Кома предсмертная: коллега рассказал о предсмертных страданиях актёра Владимира Качана

Содержание

ключ к пробуждению. Самостоятельная работа над собой», Арнольд Минделл – ЛитРес

Coma: Key to Awakening. Working on Yourself Alone. Inner Dreambody Work

Предисловие автора к русским изданиям книг «Кома: ключ к пробуждению» и «Самостоятельная работа…»

Я чрезвычайно рад тому, что Владимир Майков представляет русской аудитории мои книги по процессуальной работе, посвященные внутренней работе со сновидящим телом и работе с коматозными состояниями. Эти книги возникли из одной потребности: разработать методы, позволяющие исследовать глубины поразительных пространств, через которые мы продвигаемся в процессе сновидения.

«Внутренняя работа со сновидящим телом» предназначена для использования в той или иной степени независимо от терапевта. В книге разрабатываются методы, которые в огромной степени зависят от тех усилий, внимания и сосредоточения, которые мы посвящаем своей внутренней жизни. Как бы то ни было, эта внутренняя работа приносит нам понимание не только самих себя, но также и всех остальных. В конце концов, все люди проходят через измененные состояния сознания и все они пытаются следовать за своими переживаниями по мере того, как они проявляются в звуке, движении, посредством фантазии, во взаимоотношениях и в мире.

Те, кто проделал внутреннюю работу со сновидящим телом, не только имеют лучший доступ к своей внутренней жизни, но, похоже, им легче иметь дело со своим настроением и с измененными состояниями сознания. Более того, создается впечатление, что эти люди проходят через коматозные состояния и моменты, близкие к смерти, с большей легкостью, нежели другие.

Продолжительность времени, которое мы проводим в тяжелых измененных состояниях сознания – в особенности когда мы тяжело больны или стоим на пороге смерти, – сильно зависит от нашей способности иметь дело с внутренними переживаниями, через которые мы проходим в эти моменты. Нет сомнения, что чем больше мы преуспели во внутренней работе в качестве помощников, тем успешней мы можем поддержать других, когда они проходят через коматозные процессы.

Я был несказанно удивлен тем, какой огромный интерес существует в мире по отношению к работе с комой, если судить по той возбужденной атмосфере вокруг комы, которая наблюдается в средствах массовой информации в США, Европе и Японии. В этот самый момент тысячи, может быть, миллионы людей по всему миру живут в замкнутых коматозных состояниях. Нет сомнения, что если они сами или те, кто им помогает, узнают больше о внутренней работе и о работе с комой, жизнь для каждого из них наверняка станет ценнее, богаче и, возможно, легче.

Пусть российские читатели получат удовольствие и воспримут все, что они сочтут для себя ценным, из процессуально ориентированной работы и работы с комой, которые сочетают в себе фантазию, движение, бережное прикосновение и взаимоотношения.

Арнольд Минделл

Кома: ключ к пробуждению

Введение

Почему у меня такое чувство, что я безотлагательно должен написать эту книгу? Может быть, потому, что я отстаиваю новую этику, сражаюсь за расширение современного медицинского представления о смерти мозга? Или мне необходимо изучать предсмертные переживания, чтобы обнаружить собственную вечную сущность?

Написание этой книги с самого начала было для меня эмоциональной необходимостью. Даже редактируя эту работу, месяцы спустя после завершения рукописи, я снова ощущаю ту же безотлагательность, что изначально воодушевила меня на этот труд. Я сел за стол и писал, не отрываясь, несколько дней после того, как стал свидетелем поразительного пробуждения Питера, его выхода из глубокой комы – события, описанного в первой части этой книги. Несколько месяцев спустя умерли мои родители, оба в течение считанных дней. Моя мама, умирая, пробудилась от комы в последние мгновения жизни. Отец умер сразу после того, как сказал мне, что хочет быть с ней вместе.

Я глубоко благодарен Сэнди за то, что она попросила меня помочь Питеру справиться с его последними переживаниями, за возможность ознакомиться с его записями сновидений, частично вошедших в эту книгу. Питер и Сэнди вдохновили меня на эту книгу.

Эми Минделл вносила свою лепту на каждой стадии этой рукописи – от поддержки в ту ночь, когда Питер пробудился, до помощи в окончательном редактировании. Спасибо также Перл и Карлу Минделлам, Урси Джин, Барбаре Крочи, Дону Менкену и Нэнси Женофф за ценные предложения и критические замечания. Редактирование, выполненное Джули Даймонд, было исключительно полезным.

