Федор василюк пережить горе: Фёдор Василюк. «Пережить горе»: philologist — LiveJournal — Оформление в психоневрологический интернат, дом престарелых

Федор василюк пережить горе: Фёдор Василюк. «Пережить горе»: philologist — LiveJournal

Содержание

Фёдор Василюк. «Пережить горе»: philologist — LiveJournal

Фёдор Ефимович Василюк (28 сентября 1953 — 17 сентября 2017) — советский и российский психотерапевт, доктор психологических наук, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского городского психолого-педагогического университета, профессор, Президент Ассоциации понимающей психотерапии. Ниже размещена его работа «Пережить горе».

Пережить горе

Переживание горя, быть может, одно из самых таинств венных проявлений душевной жизни. Каким чудесным образом человеку, опустошенному утратой, удастся возродиться и наполнить свой мир смыслом? Как он, уверенный, что навсегда лишился радости и желания жить, сможет восстановить душевное равновесие, ощутить краски и вкус жизни? Как страдание переплавляется в мудрость? Все это — не риторические фигуры восхищения силой человеческого духа, а насущные вопросы, знать конкретные ответы на которые нужно хотя бы потому, что всем нам рано или поздно приходится, по профессиональному ли долгу или по долгу человеческому, утешать и поддерживать горюющих людей.

Может ли психология помочь в поиске этих ответов? В отечественной психологии — не поверите! — нетни однойоригинальной работы по переживанию и психотерапии горя. Что касается западных исследований, то в сотнях трудов описываются мельчайшие подробности разветвленного дерева этой темы — горе патологическое и «хорошее», «отложенное» и «предвосхищающее», техника профессиональной психотерапии и взаимопомощь пожилых вдовцов, синдром горя от внезапной смерти младенцев и влияние видеозаписей о смерти на детей, переживающих горе, и т. д., и т. д. Однако когда за всем этим многообразием деталей пытаешься разглядеть объяснение общего смысла и направления процессов горя, то почти всюду проступают знакомые черты схемы З. Фрейда, данной еще в «Печали и меланхолии» (См.:Фрейд З.Печаль и меланхолия // Психология эмоций. М, 1984. С. 203–211).

Она бесхитростна: «работа печали» состоит в том, чтобы оторвать психическую энергию от любимого, но теперь утраченного объекта. До конца этой работы «объект продолжает существовать психически», а по ее завершении «я» становится свободным от привязанности и может направлять высвободившуюся энергию на другие объекты. «С глаз долой — из сердца вон» — таково, следуя логике схемы, было бы идеальное горе по Фрейду. Теория Фрейда объясняет, как люди забывают ушедших, но она даже не ставит вопроса о том, как они их помнят. Можно сказать, что это теориязабвения. Суть ее сохраняется неизменной в современных концепциях. Среди формулировок основных задач работы горя можно найти такие, как «принять реальность утраты», «ощутить боль», «заново приспособиться к действительности», «вернуть эмоциональную энергию и вложить ее в другие отношения», но тщетно искать задачу поминания и памятования.

А именно эта задача составляет сокровенную суть человеческого горя. Горе — это не просто одно из чувств, это конституирующий антропологический феномен: ни одно самое разумное животное не хоронит своих собратьев Хоронить — следовательно, быть человеком. Но хоронить — это не отбрасывать, а прятать и сохранять. И на психологическом уровне главные акты мистерии горя — не отрыв энергии от утраченного объекта, а устроение образа этого объекта для сохранения в памяти. Человеческое горе не деструктивно (забыть, оторвать, отделиться), а конструктивно, оно призвано не разбрасывать, а собирать, не уничтожать, а творить — творить память.

Исходя из этого, основная цель настоящего очерка состоит в попытке сменить парадигму «забвения» на парадигму «памятования» и в этой новой перспективе рассмотреть все ключевые феномены процесса переживания горя

Начальная фаза горя — шок и оцепенение. «Не может быть!» — такова первая реакция на весть о смерти. Характерное состояние может длиться от нескольких секунд до нескольких недель, в среднем к 7-9-му дню сменяясь постепенно другой картиной. Оцепенение — наиболее заметная особенность этого состояния. Скорбящий скован, напряжен. Его дыхание затруднено, неритмично, частое желание глубоко вдохнуть приводит к прерывистому, судорожному (как по ступенькам) неполному вдоху. Обычны утрата аппетита и сексуального влечения. Нередко возникающие мышечная слабость, малоподвижность иногда сменяются минутами суетливой активности.

В сознании человека появляется ощущение нереальности происходящего, душевное онемение, бесчувственность, оглушенность. Притупляется восприятие внешней реальности, и тогда в последующем нередко возникают пробелы в воспоминаниях об этом периоде. А. Цветаева, человек блестящей памяти, не могла восстановить картину похорон матери: «Я не помню, как несут, опускают гроб. Как бросают комья земли, засыпают могилу, как служит панихиду священник. Что-то вытравило это все из памяти… Усталость и дремота души. После маминых похорон в памяти — провал» (Цветаева Л.Воспоминания. М., 1971. С. 248). Первым сильным чувством, прорывающим пелену оцепенения и обманчивого равнодушия, нередко оказывается злость. Она неожиданна, непонятна для самого человека, он боится, что не сможет ее сдержать.

Как объяснить все эти явления? Обычно комплекс шоковых реакций истолковывается как защитное отрицание факта или значения смерти, предохраняющее горюющего от столкновения с утратой сразу во всем объеме.

Будь это объяснение верным, сознание, стремясь отвлечься, отвернуться от случившегося, было бы полностью поглощено текущими внешними событиями, вовлечено в настоящее, по крайней мере, в те его стороны, которые прямо не напоминают о потере. Однако мы видим прямо противоположную картину: человек психологически отсутствует в настоящем, он не слышит, не чувствует, не включается в настоящее, оно как бы проходит мимо него, в то время как он сам пребывает где-то в другом пространстве и времени. Мы имеем дело не с отрицанием факта, что «его (умершего) нет здесь», а с отрицанием факта, что «я (горюющий) здесь». Не случившееся трагическое событие не впускается в настоящее, а само оно не впускает настоящее в прошедшее. Это событие, ни в один из моментов не став психологически настоящим, рвет связь времен, делит жизнь на несвязанные «до» и «после». Шок оставляет человека в этом «до», где умерший был еще жив, еще был рядом. Психологическое, субъективное чувство реальности, чувство «здесь-и-теперь» застревает в этом «до», объективном прошлом, а настоящее со всеми его события ми проходит мимо, не получая от сознания признания его реальности. Если бы человеку дано было ясно осознать что с ним происходит в этом периоде оцепенения, он бы мог сказать соболезнующим ему по поводу того, что умершего нет с ним: «Это меня нет с вами, я там, точнее, здесь, ним».

Такая трактовка делает понятным механизм и смысл возникновения и дереализационных ощущений, и душевной анестезии: ужасные события субъективно не наступит ли; и послешоковую амнезию: я не могу помнить то, в чем не участвовал; и потерю аппетита и снижение либидо — этих витальных форм интереса к внешнему миру; и злость. Злость — это специфическая эмоциональная реакция на преграду, помеху в удовлетворении потребности. Такой помехой бессознательному стремлению души остаться с любимым оказывается вся реальность: ведь любой человек, телефонный звонок, бытовая обязанность требуют сосредоточения на себе, заставляют душу отвернуться от любимого, выйти хоть на минуту из состояния иллюзорной соединенности с ним.

Что теория предположительно выводит из множества фактов, то патология иногда зримо показывает одним ярким примером. П. Жане описал клинический случай девочки, которая долго ухаживала за больной матерью, а после ее смерти впала в болезненное состояние: она не могла вспомнить о случившемся, на вопросы врачей не отвечала, а только механически повторяла движения, в которых можно было разглядеть воспроизведение действий, ставших для нее привычными во время ухода за умирающей. Девочка не испытывала горя, потому что полностью жила в прошлом, где мать была еще жива. Только когда на смену этому патологическому воспроизведению прошлого с помощью автоматических движений (память-привычка, по Жане) пришла возможность произвольно вспомнить и рассказать о смерти матери (память-рассказ), девочка начала плакать и ощутила боль утраты. Этот случай позволяет назвать психологическое время шока «настоящее в прошедшем». Здесь над душевной жизнью безраздельно властвует гедонистический принцип избегания страдания. И отсюда процессу горя предстоит еще долгий путь, пока человек сможет укрепиться в «настоящем» и без боли вспоминать о свершившемся прошлом.

Следующий шаг на этом пути — фаза поиска — отличается, по мнению С. Паркеса, который и выделил ее, нереалистическим стремлением вернуть утраченного и отрицанием не столько факта смерти, сколько постоянства утраты. Трудно указать на временные границы этого периода, поскольку он довольно постепенно сменяет предшествующую фазу шока и затем характерные для него феномены еще долго встречаются в последующей фазе острого горя, но в среднем пик фазы поиска приходится на 5-12-й день после известия о смерти.

В это время человеку бывает трудно удержать свое внимание во внешнем мире, реальность как бы покрыта прозрачной кисеей, вуалью, сквозь которую сплошь и рядом пробиваются ощущения присутствия умершего: звонок в дверь — мелькнет мысль: это он; его голос — оборачиваешься — чужие лица; вдруг на улице: это же он входит в телефонную будку. Такие видения, вплетающиеся в контекст внешних впечатлений, вполне обычны и естественны, но пугают, принимаясь за признаки надвигающегося безумия.

Иногда такое появление умершего в текущем настоящем происходит в менее резких формах. P., мужчина 45 лет, потерявший во время армянского землетрясения любимого брата и дочь, на 29-й день после трагедии, рассказывая мне о брате, говорил в прошедшем времени с явными признаками страдания, когда же речь заходила к дочери, он с улыбкой и блеском в глазах восторгался, как она хорошо учится (а не «училась»), как ее хвалят, какая помощница матери. В этом случае двойного горя переживание одной утраты находилось уже на стадии острого горя, а другой — задержалось на стадии «поиска».

Существование ушедшего в сознании скорбящего отличается в этот период от того, которое нам открывают патологически заостренные случаи шока: шок внереалистичен, поиск — нереалистичен: там есть одно бытие — до смерти, в котором душой безраздельно правит гедонистический принцип, здесь — «как бы двойное бытие» («Я живу как бы в двух плоскостях», — говорит скорбящий), где за тканью яви все время ощущается подспудно идущее другое существование, прорывающееся островками «встреч» с умершим. Надежда, постоянно рождающая веру в чудо, странным образом сосуществует с реалистической установкой, привычно руководящей всем внешним поведением горюющего. Ослабленная чувствительность к противоречию позволяет сознанию какое-то время жить по двум не вмешивающимся в дела друг друга законам — по отношению к внешней действительности по принципу реальности, а по отношению к утрате — по принципу «удовольствия». Они уживаются на одной территории: в ряд реалистических восприятий, мыслей, намерений («сейчас позвоню ей по телефону») становятся образы объективно утраченного, но субъективно живого бытия, становятся так, как будто они из этого ряда, и на секунду им удается обмануть реалистическую установку, принимающую их за «своих». Эти моменты и этот механизм и составляют специфику фазы «поиска».

Затем наступает третья фаза — острого горя, длящаяся до 6–7 недель с момента трагического события. Иначе ее именуют периодом отчаяния, страдания и дезорганизации и — не очень точно — периодом реактивной депрессии.

Сохраняются, и первое время могут даже усиливаться, различные телесные реакции — затрудненное укороченное дыхание: астения: мышечная слабость, утрата энергии, ощущение тяжести любого действия; чувство пустоты в желудке, стеснение в груди, ком в горле: повышенная чувствительность к запахам; снижение или необычное усиление аппетита, сексуальные дисфункции, нарушения сна.

Это период наибольших страданий, острой душевной боли. Появляется множество тяжелых, иногда странных и пугающих чувств и мыслей. Это ощущения пустоты и бессмысленности, отчаяние, чувство брошенности, одиночества, злость, вина, страх и тревога, беспомощность. Типичны необыкновенная поглощенность образом умершего (по свидетельству одного пациента, он вспоминал о погибшем сыне до 800 раз в день) и его идеализация — подчеркивание необычайных достоинств, избегание воспоминаний о плохих чертах и поступках. Горе накладывает отпечаток и на отношения с окружающими. Здесь может наблюдаться утрата теплоты, раздражительность, желание уединиться. Изменяется повседневная деятельность. Человеку трудно бывает сконцентрироваться на том, что он делает, трудно довести дело до конца, а сложно организованная деятельность может на какое-то время стать и вовсе недоступной. Порой возникает бессознательное отождествление с умершим, проявляющееся в невольном подражании его походке, жестам, мимике.

Утрата близкого — сложнейшее событие, затрагивающее все стороны жизни, все уровни телесного, душевного и социального существования человека. Горе уникально, оно зависит от единственных в своем роде отношений с ним, от конкретных обстоятельств жизни и смерти, от всей неповторимой картины взаимных планов и надежд, обид и радостей, дел и воспоминаний.

И все же за всем этим многообразием типичных и уникальных чувств и состояний можно попытаться выделить ют специфический комплекс процессов, который составляет сердцевину острого горя. Только зная его, можно надеяться найти ключ к объяснению необыкновенно пестрой картины разных проявлений как нормального, так и патологического горя.

Обратимся снова к попытке З. Фрейда объяснить механизмы работы печали.»…Любимого объекта больше не существует, и реальность подсказывает требование отнять все либидо, связанное с этим объектом… Но требование ее не может быть немедленно исполнено. Оно приводится в исполнение частично, при большой трате времени и энергии, а до того утерянный объект продолжает существовать психически. Каждое из воспоминаний и ожиданий, в которых либидо было связано с объектом, приостанавливается, приобретает активную силу, и на нем совершается освобождение либидо. Очень трудно указать и экономически обосновать, почему эта компромиссная работа требования реальности, проведенная на всех этих отдельных воспоминаниях и ожиданиях, сопровождается такой исключительной душевной болью» (Фрейд З.Печаль и меланхолия // Психология эмоций. С. 205.). Итак, Фрейд остановился перед объяснением феномена боли, да и что касается самого гипотетического механизма работы печали, то он указал не на способ его осуществления, а на «материал», на котором работа проводится, — это «воспоминания и ожидания», которые «приостанавливаются» и «приобретают повышенную активную силу».

Доверяя интуиции Фрейда, что именно здесь святая святых горя, именно здесь совершается главное таинство работы печали, стоит внимательно вглядеться в микроструктуру одного приступа острого горя.

Такую возможность предоставляет нам тончайшее наблюдение Анн Филип, жены умершего французского актера Жерара Филипа: «[1] Утро начинается хорошо. Я научилась вести двойную жизнь. Я думаю, говорю, работаю, и в то же время я вся поглощена тобой. [2] Время от времени предо мною возникает твое лицо, немного расплывчато, как на фотографии, снятой не в фокусе. [3] И вот в такие минуты я теряю бдительность: моя боль — смирная, как хорошо выдрессированный конь, и я отпускаю узду. Мгновение — и я в ловушке. [4] Ты здесь. Я слышу твой голос, чувствую твою руку на своем плече или слышу у двери твои шаги. [5] Я теряю власть над собой. Я могу только внутренне сжаться и ждать, когда это пройдет. [6] Я стою в оцепенении, [7] мысль несется, как подбитый самолет. Неправда, тебя здесь нет, ты там, в ледяном небытии. Что случилось? Какой звук, запах, какая таинственная ассоциация мысли привели тебя ко мне? Я хочу избавиться от тебя. хотя прекрасно понимаю, что это самое ужасное, но именно в такой момент у меня недостает сил позволить тебе завладеть мною. Ты или я. Тишина комнаты вопиет сильнее, чем самый отчаянный крик. В голове хаос, тело безвольно. [8] Я вижу нас в нашем прошлом, но где и когда? Мой двойник отделяется от меня и повторяет все то, что я тогда делала» (Филип А.Одно мгновение. М., 1966. С. 26–27).

Если попытаться дать предельно краткое истолкование внутренней логики этого акта острого горя, то можно сказать, что составляющие его процессы начинаются с [1] попытки не допустить соприкосновения двух текущих в душе потоков — жизни нынешней и былой: проходят через [4] непроизвольную одержимость минувшим: затем сквозь [7] борьбу и боль произвольного отделения от образа любимого, н завершаются [8] «согласованием времен» возможностью, стоя на берегу настоящего, вглядываться в ноток прошедшего, не соскальзывая туда, наблюдая себя там со стороны и потому уже не испытывая боли.

Замечательно, что опущенные фрагменты [2–3] и [5–6] описывают уже знакомые нам по предыдущим фазам горя процессы, бывшие там доминирующими, а теперь входящие в целостный акт на правах подчиненных функциональных частей этого акта. Фрагмент [2] — это типичный образчик фазы «поиска»: фокус произвольного восприятия удерживается на реальных делах и вещах, но глубинный, еще полный жизни поток былого вводит в область представлений лицо погибшего человека. Оно видится расплывчато, но вскоре [3] внимание непроизвольно притягивается к нему, становится трудно противостоять искушению прямо взглянуть на любимое лицо, и уже, наоборот, внешняя реальность начинает двоиться[1]],и сознание полностью оказывается в [4] силовом поле образа ушедшего, в психически полновесном бытии со своим пространством и предметами («ты здесь»), ощущениями и чувствами («слышу», «чувствую»).

Фрагменты [5–6] репрезентируют процессы шоковой фазы, но, конечно, уже не в том чистом виде, когда они являются единственными и определяют собой все состояние человека. Сказать и почувствовать «я теряю власть над собой» — это значит ощущать, как слабеют силы, но все же — и это главное — не впадать в абсолютную погруженность, одержимость прошлым: это бессильная рефлексия, еще нет «власти над собой», не хватает воли, чтобы управлять собой, но уже находятся силы, чтобы хотя бы «внутренне сжаться и ждать», то есть удерживаться краешком сознания в настоящем и осознавать, что «это пройдет». «Сжаться» — это удержать себя от действования внутри воображаемой, но кажущейся такой действительной реальности. Если не «сжаться», может возникнуть состояние, как у девочки П. Жане. Состояние [6] «оцепенения» — это отчаянное удерживание себя здесь, одними мышцами и мыслями, потому что чувства — там, для них там — здесь.

Именно здесь, на этом шаге острого горя, начинается отделение, отрыв от образа любимого, готовится пусть пока зыбкая опора в «здесь-и-теперь», которая позволит на Следующем шаге [7] сказать: «тебя здесь нет, ты там…».

Именно в этой точке и появляется острая душевная боль, перед объяснением которой остановился Фрейд. Как это ни парадоксально, боль вызывается самим горюющим: феноменологически в приступе острого горя не умерший уходит ОТ нас, а мы сами уходим от него, отрываемся от него или отталкиваем его от себя. И вот этот, своими руками производимый отрыв, этот собственный уход, это изгнание любимого: «Уходи, я хочу избавиться от тебя…» и наблюдение за тем, как его образ действительно отдаляется, претворяется и исчезает, и вызывают, собственно, душевную боль[2].

Но вот что самое важное в исполненном акте острого горя: не сам факт этого болезненного отрыва, а его продукт. В этот момент не просто происходит отделение, разрыв и уничтожение старой связи, как полагают все современные теории, но рождается новая связь. Боль острого горя — это боль не только распада, разрушения и отмирания, но и боль рождения нового. Чего же именно? Двух новых «я» и новой связи между ними, двух новых времен, даже — миров, и согласования между ними.

«Я вижу нас в прошлом…» — замечает А. Филип. Это уже новое «я». Прежнее могло либо отвлекаться от утраты — «думать, говорить, работать», либо быть полностью поглощенным «тобой». Новое «я» способно видеть не «тебя», когда это видение переживается как видение в психологическом времени, которое мы назвали «настоящее в прошедшем», а видеть «нас в прошлом». «Нас» — стало быть, его и себя, со стороны, так сказать, в грамматически третьем лице. «Мой двойник отделяется от меня и повторяет все то, что я тогда делала». Прежнее «я» разделилось на наблюдателя и действующего двойника, на автора и героя. В этот момент впервые за время переживания утраты появляется частичка настоящей памяти об умершем, о жизни с ним как о прошлом. Это первое, только-только родившееся воспоминание еще очень похоже на восприятие («явижунас»), но в нем уже есть главное — разделение и согласование времен («вижу насв прошлом»), когда «я» полностью ощущает себя в настоящем и картины прошлого воспринимаются именно как картины уже случившегося, помеченные той или другой датой.

Бывшее раздвоенным бытие соединяется здесь памятью, восстанавливается связь времен, и исчезает боль. Наблюдать из настоящего за двойником, действующим в прошлом, не больно[3].

Мы не случайно назвали появившиеся в сознании фигуры «автором» и «героем». Здесь действительно происходит рождение первичного эстетического феномена, появление автора и героя, способности человека смотреть на прожитую, уже свершившуюся жизнь с эстетической установкой.

Это чрезвычайно важный момент в продуктивном переживании горя. Наше восприятие другого человека, в особенности близкого, с которым нас соединяли многие жизненные связи, насквозь пронизано прагматическими и этическими отношениями; его образ пропитан незавершенными совместными делами, неисполнившимися надеждами, неосуществленными желаниями, нереализованными замыслами, непрощенными обидами, невыполненными обещаниями. Многие из них уже почти изжиты, другие в самом разгаре, третьи отложены на неопределенное будущее, но все они не закончены, все они — как заданные вопросы, ждущие каких-то ответов, требующие каких-то действий. Каждое из этих отношений заряжено целью, окончательная недостижимость которой ощущается теперь особенно остро и болезненно.

Эстетическая же установка способна видеть мир, не разлагая его на цели и средства, вне и без целей, без нужды моего вмешательства. Когда я любуюсь закатом, я не хочу в нем ничего менять, не сравниваю его с должным, не стремлюсь ничего достичь.

Поэтому, когда в акте острого горя человеку удается сначала полно погрузиться в частичку его прежней жизни с ушедшим, а затем выйти из нее, отделив в себе «героя», остающегося в прошлом, и «автора», эстетически наблюдающего из настоящего за жизнью героя, то эта частичка оказывается отвоеванной у боли, цели, долга и времени для памяти.

В фазе острого горя скорбящий обнаруживает, что тысячи и тысячи мелочей связаны в его жизни с умершим («он купил эту книгу», «ему нравился этот вид из окна», «мы вместе смотрели этот фильм») и каждая из них увлекает его сознание в «там-и-тогда», в глубину потока минувшего, и ему приходится пройти через боль, чтобы вернуться на поверхность. Боль уходит, если ему удается вынести из глубины песчинку, камешек, ракушку воспоминания и рассмотреть их на свету настоящего, в «здесь-и-теперь». Психологическое время погруженности, «настоящее в прошедшем» ему нужно преобразовать в «прошедшее в настоящем».

В период острого горя его переживание становится ведущей деятельностью человека. Напомним, что ведущей в психологии называется та деятельность, которая занимает доминирующее положение в жизни человека и через которую осуществляется его личностное развитие. Например, дошкольник и трудится, помогая матери, и учится, запоминая буквы, но не труд и учеба, а игра — его ведущая деятельность, в ней и через нее он может и больше сделать, лучше научиться. Она — сфера его личностного роста. Для скорбящего горе в этот период становится ведущей деятельностью в обоих смыслах: оно составляет основное содержание всей его активности и становится сферой развития его личности. Поэтому фазу острого горя можно считать критической в отношении дальнейшего переживания горя, а порой она приобретает особое значение и для всего жизненного пути.

Четвертая фаза горя называется фазой «остаточных толчков и реорганизации» (Дж. Тейтельбаум). На этой фазе жизнь входит в свою колею, восстанавливаются сон, аппетит, профессиональная деятельность, умерший перестает быть главным средоточением жизни. Переживание горя теперь не ведущая деятельность, оно протекает в виде сначала частых, а потом все более редких отдельных толчков, какие бывают после основного землетрясения. Такие остаточные приступы горя могут быть столь же острыми, как и в предыдущей фазе, а на фоне нормального существования субъективно восприниматься как еще более острые. Поводом для них чаще всего служат какие-то даты, традиционные события («Новый год впервые без него», «весна впервые без него», «день рождения») или события повседневной жизни («обидели, некому пожаловаться», «на его имя пришло письмо»). Четвертая фаза, как правило, длится в течение года: за это время происходят практически все обычные жизненные события и в дальнейшем начинают повторяться. Годовщина смерти является последней датой в этом ряду. Может быть, не случайно поэтому большинство культур и религий отводят на траур один год.

За этот период утрата постепенно входит в жизнь. Человеку приходится решать множество новых задач, связанных с материальными и социальными изменениями, и эти практические задачи переплетаются с самим переживанием. Он очень часто сверяет свои поступки с нравственными нормами умершего, с его ожиданиями, с тем, «что бы он сказал». Мать считает, что не имеет права следить за своим внешним видом, как раньше, до смерти дочери, поскольку умершая дочь не может делать то же самое. Но постепенно появляется все больше воспоминаний, освобожденных от боли, чувства вины, обиды, оставленности. Некоторые из этих воспоминаний становятся особенно ценными, дорогими, они сплетаются порой в целые рассказы, которыми обмениваются с близкими, друзьями, часто входят в семейную «мифологию». Словом, высвобождаемый актами горя материал образа умершего подвергается здесь своего рода эстетической переработке. В моем отношении к умершему, писал М. М. Бахтин, «эстетические моменты начинают преобладать… (сравнительно с нравственными и практическими): мне предлежит целое его жизни, освобожденное от моментов временного будущего, целей и долженствования. За погребением и памятником следуетпамять. Я имеювсюжизнь другоговнесебя, и здесь начинается эстетизация его личности: закрепление и завершение ее в эстетически значимом образе. Из эмоционально-волевой установки поминовения отошедшего существенно рождаются эстетические категории оформления внутреннего человека (да и внешнего), ибо только эта установка по отношению к другому владеет ценностным подходом к временному и уже законченному целому внешней и внутренней жизни человека… Память есть подход точки зрения ценностной завершенности; в известном смысле память безнадежна, но зато только она умеет ценить помимо цели и смысла уже законченную, сплошь наличную жизнь» (Бахтин М.М.Эстетика словесного творчества. С. 94–95).

