Инсульт средний: Инсульт – острое нарушение кровообращения мозга
Таламический ишемический инсульт вследствие окклюзии артерии Першерона | Титов
1. Cassourret G., Prunet B., Sbardella F., Bordes J., Maurin O., Boret H. Ischemic stroke of the artery of Percheron with normal initial MRI: a case report. Case Rep. Med. 2010; 2010: 425734. DOI: 10.1155/2010/425734
2. Lazzaro N.A., Wright B., Castillo M., Fischbein N.J., Glastonbury C.M., Hildenbrand P.G. et al. Artery of Percheron infarction: imaging patterns and clinical spectrum. Am. J. Neuroradiol. 2010; 31 (7): 1283–9. DOI: 10.3174/ajnr.A2044
3. Kraft P., Waschbisch A., Wendel F., Muellges W., Classen J. Why it’s important to know Percheron’s artery: solitary carotid stenosis as a unique cause of anterior, posterior and bithalamic ischemia. J. Neurol. 2009; 256 (9): 1558–60. DOI: 10.1007/s00415-009-5140-4
5. Carrera E., Michel P., Bogousslavsky J. Anteromedian, central, and posterolateral infarcts of the thalamus: three variant types. Stroke. 2004; 35 (12): 2826–31. DOI: 10.1161/01.STR.0000147039.49252.2f
6. Фурсова Л.А., Науменко Д.В. Таламические инфаркты в бассейне артерии Percheron: клиника и диагностика. Международный неврологический журнал. 2013; 1 (55): 25-33.
7. Shea Y.F., Lin O.Y., Chang R.S., Luk J.K.. Artery of Percheron infarction. Hong Kong Med. 2012; 18 (5): 446–e1.
8. Harharpreet K., Gurinder M., Vikas Sh., Kunwar P.S., Kawlinder G., Raminder P., Harsehaj S. Artery of Percheron infarct: a case report. Int. J. Res. Med. Sci. 2018; 6 (3): 1035–9. DOI: 10.18203/2320-6012.ijrms20180635 Percheron G. Arteries of the human thalamus. II. Arteries and paramedian thalamic territory of the communicating basilar artery. Rev. Neurol. (Paris). 1976; 132 (5): 309—24.
9. Rodriguez E.G., Lee J.A. Bilateral thalamic infarcts due to occlusion of the artery of Percheron and discussion of the differential diagnosis of bilateral thalamic lesions. J. Radiol. Case Rep. 2013; 7 (7): 7–14. DOI: 10.3941/jrcr.v7i7.961
10. Jimenez Caballero P.E. Bilateral paramedian thalamic artery infarcts: report of 10 cases. J. Stroke Cerebrovasc. Dis. 2010; 19 (4): 283–9. DOI: 10.1016/j.jstrokecerebrovasdis.2009.07.003
11. Nalbantoglu M., Ozturk-Tan O., Bayazıt N., Tayfun F. Percheron artery infarction in the differential diagnosis of acute confusional state with normal initial brain MRI. Acta Neurol. Belg. 2016; 116 (1): 73–5. DOI: 10.1007/s13760-015-0505-1
12. Sandvig A., Lundberg S., Neuwirth J. Artery of Percheron infarction: a case report. J. Med. Case Rep. 2017; 11: 221. DOI: 10.1186/s13256-017-1375-3
13. Xu Z., Sun L., Duan Y., Zhang J., Zhang M., Cai X. Assessment of Percheron infarction in images and clinical findings. J. Neurol. Sci. 2017; 383: 87–92. DOI: 10.1016/j.jns.2017.10.033
14. Krampla W., Schmidbauer B., Hruby W. Ischaemic stroke of the artery of Percheron (2007: 10b). Eur. Radiol. 2008; 18 (1): 192–4. DOI: 10.1007/s00330-007-0615-015. Chatterjee S., Thomas B., Kesavadas C., Kapilamoorthy T.R. Susceptibility-weighted imaging in differentiating bilateral medial thalamic venous and arterial infarcts. Neurol. India. 2010; 58 (4): 615–7. DOI: 10.4103/0028-3886.68670
16. Kostanian V., Cramer S. Artery of Percheron thrombolysis. CAJNR Am. J. Neuroradiol. 2007; 28 (5): 870–1.
ВПЕРВЫЕ ДИАГНОСТИРОВАННАЯ ИНСУЛЬТ-АССОЦИИРОВАННАЯ ФИБРИЛЛЯЦИЯ ПРЕДСЕРДИЙ: РИСКИ РАЗВИТИЯ НЕБЛАГОПРИЯТНЫХ КЛИНИЧЕСКИХ ИСХОДОВ (РЕЗУЛЬТАТЫ СУБАНАЛИЗА КОГОРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ АПОЛЛОН) | Золотовская
1. Boriani G., Glotzer T.V., Santini M. et al. Device-detected atrial fibrillation and risk for stroke: an analysis of >10,000 patients from the SOS AF project (Stroke preventiOn Strategies based on Atrial Fibrillation information from implanted devices). Eur. Heart J. 2014; 35(8): 508-516.
2. Benjamin E.J., Wolf P.A., D’Agostino R.B. et al. Impact of atrial fibrillation on the risk of death: the Framingham Heart Study. Circulation. 1998; 98: 946–952.
3. Desai Y., El-Chami M.F., Leon A.R., Merchant F.M. Management of Atrial Fibrillation in Elderly Adults. J. Am. Geriatr. Soc. 2017; 65(1): 185-193.
4. Chugh S.S., Roth G.A., Gillum R.F. et al. Global burden of atrial fibrillation in developed and developing nations. Global Heart. 2014; 9: 113–119.
5. Sanchez-Larsen A., García-Garcia J., Ayo-Martin O. et al. Has the aetiology of ischaemic stroke changed in the past decades? Analysis and comparison of data from current and historical stroke databases. Neurologia. 2016; Neurologia 2016; (16): 30168-2.
6. Krijthe B.P., Kunst A., Benjamin E.J., et al. Projections on the number of individuals with atrial fibrillation in the European Union, from 2000 to 2060. Eur. Heart J. 2013; 34(35): 2746-2751.
7. Ellinor P.T., Lunetta K.L., Albert C.M. et al. Meta-analysis identifies six new susceptibility loci for atrial fibrillation. Nat Genet. 2012; 44(6): 670-675.
8. Marini C., De Santis F., Sacco S. et al. Contribution of atrial fibrillation to incidence and outcome of ischemic stroke: results from a population-based study. Stroke. 2005; 36: 1115–1119.
10. Camm A.J., Kirchhof P., Lip G.Y.H. et al. Guidelines for the management of atrial fibrillation: the Task Force for the Management of Atrial Fibrillation of the European Society of Cardiology (ESC). Eur. Heart J. 2010; 31: 2369–2429.
11. Gladstone D.J., Bui E., Fang J. et al. Potentially preventable strokes in high-risk patients with atrial fibrillation who are not adequately anticoagulated. Stroke. 2009; 40: 235–240.
12. Olavarria V.V., Delgado I., Hoppe A. et al. Validity of the NIHSS in predicting arterial occlusion in cerebral infarction is time-dependent. Neurology. 2011; 76: 62-68.13. Maas M.B., Furie K.L., Lev M.H. et al. National Institutes of Health Stroke Scale score is poorly predictive of proximal occlusion in acute cerebral ischemia. Stroke 2009; 40: 2988-2993.
14. Pisters R., Lane D.A., Nieuwlaat R. et al. A novel user-friendly score (HAS-BLED) to assess 1-year risk of major bleedingin patients with atrial fibrillation: The Euro Heart Survey. Chest. 2010; 138(5): 1093-1000.
15. Kaasenbrood F., Hollander M., Rutten F.H. et al. Yield of screening for atrial fibrillation in primary care with a hand-held, single-lead electrocardiogramdevice during influenza vaccination. Europace. 2016; 18(10): 1514-1520.
16. Lowres N., Neubeck L., Redfern J. et al. Screeni ng to identify unknown atrial fibrillation. A systematic review. Thromb Haemost. 2013; 110(2): 213-22.
17. Chang C.J., Chen Y.T., Liu C.S. et al. Atrial Fibrillation Increases the Risk of Peripheral Arterial Disease With Relative Complications and Mortality: A Population-Based Cohort Study. Atrial Fibrillation Increases the Risk of Peripheral Arterial Disease With Relative Complications and Mortality. A Population-Based Cohort Study. Medicine (Baltimore). 2016; 95(9): 3002.
18. Kamiński R., Kosiński A., Brala M. et al. Variability of the Left Atrial Appendage in Human Hearts. PLoS One. 2015; 10(11): e0141901.
19. Kirchhof P., Benussi S., Kotecha D. et al. 2016 ESC Guidelines for the management of atrial fibrillation developed in collaboration with EACTS. Eur. Heart J. 2016; 37(38): 2893-2962.20. Золотовская И.А., Давыдкин И.Л., Дупляков Д.В. Эффективность терапевтической программы обучения пациентов с фибрилляцией предсердий, перенесших инсульт, в режиме реального анализа. Кардиология: новости, мнения, обучение. 2016; 2: 40-46. Zolotovskaya I.A., Davydkin I.L., Duplyakov D.V. The efficiency of therapeutic training of patients with atrial fibrillation stroke in real analysis. Cardiology news, opinions education. 2016; 2: 40-46 [in Russian].
Сравнение риска ишемического инсульта у пациентов с COVID-19 и сезонным гриппом
Оригинал: Risk of Ischemic Stroke in Patients With Coronavirus Disease 2019 (COVID-19) vs Patients With Influenza
Автор: Merkler et al.
Опубликовано: JAMA Neurology 02.07.2020
Перевод: Марина Слащева, Фонд профилактики рака
Абстракт
Значимость
Неизвестно, связана ли коронавирусная инфекция COVID-19 с повышенным риском ишемического инсульта по сравнению с риском, ожидаемым при прочих вирусных респираторных инфекциях.
Цель
Сравнить частоту возникновения ишемического инсульта у пациентов с COVID-19 и пациентов с гриппом — респираторным вирусным заболеванием, ранее ассоциированным с инсультом
Дизайн, условия и участники
Ретроспективное когортное исследование проводилось в двух университетских госпиталях Нью-Йорка и включало 1916 взрослых пациентов, посетивших отделение неотложной помощи или госпитализированных с COVID-19 в период с 4 марта по 2 мая 2020 года. Группа для сравнения включала 1486 взрослых пациентов, посетивших отделение неотложной помощи или госпитализированных с гриппом A/B с 1 января 2016 по 31 мая 2018 года (на протяжении умеренного и острого сезона гриппа).
Выявление
Заболевание COVID-19 подтверждалось обнаружением SARS-CoV-2 методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) в мазках из носоглотки и грипп A/B тоже был лабораторно подтвержден.
Основные результаты и измерения
Группа неврологов установила первичный исход острого ишемического инсульта и его клинические характеристики, механизмы и последствия. Мы использовали логистическую регрессию для сравнения пропорции пациентов с COVID-19, испытавших ишемический инсульт, с пропорцией среди пациентов с гриппом.
Результаты
Среди 1916 пациентов, посетивших отделение неотложной помощи или госпитализированных с COVID-19, 31 (1.6 %; 95% ДИ, 1.1 %-2.3 %) испытал острый ишемический инсульт. Средний возраст пациентов с инсультом составил 69 лет (межквартильный размах, 66-78 лет), 18 (58 %) были мужчинами. Инсульт стал причиной госпитализации в 8 случаях (26 %). В сравнении, 3 из 1486 пациентов с гриппом (0.2 %; 95 % ДИ, 0.0 %-0.6 %) испытали острый ишемический инсульт. После поправки на возраст, пол и национальность, вероятность инсульта была выше при инфекции COVID-19 по сравнению с инфекцией вирусом гриппа (отношение шансов, 7.6; 95 % ДИ, 2.3-25.2). Ассоциация сохранялась при проведении анализов чувствительности с поправками на факторы риска сердечно-сосудистых заболеваний, вирусную симптоматологию и нахождение в отделении интенсивной терапии.
Выводы и актуальность
В этом ретроспективном когортном исследовании в двух университетских госпиталях Нью-Йорка, примерно 1.6 % взрослых пациентов с COVID-19, посетивших отделение неотложной помощи или госпитализированных, испытали ишемический инсульт, что является более высоким уровнем возникновения инсульта по сравнению с группой пациентов с гриппом. Необходимы дополнительные исследования, чтобы подтвердить эти результаты и исследовать возможные тромботические механизмы, связанные с COVID-19.
ВНУТРИСОСУДИСТЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ У БОЛЬНЫХ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТОНИЕЙ, ОСЛОЖНЕННОЙ ИШЕМИЧЕСКИМ ИНСУЛЬТОМ | Доренская
1. Oganov RG, Timofeyeva TN, Koltunov IE, et al. Epidemiology of an arterial hypertension in Russia. Epidemiology of an arterial hypertension in Russia. Results of federal monitoring of 2003-2010. Cardiovascular Therapy and Prevention 2011; 1:9-13. Russian (Оганов Р. Г., Тимофеева Т. Н., Колтунов И. Е. и др. Эпидемиология артериальной гипертонии в России. Результаты федерального мониторинга 2003-2010 гг. Кардиоваскулярная терапия и профилактика 2011; 1:9-13).
2. Shalnova SA, Deyev AD, Konstantinov VV. Arterial hypertension and assessment of total cardiovascular risk: results of epidemiological monitoring of a hypertension. Consilium Medicum 2007; 9 (11):31-4. Russian (Шальнова С. А., Деев А. Д., Константинов В. В. Артериальная гипертония и оценка суммарного сердечно¬сосудистого риска: результаты эпидемиологического мониторинга гипертонии. Consilium Medicum 2007; 9 (11):31-4).
3. Ostroumova OD. Zhukov OV, Erofeyev AG, et al. Tolshchina of a complex of erotic media of carotids at sick AG — possibilities of the fixed combination of Logimaks. RMZh 2009; 17 (8):548-52. Russian (Остроумова О. Д., Жукова О. В., Ерофеева А. Г. и др. Толщина комплекса интима-медиа сонных артерий у больных АГ — возможности фиксиро¬ванной комбинации Логимакс. РМЖ 2009; 17 (8): 548-52).
4. Baydina TV, Danilov, GG. Freynd, et al. Markers of an inflammation of blood at atherosclerotic defeat of carotids. The Neurologic magazine 2012; 17 (5):29-33. Russian Байдина Т. В., Данилова М. А., Фрейнд Г. Г. и др. Маркеры воспаления крови при атеросклеротическом поражении сонных артерий. Неврологический журнал 2012; 17 (5):29-33.
5. Belchenko DI. Not lymphoid cages in maintenance of an anti-gene homeostasis of system of blood. Hematology and transfusiology 2011; 4:36-40. Russian (Бельченко Д. И. Нелимфоидные клетки в поддержании антигенного гомеостаза системы крови. Гематология и трансфузиология 2011; 4:36-40).