Различные авторы учили меня пониманию смерти и умирания. Во-первых и прежде всего, я хочу поблагодарить Элизабет Кюблер-Росс за то, что она сделала изучение умирания темой, приемлемой для общества. Без ее работы и ее горячей поддержки я бы еще долго сомневался, писать ли мне эту книгу. Спасибо Мари-Луизе фон Франц (1986) за межкультурную корреляцию теорий «загробной жизни», которая сделала мои теории сновидящего тела более непротиворечивыми. Сэндол Стоддард (1978) изобличил равнодушие системы медицинской помощи и продемонстрировал гуманные способы общения с умирающими. Гленн Маллин (1974), Фредерик Холк (1978) и другие великолепно описали различные откровения восточных традиций относительно смерти.

Раймонд Моуди (1976) исследовал «внетелесные переживания», случающиеся при клинической смерти, заложив фундамент моей концепции мифического тела. Буддистская медитативная практика Стивена Левина (1984) с умирающими людьми – это первая ступень работы с комой в контексте сновидящего тела. Станислав Гроф и Джоан Хэлифакс (1978) углубили изучение переживаний смерти, показав взаимоотношения между действием ЛСД и умиранием. Огромное спасибо им всем за то, что они открыли путь на эту в высшей степени загадочную территорию.

Ключ к жизни

Большой корабль

В этой книге описана телесная работа и работа со сновидениями применительно к умирающим, и в ней представлены методы, которые проливают свет на непостижимое возникновение коматозных состояний и их предназначение. Я использую стенографические отчеты общения с пациентами, теоретические обсуждения и практические упражнения.

Одна из моих задач – ознакомить читателя с широким спектром необычных событий, которые происходят с каждым из нас на пороге смерти. Знание об этих событиях поможет по-новому оценить завершение жизни, обогатит нас, сделав эти измененные состояния более естественной частью нашей повседневной жизни. Каждый, кто интересуется смертью и умиранием, равно как и другими измененными состояниями сознания, найдет здесь советы о том, как трансформировать боль, омраченность и тайну смерти в значимые переживания.

Эта работа заставляет усомниться в том, что комы – это бессознательные состояния, в которые нет доступа, и что те, кто долго пребывает в этих вегетативных состояниях, являются – или должны считаться – мертвыми. Я надеюсь показать, что подобные утверждения являются неоправданными, поскольку они основываются на нашей ограниченной способности общаться с людьми в коматозном состоянии. Я описываю свою работу с предсмертными состояниями и экстремальными переживаниями, к которым она нередко приводит. Эта работа, использующая методы процессуально ориентированной психологии, заставляет нас относиться к последним этапам жизни с интересом, оптимизмом и даже воодушевлением. Процессуально ориентированная психология – это широкий феноменологический подход к людям, основанный на их вербальных и невербальных сигналах и состояниях сознания. В настоящее время представляется возможным и важным работать с коматозными состояниями – то есть работать с нередко едва уловимыми сообщениями, которые они нам могут посылать, – потому что они содержат поистине бесценную информацию для умирающего человека и его семьи^[1]. Если не усиливать и не расшифровывать эти переживания, то мы так и останемся в недоумении и смущении перед бурными завершающими этапами нашей жизни.

Все те, с кем я работал, пока они находились в коматозном состоянии, с готовностью отзывались на процессуально ориентированный способ общения, описанный в главе 8. Нам необходимо научиться этой форме коммуникации, которая дает возможность по достоинству оценивать и понимать самые слабые сигналы, мельчайшие намеки, исходящие из наших глубин, передающие наши радости. Если нам удается установить контакт с людьми, пребывающими в сильно измененных состояниях, жизнь после смерти раскрывается перед нами как безвременная вечная реальность, пытающаяся проявить себя в настоящем.

Я надеюсь, что обучение тому, как обеспечивать человеку, находящемуся в коматозном состоянии, доступ к его собственным глубинам и коммуникативным способностям, станет вкладом в новую «этику Танатоса»^[2] – этику, способную предоставить индивиду возможность ясного и осознанного выбора в решении вопроса жизни и смерти, тем самым превращая официальную полемику о жизни и смерти в достояние истории.