Описываемое нами нормальное переживание горя приблизительно через год вступает в свою последнюю фазу — «завершения». Здесь горюющему приходится порой преодолевать некоторые культурные барьеры, затрудняющие акт завершения (например, представление о том, что длительность скорби является мерой нашей любви к умершему).

Смысл и задача работы горя в этой фазе состоит в том, чтобы образ умершего занял свое постоянное место в продолжающемся смысловом целом моей жизни (он может, например, стать символом доброты) и был закреплен во вневременном, ценностном измерении бытия

Позвольте мне в заключение привести эпизод из психотерапевтической практики. Мне пришлось однажды работать с молодым маляром, потерявшим дочь во время армянского землетрясения. Когда наша беседа подходила к концу, я попросил его прикрыть глаза, вообразить перед собой мольберт с белым листом бумаги и подождать, пока на нем появится какой-то образ.

Возник образ дома и погребального камня с зажженной свечой. Вместе мы начинаем дорисовывать мысленную картину, и за домом появились горы, синее небо и яркое солнце. Я прошу сосредоточиться на солнце, рассмотреть, как падают его лучи. И вот в вызванной воображением картине один из лучей солнца соединяется с пламенем погребальной свечи: символ умершей дочери соединяется с символом вечности. Теперь нужно найти средство отстраниться от этих образов. Таким средством служит рама, в которую отец мысленно помещает образ. Рама деревянная. Живой образ окончательно становится картиной памяти, и я прошу отца сжать эту воображаемую картину руками, присвоить, вобрать в себя и поместить ее в свое сердце. Образ умершей дочери становится памятью — единственным средством примирить прошлое с настоящим.

Здесь анализ доходит уже до той степени конкретности, которая позволяет намерение воспроизводить анализируемые процессы. Если читатель позволит себе маленький эксперимент, он может направить свой взгляд на какой-нибудь объект и в это время мысленно сконцентрироваться на отсутствующем сейчас привлекательном образе. Этот образ будет вначале представляться нечетко, но если удается удерживать на нем внимание, то вскоре начнет двоиться внешний объект и вы почувствуете несколько странное, напоминающее просоночное состояние. Решите сами, стоит ли вам глубоко погружаться в это состояние. Учтите, что если ваш выбор образа для концентрации пал па бывшего вам близким человека, с которым судьба разлучила вас, то при выходе из такой погруженности, когда его лицо будет удаляться или таять, вы можете получить вряд ли большую, но вполне реальную по своей болезненности дозу ощущения горя. Читатель, отважившийся дойти до конца опыта, описанного предыдущей сноске, мог убедиться, что именно так возникает боль утраты. Читатель, участвующий в нашем эксперименте, может проверить эту формулу, снова окунувшись в ощущения контакта с близким человеком, увидев перед собой его лицо, услышав голос, вдохнув всю атмосферу тепла и близости, а затем при выходе из этого состояния в настоящее мысленно оставив на своем месте своего двойника. Как вы выглядели со стороны, что на вас было надето? Видите ли вы себя в профиль? Или немного сверху? На каком расстоянии? Когда убедитесь, что смогли хорошенько рассмотреть себя со стороны, отметьте, помогает ли что вам чувствовать себя более спокойно и уравновешенно?

Вы также можете подписаться на мои страницы:
— в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
— в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
— в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
— в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
— в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
— в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky

Федор Василюк — Пережить горе читать онлайн

Пережить горе

Может ли психология помочь в поиске этих ответов? В отечественной психологии — не поверите! — нетни однойоригинальной работы по переживанию и психотерапии горя. Что касается западных исследований, то в сотнях трудов описываются мельчайшие подробности разветвленного дерева этой темы — горе патологическое и «хорошее», «отложенное» и «предвосхищающее», техника профессиональной психотерапии и взаимопомощь пожилых вдовцов, синдром горя от внезапной смерти младенцев и влияние видеозаписей о смерти на детей, переживающих горе, и т. д., и т. д. Однако когда за всем этим многообразием деталей пытаешься разглядеть объяснение общего смысла и направления процессов горя, то почти всюду проступают знакомые черты схемы З. Фрейда, данной еще в «Печали и меланхолии» (См.:

Фрейд З.Печаль и меланхолия // Психология эмоций. М, 1984. С. 203–211).

забвения. Суть ее сохраняется неизменной в современных концепциях. Среди формулировок основных задач работы горя можно найти такие, как «принять реальность утраты», «ощутить боль», «заново приспособиться к действительности», «вернуть эмоциональную энергию и вложить ее в другие отношения», но тщетно искать задачу поминания и памятования.

В сознании человека появляется ощущение нереальности происходящего, душевное онемение, бесчувственность, оглушенность. Притупляется восприятие внешней реальности, и тогда в последующем нередко возникают пробелы в воспоминаниях об этом периоде. А. Цветаева, человек блестящей памяти, не могла восстановить картину похорон матери: «Я не помню, как несут, опускают гроб. Как бросают комья земли, засыпают могилу, как служит панихиду священник. Что-то вытравило это все из памяти… Усталость и дремота души. После маминых похорон в памяти — провал» (Цветаева Л.Воспоминания. М., 1971. С. 248). Первым сильным чувством, прорывающим пелену оцепенения и обманчивого равнодушия, нередко оказывается злость. Она неожиданна, непонятна для самого человека, он боится, что не сможет ее сдержать.

Такой помехой бессознательному стремлению души остаться с любимым оказывается вся реальность: ведь любой человек, телефонный звонок, бытовая обязанность требуют сосредоточения на себе, заставляют душу отвернуться от любимого, выйти хоть на минуту из состояния иллюзорной соединенности с ним.

Автор: Василюк Федор Ефимович — 6 книг.Главная страница.

КОММЕНТАРИИ 1025

Шанс? Параллельный переход
Василий Владимирович Кононюк

«Посчитав оставшиеся деньги, меня вдруг посетила мысль, как забавно устроена природа. Методы индустриализации этой местности инвариантны по отношению ко времени, в любой исторический период это возможно только с помощью алкоголя. Не будь у меня налажено производство ликера, моих награбленных денег уже бы катастрофически не хватало, чтоб осуществить все задуманное. Вот и думай, с чем это связано, климат такой, менталитет, или руководители ленивые, ничего другого придумать не могущие.» -прочли этот миазм? Больше можно не читать. И,да, у него в 1379 году уже все говорят на украинском языке.

николай Лапин 08-04-2021 в 21:06 #189823 Гибель химеры (Тайная история Погорынья)
Павел Владимирович Клюкин

Предварение от автора: Из предисловия: «Эта „книжка“ возникла из чувства глубокого неудовлетворения…
Неудовлетворение Ваше слишком заметно. Только вот удовлетворились Вы, в основном, сценами с описанием жестокости Журавля и маниакальной изощренностью подлостью способов его «победы». Не влезая в мир искалеченной психики Вашего горе-победителя, не создавшего за десятилетия своего пребывания в статусе попаданца ничего значимого с т.зр. той задачи, которую ставили перед собой оба главных героя (видимо, это не главное для Вас), Вы, как писатель,сосредоточились на разрушении гармоничного и логически связанного мира Отрока-Сотника и, заодно, на описании изощренно-подлого убийства (не уверен, что это было повсеместно в Руси того времени) его положительных героев. Кстати, заодно и понизив с помощью авторского «я так думаю» (или хочу?)их способности трезво мыслить в сложной ситуации и просчитывать действия умного и жестокого противника и имеющиеся в их распоряжении средства, а также возможные провокации.

С детства люблю фантастику и в целом всеяден, но после знакомства с этим Вашим «творчеством» послевкусие неприятное. По смыслу, заложенному в «Гибель химеры», и преследуемой цели эпатировать всех любителей мира Отрока, это произведение очень похоже на подобные поделки «творчества» тик-токеров и блогеров, которые, не будучи в теме, работают на контрасте (А баба Яга против). Надеюсь, что другие авторы-писатели продолжат мир Отрока и найдут место в нем т.ч. и для возвратившегося Журавля. Ваш мир не развивается и завис в одной точке из-за личности Журавля с психологией прапорщика-садиста из анекдотов. Но, поскольку, я все-таки всеяден, то с любопытством почитаю развитие Вашего варианта сосуществования двух героев-попаданцев. Хотя, я не думаю, что в Вашей истории возможно их мирное сосуществование. С уважением к писательскому труду.

Владимир 06-04-2021 в 19:31 #189819 Девушка с делийской окраины
Бхишам Сахни

Бхишам Сахни — один из самых известных писателей хинди, реалист, автор многих романов и рассказов. Работал в издательстве «Прогресс» как переводчик. По рассказам Бхишмы Сахни учат хинди, так как многие из них написаны живым, часто разговорным языком.

Гюзэль Стрелкова 04-04-2021 в 08:43 #189811

ВСЕ КОММЕНТАРИИ

Памяти Федора Василюка: счастье – это когда тебя учат пониманию

Федор Ефимович Василюк. Фото с сайта co-experiencing.org

«Счастье – это когда тебя понимают». Фраза из фильма «Доживем до понедельника» от бесконечного повторения не стала банальной, за годы в ней не убавилось ни правды, ни мудрости. И ее саму понимают до конца не все. Какое же тут счастье – в обычном понимании? Оно должно быть более ярким, масштабным и блестящим. 17 сентября, в воскресенье вечером, немного не дожив до понедельника, ушел из жизни человек, который знал о понимании другого больше, чем кто бы то ни было – Федор Ефимович Василюк.

Телеграф

Создатель «понимающей психотерапии» Федор Ефимович Василюк учил нас, как найти в понимании радость и душевный мир. Он не дожил до понедельника, умер поздно вечером в это воскресенье – «после тяжелой и продолжительной болезни», как пишут по шаблону некрологи.

С утра по соцсетям понеслись краткие сообщения от тех, кто знал его. Две-три строчки телеграфным стилем. А то и просто имя и даты. А то и вовсе без фамилии:

«Федор Ефимович умер в 22.30».

«Как фамилия?», «Напишите фамилию!» — врывались в комментарии люди со странным вопросом, повисавшем без ответа. Разве может быть другой Федор Ефимович?

Он единственный, он удивительный, потрясающий, гениальный, неповторимый – эпитеты можно и нужно нанизывать бесконечно. Именно поэтому большинство из нас, тех, кто знал Федора Ефимовича, ограничились сегодня этими телеграфными сообщениями.

Все, что ни начнешь писать – и лишнее, и недостаточное одновременно. Сказать надо так много, что не поместится даже в самый огромный пост, но для начала надо осознать случившееся. Банальное «нет слов» подходит лучше всего, но и оно лишнее. Рядом с Федором Ефимовичем не может быть банальности, шаблона и повтора.

Перечитайте коротенькую статью «Пережить горе», где Федор Ефимович предлагает в этом мучительном процессе сменить «забвение» на «памятование». Горе как работа, горе как творчество – вот чему учит нас «психология переживания».

Стадия шока Фото с сайта sinergia-lib.ru

Первое занятие в магистратуре по консультативной психологии. Первая ступень «Понимающей психотерапии» (ППТ). Осень, вечер рабочего дня. Зачем я здесь? Я так устала. Тетрадка, ручка, впереди лекция – скучная, как все они. Соседка по парте признается, что проходит курс по второму разу. Странная женщина. Либо плохо усваивает знания, либо … влюблена в преподавателя, ха-ха. «Я и третий бы раз пошла, он все равно по-другому все расскажет», — говорит она, но тут мы все начинаем с грохотом двигать столы.

Преподаватель – декан факультета Психологического консультирования МГППУ Ф.Е.Василюк – с порога велит разобрать школьно-стройную шеренгу парт и стульев. Он легкий, улыбчивый, сверкает очками и, конечно, сам двигает вместе с нами казенную мебель с бирками.

Представить Федора Ефимовича без улыбки невозможно: попробуйте сегодня найти в интернете хотя бы одну его постную фотографию. И на некрологах улыбка. Царапает, от нее еще больнее – так кажется. Ведь сейчас мы все, кто любил Федора Ефимовича – переживаем первую стадию горя: шок.

Для этой фазы переживания горя характерно неверие. Потому и раздаются эти странные просьбы назвать фамилию покойного: «Вдруг не он? Вдруг был другой Федор Ефимович, который создал понимающую психотерапию? Бывают же разные совпадения, однофамильцы». Но нет, второго такого нет. А чудеса – есть.

Высокая планка

Это мы поняли на том самом первом занятии. Ф.Е.В. сразу велел нам разбиться на группы, а тетрадки можно было спрятать, так как записывать было нечего, пришлось заниматься совсем другим: думать. Первым заданием было – ни много, ни мало – изобрести собственную психотерапевтическую методику. Как?! В магистратуре Федора Василюка не было ничего невозможного. Точнее, он любил ставить перед нами совершенно невыполнимые задачи — а мы … выполняли их. Куда деваться? Тем более, что на самом первом семинаре нам сразу продемонстрировали, где находится планка.

Масштаб соответствовал личности автора. Федор Ефимович настоятельно советовал нам непременно сохранить эти листки, чтобы потом достать в грустную минуту и посмеяться. Сегодня я пыталась найти свой. Не нашла, конечно. Зато прибралась в ящике со старыми бумагами. А в голове голос Василюка: «Ведь все мы знаем, что это прекрасное психотерапевтическое средство. Наводишь порядок в вещах, наводишь порядок в душе».

Цитаты нашего великого (да, это слово сегодня прозвучало уже не раз и будет теперь звучать всегда, я уверена) преподавателя, оказывается, сидят в моей памяти, словно клавиши музыкального инструмента в предназначенных им гнездах. В нужный момент нажимаешь – и слышишь, иногда даже не отдавая себе отчет, чье авторство. «Однажды он сказал мне фразу, которая стоила груды прочитанных книг», — признался сегодня один человек. Зная обоих, веришь: это не преувеличение, не образ, так и было.

И все-таки – психотерапия Фото с сайта pravoslavie.ru

Я не сразу поняла, насколько он велик, наш Федор Ефимович. Сколько метафорических столов он передвинул – и в системе оказания психологической помощи, и в науке. Он – один из людей, с которых в нашей стране вообще началась психотерапия для обычных людей, «населения». Хорошо, пусть «психологическое консультирование», Психологическая помощь. Жаркий спор о том, что есть что и кто имеет право заниматься психотерапией, а кто – нет, уже отполыхал.

Одним из главных действующих лиц в нем был Ф. Е.Василюк. Он рассказывал, как однажды предложил на какой-то конференции, чтобы его посадили в тюрьму, раз психолог не может быть психотерапевтом. «Ведь тогда я занимаюсь незаконной деятельностью, — сказал он, — я провожу со своими пациентами именно психотерапию». Сегодняшние некрологи, равнодушно тиражируя Википедию, восстанавливают справедливость: «…известный психотерапевт».

Лечить ногами

Но самое главное, конечно – это души и умы конкретных людей. Его клиентов/пациентов, учеников и просто тех, кому посчастливилось знать Федора Ефимовича, общаться с ним. Если вы поинтересуетесь в интернете, что такое «понимающая психотерапия», то наверняка прочитаете и такое: «одна из авторских методик, работающих исключительно в руках ее создателя». Это не так – говорю как человек, ППТ изучавший, применявший и испытывавший на себе.

Дважды, когда мне было очень плохо, я обращалась за помощью к одной из учениц Федора Василюка. И несмотря на то, что я знаю всею механику, понимаю, что стоит за тем или иным вопросом и куда меня сейчас ведет мой психотерапевт – метод помогает.

Но отчего так говорят о «понимающей психотерапии»? Причины, на мой взгляд, две. Во-первых, непохожесть ее на «методику». Слишком мягка, ненавязчива, человеколюбива. Во-вторых, невероятное обаяние ее создателя. Именно в таких случаях говорят о чудодейственных «авторских руках». Модное слово «харизма» — это про Федора Ефимовича.

Он мог просто молчать – и все равно лечить. И рассказывал смешную вещь про себя.

Одна маститая (маститей его на то время) психологическая дама сказала: «Ты лечишь … ногами». Мы сначала не поняли, он объяснил. В психотерапевте «все должно быть прекрасно». Даже то, как он сидит на кресле, как уверенно и вместе с тем расслабленно упирается ногами в пол, может иметь лечебный эффект. Мелочей здесь нет. «Нас здесь настраивают, словно музыкальные инструменты», — сказала одна из моих однокурсниц.

Любовь и трезвение Фото с сайта мгппу.рф

В конце первого курса в мы писали эссе о собственном переживании горя. Это было нелегко – во всех отношениях. Кто-то описывал утрату близкого, кто-то — смерть кота, кто-то — развод, — все больно. Наша учеба была одновременно и лечением, психотерапией и тогда, к концу первого курса, мы стали уже совсем другими. Первое, и самое главное – нас научили рефлексии, и это уже навсегда. Люди толстокожие называют ее «интеллигентской привычкой». Человеку чувствующему и думающему без нее никуда, для психотерапевта она – как отвертка-индикатор для электрика.

Православный интеллигент Федор Ефимович Василюк учил нас – верующих и неверующих, церковных и не слишком умению внутри-себя-пребывания.

Мы стонали и сопротивлялись (какая психотерапия без сопротивления), но постигали таинственное искусство заглядывать в глубь себя. Иначе не может быть понимания – ни себя, ни других. Не может быть и радости.

Конечно, все (признайтесь, девчонки!) были влюблены в нашего удивительного декана. В этом нет ничего удивительного или стыдного: людям свойственно влюбляться в психотерапевтов – тех, кто их понимает, как никто другой.

Сессии с мастером

Счастьем была и сама учеба, во время которой нас учили понимать других. Эмпатия, майевтика, кларификация – мы раскладывали гармонию чувств на почти что алгебраические уравнения, рисовали схемы, анализировали, разбирали по косточкам, с тем, чтобы потом воспроизвести все это в психотерапевтическом диалоге. В этом процессе было не больше механистичности, чем в записи музыки нотными знаками – чистое творчество, чистая радость!

Мы двигали парты уже без подсказки, мы разбивались на группы, мы менялись ролями: клиент, психотерапевт, супервизор, наблюдающие. «Что это было?!» — из группы, где терапевтом был Федор Ефимович, выходит наша отличница. Ситуации разбираем реальные, правило конфиденциальности работает, «как у взрослых». «Я не понимаю, как он делает это!» — она явно только что видела чудо, только не может рассказать, хотя ужасно хочется.

В следующий раз другое чудо — наш декан сам в роли клиента, и кто-то из простых смертных «психотерапевтирует» его.

А это – мое личное чудо. В качестве педагогической практики мы вдвоем с однокурсницей будем ассистировать на занятиях Федора Ефимовича у пятикурсников психфака МГУ! Чувствую себя немного Остапом Бендером и лопаюсь от счастья. Еще недавно мы сами проходили эти упражнения и вот уже делаем их со студентами. И это только первый курс заканчивается! Сколько еще чудес впереди!

«Плачут, значит, есть причина»

О том, что Федор Ефимович болен, мы долго не знали. Обижались, что он все реже появляется на занятиях (преподавателей на семинарах было несколько).

Он вручил нам дипломы, посадил с нами дерево на заднем дворе Университета. Мы стали магистрами, и были жутко смешными в длинных мантиях и шапочках с кисточками. Кто-то и впрямь смеялся, глядя на нас, но нам было все равно: прекрасный день, настоящий праздник. И главное, он повторится. Дипломы нам выдали бумажные, «корочек» нужно было ждать до сентября (что-то где-то согласовывали, ведь мы были первыми).

Но на вручение «настоящих» дипломов Федор Ефимович не пришел. Погрустили, конечно, да не беда. Не пришел, значит, не смог. Не помню, что нам сказали, ведь я уже знала правду о его болезни и все усилия направила на то, чтобы не плакать.

Любимый преподаватель поздравлял нас по скайпу, у которого «отчего-то» не работало изображение. Федор Ефимович сказал, что не будет говорить речей.

Он прочел нам, 20 взрослым тетям, сказку Козлова про Ежика и Медвежонка.

«… — Вот слушайте, что мне сегодня приснилось, — сказал Заяц. — Будто я остался совсем один в лесу. Будто никого-никого нет — ни птиц, ни белок, ни зайцев, — никого. «Что же я теперь буду делать?» — подумал я во сне. И пошел по лесу. А лес — весь в снегу и — никого-никого. Я туда, я сюда, три раза весь лес обежал, ну, ни души, представляете?

— Страшно, — сказал Ёжик.

— Ага, — сказал Медвежонок.

— И даже следов нет, — сказал Заяц. — А на небе — вата.

— Как — вата? — спросил Ёжик.

— А так — ватное, толстое небо. И глухо. Будто под одеялом. И тут… Представляете? Из-под старого пня, что на опушке… вылез… Медвежонок.

— Что ж я там делал, под пнем?

— Ты лучше спроси, что ты сделал, когда вылез?

— А что я сделал?

— Ты вылез и так тихонько-тихонько сказал: «Не горюй, Заяц, все мы — одни». Подошел ко мне, обнял и ткнулся лбом в мой лоб… И так мне сделалось хорошо, что я — заплакал.

— А я? — спросил Медвежонок.

— И ты, — сказал Заяц. — Стоим и плачем.

— А я? — спросил Ёжик.

— А тебя не было, — сказал Заяц. — Больше никого не было…

— Так не бывает, — сказал Ёжик. — Я обязательно должен был появиться.

— Так это же во сне, — сказал Медвежонок.

— Все равно. Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за куста. Вышел, стою, вижу — вы плачете; ну, думаю, плачут, есть, значит, причина, и не стал мешать…»

Екатерина Савостьянова, выпускница магистратуры факультета психологического консультирования МГППУ (руководитель программа Ф.Е.Василюк) 2011 года.

Отпевание Федора Ефимовича Василюка состоится 20 сентября, в среду, в 11:00 в храме преподобного Марона Пустынника Сирийского по адресу: ул. Большая Якиманка, д.32, стр.2 (м. «Октябрьская» или «Полянка»).

Работа горя — Про Паллиатив

Психолог Лариса Пыжьянова сама переживала потерю близких и, работая в МЧС, сотни раз помогала людям, чьи родные погибли трагически и внезапно. Публикуем отрывок из ее книги «Разделяя боль. Опыт психолога из МЧС, который пригодится каждому», где рассказывается о том, что такое работа горя, какие процессы и почему переживает человек после смерти близкого, как долго это может длиться, что считать нормой, а что должно насторожить.

Книгу можно купить на сайте издательства «Никея».

Кризис горя

Невозможно провести четкие рамки и определить точно, осложнено или не осложнено у человека переживание потери. Но все же можно обозначить, когда процесс естественного переживания горя проходит определенные стадии, каждая из которых характеризуется своим набором физических и психологических симптомов.

Симптомы «нормального» горя в середине прошлого века выделил немецко-американский психиатр, специалист по проблемам социальной психиатрии Эрих Линдеманн. Процесс горевания делится на две основные стадии: кризис горя и работа горя.

Кризис горя начинается с момента смерти близкого или обнаружения факта скорой утраты, например, когда родному человеку поставлен диагноз смертельного заболевания и дни его сочтены. Сознание человека отвергает факт потери, мечется между отрицанием, расщеплением, уговорами, тревогой и чувством вины.

По данным Линдеманна, первые часы после утраты обычно характеризуются наличием периодических приступов физического страдания, спазмами в горле, припадками удушья с учащенным дыханием, постоянной потребностью вздохнуть — это нарушение дыхания особенно заметно, когда человек говорит о своем горе. На душевном уровне горе проявляется как напряжение или острое страдание. Обычно горюющий чувствует нереальность происходящего, оглушенность, ощущение, что все происходит как бы не с ним. У него возникает так называемое «тоннельное зрение», нарастает пелена перед глазами. Время ускоряется или, наоборот, останавливается. Притупляется восприятие окружающей реальности, иногда в будущем в воспоминаниях об этом периоде появятся пробелы.

Линдеманн отмечал, что при глубоком эмоциональном переживании могут наблюдаться изменения и расстройства сознания. Он описывает характерный случай, когда пациенту казалось, что он видит погибшую дочь, которая зовет его из телефонной будки. Он был так захвачен этой сценой, что перестал замечать окружающее.

Бывает так, что у горюющего человека полностью отсутствуют проявления сильных чувств. Несмотря на обманчивое внешнее благополучие, на самом деле человек находится в тяжелом состоянии, и одна из опасностей состоит в том, что в любую минуту это мнимое спокойствие может смениться острым реактивным состоянием.

Можно выделить механизмы, которые необходимы для проживания кризиса горя: отрицание, расщепление, уговоры, тревога и вина. Когда первый шок проходит и человек начинает осознавать реальность происходящего, физические реакции слабеют, и зачастую возникает острое желание вернуть все как было раньше, до потери. В это время людям кажется, что это лишь дурной сон, надо только проснуться, и кошмар пройдет.

Известный российский психотерапевт, доктор психологических наук, профессор Федор Ефимович Василюк в своей работе «Пережить горе» говорит, что отрицание на этой стадии горевания является не отрицанием факта, что умершего больше нет, а отрицанием факта, что я, «горюющий», здесь. Но отрицание потери позволяет человеку поддерживать иллюзию, что мир остается неизменным. Это смягчает шок и помогает понемногу принять реальность, чему способствуют принятые в разных религиях ритуалы прощания с умершим. Такие важные действия, как отпевание в церкви, поминальная трапеза, помогают принять смерть близкого как свершившийся факт.Прощание с умершимПрощание в морге, гражданская панихида, отпевание — что нужно знать о них

Без подобного соприкосновения с реальностью человек может застрять в отрицании потери.