6. Belchenko DI. Harakter of participation of cages of not lymphoid system in immunopathological reactions. Immunology 2010; 2:93-7. Russian (Бельченко Д. И. Характер участия клеток нелимфоидной системы в иммунопатоло¬гических реакциях Иммунология 2010; 2:93-7).
7. Korichkina LN., Tofilo EL. Endogenous autorozetkoobrazovaniye and the endoekologichesky status at young faces. Upper Volga medical magazine 2009; 7 (2):21-4. Russian (Коричкина Л. Н., Тофило Е. Л. Эндогенное ауторозеткообразо- вание и эндоэкологический статус у молодых лиц. Верхневолжский медицинский журнал 2009; 7 (2):21-4).
8. Korichkina LN, Solovyova AV, Rogova ZSh. Of feature of an autorozetkoobrazovaniye in peripheral blood at patients with a sharp myocardial infarction. Russ J Cardiol 2004;
9. :71-3. Russian (Коричкина Л. Н., Соловьева А. В., Рогова З. Ш. и др. Особенности ауторозеткообразования в периферической крови у больных острым инфарктом миокарда. Российский кардиологический журнал 2004; 6:71-3).
10. Korichkina LN, Lavrinenko LV, Vinogradov TS, et al. Features of a phenomenon of an endogenous autorozetkoobrazovaniye in peripheral blood at patients with malignant new growths. Oncology questions 2008; 54 (1):62-4. Russian (Коричкина Л. Н., Лавриненко Л. В., Виноградова Т. С. и др. Особенности феномена эндогенного ауторозеткообразования в периферической крови у больных злокачественными новообразованиями. Вопросы онкологии 2008; 54 (1):62-4).
11. Volkov VS, Korichkina LN. Dinamika of an autorozetkoobrazovaniye in peripheral blood at patients with a hypertensive illness against treatment. Cardiovascular Therapy and Prevention 2007; 7:10-2. Russian (Волков В. С., Коричкина Л. Н. Динамика ауторо- зеткообразования в периферической крови у больных гипертонической болезнью на фоне лечения. Кардиоваскулярная терапия и профилактика 2007; 7:10-2)
12. Volkov VS, Korichkina LN, Solovyova AV. Of a role of an intra vascular autorozetkoobrazovaniye in anemia formation at patients with chronic heart failure. Therapeutic archive 2006; 78 (11):54-5. Russian (Волков В. С., Коричкина Л. Н., Соловьева А. В. О роли внутрисосудистого ауторозеткообразования в фор¬мировании анемии у больных с хронической сердечной недостаточностью. Терапевтический архив 2006; 78 (11):54-55).
13. Volkov VS, Korichkina LN. А phenomenon of an endogenous autorozetkoobrazovaniye in blood and its role in патогенезе toxic anemia. Medicine of work and industrial ecology 2006; 11:39-41. Russian (Волков В. С., Коричкина Л. Н. О феномене эндогенного ауторозеткообразования в крови и его роль в патогенезе токсической анемии. Медицина труда и промышленная экология 2006; 11:39-41).
14. Volkov VS, Korichkina LN, Solovyova AV, et al. To pathogenesis microcirculation violations at patients with coronary heart disease. Regional blood circulation and microcirculation 2005; 4:58-60. Russian (Волков В. С., Коричкина Л. Н., Соловьёва А. В. и др. К патогенезу нарушения микроциркуляции у больных ише- мической болезнью сердца. Региональное кровообращение и микроциркуляция 2005; 4:58-60).
15. Karalnik BV. Erythrocytes, their receptors and immunity. Achievements of modern biology 1992; 112 (1):52-61. Russian (Каральник Б. В. Эритроциты, их рецепторы и иммуни¬тет. Успехи современной биологии 1992; 112 (1):52-61).
16. Belchenko DI. Tsitotoksicheskaya activity of cages of trombotsitarny system. Immunology 2001; 1:55-7. Russian (Бельченко Д. И. Цитотоксическая активность клеток тромбоцитарной системы. Иммунология 2001; 1:55-7).
ИНСУЛЬТ И БЕРЕМЕННОСТЬ: ОСНОВНЫЕ ФАКТОРЫ РИСКА | Тайтубаева
1. Бакунц Г. О. Эндогенные факторы церебрального инсульта. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2011, 360 с.
2. Davie CA, O’Brien P. Stroke and pregnancy. J Neurol Neurosurg Psychiatry. 2008; 79 (3): 240–245. DOI: 10.1136/jnnp.2007.116939
3. James AH, Bushnell CD, Jamison MG, Myers ER. Incidence and risk factors for stroke in pregnancy and the puerperium. Obstet Gynecol. 2005; 106 (3): 509–516. DOI: 10.1097/01.AOG.0000172428.78411.b0
4. Scott CA, Bewley S, Rudd A, Spark P, Kurinczuk JJ, Brocklehurst P, Knight M. Incidence, risk factors, management, and outcomes of stroke in pregnancy. Obstet Gynecol. 2012 Aug;120 (2 Pt 1):318–24. DOI: 10.1097/AOG.0b013e31825f287c
5. Tang C-H, Wu C-S, Lee T-H, Hung S-T, Yang C-YC, Lee C-H, Chu P-H. Preeclampsia-eclampsia and the risk of stroke among peripartum in Taiwan. Stroke. 2009 Apr;40 (4):1162–8. DOI: 10.1161/STROKEAHA.108.540880
6. Fernandes SM, Arendt KW, Landzberg MJ, Economy KE, Khairy P. Pregnant women with congenital heart disease: cardiac, anesthetic and obstetrical implications. Expert Rev Cardiovasc Ther. 2010 Mar;8 (3):439–48. DOI: 10.1586/erc.09.179
7. Kuklina E, Callaghan W. Chronic heart disease and severe obstetric morbidity among hospitalisations for pregnancy in the USA: 1995–2006. BJOG. 2011 Feb;118 (3):345–52. DOI: 10.1111/j.1471–0528.2010.02743.x.
8. Kuklina EV, Ayala C, Callaghan WM. Hypertensive disorders and severe obstetric morbidity in the United States. Obstet Gynecol. 2009 Jun;113 (6):1299–306. DOI: 10.1097/AOG.0b013e-3181a45b25
9. Albrecht SS, Kuklina EV, Bansil P, Jamieson DJ, Whiteman MK, Kourtis AP, et al. Diabetes trends among delivery hospitalizations in the US, 1994 –2004. Diabetes Care. 2010 Apr;33 (4):768–73. DOI: 10.2337/dc09–1801
10. Callaghan WM, Kuklina EV, Berg CJ. Trends in postpartum hemorrhage: United States, 1994 –2006. Am J Obstet Gynecol. 2010 Apr;202 (4):353.e1–6. DOI: 10.1016/j.ajog.2010.01.011
11. Ogden CL, Carroll MD, Curtin LR, McDowell MA, Tabak CJ, Flegal KM. Prevalence of overweight and obesity in the United States, 1999–2004. J Am Med Assoc. 2006; 295 (13): 1549–1555. DOI: 10.1001/jama.295.13.1549
12. Heron M, Sutton PD, Xu J, Ventura SJ, Strobino DM, Guyer B. Annual summary of vital statistics: 2007. Pediatrics. 2010 Jan;125 (1):4–15. DOI: 10.1542/peds.2009–2416
13. Mehdi AA, Uthman I, Khamashta M. Antiphospholipid syndrome: pathogenesis and a window of treatment oppurtunities in the future. Eur J Clin Invest. 2010 May;40 (5):451–64. DOI: 10.1111/j.1365–2362.2010.02281.x.
14. Berthet K, Lavergne T, Cohen A, Guize L, Bousser M, Le Heuzey JY, Amarenco P. Significant association of atrial vulnerability with atrial septal abnormalities in young patients with ischemic stroke of unknown cause. Stroke. 2000; 31 (2): 398–403. DOI:10.1161/01.str.31.2.398
15. Lalouschek W, Schillinger M, Hsieh K, Endler G, Tentschert S, Lang W, et al. Matched case-control study on factor V Leiden and the prothrombin G20210A mutation in patients with ischemic stroke/transient ischemic attack up to the age of 60 years. Stroke.2005; 36 (7): 1405–1409. DOI: 10.1161/01. str.0000170635.45745.b8
16. Ng KW, Loh PK, Sharma VK. Role of investigating thrombophilic disorders in young stroke. Stroke Res Treat. 2011 Feb 8;2011:670138. DOI: 10.4061/2011/670138
17. Scolnoki Z, Somogyvari F, Kondacs A, Szabo M, Fodor L. Evalution of the rioles of the Leiden V mutation and ACE I/D polymorphism in subtypes of ishaemic stroke. J Neurol. 2001; 248 (9): 756–761. DOI:10.1007/s004150170090
18. Soriano D, Carp H, Seidman DS, Schiff E, Langevitz P, Mashiach S, Dilitzky M. Management and outcome of pregnancy in women with thrombophylic disorders and past cerebrovascular events. Acta Obstet Gynecol Scand. 2002 Mar;81 (3):204–7. DOI:10.1034/j.1600–0412.2002.810303.x
19. Beal CC, Faucher MA. Stroke and pregnancy: an integrative review with implications for neuroscience nurses. J Neurosci Nurs. 2015 Apr;47 (2):76–84; quiz E1. DOI: 10.1097/JNN.0000000000000119.
20. Lu Ban, Sprigg N, Sultan A, Nelson-Piercy C, Bath P, Ludvigsson J, et al. Incidence of First Stroke in Pregnant and Nonpregnant Women of Childbearing Age: A Population-Based Cohort Study From England. J Am Heart Assoc. 2017 Apr 21;6 (4). pii: e004601. DOI: 10.1161/JAHA.116.004601
21. Акиньшина С. В., Макацария А. Д., Бицадзе В. О. Значение оценки системы гемостаза для определения тактики ведения беременности у пациенток с ишемическим инсультом в анамнезе. Акушерство. Гинекология. Репродукция. 2014;8 (1):15–25.
22. Girot M. Smoking and stroke. Presse Med. 2009; 38 (7–8): 1120–1125. DOI: 10.1016/j.lpm.2008.12.018
23. Kersten I, Lange A, Peter Haas J, Fusch C, Lode H, Hoffmann W, Thyrian J. Chronic diseases in pregnant women: prevalence and birth outcomes based on the SNiP-study. BMC Pregnancy Childbirth. 2014 Feb 19;14:75. DOI: 10.1186/1471–2393–14–75
24. Айламазян Э. К., Кулаков В. И., Радзинский В. Е., Савельева Г. М. Акушерство. Национальное руководство. М.: ГЕОТАР-Медиа, 2009, 763 с.
25. Wiebers D. Ischemic cerebrovascular complications of pregnancy. Arch Neurol. 1985; 42 (11): 170–178. DOI:10.1001/archneur.1985.04060100092030
26. Субботовская А. И., Цветовская Г. А., Слепухина А. А., Лифшиц Г. И. Полиморфизм гена ингибитора активатора плазминогена в оценке риска развития тромбозов различной локализации (пилотное исследование). Российский кардиологический журнал. 2015; 10 (126): 50–53. DOI: 10.15829/1560–4071–2015–10–50–53
27. Green D. Thrombophilia and stroke. Top Stroke Rehabil. 2003; 10 (3): 21–33. DOI: 10.1310/L9KD-N5N8–69X0–08QK
28. de Lau LM, Leebeek FW, de Maat MP, Koudstaal PJ, Dippel DW. Screening for coagulation disorders in patients with ischemic stroke. Expert Rev Neurother. 2010 Aug;10 (8):1321–9. DOI: 10.1586/ern.10.104
Ишемический инсульт как клиническая форма и патогенетическая модель в структуре поражения центральной нервной системы при COVID-19
Оригинальная статья
1,2Вознюк И.А., 3 Ильина О.М., 2Коломенцев С.В.
1 Санкт-Петербургский научно-исследовательский институт скорой помощи им. И.И. Джанелидзе Минздрава России, Санкт-Петербург, Россия
2 Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова, Санкт-Петербург, Россия
3 Городская больница Святого Великомученика Георгия, Санкт-Петербург, Россия
Резюме:
Модели патогенетического воздействии коронавируса 2 острого респираторного синдрома (SARS-CoV-2) приновой коронавирусной инфекции 2019 (COVID-19) на головной мозг указывают на возможность как прямого, так иопосредованного поражения.Цель. Изучить особенности течения ишемического инсульта у пациентов с заболеванием COVID-19.Методы. Проведен ретроспективный анализ 5 случаев ишемического инсульта у пациентов с COVID-19,проходивших стационарное лечение в марте-апреле 2020 г. в одном из многопрофильных стационаров г. Санкт-Петербурга, перепрофилированного для приема пациентов с инфекцией COVID-19, имеющего в штате первичноесосудистое отделение.Результаты. Среди 5 пациентов с COVID-19 (3 мужчины, 2 женщины; средний возраст 76,8±12,0 лет) у 3-хзарегистрирован внутригоспитальный ишемический инсульт (ВГИИ), 2 пациента были госпитализированы сподозрением на церебральный инсульт по скорой помощи. Прижизненно диагноз COVID-19 был установлену 3 пациентов, в 2 случаях вирус SARS-COV-2 был обнаружен в секционном материале. все пациенты имеливысокую коморбидность: инсульт и/или инфаркт в анамнезе; 3 пациента страдали сахарным диабетом 2 типа; 2– фибрилляцией предсердий. Пациенты с вГИИ на момент развития инсульта получали вторичную профилактикусосудистых событий. Тяжесть ишемического инсульта составила 21,4±4,3 по шкале NIHSS. в соответствии склассификацией tOASt инсульт носил атеротромботический (n=2), кардиоэмболический (n=1) и неустановленныйхарактер (n=2). во всех случаях на 5–11 сутки развития инсульта зарегистрирован неблагоприятный исход (средняяпродолжительность жизни после инсульта – 7,4 суток).Заключение. Опыт лечения пациентов с COVID-19 указывает на необходимость мониторинга системы коагуляциии активной профилактики тромбообразования. Оказание помощи пациентам с ишемическим инсультом нафоне COVID-19 связано с дополнительными организационными трудностями, связанными с необходимостьюсоблюдения строгих противоэпидемических мероприятий, влияющими на внутригоспитальную логистику икачество оказания помощи.
Ключевые слова: новая коронавирусная инфекция COVID-19, острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу, внутригоспитальный ишемический инсульт, гиперкоагуляция
Для цитирования: Вознюк И.А., Ильина О.М., коломенцев С.В. Ишемический инсульт как клиническая форма и патогенетическая модель в структуре поражения центральной нервной системы при COVID-19. Вестник восстановительной медицины. 2020; 4 (98): 90–98. https://doi.org/10.38025/2078-1962-2020-98-4-90-98
Список литературы:
- Desforges M., Le Coupanec A., Stodola J.K., et al. Human coronaviruses: viral and cellular factors involved in neuroinvasiveness and neuropathogenesis. Virus Research. 2014; (194): 145-158. DOI:10.1016/j.virusres.2014.09.011
- What neurologists can expect from COVID-19. Medscape 2020. URL: https://www.medscape.com/viewarticle/927562/
- How COVID-19 Affects the Brain. Medscape 2020. URL: https://www.medscape.com/viewarticle/928903
- Li Y.C., Bai W.Z., Hashikawa T. The neuroinvasive potential of SARS-CoV2 may be at least partially responsible for the respiratory failure of COVID-19 patients. Journal of Medical Virology. 2020. DOI:10.1002/jmv.25728
- Baig A.M., Khaleeq A., Usman A., Syeda H. Evidence of the COVID-19 virus targeting the CNS: tissue distribution, host-virus interaction and proposed neurotropic mechanisms. ACS Chemical Neuroscience. 2020; 11(7): 995-998.
