [2]. Церебральная ишемия вызывает острое воспаление, вызывая чрезмерную продукцию провоспалительных цитокинов в головном мозге, а также в периферической крови, которые усугубляют повреждение головного мозга и связаны с плохим клиническим исходом у пациентов с ишемическим инсультом [3].

Микроглия — это основные иммунные клетки в центральной нервной системе, которые быстро активируются в ответ на повреждение головного мозга [4] или во время нейродегенеративных процессов и продуцируют провоспалительные цитокины, факторы роста, активные формы кислорода, оксид азота и глутамат [5,6]. . Хотя активация микроглии необходима и имеет решающее значение для защиты хозяина, чрезмерная активация микроглии приводит к пагубным и нейротоксическим последствиям. Экспериментальные исследования показали, что резидентная микроглия в головном мозге активируется в течение нескольких минут после начала ишемии и высвобождает множество провоспалительных цитокинов, таких как фактор некроза опухоли α (TNF-α), интерлейкин-1β (IL-1β) и интерлейкин-6 (IL -6), которые играют решающую роль в прогрессировании потери нейронов и повреждения головного мозга после ишемического инсульта [7-9].Таким образом, разработка агентов, которые снижают активацию микроглии в головном мозге и ингибируют высвобождение провоспалительных цитокинов, считается важной терапевтической стратегией при ишемическом инсульте.

Пропофол (2,6-диизопропилфенол) — это внутривенное снотворное средство, широко используемое для индукции и поддержания анестезии во время операций. Кроме того, пропофол обладает противовоспалительными свойствами, уменьшая продукцию провоспалительных цитокинов, изменяя экспрессию оксида азота и подавляя функцию нейтрофилов [10].Недавно проведенное in vitro исследование показало, что пропофол почти полностью ингибирует индуцированную липополисахаридами активацию микроглии и продукцию провоспалительных цитокинов [11]. В ряде экспериментальных исследований сообщается, что пропофол уменьшает повреждение нейронов на животных моделях ишемического инсульта [12-14]. Однако точные механизмы, участвующие в его нейропротекторном действии, остаются неясными. В этом исследовании мы проверили гипотезу о том, что пропофол ослабляет ишемическое повреждение головного мозга путем ингибирования воспалительной реакции, опосредованной микроглией, на модели ишемического инсульта на крысах.

Методы

Животные

крыс-самцов Sprague-Dawley массой 250-300 г были приобретены в Пекинском исследовательском центре лабораторных животных (Пекин, Китай). Животные были размещены и содержались в Центре ресурсов животных, и им был предоставлен свободный доступ к пище и воде. Все процедуры были рассмотрены и одобрены Комитетом по уходу и использованию животных при Медицинском университете Чунцина и выполнялись в соответствии с «Руководящими принципами исследований с участием животных и людей».

Протокол эксперимента

Животных случайным образом разделили на 3 группы (n = 20 для каждой группы) следующим образом: (1) группа с окклюзией средней мозговой артерии (MCAO), получавшая пропофол (MCAO + PRO). Крыс подвергали MCAO в течение 2 часов с последующими 24 часами реперфузии и внутривенно вводили пропофол (50 мг / кг / час) с использованием шприцевого насоса в начале реперфузии в течение 30 минут; (2) Группа MCAO, обработанная носителем (физиологический раствор) (MCAO + VEH). То же, что и группа (1), но этим крысам внутривенно вводили физиологический раствор в начале реперфузии в течение 30 минут; (3) ложно управляемая группа (ШАМ).Крыс подвергали фиктивной MCAO без лечения. Доза для внутривенной инфузии пропофола была получена из предыдущего исследования, в котором такая доза пропофола значительно уменьшала размер инфаркта через 24 часа после MCAO у крыс [13]. Основываясь на формуле для перевода дозы от животного к человеку [15], доза пропофола в 50 мг / кг / ч для крыс примерно эквивалентна дозе 8,1 мг / кг / ч для человека, что находится в пределах скорости инфузии. пропофола для клинического использования у человека. В конце протокола (через 24 часа после MCAO и реперфузии) оценивались баллы неврологического дефицита и координация движений.Затем крыс умерщвляли, образцы крови собирали для биохимических измерений и удаляли мозг для оценки объема инфаркта, молекулярного анализа или иммуногистохимического исследования.

Индукция MCAO

Transient MCAO индуцировали методом внутрипросветного шва, как описано ранее [16-18]. Вкратце, крыс анестезировали внутрибрюшинной (i.p.) инъекцией пентобарбитала натрия (50 мг / кг). Внутреннюю температуру тела поддерживали в нормотермическом диапазоне (от 37 ° C до 38 ° C) с помощью грелки с регулируемой температурой.Хирургическая нейлоновая моноволокна 4/0 с наконечником из силиконовых шариков была введена в правую внутреннюю сонную артерию через наружную сонную артерию, чтобы перекрыть начало средней мозговой артерии. Через 2 часа окклюзии моноволокно было удалено, чтобы дать возможность реперфузии в течение 24 часов. Кроме того, в левую бедренную артерию была введена канюля для мониторинга артериального давления (АД) и частоты сердечных сокращений (ЧСС), а также для измерения газов артериальной крови. Левая бедренная вена канюлирована для введения лекарств.АД и ЧСС непрерывно регистрировали на компьютере с помощью программного обеспечения PowerLab (PowerLab / 8SP, Chart 5.0; ADInstruments Pty, Ltd., Castle Hill, Австралия). Измерения газов крови проводились через 15 минут после начала ишемии или реперфузии с использованием анализатора газов крови (Compact 3, AVL Medizintechnik).

Оценка неврологического исхода

Восемь крыс из каждой группы использовали для оценки неврологического исхода. Баллы неврологического дефицита оценивали через 24 часа после ишемии по восьмибалльной шкале, как описано ранее [17].Оценка была 0 при отсутствии видимого дефицита; 1 — за невыполнение левой передней лапы полностью; 2 — ослабленный хват левой передней конечности; 3 для самопроизвольного движения во всех направлениях, контралатеральное вращение только при удерживании за хвост; 4 для движения по кругу или влево; 5 для ходьбы только при стимуляции; 6 за невосприимчивость к стимуляции и при пониженном уровне сознания; и 7 за смерть.

Измерение координации движений проводилось за 24 ч до ишемии и после нее, соответственно.Методика эксперимента описана ранее [19]. Вкратце, время, в течение которого крысы оставались на вращающемся стержне, регистрировали автоматически в каждом случае до 3 минут. Испытание проводилось пять раз для каждой крысы, и среднее время езды использовалось как среднее значение для этого испытания. Когда время верховой езды составляло более 3 минут, крысу освобождали от стержня и записывали время верховой езды, равное 3 минутам.

В конце периода наблюдения этих крыс умерщвляли передозировкой анестезии и быстро извлекали мозг для оценки объема инфаркта, как описано ранее [20].Вкратце, из головного мозга делали срезы с интервалом 2 мм по всей рострокаудальной оси полосатого тела. Затем срезы окрашивали 2% хлоридом 2,3,5 трифенилтетразолия (ТТС) в течение 15 мин при 37 ° C. Изображения срезов были оцифрованы, а области инфаркта были проанализированы с использованием NIH Image 1.60. Полное отсутствие окрашивания ТТС было определено как поражение инфарктом. Объем инфаркта выражали в процентах от контралатерального полушария.

Анализ ПЦР в реальном времени

Экспрессию мРНК микроглиальных маркеров (CD68 и Emr1) и провоспалительных цитокинов (TNF-α, IL-1β и IL-6) в периинфарктной кортикальной ткани измеряли с помощью ПЦР в реальном времени.Крыс (n = 8 для каждой группы) умерщвляли через 24 часа после MCAO, мозг извлекали и разрезали на семь серийных коронарных срезов толщиной 2 мм. Периинфарктную кортикальную ткань отделяли от коронарных срезов головного мозга для выделения общей РНК и белка с помощью операционного микроскопа, как описано ранее [21]. Суммарную РНК экстрагировали с использованием реагента TRI (Molecular Research Center, Inc.) и обратно транскрибировали в кДНК. Уровни мРНК CD68, Emr1, TNF-α, IL-1β, IL-6 и GAPDH измеряли с помощью ПЦР в реальном времени SYBR green.Последовательности использованных праймеров обобщены в таблице 1 . ПЦР в реальном времени выполняли с использованием системы обнаружения последовательностей ABI prism 7000 (Applied Biosystems, Карлсбад, Калифорния). Значения были нормализованы к GAPDH и выражены как кратное изменение относительно группы SHAM.

Название праймера	Прямой праймер (5 ‘→ 3’)	Обратный праймер (5 ‘→ 3’)
CD68	16TAGCAGACAAG8 Emr1	AATCGCTGCTGGCTGAATACGG	CCAGGCAAGGAGGGCAGAGTT
ФНО-α	GAGAGATTGGCTGCTGGAAC	TGGAGACCATGATGACCGTA
ИЛ-1β	CCTCTGCCAAGTCAGGTCTC	GAATGTGCCACGGTTTTCTT
ИЛ-6	CACAAGTCCGGAGAGGAGAC	CAGAATTGCCATTGCACAAC

Таблица 1.Последовательности праймеров для ПЦР в реальном времени.

Вестерн-блоттинг

Уровни белка провоспалительных цитокинов TNF-α, IL-1β и IL-6 в периинфарктной кортикальной ткани измеряли с помощью вестерн-блоттинга. Периинфарктную кортикальную ткань отделяли от коронарных срезов головного мозга и гомогенизировали в буфере для лизиса. Концентрацию белка в супернатанте измеряли с помощью набора для анализа белка BCA (Pierce, Rockford, IL, USA). Эквивалентные количества белка разделяли на 12% SDS-полиакриламидных гелях и переносили на поливинилидендифторидные мембраны (Millipore Corporation, Бедфорд, Массачусетс, США).Мембраны блокировали 3% обезжиренным сухим молоком, а затем инкубировали с использованием первичных антител к TNF-α, IL-1β, IL-6 и β-актину (Santa Cruz Biotechnology Inc, Санта-Крус, Калифорния) при 4 ° C в течение ночи. После трех промывок мембраны инкубировали со вторым антителом, конъюгированным с пероксидазой хрена (Santa Cruz Biotechnology Inc, Санта-Крус, Калифорния), в течение 1 ч при комнатной температуре. Сигнал визуализировали с использованием системы детектирования повышенной хемилюминесценции (ECL) (Amersham) и количественно определяли плотности иммунных зон.Все данные были скорректированы и нормализованы по β-актину.

Иммуногистохимия

Через 24 часа после MCAO четырем крысам из каждой группы была проведена транскардиальная перфузия гепаринизированным физиологическим раствором, а затем ледяной 4% параформальдегид в фосфатно-солевом буфере. Мозг удаляли и фиксировали в течение ночи в 4% параформальдегиде при 4 ° C, а затем погружали в 30% сахарозу. Ткань головного мозга нарезали на серийные коронковые срезы диаметром 20 мкм с использованием криостата. Стандартные иммуногистохимические процедуры были выполнены в соответствии с предыдущим исследованием [22].Вкратце, срезы блокировали 0,5% H ₂ O ₂ в течение 30 минут, а затем инкубировали в 10% нормальной сыворотке лошади в течение 60 минут для облегчения проникновения антител. Затем срезы инкубировали в течение 72 часов с мышиным моноклональным первичным антителом против CD11b (клон OX-42) (1: 100, Chemicon, Temecula, USA) в 2% нормальной сыворотке лошади и 0,2% Triton X-100 в фосфате. забуференный физиологический раствор. После этого проводили инкубацию с биотинилированным вторичным антителом против мыши, выращенным у лошади (1: 100, Vector Laboratories, Burlingame, USA) в течение 2 часов.Срезы подвергали действию реагента DAB (Vector Laboratories, Burlingame, CA), окрашивали гематоксилином, обезвоживали в этаноле, очищали ксилолом и покрывали покровной средой.

Морфологический анализ и количественная оценка микроглии проводились с помощью светового микроскопа, как описано [22]. Неактивированная микроглия отличалась своей маленькой сомой, из которой исходили обширные, сильно разветвленные, длинные и тонкие отростки, морфология которых получила название разветвленной. Активированная микроглия определялась по следующим критериям: более сильное иммуногистохимическое окрашивание на маркер CD11b (клон OX-42), наличие явно увеличенной сомы и заметные изменения во внешнем виде отростков, количество которых теперь уменьшилось, но они стали значительно толще и толще. короче, давая коренастый вид.Количество активированной и неактивированной микроглии подсчитывали в нескольких квадратах 0,2 × 0,2 мм и вычисляли среднее значение.

Биохимические анализы

Образцы крови были собраны через 24 часа после MCAO для измерения провоспалительных цитокинов плазмы (TNF-α, IL-1β, IL-6 и C-реактивный белок) с помощью наборов ELISA (Biosource International Inc, Camarillo, CA или R&D Systems Inc, Minneapolis , MN).