Это хорошо демонстрируют случаи пропавших без вести людей. Их смерть близким принять очень трудно. Расщепление позволяет одной части разума знать об утрате, когда другая отрицает ее, — это когда человек умом понимает, что близкий умер, но ощущает его незримое присутствие. Это настолько распространенный феномен, что многие специалисты воспринимают его как часть нормального процесса переживания горя — люди находят в этом утешение, последний шанс сказать дорогому человеку «прощай».

Василюк пишет: «Есть… „как бы двойное бытие“ („Я живу как бы в двух плоскостях“, — говорит скорбящий), где за тканью яви все время ощущается подспудно идущее другое существование, прорывающееся островками „встреч“ с умершим. Надежда, постоянно рождающая веру в чудо, странным образом сосуществует с реалистической установкой, руководящей всем внешним поведением горюющего».

Уговоры проявляются в сопротивлении сознания случившемуся таким образом, что, пытаясь как бы обмануть судьбу, человек заключает внутреннюю сделку, снова и снова вспоминая последние дни, часы перед разлукой, словно желая изменить ход событий: «Ах, если бы… Все бы отдал, чтобы…» Горюющие постоянно прокручивают в голове события, связанные с утратой: вспоминают то, что не успели сделать для ушедшего; жалеют о том, что мало уделяли ему заботы, не выполнили какие-то просьбы, не были достаточно ласковыми, не успели сказать «люблю», несправедливо обидели и не успели попросить прощения.

Когда до людей доходит реальность потери, они испытывают тревогу и беспомощность. Для человека, который чувствует себя очень неуверенно без своего близкого, жизнь полна страхов. Иногда это, например, боязнь спать в прежней постели или комнате, жить в том же доме.

Самое тяжелое чувство при переживании горя — вина. Иногда она может быть реальной, чаще — надуманной, но относиться к ней всегда необходимо с большой серьезностью. Смерть усиливает проблемы, которые когда-либо имели место во взаимоотношениях, и малозаметные прежде «камешки преткновения» превращаются после смерти близкого в непреодолимую преграду. Линдеманн так это описывает: «Человек, которого постигла утрата, пытается отыскать в событиях, предшествовавших смерти, доказательства того, что он не сделал для умершего того, что мог. Он обвиняет себя в невнимательности и преувеличивает значение своих малейших оплошностей». Человек твердит как заклинание слово «должен»: «Я должен был сделать это» или «Я не должен был этого делать». Появляется множество тяжелых мыслей, ощущение пустоты и бессмысленности. Со временем рациональное объяснение произошедшего смягчит чувство вины, но обычно оно возвращается до тех пор, пока не наступит полное принятие утраты.Чувство вины перед умершим близким: как в нем разобраться?Когда умирает близкий человек, часто возникает чувство вины: недодал, не сказал, не сделал, а теперь уже ничего не поправишь. Всегда ли эта вина – справедлива, или за ней кроется что-то другое?

Израильский режиссер Шмуэль Маоз рассказывал эпизод из своей жизни. Речь шла о его дочери-подростке, которая постоянно просыпалась поздно, опаздывала на школьный автобус, и приходилось вызывать ей такси, что дорого обходилось семье. Однажды он велел дочери ехать на автобусе, как все дети, а если она проспит и опоздает, пусть это станет для нее уроком. На следующее утро девочка встала вовремя, вышла из дома, а через полчаса отец услышал сообщение, что в этом автобусе произошел взрыв — террористический акт, десятки человек погибли. Он бросился звонить дочери, но дозвониться не мог. За последующий час он пережил столько, сколько не пережил за всю свою жизнь. А затем дочь вернулась домой живая и невредимая — она все же опоздала на тот автобус. Шмуэль Маоз говорил, что потом долго изводил себя мыслью, что вроде поступил правильно, логично, но как бы он жил, если бы дочь погибла?

Наверное, это «но» встает перед человеком всегда, когда случается беда с его близкими. Вроде все сделал, но… Но мог бы больше, лучше, мог бы все предусмотреть, предостеречь, отвести беду.

Этапы проживания горя накатывают волнообразно, одной волны отрицания, расщепления, уговоров, тревоги, вины редко бывает достаточно для принятия потери.

Со временем они качественно меняются и импульс «надо позвонить матери» постепенно заменяется на более острую потребность — «мне необходимо, чтобы я мог позвонить матери». Начинает ощущаться вся тяжесть потери. Во время кризиса горя многие процессы происходят на уровне бессознательного, о том, что идет серьезная внутренняя работа по преодолению чувства потери, говорят сны. Они решают основную задачу кризиса горя — признание необходимости принять смерть близкого человека.

Работа горя

Процесс горевания называется работой горя. Это огромный душевный труд по переработке трагических событий, основная задача которого — не забыть, сохранить память о дорогом человеке, при этом выстроив новые отношения с миром, в котором этого человека уже нет.

Работа горя начинается, когда человек принимает факт смерти. Тогда происходят сложные процессы преодоления, в результате которых утраченные отношения постепенно становятся воспоминаниями, которые в идеале не поглощают человека всецело, а переводят горе в состояние светлой печали.

Надо отметить, что при всем многообразии западных исследований переживание горя и утраты сводится к одной схеме Зигмунда Фрейда, данной им в «Печали и меланхолии»: «С глаз долой — из сердца вон». «Теория Фрейда объясняет, как люди забывают ушедших, но она даже не ставит вопроса о том, как они их помнят. Можно сказать, что это теория забвения», — пишет психотерапевт Федор Василюк.

В книге митрополита Антония Сурожского «Жизнь и вечность. 15 бесед о смерти и страдании» есть важное свидетельство об отношении к смерти англичан: «Здесь, в Англии, отношение к смерти очень удивляет русского человека вроде меня. Оно несколько улучшилось, осмелюсь сказать, не сильно, но стало, скажем, менее ужасным. И когда я впервые с ним встретился, я был поражен. У меня создалось впечатление, что для доброго британца умереть было чем-то совершенно непристойным, что людям не следует так поступать со своими друзьями и родственниками, и, если они падут настолько низко, чтобы покинуть этот мир, они будут скрыты в своей комнате, пока похоронное бюро не вывезет их на место упокоения и не освободит семью от их присутствия, потому что по отношению к своим родным человек не должен совершать такую непристойную вещь, как умереть».

«Горе — это не просто одно из чувств, это конституирующий антропологический феномен: ни одно самое разумное животное не хоронит своих собратьев. Хоронить — значит быть человеком. Но хоронить — это не отбрасывать, а прятать и сохранять. И на психологическом уровне главные акты мистерии горя — не отрыв энергии от утраченного объекта, а устроение образа этого объекта для сохранения в памяти. Человеческое горе не деструктивно (забыть, оторвать, отделиться), а конструктивно, оно призвано не разбрасывать, а собирать, не уничтожать, а творить — творить память», — написано в работе Василюка «Пережить горе».

Можно отметить две главные составляющие успешной работы горя: заново осознать взаимоотношения с умершим, чтобы оценить, что они для нас значат, и затем «перевести» их в категорию «воспоминаний без будущего».

Пережить — значит осознать случившееся, принять изменения в жизни, адаптироваться в измененной ситуации и постепенно заменить чувство страдания и боли на спокойную память.

Фрейд в своей работе «Печаль и меланхолия» подчеркнул, что мы никогда добровольно не отказываемся от наших эмоциональных привязанностей, и то, что нас покинули, отвергли или оставили, еще не означает, что мы прекращаем отношения с теми, кто это сделал. После смерти близкого человека мы, так или иначе, продолжаем реагировать на его эмоциональное присутствие, осознавая при этом, что человека с нами нет. Чтобы понять, что мы потеряли вместе с ушедшим и чем были для нас эти отношения, мы возвращаемся к ним, раз за разом просматриваем и снова проигрываем их в памяти, снах, дневных грезах. Теплые воспоминания вызывают ощущения счастья, незавершенные спорные ситуации и конфликты заставляют нас вновь и вновь пережить разочарование, гнев, печаль. Задача работы горя состоит в том, чтобы возвращать нас вновь и вновь в эти ситуации и состояния до тех пор, пока мы спокойно на них не посмотрим и не примем их такими, какими они были.

Одно из самых больших препятствий в процессе приспособления к новой жизни, по утверждению Линдеманна, состоит в том, что многие люди пытаются избежать сильного страдания, связанного с переживанием горя, и уклониться от выражения эмоций, необходимого для этого переживания.

Именно поэтому наблюдаются болезненные проявления в виде отсрочки реакции или в различного рода ее искажениях. Способность выполнения работы горя зависит от многого, в том числе от возраста, степени личностной зрелости. При отсутствии в прошлом здоровых расставаний работа горя происходит намного медленнее. Прежде чем смириться с новой потерей, человек вынужден пережить прежние незавершенные утраты.

Работа горя изнурительна. Бессознательно человек вновь и вновь возвращается в прошлое и находится под его тяжестью. Он постоянно сталкивается с одиночеством и острой тоской. Это отнимает много сил. Проходит время, и понемногу требования настоящего начинают заявлять о себе. Человек начинает испытывать желание двигаться дальше. Однако часть его все еще охвачена горем. Желание закончить горевание и лишь время от времени вспоминать умершего может бессознательно восприниматься как предательство, вызывать чувство вины и тормозить процессы работы горя.

Когда заканчивается горе?

Когда кажется, что горе пережито и все уже позади, оно может возвращаться иногда в виде острых переживаний. В памятных местах или в памятные даты. И это нормально.

Приведу пример из своей жизни. Прошло два с половиной года после смерти мамы, и я наконец решилась приехать в ее опустевшую квартиру, чтобы разобрать вещи и подготовить квартиру к продаже. Мне казалось, что я уже все пережила и все приняла. Мы с сыном разбирали вещи, иногда долго над чем-то зависая, иногда очень быстро решая, кому что подарить, куда что отдать. За каждой вещью стояло много моих воспоминаний. Я о чем-то рассказывала, мы смеялись, шутили, иногда грустили, но в целом у меня было ощущение, что все идет хорошо и зря я так боялась. И еще подумала: «Как хорошо, что сын поехал со мной». А на третий день у меня вдруг очень знакомо и очень тяжело заболела голова, и я сказала: «Как странно, такое состояние, как будто третий день на ЧС работаю». Сын мне ответил: «А ты и работаешь на ЧС».УтратаОнкопсихолог — о личном опыте утраты, чувстве вины и теплых воспоминаниях, освещающих тьму

Утрата всегда может «ожить» и снова причинить острую боль, может возвращаться в годовщины или в моменты важных жизненных рубежей. Но постепенно появляется все больше воспоминаний, освобожденных от боли, чувства вины, обиды. Человек получает возможность отвлечься от прошлого и обращается к будущему — начинает планировать свою жизнь без умершего. На этом этапе жизнь входит в свою колею, восстанавливается сон, аппетит, повседневная деятельность, умерший перестает занимать все мысли.

Смысл и задача работы горя в том, чтобы человек простил себя, отпустил обиду, принял ответственность за свою жизнь. Образ умершего должен занять в его жизни свое постоянное достойное место, тогда произойдет возвращение человеку самого себя.

Вспоминая об умершем, он будет переживать уже не горе, а печаль — совершенно другое чувство. И эта печаль навсегда останется в сердце. Если есть слезы, они должны быть выплаканы. Но потом наступает время, когда можно сказать себе: если прямо сейчас уже можешь сдержаться и не заплакать — не плачь. Надо сойти с тропы слез. Если продолжать ходить по ней, тропа может превратиться в канавку, а потом в траншею, такую глубокую, что из нее нельзя будет выбраться, если не протянут сверху руку. А если не захотеть протянуть руку в ответ, то через какое-то время ни одна рука просто не сможет до тебя дотянуться — так глубоко ты будешь.

Тяжелое горевание не синоним любви, и перестать горевать не значит предать ушедшего. Потому что он никуда не уйдет из сердца, ведь никуда не уходит Любовь.

Стадии горя

Шок и оцепенение (от нескольких секунд до нескольких дней). Может закончиться острым реактивным состоянием.
Страдание и дезорганизация — острое горе (6–7 недель). Работа по переживанию горя становится ведущей деятельностью.
Стадия остаточных толчков и реорганизации (до года). Утрата постепенно входит в жизнь.
Завершение (1–1,5 года после утраты). На смену горю приходит печаль.

Стадия острого горя может включать в себя:

Отрицание как естественный защитный механизм, позволяющий поддерживать иллюзию, что мир остается неизменным. Отрицается не факт потери, а ее необратимость.
Агрессию. Выражается в форме негодования и враждебности по отношению к себе и окружающим. На этой стадии присутствуют реакции клинического спектра.
Депрессию. Период наибольших страданий и острой душевной боли, поиск смысла произошедшего. Типична идеализация образа умершего, приписывание ему необычайных достоинств. Охлаждение отношений с окружающими, раздражительность, желание уединиться.
Тревогу. Переживаемое чувство беспомощности ведет к ощущению потери контроля над собственной жизнью.

Основная задача работы горя — не предать забвению, а сохранить память о дорогом человеке, при этом выстроив новые отношения с миром, в котором этого человека уже нет.

Пережить горе, Психология – Гештальт Клуб

Что происходит, когда человек теряет кого-то из близких, – одна из самых глубоких тайн его души. С помощью наших экспертов мы попытаемся бережно к ней прикоснуться, чтобы понять, как со страданием справиться, не стараясь его избегать, как принять утрату и заново научиться жить.

Несколько недель подряд 36-летняя Марина плакала по ночам в ванной, уткнувшись лицом в полотенце, чтобы приглушить рыдания. «Я не хотела беспокоить мужа и тревожить нашу семилетнюю дочку, которая тоже очень горевала, когда умер ее дядя», – рассказывает она. Марина потеряла обожаемого старшего брата: два года назад он погиб в автомобильной аварии. Больше полугода она старалась не дать страданию захватить себя целиком, скрывала свою боль от других. Она продолжает: «Вскоре после гибели брата мой начальник из самых лучших побуждений предложил: «Не стесняйтесь, возьмите отпуск, чтобы отдохнуть, восстановиться». И тогда я вдруг ощутила, какая огромная пропасть отделяет тех, кто лишился любимого человека, от всех остальных. Горе не болезнь, от него нельзя вылечиться, как от простуды, нельзя отдохнуть».

Фотограф Бенедикт Лассаль на протяжении долгого времени снимала самые обычные вещи в квартире своей очень пожилой бабушки: «Я делала эту работу, чтобы подготовить себя к ее уходу, по-своему сохранить память о ней».

Рано или поздно каждому из нас приходится утешать и поддерживать горюющих людей и горевать самим, теряя близких. «Поэтому так важно понимать, как человек, опустошенный утратой, вновь наполняет жизнь смыслом, – подчеркивает психотерапевт Федор Василюк. – Как, уверенный в том, что навсегда лишился радости жить, он восстанавливает душевное равновесие, ощущает краски и вкус жизни»*.

НАЙТИ В СЕБЕ ДЛЯ УШЕДШЕГО НОВОЕ МЕСТО – ТАК, ЧТОБЫ МОЖНО БЫЛО И ДАЛЬШЕ ЖИТЬ, ЛЮБИТЬ И ДЕЙСТВОВАТЬ.

Не торопить себя

Русская культура диктует сдержанность в поведении и не одобряет проявления сильных чувств. Поэтому так трудно плакать и даже вспоминать о том, кто был нам дорог, в присутствии других людей. А они часто не знают, как реагировать, чувствуют себя беспомощными. И горюющему неловко из-за того, что он невольно ставит их в такое положение. Он старается как можно скорее «взять себя в руки», чтобы не создавать неудобств и не напоминать окружающим о том, о чем говорить не принято – о смерти. Однако «горевание – это длительный процесс, – подчеркивает телесноориентированный психотерапевт Владимир Баскаков. – И ускорить его невозможно: такие попытки приводят лишь к тому, что человек истощается, лишается сил. Горе надо прожить шаг за шагом». Психотерапевт проводит аналогию: когда ребенок рождается, родные сначала считают недели, месяцы, потом начинают отмечать годовщины – нечто похожее происходит, когда мы кого-то теряем. Федор Василюк уточняет: время наибольших страданий и острой душевной боли длится примерно 6–7 недель с момента трагического события. И только затем человек начинает постепенно возвращаться к жизни. «Годовщина смерти – последняя дата в этом ряду. Возможно, неслучайно большинство религий отводят на траур один год».

Между жизнью и смертью

Когда мы кого-то любим, между нами возникает особый контакт, мы душевно, а часто и физически следуем за тем, кто нам дорог. «И если этот человек умирает, тот, кто остался, может невольно расценивать свою жизнь как предательство, – объясняет Владимир Баскаков. – Ведь он «должен» был последовать за умершим, как следовал за ним при жизни». Об этом говорит 46-летняя Мария, которая двенадцать лет назад потеряла трехмесячного ребенка: «В день похорон я физически ощутила, как что-то вытягивается у меня из живота и уходит вслед за сыном. Потом я еще несколько месяцев жила как зомби, меня больше не было в этой жизни». Потеряв близкого, многие оказываются словно между жизнью и смертью. Шок и оцепенение – первую реакцию на потерю – сменяет нереалистичное стремление вернуть умершего и невозможность признать: то, что произошло, случилось навсегда. Федор Василюк так описывает состояние острого горя: «человек психологически отсутствует в настоящем, он не слышит, не чувствует, не включается в настоящее, оно как бы проходит мимо него, в то время как он сам пребывает где-то в другом пространстве и времени… Он бы мог ответить соболезнующим ему по поводу того, что умершего нет с ним: это меня нет с вами, я там, точнее здесь, c ним». Работа горя состоит в том, чтобы суметь разъединить свою судьбу и судьбу ушедшего, выстроить с ним новые отношения. «Пережить этот момент и вернуться к жизни не значит бросить или забыть того, кого мы потеряли, – объясняет психоаналитик Мари-Фредерик Баке (Marie-Frederique Bacque), вице-президент французского Общества танатологии. – Это значит отвести ему в себе новое место таким образом, чтобы можно было и дальше жить, любить и действовать».

Выразить скорбь

Пережив близкого, человек еще продолжает испытывать к нему те же чувства, что и при жизни. А они часто неоднозначны: к любви примешиваются обиды, разочарование. Нередко горюющий упрекает себя в том, что недостаточно любил или оберегал ушедшего. «Силой своего горя он словно «добирает» недостаточную силу своей любви», – продолжает Владимир Баскаков. В то же время он может чувствовать гнев, бессознательно обвиняя дорогого человека в том, что тот покинул его. Важно разрешить себе прожить все эти чувства, говорить о них, вспоминать, плакать. «Запирая свою боль, человек застывает, становится неживым, – подчеркивает психотерапевт. – Тот, кто выражает ее, оживает, чувствует. Как полный вдох можно сделать, только закончив выдох, так и новые отношения могут начаться только после того, как горе будет прожито до конца. Человек должен догоревать, чтобы вернуться к жизни». В традиционных культурах плакальщицы исполняли плачи и причитания, помогая горюющим проявить свои чувства. В западной культуре друг друга поддерживают близкие и друзья: «Погладить, прижать к себе, обнять, просто прикоснуться – это способ помочь человеку ощутить свое тело, – говорит Владимир Баскаков. – Это важно, потому что в горе ощущение себя теряется, а прикосновения возвращают к телу, к себе, к жизни». Психотерапевт добавляет, что предлагать свое участие имеет смысл, даже когда переживший утрату резко отвергает это предложение: «тем самым он обращает на себя внимание, и скорее всего за этим стоит просьба о помощи. Иногда важно просто быть рядом, присутствовать. Не мельтешить, может быть заняться своими делами в соседней комнате – но чтобы человек знал: если ему станет тяжело и захочется, чтобы кто-то обнял его, то у него будет такая возможность». Если тот, кто рядом, чувствует, что он неспособен на это, можно посоветовать переживающему утрату встретиться с психологом или психотерапевтом.

Помнить и любить

«Как психотерапевту, мне однажды пришлось работать с молодым отцом, который потерял дочь во время землетрясения в Армении. Когда наша беседа подходила к концу, я попросил его прикрыть глаза, вообразить перед собой мольберт с белым листом бумаги и подождать, пока на нем появится какой-то образ. Возник образ дома и погребального камня с зажженной свечой. Вместе мы начинаем дорисовывать мысленную картину, и за домом появились горы, синее небо и яркое солнце. Я прошу сосредоточиться на солнце, рассмотреть, как падают его лучи. И вот в вызванной воображением картине один из лучей солнца соединяется с пламенем погребальной свечи: символ умершей дочери соединяется с символом вечности. Теперь нужно найти средство отстраниться от этих образов. Таким средством служит рама, в которую отец мысленно помещает образ. Рама деревянная. Живой образ окончательно становится картиной памяти, и я прошу отца сжать эту воображаемую картину руками, присвоить, вобрать в себя и поместить ее в свое сердце. Образ умершей дочери становится памятью – единственным средством примирить прошлое с настоящим».

Зигмунд Фрейд «Печаль и меланхолия» в сборнике «Интерес к психоанализу»

Шок утраты, потеря интереса к внешнему миру и невозможность любить и действовать… Воспроизведет ли «Я» переживающего утрату судьбу предмета любви, «потерянного» в смерти, или же оборвет эту связь и снова включится в жизнь? В своей знаменитой статье Зигмунд Фрейд подробно описывает длительный процесс, в результате которого боль утраты постепенно ослабевает (Попурри, 2009).

Сотворить память

Горе – сугубо человеческое переживание. «Хоронить – следовательно, быть человеком, – подчеркивает Федор Василюк. – Но хоронить – это не отбрасывать, а прятать и сохранять. Человеческое горе не деструктивно (забыть, оторвать, отделиться), а конструктивно: оно призвано не разбрасывать, а собирать, не уничтожать, а творить – творить память». Память вначале проявляется как ощущение присутствия ушедшего близкого: звонок в дверь заставляет подумать на миг, что это он, или послышится его голос, или на улице вдруг покажется: впереди мелькнуло его пальто! Затем она приходит в виде сцен из прошлого – и это причиняет сильную боль. Но, как ни парадоксально, эту боль вызывает сам горюющий: не умерший уходит от нас, но мы сами отрываемся от него или отталкиваем его от себя. Этот разрыв заставляет нас страдать. Но «это и боль рождения нового», считает психотерапевт: в нас постепенно рождается новый образ любимого, мы освобождаем его от прагматики отношений, требований и желаний, которые прежде испытывали по отношению к нему. Этот образ приобретает другую ценность и новые, символические значения: например, он может стать для нас олицетворением доброты и нежности.

Вместе с тем рождается и наше новое «Я», способное продолжать жить, вместив в себя этот трагический опыт. Мари-Фредерик Баке отмечает, что в это время «близкие люди, родные или друзья часто избегают переживающего горе, потому что не знают, что ему сказать. Но здесь мало что и скажешь, и лучший подарок, который они могут ему сделать, – это выслушать. И избегать житейских советов, потому что он их все равно не слышит или, что еще хуже, воспринимает их как отрицание своего горя». 38-летняя Оксана потеряла бабушку, которая воспитывала ее с трех лет. «Считая, что этим они мне помогают, мои друзья повторяли: «86 лет – это долгая жизнь, этого вполне достаточно, в этом возрасте умирать уже, в общем-то, нормально». Они не понимали, что вместе с ней умирало все мое детство, и меня совсем не утешало то, что она была уже старенькая. Только моя лучшая подруга это поняла. Она подарила мне флакон того одеколона, которым пользовалась бабушка, и написала прекрасное письмо о «вечном присутствии рядом».

* Ф. Василюк «Пережить горе» в книге «Психология мотивации и эмоций» (АСТ, Астрель, 2009).

До встречи, Федор Ефимович! | Православие и мир

Федор Ефимович Василюк – выдающийся христианский психолог нашего времени. Он известен своими трудами в области методологии психологии, психологии сознания и христианской психологии. В своих работах он развил понятия кризисных ситуаций, дал типологию переживания. Он создал авторскую психотехническую систему – «Понимающая психотерапия». Василюк был уверен, что переживание горя — это одно из самых таинственных проявлений душевной жизни человека.

В своей статье «Пережить горе» он писал: «Каким чудесным образом человеку, опустошенному утратой, удастся возродиться и наполнить свой мир смыслом? Как он, уверенный, что навсегда лишился радости и желания жить, сможет восстановить душевное равновесие, ощутить краски и вкус жизни? Как страдание переплавляется в мудрость? Все это – не риторические фигуры восхищения силой человеческого духа, а насущные вопросы, знать конкретные ответы на которые нужно хотя бы потому, что всем нам рано или поздно приходится, по профессиональному ли долгу или по долгу человеческому, утешать и поддерживать горюющих людей».

Для психологического сообщества смерть Федора Ефимовича – невосполнимая утрата.

Игумен Петр (Мещеринов), настоятель подворья Данилова монастыря:

— 17 сентября в 22.30 после тяжкой и длительной болезни отошёл ко Господу Фёдор Ефимович Василюк — христианин, учёный, врач-психолог, педагог. Это один из самых светлых и значимых для меня людей. Царство ему Небесное.

Владимир Стрелов, главный редактор благотворительного фонда «Предание»:

— Упокой, Господи, душу раба Твоего. Удивительный. Личность. Христианин. Он был духовным чадом отца Виктора Мамонтова. Доктор наук, ученик А. Леонтьева. У него мне посчастливилось немножко учиться психотерапии. В его текстах, выступлениях — и высочайшая культура, и скромность по отношению к собственной персоне, и юмор.