- Poyiadji N., Shahin G., Noujaim D., et al. COVID-19-associated Acute Hemorrhagic Necrotizing Encephalopathy: CT and MRI Features. Radiology. 2020: 201187. DOI:10.1148/radiol.2020201187
- Hua Z., Dingding S., Haiyan Z., et al. Guillain-Barre syndrome associated with SARS-CoV-2 infection: causality or coincidence? The Lancet Neurology. 2020; (19): 383-384. DOI:10.1016/S1474-4422(20)30109-5. PMID: 32246917
- Zhou F.,Yu T., Du R., et al. Clinical course and risk factors for mortality of adult inpatients with COVID-19 in Wuhan, China: a retrospective cohort study. Lancet. 2020; (395): 1054-1062. DOI:10.1016 / S0140-6736 (20) 30566-3
- Monteil V.Kh., Prado P.,Hagelkruys A., et al. Inhibition of SARS-CoV-2 infections in engineered human tissues using clinical-grade soluble human ACE2. Cell. 2020. https://www.cell.com/pb-assets/products/coronavirus/CELL_CELL-D-20-00739.pdf.
- Varga Z., Flammer A.J., Steiger P., et al. Endothelial cell infection and endotheliitis in COVID-19. Lancet. 2020. DOI:10.1016/S0140-6736(20)30937-5.
- Kollias A., Kyriakoulis K.G., Dimakakos E., et al. Thromboembolic Risk and Anticoagulant Therapy in COVID-19 Patients: Emerging Evidence and Call for Action. British Journal of Haematology. 2020. DOI:10.1111/bjh.16727. PMID: 32304577
- Oxley T.J., Mocco J., Majidi S. Large-vessel stroke as a presenting feature of covid-19 in the young. The New England Journal of Medicine. 2020. DOI:10.1056/NEJMc2009787
- Ciceri F., Beretta L., Scandroglio A.M., et al. Microvascular COVID-19 Lung Vessels Obstructive Thromboinflammatory Syndrome (MicroCLOTS): An Atypical Acute Respiratory Distress Syndrome Working Hypothesis. Journal of Critical Care. 2020. PMID: 32294809
- Lippi G., Plebani M., Henry B.M. Thrombocytopenia is associated with severe coronavirus disease 2019 (COVID-19) infections: A meta-analysis. Clinica Chimica Acta. 2020. DOI:10.1016/j.cca.2020.03.022.
- Guan W.J., Ni Z.Y., Hu Y., et al. Clinical Characteristics of Coronavirus Disease 2019 in China. China Medical Treatment Expert Group for Covid-19). The New England Journal of Medicine. 2020. DOI:10.1056/NEJMoa2002032.
- Mao L., Jin H., Wang M., et al. Neurologic Manifestations of Hospitalized Patients With Coronavirus Disease 2019 in Wuhan, China. JAMA Neurology. 2020. DOI:10.1001/jamaneurol.2020.1127
- Li Y., Wang M., Zhou Y., et al. Acute cerebrovascular disease following COVID-19: a single center, retrospective, observational study. 2020 URL: https:// papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm ?abstract_id=3550025
- Kloka F.A., Kruipb M.J., Van der Meerc N.J.M., et al. Incidence of thrombotic complications in critically ill ICU patients with COVID-19. Thrombosis Research. DOI:10.1016/j.thromres.2020.04.013.
- Tang N., Li D., Wang X., Sun Z. Abnormal coagulation parameters are associated with poor prognosis in patients with novel coronavirus pneumonia. Journal of Thrombosis and Haemostasis. 2020; (18): 844-847.
- Zhou F., Yu T., Du R., et al. Clinical course and risk factors for mortality of adult inpatients with COVID-19 in Wuhan, China: a retrospective cohort study. Lancet. 2020; (395): 1054-1062.
- Qureshi A.I., Abd-Allah F., Alsenani F., et al. Management of acute ischemic stroke in patients with COVID-19 infection: Report of an international panel. International Journal of Stroke.2020; 0(0): 1-15.
- Thachil, J., Tang, N., Gando et al. ISTH interim guidance on recognition and management of coagulopathy in COVID-19. Journal of Thrombosis and Haemostasis. Accepted Author Manuscript. DOI:10.1111/jth.14810.
- Коломенцев С.В., Одинак М.М., Вознюк И.А. и др. Ишемический инсульт у стационарного пациента. Современный взгляд на состояние проблемы. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2017; (2): 206-212.
- Лодягин А.Н., Батоцыренов Б.В7, Шикалова И.А., Вознюк И.А. Ацидоз и токсический гемолиз — цели патогенетического лечения полиорганной патологии при COVID-19. Вестник восстановительной медицины. 2020; 3(97): 25-30.
Ученые обнаружили, что на большой высоте риск инсульта снижается
Инсульты — вторая ведущая причина смерти во всем мире и третья по значимости причина инвалидности, ежегодно с ними сталкиваются более 16 млн человек по всему миру. В течение жизни инсульт грозит каждому шестому мужчине и каждой пятой женщине.
Среди факторов риска развития инсульта — повышенное давление, фибрилляция предсердий, курение, злоупотребление алкоголем, диабет, ожирение, стресс, малоподвижный образ жизни.
Однако, по-видимому, на вероятность инсульта могут влиять и менее очевидные факторы — например, проживание на определенной высоте над уровнем моря.
Ранее ученые уже обращали внимание, что жители высокогорных областей сталкиваются с инсультами реже, однако в достаточной степени это не изучалось. Разобраться в вопросе решили специалисты Американского университета в Эквадоре, о результатах они рассказали в статье в журнале Frontiers in Physiology.
Около трети населения Эквадора живет в Андах, высота которых превышает 6000 м над уровнем моря.
Авторы работы проанализировали случаи госпитализаций и смертей в Эквадоре за 2001-2017 годы — за это время с инсультом в больницу попали почти 76 тыс. человек, более 38 тыс. умерли. Оказалось, у мужчин, живших на высоте 2500 м над уровнем моря, вероятность смерти от инсульта была на 35% ниже, чем у тех, кто жил ниже. У женщин наблюдалась аналогичная, но менее выраженная разница.
Госпитализации у жителей высокогорных районов тоже происходили реже. Также у мужчин, живших на больших высотах, инсульт развивался в среднем на четыре года позже.
Также исследователи оценили доступ эквадорцев к медицинской помощи — один из факторов, способный повлиять на результаты. В высокогорных районах мест в больницах оказалось даже больше, чем в низинах — 173 и 128 коек на 100 тыс. населения, соответственно.
«Наши результаты показывают, что проживание на больших высотах связано со снижением риска развития инсульта, о чем свидетельствуют значительно более низкие показатели госпитализации и смертности от инсульта в группе жителей высокогорья, несмотря на аналогичный доступ к медицинским услугам», — пишут авторы работы.
Пока неясно, почему существует такая разница, отмечают исследователи. Возможно, люди в горных районах ведут более здоровый образ жизни, или там лучше экологическая обстановка.
Также дело может быть в небольшой гипоксии мозга — ее нейропротекторный эффект исследовался, но пока не полностью изучен.
Пониженное содержание кислорода в воздухе на больших высотах приводит к тому, что в мозге образуется большее количество кровеносных сосудов — это позволяет снабжать ткани кислородом более эффективно. Исследователи допускают, что это позволяет снизить риск развития инсульта, однако версию еще предстоит проверить.
При этом жизнь на высоте более 3500 м над уровнем моря может не давать никаких преимуществ, предполагают исследователи — там условия способствуют застою крови и снижению кровотока, что провоцирует тромбообразование, по крайней мере, у неакклиматизированных людей.
«Главной мотивацией нашей работы было привлечь внимание к проблеме, которая очень мало изучена, — говорит ведущий автор исследования профессор Эстебан Ортис-Прадо. — Более 160 млн человек живут на высоте более 2500 м над уровнем моря, и существует мало информации об эпидемиологических различиях в распространенности инсультов в зависимости от высоты. Мы хотели внести свой вклад в изучение той части популяции, которая живет в горах.
К ней часто относятся так же, как и к людям, живущим ближе к уровню моря, но с физиологической точки зрения мы очень разные».
Эквадорцы из высокогорных районов в несколько раз чаще курят и употребляют алкоголь, чем жители низин, что несколько противоречит сниженным рискам инсульта. При этом, однако, они едят меньше углеводов и, в среднем, имеют лучший доступ к медицинским услугам. Также среди жителей гор реже встречаются гипертония и сидячий образ жизни.
Чтобы выяснить, что именно приводит к такой значительной разнице в случаях инсультов среди людей, живущих на разной высоте, необходимо более подробно изучить экологические факторы и факторы образа жизни, отмечают исследователи. Также важно собрать информацию о жителях не только Эквадора, но и других стран, где есть высокогорные регионы.
Клиническое течение острого ишемического инсульта из-за окклюзии среднего сосуда с внутривенным лечением альтеплазой и без него
Предпосылки и цель: Доступные данные о клиническом течении пациентов с острым ишемическим инсультом из-за средней окклюзии сосудов (MeVO) в основном ограничиваются пациентами с окклюзией сегмента M2. Результаты обычно лучше по сравнению с более проксимальной окклюзией, но многие пациенты все равно будут страдать от тяжелых осложнений.Мы стремились определить клиническое течение острого ишемического инсульта, вызванного MeVO, с внутривенной терапией альтеплазой и без нее.
Методы: Пациенты с MeVO (окклюзия M2 / M3 / A2 / A3 / P2 / P3) из INTERRSeCT (Определение новых подходов к оптимизации характеристик тромба для прогнозирования ранней реканализации и реперфузии с помощью внутривенного введения альтеплазы и других методов лечения с использованием серийной КТ-ангиографии) и PRoveIT (Precise и «Быстрая оценка коллатералей с использованием многофазной КТА в сортировке пациентов с острым ишемическим инсультом для терапии ИА»).Исходные характеристики и клинические исходы были обобщены с использованием описательной статистики. Первичным результатом была оценка по модифицированной шкале Рэнкина от 0 до 1 через 90 дней, описывающая отличный функциональный результат. Вторичные исходы представляли собой общее отношение шансов для сдвига на 1 балл по модифицированной шкале Рэнкина и функциональной независимости, определяемой как оценка по модифицированной шкале Рэнкина от 0 до 2. Мы сравнили исходы между пациентами, получавшими лечение альтеплазой внутривенно и без него, и между пациентами, которые применяли и не показали реканализацию на контрольной компьютерной томографической ангиографии.Для получения скорректированных оценок размера эффекта использовалась логистическая регрессия.
Полученные результаты: Среди 258 пациентов с MeVO средний исходный балл по шкале инсульта Национального института здравоохранения составлял 7 (межквартильный диапазон: 5–12). В общей сложности 72,1% (186/258) пациентов получали внутривенное введение альтеплазы, а у 41,8% (84/201) реканализация окклюзии (пересмотренный балл окклюзионного поражения артерии 2b / 3) наблюдалась при контрольной компьютерной томографической ангиографии.Отличный функциональный результат был достигнут у 50,0% (129/258), 67,4% (174/258) пациентов получили функциональную независимость, а 8,9% (23/258) пациентов умерли в течение 90 дней. Реканализация наблюдалась у 21,4% (9/42) пациентов, не получавших альтеплазу, и у 47,2% (75/159) пациентов, получавших альтеплазу ( P = 0,003). Ранняя реканализация (скорректированное отношение шансов, 2,29 [95% ДИ, 1,23-4,28]) была значительно связана с отличным функциональным результатом, в то время как внутривенное введение альтеплазы — нет (скорректированное отношение шансов, 1.70 [95% ДИ 0,88–3,25]).
Выводы: Один из каждых 2 пациентов с MeVO не достиг отличного клинического результата через 90 дней при лучшем медицинском лечении. Ранняя реканализация была тесно связана с отличным исходом, но произошла у <50% пациентов, несмотря на внутривенное лечение альтеплазой.
Ключевые слова: острый ишемический инсульт; внутривенный тромболизис; реперфузия; стандарт заботы.
Обзор эндоваскулярного лечения инсульта с окклюзией среднего сосуда
При остром ишемическом инсульте закупорка внутричерепной артерии приводит к нарушению кровоснабжения паренхимы головного мозга с последующей ишемией и инфарктом, если кровоток не восстанавливается быстро. Острый ишемический инсульт традиционно подразделяется на инсульт с окклюзией крупных сосудов (LVO), то есть острый инсульт из-за окклюзии проксимальных артерий переднего отдела кровообращения (терминальная внутричерепная внутренняя сонная артерия (ICA), сегмент M1 или A1), 1 и инсульт без LVO.Около 35-40% случаев острого ишемического инсульта происходит из-за LVO, в то время как 25-40% вызваны окклюзией средних сосудов (MeVOs) .2 3 Хотя обычно считается, что результаты инсульта MeVO лучше по сравнению с LVO инсульты, из-за более дистального расположения окклюзии и менее обширной ишемии, когортные исследования показывают, что результаты часто плохие, несмотря на лучшее медицинское лечение.4 За последние несколько лет несколько рандомизированных исследований доказали безопасность и эффективность эндоваскулярного лечения (EVT) при инсульте LVO, 5 в то время как для пациентов с MeVO в настоящее время нет доказательств высокого уровня в отношении EVT.Но, учитывая высокую эффективность EVT при инсульте LVO6 и значительную заболеваемость, связанную с MeVO, 4 EVT в настоящее время все чаще выполняется при инсульте MeVO.
Определение окклюзии среднего сосуда
В недавней публикации MeVO были определены как окклюзии сегмента M2, M3, A2, A3, P2 или P3.2 3 При этом разница между LVO и MVO заключается в следующем. часто сложно. Например, существуют различные способы определения границы между сегментом M1, который считается «большим сосудом», и сегментом M21 средней мозговой артерии.Кроме того, поскольку окклюзии M2, особенно те, которые затрагивают доминантную ветвь, могут вызывать клинические симптомы, идентичные окклюзии M1, некоторые авторы включают окклюзии M2 в свое определение LVO. Учитывая вариабельность анатомии и клинических симптомов, многомерное определение, основанное на морфологических особенностях (т. Е. Анатомии и размере сосуда) и клинических недостатках (т. Е. Симптомах, соизмеримых с закупоренным сосудом), может быть предпочтительнее чисто анатомического определения.