Статистический анализ

Данные выражены как среднее ± SEM.Достоверность различий в средних значениях анализировали с помощью однофакторного или двустороннего дисперсионного анализа с повторными измерениями с последующим апостериорным тестом Фишера . P <0,05 считалось статистически значимым.

Результаты

Гемодинамические и физиологические параметры

Чтобы исключить возможные факторы, влияющие на неврологические исходы, гемодинамические и физиологические переменные, включая АД, ЧСС и газы артериальной крови, отслеживались и контролировались до, во время и после MCAO.Как показано в Таблице 2 и 3 , никаких значительных различий между группами в среднем АД, ЧСС, артериальном pH, давлении углекислого газа (Pco ₂) и давлении кислорода в артериальной крови (Po ₂) не наблюдалось в каждый момент времени. точка до, во время MCAO и во время реперфузии.

9016 мм

	Пре-ишемия	Ишемия 15 минут	Ишемия 35 минут	Реперфузия 5 минут	Реперфузия 35 минут167

ШАМ	115 ± 12	116 ± 8	115 ± 12	115 ± 9	114 ± 11
MCAO + VEH	113 ± 9	113 ± 9	113 ± 9	113 ± 9	112 ± 13	109 ± 12	109 ± 10
MCAO + PRO	115 ± 11	117 ± 10	113 ± 9	110 ± 11	112 ± 15
ЧСС (уд / мин)
ШАМ	342 ± 15	346 ± 16	345 ± 19	345 ± 13
MCAO + VEH	346 ± 13	349 ± 12	344 ± 12	343 ± 15	340 ± 11
MCAO + PRO	340 ± 18	342 ± 178 ± 15	342 ± 17	340 ± 15

Таблица 2.Системные гемодинамические переменные во время MCAO и реперфузии.

9015 902 9018 мм 2 9015 ± 5

	Ишемия			Реперфузия
	pH
PaO19 _{2 9015 мм 9015}	pH	PaO ₂ (мм рт. Ст.)	PaCO ₂ (мм рт. Ст.)
SHAM	7.36 ± 0,04	134 ± 15	38 ± 5	7,39 ± 0,06	133 ± 14	37 ± 7
MCAO + VEH	7,41 ± 0,04	131 ± 17	37	7,37 ± 0,09	136 ± 12	36 ± 8
MCAO + PRO	7,39 ± 0,03	135 ± 12	40 ± 6	7,41 ± 0,03	9016 ± 11

Таблица 3.Физиологические параметры во время MCAO и реперфузии.

Пропофол улучшает повреждение нейронов, вызванное MCAO

2-часовая MCAO с последующей 24-часовой реперфузией вызвала объем инфаркта 23 ± 2% у крыс, получавших носитель (фиг. 1A и 1B ). Напротив, лечение пропофолом после MCAO значительно уменьшило объем инфаркта примерно на 35% (p <0,05).

Рисунок 1. Типичные срезы коронарного мозга, окрашенные TTC (A), объем инфаркта (B), баллы неврологического дефицита (C) и моторная координация (D) через 24 часа после окклюзии средней мозговой артерии (MCAO) у крыс, получавших носитель (VEH) ) или пропофол (ПРО).

Ложнооперированных крыс (SHAM) без лечения использовали в качестве контроля. Значения являются средними ± SEM (n = 8 для каждой группы). * P <0,05 по сравнению с SHAM, † P <0,05 MCAO + PRO по сравнению с MCAO + VEH.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0082729.g001

Время, проведенное на вращающемся стержне среди трех групп, было одинаковым до MCAO (среднее время на вращающемся стержне составляло 154 ± 17 с). Через 24 часа после MCAO крысы, обработанные носителем, демонстрировали заметно более высокие баллы неврологического дефицита (фиг. , 1C, ) и меньшее время пребывания на вращающемся стержне (фиг. 1D, ), чем имитирующие крысы.В то время как крысы, получавшие пропофол после MCAO, продемонстрировали значительное снижение показателей неврологического дефицита и улучшение характеристик вращающегося стержня по сравнению с крысами, получавшими носитель.

Пропофол ингибировал MCAO-индуцированную активацию микроглии

ПЦР в реальном времени показала, что экспрессия мРНК Cd68 и Emr1, двух специфичных для микроглии маркеров, заметно увеличилась на 178% и 290%, соответственно, в периинфарктной кортикальной ткани у крыс, получавших носитель, через 24 часа после MCAO по сравнению с таковыми. у мнимых крыс (рис. 2 ).По сравнению с крысами, получавшими носитель, крысы, получавшие пропофол, имели значительно сниженную экспрессию мРНК Cd68 и Emr1 в периинфарктной кортикальной ткани через 24 часа после MCAO.

Рисунок 2. Экспрессия мРНК специфичных для микроглии маркеров Cd68 (A) и Emr1 (B) в периинфарктной кортикальной ткани через 24 часа после MCAO у крыс, получавших VEH или PRO.

крыс SHAM без лечения использовали в качестве контроля. Значения представляют собой среднее значение ± SEM (n = 8 для каждой группы) и выражаются как кратное изменение относительно SHAM.* P <0,05 по сравнению с SHAM, † P <0,05 MCAO + PRO по сравнению с MCAO + VEH.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0082729.g002

Антитело OX42 является специфическим микроглиальным маркером и окрашивает всю микроглию. Активированная микроглия была определена как клетки, которые проявляют сильную иммунореактивность OX-42, увеличенную сому, меньшее количество и более короткие отростки. Используя иммуногистохимическое исследование, мы обнаружили, что микроглия была представлена в кортикальной ткани фиктивных крыс, но было немного микроглии с активированной морфологией (рис. 3A ).Среднее количество общей микроглии (фигура 3B ) и доля активированной микроглии (фигура 3C ), подсчитанные в периинфарктной кортикальной ткани, были значительно увеличены у крыс, получавших носитель, через 24 часа после MCAO по сравнению с таковыми у фиктивных крыс. . Напротив, как количество общей микроглии, так и доля активированной микроглии в периинфарктной кортикальной ткани были снижены у крыс, получавших пропофол.

Рисунок 3. Типичные микрофотографии микроглии, окрашенной CD11b (A), общего количества микроглии (B) и доли активированной микроглии (выраженной в процентах от общей микроглии) (C) в периинфарктной кортикальной ткани через 24 часа после MCAO. у крыс, получавших VEH или PRO.

крыс SHAM без лечения использовали в качестве контроля. Активированная микроглия была определена как сильная иммунореактивность к CD11b, увеличенная сома и меньшее количество и более короткие отростки. Шкала 200 мкм. Значения являются средними ± SEM (n = 4 для каждой группы). * P <0,05 по сравнению с SHAM, † P <0,05 MCAO + PRO по сравнению с MCAO + VEH.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0082729.g003

Пропофол, аттенуированные MCAO-индуцированные провоспалительные цитокины

Множественные провоспалительные цитокины играют важную роль в регуляции воспаления.TNF-α, IL-1β и IL-6 являются основными цитокинами раннего ответа, которые запускают каскад медиаторов воспаления, включая другие цитокины, хемокины, реактивные промежуточные соединения азота или кислорода [23]. В головном мозге микроглия производит все 3 цитокина. С-реактивный белок — чрезвычайно чувствительный системный маркер воспаления и повреждения тканей. В настоящем исследовании нейропротекторное действие пропофола, вводимого после MCAO, могло быть связано с его ингибирующим действием на микроглию и последующим продуцированием провоспалительных цитокинов в головном мозге и на периферии.Чтобы проверить эту гипотезу, мы измерили уровни вышеупомянутых провоспалительных цитокинов в головном мозге и плазме. Экспрессия мРНК (фигура 4 ) и белка (фигура 5 ) провоспалительных цитокинов TNF-α, IL-1β и IL-6 была значительно увеличена в периинфарктной кортикальной ткани крыс, получавших носитель, по сравнению с имитацией крысы. После обработки пропофолом экспрессия мРНК и белков IL-1β и IL-6 была значительно снижена, а экспрессия мРНК и белка TNF-α нормализовалась в периинфарктной кортикальной ткани крыс через 24 часа после MCAO.

Рисунок 4. Экспрессия мРНК провоспалительных цитокинов TNF-α (A), IL-1β (B) и IL-6 (C) в периинфарктной кортикальной ткани через 24 часа после MCAO у крыс, получавших VEH или PRO.

крыс SHAM без лечения использовали в качестве контроля. Значения представляют собой среднее значение ± SEM (n = 8 для каждой группы) и выражаются как кратное изменение относительно SHAM. * P <0,05 по сравнению с SHAM, † P <0,05 MCAO + PRO по сравнению с MCAO + VEH.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0082729.g004

Рис. 5. Уровни белка провоспалительных цитокинов TNF-α (A), IL-1β (B) и IL-6 (C) в периинфарктной кортикальной ткани через 24 часа после MCAO у крыс, получавших VEH или PRO.

крыс SHAM без лечения использовали в качестве контроля. Репрезентативные вестерн-блоты показаны на рисунке D. Значения выражены как среднее ± SEM (n = 8 для каждой группы) и скорректированы с помощью β-актина. * P <0,05 по сравнению с SHAM, † P <0,05 MCAO + PRO по сравнению с MCAO + VEH.

https: // doi.org / 10.1371 / journal.pone.0082729.g005

Не было различий в плазменных уровнях TNF-α и IL-1β в трех экспериментальных группах (фиг. 6A и 6B ). Однако крысы, получавшие носитель, имели более высокие уровни в плазме IL-6 и C-реактивного белка, которые значительно снизились после обработки пропофолом (фиг. 6C и 6D ).

Рисунок 6. Уровни провоспалительных цитокинов TNF-α (A), IL-1β (B), IL-6 (C) и C-реактивного белка (D) в плазме через 24 часа после MCAO у крыс, получавших VEH или PRO.

крыс SHAM без лечения использовали в качестве контроля. Значения являются средними ± SEM (n = 8 для каждой группы). * P <0,05 по сравнению с SHAM, † P <0,05 MCAO + PRO по сравнению с MCAO + VEH.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0082729.g006

Обсуждение

Новым открытием этого исследования является то, что лечение пропофолом на ранних этапах после ишемического инсульта подавляло активацию и пролиферацию микроглии в периинфарктных кортикальных областях, уменьшало продукцию провоспалительных цитокинов в головном мозге, а также в периферической крови и улучшало неврологический исход.Насколько нам известно, это первое исследование in vivo , демонстрирующее, что пропофол обеспечивает нейрозащиту от ишемического повреждения головного мозга, модулируя функцию микроглии. Наше открытие обеспечивает новое понимание защитных механизмов анестетика пропофола, которые могут быть применимы сразу после инсульта, а также для пациентов с инсультом в анамнезе, перенесших операцию, пациентов в отделении интенсивной терапии под седативными препаратами и пациентов, перенесших нейрохирургию.

Пропофол стал наиболее широко используемым анестетиком в нейрохирургии.Совсем недавно противовоспалительным функциям пропофола было уделено большое внимание, поскольку было показано, что этот агент оказывает защитное действие во время острого воспалительного процесса при неврологических и сердечно-сосудистых заболеваниях [10,24]. Например, экспериментальные исследования на животных показали, что пропофол подавляет высвобождение цитокинов во время сепсиса [25,26] и снижает опосредованное нейтрофилами воспаление при остром повреждении легких [27]. Клинические исследования показали, что пропофол ослабляет реперфузионное повреждение миокарда и легочную дисфункцию после искусственного кровообращения, уменьшая высвобождение свободных радикалов и модулируя воспалительный процесс [28,29].Кроме того, в ряде исследований сообщалось, что пропофол защищает от ишемического повреждения мозга на животных моделях [12-14], но основные механизмы остаются неясными. В настоящем исследовании мы обнаружили, что 2-часовая MCAO с последующей 24-часовой реперфузией вызвала большой инфаркт головного мозга в лобно-теменной коре. Введение пропофола на ранней стадии после MCAO уменьшало объем инфаркта, улучшало неврологический исход, о чем свидетельствовало снижение баллов неврологического дефицита и увеличение времени нахождения вращающегося стержня.Эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями, предполагающими защитный эффект пропофола при ишемическом повреждении головного мозга. Что еще более важно, наши данные расширяют предыдущие результаты, показывая, что положительные эффекты пропофола при ишемическом повреждении головного мозга связаны с подавлением активации и пролиферации микроглии в периинфарктных кортикальных областях и снижением высвобождения провоспалительных цитокинов.