Алиса Кузнецова, психолог, психотерапевт:

— Внезапно ночью кинулась проверять телефон – может быть, все же приснилось. Какая-то дымка, какая-то фантасмагория.. Почему-то легче было поверить в то, что этот мир вокруг придуманный и нереальный, чем в то, что Фёдор Ефимович умер. Писала и перечитывала медленно по слогам «Фёдор Ефимович умер» – чтобы перестать отрицать, как-то привыкнуть к новым контурам. Мы часто говорили о смерти на занятиях, на супервизиях, во время многочисленных обсуждений.

Фёдор Ефимович помогал нам прикасаться к теме реальности смерти. Помогал найти средства с ней как-то обращаться, работать. А к кому идти сейчас? Ведь это уже стало привычкой – соотносить с ним свое сопереживание, свой внутренний ответ на трудный вопрос – и в работе, и в жизни. И теперь очень хочется с ним это все, что сейчас внутри кричит, бьется, болит, мешает дышать – как-то обсудить, чтобы он подсказал, направил, поддержал, помог пережить и осмыслить.

Анна Леонтьева написала о том, что так важно услышать воспоминания, свидетельства о Фёдоре Ефимовиче других людей, чтобы совершить свою работу переживания горя. Мы все долго не ложились, потому что было невозможно – молились, писали, говорили, делились друг с другом – у кого какой памятный разговор, событие, последняя встреча, смс.

Вспоминали смешные и грустные случаи – такие разные и такие похожие: как он учил, как много он помогал — всем, буквально всем, для скольких он стал НАЧАЛОМ в профессии. И так постепенно ночью из призрачности, отупения, небытия проступала какая-то невероятная могучая твердь, дорога памяти и благодарности – посвященная ему и объединяющая (собирающая) всех нас. И непрерывный диалог, диалог, диалог, и общая огромная боль, и взаимное понимание, и взаимная поддержка.

Дорогие коллеги, как же нас с вами много! И какие мы с вами родные и близкие – при всех наших противоречиях, разногласиях, спорах. Как нам важно сохранить это удивительное братство. Спасибо Фёдору Ефимовичу за вас! Спасибо вам всем за него!

Светлая Память нашему Учителю.

Матвей Берхин, детский психолог:

— Слезы на глазах. Насколько же он был богат – духовно, интеллектуально, эмоционально, как он щедро делился этим. Какие были публичные выступления, какие «студенториентированные» семинары, какие статьи – настоящий пир. Как он взялся руководить моей работой за 1,5 месяца до защиты, как был готов со мной, непутевым студентом, сидеть и обсуждать мою полулиповую работу, встречаться в 10 вечера или в 9 утра на Патриарших, как уточнял перед защитой, сколько у меня детей, чтобы ввернуть в своей речи… Какие глубина и благородство во всем, какая ясность мысли. И как это распространялись на всех, кто у него учился.

Я не продолжил учиться у него в эти два года после магистратуры, и видел после защиты раз или два, да и на защите не поблагодарил толком – вручил растрепанный букет и бутылку вина, которое он случайно упомянул как-то на семинаре – и вино даже не то самое, а похожее по названию… Больше не увижу. До встречи, Федор Ефимович – хотя сложно поверить, что мы будем где-то там же, где вы с владыкой Антонием и отцом Виктором – но я стараюсь поверить. Так что до встречи.

Протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель Свято-Никольского храма с. Макарово Московской области:

— Какой-то жуткий сентябрь. Только что сообщили, что умер Федор Ефимович Василюк. Выдающийся психолог, мудрейший человек. Мне довелось у него учиться, мы общались, он был крестным моей дочери. Сколько раз он помогал, поддерживал меня и моих близких. Он долго болел, но принять это все равно очень тяжело. Федор Ефимович очень любил митрополита Антония и потому именно его слова вспоминаются в этот вечер: «О смерти мы ничего не знаем. Мы не знаем, чтó происходит с нами в момент умирания, но хотя бы зачаточно знаем, что такое вечная жизнь. Каждый из нас знает на опыте, что бывают какие-то мгновения, когда он живет уже не во времени, а такой полнотой жизни, таким ликованием, которое принадлежит не просто земле. Поэтому первое, чему мы должны учить себя и других, это готовиться не к смерти, а к жизни. А если говорить о смерти, то говорить о ней только как о двери, которая широко распахнется и нам даст войти в вечную жизнь». Для раба Божия Феодора сегодня Господь распахнул эту дверь в Вечность. Упокой Господи его душу!

Свою статью «Пережить горе» Федор Ефимович заканчивает эпизодом из психотерапевтической практики. Мы приводим его здесь, потому что слова учителя – лучшее утешение его ученикам: «Мне пришлось однажды работать с молодым маляром, потерявшим дочь во время армянского землетрясения. Когда наша беседа подходила к концу, я попросил его прикрыть глаза, вообразить перед собой мольберт с белым листом бумаги и подождать, пока на нем появится какой-то образ.

Возник образ дома и погребального камня с зажженной свечой. Вместе мы начинаем дорисовывать мысленную картину, и за домом появились горы, синее небо и яркое солнце. Я прошу сосредоточиться на солнце, рассмотреть, как падают его лучи. И вот в вызванной воображением картине один из лучей солнца соединяется с пламенем погребальной свечи: символ умершей дочери соединяется с символом вечности. Теперь нужно найти средство отстраниться от этих образов. Таким средством служит рама, в которую отец мысленно помещает образ. Рама деревянная. Живой образ окончательно становится картиной памяти, и я прошу отца сжать эту воображаемую картину руками, присвоить, вобрать в себя и поместить ее в свое сердце. Образ умершей дочери становится памятью – единственным средством примирить прошлое с настоящим».

Подготовила Дарья Рощеня

(PDF) Психология переживания

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

Активность — 29, 105, 106, 119, 132-35—

теория — 15-18, 23-36, 63, 78-

79,83 -89

Агрессия — 40, 42, 54 — «транс-

ферред» —69

Архетип — 52, 187

«Восхождение от абстрактного к бетону

» — 7, 18, 57, 78, 83, 90,

104, 172

Поведение

— «катастрофическое» —42

— внешнее — 30

— разочарованное — 39-43

— псевдо-фрустрированное —42

Поведение, 44 77, 85, 88-90,

104-05, 149

Катарсис — 65, 66, 67, 71-72

Выбор — 117-24, 133, 146

Когнитивный диссонанс — 58, 72

Компенсация —24, 54, 76, 78, 112-

Конфликт — 32, 34, 43-54, 78, 123-24,

150-53, 159, 163, 166-68, 176

Сознание —25, 27-31, 45-46, 79-

80, 116-19, 203, 217-19

Справедливое поведение — 10, 15-16, 23-25,

33, 54, 57, 60, 78, 113

Творческий опыт — 139-42

Кризис — 8, 25, 31-35 , 46-54, 79-80,

148-59

— теоретические подходы — 47

Критическая ситуация — 15-16, 25-27, 31-

54, 80, 123-24, 148-73

«Защита от защит» —181-82

Защитные механизмы — См .:

Психологическая защита

—классификация — 58-60, 77, 81

Сложность — 94

Сложность живого мира — 104-07

Смещение — 30-31, 55, 67, 70-71,

74, 80

Эмоция — 6, 15-16, 26, 30, 40, 78-79,

102-03, 108, 119 , 121-22

Опыт

— и теория деятельности — 17,

23-31,79-80

— как деятельность — 20-23, 78

— культурно-исторический фактор

-18 , 184-202

— определение — 9-10, 15-16

— внутренняя структура — 75-77,

— процесс — 54-76, 81-82, 172-

— закономерности — 83-146, 172

— «Успех» — 58-61, 81, 168-72

— методов — 60-75, 81-82

— двух концепций — 18, 20-23, 78

Опыт и уровни —

осознанность — 203-20

— уровень предчувствия — 211-

— уровень переживания — 208-10

— уровень отражения — 214-17

— уровень бессознательного — 205-

Фанатизм — 110

Фиксация — 71

Разочарование — 32, 34-35, 38-44, 47, 54,

69, 111, 124, 145, 148-59, 175-76

— и конфликт —45, 152, 162-63

Гештальт-психология — 134

Горе — 46, 126-27, 221-34

Гедонистическое переживание — 100-04,

126, 142, 162, 166

257

Экуменизм в православии.Православие и экуменизм

В воскресенье вечером после тяжелой и продолжительной болезни скончался Федор Ефимович Василюк — президент Ассоциации понимающей психотерапии, доктор психологических наук, профессор кафедры индивидуальной и групповой психотерапии Московского государственного психолого-педагогического университета, главный научный сотрудник Лаборатория основ психотерапии Психологического института Российской академии образования.

Федор Ефимович Василюк — выдающийся христианский психолог нашего времени… Он известен своими трудами в области методологии психологии, психологии сознания и христианской психологии. В своих работах он разработал концепцию кризисных ситуаций, дал типологию опыта. Создал авторскую психотехническую систему — «Понимающая психотерапия». Василюк был уверен, что переживание горя — одно из самых загадочных проявлений душевной жизни человека.

В своей статье «Пережить горе» он писал: «Каким чудом человек, опустошенный утратой, может возродиться и наполнить свой мир смыслом? Как он, уверенный в том, что потерял радость и желание жить вечно, восстановить душевный покой, почувствовать краски и вкус жизни? Как страдание превращается в мудрость? Все это не риторические фигуры преклонения перед силой человеческого духа, а насущные вопросы, на которые нужно знать конкретные ответы хотя бы потому, что рано или поздно мы все должны, по профессиональному или человеческому долгу, утешать и поддержать скорбящих людей.«

Для психологического сообщества смерть Федора Ефимовича — невосполнимая утрата.

игумен Петр (Мещеринов), игумен Данилова монастыря:

— 17 сентября в 22.30 после тяжелой и продолжительной болезни скончался Федор Ефимович Василюк, христианин, ученый, психолог, педагог. Для меня это один из самых ярких и значимых людей. Покойся с миром.

Владимир Стрелов, главный редактор благотворительного фонда «Традиция»:

— Покойся, Господи, душа твоего слуги.Удивительный. Личность. Кристиан. Он был духовным чадом отца Виктора Мамонтова. Доктор наук, ученица А. Леонтьева. Мне посчастливилось изучать с ним психотерапию. В его текстах, выступлениях — и высочайшая культура, и скромность по отношению к собственной персоне, и юмор.

Алиса Кузнецова, психолог, психотерапевт:

— Вдруг ночью кинулась проверять телефон — может еще приснилось. Какая-то дымка, какая-то фантасмагория.. Почему-то было легче поверить, что этот мир выдуманный и нереальный, чем в смерть Федора Ефимовича. Писала и медленно перечитывала по слогам «Федор Ефимович умер» — чтобы перестать отрицать, хоть как-то привыкнуть к новым контурам. Мы часто говорили о смерти в классе, под присмотром и во время многочисленных дискуссий.

Федор Ефимович помог нам прикоснуться к теме реальности смерти. Помог найти средства, чтобы хоть как-то с ней разобраться, поработать. К кому мне теперь идти? Ведь уже вошло в привычку — соотносить с ним свое сочувствие, свой внутренний ответ на сложный вопрос — и в работе, и в жизни.И теперь я очень хочу с ним все, что сейчас внутри кричит, бьется, болит, мешает дышать — как-то обсудить, чтобы он подсказывал, направлял, поддерживал, помогал выжить и осмыслить.

Анна Леонтьева писала, что очень важно слышать воспоминания, свидетельства других людей о Федоре Ефимовиче, чтобы выполнить свою работу по переживанию горя. Мы все долго не ложились спать, потому что это было невозможно — мы молились, писали, разговаривали, делились друг с другом — у кого какой-то памятный разговор, событие, последняя встреча, смс.

Вспоминали забавные и грустные случаи — такие разные и такие похожие: как учил, как помогал — всем, буквально всем, за сколько он стал НАЧАЛЕМ в профессии. И так постепенно ночью из призрачной тупости, небытия возник какой-то невероятный могучий небосвод, дорога памяти и благодарности — посвященная Ему и объединяющая (собирающая) всех нас. И непрерывный диалог, и диалог, и диалог, и общая большая боль, и взаимопонимание, и взаимная поддержка.

Уважаемые коллеги, сколько нас здесь! А какие мы с тобой родные и близкие — со всеми нашими противоречиями, разногласиями, спорами. Как важно для нас сохранить это удивительное братство. Спасибо за вас Федору Ефимовичу! Спасибо вам всем за это!

Светлая память нашему Учителю.

Матвей Берхин, детский психолог:

— Слезы на глазах. Каким он был богат — духовно, интеллектуально, эмоционально, как щедро делился этим.Какие были публичные выступления, какие «студенческие» семинары, какие статьи — настоящий праздник. Как он взял на себя руководство моей работой за 1,5 месяца до защиты, как он был готов со мной, незадачливым учеником, сесть и обсудить мою половинчатую работу, встретиться в 22 или 9 утра у Патриарха, как разъяснял перед защитой сколько детей я должен ввернуть в вашу речь … Какая глубина и благородство во всем, какая ясность мысли. И как это распространялось на всех, кто учился у него.

Я не продолжал у него учиться эти два года после окончания учебы, а после защиты видел пару раз, и на защите особо не поблагодарил — вручил растрепанный букет и бутылку вина. он случайно упомянул однажды на семинаре — и вино не то же самое, а похожее по названию… Больше не увижу. Увидимся, Федор Ефимович — хотя трудно поверить, что мы будем где-то в том же месте, где вы, владыка Антоний и отец Виктор, — но я стараюсь верить. Так что увидимся позже.

Протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель Свято-Никольской церкви с. Макарово, Московская область:

— Какой-то жуткий сентябрь. Только что сообщили о смерти Федора Ефимовича Василюка. Выдающийся психолог, мудрейший человек.Мне довелось с ним учиться, мы разговаривали, он был крестным отцом моей дочери. Сколько раз он помогал, поддерживал меня и моих близких. Он долго болел, но смириться с ним до сих пор очень сложно. Федор Ефимович очень любил митрополита Антония, поэтому в тот вечер вспоминают именно его слова: «Мы ничего не знаем о смерти. Мы не знаем, что происходит с нами в момент смерти, но, по крайней мере, мы знаем, что такое вечная жизнь, на элементарном уровне. Каждый из нас по опыту знает, что бывают моменты, когда он уже живет не во времени, а с такой полнотой жизни, с таким ликованием, которое принадлежит не только земле.Поэтому первое, чему мы должны научить себя и других, — это готовиться не к смерти, а к жизни. А если говорить о смерти, то говорить о ней только как о двери, которая широко распахнется и позволит нам войти в вечную жизнь ». Для раба Божьего Феодора сегодня Господь открыл дверь в Вечность. Господь упокоит его душу!

Федор Ефимович завершает свою статью «Пережить горе» эпизодом из психотерапевтической практики. Мы приносим его сюда, потому что слова учителя — лучшее утешение для его учеников: «Однажды мне пришлось работать с молодым художником, потерявшим дочь во время землетрясения в Армении.Когда наш разговор подходил к концу, я попросил его закрыть глаза, представить себе мольберт с белым листом бумаги перед ним и подождать, пока на нем не появится какое-то изображение.

Появилось изображение дома и могильного камня с зажженной свечой. Вместе начинаем рисовать мысленную картину, а за домом горы, голубое небо и яркое солнце. Прошу сфокусироваться на солнце, подумать, как падают его лучи. И вот на картине, вызванной воображением, один из солнечных лучей сочетается с пламенем поминальной свечи: символ умершей дочери сочетается с символом вечности.Теперь нам нужно найти способ дистанцироваться от этих образов. Таким средством является рамка, в которую отец мысленно помещает изображение. Каркас деревянный. Живой образ, наконец, становится картиной памяти, и я прошу отца сжать эту воображаемую картину руками, присвоить ее, взять в себя и поместить в свое сердце. Образ умершей дочери становится воспоминанием — единственным способом примирить прошлое с настоящим. «

Подготовила Дарья Рощеня

17 сентября 2017 года психология понесла невосполнимую утрату — Федор Ефимович Василюк, доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского государственного психолого-педагогического университета, основатель факультета психологического консультирования и его бессменный декан на 15 лет, президент Ассоциации понимающей психотерапии, главный научный сотрудник лаборатории научных основ психологического консультирования и психотерапии ИП РАО.
Федор Ефимович Василюк — основатель первого в России Центра психологического консультирования и психотерапии, первого в России журнала по психотерапии — Московского психотерапевтического журнала, первого факультета психологического консультирования в России.
Федор Ефимович — основатель школы понимающей психотерапии, автор одной из самых цитируемых и авторитетных монографий в российской психологии «Психология переживаний», переведенной на многие языки, и автор книги «Переживания и молитвы».Федор Ефимович внес большой вклад в развитие христианской антропологии, психологии и психотерапии, сосредоточив внимание на конечных переживаниях человека и его духовных поисках.
Федор Ефимович — обычный гений. Человек, изменивший вектор российской психологии. Направивший ее исследовательский интерес в самое
ядро - к ОПЫТУ ЧЕЛОВЕКА. Он обосновал тезис о том, что опыт — это деятельность, живой процесс, имеющий свою структуру и закономерности. Разработаны методологические и практически психологические инструменты для работы с опытом.По сути, посвятил свою жизнь созданию психотехники для переживания горя и преодоления боли. Он оставил нам руководство по прохождению критических жизненных ситуаций, как карту пилотов на предмет их присутствия и способов их преодоления. Федор Ефимович пошел впереди нас самым сложным путем, доказав на собственном опыте, как они встречаются и преодолевают вызовы, которые бросает жизнь человеку.

Федор Ефимович Василюк — Человек, Ученый, Педагог, Психотерапевт.

Психологическое сообщество оплакивает безвременную кончину Федора Ефимовича Василюка и выражает глубокие соболезнования его родным и близким.

Друзья, коллеги, студенты

Сайт памяти Федора Ефимовича

Здесь вы можете поделиться своими воспоминаниями о нем.

Отпевание состоится 20 сентября в 11:00 в Храме преподобного Марона Отшельника Сирийского на улице Большая Якиманка, 32, корпус 2 (метро Октябрьская или метро Полянка). От храма будут курсировать автобусы, которые доставят всех желающих на Хованское кладбище.

Поминовение состоится в 16:30 в здании Московского государственного психолого-педагогического университета по адресу: Сретенка, 29,

19 сентября в 16:00 тело умершего доставят в храм, где его всю ночь будут ругать. Желающие проститься с Федором Ефимовичем накануне отпевания могут отправиться в храм во вторник.

Сил и терпения пережить горе. Как помочь близкому человеку пережить горе

«Детка, это твой кусок хлеба и тебе самому придется его съесть до последней крошки.Если хочешь, я останусь поблизости. «Я не знаю, были ли слова пожилой акушерки о молодой совершенно гуаменте, которая выступала от боли в драках, но ее стоны были мрачными, дыхание меньше.

Эту сцену с 11-летним мальчиком, ставшим невольным свидетелем, до сих пор помнят в мельчайших подробностях. Возможно, акушерка рассказывала одни и те же десятки женщин по несколько раз в день. Пожалуй, в сотни раз так же тихо и безмолвно сжимал руку рассыпавшейся девчонки.И вполне вероятно, что она даже не подозревала, какой глубиной и силой обладают ее «служебные» слова и действия.

Мужчина проходит через боль, чтобы начать жить. Он может не думать, но не может не знать, что другая боль закончится. Пережив некоторые страдания, он хочет кричать на весь мир от счастья. Столкнувшись с другими — горючее горе из души.

Зачем тебе говорить о горе …

Мы общество. Мы настолько зрелы и развиты, что открыто говорим обо всем: о политике, болезнях, сексе, об их темных сторонах, о зависти и лени… Мы нашли такую силу, что вы можете приручить стихию, выйти в открытый космос, заглянуть в будущее и с помощью пластического хирурга Скальпеля идти против времени. Но мы слабы и беззащитны перед горем. Мы боимся и не хотим о нем говорить. Чаще — просто не знаю, что сказать. Это закрытая тема. Поэтому мы сублимируем гору внутри себя. Каждый ест свой «кусок хлеба» в одиночку. Как может. А как можно.

Анна Георгиевна Горчакова, одна из немногих, кто согласился говорить на тяжелую тему без купюр.Она знает, как выглядит горе изнутри .

Анна Горчакова

Директор Белорусского детского хосписа

Я не встречал в своей жизни человека, которого бы горе обошло стороной. Все рано или поздно теряют для себя очень близких людей. Качество жизни здорового человека напрямую зависит от того, кого он потеряет или потерял: маму, ребенка, друга … И что бы он ни делал: прыгал с парашютом или бегал по кроссу, его кормили или заботили о себе, своей жизни не был бы безупречным, если бы Он не пережил свое горе, не дал ему выхода и не заперся глубоко внутри себя.Вы знаете, это как в случае перелома руки. Некоторые так сильно испугались боли, которые затем нежно касаются самих себя и даже не пытаются развить поврежденную конечность. Другие, наоборот, не зная мер, шли, с маниакальным удовольствием, через невыносимые страдания и слезы нагружали и тренировали сустав. И те, и другие в конечном итоге идут с кривой рукой. Только в случае печали души и психики человек выходит из горя и увольняется. Жизнь, качество жизни, образ жизни — это пульсар, объемная одна из многих связанных друг с другом составляющих: физической, духовной, ментальной, социальной… Я встречал людей, у которых было здоровье, достаток, признание, но при этом они неоднократно пытались свести счеты с жизнью. Почему? Потому что пульсар дал сбой. Если бы он был плоским: тело отдельно, душа отдельно, общество отдельно, все мы чувствовали бы себя безоговорочно счастливыми. В нашей жизни не было бы места для страданий. Но это было бы не жизнь: когда вы не умеете чувствовать душевную боль, вы не умеете сравнивать и сопереживать. Когда ты ее не пережил, ты не поможешь справиться с ней другим.Вы сложены, напряжены, красивы и, возможно, умны, но вы пусты и бесполезны. Ты есть, но тебе все равно.

… А почему мы о нем молчим?

Маунт всегда приходит внезапно. Подготовиться заранее невозможно и предотвратить это невозможно. В народе говорят: пришел и упал. Нет более емкого и точного определения. Из-за серьезности произошедшего или осознания того, что должно произойти, нет сил двигаться и сопротивляться. Шок. Боль. Ловить.Крепление упало …

Выход только один, и он тоже заключен в народной мудрости: «Горе слишком велико, чтобы обойти его, слишком высоко, чтобы перепрыгнуть, слишком глубоко, так что есть ползание. Через горе можно только пройти. через. «Но как это сделать? А чем можно помочь? Простого человека этому нигде не учат. Душевная боль слишком индивидуальна, чтобы сводить ее к единой теории.

Знаете, что удивительного? На всем постсоветском пространстве в психологии, как и в науке, нет ни одной оригинальной работы по психотерапии горя.Мы придумали и изобрели сотни лекарств и способов избавиться от физических страданий, но мы мало знаем о духовных, и поэтому мы оставляем их полностью на заднем плане.

В отличие от нас, прагматичные европейцы давно подготовили гору, вывернули ее наизнанку, разобрали и обтекали. Сотни научных работ посвящены подробному описанию всех мыслимых и немыслимых форм и причин человеческого горя: нормальных и патологических, «ожидающих» и «ожидающих», женских, мужских, детских… Это не значит, что там нашли панацею от горя. Но там хотя бы признали его право быть неотъемлемой частью жизни.

В Европе считается абсолютно нормальной практикой привозить детей младших классов в хосписы и дома престарелых. Вряд ли каждая девушка вкладывает часть своих карманных денег на будущее лечение от рака груди. У нее этого нет! И это будет весьма вероятно. Но с ним сталкивается каждый второй житель Европы. И девушка об этом знает.Поскольку никто не скрывает, что жизнь имеет оборотную сторону и не всегда идет по задуманному сценарию, к ней просто нужно быть готовым.

Хорошо это или плохо — вопрос спорный. Но так по крайней мере честнее.

Анна Горчакова

Директор Белорусского детского хосписа

Мы слишком суеверны для такой честности и эгоцентричны. Поэтому «чужие» техники работают далеко не всегда. У нас есть очень сильная по сути программа «Горе». И никто не идет.Не потому, что горевать вместе — это не наше, а потому, что никто не хочет пережить горе. Самый простой способ — не думать, не слышать, закрыть глаза, сгореть на весь мир. И при этом не замечать, что личная роскошь ломает горы и судьбы тех, кто находится рядом. Искренне верю, что это Великий Материнский Крест — сидящий в постели умирающего ребенка. Очень мало кто справляется с этой ношей. Раньше у нас были мамы, которые говорили: «Я так тебя люблю, что отпускаю.«Сейчас говорят другие:« Я не дам тебе умереть! »Они бесконечно носят детей по больницам, капают им кровь, набивают лекарствами, мучают процедуры … Это не в осуждении мам. Они так страшны и одиноки в своем горе, что не могут остановиться. Они даже рожают других детей, чтобы спасти единственного. И не дай бог «Донор» не выйдет! Говорят, любви много не бывает. Бывает! Это бывает! это тот самый случай, когда мало любви — человек сохнет; Много любви человек гниет.Он не только позволяет собственному горю съесть себя изнутри. Он сеет вокруг. Поэтому вытаскивать человека из этого болота не только нужно. И что особенно важно — можно! Это в наших интересах, если мы хотим жить в здоровом и морально зрелом обществе.

Тихо и слушай

Признаюсь, когда материал готовился, не раз ловил себя на мысли, что на самом деле это нечто большее, чем очевидное. Потому что не существует единого универсального рецепта, который помог бы успокоить всех ароматных.От слишком многих факторов зависит наступление и течение горя: поскольку они представили человеку факт случившегося или предстоящей утраты, и кончить его собственными духовными ресурсами.

Но как это ни парадоксально, очевидно, часто дает нам ответы даже на самые сложные вопросы.