Первичные и вторичные МэВО
Не все МэВО одинаковы: МэВО могут быть классифицированы в зависимости от их основного механизма как первичные или вторичные МэВО.«Первичные» MeVO возникают de novo с этиологией, аналогичной LVO. «Вторичные» MeVO возникают, когда происходит миграция сгустка или фрагментация LVO.8 9 Это может происходить спонтанно или ятрогенно, после внутривенного тромболизиса или во время EVT. Вторичные MeVO могут представлять собой эмболизацию на новую территорию, если они расположены за пределами области, затронутой первичной окклюзией, или эмболизацию на дистальную территорию, если они расположены на территории проксимальной окклюзии. Другой, редкий подтип — это «одновременные MeVO», то есть MeVO, которые возникают одновременно с другими окклюзиями.Они, вероятно, являются частью «эмболического душа» или могут быть следствием фрагментации более проксимальной окклюзии.
Распространенность и клиническое течение инсульта MeVO
Хотя обычно считается, что результаты инсульта MeVO лучше по сравнению с инсультом LVO из-за более дистального расположения окклюзии и менее обширной ишемии, недавний анализ, проведенный INTERRSeCT и PRove-IT когортные исследования показали, что каждый четвертый пациент с инсультом MeVO не достигает функциональной независимости (модифицированная шкала Рэнкина (mRS) 0–2) в течение 90 дней с текущим лучшим лечением, включая внутривенный тромболизис по показаниям.Отличный результат (mRS 0–1) достигается только у половины пациентов с инсультом MeVO (онлайн-приложение 1) 4. Эти несколько отрезвляющие результаты подчеркивают необходимость более эффективной терапии. Учитывая подавляющую эффективность эндоваскулярного лечения (EVT) при инсульте LVO, может показаться очевидным распространить это лечение и на пациентов с MeVO. Многие нейроинтервенционисты уже обычно предлагают EVT при инсультах MeVO, особенно в случае окклюзии M2, 7 10, но нет рандомизированных доказательств для EVT MeVO, и возможно, что из-за меньшего размера сосудов EVT MeVO может привести к повышенному риску процедурные сложности.11 Таким образом, вопрос о том, действительно ли EVT полезен при настройке удара в МэВо или нет, остается без ответа. Кроме того, меньший калибр сосудов и более дистальное расположение окклюзии MeVO по сравнению с LVO требуют изменений в технике и технологии EVT.
Далее мы рассматриваем существующую литературу по показаниям к лечению, критериям выбора изображений и методам лечения для MeVO EVT, а также клинических исходов после MeVO EVT. В заключение мы рассмотрим открытые вопросы и текущие разработки.
Стратегия поиска
Мы провели поиск в электронных базах данных Medline / PubMed, Google Scholar и EMBASE с использованием поисковых терминов инсульт, тромбэктомия, эндоваскулярная, аспирационная, механическая, маленькая, дистальная, средняя, M2, M3, A2, A3, P2, и P3. Мы включили оригинальные исследования, систематические обзоры и метаанализы, которые: сообщали об ангиографических и / или клинических исходах пациентов с инсультом MeVO, получавших EVT; включены не менее пяти пациентов; и были опубликованы на английском языке. Библиографии идентифицированных рукописей были проверены на предмет дополнительных соответствующих исследований.Поиск литературы актуален по состоянию на 23 ноября 2020 г. В таблицах 1 и 2 представлен обзор исследований и систематических обзоров, выявленных в ходе поиска литературы.
Таблица 1Оригинальные рукописи исследований, которые были обнаружены в ходе поиска литературы
Таблица 2Систематические обзоры и метаанализы, которые были выявлены во время поиска литературы
Протоколы визуализации — как визуализировать инсульт в режиме MeVO?
Базовая визуализация может облегчить принятие решения о лечении EVT при инсульте MeVO или включении в рандомизированное исследование EVT MeVO, если на то пошло, ответив на следующие вопросы:
Имеются ли доказательства внутричерепного кровоизлияния? Как и при инсульте LVO, до начала лечения необходимо исключить геморрагический инсульт.
Есть ли острая МэВО? EVT может быть инициирован только в том случае, если визуализируется целевая окклюзия.
Объясняет ли это MeVO дефицит у пациента (клинико-анатомическая корреляция, особенно важная для вторичных MeVO и одновременных MeVO в условиях множественной окклюзии)? Например, правосторонний гемипарез можно хорошо объяснить левосторонней окклюзией M2, в то время как левосторонний гемипарез — нет.
Вероятна ли реканализация окклюзии при внутривенном тромболизисе? Более мелкие проницаемые тромбы могут рассосаться при внутривенном тромболизисе, что может повлиять на принятие решения по EVT.
Поддается ли MeVO безопасной и быстрой реканализации с использованием EVT? Насколько сложным с технической точки зрения оператор воспринимает EVT для определенного MeVO, и наличие специальных инструментов EVT, разработанных для MeVO, также повлияет на решение о лечении и поможет оправдать ожидания пациента и медицинской бригады.
Поскольку EVT был установлен в качестве стандарта лечения в 2015 году, 6 неинвазивная нейроваскулярная визуализация (КТА или реже МР-ангиография) рекомендуется для всех пациентов с острым ишемическим инсультом, 12 и, следовательно, должна выполняться у всех пациентов с MeVO.В прошлом обнаружение MeVO при неинвазивной визуализации было сложной задачей, но инновационные методы визуализации, такие как многофазная КТА (включая карты mCTA с цветовой кодировкой) и перфузия КТ, сделали возможным быстрое и надежное обнаружение MeVO13–15 (онлайн-дополнительный рисунок 2 ). Определить наличие подлежащей спасению мозговой ткани при MeVO сложнее, чем при LVO. Установленные критерии выбора изображений EVT, которые в настоящее время используются при инсульте LVO, а именно: оценка ранней компьютерной томографии программы инсульта Альберты (ASPECTS) ≥6,6 от среднего до хороших коллатералей, 16 17 и установленные в настоящее время критерии несоответствия перфузии / ядра (например, ишемическое ядро на картах rCBF ) 18–21, вероятно, будет мало полезен при ударе в МэВо.Из-за более дистальной окклюзии ишемическая территория будет меньше, и поэтому ASPECTS, как правило, будут выше, а области с тяжелой гипоперфузией («ядро») меньше. При оценке статуса залогового имущества необходимо оценивать залоговое обеспечение исключительно в пределах пораженной территории ниже по течению от MeVO, что может быть проблематичным, особенно на территории ACA и PCA. На данный момент стандартизированная методология еще не разработана. Из-за относительной нечувствительности и высокой межэкспертной надежности NCCT при обнаружении ранних ишемических изменений, а также из-за того, что обнаружение MeVO на обычных изображениях CTA / MRA временами затруднено, часто используются расширенные протоколы визуализации (CTP и MRI).
Однако точное определение центра инфаркта и полутени при инсульте MeVO может быть проблематичным или вообще невозможным, поскольку недавняя литература предполагает, что в настоящее время у нас нет возможности точно определить «ядро» инфаркта с помощью рутинно используемых методов визуализации22. ишемическое ядро и полутень могут даже не потребоваться, так как прошлые испытания LVO не показали каких-либо предельных значений объема, ниже которых EVT больше не приносит пользы, а текущие рекомендации EVT для пациентов LVO в раннем временном окне, поэтому полагаются исключительно на NCCT АСПЕКТ для оценки степени необратимого повреждения тканей.6 При этом использование ASPECTS при инсульте MeVO может быть проблематичным, поскольку территории передней и задней церебральных артерий вообще не представлены, и даже в MeVO средней мозговой артерии диапазон ASPECTS будет относительно небольшим, поскольку внутренняя капсула, чечевицеобразная , и хвостатый, вероятно, не будут затронуты, а из кортикальных 6 областей будут затронуты только некоторые. Таким образом, для типичной окклюзии M3 ASPECTS может быть 8, 9 или 10.
В большинстве выявленных нами исследований MeVO EVT использовался протокол визуализации на основе КТ, и примерно половина из них включала перфузию КТ как часть стандарта. протокол, независимо от временных рамок, и некоторые сообщили о протоколах на основе МРТ с последовательностями DWI ± PWI (таблица 2).Исследования, которые полагались только на NCCT и однофазную CTA, были в основном анализом подгрупп из рандомизированных исследований LVO и регистров LVO, 23 24 то есть окклюзии M2 составляли небольшое меньшинство всех случаев. Многие исследования просто перенесли пороги перфузии25 и пороги ASPECTS2627, которые используются для инсультов LVO, в их выборку пациентов с MeVO, что может быть неоптимальным для выбора пациентов с MeVO. Только несколько исследований адаптировали критерии отбора изображений и использовали, например, более высокое пороговое значение ASPECTS28, 29 Таблица 3 предоставляет обзор различных парадигм визуализации MeVO.Будущие исследования должны быть нацелены на разработку критериев выбора изображений для EVT, специфичных для MeVO.
Таблица 3Обзор различных протоколов визуализации инсульта MeVO
Клинические критерии выбора EVT для MeVO EVT
Так же, как не существует единых критериев визуализации для выбора пациентов EVT при инсультах MeVO, нет единого мнения по клиническим критериям отбора. В нескольких исследованиях MeVO EVT использовался порог NIHSS ≥6,25–28, поскольку он в настоящее время рекомендуется при инсульте LVO6. Однако недавний анализ проспективных когортных исследований показал, что у 1/3 пациентов с инсультом MeVO исходный уровень NIHSS <6. .В одном исследовании конкретно указывалось, что в них были включены пациенты «с NIHSS ≥6 или инвалидизирующим дефицитом» 30, а в другом исследовании было снижено пороговое значение NIHSS на 5 вместо 6,29, что кажется более подходящим, учитывая, что один из трех пациентов с нелеченым предположительно «Легкие» инсульты (NIHSS <5) не будут функционально независимыми через 90 дней.31 Действительно, в недавнем опросе большинство врачей заявили, что они будут предлагать EVT пациентам с LVO с низким NIHSS.32 Соответствует ли пациент критериям внутривенного тромболизиса. или нет, также, кажется, играет важную роль в принятии решений MeVO EVT.Более 50% врачей будут выполнять EVT при окклюзиях M3, A2 и P2, если пациент не соответствует критериям для внутривенного тромболизиса, но когда внутривенные тромболитики могут быть безопасно введены, готовность продолжить EVT значительно ниже7. После появления данных рандомизированных исследований решение лечить или не лечить MeVO останется субъективным, на которое влияют многие факторы, в том числе предпочтения пациентов, право на внутривенный тромболизис и навыки оператора.Принятие решения о лечении дополнительно осложняется разнообразием клинических симптомов, которые могут проявляться у пациентов с MeVO, которые зависят от красноречия пораженной области. от любого дефицита, но у другого пациента, страдающего левой окклюзией M2 аналогичного размера, может быть тяжелая афазия. Кроме того, новые тромболитические агенты, такие как тенектеплаза, 33 и нейропротекторы, такие как Nerinetide17, могут улучшить прогноз инсульта MeVO при консервативном лечении и, таким образом, также повлиять на принятие решения о лечении в MeVO EVT.
Техника тромбэктомии — как выполнить EVT при инсульте MeVO?
При выполнении EVT для инсульта в МэВо возникает несколько проблем. На данный момент мы не знаем, насколько высок риск спазма и расслоения сосудов, когда размер катетера совпадает с диаметром сосуда или превышает его, что может случиться с аспирационными катетерами большого диаметра в MeVO. Сосуды среднего размера могут быть слишком маленькими для размещения катетера дистального доступа обычного размера (DAC), поскольку большинство используемых в настоящее время DAC имеют диаметр 5–6F.Другая проблема заключается в том, что ЦАП часто застревает на выступе точки бифуркации, такой как бифуркация M1, но существуют клиновидные микрокатетеры, позволяющие преодолеть этот эффект выступа. Кроме того, использование первичного комбинированного подхода (т. Е. Комбинации извлечения стента, DAC и баллонного направляющего катетера) и продвижение системы по трем осям, как это обычно делается для LVO, может оказаться невозможным из-за недостаточного Несоответствие длины и диаметра катетера. Например, использование более длинного ЦАП для доступа к окклюзии M3 может не позволить использовать достаточно маленький и достаточно длинный микрокатетер, способный развернуть стент.Таким образом, в настоящее время микропровода и микрокатетер часто вводятся без DAC. После установки микрокатетера стент можно развернуть и удалить микрокатетер до того, как катетер дистального доступа будет перемещен к месту окклюзии (так называемая «техника слепого обмена мини-пиннингом»). преходящая проблема, так как многие из новых ретриверов стента могут быть развернуты через микрокатетер 017, и теперь доступно все больше и больше микрокатетеров длиной 160 см.С другой стороны, многие авторы сообщили о многообещающих результатах первичной аспирации как метода первой линии при инсульте MeVO, который может представлять собой не менее эффективную альтернативу методам на основе стент-ретриверов.27–30 36 37 Всестороннее и беспристрастное сравнение различных MeVO Методы EVT в настоящее время невозможны, поскольку большинство исследований небольшие, сосредоточены на конкретных устройствах, а группа компараторов часто отсутствует. Кроме того, литература о методах MeVO EVT предвзята: время от начала лечения до лечения было в среднем намного короче в исследованиях, в которых использовалась первичная аспирация, по сравнению с исследованиями, в которых использовались стент-ретриверы.38 Следует отметить, что методы и технологии MeVO EVT постоянно развиваются, и, поскольку MeVO все чаще становятся мишенью нейроинтервенционалистов, вполне вероятно, что в ближайшем будущем будут разработаны лечебные устройства, специально предназначенные для MeVO.
Значительное количество LVO лечится без использования общей анестезии (GA). Хотя рандомизированные испытания показывают эквивалентные или даже лучшие результаты при ГА по сравнению с седацией в сознании, 39 данные сотрудничества HERMES40 и отдельных исследований EVT41 показывают худшие результаты при ГА.Возможно, что использование GA существенно возрастет при выполнении MeVO EVT, учитывая потребность в отличной дорожной карте для получения доступа к относительно дистально расположенному сгустку. Кроме того, анатомическая изменчивость намного выше в дистальных сосудах. Иногда MeVO может быть прямо в начале ветви сосуда, что требует от оператора очень осторожного вслепую исследовать место окклюзии, чтобы найти соответствующее начало сосуда, что намного проще при ГА, когда движение пациента полностью прекращено. устранено.Таким образом, необходимо лучше понять влияние более широкого использования ГА на функциональный результат.