Процессуальная работа

Мой особый подход основан на процессуально ориентированной психологии^[3]. Читатели, которые интересуются методами работы со сновидениями и работы над телом в состояниях на грани смерти, могут эффективно пользоваться этой книгой, если они знакомы с основами процессуальной работы. Там, где это возможно, я начинаю с самых азов.

Хотя работа с умирающими составляла довольно значительную часть моей повседневной практики за последние 25 лет, я до сих пор не писал о переживаниях на грани смерти. Честно говоря, я колебался, прежде чем решился рассказать о переживаниях умирающих, из-за необычного характера этой работы.

Серия событий, упомянутых в этой книге, заставила меня заняться этим исследованием. Сейчас я представляю его как новое направление в психотерапии и в изучении смерти, а не как окончательный вывод о природе комы. Приведенные здесь описания случаев показывают, что люди в коме не обязательно страдают от боли; они не просто нечто растительное с пораженным мозгом, нуждающееся в кислороде и страдающее от лимбической симптоматики, вызванной эндорфинами или подобными веществами. Они также не являются просто машинами, чья центральная нервная система, возбужденная чрезвычайными физическими состояниями, плодит бессистемные галлюцинации и видения. Наоборот, они – бодрствующие человеческие существа, проходящие очередной значимый этап процесса собственной индивидуации.

Фактически люди в коме напоминают мифических героев. Сказители всего мира издавна зачаровывали нас историями о шамане, короле и герое – персонажах, которые, выходя за пределы реальности, ищут информацию в неизведанных областях бытия, чтобы вернуться с божественным посланием для нас всех.

Предсмертные помрачения сознания и коматозные состояния, с которыми мне доводилось работать, часто порождают символы этих мистических путешествий в другие миры. Многие из таких пациентов поднимаются к высотам и погружаются в глубины, чтобы в той или иной степени достичь экстаза, пророческого озарения и самопознания.

Я предпринимал это исследование не для того, чтобы доказать наличие таких явлений, и обнаруживал их попутно. Каждый читатель должен будет делать собственные выводы из этого эмпирического материала. Я не заинтересован ни в доказательстве, ни в ниспровержении религиозных или официальных взглядов на мораль. Скорее, я просто сосредоточиваюсь на следовании человеческой природе и помогаю самому себе и другим понять, кто мы такие вне зависимости от того, какие следствия это может иметь.

Вечный религиозный опыт, который всегда приписывали жизни после смерти, безусловно, можно пережить в этой жизни. Умирающие помогли мне полюбить этот мир, осознать неограниченный потенциал его смысла и глубины. Как физик я уже был знаком с теоретической относительностью нашего мира. Теперь применение процессуальной работы заставляет теоретическую физику выглядеть подобно сбывшемуся сну. Пространство, время и локальность бледнеют перед красочным переплетением жизни, проживаемой до ее полного завершения.

Питер и Сэнди – это вымышленные имена двух совершенно реальных людей, которые будут главными персонажами первого раздела этой книги. Питер, мужчина средних лет, умиравший от лейкемии, во всей полноте переживал сновидения, фантазии, симптомы и проблемы взаимоотношений вплоть до последних дней и минут своей жизни. Потрясающая история пробуждения, случившаяся в последние часы жизни Питера, сообщает нам, что мы продолжаем расти вне зависимости от того, истекло или нет время нашего физического тела.

Во второй части книги я описываю теорию измененных состояний и даю практические советы неспециалистам и профессионалам по работе в условиях комы. На последних страницах я бьюсь над вечными вопросами о жизни, смерти и жизни после смерти.

Мужество Сэнди, переживания Питера и помощь Эми – все это заставило меня отказаться от моей прежней выжидательной позиции в отношении описания моего опыта работы с умирающими. Вплоть до недавнего времени я был слишком потрясен, поражен, тронут и ошарашен завершающими процессами жизни, чтобы писать о них, не опасаясь сомнительных реакций. Насколько мне известно, внезапное пробуждение от комы никем до этого описано не было. С умирающими пациентами я работал всегда один, но теперь, чтобы начать писать, мне нужно было присутствие Эми, Сэнди и Элен, подруги Сэнди.