Воспалительные реакции мозга на ишемический инсульт характеризуются быстрой активацией и пролиферацией микроглиальных клеток с последующей инфильтрацией циркулирующих воспалительных клеток, включая нейтрофилы, Т-клетки, моноциты / макрофаги и другие клетки в ишемической области мозга. как показано на животных моделях и у пациентов с инсультом [4,30,31].Микроглия активируется в течение нескольких минут после начала очаговой церебральной ишемии и может сохраняться в течение нескольких недель после первоначального повреждения [4]. Активированная микроглия продуцирует множество провоспалительных медиаторов в головном мозге, включая TNF-α, IL-1β и IL-6, которые способствуют распространению травм головного мозга и замедленной потере нейронов [3,7-9,32]. Было показано, что внутрижелудочковая инъекция IL-1 и TNF-α увеличивает объем инфаркта и отек мозга после MCAO у крыс, тогда как инъекция миноциклина, ингибитора микроглии [33,34] или пиоглитазона, агониста PPAR —, который подавляет активацию микроглии. и экспрессия провоспалительных цитокинов [35], или введение антител против IL-1 и TNF-α [8,36] снижает повреждение головного мозга.Данные настоящего исследования показали, что через 24 часа после MCAO экспрессия мРНК микроглиальных маркеров Cd68 и Emr1 в периинфарктной кортикальной ткани была увеличена, а количество общей микроглии и доля активированной микроглии были увеличены, что позволяет предположить, что ишемическая инсульт приводит к активации и разрастанию микроглии в этой области мозга. Кроме того, экспрессия провоспалительных цитокинов TNF-α, IL-1β и IL-6 в этой области мозга также была увеличена. Эти результаты согласуются с предыдущими данными, показывающими, что церебральная ишемия существенно активирует микроглию и увеличивает экспрессию провоспалительных цитокинов в лобно-теменной коре, прилегающей к ишемическому ядру через 24 ч после MCAO, а повышенная иммунореактивность для провоспалительных цитокинов в основном локализована с активированной микроглией [21]. , 37], что указывает на то, что активированные клетки микроглии являются основным источником провоспалительных цитокинов в головном мозге после ишемического инсульта.Кроме того, мы обнаружили, что раннее лечение пропофолом снижает экспрессию мРНК Cd68 и Emr1, снижает количество общей микроглии и долю активированной микроглии в периинфарктной кортикальной ткани, что сопровождается снижением экспрессии мРНК и белков провоспалительных цитокинов через 24 часа после MCAO. Эти данные предоставили доказательства подавляющего действия пропофола на активацию микроглии и высвобождение провоспалительных цитокинов in vivo у крыс после ишемического инсульта.Наши текущие данные подтверждаются недавними исследованиями in vitro , показывающими, что пропофол резко снижает уровни провоспалительных цитокинов TNF-α, IL-1β и IL-6, а также активацию микроглии, вызванную липополисахаридом [11,38] или внеклеточным давлением [39]. ]. Взятые вместе, эти наблюдения демонстрируют, что положительные эффекты пропофола на объем инфаркта и неврологические исходы связаны с ингибированием активации микроглии и подавлением чрезмерного производства провоспалительных цитокинов в ишемическом мозге в начале после ишемического инсульта.

Использование биохимических маркеров в качестве предикторов развития поражения и прогноза инсульта становится все более важным, поскольку они могут быть ценными инструментами в поисках оптимального ведения пациентов с инсультом. Примечательно, что ишемия головного мозга не изменяла уровни провоспалительных цитокинов в плазме TNF-α и IL-1β, но значительно повышала уровни IL-6 и C-реактивного белка в плазме, которые ослаблялись обработкой пропофолом. Известно, что воспаление в головном мозге модулирует воспаление на периферии при ишемическом инсульте, и было предложено, чтобы измерение периферической воспалительной реакции было гораздо более практичным подходом в клинических исследованиях [40].Повышение провоспалительных цитокинов и С-реактивного белка в плазме после ишемического инсульта было зарегистрировано как в клинических, так и в экспериментальных исследованиях [3,41-43]. Реакция острой фазы, характеризующаяся повышенными плазменными концентрациями ИЛ-6, С-реактивного белка и лейкоцитозом нейтрофилов, индуцируется в течение нескольких часов после ишемического инсульта [42]. Параметры острофазового ответа, особенно плазменные концентрации ИЛ-6 и С-реактивного белка, положительно связаны с тяжестью инсульта и объемом инфаркта и позволяют прогнозировать более высокий риск раннего клинического ухудшения [3,40].Таким образом, снижение провоспалительных цитокинов в плазме крови ИЛ-6 и С-реактивного белка после лечения пропофолом в нашем исследовании, вероятно, отражает снижение риска раннего клинического ухудшения.

Следует отметить два основных ограничения настоящего исследования. Во-первых, сообщалось, что церебральная ишемия также вызывает активацию астроцитов, других резидентных клеток мозга, которые могут продуцировать провоспалительные цитокины, включая TNF-α, IL-1β и IL-6. Было показано, что вмешательство, направленное на подавление активации астроцитов, увеличивает выживаемость нейронов и улучшает исход после церебральной ишемии [44,45].Однако настоящее исследование сосредоточено только на роли активации микроглии в ишемическом повреждении головного мозга, необходимы дальнейшие исследования, чтобы определить, частично ли нейропротекторные эффекты пропофола, наблюдаемые в этом исследовании, связаны с ингибированием активации астроцитов. Во-вторых, хотя лечение пропофолом подавляло активацию микроглии и уменьшало выработку провоспалительных цитокинов в головном мозге, а также в периферической крови, что сопровождалось уменьшением размера инфаркта и улучшением неврологического исхода, но обнаружение уменьшения этих воспалительных маркеров не доказывает, что они вызывают уменьшение размера инфаркта.Другие важные медиаторы, связанные с ишемическим повреждением нейронов, также могут быть уменьшены пропофолом и способствуют уменьшению размера инфаркта. Необходимы дальнейшие исследования, чтобы определить, существует ли прямая связь между уровнями этих провоспалительных цитокинов и размером инфаркта после ишемического инсульта.

В заключение, настоящее исследование демонстрирует, что введение пропофола сразу после церебральной ишемии уменьшает объем инфаркта и улучшает неврологическую функцию за счет ингибирования активации микроглии и высвобождения провоспалительных цитокинов в головном мозге.Пропофол может быть многообещающим терапевтическим агентом для профилактики и / или лечения ишемического повреждения мозга и других нейродегенеративных заболеваний, связанных с активацией микроглии.

Вклад авторов

Задумал и спроектировал эксперименты: RZ FL. Проведены эксперименты: RZ ZY XT YT XW FL. Проанализированы данные: RZ ZY XT FL. Предоставленные реагенты / материалы / инструменты анализа: RZ ZY XT YT XW. Написал рукопись: RZ FL.