Оценка результатов в MeVO EVT
Клинические результаты
При инсультах MeVO площадь, пораженная ишемией, меньше, чем при инсультах LVO. Таким образом, можно было бы интуитивно ожидать, что клинические результаты будут лучше. Большинство исследований, которые были выявлены при поиске литературы, сообщали о «хорошем исходе», определяемом как mRS 0–2 через 90 дней, в качестве основного результата (таблица 1). Однако, учитывая общий лучший прогноз, представляется целесообразным рассмотреть более ограничительную меру результата, такую как «отличный результат», т.е.е. mRS 0–1, или анализ сдвига mRS. Действительно, это было признано несколькими авторами, которые сообщили о mRS 0–1 или о доле пациентов в каждой категории mRS в дополнение к mRS 0–2 (таблица 1). Важно отметить, что такие дефекты, как изолированная абулия (из-за окклюзии A2 / 3), алексия и аграфия (из-за окклюзии M2 / 3) или квадрантанопия (из-за окклюзии P2 / 3), плохо отражаются в NIHSS и Г-жа. Эти шкалы не только ограничены в своей гранулярности, они также в значительной степени сосредоточены на двигательной функции и, таким образом, неспособны уловить более тонкие изменения личности и предметно-специфические нарушения, которые часто играют доминирующую роль в инвалидности, связанной с инсультом MeVO.
Ангиографические результаты
В большинстве исследований MeVO EVT ангиографические результаты сообщаются как «успешная реперфузия», то есть TICI 2b / 3, аналогично оценке реперфузии при инсульте LVO, хотя в нескольких исследованиях сообщалось о TICI 3 и / или TICI 2c / 3 реперфузии в дополнение к нормам TICI 2b / 3 (таблица 1). Сообщение только об успешной реперфузии (TICI 2b / 3) проблематично, учитывая, что MeVO на территории передней и задней церебральной артерии вообще не отражаются в TICI, а пациенты с дистальными окклюзиями M2 или M3 часто будут иметь TICI 2b на исходном уровне.В настоящее время не существует удовлетворительной системы оценки реперфузии, адаптированной к инсульту в МэВо. Крокетт и др. Предприняли интересную попытку в этом отношении: в дополнение к «обычному» TICI они использовали модифицированный TICI, ориентированный исключительно на территорию, затронутую MeVO, с системой подсчета очков, идентичной стандартной системе TICI (1, 2a, 2b, 2c, 3) .36 На рисунке 1 показана предлагаемая модифицированная система оценки eTICI для MeVO передней, средней и задней церебральной артерии. Ключевым отличием от обычной оценки eTICI является «знаменатель», то есть только пораженная территория ниже MeVO, а не вся территория средней мозговой артерии, используется в качестве компаратора.
Рисунок 1Предлагаемая модифицированная классификация eTICI для MeVO в передней (MeVO-A-TICI: A), средней (MeVO-M-TICI: B) и задней (MeVO-P-TICI: C) церебральной артерии. Синие наложения в (A1), (B1) и (C1) указывают «знаменатель», то есть территорию ниже по течению от окклюзии, которая служит в качестве компаратора. Полная реперфузия территории, отмеченной синим цветом, будет соответствовать баллу eTICI, равному 3. Реперфузия, содержащаяся на территории, отмеченной красными накладками в (A2), (B2) и (C2), будет указывать на MeVO-A-TICI, MeVO-M. -TICI и MeVO-P-TICI 2A, то есть реперфузия менее 50% первоначально пораженной территории s.Реперфузия на территории, отмеченной желтыми накладками в (A3), (B3) и (C3), будет означать оценку MeVO-A-TICI, MeVO-M-TICI и MeVO-P-TICI, равную 2B, то есть реперфузию. 50–90% первоначально пораженной территории. Реперфузия, содержащаяся на территории, отмеченной красными наложениями в (A4), (B4) и (C4), будет означать оценку MeVO-A-TICI, MeVO-M-TICI и MeVO-P-TICI, равную 2c, то есть около -полная реперфузия / реперфузия менее 90% –99% первоначально пораженной территории.
Результаты безопасности
Точная и последовательная отчетность о результатах безопасности имеет решающее значение при выполнении MeVO EVT, поскольку риск осложнений, вероятно, выше по сравнению с LVO из-за относительно меньшего размера сосуда и более дистального расположения окклюзии.Симптоматическое внутричерепное кровоизлияние (sICH) было наиболее часто сообщаемым типом осложнений в исследованиях MeVO EVT (таблица 1), хотя многие сообщали также о бессимптомном кровоизлиянии, вазоспазме и экстракраниальных осложнениях. В двух исследованиях частота sICH варьировалась от 10% до 11%, 25 42, в то время как распространенность в других исследованиях была ниже 8%, что лишь немного выше по сравнению с LVOs 5.
Результаты для EVT в первичных и вторичных MeVO
В большей части литературы, опубликованной по MeVO EVT, не проводится различий между первичными и вторичными MeVO.Но, в частности, эффект «спасения» EVT при связанных с процедурой вторичных MeVO представляет большой интерес для нейроинтервенционистов, поскольку перипроцедурная эмболизация фрагментов сгустка является обычным явлением. Эмболизация, вызывающая окклюзию передней мозговой артерии, например, наблюдалась более чем в 10% процедур LVO EVT, 43 особенно в случаях терминальной окклюзии ВСА, при которой сегмент сгустка, выходящий в ПМА, мог быть «гильотинирован» дистальным аспирационный катетер или стент-ретривер.44 Поскольку область инфаркта часто будет больше при вторичных MeVO, можно предположить, что клинические исходы будут хуже по сравнению с первичными инсультами MeVO. Однако Гроссберг и др., Которые сообщали об исходах после EVT отдельно для первичных и ятрогенных (вызванных EVT) вторичных MeVO, обнаружили аналогичные результаты реканализации и даже немного лучшие клинические исходы у пациентов с вторичными MeVO, несмотря на более тяжелые симптомы на исходном уровне.45 Будущее. Исследования MeVO EVT должны быть нацелены на сбор информации о типах MeVO и отчет о результатах, стратифицированных для первичных и вторичных MeVO.
Заключение и перспективы
С улучшением технологий визуализации и растущим объемом литературы, MeVO все больше признаются целью для EVT. Результаты при внутривенном тромболизисе, который является современным стандартом лечения, в лучшем случае умеренные, и многие пациенты вообще не подходят для тромболитического лечения. В настоящее время имеются ограниченные, но многообещающие доказательства безопасности и эффективности MeVO EVT. Многие интервенты уже обычно лечат как первичные, так и вторичные MeVO, то есть эмболы в дистальные сосуды во время EVT при инсульте LVO.Однако стандартизированные протоколы визуализации, критерии показаний к лечению и объективные сравнения различных методов EVT для MeVO отсутствуют. В то же время инструменты визуализации и особенно методы MeVO EVT быстро развиваются. Рандомизированное контролируемое исследование кажется неизбежным, чтобы установить MeVO EVT в качестве стандарта лечения.
Заявления по этике
Согласие пациента на публикацию
Не требуется.
Благодарности
Авторы выражают благодарность Басти Ульманну за его помощь в создании рисунка.
Лечение внутрижелудочковой средой B на модели ишемического инсульта на грызунах за счет усиления нейрогенеза и антиапоптоза
Среда B способствует пролиферации и миграции NSPC в трехмерных структурах
Ранее мы продемонстрировали, что среда B может увеличивать пролиферацию и миграционную способность НСПК в культуре 13 . Перед экспериментами in vivo мы протестировали влияние среды B на NSPC в различных трехмерных структурах, включая мембрану Transwell, хитозановый каркас и децеллюляризованный мозг, анализируя с помощью SEM.При обработке средой B NSPC, культивированные на верхней части мембран Transwell, мигрировали через небольшие отверстия на другую сторону мембраны, в то время как NSPC без обработки средой B демонстрировали почти полное отсутствие миграции (рис. 1a). В эксперименте с хитозановым каркасом культивируемые NSPCs редко прикреплялись к каркасу, даже в этом случае в основном сохраняли предшествующие структуры нейросферы с минимальной миграцией. После обработки средой B NSPC хорошо прикреплялись к каркасу и устойчиво мигрировали из нейросфер и диффузно распределялись по каркасу (рис.1б). В эксперименте с децеллюляризованным мозгом культивированные NSPC без обработки или только с EGF не прикреплялись к структуре мозга (рис. 1c). Однако обработка средой B усиливала миграцию и пролиферацию NSPC в децеллюляризованном мозге (рис. 1c). Взятые вместе, эти результаты подтверждают, что среда B способствует прикреплению, миграции и пролиферации NSPC в трехмерных системах культивирования.
Рисунок 1Влияние среды B на пролиферацию и миграцию нервных стволовых / предшественников клеток (NSPC) на трехмерных структурах. (a) В исследовании мембран Transwell NSPC добавляли в верхнюю часть планшетов Transwell с обработкой средой B или без нее. После культивирования в течение 7 дней NSPC, мигрирующие через поры и располагающиеся на нижней стороне мембраны, были обнаружены с помощью сканирующей электронной микрофотографии (SEM). (b) В исследовании хитозанового каркаса NSPC культивировали на каркасе в течение 7 дней с обработкой средой B или без нее, а затем обнаруживали с помощью визуализации SEM. (c) В исследовании децеллюляризованного мозга NSPC культивировали на каркасе с обработкой средой B или без нее в течение 7 дней, а затем обнаруживали с помощью SEM-визуализации.Масштабная линейка: 50 мкм для (a , b) ; 25 мкм для (в) .
Среда B увеличивает жизнеспособность нейронов после OGD за счет существования NSPC.
Мы дополнительно создали модель in vitro OGD (имитирующую ишемический инсульт), чтобы проверить влияние обработки средой B на первичные культивируемые нейроны с преходящей гипоксией / гипогликемией. Были протестированы различные виды лечения, начинающиеся через один день после OGD в течение 7 дней, с последующим анализом жизнеспособности нейронов. Количество культивируемых нейронов в группе OGD (OGD-C) было заметно уменьшено по сравнению с группой без OGD (контроль) (p <0.001) (рис. 2а, б). В то время как прямая обработка только средой B (OGD-B) или NSPC (D-OGD-N) (количество 200 нейросфер / см 2 ) существенно не изменила количество нейронов после OGD, комбинированная среда B и NSPC ( Обработка D-OGD-NB) значительно увеличивала количество нейронов после OGD по сравнению с необработанным OGD-контролем (OGD-C) (163,6 ± 4,2 против ,57,2 ± 2,9, p <0,001). Чтобы еще больше имитировать архитектуру мозга, в которой область инфаркта расположена отдельно от SVZ и SGZ, мы отделили культивируемые нейроны (в нижней камере) от NSPC (в верхней камере) с помощью системы совместного культивирования Transwell (непрямое лечение).Комбинированная обработка средой B и NSPC (OGD-NB) снова увеличивала жизнеспособность нейронов по сравнению с необработанным OGD-контролем (OGD-C) (134,6 ± 4,9 против . 57,2 ± 2,9, p = 0,013), но лечение любым Только NSPC (OGD-N), NSPC + EGF (OGD-NE) или NSPC + фибронектин (OGD-NF) — все они существенно не изменяли жизнеспособность нейронов (рис. 2a, b). Поскольку среда B способствует пролиферации NSPC, мы также изучили эффекты большого количества (800 нейросфер / см 2 ) обработки NSPC (OGD-aN) без добавления среды B, но не обнаружили увеличения числа нейронов после OGD.
Рисунок 2Влияние среды B на культивируемые нейроны с кислородной недостаточностью глюкозы (OGD). (a) Фотографии и иммуноцитохимический анализ антитела против MAP-2 (субпанели в правом углу, красный) культивируемых нейронов (контроль), нейронов после OGD без обработки (OGD-C) и нейронов после OGD со средой B (OGD-B), нервные стволовые клетки / клетки-предшественники (NSPC; прямые, D-OGD-N; непрямые, OGD-N), комбинированная среда B и NSPC (прямые, D-OGD-NB; непрямые, OGD-NB) , комбинированный эпидермальный фактор роста и NSPC (непрямой, OGD-NE), комбинированный фибронектин и NSPC (непрямой, OGD-NF) и большое количество обработок NSPC (непрямой, OGD-aN).Для прямого лечения NSPC добавляли непосредственно в среду для культивирования нейронов. Для непрямого лечения нейроны высевали в нижнюю камеру, а NSPC и / или факторы добавляли в верхнюю часть Transwell. Масштабная линейка = 100 мкм. (b) Жизнеспособность нейронов измеряется путем подсчета количества нейронов. (c) Жизнеспособность нейронов проанализирована с помощью анализа AlamarBlue, в который группы D-OGD-N и D-OGD-NB не были включены из-за влияния результатов NSPC. N = 6 для каждой группы.* р <0,05; ** р <0,01; *** р <0,001.
Мы также использовали анализ AlamarBlue для измерения жизнеспособности нейронов путем анализа внутриклеточной активности NADH. Точно так же комбинированная обработка средой B и NSPC (OGD-NB) в верхней камере увеличивала жизнеспособность нейронов по сравнению с необработанным OGD-контролем (OGD-C) (1542 ± 63,5 против ,244 ± 4,0, p = 0,001) , но обработка только NSPC (количество 200 или 800 нейросфер / см 2 ), только средой B, NSPC + EGF или NSPC + фибронектин не оказала значительного изменения жизнеспособности нейронов (рис.2а, в). Взятые вместе, среда B увеличивала жизнеспособность нейронов после OGD в присутствии NSPC, тогда как обработка только NSPC, только средой B, NSPC + EGF или NSPC + фибронектин не показала какой-либо очевидной пользы.
Среда B снижает апоптоз нейронов после OGD в присутствии NSPC.
Поскольку культивируемые нейроны коры не могут пролиферировать, мы предположили, что высокая жизнеспособность нейронов после OGD при совместном лечении средой B и NSPC является результатом ингибирования апоптоза. Таким образом, мы использовали анализ TUNEL для анализа апоптоза нейронов после OGD.Через семь дней после OGD процент TUNEL-положительных клеток был выше, чем в группе без OGD (p = 0,005) (рис. 3a). Совместная обработка средой B и NSPC с трансмембраном или без него (непрямая или прямая обработка) снижала процент TUNEL-положительных клеток по сравнению с необработанным OGD-контролем (20,0 ± 2,2% и 23,7 ± 2,1% против . 82,0 ± 3,0%, р <0,001). С другой стороны, только обработка средой B или непрямой NSPC не приводила к значительному снижению апоптоза нейронов.
Рисунок 3Влияние среды B на апоптоз нейронов в культивируемых нейронах с кислородным голоданием (OGD). (a) Окрашивание терминальной дезоксинуклеотидилтрансферазы dUTP по ник-концу (TUNEL) (красный) с окрашиванием ядра Hoechst (синий) культивированных нейронов (контроль), нейронов после OGD без лечения (OGD-C) и после OGD нейроны со средой B (OGD-B), нервные стволовые клетки / клетки-предшественники (NSPC; прямые, D-OGD-N; непрямые, OGD-N) и комбинированные среды B и NSPC (прямые, D-OGD-NB; непрямые, OGD -NB) показано лечение.Масштабная линейка = 100 мкм. (b) Вестерн-блоты культивируемых нейронов для Bcl-xL, Bcl-2, Bax, расщепленной каспазы 3 и GAPDH показаны с анализом соотношений Bcl-xL, Bcl-2, Bax и расщепленной каспазы 3. уровни к GAPDH. Полноразмерные блоты представлены на дополнительном рис. S3a. (c) Вестерн-блоты культивируемых нейронов для фосфо-Akt (Ser473) , Akt, фосфо-GSK3-β (Ser9) , GSK3-β, β-катенина и GAPDH показаны с анализом отношения уровней фосфо-Akt к Akt, уровня фосфо-GSK3-β к GSK3-β и уровня β-катенина к GAPDH.Полноразмерные блоты представлены на дополнительном рис. S3b. Экспрессию белка получали путем нормализации интенсивности полос к интенсивности GAPDH, проанализированной с помощью программного обеспечения Vision Works LS. N = 6 для каждой группы. * р <0,05; ** р <0,01; *** р <0,001.