Наш интерес к смерти

Почему мы именно сейчас открываемся переживаниям, испытываемым в экстремальных состояниях? По мере того как возникают новые психологические методы развития осознавания, многие люди разочаровываются в той концепции реальности, где нет места видениям и экстатическим состояниям. Таким образом, переживания у порога смерти могут представлять для нас интерес, потому что в них мы надеемся найти конкретное подтверждение нашим трансперсональным сновидениям.

Сегодняшнее общество в большей степени заинтересовано в заботе о собственном здоровье и в меньшей степени готово передать всю ответственность за жизнь и здоровье медицинскому сообществу. Мы, конечно, радуемся успехам медицины, которая продлевает и обогащает нашу жизнь, но нас настораживает ее научный подход, который рассматривает человека как биомеханическую сущность, чье психическое поведение, особенно на пороге смерти, обусловливается метаболическими и структурными патологиями. И в то же время многие все еще думают о себе как о машине и верят в то, что, если машина необратимо повреждена, человеку пришел конец.

И еще. Может быть, общественный интерес к умиранию говорит о том, что человечество стоит на перепутье, что настал переходный период, когда старые верования умирают? Не стоим ли мы на пороге периода переориентации и поиска нового мировоззрения? Если это так, то нам безусловно пойдет на пользу присмотреться к переживаниям смерти.

Определенные культурные табу все еще сдерживают наш интерес к умиранию. Некоторые люди избегают упоминать о смерти из-за мощных переживаний, которые ждут нас на ее пороге. Для других иметь дело с этим предметом слишком болезненно и печально. А для большинства из нас, вне зависимости от наших верований, вечная угроза потери наших любимых и конфронтация с собственной моралью являются достаточными причинами, чтобы избегать этой темы.

Тем не менее мне кажется, что процессуальная работа способна помочь нам взглянуть в лицо страху смерти и умирания, поскольку сама работа часто приносит облегчение. На самом деле эта работа может быть не только поучительной, но и забавной. Смерть может стать для любого человека замечательным временем обучения. Нравы и законы социальной жизни бледнеют перед комами и трансами, а чистое влечение к самопознанию усиливается. В предсмертном состоянии люди, как никогда, готовы жить полной жизнью. Некоторые на самом деле возвращаются в жизнь из глубины, казалось бы, терминальной комы. Даже те, кто всегда противился психологическим и религиозным учениям, на пороге смерти бывают очарованы внутренними процессами, происходящими в них самих.

Комы и пробуждения

За исключением пациентов с серьезным структурным поражением мозга, все люди, находящиеся в состоянии комы, которых мне довелось наблюдать, пробуждались и рассказывали о своих мощных переживаниях. Даже пациенты с обширным травматическим поражением мозга положительно реагировали на процессуальную работу с невербальными сигналами, в то время как люди без серьезных поражений мозга пробуждались и завершали свои неоконченные обучение и любовь. Некоторые умирали, другие же на пороге смерти вставали с кровати, выписывались из больницы и возвращались к жизни. Большинство из них полностью переосмысливали свои представления о жизни и смерти, а один человек отправился в круиз на Багамы. Позвольте мне рассказать его историю.

Джон, мужчина лет 80-ти, казалось, застрял на краю жизни, не будучи способным умереть. На протяжении шести месяцев он то погружался в полукоматозные состояния, то выходил из них, а в промежутках стонал и вопил. Когда я увидел его, он лежал на больничной койке, стонал и выкрикивал нечто совершенно неразборчивое. Он беспокоил других пациентов и медсестер. Хотя я работал с пациентом в другой палате, сестры упросили меня пойти и осмотреть его, надеясь, что я, быть может, его успокою.

Войдя в палату, я увидел старого негра, лежащего в луже пота и громко стонущего. Я пошутил: «Эй! Никто в округе глаз сомкнуть не может! Уж слишком ты шумишь». Джон, казалось, не слышал меня и продолжал стонать.

Я решил последовать за его звуками. «Ох-ох, у-у-х, ой-ой-ой», – стонал я вместе с ним, подражая звуку его дыхания. Я слегка пожимал его руку, следуя ритму его дыхания и сердцебиения.

Примерно через 20 минут его приглушенные крики стали превращаться в различимые слова. Джон, который целыми днями не говорил никому ни слова, который за шесть месяцев не произнес ни одной законченной фразы, теперь сказал: «Да-а. Ух ты. Нет… ох…»

(Следующий диалог был записан на магнитофон)

АРНИ (добавляя фразу к его словам): Ух ты, да, невероятно!