Работа со специалистами — психологами, психотерапевтами — оптимальный способ прожить свое горе полно и правильно. Но надо признать, не все готовы и согласны разделить с «чужим» мужчиной сугубо личные душевные страдания.Во-вторых, «работа горя» отнимает слишком много времени и даже дольше. В классической психологии ей дается год, а то и два. И только горе, упущенное на этот раз, считается патологическим. В этом случае работа со специалистами больше невозможна, и это единственный способ избавиться от затяжной душевной боли. В-третьих, 99% времени человек все равно остается со своим несчастьем один на один. Поэтому помощь и поддержку близким трудно заменить и ее невозможно переоценить.

Обратите внимание на советы наших специалистов.Возможно, однажды они помогут вам ответить на вопрос: «Как помочь близкому человеку пережить горе?».

Позвольте человеку выплеснуть свои эмоции . Если он хочет плакать — пусть плачет. Хочет кричать — пусть кричит. Хочет быть тихим и спокойным — дай мне и это.

Примак Юлия

Психолог Минской городской больницы паллиативной помощи

Утешение в горах недопустимо и аморально. Вы можете утешить человека, если он запачкал новое платье, потерял бумажник или опоздал на поезд… утешать человека, пережившего потерю, равносильно тому, что вы запрещаете ему чувствовать. Мы говорим «не плачь! Успокойся!», И тем самым совершаем огромную ошибку, разрушаем доверие этого человека к себе. Таким образом, мы понимаем, что не можем понять и принять его боль. И ему больше нечего, как закрыть.

Не зря говорят: слезы — пот рабочей души. Именно плач дает возможность очистить душу от пережитого горя, организует пространство боли, помогает осознать и принять то, что произошло.Нельзя плакать вместе с Ароматной — просто молча и тихо будьте рядом.

Возьмите мужское горе. Не требуй от него быть сильным, стой. Сколько раз мы, не задумываясь, произносим эти фразы в искреннем желании поддержать ароматное ?! Но в то же время у нас нет ответа: откуда он берет эти силы? А что значит остаться? Каждый человек имеет право быть слабым, беспомощным, уязвимым. В обычной жизни общественное мнение прямо запрещает это право использовать.И все мы в масках, опасаясь осуждения. Но горе — это не обычная жизнь. Наивысшее проявление человечности — это способность быть слабым в самые трудные моменты своей жизни. Это совместное ощущение, совместный опыт. Понимание и принятие боли, которую испытывает человек.

Не обесценивайте чужую боль. Самое распространенное заблуждение, что мы можем облегчить страдания человека, напомнив ему о других его обязанностях: «Ешьте, для кого жить.У вас еще есть дети (родители, сестры, муж …). «

Анна Горчакова

Директор Белорусского детского хосписа

Это величайшая чушь, которую можно только произнести. Она оскорбительна по существу, потому что принижает конкретное горе человека. А потом, другие дети, родственники, близкие, когда этот человек безвозвратно ушел ?! Ведь вместе с ним часть жизни: прошлое, настоящее, будущее. Восполнить эту потерю невозможно никем. Поэтому предложение «переключиться» не вызывает ничего, кроме раздражения, агрессии и все-таки желания закрыть в себе горе.

Не прячьтесь пустыми фразами. В состоянии острого жжения окружающая действительность размыта. Человек не может воспринимать общие фразы. Поэтому воздержитесь от вопросов типа: «Как дела?», «Как дела?». Если чувствуете необходимость узнать что-то конкретное или оказать реальную помощь, спросите лоб. «Что ты ел утром? Спал? Когда? Сколько? Кому-нибудь пойти в магазин? Кто сидит с детьми?» Не спрашивайте, чего он хочет. Ответ вас разочарует.Предложите себе помощь. И не стоит отчаиваться, если вдруг получится сбой. Главное, что вы уже сделали: отметили свое участие и дали понять, что в любой момент готовы протянуть руку помощи.

Чтобы помочь, умри, чтобы быть рядом, научись чувствовать . Это единственный верный способ помочь человеку пережить горе. Вопреки представлениям, горе по своей сути не разрушительно, но становится таковым, если не находит понимания. Чтобы этого не произошло, важно уметь слушать и слышать желание человека, даже больше — чувствовать.Даже если кажется странным, что в него входит музыка, вместо того, чтобы плакать из тщеславия, тысячу раз пересматривать фотоальбом или часы сидеть у могилы прошлого, показать участие, разделить переживания дружеским тишиной и ненавязчивым присутствием. Не мешайте ему создать воспоминание о безвозвратной утрате.

И помните: лучше ничего не делать, чем делать что-то плохое.

Материалы на сайте носят информационный характер и предназначены для учебных целей.Информация не должна использоваться в качестве медицинских рекомендаций. Ставит диагноз и назначает лечение только лечащий врач. Редакция не несет ответственности за возможные негативные последствия, связанные с использованием информации, размещенной на сайте.

Чтобы сдвинуть гору, нужно пройти 5 ступеней — 5 ступеней опыта. Не обязательно все этапы у вас будут последовательно или должны совпадать со всеми описанными ниже чувствами. Состояние горя глубоко индивидуально, и каждый переживает его по-своему.Все переживания, связанные с утратой, даже если они очень тяжелые или странные — это естественная форма приспособления.

1. Стадия шока и отрицания

Известие о смерти любимого человека, любимого человека часто оказывается сродни сильному удару, который «оглушает» потерю потерпевшего и приводит ее в шоковое состояние. Силовое психологическое воздействие. Потери и, соответственно, глубина шока зависят от многих факторов, в частности, от степени неожиданности произошедшего. Однако даже учитывая все обстоятельства произошедшего, сложно предугадать реакцию на него.Это могут быть: ощущение нереальности происходящего, отрицание того, что произошло; душевное онемение, бесчувственность, лишний вес: «Как в кино»; Мышечная слабость, замедленность реакций, полное избавление от происходящего. Состояние бесчувствия длится от нескольких секунд до нескольких дней, в среднем — девять дней. Эмоциональная холодность, как правило, скрывает под собой глубокую шочу утраты и выполняет приспособительную функцию, защищая человека от невыносимой душевной боли.Расчет и неверие как реакция на смерть близких с течением времени преодолеваются, поскольку потеря осознает свою реальность и обретает миролюбивые силы для встречи с чувствами, вызванными ею.

2. Стадия гнева и оскорбления

После факта утраты начинает признаваться Солнце. Отсутствие умершего острее. Это период величайших страданий, острой душевной боли, самый тяжелый период. Испытывается много тяжелых, иногда странных и пугающих мыслей и чувств.Такие как: чувство пустоты и бессмысленности, отчаяние, чувство покинутости, одиночества, гнева, страха и беспокойства, беспомощность, раздражительность, желание уединиться. Есть образ-образ, образ прошлого. Сильные нарушения памяти на текущие события. Мужчина в любой момент готов заплакать.

Как помочь себе:

Постарайтесь услышать и осознать свои потребности. Если хотите поговорить, поделитесь произошедшим — скажите. Тишина наведена еще сильнее, и без этого тяжелого состояния.Всегда есть те, кто готов вас выслушать, разделить с вами вашу боль. Близкие люди, родственники, телефонные службы экстренной психологической помощи.

Я хочу плакать, кидаться, кричать — просто позвольте себе это. Выражение эмоций, слезы облегчают ваше состояние. Глубоко впитывая желания (плач, крик и т. Д.), Вы можете еще больше усугубить свое чувство и переживание горя. Было доказано, что слезы в некоторой степени являются болезненным средством.Когда человек переживает сильные потрясения, в его организме вырабатывается много «гормонов стресса». В тяжелой ситуации человеку нужно платить. Именно это приносит ему психологическое облегчение.

3. Стадия вины и навязчивых идей

Основное переживание — это чувство вины. Человек, страдающий угрызениями совести по поводу того, что он был несправедлив к покойному или не предотвратил его смерти, мог убедить себя, что если бы только можно было повернуть время вспять и вернуть все обратно, он непременно одолжил бы сам другой.В то же время в воображении можно многократно играть, как бы это ни было тогда. После смерти человека, у его близких часто возникает много «бы»: если бы я этого не делал, он бы не умер. Вспомните далекие события, которые, кажется, тоже повлияли на результат. Люди думают, что если бы раньше они вели себя по-другому, то все было бы иначе. Многие сожалеют о том, что были несчастной любовью, несправедливо обижены, упрекали, поссорились, не сделали для человека чего-то хорошего, что уже было невозможно сделать сейчас.

Как помочь себе:

Чаще всего виноваты в смерти близкие, особенно никого, и если кто-то есть, то это бессмысленно, потому что человек не вернется. Затем начинается уверенность в себе, просто от безнадежности. Вы начинаете вспоминать, что то она строчила, то он ахнул, то он притворился компанией друзей или любимой. Вам нужно попытаться разделить ответственность за то, что произошло. Если мы чего-то не делали или не делали — значит, на то были свои причины, или, проще говоря, это был ваш выбор.Следует понимать, что вопрос смерти не в нашей, а в высшей компетенции. Мы можем нести ответственность только за ваш выбор, который делается на основе нашей информации, доступной на данный момент, а также существующих возможностей. Часто бывает убеждение, что счастье и благополучие других людей зависит только от нас. Необходимо осознать — невозможно брать на себя всю ответственность за благополучие другого человека, самого человека, в первую очередь, кузнеца его счастья.Каждый выбирает, как действовать в той или иной ситуации, решает быть или не быть. Мы можем только принять или не принять выбор другого. Только это наша ответственность.

4. Стадия страдания и депрессии

Тот факт, что в последовательности стадий горя страдание было на четвертом месте, не означает, что сначала его нет, а потом оно появляется внезапно. Мы говорим о том, что на определенном этапе страдание достигает своего пика и затмевает все другие переживания. На этой стадии депрессивное настроение проявляется наиболее остро; Происходит «эмоциональное прощание» с потерянным, скорбью, горем.Это период максимальной искренней боли, которая иногда кажется невыносимой и ощущается даже на физическом уровне. Страдания, переживаемые потерпевшим, не остаются неизменными, а, как правило, приходят волнами. Периодически он немного тыкает и, так как может дать человеку передышку, только для того, чтобы поскорее угаснуть. Страдания в процессе переживания потери часто сопровождаются плачем. Слезы могут подойти при любых воспоминаниях об умершем, о последних живых и обстоятельствах его смерти. Некоторые ароматы становятся особенно чувствительными и готовы расплакаться в любой момент.Причиной слез также может быть чувство одиночества, заброшенности и жалости к себе. В то же время тоска по умершему не обязательно проявляется в плаче, страдание может быть глубоко вникнуто и выражено в депрессии.

Как помочь себе:

Важно осознать свои потребности в поддержке, понимании, сострадании, разделении горя на близких. И позволить себе это получить. Поддержка нужна, и озвученная, помогите — сильнее, просите помощи.Важно научиться говорить о том, что для вас сейчас так важно и нужно.

Вы можете попробовать выразить свое состояние, свои эмоции в виде картинки. Просто возьмите лист и ручку, карандаши или мел, все, что вы можете нарисовать. И попробуйте изобразить то, что сейчас происходит. Важно понимать, что задача «нарисовать красивое» вовсе не стоит и даже противопоказана. Здесь у вас совсем другая задача: выбросить, чтобы весь накопившийся стресс улучшить свое состояние.Я не хочу рисовать? Ставить! Песня, крики, еще можно «излить» свою боль, ваше состояние выходит.

Ищем ресурсы. Отвечаем на следующие вопросы (лучше письменно, так как человек лучше воспринимается через зрительный зал):

Что я чувствую сейчас? Что для меня сейчас важно? Что мне нужно сейчас, и как я могу это получить / добиться? Что поможет мне справиться с горем / депрессией?

Какие внутренние ресурсы у меня есть сейчас и как они помогут мне пережить горе, депрессию и т. Д.

Поиск внутреннего ресурса:

Для поиска ресурса внутри себя достаточно вспомнить ситуацию, в которой вы ощутили прилив силы, энергии, тепла и испытали внутренний комфорт. Оставайся в этом состоянии, почувствуй это. Такое упражнение приводит к тому, что даже в безвыходной ситуации мы чувствуем себя сильными и уверенными.

Какие внешние ресурсы у меня есть сейчас и как они помогут мне пережить горе, депрессию и т. Д. Внешние ресурсы могут быть связаны с местами, куда вы можете пойти повеселиться, с настоящим другом, вашим любимым животным или музыкальным спектаклем это вас вдохновляет.Все это позволяет создавать внутренние ресурсы. Внутренние ресурсы могут быть частью тела, которые находятся в полном порядке, счастливой памяти, надежды, мудрости, опыта, ощущения собственной силы, инстинктивных реакций и, конечно же, дыхания жизни. Диссоциацию также можно рассматривать как своего рода ресурс, потому что она обеспечивает относительный комфорт, помогает выделиться. Ресурсы можно отнести к семье, дому, смеху, размышлениям, любимой одежде, украшениям, вкусной еде, книгам, терапии, деревьям и космосу.Ресурсы каждого человека сугубо индивидуальны.

5. Стадия усыновления и реорганизации

Каким бы тяжелым и длительным ни было горе, в конце концов человек, как правило, приходит к эмоциональной потере, которая сопровождается ослаблением или трансформацией психического общения с умершим. На этом этапе переживания восстанавливаются физиологические функции, профессиональная деятельность. Человек постепенно смиряется с фактом утраты, принимает ее. Все больше и больше воспоминаний освобождаются от боли, чувства вины, негодования.Боль становится настороженной, человек постепенно возвращается к прежней жизни. Человек, вспоминая заблудшее, переживает уже не горе, а грусть, он получает возможность отвлечься от прошлого и взывает к будущему, начинает без потерь планировать свою жизнь. Восстановите сон, аппетит, повседневную активность. Появляется осознание того, что восполнять убыток незачем. Забирая жизнь без умершего близкого, человек обретает способность планировать дальнейшую жизнь без него. Имеющиеся планы на будущее перестраиваются, появляются новые цели.Таким образом, происходит перестройка жизни.

На любом этапе переживания горя вас не было, когда оно становится совсем коротким, смело обращайтесь за помощью. Любая помощь. Помните, что вы выживете. Помните, что чувство боли от потери — это естественно, это нормально. Вы не можете перестать жить, но вы можете становиться все сильнее и сильнее. И после того, как вы переживете все стадии переживания своего горя, вы снова вернетесь к способности радоваться жизни, к способности идти дальше.

Админ.

Каждый мужчина хоть раз в жизни волновал гору.Это может быть развод, смерть близкого человека или потеря жизни другого человека. Все переживания проявляются по-разному. В такие моменты хочется открыть глаза и понять, что это всего лишь сон? А на самом деле ничего не было. Но, к сожалению, это не так. Человек испытывает безысходность, пустоту, страх. Душа разрывается от невозможности что-то изменить и вернуться обратно. Но жизнь продолжается? И нужно двигаться дальше.

Самое страшное горе — смерть близких. Когда они уходят от родственников, друзей, знакомых, мы их не забываем, память о них навсегда остается в наших сердцах.Надо пережить горе, разумно относиться к этому периоду. Вопрос — как это сделать?

Есть несколько стадий переживания горя, которое человек проходит:

Первая стадия — это шок и отрицание. Когда человек узнает о смерти близких, он до конца не верит. Остается надежда, что это неправда, произошла ошибка, этого не могло быть. Отрицание длится по-разному. Через неделю наступает напряжение, ощущение нереальности происходящего, искреннее.Мужчина в это время живет счастливым прошлым, вспоминает хорошие и хорошие моменты, думает о прошлом и не хочет принимать настоящее. Позже приходит гнев. Гнев от бессилия изменить обстоятельства, злость на новую горькую реальность, в которой так сложно жить без любимого человека.
Второй период — гнев, гнев, сильное негодование. Человек не понимает, почему с ним это случилось. Если это развод или расставание, то возникает желание разозлить, сделать как можно больше бывшему супругу.Если это смерть родственников, то возникает обида на усопшего за то, что ушел из родных и близких и ушел из жизни. Люди начинают себя жалеть, не понимая, что делать дальше.
Третий этап — сделка. На данном этапе реальность размыта, происходящая вокруг туманна. В этот период человек пытается договориться и вернуть потерянное. Молубс про супруга обещаний, что изменится, не стал. В случае с умирающим родственником — Мольба обратилась к Богу за спасением.В это время человек готов взять на себя все, чтобы исправить ситуацию. В случае смерти человек понимает, что обратно ничего не вернут, а в подсознании. Иногда возникают мысли позвонить человеку, поговорить с ним, хотя уже не возвращается. Похоже, это сон, и ему скоро конец.
Четвертая стадия — депрессия. В этот период человек испытывает жалость к себе, испытывает безысходность, отчаяние, горечь. Это влияет на физиологическое состояние.Появляется слабость, боль в груди, переходит в горло. Как раз в это время приходит понимание реальности и осознание потери. Человек осознает, что то, о чем он мечтал, о чем задумал, на что надеялся — никогда не сбудется. Человек теряет интерес к жизни и не видит смысла существования. Он все время думает о человеке, который уходит из жизни, вспоминает и страдает. В это время отношения с окружающим мазком, горящим стремлением к уединению не выходят на контакт.

Но нужно набраться сил, оставить переживания в прошлом и помнить только хорошее. Когда человек понимает, что умерший навсегда останется с Ним, в сердце и в добрых воспоминаниях, тогда наступает заключительный этап переживания. Родным и близким нужно быть предельно внимательными к благополучию человеческой утраты. Следите за психическим и эмоциональным состоянием. Некоторые люди пытаются забыть с помощью антидепрессантов, алкоголя или даже наркотиков. Важно не допустить обострения и без того тяжелой ситуации.
Пятый этап — усыновление. На этом этапе происходит взятие существующей реальности, потеря уже воспринимается как неизбежная. Смирение приходит с потерей. По окончании этого периода начинается психологическое лечение и возвращение к привычной повседневной жизни, работе, семье. Налаживаются отношения с другими людьми. Переживание горя уходит на второй план, но часто возвращается в виде мгновенных воспоминаний. Может сопровождаться тяжелым психическим состоянием, ухудшением настроения, плаксивостью, но быстро проходит.Они вызваны тем, что напоминает о прошлом (фотографии, личные вещи, памятные даты).

Но со временем остаются только теплые воспоминания, не связанные с горем. Возвращаясь к нормальной жизни, человек постепенно забывает о боли, ведь ему нужно работать, решать различные вопросы, заниматься бизнесом и семьей. И образ умершего занимает определенное место в жизни и становится своеобразным положительным символом.

Как пережить горе?

К сожалению, нет лекарства, которое помогает без боли и страданий перелистывать страницу.Этот период нужно пережить и двигаться дальше. На стадии переживания горя потребуется помощь, чтобы обрести силы, чтобы жить дальше.

Начать новый взгляд на жизнь и окружающую действительность. Как правило, пережив гору, начинаешь ценить, кто рядом, каждый день, каждый день со своими близкими, чаще рассказывать о своих чувствах и заботиться о своих близких. Также после утраты люди становятся менее серьезными и болезненно воспринимают мелкие повседневные проблемы. Что несомненно делает жизнь положительной.Так что переживание горя дает людям бесценный опыт и возможность понять, что нужно, чтобы оседлать то, что есть, и полюбить жизнь.

Как справиться с горем? Зачем нужно пережить горе?

Главное для человека, переживающего за гору, — это осознать реальность утраты. Поймите, что это уже произошло. Ничего не исправить. Все, что вы можете сделать, это принять потерю и принять ее. Старайтесь не закрываться, говорите о том, что чувствуете. Расскажите о том, что происходит в вашем душе, родственникам и близким или психологам.Организуйте все необходимое для прощания с близким человеком и посещения всех ритуалов (похороны, поминки, 9 дней, 40 дней, год). Как бы тяжело это ни было, поможет оттолкнуться от жизни любимого человека и принять случившееся как неизбежность.
На кону опыта важно понимать, что с вами происходит, и что вы испытываете абсолютно нормальные чувства. Проводите больше времени с родными и близкими или с теми, кто уже пережил потерю.Осознавая, что вы не единственный человек на Земле, переживший потерю, вы немного успокаиваетесь. А люди, уже пережившие смерть близких, помогут советом и поддержат.

Есть специальное упражнение — нарисуйте вокруг себя круг и выразите все, что чувствуете. Затем выйдите из круга. Он символизирует то, что все там останутся, и вы пойдете дальше без боли и горечи утраты, сохраняя в сердце светлый образ человека, покинувшего этот мир.Это отложат на подсознательном уровне, и вам станет легче.
Попытайтесь смириться с мыслью, что людей больше нет, и осознайте необходимость продолжать жить. Подумайте, что я отдал вам мертвых, и что вы можете сделать из этого. Ведь в такой ситуации человек переживает отношения к жизни. В том числе предметы повседневного обихода. Например, если женщина потеряла мужа, который обеспечивал ее и детей, она понимает, что теперь нужно самому зарабатывать деньги, чтобы жить и кормить ребенка, и обычно вынуждена вспоминать когда-либо полученное образование.А то, что он сможет заработать и содержать семью, в конце концов придаст сил.
Настройте тихое общение с другими людьми. Конечно, они с пониманием объясняют ваше горе. Вам нужна поддержка и внимание близких, но, возможно, возникнет желание побыть одному. И здесь важно без ссор и, не обижая близких, говорить об этом. Если вам нужно общение и помощь — всегда обращайтесь к окружающим, не замыкайтесь на себя. Ведь они очень переживают за вас и желают добра.

Постарайтесь найти хоть малейший смысл в заботе о близких. Это уместная задача, начинать с которой можно только на этапе усыновления, на других этапах сильная боль не будет об этом думать. А когда к потере начинаешь привыкать и успокаиваться, можно задуматься о смысле заботы о близких. Например, если человек перенес тяжелую болезнь — избавление от мучений, если он был вдовой — встреча на небесах с женой. Придумывайте даже самые нелепые отговорки.И, может быть, один из них принесет облегчение.
Часто после смерти любимого человека, особенно неожиданной, человек начинает винить себя и ругать, что в последнее время мало внимания уделял. Я не закончила обещанные дела, не сказала сколько любит, не успела попрощаться. Это создает напряжение и тревогу в тяжелейшей психологической ситуации. Следует избавиться как от незавершенности. Напишите сообщение умершему. Расскажите о своих чувствах, о моральном состоянии, попросите прощения за то или за конкретные действия.Подумайте о том, что он обязательно вас услышит и простит. Это важный шаг к возвращению к нормальной жизни.
Направьте энергию на настоящие отношения с близкими. Напомним, у вас по-прежнему много дорогих и любимых людей, которым стоит жить, и вы им тоже нужны. Постепенно боль утихнет, переходя в печаль. Тогда придет осознание и чувство сплоченности семьи. Когда родственники поддерживают друг друга, горе легче пережить. Подарите внимание, любовь, поддержку живым друзьям.Со временем вы поймете, что они поумнели и поймете, что многое с убытком приобрели.

После стадии осознания и принятия вы можете подумать о том, чтобы тратить энергию на добрые дела. В вашем сердце живет прошлый мужчина, вы всегда можете общаться с ним мысленно. Если он умер от какой-то болезни, подумайте о том, что многие люди страдают от такой болезни, и если есть возможность им помочь — помогите. Займитесь благотворительностью или станьте волонтером.Вы сможете поддержать людей, оказавшихся в подобной ситуации. Некоторые создают фонды для борьбы с любыми болезнями. Или, например, кто ушел из жизни, полюбил животных и хотел построить приют, но не успел: завершить начатое. Таким образом, вы всегда будете знать, что частица вашего любимого человека находится здесь, в этом проекте.

Смерть неизбежна. Каждый однажды случится с каждым. Постарайтесь принять это и научитесь жить после пережитого горя. а также. Они все равно погаснут, но проявят гораздо больше.Во, зависимости, проблемы со здоровьем. Возможны нервные срывы.

Есть специальные программы, разработанные врачами, чтобы помочь людям и пережить горе. Не будет лишней помощь квалифицированных врачей. Не забывайте о себе, уехавших уже не вернуть, а детей нужно растить, помогать родителям и просто жить. Поэтому не позволяйте всему идти боком, стремитесь пережить боль от утраты. Попробуйте взять себя в руки.

Помните, что время лечит, оно все расставит по своим местам, и жизнь вернется в обычную постель.Испытание боли после смерти близких — абсолютно естественное и нормальное. Это характерно для всех людей. Все, что сейчас с вами происходит, сделает вас сильнее и мудрее. А через какое-то время вы сможете жить полноценной счастливой жизнью и радоваться. И вы испытаете нежные и добрые чувства к молодому человеку. О нем останутся только теплые и приятные воспоминания.

3 марта 2014, 13:58

Эта статья о правилах помощи людям переживает смерть любимого человека. Они позволяют смягчить процесс горя и справиться с сопутствующими болью и страданиями

Привет

Тебе, дорогой читатель!

Мы обсуждали ступени переживаний горя.

Как я и обещал, в этой публикации я расскажу, как помочь близкому человеку пережить горе потери.

Почему я решил

написать статью по этой теме?

Дело в том, что как я часто работаю с людьми, переживающими горе..

А бывает, что они жалуются, что скорбящие не принимают их помощи или неадекватно на нее реагируют.

Многие не знают, как вести себя безупречно и как ему помочь.

Действительно, зачастую люди не обладают достаточной психологической грамотностью для оказания такой помощи.

Более того, многие их советы и увещевания только ухудшают состояние ароматных.

Например,

что за фразы вроде:

«Хватит горевать и плакать, пора!»
«Не надо себя так казнить — жизнь продолжается.«
» Он (умерший) больше не поможет, а нужно живым! Перестань болтать! «
» Держись и исправь! Слезы печали не помогут!

Почему такая поддержка не помогает, а иногда усугубляет дело?

Во-первых, такие увещевания отталкивают от вас вспышку. Ведь вы не слышите его истинных чувств. Игнорируйте и обесценивайте их этими фразами,.

Вы сейчас вообще говорите о том, что актуально.

А теперь переживания ароматные, не обычные мысли.