Затем был применен вестерн-блоттинг для анализа различных факторов, связанных с апоптозом, в нейронах после OGD. Комбинированная обработка средой B и NSPC значительно снизила уровень расщепленной каспазы 3 и повысила уровни обоих антиапоптотических факторов Bcl-xL и Bcl-2 (p <0.05) по сравнению с необработанным контролем OGD в культивируемых нейронах (рис. 3b). Уровень проапоптотического фактора Bax после лечения не изменился. Кроме того, анализ предшествующих антиапоптотических факторов показал, что фосфо-Akt, фосфо-GSK-3β и β-катенин (p <0,05) были увеличены после совместной обработки средой B и NSPC по сравнению с необработанным контролем OGD. (Рис. 3c). Эти данные подтверждают утверждение, что среда B снижает апоптоз нейронов после OGD в присутствии NSPC.
Среда B способствует пролиферации и миграции NSPC вокруг SVZ у крыс MCAO.
Мы дополнительно исследовали влияние среды B на пролиферацию и миграцию NSPC у крыс MCAO, модель транзиторной церебральной ишемии.Через 15 дней после MCAO количество иммунореактивных клеток Ki-67 в ипсилатеральном SVZ или рядом с ним не отличалось значительно от такового в фиктивном контроле (фиг. 4a, b). При внутрижелудочковой инфузии среды B после MCAO количество иммунореактивных клеток Ki-67 значительно увеличивалось по сравнению с фиктивными контрольными или необработанными группами MCAO, либо в SVZ (41,4 ± 5,7% против .13,9 ± 3,1% и 20,0 ± 3,5%). %, p <0,05) или около SVZ (39,4 ± 3,4% против ,10,2 ± 1,9% и 18,5 ± 1,8%, p <0.05). Обработка средой B также показала больше нестин (маркер NSPC) -иммунореактивных клеток по сравнению с фиктивным контролем в SVZ или рядом с ним (p <0,05). Кроме того, количество Ki67- или нестин-иммунореактивных клеток в полосатом теле и коре головного мозга также было выше у обработанных средой B крыс MCAO, чем у мнимых контрольных или необработанных крыс MCAO (дополнительный рисунок S1).
Рисунок 4Влияние среды B на пролиферацию нервных стволовых / прогениторных клеток (NSPC) и миграцию нейробластов вокруг субвентрикулярной зоны (SVZ) у крыс с окклюзией средней мозговой артерии (MCAO).Иммуноокрашивание маркером пролиферации Ki-67 (зеленый), маркером NSPC нестином (красный) и маркером ядра Hoechst 33258 (синий) (а) в SVZ и (б) рядом с SVZ крыс MCAO с и без показаны крысы со средой B и имитация контрольных крыс. Способность NSPC к пролиферации представлена в виде процента иммунореактивных клеток Ki-67 среди положительных клеток Hoechst или интенсивности иммунореактивных сигналов нестина относительно контроля. (c) Показано иммуноокрашивание маркером нейробластов DCX (красный) и Hoechst 33258 (синий) рядом с SVZ.Миграционная способность нейробластов к полосатому телу представлена как плотность нейробластов, расположенных на расстоянии 100–300 мкм от SVZ (иммунореативные сигналы DCX относительно контроля), и наибольшее расстояние между местоположением нейробласта и SVZ. N = 6 для каждой группы. Масштабная линейка = 50 мкм. * р <0,05; ** р <0,01; *** р <0,001. C - контроль; M, MCAO; B, среда B.
Для широкого распространения NSPC в головном мозге инфаркта, чтобы исследовать миграционную способность NSPC, мы проанализировали распределение DCX-иммунореактивных клеток (нейробластов) возле ипсилатеральной SVZ через 15 дней после MCAO, как в предыдущих сообщениях 24 , 25 .Сначала мы проанализировали плотность DCX-иммунореактивных клеток на расстоянии 100–300 мкм от SVZ; У крыс MCAO, обработанных средой B, таких клеток было больше, чем у фиктивных контрольных или необработанных крыс MCAO (32,7 ± 6,4 против ,1 ± 0,1 и 5,2 ± 0,9, p <0,05) (фиг. 4c). Мы также измерили самое дальнее расстояние, на которое нейробласт мигрировал от SVZ к полосатому телу. DCX-иммунореактивные клетки крыс MCAO, обработанных средой B, показали более длительное миграционное расстояние, чем таковые у мнимых контрольных или необработанных крыс MCAO (313.6 ± 5.6 против . 38,6 ± 7,6 и 217,7 ± 8,5 мкм, p <0,05) (рис. 4в). Взятые вместе, результаты подтверждают, что обработка средой B не только усиливала пролиферацию NSPC, но также способствовала миграции нейробластов после острого церебрального инфаркта.
Среда B способствовала дифференцировке NSPC в направлении нейронов у крыс MCAO
Через пятнадцать дней после MCAO количество MAP-2-иммунореактивных клеток (зрелых нейронов) было ниже у необработанных MCAO, чем у мнимых контрольных крыс в полосатом теле и коре головного мозга (p < 0.05) (рис. 5а, б). Обработка средой B значительно увеличивала плотность иммунореактивных клеток MAP-2 после MCAO по сравнению с таковыми у необработанных крыс как в полосатом теле (0,99 ± 0,12 против , 0,38 ± 0,08, p = 0,012), так и в коре головного мозга (1,03 ± 0,08 против ). 0,43 ± 0,10, р = 0,005). Кроме того, хотя плотность GFAP-иммунореактивных клеток (астроцитов) была выше у необработанных MCAO, чем у фиктивных контрольных крыс как в полосатом теле, так и в коре головного мозга (p <0,05), количество было одинаковым для MCAO, обработанных средой B, и у фиктивных контрольных крыс. (Инжир.5а, б).
Рисунок 5Влияние среды B на плотность нейронов и нейрогенез в полосатом теле и коре головного мозга крыс с окклюзией средней мозговой артерии (MCAO). (a) Показано иммуноокрашивание зрелым нейрональным маркером MAP-2 (красный), GFAP (зеленый) и Hoechst 33258 (синий) в полосатом теле и коре головного мозга крыс MCAO с обработкой средой B и без нее и крыс фиктивного контроля. (b) Плотность нейронов или астроцитов представлена как интенсивность иммунореактивных сигналов MAP-2 или GFAP, соответственно, относительно контроля. (c) Показано иммуноокрашивание с использованием MAP-2 (красный), Ki-67 (зеленый) и Hoechst 33258 (синий) в полосатом теле и коре головного мозга. Белые стрелки указывают на двойные иммунореактивные клетки Ki-67 и MAP-2. (d) Способность к нейрогенезу представлена как количество двойных иммунореактивных клеток MAP-2 и Ki-67 на 0,3 мкм 2 и процент иммунореактивных клеток MAP-2 среди иммунореактивных клеток Ki-67. N = 6 для каждой группы. Масштабная линейка = 50 мкм. * р <0,05; ** р <0,01. C - контроль; M, MCAO; Б, средний Б.
Чтобы исследовать механизмы увеличения иммунореактивных клеток MAP-2 в головном мозге после инфаркта после обработки средой B, мы проанализировали влияние среды B на дифференцировку NSPC по отношению к нейронам у крыс MCAO. Количество двойных иммунореактивных клеток Ki-67 и MAP-2 у крыс MCAO, обработанных средой B, было выше, чем у необработанных MCAO и имитационных контрольных крыс в полосатом теле (9,8 ± 0,6 против , 1,0 ± 0,2 и 0 ± 0 на 1%). 0,3 мкм 2 , p <0,05) и коры (9,1 ± 0,8 против .0,8 ± 0,2 и 0 ± 0 на 0,3 мкм 2 , p <0,05) (рис. 5в, г). Кроме того, среди иммунореактивных клеток Ki-67 процент иммунореактивных клеток MAP-2 также был выше у обработанных средой B крыс MCAO, чем у необработанных MCAO и фиктивных контрольных крыс в полосатом теле (31,4 ± 1,7% против . 4,7. ± 1,0% и 0 ± 0%, p <0,05) и коры (33,4 ± 0,8% против . 5,4 ± 1,5% и 0 ± 0%, p <0,05). Кроме того, площадь иммунореактивных клеток DCX, а также количество двойных иммунопозитивных клеток DCX и Ki-67 у обработанных средой B крыс MCAO были выше, чем у необработанных крыс MCAO (0.018 ± 0,001 против . 0,011 ± 0,003 мм 2 и 21,7 ± 4,9 против 4,7 ± 3,7 на 0,2 мм 2 , p <0,05) (дополнительный рисунок S2). У крыс MCAO, обработанных средой B, 31,4 ± 1,7%, 38,5 ± 6,2% и 12,0 ± 1,0% Ki-67-положительных клеток были совместно локализованы с MAP2, DCX и нестином в полосатом теле соответственно. Эти результаты демонстрируют, что среда B способствует дифференцировке нейронов, указывающей на нейрогенез, что, вероятно, отчасти способствовало высокой плотности нейронов в инфарктном мозге крыс MCAO.
Среда B снижает апоптоз нейронов после MCAO
Увеличение количества иммунореактивных клеток MAP-2 в инфаркте мозга после обработки средой B также может быть результатом снижения гибели нейронов. Чтобы исследовать антиапоптотические эффекты среды B in vivo , наблюдаемые в нейронах, культивируемых после OGD, мы сначала использовали окрашивание TUNEL для анализа плотности апоптотических клеток в головном мозге инфаркта. Количество TUNEL-положительных клеток было одинаковым у обработанных средой B и необработанных крыс на 4-й день после MCAO.Однако количество TUNEL-положительных клеток было значительно ниже как в полосатом теле, так и в коре головного мозга обработанных средой B, чем у необработанных крыс MCAO на 7-й день после MCAO (полосатое тело: 30 ± 4 против . 235 ± 39; кора головного мозга: 27 ± 3 против ,139 ± 17 на 0,2 мм 2 , p <0,05) и на 15-й день (полосатое тело: 2 ± 0,7 против ,147 ± 33; кора головного мозга: 11 ± 2 против ,120 ± 19 за 0,2 мм 2 , p <0,05) (рис. 6а, б). Чтобы исследовать интенсивность апоптотических нейронов пост-MCAO, мы проанализировали количество двойных положительных клеток TUNEL и NeuN (рис.6а, в). Точно так же количество двойных положительных клеток TUNEL и NeuN было значительно ниже как в полосатом теле, так и в коре головного мозга обработанных средой B, чем у необработанных крыс MCAO на 7-й день после MCAO (полосатое тело: 0 ± 0 против . 58 ± 16; кора головного мозга : 0 ± 0 против .9 ± 2 на 0,2 мм 2 , p <0,05) и на 15-й день (полосатое тело: 0 ± 0 против ,27 ± 20; кора головного мозга: 0 ± 0 против ,17 ± 7 на 0,2 мм 2 , p <0,05).
Рисунок 6Влияние среды B на апоптоз нейронов в полосатом теле и коре головного мозга крыс с окклюзией средней мозговой артерии (MCAO). (a) Окрашивание терминальной дезоксинуклеотидилтрансферазы dUTP (TUNEL) (красный) маркером зрелых нейронов NeuN (зеленый) и окрашивание ядра Hoechst 33258 (синий) инфаркта полосатого тела и коры головного мозга крыс MCAO со средой B и без нее было показано лечение на 4, 7 и 15 дни после MCAO. Правые нижние субпанели окрашивали только TUNEL. ( b) Интенсивность апоптоза клеток представляли как количество иммунореактивных клеток TUNEL на 0,2 мм 2 . (c) Интенсивность апоптоза нейронов представляли как количество двойных иммунореактивных клеток TUNEL и NeuN на 0.2 мм 2 . N = 3 для каждой группы. Масштабная линейка = 50 мкм. * р <0,05.
Мы дополнительно проанализировали связанные с апоптозом факторы в ипсилатеральном полосатом теле и коре головного мозга крыс MCAO с помощью вестерн-блоттинга. Обработка средой B уменьшала уровень расщепленной каспазы 3 и увеличивала уровни как Bcl-xL, так и Bcl-2 (p <0,05) по сравнению с необработанными крысами MCAO (фиг. 7a, b). Уровень Bax был значительно выше у необработанных крыс MCAO (p = 0,009), но не у крыс MCAO, получавших среднюю B, по сравнению с фиктивными контрольными крысами как в полосатом теле, так и в коре головного мозга.Кроме того, уровни фосфо-Akt, фосфо-GSK-3β и β-катенина были выше у обработанных средой B, чем у необработанных крыс MCAO (фиг. 7c, d). Эти данные подтверждают результаты нейронов, культивируемых после OGD, о том, что обработка средой B может снизить апоптоз клеток после острого инфаркта мозга.
Рисунок 7Влияние среды B на уровни белков факторов, связанных с апоптозом, в полосатом теле и коре головного мозга крыс с окклюзией средней мозговой артерии (MCAO). (a) Вестерн-блоттинг гомогенизированных тканей мозга крыс MCAO с обработкой средой B и без нее и фиктивных контрольных крыс для Bcl-xL, Bcl-2, Bax, расщепленной каспазы 3 и GAPDH.Полноразмерные блоты представлены на дополнительном рисунке S4a. (b) Анализ отношения уровней Bcl-xL, Bcl-2, Bax и расщепленной каспазы 3 к GAPDH. (c) Вестерн-блоттинг тканей мозга для определения присутствия фосфо-Akt (Ser473) , Akt, фосфо-GSK3-β (Ser9) , GSK3-β, β-катенина и GAPDH. Полноразмерные блоты представлены на дополнительном рисунке S4b. Экспрессию белка получали путем нормализации интенсивности полос к интенсивности GAPDH, проанализированной с помощью программного обеспечения Vision Works LS. (d) Анализ отношений уровня фосфо-Akt к Akt, уровня фосфо-GSK3-β к GSK3-β и уровня β-катенина к GAPDH. N = 4 для каждой группы. * р <0,05; ** р <0,01; *** p <0,001.C, контроль; M, MCAO; B, среда B.
Среда B способствовала функциональному восстановлению и уменьшала объем инфаркта у крыс MCAO.