ДЖОН (медленно, поначалу рассеянно): Да, ты… ты… знаешь…

АРНИ: Я… да.

ДЖОН: Ш-ш-ш… Да-а. Б… ба… бабабаллшооой, бо-о-ольшой к-к-орррррррабль.

АРНИ: Коррраааабль… Да-а. Он больше, чем я думал, этот корабль.

ДЖОН: Да-а, боооольшой корабль… идет… за Джоном!!!

АРНИ: Ух ты, ух ты… И ты на него сядешь?

ДЖОН (вопя изо всей силы): Нет, парень – только не я!! Я не сажусь на этот корабль.

АРНИ: А почему бы и не сесть?

ДЖОН (долгая пауза; кашляя и сипя): Этот корабль идет… в… отпуск! Я-то не иду. Мне завтра в восемь утра вставать и идти на работу!

АРНИ: Мне тоже. Мне тоже… Но сделай мне одолжение, большое одолжение (следуя направлению движения глаз Джона), подними свои глаза у себя в голове и хорошенько взгляни на корабль.

(Джон стал вглядываться и закатил глаза кверху)

АРНИ: Вглядись, а потом скажи мне, кто ведет корабль.

ДЖОН: Гмммм, кто… гмммм. (Глядя вверх; показываются белки его глаз.) Ох. Ух ты!! Ух ты… Там ангелы, на этом корабле, ведут его.

АРНИ: Ангелы?

Я был взволнован и подумал про себя, что это переживание нужно завершить, то есть ему надо войти в него еще глубже, чтобы оно смогло ему пригодиться.

АРНИ: Загляни в котельное отделение. Кто там?

ДЖОН (смотря вниз, опуская голову вниз): Гммммм. Ой, ух ты, гммм, там внизу… ангелы… тоже. Нет… Да. (Хотя он ограничен своим физическим состоянием, он начинает возбужденно кричать.) Эй… Э-э-э-й… Э-э-э-й… Ангелы ведут этот корабль!!

АРНИ: Ангелы! У-у-х-ты! Пожалуйста, сделай мне одолжение, сделаешь? Подойди поближе и выясни просто, сколько стоит попасть на этот корабль.

ДЖОН: Гммм… (оглядываясь по сторонам) гммм, да, да. Это… нет… да-а… это… ну… это нисколько не стоит. Но… ль.

АРНИ: Ну и что ты думаешь об этом? Это бесплатное путешествие.

ДЖОН: Интересно. Ну и ну!

АРНИ: А ты хоть раз был в отпуске?

ДЖОН: Не-а. Только не я.

АРНИ: Слушай, парень, у тебя никогда не было отпуска. Ты – рабочий человек. Тебе надо подумать о маленьком путешествии. Если тебе там не понравится, вернешься назад. Если тебе понравится, обдумай его. Если хочешь, отправляйся. Если захочешь, возвращайся, а нет – так плыви дальше. Ты теперь можешь принимать все решения сам. Если поедешь в отпуск и побудешь там – хорошо! Если останешься здесь – замечательно! Если поедешь, мне бы хотелось как-нибудь с тобой там встретиться.

ДЖОН: Да. Да. Отпуск, на Багамы, Ба… га… мы… Да. Гмммммм… никакой работы.

Джон затих, закрыл глаза и стал засыпать. Он перестал вскрикивать. Я вернулся к своему пациенту и примерно через полчаса снова навестил Джона, чтобы справиться о его состоянии. Около его койки стояла сиделка. Она сказала, что Джон только что скончался. Я был и огорчен, и счастлив одновременно. Старик решил уйти в отпуск. И хотя мне хотелось бы знать его получше, но, по крайней мере, я попытался помочь ему смягчить требования этики рабочего и отправиться в путешествие на Багамы. Ему требовался перерыв в работе. Он застрял на краю жизни, потому что его мучил вопрос: может он уйти в отпуск или нет. Он застрял еще и потому, что окружающие испытывали трудности в общении с воем и криками его коматозного состояния.

Для самого Джона его коматозное состояние, возможно, выражалось следующим утверждением: «У меня противоречие. Здесь нет никого, кто мог бы помочь мне разрешить его, поэтому я поступлю наилучшим образом, уйдя внутрь себя и наблюдая этот корабль. Поскольку я не привык работать с видениями, я могу только возбужденно кричать о том, что я вижу».