Во-вторых, в результате такая помощь прерывает естественное течение процесса горя.

Это как бы мешать заживлению ран на теле.

Тут нужен другой подход. А что он, вы узнаете, дочитав эту статью до конца.

Итак,…

Общие правила

психологическая поддержка печальный

человек

♦ ♦ ♦ ♦♦♦ ♦♦♦

Прежде чем перейти к описанию этих правил, я остановлюсь на нескольких важных моментах.

Первый. Так как, даже совсем чужой и не знакомый человек — это очень неприятное событие, то горе человека и скорбь вызывает естественное отторжение.

Поскольку это связано с чувством бессилия, страха, беспокойства и неуверенности.

Сработала психологическая защита. Вы инстинктивно удаляетесь и чувствуете замешательство.

Отсюда пресловутое: «Хватит терпеть, слезами не поможем».

Такие слова чаще произносят для ароматных, но для самих себя.

Для того, чтобы горе естественно убрать и как можно больше переживать.

Секунда. Как я уже сказал выше, не стоит обесценивать чувства и переживания ароматными фразами вроде:

«Не убивайся так! Ведь он был так болен, а теперь ему легче, я умер!»
«Вот посмотри, А.В. Было еще хуже — у нее был ребенок, а твой муж прожил долго и!».

Гора индивидуально, она не сравнится ни с какой другой.Это только обесценивает и вызывает протест.

Или, например, фразы:

«У вас еще впереди! Успейте наладить жизнь.« Рождение еще одного ребенка »,« Давай еще раз поженимся (поженимся) »и т. Д.

От таких фраз становится только хуже . В конце концов, это в настоящем горе. Следовательно, оно перетасовывается так далеко не раньше.

Даже слишком стареет боль утраты, все еще слишком глубоко страдает .

Не прерывайте процесс горя, и нужно дать человеку пройти через это, позволить вам сгореть.

это самое главное условие Вернуться к нормальной жизни, но уже без умершего человека.

И третий. Следует помнить, что смерть близкого человека может вызвать у человека очень резкие реакции, вплоть до стрессового расстройства.

И вы должны быть готовы к очень необычным душевным состояниям, пережитому мужчине горем.

Это может быть ступор или, наоборот, сильное двигательное и эмоциональное возбуждение, подобное истерии. Это может быть необычное спокойствие или полная апатия и равнодушие ко всему.

Итак, вот общие правила помощи горючему человеку:

♦

1. Будьте рядом

♦

Имеется в виду психологически. Даже если вы географически далеко, поддержите человека .

Будьте готовы слушать много ароматного и сопереживать ему. Он должен знать, что он не один.

Что рядом с тем, на кого можно положиться в этот скорбный час.

Важно дать ему слово. Пусть расскажет о своих переживаниях, о воспоминаниях умерших.

Важно не обходить стороной вопросы смерти и страдания, не переводить разговор на чужие темы, а сказать это в душе.

Пусть говорит обо всем, что приходит в голову. Кроме того, важно дать ему возможность поплакать.

Слезы есть. Это основа скорби и прощания с мертвыми.

Плач и проницание того, что внутри, является ключевыми моментами постепенного приспособления к горю, пути освобождения от страдания.

Поэтому, если вы хотите помочь близкому человеку, не стоит сразу и категорически его успокаивать, когда он плачет и рыдает.

Дайте смыться, пусть не сдерживает слезы и рыдания.

Статьи, близкие к теме:

♦

2. Справка

♦

Предложите свою помощь. Но не просто говорить: «Чем я могу вам помочь?» И предложите что-нибудь конкретное.Например: «Что вам нужно купить?», «Останавливаться у вас на ночь?», «Сходить за продуктами?» и т. д.

Горючему человеку сложно оценить ситуацию, поэтому конкретная помощь будет очень мощной.

Помогите горе освоить новые социально-бытовые условия, наладить жизнь без умершего человека.

Но не лезьте с вашей помощью, если чувствуете, что в данный момент Она не нужна.

Возможно, какое-то время горе хочет побыть одному, чтобы его не беспокоили.

Дайте ему эту возможность.

Иногда, чтобы пережить горе, нужно побыть с ним какое-то время .

♦

3. Принять

♦

Воспринимайте горючее, его чувства и переживания искренне, конечно и безоговорочно. Как бы то ни было: злой, плачущий, критикующий, несчастный, больной, неприятный вам, слабый и даже в резкой форме отказывающийся от вашей помощи.

Он должен видеть, что его искренне принимают, несмотря на его недостатки и то, что он может вызвать проблемы своей слабостью или чем-то в этом роде.

♦

4. Проявите терпение

♦

К эмоциональной неустойчивости хлопьев, к острым реакциям, к слабостям, к его раздражительности и гневу.

Терпеливо выслушивайте его жалобы, его рассказы и воспоминания об умерших, даже если они повторяются более одного раза.

это самый важный момент Горе дать приступы страдания и перерасти через произнесение и слезы.

Чем больше будет, тем лучше.

В целом стоит отметить, что терпение входит в список.

Но так ли это? Об этом читайте в статье:

♦

5. Береги здоровье скорби

♦

Прежде всего, организовать возможность полноценного отдыха и полноценного питания.Поскольку сама путаница может не замечать необходимости в этом.

Если он отказывается спать и есть, то проявите мягкую настойчивость и предложите немного поесть и поспать хотя бы полчаса.

♦

6. Следите за своей речью

♦

Избегайте оценочных, категоричных и катастрофических суждений, например:

«Ужасно!»
«Это не для того, чтобы выжить!»
«Зачем он это сделал!»
«Все плохо!»
«Рано или поздно мы умрем!»
«Слабость — это плохо! Будь храбрым!» И т. Д.

Это суждение — не что иное, как порождение проблем в жизни и отношениях.

Также избегайте любых заявлений, которые могут вызвать неисправность легковоспламеняющихся материалов.

♦

7. Не форсировать события

♦

Между тем — не теряйте горе процесса. Каждый он, и его сроки индивидуальны. Горе живет поэтапно.

Если он не проходит полностью, или процесс «застревает» на одном из них, это может плохо сказаться на психологическом и физическом здоровье опечаленного.

Не пытайтесь развеселить скорбящего, радикально отвлечь его от горя, отвлечь от переживаний.

Подробнее об этом в статье:

Важно !!!

Вам стоит беспокоиться, если:

а) у ароматизированных уже наблюдались лоскут и галлюцинации;

б) у него длительное время необычные условия, например, когда человек слишком спокоен, или у него нет эмоционального и двигательного возбуждения;

в) злоупотребляет алкоголем, наркотиками и / или наркотиками;

г) перестает следить за своим здоровьем, внешним видом и условиями жизни;

д) много говорит о бессмысленности жизни, о том, что я хотел бы присоединиться к умершему, который не хочет жить, не видит этого смысла, что ему теперь все равно, что будет дальше и как жить

Все это должно вас насторожить.

Если нужно, то лучше всего.

Пожалуй, и все.

Теперь вы знаете общие правила, как помочь близкому человеку пережить горе.

В следующей статье мы поговорим об одном из самых эффективных инструментов.

психологическая помощь —

Человек на протяжении жизни сталкивается с большими потерями. Потеря — это не только смерть, это потеря отношений.

С какими потерями и потерями вы столкнулись в жизни?

Участников отдали в свои жизни следующие потери:

Утрата отношений, доверия, амбиций, того же места жительства, работы, возможностей, близкого человека, друга, частей тела, ожиданий, домашних животных, интереса, прежнего образа жизни, богатства, вещей, информации, значения, здоровья, жизнеспособности , способности, безопасность, красота, свобода, любовь, социальный статус, статус, вера, идеалы, память, часть себя, свое «я».

Федор Василюк пишет о том, какое горе является одним из самых загадочных действий души. Как замечательно, чтобы человек, опустошенный утратой, переродился и наполнил ваш мир смыслом? Как он, уверенный в себе, навсегда потерял радость и желание жить, сможет восстановить душевное равновесие, почувствовать краски и вкус жизни? Как страдание растворяется в мудрости? Все это не риторические фигуры восхищения силой человеческого духа, а насущные вопросы, чтобы знать конкретные ответы на которые вам нужны хотя бы потому, что все мы рано или поздно должны, по профессиональному долгу или по долгу человеческому, утешайте и поддерживайте горючие люди, помогите выжить в Горе.

Процесс переживания потери называется горем. Работа горя — это естественный процесс, в котором тело стремится к равновесию, исцеляя свои раны, как телесные, так и духовные. Помощь может заключаться в устранении того, что может препятствовать этому естественному процессу. Это скорбь, как и рана, необходимо «дать вздохнуть», позаботиться о повторных повреждениях … Таким образом, как и в случае травм, процесс заживления душевной раны имеет свои закономерности. Знание этих закономерностей может служить для нас опорой, позволяя получить представление о невыносимой потере.Важно понимать, что приспособление к потере — это не линейный процесс, одни стадии начинаются одновременно с другими, волнообразно или возникают скачки и сдача и переживание.

Процесс переживания потерь и горя

Процесс переживания горя и утраты, этапы и этапы описаны в литературе по-разному. Картина объединена этапами переживания горя по Неду Кассому и Элизабет Кюблер-Росс.

Сущность и смысл горя — это воспоминание, воспоминание, поминовение или членство.Гора — это не только чувство, это состояние и явление человека. В животном мире звери не хоронят своих собратьев. Существует лишь мнение (миф не известен и не реальность), что слоны покрыты ветвями своих мертвых сородичей. Однако — закапывать, то есть сберегать, хранить, значит быть мужчиной. На психологическом уровне смысл ритуала скорби — не дробление, не разделение потерянного объекта, а усвоение образа этого объекта в памяти и душе.Человеческое горе не разрушительно (забыть, разорвать, отделить), и конструктивно оно предназначено не для рассеивания, а для сбора, а не для разрушения и создания воспоминаний.

Пережить горе — принять причину

Как в любом неожиданном событии, так и в горе и в потере — неожиданно, даже если бы мы казались готовыми и ожидали проигрыш, это все же ожидаемое, но все же сюрприз. Начальная стадия горя — шок и ступор. «Нет» или «Не может быть!» — Такова первая реакция на известие о смерти. Федор Василюк отмечает, что «характерное состояние может длиться в среднем от нескольких секунд до нескольких недель к 7-9-му дню, постепенно сменяясь другой картинкой.«Пуск, скованность, угасание, автоматизм — наиболее заметные характеристики этого состояния. Тщательно грудастая, напряженная, продолжает выполнять повседневные дела как бы на машине. Дыхание затруднено поверхностно, частое желание глубоко дышать приводит к прерывистому, судорожное (как шаги) неполное дыхание. Обычная потеря аппетита и сексуального влечения. Часто возникающая мышечная слабость, низкая работоспособность иногда сменяется моментами суетливой активности.

Человек пытается и не может понять, что произошло, не может прийти в себя из того, что переворачивает все его мировоззрение, жизнь или отношения.Сознание горя занято переживаниями, попытками оценить случившееся. Восприятие внешней реальности притупляется, иногда даже человек плохо чувствует физическую боль, не чувствует вкуса еды, забывает о гигиене. Иногда после этого периода в воспоминаниях остаются пробелы.

Однажды я услышал историю о маленьком мальчике, который вместе с папой сопровождал маму на вокзале. Мальчик очень плакал и волновался, мама ушла, и ребенок воспринял уход как огромную потерю.Чуть позже, где-то через полгода, проезжая на троллейбусе мимо станции, папа спросил мальчика: «Помнишь, нас сопровождала мама, а ты здесь плакал?» «Нет, — ответил мальчик, — я здесь никогда не был» …

Первое сильное чувство, прорывающееся сквозь пелену ступора и обманчивого безразличия, часто — гнев или агрессия. Она неожиданная, непонятная для самого человека, он боится, что не сможет ее удержать. Иногда бывает, что мы понимаем, что понимаем, что «нельзя злиться, обижаться», но все равно испытывать гнев или обиду за то, что умерший «бросил меня».«

Еще один шаг на этой стадии горя, это желание вернуть утраченное и отрицание факта безвозвратности утраты. Временные границы этого шага выделить сложно, так как он продолжается волноводом и в следующих стадиях огорчает. В среднем они выделяют 5-12-й день после известия о смерти. В это время разум как бы играет с нами, пугая при этом видения умершего — потом вдруг мы видим его в метро и он почувствовал укол укола — «он умер», потом вдруг звонок по телефону, мысль мелькает — он звонит, то слышит Его голос на улице, а он шлепает тапочками в соседней комнате… Такие видения, сотканные в контексте внешних впечатлений, вполне обычны и естественны, но пугают, принимают за признаки надвигающегося безумия. Важно понимать, что это нормальное течение горя, в это время ум принимает попытки принять потерю, осознать ее.

Иногда скорбящий говорит о погибших в настоящем времени, а не в прошлом, например, «он / она, хорошо готовится (а не готовится)», если это происходит через месяц и более после гибели, то есть задержка в стадии понимания и усыновления причины.Он может говорить о заеде на стадии шока и отрицания, и о том, что человек сохраняет в себе иммунитет прошлого, продолжает мысленно общаться с ним.

Что важно делать

Важно на этом этапе выдают ощущения , не давя, не «выкапывая» свежую рану. Не молчать, но и не нагнетать чувства, можно поговорить о происходящем и уметь отвлечься. Для человека, близкого к заправке, иногда важно получить информацию об особенностях сцены.Это может уменьшить ощущение замешательства и обеспечить более адекватное восприятие поведения страдающего человека.

На данном этапе может быть необходимо кому-то просто позаботиться о физическом состоянии человека, т.к. он может забыть поесть, плохо спит, бывает, люди ложатся спать, не раздеваются и т. Д.

Вспомните первые дни после потери? Что для вас было важно в этот момент? Чаще всего отвечают — реальная помощь друзей, приходящих родственников, помогала готовить, разобралась с документами, приготовила еду и т. Д.

Выжить в горе — Чувство

Затем наступает этап создания чувств или его еще называют — фаза острого горя, период отчаяния, страдания и дезорганизации. Срок — до 6-7 недель с момента трагического события.

Сохранены и впервые могут даже усилить различные реакции организма — затрудненное укороченное дыхание: астения: мышечная слабость, потеря энергии, ощущение тяжести любого действия; Ощущение пустоты в желудке, грешка в груди, переходит в горло: повышенная чувствительность к запахам; Снижение или необычное повышение аппетита, сексуальные расстройства, нарушения сна (F.Василюк).

Это время сильнейших страданий, острой душевной боли. Появляется множество тяжелых, невыносимых, иногда странных и пугающих чувств и мыслей. Это ощущение бессмысленности, отчаяния, пустоты, чувство покинутости, одиночества, гнева, вина, страха и беспокойства, беспомощности.

Острая гора накладывает отпечаток на взаимоотношения с окружающим миром, работой и повседневной деятельностью. В этот период сложно сконцентрироваться на сложной работе, человек просто не в состоянии ее выполнить, сложно сконцентрироваться, довести до конца и т. Д.Например, психологу в состоянии острого горя сложно, заниматься психотерапией практически невозможно, так как собственный опыт накладывает отпечаток на отношения с клиентами.

В период острого жжения его переживания становятся ведущей деятельностью человека. Напомним, что ведущей в психологии называется деятельность, занимающая доминирующее положение в жизни человека и посредством которой осуществляется его личностное развитие. Например, дошкольник и работает, помогает матери, и учится, запоминает буквы, но не работает и учится, а игра является его ведущим занятием, в ней и через нее он может больше делать, тем лучше учиться.Она — сфера его личностного роста. Для скорбного горя в этот период оно становится ведущей деятельностью в обоих смыслах: это главное содержание ее деятельности и становится развитием его личности. Поэтому фазу острого горя можно считать критической по отношению к дальнейшему переживанию горя, а иногда она приобретает особое значение для всего жизненного пути (Ф. Василюк).

Иногда человек может застрять в переживаниях гнева, например, искать виноватого, обвинять медицинский персонал, постоянно думать о мести или становиться озлобленным и раздражительным.

Иногда человек не может выйти из депрессии, не позволяет себе радоваться, потому что прошлое уже не может радоваться. Чувство отчуждения от других. Часто у соматики развиваются эмоциональные проблемы, ухудшается самочувствие, человек заболевает. Начинаются хождения по врачам, поиск медицинской помощи, но на самом деле человек не хочет исцеления.

Что важно делать

Также как и на предыдущем этапе — очень важно выражение чувств .Сделать это непросто. Трудно даже сидеть рядом, быть рядом с страдающим, горючим человеком. Я хочу уйти, выйти, утешить или отвлечься и истощить сильные страдания другого. Несчастный человек может испытывать самые разные чувства — боль, печаль, горе, гнев, злобу, вину и стыд за себя и т. Д. Он может осуждать себя за свои отрицательные эмоции. Важно дать им место без осуждения, с усыновлением. Недаром раньше на похоронах присутствовала пластиковая бригада, плач которой помогал выразить свои чувства близким, помог «расплатиться».

Если невозможно словесно выразить чувства (не для всего этого), можно использовать невербальные средства : Рисование, движение или танец, игра на музыкальных инструментах (по крайней мере, на гармошке, позволяет сосредоточиться на дыхание и прочее), работа с пластилином, вязание, вышивка.

Снижению остроты переживаний способствует Физическая активность с «эмоциональным» намерением . На одном из семинаров мы обсуждали отрывок из книги Диаян Аркендел «Жизнь после потери», в котором она пишет, что не имеет значения, чем заниматься.Важно намерение и эмоции. Вы можете мыть посуду, производить уборку в доме с переживанием боли и горя. Вы заметили, как меняется эмоциональное состояние после уборки? Даньяна делится своим опытом так:

Однажды, работая в хосписе, я стал свидетелем места происшествия, я смог пережить свое прошлое: пожилой мужчина, больной раком, приехал навестить жену и дочь. Напряжение, захлестнувшее меня, было очень сильным. Я поспешил в служебную столовую. Тут схватился за тряпку и стал яростно тереть столы, давая всплеск своей энергии и бормоча: «Мне ужасно больно, папа, что ты умер таким образом.Как ужасно, что мы были одни в своих страданиях. Если бы только знал о хосписе и т. Д. Когда со столиками было покончено, я с таким же рвением воспринял за зеркалами, высвободил свои чувства и энергию. Когда, наконец, я полностью успокоился, комнату убрали до блеска.

И еще главное прощение . Горе почти всегда связано с чувством вины, иррациональной виной и небогатостью. Человек может чувствовать себя виноватым за обиду, победившую ушедшего, а также за то, что он жив и любуется закатом, ест, пьет, слушает музыку, а близкий человек умер.Здесь важно не убедить себя (или человека, пережившего потери) в том, что он не виноват, как правило, невозможно, но простить себя.

Маунт для выживания — Формирование новой идентичности

Эту фазу горя также называют фазой «остаточного толчка и реорганизации». Жизнь начинает входить в его рутину, восстанавливая сон, аппетит, профессиональную активность.

Переживание горя теперь не является ведущей деятельностью, оно протекает в виде частых, а затем и всех редких индивидуальных толчков, которые бывают после основного землетрясения.Такие остаточные приступы горя могут быть такими же острыми, как в предыдущей фазе, и на фоне нормального существования субъективно восприниматься как еще более резкие. Поводом для них чаще всего служат какие-то свидания, традиционные мероприятия («Новый год впервые без него», «Весна на время без него», «День рождения») или события повседневной жизни («обиделся, никто не пожалуется». , «пришло письмо от его имени»). Эта фаза, как правило, длится в течение года: за это время происходят практически все обычные жизненные события, которые в дальнейшем начинают повторяться.Годовщина смерти — последняя дата в этом ряду. Может быть, не случайно большинство культур и религий разряжаются на один год в Траур (Ф. Василюк).

Постепенно утрата входит в жизнь, всеобъемлющая. Возникает грусть, которая называется в том числе «светлая».

Мне грустно и легко; печаль мой свет;
Моя печаль полна тебе,
Ты, один ты …
отрывок стихотворения А.С. Пушкин «На холмах Грузии»

Появляется все больше и больше воспоминаний, освобожденных от боли, чувства вины, негодования, заброшенности.Некоторые воспоминания становятся особенно ценными, дорогими, они иногда вплетаются в целые истории, которыми обмениваются близкие, друзья часто включаются в семейную «мифологию». Выделяемый актами выжигания материал изображения развернутого подлежит эстетической обработке …

Пережив утрату, человек становится для других немного (а иногда и много). Важно осознать и принять себя новым.

Рэйчел Белон приводит метафору, то есть боль и страдание как то, что преобразовывает и объединяет человека, делая его другим.

Что важно делать

Имеют большее значение ритуалов . Ритуалы шире культурных ритуалов. Таким образом, помимо ритуалов, которые нам предлагают, в культуру можно прибегать и с помощью особых ритуалов. Например, автор книги «Жизнь после проигрыша» священник Боб Датиет предлагает ритуал написания прощального письма прошлому. Мы с коллегами выделили несколько простых правил для такого письма:

Пункт и очередь (можно связаться как с человеком, так и с тем, что он утерян (место жительства например).
В письме важно отразить, как я вижу жизнь дальше (или как я живу без нее без нее).
Вам нужно контактировать с тем, чего нет в жизни.
Подписаться.

Многим помогает смягчить переживания потери ведение дневника . Напишите о своих мыслях, чувствах, о своей боли и переживаниях. Через некоторое время вы сможете перечитать написанное, дополнить, осмыслить, задать себе вопросы:

Что изменилось за это время?
Какие чувства обострились, какие, наоборот, пошли?
Чему меня научила потеря? Почему я могу сказать спасибо горе?
Как я изменился, как вы прошли этот тест?
Как я могу увидеть свое будущее?

Сил и любви всех, кто сейчас растет.

Слезы человеческие, о слезах человеческих,
Рано и поздно лить …
Ракета льет, невидимое льет,
Неисчерпаемое, бесчисленное, —
Пион как струйный дождь
Осенью Глухая иногда ночь.

Личность в психологии переживания Василюк. Синергетическая психотерапия F.E.

Анализ выхода из критических ситуаций.

Москва: Издательство МГУ, 1984

Василюк Федор Ефимович

ПСИХОЛОГИЯ ОПЫТА (анализ совладания с критическими ситуациями)

М .: Издательство МГУ, 1984. — 200 с.

Краткая аннотация

Монография посвящена исследованию критических жизненных ситуаций и процессов их преодоления. Анализируются ситуации стресса, расстройства, внутреннего конфликта и жизненного кризиса. Чтобы справиться с этими ситуациями, чтобы выжить в них, человеку необходимо проделать порой болезненную внутреннюю работу, чтобы восстановить душевный покой, осмысленность жизни.Установление и систематизация основных закономерностей процесса переживания — это то новое, что книга вводит в психологию преодоления критических ситуаций.

Книга рассчитана на психологов, психотерапевтов, философов, учителей, работников службы социально-психологической помощи населению.

З ——————— 40-84

От автора.

Российская психология давно перестала быть чисто академической дисциплиной, но все еще в большом долгу перед практикой.В различных сферах общественной жизни этот долг активно выплачивается — фигура психолога становится все более привычной на современном заводе и в медицинском учреждении, в педагогике и юриспруденции. Но потребность в психологической помощи существует не только в социальной практике, но также в личной и семейной жизни, и эта потребность пока совершенно недостаточна. С другой стороны, сама психология, особенно так называемая «интересная психология», изучающая мотивы, эмоции, личность человека, не может дальше продуктивно развиваться только в стенах лаборатории, не принимая активного участия в реальной жизни. человеческая жизнь.

Под влиянием этого обоюдного интереса наступает новый (и долгожданный) период в развитии отечественной практической психологии: буквально на глазах вырисовывается сфера психологического обслуживания населения — семейное обслуживание, суицидологическая служба сеть отделений «социальной и психологической помощи» и кризисных больниц, университетской психологической службы и др.

Конкретные организационные формы выделения «личной» психологической службы в самостоятельную практику еще не до конца ясны, но какими бы они ни были, само Сам факт его появления ставит перед общей психологией задачу разработки фундаментальных теоретических основ, которыми можно было бы руководствоваться в этой практике.

Сами эти основы должны основываться на осознании не совсем привычной профессиональной позиции психолога, который практически работает с человеком. Если в рамках педагогической, правовой, медицинской и других сфер деятельности психолог выступал консультантом и помощником учителя, врача или юриста, обслуживающего этих специалистов, то, занимая эту должность, он становится ответственным производителем работы. непосредственно обслуживая человека, обратившегося к нему за помощью.И если раньше психолог видел его сквозь призму вопросов, стоящих перед другими специалистами (уточнение диагноза, определение вменяемости и т. Д.), Либо собственные теоретические вопросы, то теперь как ответственный субъект самостоятельной психологической практики — впервые. он профессионально сталкивается не с больным, студентом, подозреваемым, оператором, испытуемым и т. д., а с человеком во всей полноте, конкретности и интенсивности его жизненных проблем. Это, конечно, не означает, что профессиональный психолог должен действовать, так сказать, чисто «по-человечески». Главный вопрос именно в этом, чтобы выделить из этой проблемной жизни собственно психологический аспект и тем самым очертить сферу. компетентности психолога.

Принципиальное ограничение этой зоны обусловлено тем, что профессиональная деятельность психолога не совпадает по своему направлению с прагматическими или этическими устремлениями обратившегося за помощью человека с ориентацией на мир его эмоционально-эмоциональной сферы. волевое отношение: психолог не может напрямую заимствовать свои профессиональные цели из набора актуальных целей и желаний пациента, и, соответственно, его профессиональные действия и реакции на события его жизни не могут автоматически определяться желаниями пациента.