Три поведенческих исследования использовали для оценки неврологической функции в течение двух недель после MCAO. Через день после MCAO (перед обработкой средой B) функциональные характеристики были сходными между обработанными средой B и необработанными группами MCAO, и обе они показали значительно худшие результаты, чем фиктивный контроль, в тесте на поддержание вращающегося стержня, тесте на оценку неврологической степени тяжести и тесте на асимметрию тела ( р <0.05) (рис. 8а). Начиная с 8-го дня после MCAO, время поддержания вращающегося стержня было больше, а оценка неврологической тяжести и процент асимметрии тела были ниже у обработанных средой B MCAO, чем у необработанных крыс MCAO (p <0,05). Масса тела существенно не различалась между группами.
Рисунок 8Влияние среды B на поведение и объем инфаркта окклюзии средней мозговой артерии (MCAO) крыс. (a) Результаты теста на поддержание вращающегося стержня, теста на неврологическую степень тяжести, теста на асимметрию тела и массу тела крыс MCAO с обработкой средой B и без нее и крыс фиктивного контроля через 2 недели после MCAO.N = 10 для каждой группы. (b) Окрашивание 2,3,5-трифенилтетразолийхлоридом (ТТС) для анализа объема инфаркта (белого), включая измерение объема инфаркта и расчет отношения объемов инфаркта; N = 5 для каждой группы. * р <0,05; ** р <0,01; *** р <0,00.
Мы также использовали окраску TTC для анализа объема инфаркта на 15-й день после MCAO. У фиктивных контрольных крыс не развился церебральный инфаркт, но у нелеченных крыс MCAO наблюдалось большое соотношение объемов инфаркта (53.8 ± 2,1%) (рис. 8б). После обработки средой B соотношение объемов инфаркта значительно снизилось (14,5 ± 4,6%, p = 0,002). Взятые вместе, эти результаты показывают, что обработка средой B способствует функциональному восстановлению после MCAO и снижает объем инфаркта у крыс MCAO.
Думайте БЫСТРЕЕ в этот месяц инсульта, спасите жизнь | Департамента здравоохранения штата Вашингтон | Связь с общественным здравоохранением
Этот рассказ был адаптирован из новостей Американской кардиологической ассоциации. Прочтите истории людей, переживших сердечный приступ и инсульт .
Чтобы запомнить признаки инсульта, думайте БЫСТРО. Если их лицо обвисло, рука слаба или им трудно говорить, пора. Звоните по телефону 911 Сейчас.В 24 года у Брианны Кэссиди случился инсульт, который чуть не оборвал ее жизнь. Ее мать и сосед спасли ей жизнь. Они распознали признаки инсульта и немедленно позвонили в службу 9–1–1.
Послушайте шокирующую историю Брианны об инсульте в 24 года.Восемь лет назад после того, как пробыли трубку на Пьюджет-Саунд, и из-за сильного разлива крови у Брианны заболела голова, но этого следовало ожидать.Раньше у нее было много аварий, поэтому не было причин думать, что это что-то другое.
Всю ночь боль усилилась в голове и левой стороне шеи.
На работе в понедельник зрение в правом глазу затуманилось, а кончики пальцев правой руки онемели. Она сама пыталась справиться с болью, что помогало на день или два, но боль всегда возвращалась.
Примерно две недели спустя Брианн на работе сильно заболела.Она пошла домой, а боль продолжала усиливаться.
Брианна Кэссиди и ее собака Каспер.На следующее утро она пошла к врачу. Из-за того, что страховка заплатила за компьютерную томографию, задержка составила несколько часов, поэтому она отправилась домой отдыхать. Она прижалась к своему золотистому ретриверу Касперу и заснула.
Минут через 20 Каспер вскочил и начал бегать по комнате, лая. Он никогда этого не делал.
Шум разбудил Брианну, и она встала.
Ну, она попыталась встать.
Брианна еле двигалась. В панике она знала, что нужно позвонить маме. К счастью, ее мобильный телефон был с ней.
«Мне кажется, со мной что-то не так, — сказала она. Слова вышли настолько искаженными, что ее мама подумала, что это шутка. Она быстро поняла, что это не шутка, и сказала Брианне, что едет. Еще она позвонила соседу, чтобы тот сразу приехал. Когда приехала соседка, она сразу же позвонила в службу 9–1–1.
Они признали, что затруднение речи является одним из наиболее распространенных признаков инсульта.Два других — это опущение лица и слабость рук.
Врачи прописали ей тромбодификатор tPA. Затем они провели медицинскую процедуру, по которой из ее мозга удалили сгусток.
Через несколько дней она шла и говорила на удивление хорошо для человека, который через многое прошел. Больше всего она помнит облегчение от исчезнувшей головной боли.
«Не могу передать, насколько это здорово, — сказала она.
До этого момента Брианна была похожа на большинство людей. Она думала, что у стариков случаются инсульты.
«Я думаю, что столкновение со своей собственной смертностью и борьба с ней сильно повзрослели», — сказала Брианна. «Сейчас я действительно люблю себя больше».
Благодаря быстрому действию и спасающему жизнь лечению, единственная сохраняющаяся проблема заключается в том, что она устает легче других.
Май — Национальный месяц осведомленности об инсульте. Если вы подозреваете, что у кого-то случился инсульт, не забудьте думать БЫСТРО: лицо, рука, речь и время.
- Лицо — лицо опускается набок?
- Рука — могут ли они поднять обе руки?
- Speech — у них проблемы с речью?
- Время — Если у них есть какие-либо из этих знаков, немедленно звоните 911.
Не ждите. Если вы подозреваете, что у кого-то может быть инсульт, позвоните в службу экстренной помощи.
Когда признаки инсульта кажутся легкими или незначительными, люди часто отказываются вызывать скорую помощь. Они предпочитают «подождать и посмотреть», что произойдет. Эта задержка может иметь серьезные последствия для здоровья их близких.
Вы не должны быть уверены, что это инсульт, чтобы вызвать скорую помощь. Задача врача — поставить диагноз и назначить лечение. Это ваша работа — позвонить.
Узнайте больше на www.doh.wa.gov/stroke
Новости Американской кардиологической ассоциации освещает болезни сердца, инсульт и связанные с ними проблемы со здоровьем инсульт | Исследования и терапия стволовыми клетками Все процедуры на животных были выполнены в соответствии с пересмотренным Законом о животных (научные процедуры) 1986 года, в рамках лицензии на проект Министерства внутренних дел (Великобритания) и одобрены местным Советом по этике защиты животных.Животных помещали в индивидуально вентилируемые клетки Sealsafe Plus Mouse (Techniplast, Италия) при 21 ± 1 ° C, влажности 55 ± 10% в течение 12-часового цикла свет-темнота. Все клетки были снабжены гнездовым материалом Sizzle Nest (Datesand Ltd., Великобритания) и картонными пробирками для обогащения (Datesand Ltd., Великобритания). Мыши имели неограниченный доступ к стандартной диете для грызунов (SDS, Великобритания) и воде. Перед началом экспериментальных работ мышей акклиматизировали в установке не менее 1 недели. Всего 106 самцов мышей C57BL / 6 (Charles River Laboratories, Великобритания) в возрасте 12–20 недель (средняя масса тела 27.0 г; 22,5–32,1 г) были использованы для всех экспериментов по инсульту. Для исследования 1 (рис. 1a) группы были симуляция + транспортное средство ( n = 10), симуляция + αCM ( n = 10), инсульт + транспортное средство ( n = 12) и инсульт + αCM ( n = 12). В исследовании 2 (рис. 1b) группы были симуляция + транспортное средство ( n = 12), симуляция + αCM ( n = 12), инсульт + транспортное средство ( n = 12) и инсульт + αCM ( n = 12). Для количественной оценки объема поражения еще 14 мышей (инсульт + носитель, n = 7; инсульт + CM, n = 7) были забиты через 48 часов.Группы были распределены случайным образом с использованием функции случайных чисел в Excel. Все исследователи не были осведомлены о группе лечения во время операции, поведенческой оценки и всех других анализов. Это было достигнуто за счет того, что независимый исследователь скрывал группы лечения. Преходящую церебральную ишемию индуцировали с использованием внутрипросветной филаментной модели MCAO, как описано ранее [19]. Вкратце, животных анестезировали изофлураном (4% в 30% O 2 и 70% N 2 O) и делали разрез в левой общей сонной артерии.Затем во внутреннюю сонную артерию вводили нейлоновую нить 6-0, покрытую силиконом (Doccol, США), и продвигали вперед, чтобы перекрыть среднюю мозговую артерию. Для подтверждения снижения церебрального кровотока использовали лазерный доплеровский зонд (Oxford Optronix, Великобритания). В исследовании 1 нить извлекали через 20 минут, чтобы позволить реперфузию. В исследовании 2 время окклюзии было сокращено до 15 минут. У мнимых животных выполнялась та же процедура, за исключением того, что нить выдвигалась, но немедленно удалялась.На протяжении всей процедуры контролировали температуру тела и поддерживали ее на уровне 37 ± 0,5 ° C с использованием гомеотермического одеяла и ректального зонда (Harvard Apparatus, Великобритания). Бупренорфин (0,05 мг / кг) вводили подкожно во время операции и через 24 часа. Мышей взвешивали ежедневно в течение первой недели после инсульта, им давали пюре и ежедневно вводили 0,5 мл физиологического раствора до стабилизации массы тела (обычно через 3-4 дня после инсульта). Сводка сроков исследования инсульта и поведенческих тестов.В первом исследовании кондиционированную среду из мезенхимальных стволовых клеток, примированных IL-1α (αCM), вводили во время реперфузии путем подкожной инъекции, затем мышей восстанавливали в течение 14 дней ( a ). Во втором исследовании кондиционированная среда вводилась через 24 часа после инсульта ( b ). Затем мышей восстанавливали в течение 30 дней, чтобы облегчить оценку постинсультного беспокойства и депрессивного поведения в поздние моменты времени. За исключением открытого поля, перед операцией по инсульту проводились оценки исходного поведения кормления с подавлением новизны и приподнятого нулевого лабиринта. исследование 1 и через 24 часа после MCAO в исследовании 2.Животные были исключены из исследований, если окклюзия не была успешной (определяемая как снижение мозгового кровотока <70%) или превышала гуманные конечные точки в рекомендациях IMPROVE [20]. Подробная информация обо всех исключениях приведена в разделе «Результаты». Обработка туннелей использовалась в соответствии с рекомендациями Национального центра замещения, улучшения и сокращения животных в исследованиях (NC3Rs). Перед базовой оценкой поведения мышей приучали к этому методу обращения в течение 3 дней.Все поведенческие тесты проводились во время световой фазы (с 6:00 до 18:00), если не указано иное. Мыши прошли ряд поведенческих тестов (рис. 1), проведенных исследователем, не имевшим информации о группах лечения. Все устройства тщательно очищали 70% этанолом между животными для устранения обонятельных сигналов. Важно отметить, что в отличие от большинства доклинических исследований инсульта, в которых основное внимание уделяется сенсомоторному дефициту, здесь мы расширяем набор тестов, используемых для оценки постинсультного поведения, и включаем в него этиологически значимые тесты, которые могут коррелировать с такими осложнениями, как депрессия и усталость, которые обычно возникают при инсульте. выжившие как самые изнурительные. Открытое поле проводилось через 24 часа после инсульта в исследовании 1 для оценки двигательных нарушений и исследовательского поведения. Мышей помещали в центр квадратной арены из плексигласа (450 × 450 × 200 мм) и оставляли для свободного исследования в течение 5 мин. Пройденное расстояние, время, проведенное в различных зонах, и повороты анализировались в реальном времени с использованием программного обеспечения ANY-maze v4.9 (Stoelting, США). 28-балльная неврологическая шкала (нейроскоре), описанная ранее Clark и коллегами [21], была использована для оценки сенсомоторного восстановления.Вкратце, 7 пунктов (симметрия тела, походка, лазание, поведение по кругу, симметрия передних конечностей, обязательное движение по кругу и ответы усов) были оценены из 4 баллов, где 0 — нормально, а 4 — значительное нарушение. Rotarod широко используется для оценки восстановления моторики после церебральной ишемии [22]. Мышей помещали на ускоряющий вращающийся стержень (Med Associates Inc., США), скорость которого постепенно увеличивалась с 4 до 40 об / мин в течение 5 минут. Регистрировалась задержка падения или три пассивно начисленных вращения.Всего было проведено три испытания с интервалами между испытаниями не менее 15 минут, и среднее значение было записано и использовано для анализа. Для исходных измерений мышей тренировали в течение трех дней подряд до инсульта. Рывное поведение использовалось для оценки болезненного поведения после инсульта. Трубки для проходки были изготовлены из водосточных труб из ПВХ диаметром 68 мм длиной 200 мм, как описано ранее [23]. Мышей помещали в индивидуальные клетки с туннельной трубкой, содержащей 150 г гранул стандартного корма для грызунов (SDS, Великобритания).Через 2 часа оставшуюся в пробирках пищу взвешивали и вычитали из первоначальной массы (150 г) для расчета зарытой массы. Два базовых сеанса были проведены с интервалом не менее 48 часов до MCAO. Мышей, которые зарыли в землю <30 г на исходном уровне, исключали из анализа. Строение гнезда, спонтанное поведение в клетке, использовалось в качестве оценки благополучия. Мышей помещали в отдельные клетки, содержащие 20 г материала для гнездования Sizzle Nest (Datesand Ltd., UK) не менее чем за 1 час до наступления темного цикла. Мышей оставляли на ночь, а засечки гнезд оценивали утром после начала светового цикла. Система оценки, адаптированная из Gaskill и его коллег [24], была следующей: Никаких манипуляций с гнездовым материалом Нет очевидного места гнездования (большая часть гнездового материала не попадает в один квадрант клетки) Гнездо имеется, но плоское Гнездо имеет приподнятые стены высотой ≤ 30 мм Стенки гнезда высотой 31–49 мм Стенки гнезда высотой ≥ 50 мм Фотографии сделаны на камеру смартфона (Xiaomi , Китай). Каждый квадрант гнезд оценивался наблюдателем, не знающим группу и момент времени, затем усреднялся. Ослепление проводилось путем обращения к независимому исследователю с просьбой переименовать файл. Аппарат приподнятого нулевого лабиринта (San Diego Instruments, США) состоял из серой пластмассовой кольцевой взлетно-посадочной полосы диаметром 600 мм, расположенной на высоте 600 мм над полом.Он разделен на четыре квадранта: два закрытых плеча со стенками 15 мм и два открытых плеча. Мышей помещали в одно из закрытых рукавов и оставляли для исследования в течение 5 мин. Программное обеспечение ANY-лабиринта было снова использовано для отслеживания в реальном времени. Питание с подавлением новизны широко используется для оценки тревожности и скрининга новых антидепрессантов [25]. Этот тест измеряет гипонеофагию, торможение кормления в ответ на новую среду. Аппарат состоял из квадратной арены из плексигласа (450 × 200 × 450 мм) с чашкой для культивирования 35 мм (Corning, Великобритания), содержащей 1 г сгущенного молока (Aldi, Германия) в центре.