Сегодня, как никогда прежде, потребности умирающих удовлетворяются в хосписах, больницах и частных домах любовью и уходом, психологическим пониманием, молчаливой медитацией и молитвой. И все же самые глубинные чувства умирающих – например, конфликт Джона, касающийся отпуска, – оказываются вне нашего внимания. Все мы, связанные с умирающими, делаем все, что в наших силах, однако пока мы находимся на начальных этапах этой работы. Необходимо еще многое узнать об умирании, о чем мы можем судить по тому разочарованию, которое мы испытываем, осознавая свою неспособность установить связь с умирающим. Мы неверно предполагаем, что они недосягаемы для нас, что они покидают свои тела и что сочувствие, медитация и любовь – это все, что мы можем им предложить. Все это необходимо, но не достаточно.

Большинство умирающих нуждаются в помощи для того, чтобы в полной мере пережить важнейшие события, которые пытаются с ними произойти. Без такой поддержки измененные состояния приводят нас в замешательство и озадачивают. Мы неверно интерпретируем сигналы измененного состояния, принимая их за знаки боли, воздействия лекарств или болезни. В то время как умирающие, безмолвные и одинокие, ищут ответа на важнейшие жизненные вопросы, мы не понимаем их и воображаем, что они мирно отбывают в мир иной.

5 предсмертных записок звезд, совершивших самоубийство

Самоубийцы нередко оставляют предсмертные записки, и, если речь идет о знаменитостях, их тексты становятся достоянием общественности. Вот что писали звезды перед тем, как свести счеты с жизнью.

Вита Зорина

Теги:

Робин Уильямс

Сид Вишес

Кейт Спейд

Дети

Аксессуары

Робин Уильямс

Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.

63-летний актер-комик без объективных причин совершил самоубийство 11 августа 2014 года в своем доме в городе Тибьюрон, штат Калифорния.

Его обнаружили без сознания: актер повесился на ремне, сидя в кресле, но спасти не смогли. Кроме того, Уильямс нанес себе несколько порезов перочинным ножом.

Он оставил три короткие записки: «Я с этим покончил», «Время уходить» и «Больше ничего не будет». Близкие актера опровергли информацию о суицидальных мыслях: он ни с кем это не обсуждал.

Сид Вишес

21-летний участник группы Sex Pistols покончил с собой 2 февраля 1979 года. Причина смерти — передозировка героина на вечеринке. Это был второй случай передоза у музыканта, но в первый раз ему повезло.

В октябре 1978 года Джон Саймон Ричи (это настоящее имя музыканта) был обвинен в убийстве своей девушки и менеджера Нэнси Спанджен, и его поступок, видимо, был мотивирован именно этим. Нэнси обнаружили в гостиничном номере насмерть заколотой ножом Сида. Оба приняли наркотики, и Вишес ничего не помнил и все отрицал. Следствие было прекращено, но считается, что Нэнси мог убить один из наркодилеров.

Однако несколько дней спустя мать Сида нашла в его куртке предсмертную записку: «У нас был смертельный договор, и я должен выполнить свою половину сделки. Пожалуйста, похороните меня рядом с моей малышкой. Похороните меня в кожаной куртке, джинсах и мотоботах. Прощайте». Вишес был кремирован, его прах рассеяли над могилой Нэнси.

Кейт Спейд

55-летняя дизайнер сумок и аксессуаров повесилась 5 июня 2018 года.

Ее предсмертная записка, адресованная 13-летней дочери, гласила: «Беа, я всегда буду любить тебя. Это не твоя ошибка. Спроси у папы!»

Кейт много лет страдала депрессией и принимала медикаменты. По некоторым данным, она также страдала алкоголизмом и считала себя неудачницей. С мужем она разошлась почти за год до трагедии, но поддерживала отношения ради единственной дочери.

Отец Кейт не выдержал известия о ее смерти и умер от инфаркта две недели спустя.

Тони Хэнкок

44-летний британский комедийный актер покончил с собой 25 июня 1968 года в Сиднее. Он принял большую дозу лекарств и запил их бутылкой водки. Его предсмертная записка гласила: «События слишком часто разворачивались неправильно». Тело Хэнкока перевезли в Великобританию и похоронили там.