Ссылки

1.Доннан Г.А., Фишер М., Маклауд М., Дэвис С.М. (2008) Инсульт. Ланцет 371: 1612-1623. DOI: https: //doi.org/10.1016/S0140-6736 (08) 60694-7. PubMed: 18468545.
2. Schellinger PD, Kaste M, Hacke W (2004) Обновленная информация о тромболитической терапии острого инсульта. Curr Opin Neurol 17: 69-77. DOI: https: //doi.org/10.1097/00019052-200402000-00012. PubMed: 150.
3. Vila N, Castillo J, Dávalos A, Chamorro A (2000) Провоспалительные цитокины и раннее неврологическое ухудшение при ишемическом инсульте.Ход 31: 2325-2329. DOI: https: //doi.org/10.1161/01.STR.31.10.2325. PubMed: 11022058.
4. Jin R, Yang G, Li G (2010) Воспалительные механизмы при ишемическом инсульте: роль воспалительных клеток. J Leukoc Biol 87: 779-789. DOI: https: //doi.org/10.1189/jlb.1109766. PubMed: 20130219.
5. Block ML, Hong JS (2005) Микроглия и нейродегенерация, опосредованная воспалением: несколько триггеров с общим механизмом. Prog Neurobiol 76: 77-98. doi: https: //doi.org/10.1016 / j.pneurobio.2005.06.004. PubMed: 16081203.
6. Stolp HB, Dziegielewska KM (2009) Обзор: Роль онтогенетического воспаления и дисфункции гематоэнцефалического барьера в нервно-психических и нейродегенеративных заболеваниях. Neuropathol Appl Neurobiol 35: 132-146. DOI: https: //doi.org/10.1111/j.1365-2990.2008.01005.x. PubMed: 110.
7. Banati RB, Gehrmann J, Schubert P, Kreutzberg GW (1993) Цитотоксичность микроглии. Глия 7: 111-118. doi: https: // doi.org / 10.1002 / glia.440070117. PubMed: 8423058.
8. Barone FC, Arvin B, White RF, Miller A, Webb CL et al. (1997) Фактор некроза опухоли альфа. Медиатор очаговой ишемической травмы головного мозга. Ход 28: 1233-1244. DOI: https: //doi.org/10.1161/01.STR.28.6.1233. PubMed:
57.
9. Rothwell N, Allan S, Toulmond S (1997) Роль интерлейкина 1 в острой нейродегенерации и инсульте: патофизиологические и терапевтические последствия. Дж. Клин Инвест 100: 2648-2652.DOI: https: //doi.org/10.1172/JCI119808. PubMed: 9389726.
10. Марик П.Е. (2005) Пропофол: иммуномодулирующее средство. Фармакотерапия 25: 28С-33С. DOI: https: //doi.org/10.1592/phco.2005.25.5_Part_2.28S. PubMed: 15899746.
11. Ye X, Lian Q, Eckenhoff MF, Eckenhoff RG, Pan JZ (2013) Дифференциальные общие анестезирующие эффекты на экспрессию микроглиальных цитокинов. PLOS ONE 8: e52887. DOI: https: //doi.org/10.1371/journal.pone.0052887. PubMed: 23382826.
12.Чжао XC, Zhang LM, Tong DY, An P, Jiang C et al. (2013) Пропофол увеличивает экспрессию основного фактора роста фибробластов после временной церебральной ишемии у крыс. Neurochem Res 38: 530-537. DOI: https: //doi.org/10.1007/s11064-012-0945-4. PubMed: 23247820.
13. Liang C, Cang J, Wang H, Xue Z (2013) Пропофол ослабляет церебральную ишемию / реперфузионное повреждение, частично используя гемоксигеназу-1. J Neurosurg Anesthesiol 25: 311-316. DOI: https: //doi.org/10.1097/ANA.0b013e31828c6af5.PubMed: 23519372.
14. Wang H, Luo M, Li C, Wang G (2011) Пост-кондиционирование пропофола индуцировало долгосрочную нейрозащиту и уменьшало интернализацию субъединицы AMPAR GluR2 в модели фокальной церебральной ишемии / реперфузии на крысах. Журнал Neurochem 119: 210-219. DOI: https: //doi.org/10.1111/j.1471-4159.2011.07400.x. PubMed: 217.
15. Reagan-Shaw S, Nihal M, Ahmad N (2008) Пересмотренный перевод доз от животных к исследованиям человека. FASEB J 22: 659-661. PubMed: 17942826.
16. Longa EZ, Weinstein PR, Carlson S, Cummins R (1989) Обратимая окклюзия средней мозговой артерии без трепанации черепа у крыс. Ход 20: 84-91. DOI: https: //doi.org/10.1161/01.STR.20.1.84. PubMed: 2643202.
17. Li D, Huang B, Liu J, Li L, Li X (2013) Снижение канала KATP в головном мозге способствует обострению ишемического повреждения мозга и нарушению нейрозащиты севофлураном после кондиционирования у крыс с диабетом. PLOS ONE 8: e73334. doi: https: // doi.org / 10.1371 / journal.pone.0073334. PubMed: 239
18. Chen Y, Wu X, Yu S, Lin X, Wu J et al. (2012) Нейропротекция таншинона IIA против церебральной ишемии / реперфузионного повреждения посредством ингибирования фактора ингибирования миграции макрофагов у крыс. PLOS ONE 7: e40165. DOI: https: //doi.org/10.1371/journal.pone.0040165. PubMed: 22768247.
19. Mizoguchi K, Yuzurihara M, Ishige A, Sasaki H, Tabira T (2002) Хронический стресс ухудшает работу поворотного стержня у крыс: последствия для депрессивного состояния.Pharmacol Biochem Behav 71: 79-84. DOI: https: //doi.org/10.1016/S0091-3057 (01) 00636-0. PubMed: 11812510.
20. Arrick DM, Sun H, Mayhan WG (2012) Влияние физических упражнений на ишемическое повреждение головного мозга у крыс с диабетом 1 типа. J. Appl Physiol (1985) 113: 1121-1127. DOI: https: //doi.org/10.1152/japplphysiol.00437.2012. PubMed: 22858624
21. Patzer A, Zhao Y, Stöck I, Gohlke P, Herdegen T et al. (2008) Рецепторы, активируемые пролифератором пероксисом, гамма (PPARgamma) по-разному модулируют экспрессию интерлейкина-6 в периинфарктной кортикальной ткани в острой и отсроченной фазах церебральной ишемии.Eur J Neurosci 28: 1786-1794. DOI: https: //doi.org/10.1111/j.1460-9568.2008.06478.x. PubMed: 18973594.
22. Rana I, Stebbing M, Kompa A, Kelly DJ, Krum H et al. (2010) Активация микроглии в PVN гипоталамуса после инфаркта миокарда. Brain Res 1326: 96-104. DOI: https://doi.org/10.1016/j.brainres.2010.02.028. PubMed: 20156424.
23. Dinarello CA (2000) Провоспалительные цитокины. Сундук 118: 503-508. DOI: https: //doi.org/10.1378/chest.118.2.503. PubMed: 10936147.
24. Yang SC, Chung PJ, Ho CM, Kuo CY, Hung MF et al. (2013) Пропофол ингибирует продукцию супероксида, высвобождение эластазы и хемотаксис в нейтрофилах человека, активированных формилпептидом, блокируя рецептор 1 формилпептида. J. Immunol 190: 6511-6519. DOI: https://doi.org/10.4049/jimmunol.1202215. PubMed: 23670191.
25. Танигучи Т., Ямамото К., Омото Н., Охта К., Кобаяши Т. (2000) Влияние пропофола на гемодинамические и воспалительные реакции на эндотоксемию у крыс.Crit Care Med 28: 1101-1106. DOI: https://doi.org/10.1097/00003246-200004000-00032. PubMed: 10809290.
26. Танигучи Т., Канакура Х., Ямамото К. (2002) Влияние постобработки пропофолом на смертность и цитокиновые ответы на индуцированный эндотоксином шок у крыс. Crit Care Med 30: 904-907. DOI: https: //doi.org/10.1097/00003246-200204000-00032. PubMed: 11940767.
27. Chen HI, Hsieh NK, Kao SJ, Su CF (2008) Защитные эффекты пропофола при остром повреждении легких, вызванном олеиновой кислотой у крыс в сознании.Crit Care Med 36: 1214-1221. DOI: https: //doi.org/10.1097/CCM.0b013e31816a0607. PubMed: 18379248.
28. Коркоран Т. Б., Энгель А., Сакамото Х., О’Каллаган-Энрайт С., О’Доннелл А. и др. (2004) Влияние пропофола на перекисное окисление липидов и воспалительную реакцию при плановом аортокоронарном шунтировании. J Cardiothorac Vasc Anesth 18: 592-604. DOI: https: //doi.org/10.1053/j.jvca.2004.07.018. PubMed: 15578470
29. An K, Shu H, Huang W, Huang X, Xu M et al.(2008) Влияние пропофола на воспалительную реакцию легких и дисфункцию, вызванную искусственным кровообращением. Анестезия 63: 1187-1192. DOI: https: //doi.org/10.1111/j.1365-2044.2008.05627.x. PubMed: 18822094.
30. Ван X (2005) Исследовательские противовоспалительные средства для лечения ишемического повреждения головного мозга. Заключение эксперта по исследованию наркотиков 14: 393-409. DOI: https: //doi.org/10.1517/13543784.14.4.393. PubMed: 15882116.
31. Йилмаз Г., Грейнджер Д. Н. (2008) Молекулы клеточной адгезии и ишемический инсульт.Neurol Res 30: 783-793. DOI: https: //doi.org/10.1179/174313208X341085. PubMed: 18826804.
32. Zhou H, Chen S, Wang W, Wang Z, Wu X et al. (2012) Nanog ингибирует индуцированную липополисахаридом экспрессию провоспалительных цитокинов, блокируя транскрипционную активность NF-kappaB в первичных микроглиальных клетках крыс. Мол Мед Реп 5: 842-846. PubMed: 22200792.
33. Yrjänheikki J, Keinänen R, Pellikka M, Hökfelt T, Koistinaho J (1998) Тетрациклины ингибируют активацию микроглии и обладают нейрозащитным действием при глобальной ишемии мозга.Proc Natl Acad Sci U S A 95: 15769-15774. DOI: https://doi.org/10.1073/pnas.95.26.15769. PubMed: 9861045.
34. Tikka T, Fiebich BL, Goldsteins G, Keinanen R, Koistinaho J (2001) Миноциклин, производное тетрациклина, является нейропротектором против эксайтотоксичности, ингибируя активацию и пролиферацию микроглии. J Neurosci 21: 2580-2588. PubMed: 11306611.
35. Zhao Y, Patzer A, Gohlke P, Herdegen T, Culman J (2005) Внутримозговое применение пиоглитазона PPARgamma-лиганда обеспечивает нейрозащиту против очаговой ишемии в головном мозге крысы.Eur J Neurosci 22: 278-282. DOI: https: //doi.org/10.1111/j.1460-9568.2005.04200.x. PubMed: 16029218.
36. Ямасаки Й., Мацуура Н., Сёдзухара Х., Онодера Х., Итояма Й. и др. (1995) Интерлейкин-1 как патогенетический медиатор ишемического поражения мозга у крыс. Stroke 26: 676-680; обсуждение: 10.1161 / 01.STR.26.4.676. PubMed: 7709417.
37. Wei Z, Chigurupati S, Arumugam TV, Jo DG, Li H et al. (2011) Активация Notch усиливает опосредованный микроглией воспалительный ответ, связанный с очаговой церебральной ишемией.Ход 42: 2589-2594. DOI: https: //doi.org/10.1161/STROKEAHA.111.614834. PubMed: 21737799
38. Гуи Б., Су М., Чен Дж., Джин Л., Ван Р и др. (2012) Нейропротекторные эффекты предварительной обработки пропофолом в LPS-индуцированных клетках микроглии BV-2: роль TLR4 и GSK-3beta. Воспаление 35: 1632-1640. DOI: https: //doi.org/10.1007/s10753-012-9478-x. PubMed: 22588329.
39. Yu G, Dymond M, Yuan L, Chaturvedi LS, Shiratsuchi H et al. (2011) Влияние пропофола на фагоцитоз, пролиферацию, продукцию нитратов и секрецию цитокинов в микроглиальных клетках, стимулированных давлением.Хирургия 150: 887-896. DOI: https: //doi.org/10.1016/j.surg.2011.04.002. PubMed: 21676422.
40. Smith CJ, Lawrence CB, Rodriguez-Grande B, Kovacs KJ, Pradillo JM et al. (2013) Иммунная система при инсульте: клинические проблемы и их перевод в экспериментальные исследования. J Neuroimmune Pharmacol 8: 867-887. DOI: https: //doi.org/10.1007/s11481-013-9469-1. PubMed: 23673977.
41. Ferrarese C, Mascarucci P, Zoia C, Cavarretta R, Frigo M et al. (1999) Повышенное высвобождение цитокинов из клеток периферической крови после острого инсульта.J Cereb Blood Flow Metab 19: 1004-1009. PubMed: 10478652.
42. Emsley HC, Smith CJ, Gavin CM, Georgiou RF, Vail A et al. (2003) Ранний и устойчивый периферический воспалительный ответ при остром ишемическом инсульте: взаимосвязь с инфекцией и атеросклерозом. J. Neuroimmunol 139: 93-101. DOI: https: //doi.org/10.1016/S0165-5728 (03) 00134-6. PubMed: 12799026.
43. Wang YY, Chen CJ, Lin SY, Chuang YH, Sheu WH et al. (2013) Гипергликемия связана с усилением глюконеогенеза на крысиной модели перманентной ишемии головного мозга.Эндокринол клеток Mol 367: 50-56. DOI: https: //doi.org/10.1016/j.mce.2012.12.016. PubMed: 23279876.
44. Barreto G, White RE, Ouyang Y, Xu L, Giffard RG (2011) Астроциты: мишени для нейрозащиты при инсульте 11. Cent Nerv Syst Agents Med Chem. С. 164-173.
45. Динаполи В.А., Бенкович С.А., Ли Х, Келли К.А., Миллер Д.Б. и др. (2010) Возраст преувеличивает передачу сигналов провоспалительных цитокинов и усекает передатчики сигналов и активаторы передачи сигналов транскрипции 3 после ишемического инсульта у крыс.Неврология 170: 633-644. DOI: https: //doi.org/10.1016/j.neuroscience.2010.07.011. PubMed: 20633608.

Улучшение стенки сосуда и очаговая церебральная артериопатия у педиатрического пациента с острым инфарктом и инфекцией COVID-19

Abstract

РЕЗЮМЕ: В данном документе мы сообщаем о результатах усиления внутричерепной артериальной стенки, что соответствует фокальной церебральной артериопатии – воспалительного типа. у ребенка с острым инфарктом на фоне инфекции коронавируса 2019 (COVID-19).Насколько нам известно, этот отчет представляет собой первое описание результатов визуализации сосудистой стенки при остром инсульте, связанном с COVID-19.

СОКРАЩЕНИЯ:

COVID-19

коронавирусная болезнь 2019

FCA

очаговая церебральная артериопатия

SARS-CoV-2

Тяжелый острый респираторный синдром407 Острый респираторный синдром коронавирус 2 (SARS-CoV-2) привел к всемирной пандемии коронавирусной болезни 2019 (COVID-19), включая тяжелый острый респираторный синдром и множество неврологических проявлений.¹ Появляются доказательства роли цереброваскулярной системы в неврологических проявлениях инфекции COVID-19, и пациенты с инфекцией COVID-19 могут подвергаться большему риску тромбоэмболической болезни. ² Недавние исследования показали, что у пациентов могут развиваться внутричерепные кровоизлияния, острые инсульты, ³ и окклюзии артерий крупных сосудов. ⁴ Патологические механизмы, лежащие в основе цереброваскулярных заболеваний, связанных с COVID-19, остаются неясными.В то время как растущее число историй болезни и исследований указывают на неврологические заболевания, связанные с COVID-19, у взрослых, имеется мало сообщений о неврологических заболеваниях, связанных с COVID-19, у детей. Недавний клинический случай продемонстрировал стеноз левой средней мозговой артерии, который был отнесен на счет очаговой церебральной артериопатии (FCA), у педиатрического пациента с COVID-19 и острым инсультом. ⁵ Здесь мы описываем второй задокументированный случай FCA, связанного с COVID-19, и острого инсульта у педиатрического пациента.Кроме того, мы предоставляем предположительное первое описание результатов МРТ-визуализации стенки сосудов (VWI) у пациента с инсультом, связанным с COVID-19.
13-летняя девочка-правша обратилась с жалобами на непостоянную, но постоянную головную боль, затруднение речи и слабость в правой верхней и нижней конечностях в течение 4 дней. За два месяца до обращения она и другие члены семьи испытали лихорадку, миалгию и аносмию, которые впоследствии прошли. За месяц до госпитализации она и другие члены семьи дали положительный результат на качественные антитела SARS-CoV-2.Тестирование антител у пациента проводилось с помощью общего анализа ADVIA Centaur SARS-CoV-2 (Siemens). Другой истории болезни у ребенка не было. Семейной истории тромбофилии не было.
Первоначальный осмотр был нормальным для температуры, артериального давления и частоты сердечных сокращений. В ее речи были затруднения с поиском слов. У нее была слабость разгибателя правой руки и ноги от легкой до умеренной. Первоначальная компьютерная томография головы показала повышенную плотность левой лобной части (не показана), относящуюся к ишемическому инфаркту.Следовательно, пациент был переведен в наш специализированный специализированный центр. В нашем учреждении результаты тестирования РНК SARS-CoV-2 с помощью полимеразной цепной реакции обратной транскрипции в режиме реального времени с образцом мазка из носоглотки были положительными.
МРТ головного мозга продемонстрировала небольшие области ограниченной диффузии и гиперинтенсивность FLAIR, при этом левая лобная, теменная и височная доли соответствовали острым подострым инфарктам в сосудистой территории левой средней мозговой артерии (рис. 1).Неконтрастная МРА головы была выполнена с времяпролетной последовательностью. Визуализацию стенки сосуда выполняли с внутривенным контрастированием гадолинием и без него с трехмерным объемным изотропным турбо-спин-эхо-захватом T1 и последовательностями черной крови на приборе 3T MR. При МРА головы выявлен очаговый стеноз средней степени тяжести в сегменте M1 левой средней мозговой артерии (рис. 1). Визуализация стенки сосуда, направленная на сегмент M1 левой средней мозговой артерии, продемонстрировала утолщение стенки и заметное концентрическое усиление контраста (рис. 2) в месте стеноза.Эти особенности визуализации в сочетании с клинической картиной соответствовали очаговой церебральной артериопатии воспалительного типа у детей. ⁶
Рис. 1.
COVID-19-ассоциированные острые инфаркты сосудистой территории левой СМА у педиатрического пациента. Изображения осевой диффузии ( A ), карты ADC ( B ) и FLAIR ( C ) демонстрируют очаги ограниченной диффузии ( синие стрелки ) и цитотоксический отек ( желтая стрелка ) в пределах левой средней мозговой артерии. сосудистая территория, характерная для острых инфарктов.Передняя проекция TOF-MRA головы ( D ) демонстрирует очаговый сегмент умеренного стеноза в пределах левой средней мозговой артерии M1 ( красная стрелка ).
Рис. 2.
Улучшение стенки сосуда в левой СМА M1. Визуализация стенки сосуда, направленная на левую среднюю мозговую артерию, с аксиальными пре- ( A ) и постконтрастными ( D ) объемными 3D T1 последовательностями получения изотропного турбо спин-эхо с переформатированными корональными изображениями; B и E соответственно).Пре- ( C ) и постконтрастные ( F ) сагиттальные изображения переформатированы лицом к левой средней мозговой артерии M1 на уровне синих стрелок и желтых стрелок соответственно. Наблюдается утолщение стенки ( синяя стрелка ) и выраженное концентрическое усиление контраста левой средней мозговой артерии M1 в сегменте стеноза ( желтые стрелки ). Результаты визуализации в сочетании с историей болезни соответствовали FCA-воспалительному типу.
Дополнительное обследование пациента не выявило. Результаты эхокардиограммы в пределах нормы. Результат люмбальной пункции в пределах нормы. Множественные тесты на вирусную полимеразную цепную реакцию, включая вирус простого герпеса и вирус ветряной оспы, дали отрицательный результат в спинномозговой жидкости, как и бактериальные культуры. Оценка тромбофилии дала нормальные результаты. Другие воспалительные маркеры, обычно повышенные при детском мультисистемном воспалительном синдроме, ассоциированном с COVID-19, были нормальными.Клинически состояние пациента улучшилось, неврологическое обследование на момент выписки не было отличительным. Последующее обследование с помощью МРТ еще не проводилось на момент завершения этой статьи.
Церебральная артериопатия крупных сосудов является наиболее частой причиной артериального ишемического инсульта у ранее здоровых детей. ⁷ Исследование сосудистых эффектов инфекции при инсульте у детей.Обновленное определение FCA, данное Wintermark et al., ^{, 6,}, включает унифокальный и односторонний стеноз / нерегулярность дистальной внутренней сонной артерии и / или ее проксимальных ветвей. FCA-воспалительный тип описывает FCA, который предположительно является воспалительным (очаговый васкулит) и может быть диагностирован по выраженному концентрическому увеличению стенки сосуда на VWI. ⁶ FCA, тип рассечения, напротив, относится к расслоению внутричерепной артерии, которое обычно связано с травмой в анамнезе.
VWI способен различать патологические состояния внутричерепной артериальной системы.⁸ Васкулит ЦНС обычно демонстрирует утолщение стенки сосуда на VWI с гомогенным и концентрическим усилением контраста, ⁸ и инфекционные патогены, такие как ветряная оспа, вызывают усиление концентрической стенки сосуда. ⁹ Другие формы артериопатии также могут привести к увеличению сосудистой стенки, включая расслоение артерий, кардиоэмболию и спазм сосудов, вызванный лекарствами. ^10,11 Однако у нашего пациента не было никаких клинических или лабораторных данных, подтверждающих эти другие возможности.
Существующие данные среди взрослого населения подтверждают, что тромбоэмболия является частой причиной инсульта у пациентов с COVID-19, ², возможно, вторичной по отношению к «цитокиновым бурям», которые могут привести к повреждению эндотелия сосудов. ^12,13 В настоящее время неизвестно, сходна ли патофизиология острых инфарктов, связанных с COVID-19, в педиатрической популяции с описанной у взрослых. В недавнем отчете Мирзаи и др. ⁵ описан случай предполагаемой очаговой церебральной артериопатии у педиатрического пациента с COVID-19, но VWI не проводилась.Мы аналогичным образом наблюдали признаки очаговой церебральной артериопатии на MRA, но смогли подтвердить диагноз FCA-воспалительного типа с помощью VWI. Взятые вместе, наши результаты и результаты Mirzaee et al. Предполагают, что FCA является механизмом острого ишемического инсульта, связанного с SARS-CoV-2, у детей. В настоящее время неясно, является ли FCA также значительной причиной ишемического инфаркта у взрослых с COVID-19.
Насколько нам известно, этот отчет представляет собой первое описание результатов визуализации сосудистой стенки у пациента с COVID-19 с острым ишемическим инсультом.Мы считаем, что VWI может облегчить конкретную диагностику фокальной церебральной артериопатии у детей (и, возможно, взрослых) с COVID-19. Следует отметить, что стероидная терапия может улучшить исход при очаговой церебральной артериопатии; ¹⁴ Распознавание очаговой церебральной артериопатии при визуализации может, таким образом, способствовать выбору терапевтического режима при инфаркте, связанном с COVID-19. Поэтому мы предлагаем, чтобы клиницисты и нейрорадиологи рассмотрели возможность использования изображений стенок сосудов для помощи в оценке пациентов с COVID-19 и острым инсультом.
Поступила 19 июня 2020 г.
Принята после доработки 16 июля 2020 г.
© 2020 Американский журнал нейрорадиологии
Модели фокальной церебральной ишемии на грызунах: процедурные ловушки и проблемы с трансляцией | Экспериментальная и трансляционная медицина инсульта
1.
Элкинс Дж. С., Джонстон СК: Тридцатилетние прогнозы смертности от ишемического инсульта в Соединенных Штатах. Инсульт 2003, 34: 2109–12. 10.1161 / 01.STR.0000085829.60324.DE
PubMed Статья Google Scholar
2.
Мергенталер П., Дирнагл У., Майзель А: Патофизиология инсульта: уроки на моделях на животных. Metabol Brain Dis 2004, 19: 151–67. 10.1023 / B: MEBR.0000043966.46964.e6
CAS Статья Google Scholar
3.
О’Коллинз В.Э., Маклеод М.Р., Доннан Г.А., Хорки Л.Л., Ворп Б.Х. ван дер, Хауэллс DW: 1026 экспериментальных методов лечения острого инсульта. Ann Neurol 2006, 59: 467–77. 10.1002 / ana.20741
PubMed Статья CAS Google Scholar
4.
Национальный институт неврологических расстройств и инсульта Группа по изучению инсульта rt-PA: Тканевый активатор плазминогена при остром ишемическом инсульте. N Engl J Med 1995, 333: 1581–7. 10.1056 / NEJM199512143332401
Артикул Google Scholar
5.
Грин Р.А., Одергрен Т., Эшвуд Т.: Модели инсульта на животных: имеют ли они ценность для открытия нейрозащитных агентов? Trends Phamacol Sci 2003, 24: 402–8. 10.1016 / S0165-6147 (03) 00192-5
CAS Статья Google Scholar
6.
Круглый стол академической индустрии терапии инсульта (STAIR): Рекомендации по стандартам, касающимся разработки доклинических нейропротективных и восстановительных лекарств. Инсульт 1999, 30: 2752–8.
Артикул Google Scholar
7.
Круглый стол II академической индустрии терапии инсульта (STAIR-II): Рекомендации по оценке клинических испытаний методов лечения острого инсульта. Инсульт 2001, 32: 1598–606.
Артикул Google Scholar
8.
Фишер М., для круглого стола академической индустрии терапии инсульта (STAIR): Рекомендации по развитию методов лечения острого инсульта: Круглый стол академической индустрии терапии инсульта 3. Инсульт 2003, 34: 1539–46. 10.1161 / 01.STR.0000072983.64326.53
CAS PubMed Статья Google Scholar
9.
Fisher M, Albers GW, Donnan GA, Furlan AJ, Grotta JC, Kidwell CS, Sacco RL, Wechsler LR, для круглого стола IV академической индустрии терапии инсульта (STAIR-IV): Улучшение разработки и утверждения лечение острого инсульта: круглый стол академической индустрии инсульта (STAIR) -IV. Инсульт 2005, 36: 1808–13.10.1161 / 01.STR.0000173403.60553.27
PubMed Статья Google Scholar
10.
Фишер М., Хэнли Д.Ф., Ховард Дж., Яуч Э.С., Варах С., для группы STAIR: Рекомендации совещания STAIR V по испытаниям, технологиям и исходам острого инсульта. Инсульт 2007, 38: 245–8. 10.1161 / 01.STR.0000255951.37434.aa
PubMed Статья Google Scholar
11.
Dirnagl U: Приставка к постели: поиск качества в экспериментальных исследованиях инсульта. J Cereb Blood Flow Metab 2006, 26: 1465–78. 10.1038 / sj.jcbfm.9600298
PubMed Статья Google Scholar
12.