Это, конечно, не означает, что психолог должен убить в себе сочувствие и сочувствие и раз и навсегда обязать себя в праве отвечать на «крик о помощи» не как специалист, а просто как личность, то есть этично: дать дружеский совет, утешить, оказать практическую помощь. Эти действия лежат в таком измерении жизни, где не может быть и речи о каких-либо профессиональных обязательствах, так же как не может быть и речи о назначении или запрете врачу сдавать пациенту его собственную кровь.

Что психологу действительно следует, если он хочет быть полезным человеку как специалисту, — это, сохраняя при этом способность к состраданию, которая формирует эмоциональную и мотивационную основу, питающую его практическую деятельность, научиться подчинять свои непосредственные этические реакции. непосредственно проистекающая из сострадания к положительно определенной программе патологической помощи, как это может сделать хирург во время операции или учитель. Применение того или иного воспитательного воздействия отнюдь не всегда приятно для ученика.

Но почему на самом деле необходима эта способность подчинять немедленные этические реакции профессиональным психологическим условиям? Потому что, во-первых, утешение и жалость — это не совсем (а зачастую и вовсе) то, что нужно пациенту для выхода из кризиса. Во-вторых, потому, что повседневные советы, к которым жадны многие пациенты, по большей части просто бесполезны или даже вредны для них, потакая их бессознательному желанию снять с себя ответственность за свою жизнь. Почвовед вовсе не знаток бытовых советов, полученное им образование совершенно не совпадает с обретением мудрости, а значит, наличие диплома не дает ему морального права давать конкретные рекомендации, как действовать в данной жизненной ситуации.И еще: перед обращением к психологу пациент обычно рассматривал все возможные пути выхода из сложной ситуации и находил их неудовлетворительными. Нет оснований полагать, что, обсудив с пациентом свою жизненную ситуацию в одной плоскости, психолог сможет найти выход, которого он не заметил. Сам факт такого обсуждения поддерживает у пациента нереалистичные надежды на то, что психолог сможет решить за него жизненные проблемы, а почти неизбежная неудача бьет по авторитету психолога, уменьшая шансы на окончательный успех его дела, не говоря уже о том, что пациент часто испытывает нездоровое удовлетворение.из выигранной психологом «игры», описанной Э. Берном (1) под заголовком «А ты попробуй. — Да, но …» И, наконец, третья из возможных прямых этических реакций на чужое несчастье человек — практическая помощь ему — не может войти в арсенал профессиональных психологических действий просто потому, что психолог изо всех сил не может улучшить свое материальное или социальное положение, исправить внешность или вернуть потерянного любимого человека, то есть не может повлиять на внешний, экзистенциальный аспект его проблем.

Все эти моменты очень важны для формирования трезвого отношения пациентов (и самого психолога) к возможностям и задачам психологической помощи. но главная причина, которая заставляет психолога выходить за рамки прямой этической реакции в поисках правильных психологических средств помощи, заключается в том, что человек сам и только он сам может пережить события, обстоятельства и изменения в его жизни, которые дали подняться до кризиса. Никто не может сделать этого за него, так же как самый искушенный учитель не может понять материал, который объясняется его ученику.

Но процесс переживания можно до некоторой степени контролировать — стимулировать его, организовывать, направлять, создавать для него благоприятные условия, стремясь к тому, чтобы этот процесс в идеале приводил к росту и совершенствованию личности — или, по крайней мере, не пойти патологическим или социально неприемлемым образом (алкоголизм, невротизация, психопатизация, самоубийство, преступность и т. д.). Таким образом, переживание является основным предметом приложения усилий практического психолога, помогающего человеку в ситуации жизненного кризиса.А если так, то для теоретического обоснования этой практики вполне естественно сделать процесс переживания центральным предметом общепсихологических исследований по проблеме преодоления критических ситуаций.

Читатель, наверное, уже заметил, что термин «переживание» используется нами не в привычном для научной психологии смысле, как непосредственная, чаще всего эмоциональная, форма данного субъекту содержания его сознания, а обозначить особую внутреннюю деятельность, внутреннюю работу, с помощью которой человеку можно пережить определенные (обычно сложные) жизненные события и ситуации, восстановить утраченное душевное равновесие, словом, справиться с критической ситуацией.

Почему для обозначения предмета нашего исследования мы сочли возможным использовать уже «занятый» термин, на этот вопрос мы ответим позже, во Введении. Но зачем вообще нужно идти на терминологические инновации? Дело, конечно, не в том, что исследуемая область психической реальности является terra incognita для психологии и должна быть названа впервые, а в том, что ее существующие названия — психологическая защита, компенсация, совладающее поведение и т. Д. — нам не подходят.поскольку выражаемые ими категории фиксируют только частные аспекты интегральной проблемы, которую мы здесь видим, и поэтому ни одна из них не может претендовать на роль общей категории. С другой стороны, новый термин необходим, потому что мы хотим немедленно, с порога, отмежеваться от теоретически ограниченной методологии, которая доминирует в изучении этой сферы психической реальности, и провести анализ с точки зрения определенной психологической концепции. — теория деятельности А.Н. Леонтьева, а соответствующей концепции в ее арсенале просто нет.

Последнее обстоятельство не случайно. Хотя многие исследования в рамках этой теории так или иначе затрагивают интересующую нас тему, попыток четко сформулировать эту проблему в самых общих теоретических терминах пока не предпринималось. Вероятная причина того, что теория деятельности до сих пор лишь вскользь рассматривала эту сферу психической реальности, состоит в том, что эта теория сосредоточена на изучении предметно-ориентированной практической деятельности и психической рефлексии, и потребность в переживании возникает именно в ситуациях, которые не могут непосредственно разрешаться практической деятельностью, как бы безупречно она ни отражалась.Это нельзя понять таким образом, чтобы категория деятельности обычно неприменима к опыту и, таким образом, «по своей природе» выпадает из общей теоретической картины деятельности; напротив, опыт дополняет эту картину, представляя по сравнению с внешней практической и познавательной деятельностью особый тип процессов деятельности (2), которые определяются в первую очередь их продуктом. Результатом работы над опытом всегда является нечто внутреннее и субъективное — ментальное равновесие, осмысленность, спокойствие, новое ценностное сознание и т. Д., в отличие от внешнего продукта практической деятельности и внутреннего, но объективного (не в смысле непременной истины по содержанию, а в смысле обращения к внешнему по форме) продукта познавательной деятельности (знания, образа) .

Таким образом, в проблеме опыта теория деятельности открывает для себя новое измерение. Это определило основную цель исследования — с позиций деятельностного подхода разработать систему теоретических представлений о закономерностях преодоления человеком критических жизненных ситуаций и тем самым расширить границы общепсихологической теории деятельности, выделив психология переживания в нем как особый предмет.теоретические исследования и методические разработки.

Понятно, что такая цель не может быть достигнута эмпирически, путем накопления и без того многочисленных фактов. Его достижение предполагает использование теоретического метода … Таким образом, мы использовали метод Маркса «восхождения от абстрактного к конкретному». На конкретном методологическом уровне наше теоретическое движение было организовано методом категориально-типологического анализа, принципы и приемы которого мы заимствовали из произведений и устных выступлений О.И. Генисаретского.(3)

Сформулированная таким образом цель, выбранный способ ее достижения и существующие исторические и научные условия определили следующую последовательность задач, которые решались в нашем исследовании.

Во-первых, необходимо было поставить проблему переживания в контексте психологической теории деятельности, систематически ввести в этот контекст категорию переживания. Слово «ввести», возможно, не совсем точно выражает внутреннюю суть этой задачи, потому что мы не взяли категорию опыта в готовом виде за пределы теории деятельности из какой-либо другой теории, а скорее пытался «разрезать» вненаучное, интуитивное представление об опыте с понятиями и категориями психологической теории деятельности.Такая «фасетизация» сродни процессу запоминания, когда мы не можем точно назвать определенный контент, но постепенно сужаем область поиска, определяя, к чему он относится, а к чему не является.

Только выкристаллизовав в теле «материнской» общепсихологической теории представление об интересующем нас объекте и получив таким образом определенную точку отсчета, можно было приступить к пересмотру представлений о нем в психологической литературе. , не рискуя утонуть в обилии материала, увязнуть в деталях и упустить главное.Обзор практически полностью лишен историчности; он структурирован строго систематически. Читатель, надеющийся познакомиться с оригинальными представлениями о стрессе, конфликте, разочаровании и кризисе, о психологической защите и компенсации, вероятно, будет разочарован обзором. В первой главе он найдет не галерею независимых теоретических положений, а строительную площадку, где готовятся отдельные элементы и целые блоки будущего, местами уже угаданный замысел.

Цель второй, конструктивной главы заключалась в том, чтобы взять исходные абстракции психологической теории деятельности и руководствоваться, с одной стороны, общими идеями опытами, а с другой — данными аналитического обзора, чтобы развернуть их. эти абстракции в направлении интересующей нас эмпирики с целью ее теоретического воспроизведения в таком виде знания, которое фиксирует закономерности процессов, а не их общие черты.

Конечно, «восхождение к бетону» не заканчивается вычленением этих закономерностей.В третьей и заключительной главе ставится проблема культурно-исторической детерминации опыта, развитие которой должно, по нашему замыслу, наводить мостик из общих закономерностей этого процесса, то есть из опыта в целом, опыт определенной абстрактной личности, чтобы испытать конкретную личность, живущую среди людей в определенную историческую эпоху. В этой главе содержится гипотеза об опосредовании процесса переживания определенными структурами общественного сознания, а также подробный анализ конкретного случая переживания, сделанный на материале художественной литературы.Этот анализ предназначен не столько для доказательства гипотезы (ее явно недостаточно, чтобы ее доказать), сколько для ее иллюстрации, а заодно и всей строки положений предыдущих частей работы.

Автор считает своим долгом почтить словами благодарности светлую память А.Н. Леонтьева, под руководством которого началось исследование, а также искренне благодарим профессора В.П. Зинченко, без участия и поддержки которой эта книга не могла бы быть издана, Н.А.Алексеева, Л.Хайруллаеву и И.А. Питляру за помощь в работе.

17 сентября 2017 года психология понесла невосполнимую утрату — скончался Федор Ефимович Василюк, доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского государственного психолого-педагогического университета. Федор Ефимович — основатель факультета психологического консультирования Московского государственного психолого-педагогического университета и его бессменный декан на протяжении 15 лет, президент Ассоциации понимающей психотерапии, главный научный сотрудник лаборатории научных основ психологического консультирования и психотерапии ГП РАО.
Федор Ефимович окончил психологический факультет МГУ в 1977 году. Затем поступил в аспирантуру к Алексею Николаевичу Леонтьеву и был его последним прямым учеником. В 1981 году защитил кандидатскую диссертацию. дипломная работа на тему «Психологический анализ преодоления критических ситуаций». В 2007 г. — докторская диссертация «Понимание психотерапии: опыт построения психотехнической системы». Много лет работал профессором кафедры психологии личности.Внес огромный вклад в развитие российского психологического общества.
Федор Ефимович Василюк — создатель первого в России Центра психологического консультирования и психотерапии, первого журнала по психотерапии в России — Московского психотерапевтического журнала, первого факультета психологического консультирования в России. Федор Ефимович внес огромный вклад в методологию и теорию российской психологической науки и психотерапевтической практики, в развитие христианской антропологии, ориентированной на конечные переживания человека и его духовные поиски.Он является автором одной из самых цитируемых и авторитетных монографий в российской психологии «Психология переживания», переведенной на многие языки, автором книги «Опыт и молитва». Федор Ефимович — основатель единственной в России психотерапевтической школы — понимающей психотерапии, основанной на методологии психотехнического мышления и теории опыта.
Трудно передать ту боль, то острое горе, по словам Федора Ефимовича, но не невозможность такой утраты.
То, что Федор Ефимович сделал в психологии, неизмеримо: это понимание психотерапии и экзистенциальной психологии переживаний, а также поразительно точный анализ молитвы как семантической работы сознания, решающей проблему смысла.
Федор Ефимович верил в Бога и сам был психологом от Бога. Его исследования уже стали бессмертными при его жизни, и тем более мы чувствуем его бессмертие, когда его больше нет с нами. Любовь к людям — основа его жизни.
Низкий поклон его семье, которая помогла ему пережить последние очень тяжелые годы, в которые он очень спешил чувствовать и жить.
Коллектив факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова
Прощание с Ф.Е.Василюком состоится в среду, 20 сентября 2017 года. В 10:00 автобус отправляется от лабораторного корпуса психологического факультета к храму. Отпевание состоится в 11:00 в храме преподобного Марона Отшельника Сирийского по адресу: ул.Большая Якиманка, 32, корпус 2 (метро Октябрьская или Полянка).
Похороны состоятся на Хованском кладбище, время сбора — 13:30.
Поминовение состоится в Московском государственном психолого-педагогическом университете (ул. Сретенка, 29, м «Сухаревская») — предварительное время 17:00.

«Счастье — это когда тебя понимают». Фраза из фильма «Доживем до понедельника» от бесконечного повторения не стала банальной, с годами не умалила ни правды, ни мудрости.И не все ее до конца понимают. Что есть счастье — в общепринятом понимании? Он должен быть ярче, масштабнее и ярче. 17 сентября, в воскресенье вечером, незадолго до понедельника, скончался человек, который лучше всех знал о понимании другого — Федор Ефимович Василюк.

Телеграф

Создатель «понимающей психотерапии» Федор Ефимович Василюк научил нас находить радость в понимании и душевном покое … Он не дожил до понедельника, скончался в это воскресенье поздно вечером — «после тяжелой и продолжительной болезни», как сказал некрологи пишите по шаблону.

«Федор Ефимович скончался в 22.30».

«Какая фамилия?», «Напиши фамилию!» — люди комментировали странный вопрос, который оставался без ответа. Мог ли быть другой Федор Ефимович?

Он единственный, он удивительный, удивительный, гениальный, неповторимый — эпитеты можно и нужно нанизывать бесконечно. Поэтому большинство из нас, знавших Федора Ефимовича, сегодня ограничились этими телеграфными сообщениями.

Все, что вы начинаете писать, одновременно и излишне, и недостаточно.Сказать так много, что это не уместится даже в самом большом посте, но для начала нужно осознать, что произошло. Лучше всего подходит банальное «нет слов», но оно излишне. Рядом с Федором Ефимовичем не может быть банальности, стереотипов и повторений.

Перечитайте короткую статью «Пережить горе», где Федор Ефимович предлагает в этом мучительном процессе сменить «забвение» на «вспоминание». Горе как работа, горе как творчество — вот чему нас учит «психология опыта».

Ступень ударная

Первый урок в магистратуре по психологии консультирования. Первый шаг «Понимающей психотерапии» (ППТ). Осень, вечер рабочего дня. Почему я здесь? Я так устал. Блокнот, ручка, впереди лекция — скучно, как и все. Одноклассница признается, что проходит курс уже второй раз. Странная женщина. Либо он плохо учится, либо … любит учителя, ха-ха. «Я бы пошла в третий раз, он все равно все рассказал бы по-другому», — говорит она, но тогда мы все начинаем перемещать столы с треском.

Преподаватель — декан факультета психологического консультирования МГППУ Ф.Е. Василюк — с порога приказывает разобрать школьный порядковый ряд парт и стульев. Он легкий, улыбающийся, блестит в очках и, конечно же, вместе с нами перемещает правительственную мебель с бирками.

Невозможно представить Федора Ефимовича без улыбки: попробуйте сегодня найти в Интернете хотя бы одну тощую его фотографию. И на некрологах есть улыбка.Царапины, еще больше болит — вроде так. Ведь сейчас все мы, любившие Федора Ефимовича, переживаем первую стадию горя: шок.

Эта фаза горя характеризуется неверием. Вот почему раздаются эти странные просьбы назвать имя умершего: «А что, если это не он? Что, если бы был другой Федор Ефимович, который создал понимающую психотерапию? Бывают разные совпадения, однофамильцы ». Но нет, второго такого нет. И чудеса бывают.

Доска высокая

Мы поняли это на том же первом занятии. F.E.V. сразу приказали разделиться на группы, и записные книжки можно было спрятать, так как записывать было нечего, надо было делать совсем другое: думать. Первой задачей было — ни много, ни мало — изобрести собственный психотерапевтический метод. Как?! В магистратуре Федора Василюка не было ничего невозможного. Точнее, он любил ставить перед нами — и перед нами совершенно невыполнимые задачи… исполнил их. Куда идти? Более того, на первом же семинаре нам сразу показали, где находится бар.

Шкала соответствует личности автора. Федор Ефимович настоятельно посоветовал нам сохранить эти листы бумаги, чтобы потом мы могли достать их в грустную минуту и посмеяться. Сегодня попробовал найти свой. Не нашел, конечно. Но она прибралась в ящике со старыми бумагами. И в голове голос Василюка: «Ведь все мы знаем, что это прекрасное психотерапевтическое средство.Вы наводите порядок, вы наводите порядок в своей душе. «

Цитаты нашего великого учителя (да, это слово сегодня не раз говорилось и, я уверен, теперь всегда будет звучать) учителя, оказывается, сидят в моей памяти, как клавиши музыкального инструмента в гнездах предназначен для них. В нужный момент нажимаешь — и слышишь, порой даже не понимая, чье авторство. «Однажды он сказал мне фразу, которая стоила стопки прочитанных им книг», — признался сегодня один человек. Зная и то, и другое, веришь: это не преувеличение, не имидж, так оно и было.

А еще — психотерапия

Я не сразу понял, какой он великий, наш Федор Ефимович. Сколько метафорических таблиц он переместил — как в системе оказания психологической помощи, так и в науке. Он один из тех, с кем у нас начиналась психотерапия для простых людей «Народонаселение». Хорошо, допустим «психологическое консультирование», психологическая помощь. Уже разгорелись жаркие споры о том, что есть чем и кто имеет право заниматься психотерапией, а кто нет.

Ф.Е.Василюк был одним из главных героев в ней. Он рассказал, как однажды на какой-то конференции предложил отправить его в тюрьму, так как психолог не может быть психотерапевтом. «В конце концов, тогда я занимаюсь незаконной деятельностью, — сказал он, — я провожу психотерапию со своими пациентами». Сегодняшние некрологи, равнодушно копирующие Википедию, восстанавливают справедливость: «… известный психотерапевт».

Лечить ногами

Но самое главное, конечно, это души и умы конкретных людей.С ним общаются его клиенты / пациенты, студенты и просто те, кому посчастливилось знать Федора Ефимовича. Если вы заинтересуетесь в Интернете, что такое «понимающая психотерапия», то вы, вероятно, прочитаете это: «одна из авторских методик, работающая исключительно в руках ее создателя». Это не так — я говорю как человек, который изучил PPT, применил и испытал на себе.

Дважды, когда сильно болел, обращался за помощью к одному из учеников Федора Василюка.И несмотря на то, что я знаю всю механику, я понимаю, что стоит за тем или иным вопросом и куда меня сейчас ведет мой психотерапевт — метод помогает.

Но почему так говорится о «понимающей психотерапии»? На мой взгляд, причин две. Во-первых, непохожесть на «методологию». Слишком мягко, ненавязчиво, человеколюбиво. Во-вторых, невероятное обаяние его создателя. Именно в таких случаях говорят о чудесных «авторских руках». Модное словечко «Харизма» про Федора Ефимовича.

Он мог просто молчать — и при этом лечить. И он рассказывал забавную вещь о себе.

Одна почтенная (тогда уже почтенная) дама-психолог сказала: «Ты лечишь … ногами». — Сначала мы не поняли, — пояснил он. У психотерапевта «все должно быть хорошо». Даже то, как он сидит на стуле, насколько уверенно и в то же время расслабленно ставит ноги на пол, может иметь лечебный эффект … Здесь нет мелочей. «Они нас здесь поставили, как на музыкальных инструментах», — сказал один из моих одноклассников.

Любовь и трезвость

В конце первого года работы мы написали эссе о собственном горе. Это было непросто — во всех смыслах. Кто-то описал потерю любимого человека, кто-то — смерть кота, кто-то — развод — все болит. Наше исследование было одновременно лечением, психотерапией, а потом, к концу первого курса, мы стали совсем другими. Во-первых, и самое главное, нас учили рефлексии, а это навсегда. Толстокожие люди называют это «интеллектуальной привычкой».Человек, который без нее никуда не чувствует и не думает, для психотерапевта она как отвертка-индикатор для электрика.

Православный интеллигент Федор Ефимович Василюк учил нас — верующих и неверующих, церковно и не слишком умению оставаться в себе.

Мы стонали и сопротивлялись (какая психотерапия без сопротивления), но мы научились таинственному искусству заглядывать в себя. Иначе не может быть понимания — ни себя, ни других.Не может быть радости.

Конечно, все (согласитесь, девочки!) Были влюблены в нашего замечательного декана. Это неудивительно и неудобно: люди склонны влюбляться в психотерапевтов — тех, кто понимает их, как никто другой.

Сеансы с мастером

Само исследование тоже было счастьем, во время которого нас учили понимать других. Эмпатия, майевтика, прояснение — мы разложили гармонию чувств почти на алгебраические уравнения, нарисовали диаграммы, проанализировали, разобрали их на части, чтобы потом все это воспроизвести в психотерапевтическом диалоге.Этот процесс был не более механистическим, чем запись музыки с нотной записью — чистое творчество, чистая радость!

Перенесли столы без подсказки, разделились на группы, поменялись ролями: клиент, психотерапевт, супервизор, наблюдатели. «Что это было?!» — из группы, где был терапевтом Федор Ефимович, выходит наша отличница. Анализируем реальные ситуации, действует правило конфиденциальности, «как у взрослых». «Я не понимаю, как он это делает!» — она явно просто видела чудо, просто не может сказать, хотя очень хочет.

В следующий раз очередное чудо — сам наш декан в роли клиента, а один из простых смертных «психотерапевт» его.

И это мое личное чудо. В качестве педагогической практики Вместе с однокурсником мы поможем на занятиях Федора Ефимовича со студентами 5 курса психологического факультета МГУ! Чувствую себя немного Остапом Бендером и распираюсь от счастья. До недавнего времени мы сами выполняли эти упражнения, а теперь выполняем их со студентами.И на этом только первый курс заканчивается! Сколько еще чудес впереди!

«Они плачут, значит, есть причина»

Мы долго не знали, что Федор Ефимович болен. Их обидело, что он все реже появляется в классе (на семинарах было несколько учителей).

Он вручил нам дипломы, посадил дерево вместе с нами на заднем дворе университета. Мы стали хозяевами, и мы были ужасно смешны в длинных халатах и шапках с кисточками.Кто-то действительно смеялся, глядя на нас, но нам было все равно: прекрасный день, настоящий праздник. И самое главное, он будет повторяться. Нам выдали бумажные дипломы; пришлось ждать до сентября «корочек» (где-то что-то было согласовано, потому что мы были первыми).

Но Федор Ефимович не приехал на вручение «настоящих» дипломов. Им было, конечно, грустно, но это не беда. Я не пришел, поэтому не смог. Я не помню, что они нам рассказывали, потому что я уже знал правду о его болезни и приложил все усилия, чтобы не плакать.

Наш любимый педагог поздравил нас по скайпу, изображение которого «почему-то» не сработало. Федор Ефимович сказал, что говорить не будет.

Читал нам, 20 взрослым тёткам, сказку Козлова про Ежика и Медведя.

«… — Послушайте, что мне приснилось сегодня», — сказал Заяц. — Как будто я остался совсем один в лесу. Как будто не было никого, никого — ни птиц, ни белок, ни зайцев — никого. «Что мне теперь делать?» — подумал я во сне. И он пошел по лесу.А лес засыпан снегом и никого нет. Я был там, я пришел сюда, я весь лес трижды пробежал, ну ни души, представляете?

Страшно, — сказал Ежик.

Ага, — сказал Медведь.

И даже следов нет, — сказал Заяц. — А в небе — вата.

Как — вата? — спросил Ежик.

А так — ватное, плотное небо. И скучно. Как под одеялом. А потом … Представляете? Из-под старого пня по краю… вышел медвежонок.

Что я там делал, под пнем?

Вы лучше спросите, что вы делали, когда вышли?

Что я наделал?

Ты вышел и так тихо сказал: «Не горюй, Заяц, мы одни». Он подошел ко мне, обнял меня и уткнулся лбом мне в лоб … И мне было так хорошо, что я заплакал.

А я? — спросил Медведь.

А ты, — сказал Заяц. — Стоим и плачем.

А я? — спросил Ежик.

А тебя там не было, — сказал Заяц. — Больше никого не было …

Такого не бывает, — сказал Ежик. — Я обязательно должен был появиться.

Так это во сне, — сказал Медведь.

Неважно. Вы просто плакали и не заметили, как я вылезла из-за куста. Выхожу, стою, вижу — ты плачешь; ну я думаю они плачут, значит есть причина, и не мешали … »

Екатерина Савостьянова, в выпускница магистратуры факультета психологического консультирования Московского государственного психолого-педагогического университета (руководитель программы Ф.Е. Василюк) в 2011 году.

Отпевание по Федору Ефимовичу Василюку состоится 20 сентября, в среду, в 11:00 в храме преподобного Марона Отшельника Сирийского по адресу: ул. Большая Якиманка, 32, корпус 2 (метро Октябрьская или Полянка).

+ — Влияние молитвы на значительную работу опыта

Процесс переживания может быть связан с процессом молитвы, и тогда оба процесса оказывают взаимное влияние друг на друга.Различают три плана процесса переживания — непосредственный опыт, выражение и понимание. Задача последнего — решить проблему смысла, заключающуюся как в осмыслении личного смысла совершенных событий, так и в поиске источников значимости, в наполнении смыслом бытия. Какое влияние молитва оказывает на деятельность переживания с точки зрения понимания — главный вопрос статьи.