За несколько дней до смерти он развелся с женой Фредди Росс, которой часто изменял. В 1966 году она едва не умерла от передозировки наркотиков. Не сумев справиться с самоубийством уже бывшего мужа, она пристрастилась к алкоголю и погибла через год после его смерти в результате падения с высоты.

Далида

54-летняя певица выпила большую дозу снотворного и запила виски. Врачи констатировали ее смерть 3 мая 1987 года. В предсмертной записке Далида написала: «Моя жизнь стала невыносимой. Простите меня».

Трое мужчин из числа ухажеров Далиды покончили жизнь самоубийством. В 1966 году, после смерти певца Луиджи Тенко, она тоже пыталась наложить на себя руки, и последствия 90-дневной комы настигали ее до самой смерти. Далида никогда не была замужем, у нее не было детей, и друзья заявили, что она очень сильно из-за этого переживала.

Фото: Getty images

Что такое Активное Умирание — Традиции Здоровье

1 АВГУСТА 2021

Перспектива потерять близкого человека очень тяжела. Когда пациент находится на последней стадии неизлечимой болезни, его родственники могут задаться вопросом о признаках активного умирания, чтобы они могли быть полностью готовы. В это время многие люди обратятся в хоспис, чтобы повысить комфорт пациента и оказать поддержку своим семьям.

Что такое активное умирание?

Заключительный этап процесса умирания известен как активное умирание. Это следует за ранней и средней стадиями умирания и знаменует завершение жизни человека.

Сколько длится активная фаза умирания?

Предактивная стадия умирания длится около трех недель, но активная стадия длится всего около трех дней.

Пациенты, которые активно умирают, обычно проявляют многие симптомы, указывающие на приближение смерти. Они могут не реагировать, и их кровяное давление обычно значительно падает.

Как можно предсказать активную смерть?

Трудно предсказать активную смерть, если не считать симптомов, которые проявляются у многих пациентов на этом этапе. Однако важно понимать, что у пациента могут не проявляться все признаки активного умирания. С другой стороны, некоторые пациенты могут заявить, что умирают. Их позиция может стать более жесткой, и могут появиться другие симптомы, характерные для их неизлечимой болезни.

Каковы симптомы активного умирания?

Ниже приводится список некоторых симптомов, которые могут возникнуть у человека на стадии активного умирания. Однако важно иметь в виду, что опыт каждого человека будет разным, и не все пациенты будут испытывать все эти симптомы.

Этот список можно использовать, чтобы помочь лицам, осуществляющим уход, распознать признаки активной смерти, но он не заменяет консультацию врача.

Артериальное давление пациента может значительно снизиться.
Пациент может находиться в коме или полукоме, и его невозможно разбудить.
У больного могут возникать галлюцинации, возбуждение и делирий.
У пациента может быть скопление жидкости в легких, что может привести к необычным булькающим звукам.
Паттерн дыхания пациента может быть нерегулярным, и у него могут быть длительные паузы в дыхании.
Цвет кожи пациента может измениться, а конечности могут быть холодными на ощупь.
Моча пациента может быть обесцвечена, или у него может наблюдаться уменьшение количества мочи или недержание мочи и кишечника.

Как вы можете помочь кому-то в активной фазе умирания?

Есть много способов помочь человеку, находящемуся в активной фазе умирания, даже если он, кажется, не знает о вашем присутствии. Всегда рекомендуется говорить с ним ободряюще и сохранять спокойствие, и вы можете осторожно прикоснуться к пациенту, если ему обычно нравится, когда к нему прикасаются.

Если пациент беспокоен, могут помочь лекарства. Имейте в виду, что пациенты, которые кажутся невосприимчивыми, могут все же слышать вас, поэтому важно всегда говорить уважительно и позитивно.

Если пациент страдает недержанием мочи, вы можете предоставить ему подгузники или подгузники. Обязательно меняйте прокладки или подгузники, когда они загрязняются.

Когда дыхание пациента становится нерегулярным, рассмотрите возможность приподнять изголовье его кровати, чтобы расположить его в более удобном положении. Если это невозможно, используйте подушки, чтобы приподнять голову. Некоторых пациентов может потребоваться перевернуть на бок.

Когда следует обращаться в хоспис?