Gladstone DJ, Black SE, Hakim AM, для Фонда сердца и инсульта Центра передового опыта в области восстановления после инсульта Онтарио: На пути к мудрости от неудач: уроки испытаний нейрозащитных инсультов и новые терапевтические направления. Инсульт 2002, 33: 2123–36. 10.1161 / 01.STR.0000025518.34157.51
PubMed Статья Google Scholar
13.
Савиц С.И.: Критическая оценка исследований нейрозащиты NXY-059 при остром инсульте: необходимость более тщательного тестирования нейропротективных агентов на животных моделях инсульта. Exp Neurol 2007, 205: 20–5. 10.1016 / j.expneurol.2007.03.003
CAS PubMed Статья Google Scholar
14.
Савиц С.И., Фишер М: Будущее нейропротекции при остром инсульте: после испытаний SAINT. Энн Нейрол 2007, 61: 396–402. 10.1002 / ana.21127
CAS PubMed Статья Google Scholar
15.
Worp HB van der, de Haan P, Morrema E, Kalkman CJ: Методологическое качество исследований нейропротекции на животных при очаговой ишемии головного мозга на животных. J Neurol 2005, 252: 1108–14. 10.1007 / s00415-005-0802-3
PubMed Статья Google Scholar
16.
Traystman RJ: Животные модели фокальной и глобальной церебральной ишемии. ILAR J 2003, 44: 85–95.
CAS PubMed Статья Google Scholar
17.
Molinari GF, Laurent JP: Классификация экспериментальных моделей ишемии головного мозга. Stroke 1976, 7: 14–7.
Артикул Google Scholar
18.
Робинсон MJ, Macrae IM, Todd M, Reid JL, McCulloch J: Снижение местного церебрального кровотока до патологических уровней эндотелином-1, примененным к средней мозговой артерии у крысы. Neurosci Lett 1990, 118: 269–72. 10.1016 / 0304-3940 (90)
-O
CAS PubMed Статья Google Scholar
19.
Шарки Дж., Ричи И.М., Келли П.А.: Периваскулярное микроаппликация эндотелина-1: новая модель фокальной церебральной ишемии у крыс. J Cereb Blood Flow Metab 1993, 13: 865–71.
CAS PubMed Статья Google Scholar
20.
Fuxe K, Bjelke B, Andbjer B, Grahn H, Rimondini R, Agnati LF: Эндотелин-1 вызвал поражения лобно-теменной коры у крыс. Возможная модель очаговой ишемии головного мозга. Neuroreport 1997, 8: 2623–9. 10.1097 / 00001756-199707280-00040
CAS PubMed Статья Google Scholar
21.
Коидзуми Дж., Йошида Ю., Назакава Т., Унда Г.: Экспериментальные исследования ишемического отека мозга: новая экспериментальная модель церебральной эмболии у крыс, у которой рециркуляция может быть введена в ишемической области. Jpn J Stroke 1986, 8: 1–8. 10.3995 / jstroke.8.1
Артикул Google Scholar
22.
Белаев Л., Алонсо О.Ф., Бусто Р., Чжао В., Гинзберг М.Д.: Окклюзия средней мозговой артерии у крысы внутрипросветным швом. Неврологическая и патологическая оценка улучшенной модели. Stroke 1996, 27: 1616–23.
CAS PubMed Статья Google Scholar
23.
Longa EZ, Weinstein PR, Carlson S, Cummins R: Обратимая окклюзия средней мозговой артерии Без трепанации черепа у крыс. Инсульт 1989, 20: 84–91.
CAS PubMed Статья Google Scholar
24.
Кларк В.М., Лессов Н.С., Диксон М.П., Экенштейн Ф .: Внутрипросветная окклюзия средней мозговой артерии моноволокном у мышей. Neurol Res 1997, 19: 641–8.
CAS PubMed Google Scholar
25.
Connolly ES Jr, Winfree CJ, Stern DM, Solomon RA, Pinsky DJ: Процедурные и связанные с деформацией переменные значительно влияют на исход в мышиной модели фокальной церебральной ишемии. Нейрохирургия 1996, 38: 523–31. 10.1097 / 00006123-199603000-00021
PubMed Google Scholar
26.
Laing RJ, Jakubowski J, Laing RW: Окклюзия средней мозговой артерии без трепанации черепа у крыс: какой метод работает лучше всего? Инсульт 1993, 24: 294–7.
CAS PubMed Статья Google Scholar
27.
Schmid-Elsaesser R, Zausinger S, Hungerhuber E, Baethmann A, Reulen HJ, Garcia JH: критическая переоценка модели фокальной церебральной ишемии внутрипросветной нити: свидетельство непреднамеренной преждевременной реперфузии и субарахноидального кровоизлияния в раструб лазерно-доплеровская флоуметрия. Инсульт 1998, 29: 2162–70.
CAS PubMed Статья Google Scholar
28.
Tsuchiya D, Hong S, Kayama T., Panter SS, Weinstein PR: Влияние размера шва и наложения каротидного зажима на кровоток и объем инфаркта после постоянной и временной окклюзии средней мозговой артерии у мышей. Brain Res 2003, 970: 131–9. 10.1016 / S0006-8993 (03) 02300-X
CAS PubMed Статья Google Scholar
29.
Стил Е.К. младший, Го К., Намура С. Окклюзия нитчатой средней мозговой артерии вызывает ишемическое повреждение сетчатки у мышей. Инсульт 2008 г., 39: 2099–104. 10.1161 / STROKEAHA.107.504357
PubMed Статья Google Scholar
30.
Dittmar MS, Fehm NP, Vatankhah B, Bogdahn U, Schlachetzki F: Неблагоприятные эффекты внутрипросветной филаментной модели окклюзии средней мозговой артерии. Stroke 2005, 36: 530–1. 10.1161 / 01.STR.0000155730.29424.62
PubMed Статья Google Scholar
31.
Dittmar M, Spruss T, Schuierer G, Horn M: Ишемия на территории наружной сонной артерии ухудшает исход в модели эндоваскулярной филамента окклюзии средней мозговой артерии у крыс. Инсульт 2003, 34: 2252–7. 10.1161 / 01.STR.0000083625.54851.9A
PubMed Статья Google Scholar
32.
Müller TB, Haraldseth O, Unsgård G: Характеристика микроциркуляции во время ишемии и реперфузии в полутени крысиной модели временной окклюзии средней мозговой артерии: исследование лазерной допплеровской флоуметрии. Int J Microcirc Clin Exp 1994, 14: 289–95. 10.1159 / 000178843
PubMed Статья Google Scholar
33.
Rabb CH: нейлоновая моноволокна для внутрипросветной окклюзии средней мозговой артерии у крыс. Ход 1996, 27: 151.
CAS PubMed Google Scholar
34.
Нагасава Х., Когуре К. Корреляция между мозговым кровотоком и гистологическими изменениями в новой модели окклюзии средней мозговой артерии на крысах. Инсульт 1989, 20: 1037–43.
CAS PubMed Статья Google Scholar
35.
Li F, Omae F, Fisher M: Спонтанная гипертермия и ее механизм в модели окклюзии средней мозговой артерии внутрипросветного шва у крыс. Инсульт 1999, 30: 2464–70.
CAS PubMed Статья Google Scholar
36.
Memezawa H, Zhao Q, Smith ML, Siesjö BK: Гипертермия сводит на нет улучшающий эффект дизоцилпина малеата (MK-801) при фокальной ишемии головного мозга. Brain Res 1995, 670: 48–52. 10.1016 / 0006-8993 (94) 01251-C
CAS PubMed Статья Google Scholar
37.
Zhao Q, Memezawa H, Smith ML, Siesjö BK: Гипертермия осложняет окклюзию средней мозговой артерии, вызванную внутрипросветной нитью. Brain Res 1994, 649: 253–9. 10.1016 / 0006-8993 (94) -5
CAS PubMed Статья Google Scholar
38.
Ма Дж, Чжао Л., Новак Т.С. Младший: Избирательная обратимая окклюзия средней мозговой артерии у крыс внутрипросветным доступом. Оптимальная конструкция и методика нити накала. J Neurosci Methods 2006, 156: 76–83. 10.1016 / j.jneumeth.2006.02.006
PubMed Статья Google Scholar
39.
Шимамура Н., Матчетт Дж., Цубокава Т., Окума Х., Чжан Дж .: Сравнение нейлонового шва с силиконовым покрытием и простого нейлонового шва в модели окклюзии средней мозговой артерии крысы. J Neurosci Meth 2006, 156: 161–5. 10.1016 / j.jneumeth.2006.02.017
CAS Статья Google Scholar
40.
Gerriets T, Stolz E, Kaps M, Walberer M, Mueller C, Bachmann G, Fisher M: Неблагоприятные эффекты внутрипросветной филаментной модели окклюзии средней мозговой артерии (ответ). Stroke 2005, 36: 531–2.
Google Scholar
41.
Barone JC, Knudsen DJ, Nelson AH, Feuerstein GZ, Willette RN: Различия в предрасположенности мышей к церебральной ишемии связаны с анатомией сосудов головного мозга. J Cereb Blood Flow Metab 1993, 13: 683–92.
CAS PubMed Статья Google Scholar
42.
Маэда К., Хата Р., Хоссманн К.А.: Различия в цереброваскулярной анатомии мышей C57black / 6 и SV129. Neuroreport 1998, 9: 1317–9. 10.1097 / 00001756-199805110-00012
CAS PubMed Статья Google Scholar
43.
Majid A, He YY, Gidday JM, Kaplan SS, Gonzales ER, Park TS, Fenstermacher JD, Wei L, Choi DW, Hsu CY: Различия в уязвимости к перманентной фокальной ишемии головного мозга среди 3 распространенных линий мышей. Инсульт 2000, 31: 2707–14.
CAS PubMed Статья Google Scholar
44.
Боландер Х.Г., Перссон Л., Хилеред Л, д’Арги Р., Понтен У., Олссон И .: Региональный мозговой кровоток и гистопатологические изменения после окклюзии средней мозговой артерии у крыс. Инсульт 1989, 20: 930–7.
CAS PubMed Статья Google Scholar
45.
Duverger D, MacKenzie ET: Количественная оценка инфаркта мозга после очаговой ишемии у крысы: влияние напряжения, артериального давления, концентрации глюкозы в крови и возраста. J Cereb Blood Flow Metab 1988, 8: 449–61.
CAS PubMed Статья Google Scholar
46.
Заутер А., Рудин М.: Штамм-зависимые эффекты лекарств в модели инсульта с окклюзией средней мозговой артерии у крыс. J Pharmacol Exp Ther 1995, 274: 1008–13.
CAS PubMed Google Scholar
47.
McColl BW, Carswell HV, McCulloch J, Horsburgh K: Распространение церебральной гипоперфузии и ишемической патологии за пределы территории MCA после окклюзии внутрипросветной нити у мышей C57Bl / 6J. Brain Res 2004, 997: 15–23. 10.1016 / j.brainres.2003.10.028
CAS PubMed Статья Google Scholar
48.
Китагава К., Мацумото М., Ян Г., Мабучи Т., Ягита И., Хори М., Янагихара Т.: Церебральная ишемия после двусторонней окклюзии сонной артерии и окклюзии внутрипросветного шва у мышей: оценка проходимости задней соединительной артерии. J Cereb Blood Flow Metab 1998, 18: 570–9. 10.1097 / 00004647-199805000-00012
CAS PubMed Статья Google Scholar
49.
Кармайкл ST: Модели фокального удара на грызунах: размер, механизм и цель. NeuroRx 2005, 2: 396–409. 10.1602 / Neurorx.2.3.396
PubMed Central PubMed Статья Google Scholar
50.
Тамура А., Грэм Д.И., Маккаллох Дж., Тисдейл Г.М.: Фокальная церебральная ишемия у крысы: 1. Описание техники и ранних невропатологических последствий после окклюзии средней мозговой артерии. J Cereb Blood Flow Metab 1981, 1: 53–60.
CAS PubMed Статья Google Scholar
51.
Бринт С., Яцевич М., Кисслинг М., Танабе Дж., Пульсинелли В.: Очаговая ишемия головного мозга у крысы: методы воспроизводимого инфаркта неокортекса с использованием тандемной окклюзии дистальной части средней церебральной и ипсилатеральной общей сонной артерий. J Cereb Blood Flow Metab 1988, 8: 474–85.
CAS PubMed Статья Google Scholar
52.
Hudgins WR, Garcia JH: Влияние электрокаутеризации, атмосферного воздействия и хирургической ретракции на проницаемость гематоэнцефалического барьера. Stroke 1970, 1: 375–80.
CAS PubMed Статья Google Scholar
53.
Олесен С.П. Утечка микрососудов головного мозга крысы к флуоресцентным датчикам после трепанации черепа. Acta Physiol Scand 1987, 130: 63–8. 10.1111 / j.1748-1716.1987.tb08112.x
CAS PubMed Статья Google Scholar
54.
Уотсон Б.Д., Дитрих Д., Бусто Р., Вахтель М.С., Гинзберг М.Д.: индукция воспроизводимого инфаркта головного мозга с помощью фотохимически инициированного тромбоза. Энн Нейрол 1985, 17: 497–504. 10.1002 / ana.410170513
CAS PubMed Статья Google Scholar
55.
Schroeter M, Jander S, Stoll G: Неинвазивная индукция фокальной церебральной ишемии у мышей фототромбозом корковых микрососудов: характеристика воспалительных реакций. J Neurosci Methods 2002, 117: 43–9. 10.1016 / S0165-0270 (02) 00072-9
PubMed Статья Google Scholar
56.
Que M, Schiene K, Witte OW, Zilles K: Широко распространенная активация рецепторов N-метил-D-аспартата после очагового фототромботического поражения в головном мозге крысы. Neurosci Lett 1999, 273: 77–80. 10.1016 / S0304-3940 (99) 00598-4
CAS PubMed Статья Google Scholar
57.
Дитрих В.Д., Ватсон Б.Д., Бусто Р., Гинзберг, доктор медицины, Бетеа Дж. Р.: Фотохимически индуцированный инфаркт мозга. I. Ранние микрососудистые изменения. Acta Neuropathol 1987, 72: 315–25.10.1007 / BF00687262
CAS PubMed Статья Google Scholar
58.
Дитрих В.Д., Бусто Р., Уотсон Б.Д., Шейнберг П., Гинзберг, доктор медицины: фотохимически индуцированный инфаркт мозга. II. Отек и нарушение гематоэнцефалического барьера. Acta Neuropathol 1987, 72: 326–34. 10.1007 / BF00687263
CAS PubMed Статья Google Scholar
59.
Pevsner PH, Eichenbaum JW, Miller DC, Pivawer G, Eichenbaum KD, Stern A, Zakian KL, Koutcher JA: фототромботическая модель малых ранних ишемических инфарктов в мозге крысы с гистологической корреляцией и корреляцией МРТ. J Pharmacol Toxicol Methods 2001, 45: 227–33. 10.1016 / S1056-8719 (01) 00153-8