Мышей поместили в угол и дали поиграть в течение 5 мин. Для видеозаписи и отслеживания в реальном времени использовалась цифровая CMOS-камера USB 2.0 (Stoelting, США), расположенная непосредственно над устройством, подключенным к портативному компьютеру с ANY-лабиринтом версии 6.0 (Stoelting, США). Задержка приближения к еде измерялась вручную на основе видеозаписей наблюдателем, не знающим точки времени и группы лечения. После тестирования блюдо взвешивали для расчета массы съеденной пищи. Аппарат для тестирования социального взаимодействия и социальных предпочтений состоял из коробки из оргстекла с тремя камерами 200 × 400 × 220 мм (Ugo Basile, Италия).Две внешние камеры, которые можно было изолировать от центральной камеры, вставив две съемные дверцы, содержали специальные чашки взаимодействия из ПЭТ (диаметр 65 мм, высота 195 мм, отверстия 10 мм для обнюхивания). Во время 2-дневной предшествующей базовой оценки каждой клетке позволяли исследовать пустой прибор в течение 5 минут для привыкания. В день тестирования мышей помещали в центральную камеру на 5 мин для дальнейшего привыкания. В это время контрольную мышь, не являющуюся однопометником (незнакомец 1) того же пола и происхождения, поместили в одну из чашек для взаимодействия.Позиция была рандомизирована между испытаниями с использованием приложения для смартфона (Random Number, Saranomy). Затем двери были удалены, и экспериментальной мыши позволили исследовать в течение 5 минут (сеанс I). Для следующего сеанса вторую контрольную мышь (незнакомец 2) поместили в другую камеру, и испытуемой мыши позволили исследовать еще 5 мин (сеанс II). ЛЮБОЙ лабиринт облегчает запись видео и отслеживание в реальном времени. Время взаимодействия с незнакомыми мышами подсчитывалось вручную по видео наблюдателем, не имеющим отношения к моменту времени и группе лечения с помощью онлайн-таймера (http: // jackrrivers.com / program /). Взаимодействие определялось как прямой контакт или растяжение тела в пределах 30–50 мм вокруг клетки. Через 48 часов после инсульта животных в исследовании 1 анестезировали 4% изофлураном, и сканирование с взвешиванием по Т2 проводилось на консоли Bruker Advance III (Bruker Biospin Ltd., Великобритания) с использованием магнита 7 Т . Всего было получено 14 серийных срезов толщиной 1 мм. Объемы повреждений были измерены с помощью ImageJ и скорректированы с учетом отека. Через 48 часов суб-когорте животных в исследовании 2 была введена интракардиальная перфузия 0.9% физиологический раствор, затем 4% параформальдегид (PFA) в 0,1 M фосфатном буфере (PB). Мозг удаляли и подвергали последующей фиксации в 4% PFA в течение 24 часов, затем переносили в 30% сахарозу перед быстрым замораживанием в изопентане. Срезы нарезали толщиной 30 мкм с помощью микротома с замораживающими салазками и помещали на предметные стекла, покрытые желатином. Затем срезы окрашивали крезиловым фиолетовым и закрывали средой для закрепления DPX (Sigma-Aldrich, UK). Затем с помощью ImageJ были измерены объемы поражений и скорректированы с учетом отека. Мышей перфузировали внутрикардиально, как описано выше. Мозг удаляли, затем фиксировали в 4% PFA и разрезали на 2-миллиметровые срезы перед обработкой и заливкой в парафин. Срезы размером 5 мкм вырезали с помощью ротационного микротома (Leica, Германия) и помещали на предметные стекла Superfrost Plus (Thermo Fisher, Великобритания). После депарафинизации и регидратации ксилолом и этанолом извлечение антигена проводили путем нагревания слайдов в буфере Трис-ЭДТА (10 мМ трис-основания, 1 мМ раствор ЭДТА, 0,1 мМ).05% Tween 20, pH 9,0) на водяной бане при 95 ° C в течение 30 мин. Затем слайды загружали в штативы Sequenza (Thermo Fisher, UK), промывали TBST (трис-буферный солевой раствор, 0,1% Tween 20). Срезы инкубировали с первичными антителами, разведенными в 1% TBST бычьего сывороточного альбумина (BSA), в течение 1 ч при комнатной температуре. В качестве первичных используемых антител были GFAP (1: 2000, ab7260) и iba1 (1: 2000, ab178846). Срезы инкубировали с биотинилированным вторичным антителом против кролика (1: 200, Vector Laboratories, Великобритания), затем с Vectastain ABC и субстратом Vector Red (Vector Laboratories, Великобритания).Затем срезы контрастировали гематоксилином и закрепляли DPX (Merck, UK). Изображения в светлом поле получали на микроскопе-сканере 3D-Histech Pannoramic-250 с использованием объектива Plan Achromat × 20 / 0,30 (Zeiss, Германия). Ипсилатеральная кора и полосатое тело были определены как области интереса (ROI). Изображения были получены с использованием программного обеспечения Case Viewer (3D-Histech, Венгрия), затем общая площадь положительного окрашивания была определена количественно с помощью ImageJ экспериментатором, не знавшим группу лечения. Для иммунофлуоресценции после извлечения антигена, как указано выше, слайды инкубировали с первичным Ki67 (1: 200, BD550609) и NeuN (1: 1000, ab177487) при 4 ° C в течение ночи. Затем слайды инкубировали в биотинилированном антимышином (1: 500, Vector Laboratories, Великобритания) и Alexa Fluor ™ 647 против кролика (1: 500) в течение 1 ч 30 мин. Для амплификации использовали набор супербуста тирамида (B40933). Сигнал Ki67 согласно протоколу производителя. Срезы контрастировали с использованием DAPI (1 мкг мл -1 , 10 мин, D9542) и закрепляли с помощью ProLong® Gold Antifade Mountant (Thermo Fisher, UK).Изображения были получены на прямом микроскопе Zeiss Axioimager.D2 с использованием объектива Plan Apochromat × 20 / 0,8 и сняты с помощью камеры Coolsnap HQ2 (Photometrics) с помощью программного обеспечения Micromanager v1.4.23. Затем изображения обрабатывались и анализировались с помощью ImageJ экспериментатором, не знающим группу лечения. Все данные выражены как среднее ± стандартное отклонение (SD). Для исследований инсульта был проведен расчет мощности основного показателя эффективности в задаче на рытье с использованием ранее полученных данных с использованием онлайн-калькулятора (https: // jackauty.com / power-Calculator /). Используя среднее значение 81,2, стандартное отклонение 25,9, альфа 0,05 и степень 0,8, было вычислено значение n , равное 8, для обнаружения 60% улучшения. Учитывая 30% -ный износ, было выбрано n из 12. Статистический анализ проводился в RStudio версии 1.1.463 (https://www.rstudio.com) с использованием пакетов car, lme4 и lsmeans. Предположения оценивались графически, и при необходимости данные преобразовывались. Многоуровневое моделирование использовалось для анализа данных о массе тела, копании и вращающихся стержнях.Если статистическая значимость была достигнута ( p <0,05), затем проводились апостериорные тесты Holm-Sidak. Открытое поле, приподнятый нулевой лабиринт, кормление с подавлением новизны, социальное взаимодействие и иммуногистохимические данные анализировали с помощью двухфакторного дисперсионного анализа с последующими апостериорными тестами Холма-Сидака. Анализ всех остальных данных проводился с использованием GraphPad Prism 7.01 (GraphPad Software Inc., США). Данные о строительстве гнезда и нейро-баллы анализировали с помощью тестов Манна-Уитни, а объемы повреждений анализировали с помощью теста Стьюдента t .Чтобы определить, отдают ли мыши предпочтение взаимодействию с незнакомой мышью над пустой чашкой и с новым незнакомцем над знакомым незнакомцем в тесте социального взаимодействия, использовались тесты t с одной выборкой для сравнения процента времени взаимодействия с теоретическим средним. 50%. GraphPad Prism 7.01 использовался для представления всех данных, и статистическая значимость была определена как p <0,05. Кевин О’Коннор, MD Pérez-García C, Moreu M, Rosati S, Simal P, Egido JA, Gomez-Escalonilla C, Arrazola J.Механическая тромбэктомия при средних окклюзиях сосудов: слепой обмен с использованием техники мини-пиннинга по сравнению с использованием только ретривера с мини-стентом. Ход . 2020; 51: 3224-3231. Хотя механическая тромбэктомия (МТ) обычно выполняется пациентам с острым инсультом из-за окклюзии крупных сосудов, количество вмешательств для пациентов со средней окклюзией сосудов (MeVO) увеличивается. Методы МТ для MeVO включают использование стент-ретриверов и дистальных аспирационных катетеров (DAC). Недавно разработанным подходом является метод слепой замены / мини-пиннинга (BEMP), который сочетает в себе мини-извлечение стента с DAC (см. , рис. 1, ниже). Pérez-García et al. ретроспективно сравнили ретроспективно мини-ретриверы стента (начальная стандартная институциональная процедура MeVO, n = 50) с техникой BEMP (более поздняя стандартная институциональная процедура MeVO, n = 56) на предмет эффективности и безопасности с использованием проспективной базы данных пациентов с МТ. Помимо ЦАП, устройства, использованные в двух группах, были сопоставимы. Группа с техникой BEMP имела более высокий уровень расширенного тромболиза при церебральной ишемии (eTICI) по шкале реканализации 2c / 3 после первого прохода (n = 32, 57% по сравнению с n = 17, 34%; P = 0.017) и при завершении процедуры (n = 37, 66% против n = 23, 46%; P = 0,037). Частота баллов реканализации eTICI ≥ 2b была сопоставима между группами после первого прохода (n = 36, 64% против n = 25, 50%; P = 0,137) и в конце процедуры (n = 44, 78,5% против n. = 39, 78%; P = 0,856). Спасательная терапия (кроме исходной техники) использовалась реже в группе BEMP (n = 4, 7,1% против n = 11, 22%; P = 0,028). Методика BEMP была независимым предиктором реканализации eTICI 2c / 3 (OR 2.72 [95% ДИ 1,19-6,22]; P = 0,018). Большинство результатов по безопасности были одинаковыми между группами. Не было разницы в частоте проксимальных или дистальных эмболов на одной и той же территории, субарахноидального кровоизлияния или интрапаренхиматозной гематомы. Частота эмболов на новую территорию была ниже в группе BEMP (n = 1, 1,8% по сравнению с n = 6, 12%; P = 0,035), а BEMP была связана с более низкой частотой симптоматических внутримозговых кровоизлияний (n = 1, 1,9% против n = 5, 12.8%; P = 0,038). Не было разницы ни в смертности через 3 месяца (BEMP 20,8% против мини-22,4%; P = 0,835), ни в функциональной независимости (т.е. балл по модифицированной шкале Рэнкина 0-2) через 3 месяца (BEMP 50,9% против минимума 53,1%; P = 0,831). Несмотря на то, что исследование предполагает более высокую эффективность и преимущества техники BEMP по сравнению с одними только ретрансляторами мини-стентов, сравнение только с DAC не проводилось. Кроме того, не было рандомизации и оценки функциональных результатов не маскировались.Возможность воспроизведения результатов в других условиях также требует дальнейшего изучения. При поддержке: Департамент Главный следователь BMC: Джеймс Холсэппл, Мэриленд Контактное лицо по вопросам первичного исследования: Brandon Finn, BA (617-638-8650) Череп содержит три основных жидкостных пространства: спинномозговое жидкостное пространство, внутрисосудистое жидкостное пространство и интерстициальное жидкостное пространство паренхимы головного мозга.В настоящее время функциональное взаимодействие этих трех жидкостных пространств при здоровье и болезни плохо изучено. Например, церебральное перфузионное давление (ЦПД) определяется как артериальное кровяное давление (АД, давление выше по потоку) минус внутричерепное давление (ВЧД, внешнее давление) или яремное венозное давление (JVP, давление ниже по потоку), в зависимости от того, какое из них выше. С точки зрения гидродинамики определение перфузионного давления как давление выше по потоку минус внешнее давление (ICP) подразумевает ограничение потока через сжимаемые сосуды, где в анатомии сосудистой сети головного мозга такие случаи ограничения потока не были идентифицированы.Это говорит о том, что в некоторых случаях может быть более точным использовать давление на входе за вычетом давления на выходе (ABP-JVP), чтобы лучше понять, как циркулирующая кровь меняет давление. Наше текущее понимание механизма CPP состоит в том, что организм может автоматически регулировать это давление, находясь в диапазоне 50–150 мм рт. В этом диапазоне, если ЦПД начинает снижаться, происходит вазодилатация сосудов церебрального сопротивления, снижение цереброваскулярного сопротивления и увеличение объема церебральной крови, что затем помогает стабилизировать ЦПД.В условиях острого неврологического инсульта организм теряет способность саморегулировать CPP, однако точный механизм потери функции полностью не изучен. Понятно, что травма, приводящая к потере крови (гипотония), снижает АД, что приводит к снижению ЦПД. Травма, приводящая к внутричерепному кровоизлиянию, увеличит ВЧД, что приведет к снижению ВЧД. Роль JVP в этом механизме мало исследовалась. Взаимодействия между различными пространствами спинномозговой жидкости можно исследовать с помощью реалистичных биомеханических моделей, которые представляют биомеханические свойства каждого пространства жидкости.Такие многомасштабные модели были построены для других систем органов (например, сердца, легких, почек) и предоставили существенное понимание нормальной физиологии этих систем органов и аберраций при патологических условиях. Подобных подробных и анатомически правильных многомасштабных моделей функции цереброваскулярной и спинномозговой жидкости в настоящее время не существует. Здесь мы ищем доступ к серии обезличенных исследований изображений мозга пациентов с ишемическим инсультом, чтобы разработать анатомически реалистичные изображения церебральной артериальной системы, церебральной венозной системы и системы спинномозговой жидкости.Такие визуализации помогут охарактеризовать нормальные вариации, наблюдаемые у субъектов, а также изменения, наблюдаемые в процессах болезни. Этот анализ также приведет к лучшему пониманию механизма, который диктует динамику потока в отношении острого неврологического инсульта. Чтобы иметь право участвовать в этом исследовании, человек должен соответствовать всем следующим критериям: Лицо, которое соответствует любому из следующих критериев, будет исключено из участия в этом исследовании: Статус: Активный набор пациентов Животные
Окклюзия средней мозговой артерии (MCAO)
Оценка поведения
Открытое поле
28-балльная
неврологическая оценка Rotarod
Рывное поведение
Строение гнезда
Приподнятый нулевой лабиринт
Кормление с подавлением новизны
Тест социального взаимодействия и социальных предпочтений
Магнитно-резонансная томография
Количественная оценка объема поражения
Иммуногистохимия
Данные и статистический анализ
Инсульт в блогах — Вмешательства при средних окклюзиях сосудов
СРЕДНИЙ | Бостонский медицинский центр
MEDIUM: модель динамики церебральной жидкости с использованием изображений
Сводка
Критерии зачисления
Критерии включения :
Критерии исключения :