Многие поставщики хосписов говорят, что если вы сомневаетесь, пора ли звонить в хоспис, есть большая вероятность, что ваш близкий человек уже имеет право на этот дополнительный уровень специализированной поддержки. Даже если они еще не имеют права, всегда полезно собрать информацию и быть готовым к тому, когда придет время.

Хотя многие семьи откладывают обращение в хоспис до тех пор, пока пациент явно не достигнет последних дней или недель жизни, пациенты часто могут начать получать помощь, предлагаемую хосписом, гораздо раньше. Специализированный уход, медицинское оборудование и расходные материалы, связанные с неизлечимой болезнью близкого человека, могут иметь большое значение для их уровня комфорта на заключительном этапе их жизни. Кроме того, он может оказать ценную поддержку семьям и опекунам в это очень трудное время.

Если вы заметили изменения в умственных способностях вашего близкого человека, прогрессирующую потерю веса, увеличение числа падений, инфекции, частые посещения больницы или отделения неотложной помощи или снижение способности вашего близкого выполнять повседневные задачи, такие как одевание, ходьба , пользуясь ванной или едой, пришло время связаться с хосписом.

Чтобы получить доступ к хосписной помощи, пациент должен иметь неизлечимую болезнь, поставленную врачом, и ему осталось жить менее шести месяцев, если болезнь пойдет своим типичным путем. Если пациент живет дольше шести месяцев, он может продолжать получать хосписную помощь, если врач повторно подтвердит, что он имеет на это право. Его можно прекратить в любой момент и возобновить позже.

Work With Traditions Health

Если вы считаете, что ваш близкий может быть готов к дополнительной поддержке и комфорту, предлагаемым хосписом, свяжитесь с Traditions Health, чтобы узнать, как они могут помочь.

Кома и смерть головного мозга — PubMed

Обзор

. 2013;111:43-61.

doi: 10.1016/B978-0-444-52891-9.00005-1.

Фенелла Дж. Киркхэм ¹ , Стивен Эшвал

принадлежность

¹ Отделение неврологии, Лондонский университетский колледж, Институт детского здоровья, Лондон, Великобритания. Электронный адрес: [email protected].

PMID: 23622150

DOI: 10.1016/В978-0-444-52891-9.00005-1

Обзор

Fenella J Kirkham et al. Handb Clin Neurol. 2013.

. 2013;111:43-61.

doi: 10.1016/B978-0-444-52891-9.00005-1.

Авторы

Фенелла Дж. Киркхэм ¹ , Стивен Эшвал

принадлежность

¹ Отделение неврологии, Лондонский университетский колледж, Институт детского здоровья, Лондон, Великобритания. Электронный адрес: [email protected].

PMID: 23622150
DOI: 10.1016/В978-0-444-52891-9.00005-1

Абстрактный

Кома должна сохраняться не менее 1 часа, чтобы отличить ее от временной потери сознания. Травматическая и нетравматическая кома — распространенная проблема в педиатрической практике с высокой смертностью и заболеваемостью. Неотложная нейровизуализация имеет смысл, даже если этиология известна, поскольку часто диагностируются поддающиеся лечению осложнения, такие как тромбоз венозного синуса, а также экстрадуральные и внутримозговые кровоизлияния. Существует широкий спектр возможных этиологий у ранее здорового ребенка, большинство из которых можно диагностировать с помощью нейровизуализации и лабораторных исследований, доступных в экстренном порядке, или можно лечить предположительно, например, противомикробными препаратами при инфекциях.

Модифицированная шкала комы Глазго Чайлда (ШГКГ) для регистрации глубины сознания у детей широко используется и должна быть дополнена обследованием на наличие признаков обратимой центральной и внествольной грыжи головного мозга вследствие острой внутричерепной гипертензии. Доступно основанное на фактических данных руководство по исследованию и лечению сниженного уровня сознания у детей, написанное группой экспертов с использованием принципов DELPHI. Мониторинг и реабилитация также должны быть частью плана управления. Этиология, глубина и продолжительность комы, а также серийная нейрофизиология и визуализация являются предикторами исхода у выживших, но их следует интерпретировать с осторожностью. Нет сообщений о том, что у детей, отвечающих критериям смерти мозга взрослых, наблюдается хорошее неврологическое восстановление.

Кома предсмертная: коллега рассказал о предсмертных страданиях актёра Владимира Качана