CAS PubMed Статья Google Scholar
60.
Вестер П., Уотсон Б.Д., Прадо Р., Дитрих В.Д.: фототромботическая «кольцевая» модель инсульта крысы в эволюции, демонстрирующая предполагаемую инверсию полутени. Инсульт 1995, 26: 444–50.
CAS PubMed Статья Google Scholar
61.
Kleinschnitz C, Braeuninger S, Pham M, Austinat M, Nölte I, Renné T, Nieswandt B, Bendszus M, Stoll G: Блокирование тромбоцитов или тромбоз, вызванный внутренним путем коагуляции, не предотвращает церебральные инфаркты, вызванные фототромбозом. Инсульт 2008, 39: 1262–8. 10.1161 / STROKEAHA.107.496448
PubMed Статья Google Scholar
62.
Kleinschnitz C, Stoll G, Bendszus M, Schuh K, Pauer HU, Burfeind P, Renné C, Gailani D, Nieswandt B, Renné T: нацеливание на фактор свертывания крови XII обеспечивает защиту от патологического тромбоза при ишемии головного мозга без вмешательства с гемостазом. J Exp Med 2006, 203: 513–8. 10.1084 / jem.20052458
PubMed Central CAS PubMed Статья Google Scholar
63.
Kleinschnitz C, Pozgajova M, Pham M, Bendszus M, Nieswandt B, Stoll G: Нацеливание на тромбоциты при остром экспериментальном инсульте: влияние блокады гликопротеина Ib, VI и IIb / IIIa на размер инфаркта, функциональный результат, и внутричерепное кровотечение. Circulation 2007, 115: 2323–30. 10.1161 / ОБРАЩЕНИЕ AHA.107.6
CAS PubMed Статья Google Scholar
64.
Hill NC, Millikan CH, Wakim KG, Sayre GP: Исследования цереброваскулярных заболеваний. VII. Экспериментальное получение инфаркта головного мозга путем внутрикаротидного введения гомологичного сгустка крови, предварительный отчет. Встреча сотрудников Proc с Mayo Clin 1955, 30: 625–33.
CAS PubMed Google Scholar
65.
Кудо М., Аояма А., Ишимори С., Фукунага Н.: животная модель инфаркта мозга. Гомологичные эмболы сгустка крови у крыс. Инсульт 1982, 13: 505–8.
CAS PubMed Статья Google Scholar
66.
Zhang Z, Chopp M, Zhang RL, Goussev A: Модель эмболической фокальной церебральной ишемии на мышах. J Cereb Blood Flow Metab 1997, 17: 1081–8. 10.1097 / 00004647-199710000-00010
CAS PubMed Статья Google Scholar
67.
Футрелл Н., Уотсон Б.Д., Дитрих В.Д., Прадо Р., Милликен С., Гинзберг, доктор медицины: новая модель эмболического инсульта, вызванного фотохимическим повреждением сонной артерии у крысы. Энн Нейрол 1988, 23: 251–7. 10.1002 / ana. 410230307
CAS PubMed Статья Google Scholar
68.
Овергаард К., Сереги Т., Бойсен Г., Педерсен Х., Хойер С., Димер Н.Х .: Модель воспроизводимого инфаркта головного мозга на крысах с использованием тромботических эмболов сгустка крови. J Cereb Blood Flow Metab 1992, 12: 484–90.
CAS PubMed Статья Google Scholar
69.
Yang Y, Yang T, Li Q, Wang CX, Shuaib A: Новая воспроизводимая модель фокальной церебральной ишемии путем введения поливинилсилоксана в среднюю мозговую артерию: сравнительное исследование. J Neurosci Methods 2002, 118: 199–206. 10.1016 / S0165-0270 (02) 00142-5
PubMed Статья Google Scholar
70.
Zivin JA: Модель для количественной оценки эмболического инсульта. Brain Res 1987, 435: 305–9. 10.1016 / 0006-8993 (87)
-1
CAS PubMed Статья Google Scholar
71.
Busch E, Krüger K, Hossmann KA: Улучшенная модель тромбоэмболического инсульта и реперфузии, индуцированной rt-PA, у крыс. Brain Res 1997, 778: 16–24. 10.1016 / S0006-8993 (97) 01008-1
CAS PubMed Статья Google Scholar
72.
Wang CX, Yang T, Shuaib A: Улучшенная версия эмболической модели ишемического повреждения головного мозга у крысы. J Neurosci Methods 2001, 109: 147–51. 10.1016 / S0165-0270 (01) 00408-3
CAS PubMed Статья Google Scholar
73.
Zhang RL, Chopp M, Zhang ZG, Jiang Q, Ewing JR: Модель фокальной эмболической церебральной ишемии на крысах. Brain Res 1997, 766: 83–92. 10.1016 / S0006-8993 (97) 00580-5
CAS PubMed Статья Google Scholar
74.
Zhang Z, Zhang RL, Jiang Q, Raman SB, Cantwell L, Chopp M: новая модель тромботической церебральной ишемии на крысах. J Cereb Blood Flow Metab 1997, 17: 123–35. 10.1097 / 00004647-199702000-00001
PubMed Статья Google Scholar
75.
Halvorsen AM, Futrell N, Wang LC: Содержание фибрина в тромбах сонной артерии изменяет выработку эмболического инсульта у крысы. Инсульт 1994, 25: 1632–6.
CAS PubMed Статья Google Scholar
76.
Henninger N, Eberius KH, Sicard KM, Kollmar R, Sommer C, Schwab S, Schäbitz WR: Новая модель тромбоэмболического инсульта в заднем кровообращении крысы. J Neurosci Meth 2006, 156: 1–9. 10.1016 / j.jneumeth.2006.01.028
Статья Google Scholar
77.
McCann UD, Ricaurte GA: Caveat emptor: остерегайтесь редакторов. Нейропсихофармакология 2001, 24: 333–4. 10.1016 / S0893-133X (00) 00171-8
CAS PubMed Статья Google Scholar
78.
Fukuda S, del Zoppo GJ: Модели фокальной церебральной ишемии у нечеловеческих приматов. ILAR J 2003, 44: 96–104.
CAS PubMed Статья Google Scholar
79.
Ривера Дж., Тессаролло Л.: Генетические предпосылки и дилемма перевода исследований на мышах на людей. Иммунитет 2008, 28: 1–4. 10.1016 / j.immuni.2007.12.008
CAS PubMed Статья Google Scholar
80.
Алкайед, штат Нью-Джерси, Харукуни И., Кимес А.С., Лондонский ED, Трайстман Р.Дж., Хёрн П.Д .: Гендерно-зависимое повреждение головного мозга при экспериментальном инсульте. Stroke 1998, 29: 159–65.
CAS PubMed Статья Google Scholar
81.
Hurn PD, Macrae IM: Эстроген как нейропротектор при инсульте. J Cereb Blood Flow Metab 2000, 20: 631–52. 10.1097 / 00004647-200004000-00001
CAS PubMed Статья Google Scholar
82.
Ли К., Футрелл Н., Товар С., Ван Л.С., Ван Д.З., Шульц Л.Р.: Пол влияет на величину воспалительной реакции при эмболических инфарктах головного мозга у молодых крыс. Инсульт 1996, 27: 498–503.
CAS PubMed Статья Google Scholar
83.
Carswell HV, Dominiczak AF, Macrae IM: Статус эстрогена влияет на чувствительность к фокальной церебральной ишемии у склонных к инсульту крыс со спонтанной гипертензией. Am J Physiol Heart Circ Physiol 2000, 278: h390–4.
CAS PubMed Google Scholar
84.
Вольф П.А.: Обзор эпидемиологии инсульта. Инсульт 1990, 21S: II4–6.
Google Scholar
85.
Дэвис М., Менделоу А.Д., Перри Р.Х., Чемберс И.Р., Джеймс О.Ф .: Экспериментальный инсульт и нейрозащита в стареющем мозге крысы. Инсульт 1995, 26: 1072–8.
CAS PubMed Статья Google Scholar
86.
Сазерленд Г.Р., Дикс Г.А., Ауэр Р.Н.: Влияние возраста в моделях фокальной ишемии и ишемии переднего мозга на грызунах. Инсульт 1996, 27: 1663–7.
CAS PubMed Статья Google Scholar
87.
Шапира С., Сапир М., Венгиер А., Грауэр Э., Кадар Т.: Старение оказывает комплексное влияние на модель ишемического инсульта на крысах. Brain Res 2002, 925: 148–58. 10.1016 / S0006-8993 (01) 03270-X
CAS PubMed Статья Google Scholar
88.
Yager JY, Thornhill JA: Влияние возраста на восприимчивость к гипоксически-ишемическому повреждению головного мозга. Neurosci Biobehav Rev 1997, 21: 167–74. 10.1016 / S0149-7634 (96) 00006-1
CAS PubMed Статья Google Scholar
89.
Мурадиан А.Д., Маккаски Р.С.: микроскопические исследования in vivo возрастных изменений в структуре и реактивности микрососудов головного мозга. Mech Aging Dev 1992, 64: 247–54.10.1016 / 0047-6374 (92)
-O
CAS PubMed Статья Google Scholar
90.
Тамаки К., Накаи М., Йокота Т., Огата Дж.: Влияние старения и хронической гипертензии на церебральный кровоток и цереброваскулярный СО. Геронтология 1995, 41: 11–7. 10.1159 / 000213657
CAS PubMed Статья Google Scholar
91.
Мензис С.А., Бец А.Л., Хофф Дж. Т.: Вклад ионов и альбумина в формирование и разрешение отека мозга. J Neurosurg 1993, 78: 257–66. 10.3171 / jns.1993.78.2.0257
CAS PubMed Статья Google Scholar
92.
Кирш JR, Traystman RJ, Hurn PD: Анестетики и церебропротекция: экспериментальные аспекты. Int Anesthesiol Clin 1996, 34: 73–93. 10.1097 / 00004311-199603440-00007
CAS PubMed Статья Google Scholar
93.
Michenfelder JD, Milde JH, Sundt TM Jr: Защита мозга с помощью барбитуратовой анестезии. Используется после окклюзии средней мозговой артерии у яванских обезьян. Arch Neurol 1976, 33: 345–50.
CAS PubMed Статья Google Scholar
94.
Warner DS, Takaoka S, Wu B, Ludwig PS, Pearlstein RD, Brinkhous AD, Dexter F: Электроэнцефалографическое подавление всплеска не требуется для достижения максимальной нейрозащиты от пентобарбитала в модели фокальной церебральной ишемии на крысах. Анестезиология 1996, 84: 1475–84. 10.1097 / 00000542-199606000-00024
CAS PubMed Статья Google Scholar
95.
Macleod MR, O’Collins T, Horky LL, Howells DW, Donnan GA: Систематический обзор и метаанализ эффективности FK506 при экспериментальном инсульте. J Cereb Blood Flow Metab 2005, 25: 713–21. 10.1038 / sj.jcbfm.9600064
CAS PubMed Статья Google Scholar
96.
Zausinger S, Baethmann A, Schmid-Elsaesser R: Анестезирующие методы у крыс определяют исход экспериментальной фокальной церебральной ишемии: для получения контролируемых экспериментальных условий требуется механическая вентиляция. Brain Res Brain Res Protoc 2002, 9: 112–21. 10.1016 / S1385-299X (02) 00138-1
CAS PubMed Статья Google Scholar
97.
Crossley NA, Sena E, Goehler J, Horn J, Worp B. van der, Bath PMW, Macleod M, Dirnagl U: эмпирические доказательства систематической ошибки в дизайне экспериментальных исследований инсульта.Метаэпидемиологический подход. Инсульт 2008, 39: 929–34. 10.1161 / STROKEAHA.107.498725
PubMed Статья Google Scholar
98.
Ginsberg MD, Pulsinelli WA: Ишемическая полутень, пороги травмы и терапевтическое окно при остром инсульте. Энн Нейрол 1994, 36: 553–4. 10.1002 / ana.410360402
CAS PubMed Статья Google Scholar
99.
Baron JC, von Kummer R, del Zoppo GJ: Лечение острого ишемического инсульта. Оспаривание концепции жесткого и универсального временного окна. Инсульт 1995, 26: 2219–21.
CAS PubMed Статья Google Scholar
100.
Йонас С., Айягари В., Виейра Д., Фигероа М.: Неспособность нейрональных защитных агентов по сравнению с успехом тромбоза в лечении ишемического инсульта. Прогностическая ценность моделей на животных. Ann N Y Acad Sci 2001, 939: 257–67. 10.1111 / j.1749-6632.2001.tb03633.x
CAS PubMed Статья Google Scholar
101.
Каганский Н., Леви С., Ноблер Х: Роль гипергликемии в остром инсульте. Arch Neurol 2001, 58: 1209–12. 10.1001 / archneur.58.8.1209
CAS PubMed Статья Google Scholar
102.
Чжу Ч.З., Ауэр Р.Н.: Оптимальные уровни глюкозы в крови при использовании инсулина для минимизации размера инфаркта при очаговой ишемии головного мозга. J Neurosurg 2004, 101: 664–8. 10.3171 / jns.2004.101.4.0664
CAS PubMed Статья Google Scholar
103.
Бусто Р., Дитрих В.Д., Глобус М.Ю., Вальдес И., Шейнберг П., Гинзберг М.Д .: Небольшие различия во внутриишемической температуре мозга критически определяют степень ишемического повреждения нейронов. J Cereb Blood Flow Metab 1987, 7: 729–38.
CAS PubMed Статья Google Scholar
104.
Boast C, Gerhardt G, Pastor J, Lehmann J, Etienne P, Liebman JM: Антагонист N-метил-D-аспартата CGS 19755 и CPP уменьшают ишемическое повреждение мозга у песчанок. Brain Res 1988, 442: 345–8. 10.1016 / 0006-8993 (88)
-3
CAS PubMed Статья Google Scholar
105.
Марку Ф, Гудрич Дж, Доминик М: Кетамин предотвращает ишемическое повреждение нейронов. Brain Res 1988, 452: 329–35. 10.1016 / 0006-8993 (88) -6
CAS PubMed Статья Google Scholar
106.
Sauer D, Nuglisch J, Rossberg D, Mennel HD, Beck T, Bielenberg G, Kriegelstein J: Фенциклидин уменьшает постишемический нейрональный некроз в гиппокампе крысы без изменения кровотока. Neurosci Lett 1988, 91: 327–32. 10.1016 / 0304-3940 (88)
-X
CAS PubMed Статья Google Scholar
107.
Свон Дж., Эванс М., Мелдрам Б. Долгосрочное развитие избирательной потери нейронов и механизм защиты с помощью 2-амино-7-фосфоногептаноата в модели неполной ишемии переднего мозга на крысах. J Cereb Blood Flow Metab 1988, 8: 64–78.
CAS PubMed Статья Google Scholar
108.
Gill R, Foster AC, Woodruff GN: Системное введение MK-801 защищает от вызванной ишемией нейродегенерации гиппокампа у песчанок. J Neurosci 1987, 7: 3343–9.
CAS PubMed Google Scholar
109.
Gill R, Foster AC, Woodruff GN: MK-801 оказывает нейропротекторное действие на песчанок при введении в постишемический период. Неврология 1988, 25: 847–55. 10.1016 / 0306-4522 (88) -1
CAS PubMed Статья Google Scholar
110.
Buchan A, Pulsinelli WA: Гипотермия, но не антагонист N-метил-D-аспартата, MK-801, ослабляет повреждение нейронов у песчанок, подвергшихся временной глобальной ишемии. J Neurosci 1990, 10: 311–6.
CAS PubMed Google Scholar
111. Корбетт Д., Эванс С., Томас С., Ван Д., Джонас Р.А.: MK-801 уменьшал ишемическое повреждение головного мозга, вызывая гипотермию. Brain Res 1990, 514: 300–4. 10.1016 / 0006-8993 (90) -F
CAS PubMed Статья Google Scholar
112.
Морикава Э., Гинзберг М.Д., Дитрих В.Д., Дункан Р.К., Крайди С., Глобус М.Ю., Бусто Р.: Значение температуры мозга при фокальной ишемии головного мозга: гистопатологические последствия окклюзии средней мозговой артерии у крысы. J Cereb Blood Flow Metab 1992, 12: 380–9.
CAS PubMed Статья Google Scholar
113.
Коул Д. Д., Драммонд Дж. С., Шапиро Х. М., Зорнов М. Х .: Влияние гипотензии и гипотензивной техники на область глубокого снижения церебрального кровотока во время фокальной церебральной ишемии у крыс. Br J Anaesth 1990, 64: 498–502. 10.1093 / bja / 64.4.498
CAS PubMed Статья Google Scholar
114.
Chileuitt L, Leber K, McCalden T, Weinstein PR: Вызванная гипертензия во время ишемии уменьшает площадь инфаркта после временной окклюзии средней мозговой артерии у крыс. Surg Neurol 1996, 46: 229–34. 10.1016 / 0090-3019 (95) 00453-X
CAS PubMed Статья Google Scholar
115.
Patel PM, Drummond JC, Cole DJ: Вызванная гипертензия во время восстановления кровотока после временной окклюзии средней мозговой артерии у крысы: влияние на повреждение нейронов и отек. Surg Neurol 1991, 36: 195–201. 10.1016 / 0090-3019 (91)
-М
CAS PubMed Статья Google Scholar
116.
Чжу Ч.З., Ауэр Р.Н.: Градиентная гипотензия и продолжительность окклюзии СМА: эффект при транзиторной фокальной ишемии. J Cereb Blood Flow Metab 1995, 15: 980–8.
CAS PubMed Статья Google Scholar
117.
Browning JL, Heizer ML, Widmayer MA, Baskin DS: Влияние галотана, альфа-хлоралозы и pCO2 на объем повреждения и уровни бета-эндорфина в спинномозговой жидкости при очаговой церебральной ишемии. Mol Chem Neuropathol 1997, 31: 29–42. 10.1007 / BF02815158
CAS PubMed Статья Google Scholar
118.
Сиешё Б.К., Кацура К., Кристиан Т.: Повреждения, связанные с ацидозом. Adv Neurol 1996, 71: 209–33.
PubMed Google Scholar
119.
Гинзберг, доктор медицины, Стернау Л.Л., Глобус М.Ю., Дитрих В.Д., Бусто Р.: Терапевтическая модуляция температуры мозга: актуальность для ишемического повреждения головного мозга. Cerebrovasc Brain Metab Rev 1992, 4: 189–225.
CAS PubMed Google Scholar
120.
Гарсия Дж. Х., Лю К. Ф., Хо К. Л. Нейрональный некроз после окклюзии средней мозговой артерии у крыс Вистар прогрессирует в разные временные интервалы в каудопутамене и коре головного мозга. Stroke 1995, 26: 636–42.
CAS PubMed Статья Google Scholar
121.
Roda JM, Carceller F, Díez-Tejedor E, Avendaño C: Уменьшение размера инфаркта с помощью внутриартериального нимодипона, вводимого при реперфузии, на крысиной модели частично обратимой фокальной ишемии головного мозга. Инсульт 1995, 26: 1988–92.
Артикул Google Scholar
122.
Sharp FR, Lu A, Tang Y, Millhorn DE: Множественные молекулярные полутени после очаговой церебральной ишемии. J Cereb Blood Flow Metab 2000, 20: 1011–32.10.1097 / 00004647-200007000-00001
CAS PubMed Статья Google Scholar
123.
Colbourne F, Li H, Buchan AM, Clemens JA: Продолжающаяся постишемическая гибель нейронов в CA1: влияние продолжительности ишемии и цитопротективных доз NBQX и SNX-111 у крыс. Инсульт 1999, 30: 662–8.
CAS PubMed Статья Google Scholar
124.
Meng X, Fisher M, Shen Q, Sotak CH, Duong TQ: характеристика несоответствия диффузии / перфузии при экспериментальной фокальной церебральной ишемии. Ann Neurol 2004, 55: 207–12. 10.1002 / ana.10803
PubMed Central PubMed Статья Google Scholar
125.
Santosh C, Brennan D, McCabe C, Macrae IM, Holmes WM, Graham DI, Gallagher L, Condon B, Hadley DM, Muir KW, Gsell W: возможное использование кислорода в качестве метаболического биосенсора в сочетании с Т2 *. J Cereb Blood Flow Metab 2008, 28: 1742–53. 10.1038 / jcbfm.2008.56
PubMed Central CAS PubMed Статья Google Scholar
126.
Liebeskind DS, Kidwell CS, Sayre JW, Saver JL: Доказательства систематической ошибки публикации при описании клинических испытаний острого инсульта. Неврология 2006, 67: 973–9. 10.1212 / 01.wnl.0000237331.16541.ac
PubMed Статья Google Scholar
127.
Macleod MR, O’Collins T, Howells DW, Donnan GA: Объединение экспериментальных данных на животных показывает влияние дизайна исследования и систематической ошибки публикации. Инсульт 2004, 35: 1203–8. 10.1161 / 01.STR.0000125719.25853.20
PubMed Статья Google Scholar
128.
Сонг Ф., Иствуд А., Гилбоди С., Дули Л.: Роль электронных журналов в снижении предвзятости публикаций. Мед Информ Интернет Мед 1999, 24: 223–9. 10.1080/146392399298429
CAS PubMed Google Scholar
129.
Мьюир К.В.: Гетерогенность патофизиологии инсульта и дизайн клинических испытаний нейропротективных средств. Инсульт 2002, 33: 1545–50. 10.1161 / 01.STR.0000018684.86293.AB
PubMed Статья Google Scholar
130.
Зивин Дж.А., Фишер М., ДеГиролами У., Хеменуэй С.С., Сташак Дж. А. Тканевый активатор плазминогена снижает неврологические повреждения после церебральной эмболии. Science 1985, 230: 1289–92. 10.1126 / science.3934754
CAS PubMed Статья Google Scholar
Паттерны ЭЭГ от острой до хронической фазы инсульта у крыс с очаговой ишемией головного мозга: корреляция с функциональным восстановлением
Мониторинг нервной активности в ишемической полутени дает важную информацию о неврологическом восстановлении после инсульта. Целью этого исследования является оценка временных изменений нервной активности с помощью электроэнцефалографии (ЭЭГ) от острой фазы к хронической фазе и сравнение ЭЭГ со степенью восстановления моторной функции после инсульта в модели фокального ишемического инсульта на крысах. .Крыс-самцов Sprague-Dawley подвергали 90-минутной операции по преходящей окклюзии средней мозговой артерии с последующей реперфузией в течение семи дней ( n = 58). Сигналы ЭЭГ регистрировались в прединсультной фазе (0 ч), острой фазе (3, 6 ч), подострой фазе (12, 24, 48, 72 ч) и хронической фазе (96, 120, 144, 168 ч). ( n = 8). В этом исследовании анализировались приступы после инсульта и полиморфная дельта-активность (КПК), а также вычислялись количественные параметры ЭЭГ, такие как соотношение альфа-дельта (ADR).ADR представлял собой соотношение между альфа-мощностью и дельта-мощностью, которое показывало, насколько быстрой была активность ЭЭГ. Двигательные функции передних и задних конечностей измеряли с помощью теста Де Рика и теста ходьбы на балке соответственно. В острой фазе дельта-сила увеличивалась в четыре раза с появлением ОАП, а гистологическое окрашивание показало, что инфаркт ограничивался полосатым телом и вторичной сенсорной корой. В подострой фазе альфа-мощность снижалась до 50% от исходного уровня, и инфаркт прогрессировал в кортикальную область передних конечностей.ADR снизился с 0,23 ± 0,09 до 0,04 ± 0,01 через 3 часа в острой фазе и постепенно восстановился до 0,22 ± 0,08 через 168 часов в хронической фазе. При сравнении корреляций между параметрами ЭЭГ и двигательной функцией конечностей от острой фазы к хронической, было обнаружено, что ADR имеют самые высокие коэффициенты корреляции с тестом ходьбы на балке ( r = 0,9524, p <0,05) и тест Де Рика ( r = 0,8077, p <0,05). В этом исследовании измерялась активность ЭЭГ после очаговой церебральной ишемии, и было показано, что функциональное восстановление тесно связано с нейронной активностью в полутени.Продольный мониторинг ЭЭГ на разных фазах после инсульта может предоставить информацию о нервной активности, которая хорошо коррелирует с восстановлением двигательной функции.
Модель фокальной ишемии головного мозга путем эндоваскулярной окклюзии средней мозговой артерии у крысы
Модели ишемии головного мозга на грызунах можно разделить на глобальные или очаговые, а также на обратимые или необратимые. Мы используем модель обратимой фокальной ишемии, чтобы имитировать реперфузионное повреждение, которое может возникнуть после реканализации у пациентов с инсультом.В то время как крыса разделяет преимущество черепного кровообращения, аналогичного человеческому, обширное внутричерепное коллатеральное кровообращение, обусловленное Виллизиевым кругом и лептоменингеальными анастомозами, приводит к несовместимым объемам инфаркта ⁶. Мы используем линию крыс со спонтанной гипертензией (SHR), потому что размер инфаркта больше у крыс SHR, подвергшихся фокальной церебральной ишемии, по сравнению с крысами с нормальным давлением ^7-10. Индукция инсульта у SHR также более последовательна и может приводить к меньшей смертности, чем у других широко используемых штаммов ¹¹.Кроме того, на протяжении всей операции следует контролировать физиологические параметры, поскольку колебания могут увеличивать вариабельность объемов инфаркта; эти параметры включают артериальное давление, уровни O ₂ и CO ₂, гипотермию и гипергликемию, которые могут усугубить ишемическое повреждение ^2,12. Гипотермия вызывает особую озабоченность, поскольку она может уменьшить степень ишемического повреждения нейронов, и поэтому очень важно поместить крысу на терморегулирующую грелку во время операции.
В этой процедуре мы используем коммерчески подготовленные шовные материалы с силиконовым покрытием, пытаясь повысить стабильность размера инфаркта. ^13-15. Традиционно внутрипросветные швы, используемые для окклюзии MCA, изготавливались путем закругления пламенем нейлонового кончика шовного материала 3-0 или с использованием пистолета для горячего клея для покрытия кончика шовного материала небольшим валиком клея ¹⁶. Эти процедуры производят швы с различным диаметром кончика и, таким образом, могут потребовать нескольких попыток окклюзии, прежде чем найти шов, который соответствует диаметру сосуда данной крысы.Дополнительные варианты метода MCAO, описанные в этом видео, включают более дистальную окклюзию, сохранение лентикулостриатных ветвей для получения чистого кортикального инфаркта ¹⁷ и одновременную окклюзию средней мозговой артерии и ипсилатеральной общей сонной артерии для уменьшения коллатерального кровотока ^{6, 9}.
Функциональные эффекты инсульта можно оценить с помощью различных поведенческих тестов, в которых недостатки в выполнении конкретных задач отражаются в простой шкале оценок. Например, Bederson et al. ¹⁸ разработали неврологическую оценку крыс по степени сгибания передних конечностей в приподнятом положении тела, асимметричному сопротивлению боковому толчку и поведению по кругу в открытом поле. Крысы, вытягивающие обе передние конечности до пола в приподнятом положении и не проявляющие других нарушений, были оценены как «нормальные (0)», тогда как крысы с сгибанием только противоположных передних конечностей были классифицированы как «умеренные нарушения (1)». Крысы «тяжелой степени 2» демонстрировали пониженное сопротивление на противоположной стороне боковой силе, а крысы «тяжелой степени 3» дополнительно участвовали в поведении по кругу.Поведенческий дефицит более низкой степени всегда наблюдался в следующей более высокой степени (например, животные 2 и 3 степени также демонстрировали сгибание передних конечностей), и эти баллы предсказывали различия в размере инфаркта ¹⁸. Таким образом, такая простая система оценок позволяет быстро и последовательно оценивать полуколичественные функциональные нарушения, вызванные инсультом.
Измерение степени церебрального инфаркта обычно выполняется путем гистологического окрашивания на предмет повреждения ткани с использованием ТТС, крезилового фиолетового (окраска по Нисслю) или гематоксилина и эозина.Методы магнитно-резонансной томографии, включая диффузионно-взвешенную МРТ для визуализации инфаркта в ранние моменты времени после окклюзии, позволяют определять объем инфаркта у каждой отдельной крысы без необходимости сбора ткани.