// Консультативная психология и психотерапия — 2005.№ 3

http://psyjournals.ru/mpj/2005/n3/2594.shtml

+ — Дар ученичества. Ф.Е.Василюк с Римасом Кочюнасом

Ф. Василюк взял интервью у Римаса Кочюнаса, нового члена редакционной коллегии журнала. Р. Кочюнас — известный литовский психотерапевт экзистенциального направления, директор Института гуманистической и экзистенциальной психологии, профессор Вильнюсского университета. Он рассказывает о годах учебы в Вильнюсском университете, о становлении психотерапии в Литве, о встречах с выдающимися личностями, которых считает своими учителями в профессии и в жизни.Среди них А. Гучас, А.Е. Алексейчик, В. Франкл, К. Роджерс, Чогьял Намкай Норбу.

// Консультативная психология и психотерапия — 2010. № 1

http://psyjournals.ru/mpj/2010/n1/27891.shtml

+ — Диалог Карла Роджерса и Мартина Бубера

Мартин Бубер родился в Вене в 1878 году. С трехлетнего возраста, когда его родители развелись, он жил со своим дедом, богатым бизнесменом, известным ученым и главой еврейской общины.Бубер был воспитан в западноевропейской интеллектуальной традиции, которая культивирует разум, логическую критику и исторические исследования … В отличие от этого, проводя летние каникулы в Восточной Европе, он находился под сильным влиянием хасидской еврейской традиции, которая подчеркивает прямое, мистическое, спонтанное и радостное общение человека с Богом. После изучения философии и истории искусств в университетах Вены (доктор философии, 1904 г.), Берлина, Лейпцига и Цюриха он преподавал философию и теологию в нескольких институтах и университетах.С 1923 по 1933 год он был профессором еврейского богословия (единственная такая должность в немецком университете), истории религии и этики во Франкфуртском университете. Когда в 1933 г. еврейских студентов исключили из немецких университетов, он стал директором Центрального управления еврейского образования для взрослых. Он женился на Пауле Винклер, которая впоследствии стала известной писательницей.

// Консультативная психология и психотерапия — 1994. № 4

http://psyjournals.ru/mpj/1994/n4/25708.shtml

+ — Жизненный мир и кризис: типологический анализ критических ситуаций [нет данных]

Проблема оценки остроты критической жизненной ситуации решается методами типологического и феноменологического анализа.Результатом исследования является система категорий, описывающая характеристики стресса, разочарования, конфликта и кризиса в различных жизненных мирах. Ключевые слова: жизненный мир, опыт, инфантилизм, ценности, стресс, фрустрация, конфликт, кризис, микрокризис.

Публикация в настоящий момент недоступна. http://psychol.ras.ru/ippp_pfr/j3p/pap.php?id=20010405

+ — Исповедь и психотерапия

В докладе обсуждается вопрос: может и как именно опыт современной психотерапии может помочь делу признания и раскаяния.Выделена задача углубления покаяния, конечный смысл которой не в очищении и исправлении, а в поиске и пробуждении человека, способного на таинство встречи. Рассмотрены два типа отклонений в подходе к исповеди, которые обозначаются как опасность «законничества» и опасность «психологизма». Приведены примеры психологической коррекции подобных случаев. В статье раскрывается значение психологической установки как органа, способствующего реализации результатов покаяния.Он показывает, как можно создать определенный духовный настрой, сочетая молитву и действие.

// Консультативная психология и психотерапия — 2004. № 4

http://psyjournals.ru/mpj/2004/n4/Vasiluk.shtml

+ — Культурно-антропологические условия возможности психотерапевтического опыта

Психотерапия, наряду с другими формами психологической практики, получила чрезвычайно широкое распространение в современной западной цивилизации. Более того, подходит к концу процесс его институционализации, превращения в самостоятельную сферу культуры.Необходимо культурологическое отражение этого явления. Существуют ли аналоги психотерапии в других культурах и в другие исторические периоды? Главный вопрос статьи: каковы условия институционализации психотерапии в культуре? Он разделен на два подвопроса: 1) какой должна быть культура, в которой возможно развитие психотерапии как особого института? 2) каким должен быть человек, для которого профессиональная психотерапия является адекватным культурным способом разрешения жизненных конфликтов? В связи с проведенным анализом делается вывод о философской миссии культурно-исторической психологии по отношению к психологической практике.

// Культурно-историческая психология — 2007. № 1

http://psyjournals.ru/kip/2007/n1/Vasilyuk.shtml

+ — Методологический анализ в психологии

http://tipa-biblioteka.narod.ru/vas.zip

+ — Методологический смысл психологического раскола

Вопросы психологии. 1996, №2. 6, стр. 25-40

http://psylib.org.ua/books/_vasif03.htm http://pk.mgppu.ru/index.php?option=com_remository&Itemid=32&func\u003dstartdown&id\u003d24 http: // Prepod.nspu.ru/file. php / 148 / Vasiljuk_F.E._Metodologicheskii_smysl_psikhologicheskogo_skhizisa.pdf

+ — Модель для стратиграфического анализа сознания

В статье ставится задача разработки многоуровневой модели сознания. Первый шаг в стратиграфическом анализе сознания, проведенном в предыдущих работах автора, заключался в формировании представления о четырех уровнях или способах функционирования сознания. В данной статье вводится понятие регистра сознания.Каждый регистр включает в себя набор уровней сознания, описанных выше. Анализируются различные типы переходов между регистрами сознания. Разворачивающиеся процессы сознания создают сложно организованную иерархическую структуру регистров, которая функционирует не по линейному, а по сетевому принципу. Описаны закономерности функционирования этой сети и ее основные процессы. Вводится ряд понятий стратиграфического анализа сознания — «горизонт сознания», «уровень сознания» и др.

// Консультативная психология и психотерапия — 2008. № 4

http://psyjournals.ru/mpj/2008/n4/Vasiluk.shtml

+ — Хронотопная модель психотерапии

Консультативная психология и психотерапия — 2009. № 4

// В статье вводится понятие хронотопа психотерапии, пространственное измерение которого выступает как «структура психотерапевтической ситуации», а временное измерение — как «время терапевтического процесса».Построить хронотоп модели

http://psyjournals.ru/mpj/2009/n4/Vasilyuk.shtml

+ — Молитва — Тишина — Психотерапия

Открою вам один секрет психотерапевтической работы. Он заключается в том, что самая первая фраза, которую пациент произносит при первой встрече с вами, какой бы поверхностной, случайной и необязательной она ни казалась, содержит ключ ко всему таинственному переплетению глубочайших смыслов, к которым вы и он еще пройти, возможно, месяцы и даже годы напряженной работы.Первые слова пациента — это символ, который, не зная об этом, раскрывает нам всю реальность все еще существующего терапевтического процесса. Мне кажется, что нечто подобное символическому значению для анализа творчества Льва Семеновича Выготского, столетие которого мы отмечаем в наши дни, имеет его первая большая работа «Трагедия Гамлета, принца Датского, В. Шекспира». В этой аудитории нет необходимости представлять содержание гениального произведения, написанного двадцатилетним мальчиком. Мы помним то, о чем пишет Выготский: о психологии трагедии.Но чему посвящена работа Выготского? То, что он называет «вторым смыслом трагедии» — «религиозностью трагедии», «молчанием и молитвой», измерением, в котором заканчивается искусство и начинается религия (Л.С. Выготский, 1987: 290).

// Консультативная психология и психотерапия — 1996. № 4

http://psyjournals.ru/mpj/1996/n4/25601.shtml

+ — Молитва и опыт

МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ РАО ИНСТИТУТ СИНЕРГИИ АНТРОПОЛОГИИ Исследования поддержаны Российским гуманитарным научным фондом (РГНФ), проект No.96-03-04563 Проект опубликован при поддержке Российского гуманитарного научного фонда №

http://www.theolcom.ru/uploaded/248-264.pdf http://nkozlov.ru/print/library/psychology/d4042/?full\u003d1

+ — Молитва и опыт в контексте консультирования

Статья представляет собой доклад автора на Богословской конференции Русской Православной Церкви «Учение Церкви о человеке» (Москва, 5-8 ноября 2001 г.). Проблема страдания — это вечный вызов.Церковь отвечает на этот вызов трояко: в богословии — теодицея, в аскетизме — несение креста, в плане наставления — утешение страдающих. В отчете определены типы утешения — «духовно-нормативное», «душевно-сентиментальное», «духовно-причастное». Описываются фазы духовно-совместного утешения: «эмоциональная эмпатия» — «духовная прививка» — «возведение вертикали» — «пути». Практика консультирования требует не только богословского обоснования, но также психологической и антропологической теории.Важнейшим центром такой теории является проблема взаимосвязи между процессами переживания и молитвы. Делается вывод, что основная формула христианского консультирования и христианской психотерапии такова: место переживания должно быть молитвой. Рассмотрены продуктивные и непродуктивные варианты совмещения процессов переживания и молитвы.

// Консультативная психология и психотерапия — 2003. № 3

http://psyjournals.ru/mpj/2003/n3/Vasiluk.shtml

+ — Приближение к синергетической психотерапии: история надежды

«Без онтологии тоска захватывает горло», — признавались друг другу два философа в уже далеком советском 1974 году (Мамардашвили, Пятигорский, 1974).Еще одно желание — психотерапевтическое горло — без антропологии. Сейчас влияние психологической практики на культуру настолько возросло, что она сама оказалась подавленной. современная психология и психотерапия с бесчисленными фрагментами всевозможных культур и культов, что, возможно, наша основная профессиональная деятельность сегодня — это задавать себе метафизические вопросы: что такое человек? какова его цель? В чем суть нашей профессии не как ремесла, а как призвания? как мы верим? Психотерапия настолько сильна и влиятельна, что не может больше позволять себе оставаться антропологически беззаботной и не замечать, какую силу энергии она высвобождает, открывая следующий «архетип» и высвобождая из него чрезмерно используемых джиннов в ментальное и социальное пространство.Можно, конечно, сбросить эту ответственность и прикрыться множеством готовых отговорок. Мы предлагаем как новейший постмодернизм (для которого любая философская и аксиологическая идентичность — смехотворный анахронизм), так и ветхий позитивизм (мы исходим из фактов и отвечаем только за точность процедур), и общий прагматизм (наш закон — выгода клиента). и медицинские (ради скорейшего снятия симптомов подойдут все средства). Но мы слишком хорошо знаем из терпеливых наблюдений, насколько патогенны поиски алиби там, где требуется смелость брать на себя ответственность.

// Консультативная психология и психотерапия — 1997. № 2

http://psyjournals.ru/mpj/1997/n2/Vasiluk.shtml

+ — Основы психологического консультирования, психокоррекции и психотерапии (Курс лекций)

Учебный курс по дисциплине «Основы психологического консультирования, психокоррекции и психотерапии» (ОПКПП) является основным курсом, обеспечивающим подготовку к изучению специальных психотерапевтических дисциплин, направлений, школ и методов психотерапии.Целью курса является систематический обзор психотерапии и консультирования как отдельной научной и практической области. Курс разработан, чтобы предоставить систему идей, концепций и категорий, с помощью которых студент может ориентироваться в мире профессиональной психотерапии. Это представления о месте психотерапии в современной культуре, о соотношении психотерапии и психологии; классификация видов, моделей и методов психотерапии, характеристика структурных элементов психотерапевтической ситуации; Первичная концепция методологической специфики психотерапевтического мышления.Учебное пособие создано на основе курса лекций, читаемых автором в течение нескольких лет на факультете психологического консультирования МГППУ, и адресовано, в первую очередь, студентам, обучающимся по специальности 030301 «Психология» со специализацией «Психологическое консультирование», а также студентам, обучающимся по специальности 030302 «Клиническая психология» со специализацией «Психологическое консультирование, психокоррекция и психотерапия».

http: // www.al24.ru/wp-content/uploads/2014/01/%D0%B2%D0%B0%D1%81_1.pdf

+ — От опыта к молитве

Вглядываясь в пеструю ленту истории современной психотерапии, за драматическими перипетиями, борьбой идей и людей, калейдоскопической сменой мод, можно заметить медленные, глубокие тектонические сдвиги … На «поверхности» психотерапевтических теорий, они отмечены сменой психотерапевтических «надежд»: механизм внушаемости — главная надежда дофрейдистского периода — сменяется в психоанализе механизмом осознания, затем на сцене появляются спонтанность, общение и, наконец, опыт. .В синергетической психотерапии молитва становится такой надеждой, центром кристаллизации всей психотерапевтической теории и практики.

// Московский психотерапевтический журнал | 2002, № 1, с. 76-92

http://psyjournals.ru/mpj/2002/n1/772.shtml

+ — От психологической практики к психотехнической теории

http://psylib.ukrweb.net/books/_vasif02.htm

+ — Опыт и молитва (опыт общепсихологического исследования)

http: // synergia-isa.ru / wp-content / uploads / 2011/07 / vasiluk_perezhivanie1.pdf http://dusha-orthodox.ru/doc/vasiluk.rar http://www.xpa-spb.ru/ libr / Vasilyuk / perezhivanie-i- molitva.html http://nkozlov.ru/s_att.php?aid=1369

+ — Понимание психотерапии как психотехнической системы (автореферат диссертации) [нет данных]

Публикация в настоящее время недоступна. http://www.twirpx.com/file/839050/

+ — Понимание психотерапии: опыт построения психотехнической системы

Цель данной статьи — в сжатой, лаконичной форме представить опыт построения психотехнической системы психотерапевтической помощи в русской психологической традиции, называемой «понимающей психотерапией».Поясним формулировку. Это и есть «психотехническая система». Это не просто психологическая теория, которая могла бы научно объяснить механизмы психотерапевтического процесса. Это не просто практический психотерапевтический метод, который был бы основан на той или иной общей психологической теории и был бы эффективным применением этой теории в области психотерапии. «Психотехническая система» — это особый «организм», включающий психологическую теорию и практический метод, организм, в котором теория включает практику как основу любой из своих научных операций (Л.С.Выготский, Шизис), где теория делает своим предметом не некий «объект», а «практику-работу-с-объектом», где адресатом теории является психолог — практик, а где, с другой стороны, практика не просто просвещается изнутри и оправдывается извне данной теорией, но и сама является центральным методом исследования (Василюк, От психологической практики к психотехнической теории, Пузыри, Архангельская).

// Труды по психологическому консультированию и психотерапии.2005. № 2005.

http://psyjournals.ru/cppp/2005/29973.shtml

+ — ПСИХОЛОГИЯ ОПЫТА. Анализ преодоления критических ситуаций [нет данных]

// М .: Изд-во МГУ, 1984

Публикация недоступна. http://generalpsychology.narod.ru/books/1/Vasilyk.pdf

+ — Психология переживания. Анализ выхода из критических ситуаций

http://psylib.org.ua/books/vasif01/index.htm

+ — Психотерапевтическое обезболивание

«Краткое содержание предыдущей серии» для читателей, не получивших номер журнала с началом статьи. Следующее занятие на семинаре по психотерапии началось через полчаса после того, как мне удалили «сложный» зуб. Не называя реальной причины, я предложил студентам психотерапевтическое задание — показать, насколько чисто психологические средства обеспечивают обезболивание после прекращения наркоза.Сразу стало понятно, что я не один — одна из учениц пришла на урок с зубной болью … Как нам удалось облегчить ее боль, рассказывается в первой части статьи (см. МПЖ, 1997, № 1). . Эта работа длилась 40-50 минут. До окончания наркоза оставались считанные минуты …

// Консультативная психология и психотерапия (1997. № 2)

http://psyjournals.ru/mpj/1997/n2/Vasuluyk.shtml

+ — Психотерапевтическое облегчение зубной боли

закон парных случаев беспристрастен — он не понимает, врач вы или пациент, учитель или ученик, и объединяет двух людей в одном месте и в одно время, объединенных схожестью обстоятельств или страданий.Москва выглядела новой из окна стоматологического кабинета. Был ранний декабрьский вечер. Мне только что удалили зуб. «Через полтора часа прими анальгин», — сказал на прощание врач. Я минуту колебался, отменять ли сеанс «Психотерапевтического семинара», который должен был начаться через полчаса, но, представив все проблемы и неудобства, связанные с отменой, я счел его меньшим злом, каким-то образом продержавшимся до обычного три часа. «В шесть нужно сделать перерыв, чтобы принять таблетку», — подсчитал я в уме и, воодушевленный мыслью о собственном героизме, пошел к Большой Никитской.

// Консультативная психология и психотерапия — 1997. № 1

http://psyjournals.ru/mpj/1997/n1/Vasiluk.shtml

+ — Психотехнический метод исследования творческого мышления

В статье представлена методика психотехнического исследования мышления. При решении творческой задачи интеллектуальные трудности создают фрустрацию, возникает проблемно-личностная ситуация, разрешение которой требует сочетания умственной деятельности и работы на опыте, направленной на совладание с аффективной дезорганизацией деятельности.Предлагается теоретическая модель, созданная на основе двух концептуальных схем: схемы анализа уровня динамической организации творческого мышления и схемы режимов функционирования сознания. Экспериментатор вовлекается в деятельность испытуемого с помощью психотерапевтических методов эмпатии, майевтики и разъяснения. Показано, что такое комплексное психотехническое сопровождение существенно повышает продуктивность умственной деятельности.

// Культурно-историческая психология — 2008.№ 4

http://psyjournals.ru/kip/2008/n4/Vasiliuk.shtml

+ — Свобода как образ жизни (о Владимире Петровиче Зинченко)

Профессионально-личностный стиль самого известного отечественного психолога последней четверти века — В.П. Зинченко. Стиль его мышления характеризуется как свободный, творческий, нелинейный, поэтический, полифонический. Геометрия профессиональной судьбы В.П. Зинченко описывается как расширяющееся пространство с ускорением. Выделены ключевые категории семиосферы ученого: свободное действие, живое движение, образ мира, соучастие в бытии, творческое понимание, живая память… Особый статус В.П. Зинченко в русской психологии, уникальность которой заключалась в его восприятии всего исторического тела профессии как личного и семейного пространства и в ответственных усилиях по поддержанию его целостности. Наряду с известными концепциями, институты, кафедры, исследования В.П. Зинченко создал значимый для развития психологии культурно-исторический продукт — личный образ жизни в профессии, ключевыми характеристиками которого являются «свободная жизнерадостность» и «праздничность».Ключевые слова: Зинченко В.П., живое движение, свободное действие, живое знание, творческое понимание, геометрия профессиональной судьбы, личный образ жизни в профессии

// Культурно-историческая психология — 2014. Вып. 10, № 2]

http://psyjournals.ru/kip/2014/n2/69995.shtml

+ — Семиотика и техника эмпатии

// Вопросы психологии / №2 (2007)

http://svet-angela.ucoz.ru/_ld/0/3_Zfh.pdf http://rutracker.org/forum/viewtopic.php? t =1919645

+ — Семиотика психотерапевтической ситуации и психотехника понимания

«Счастье — это когда тебя понимают». Под этой простой формулой героя фильма «Доживем до понедельника» мог подписаться всякий, кто испытал горечь непонимания и хоть раз испытал благотворное освобождающее влияние понимания на душу. Понимание психотерапии — так можно назвать общий подход, который реализован в данном исследовании.Сам термин «понимание» будет использоваться здесь в двух смыслах — широком и узком. В широком смысле психотерапевтическое понимание — это особое намерение, особая диалогическая установка, которая делает понимание главной, самоценной и, в определенном смысле, последней задачей терапевта. Воплощая такое отношение, терапевт делает все, чтобы понять пациента и дать ему это понимание, а не пытается понять, чтобы что-то сделать — повлиять, вылечить, исправить.Такой принципиальный отказ терапевта от активизма, от идеологии влияния в сочетании с его полным обращением к пациенту, настройкой на него создает напряженное диалогическое поле, в котором постоянно удерживается раздражающая, плачущая «пустота». В повседневном общении эта пустота немедленно заполняется советом, рекомендацией и предложением помощи. С другой стороны, в психотерапевтическом опыте терапевт прилагает усилия, чтобы очистить диалогическое пространство, создавая для пациента плодотворную возможность самим заполнить пустоту.По сути, он может быть наполнен только свободой пациента — свободой его слова, свободой переживаний, свободой самосознания, свободой воли. Понимание — это приглашение к свободе. А свобода — конечная цель психотерапии.

// Консультативная психология и психотерапия. 1996. № 4.

http://psyjournals.ru/mpj/1996/n4/25587.shtml

+ — Структура и специфика теории сосуществующей психотерапии

http: // psyjournals.ru / files / 7386 / mpj_2008_n1_Vasiluk.pdf http://psyjournals.ru/mpj/2008/n1/Vasiluk.shtml

+ — Типы духовного преодоления

Кризис охватывает все аспекты человеческой жизни — умственную, телесную, социальную, семейную — и почти всегда ставит человека перед духовными вопросами. Специалистам и волонтерам, занимающимся социальной и психологической помощью людям, оказавшимся в кризисной ситуации, важно понимать духовное измерение переживаемого процесса. В западной литературе по клинической психологии консультирование и консультирование описывает процесс духовного (или религиозного) совладания (духовного совладания, религиозного совладания).Этот процесс рассматривается прежде всего как одно из средств выхода из кризиса, служащее целям адаптации. но теоретический анализ эмпирических случаев показывает, что это только один тип духовного совладания, его уместно назвать «инструментальным». Кроме того, можно выделить «ценностный», «синергетический», «соборный» типы совладания, которые отличаются от инструментальных по своим целям, механизмам, отношению к действительности и другим параметрам. Знание разнообразных типов духовного совладания может обогатить практику психологической помощи, консультирования и консультирования.Ключевые слова: кризис, совладание, переживание, духовное совладание, утешение, инструментальный тип духовного совладания, ценностное совладание, синергетическое совладание, христианская психология

// Консультативная психология и психотерапия — 2014. Вып. 22, нет. 5

http://psyjournals.ru/mpj/2014/n5/vasiluk.shtml

+ — Христианская психология: «История» и «География». Статья 1. Опыт периодизации.

С 1990 года, когда российская психология после десятилетий атеистической прессы смогла вернуться к обсуждению религиозных вопросов, разгораются дискуссии о возможности «христианской психологии».Дискуссии все еще разгораются, а сама христианская психология за четверть века превратилась в целую область разнообразных и разнородных исследований, образовательных программ, психологических услуг. Возникла необходимость методологического отражения этой области, ее «истории» и «географии»: с одной стороны, этапов ее развития, а с другой — карты предметно-тематических зон и включенных в нее методологических подходов. В данной статье решается первая проблема, делается попытка периодизации русской христианской психологии с учетом только ее недавней, постсоветской истории.Выдвигается гипотеза, что его можно разделить на три этапа («вдохновение», «институционализация» и «конституирование»), каждый из которых решает определенные проблемы. Сделан вывод о том, что на данный момент актуальна задача конституирования христианской психологии как методологического единства, включающего в себя различные исследовательские, образовательные и практические проекты.

// Консультативная психология и психотерапия — 2015. Вып. 23, нет. 5

http://psyjournals.ru/mpj/2015/n5/vasiluk.shtml

Выдающегося христианского психолога Федора Ефимовича Василюка вспоминает его ученица и коллега Марина Филоник — психолог, психотерапевт, член Совета Ассоциации Понимающей Психотерапии.

Он родил меня в психотерапии

Марина Филоник

В 1999 году я поступил на психологический факультет бывшего Педагогического института им. В. И. Ленина, хотел быть психологом-консультантом, наивно думал, что меня этому научат (практиковать не учили, хотя я все же нашел хорошую базу в условия высшего психологического образования).

Мне повезло, в университете я воспитывался в академической среде, но в связи с воцерковлением, которое произошло в то же время, я искал авторов, которые работали в направлении, которое сейчас называется христианской психологией. Я, например, читаю книги Бориса Сергеевича Братуся.

Я, конечно, тоже знал о Василюке, но совсем немного. Однако оказалось, что она поступила в аспирантуру МГПУ, где деканом был Федор Ефимович.Потом случайно попал на семинар, в котором он участвовал. Помню, как почти сразу после семинара, на ступеньках между этажами, мы разговорились, и он стал звать меня поработать на факультете. Это было странное предложение, потому что к тому времени я работал специалистом по персоналу в маркетинговой компании. Тогда я подумал: «Ну кто я и кто Василюк? Зачем я ему? Более того, за несколько лет до этого я сам просил его увидеться, не помню кто, и он вел себя очень сдержанно ».

И вот почему-то долго уговаривал, воодушевлял, если не сказать, соблазнял, работать на факультете. И постепенно это произошло: сначала я подрабатывал, потом совсем ушел из компании … Главное, что я как-то тогда к нему не торопился. Он сам смотрел, выбирал, соблазнял … и родил меня в психотерапии.

В общем, однажды я пошла на факультет психологии с мотивацией быть практическим психологом, то есть помогать людям.Но к концу учебы, уже будучи православным человеком, я не был безболезненным, но в конце я твердо решил, что в моем случае занятия психотерапией будут противоречить моим представлениям и принципам о духовной пользе людей. Я категорически отказался от этой идеи, решив, что наука, обучение возможно, но заниматься практикой — спасибо, точно не буду.

А потом был семинар «Понимающая психотерапия», куда меня пригласил Василюк. Я пошел в его мастерскую в сомнениях, почти неохотно, неохотно, снова прося благословения у своего духовника.Но все, что я там услышал, оказалось мне настолько созвучным, что это можно назвать переживанием абсолютного ДА. Это было настоящее зачатие и роды в профессии.

Меня так «дернули», что как только я закончил первую ступень обучения, хотя это не принято, я стал консультироваться в сервисе «Милосердие». Внезапно и неожиданно случилось то, о чем я так долго молился: «Скажи мне, Господи, путь, я пойду по нему». Благодаря Федору Ефимовичу я начал этим заниматься и по сей день занимаюсь психотерапией.

Он говорил из большой внутренней глубины

Если бы кто-нибудь попросил его помолиться, он бы отнесся к этому очень серьезно. Я слышал об этом от других, а потом увидел само его молитвенное участие, когда … Федор Ефимович был очень причастен к датам смерти своих родителей, и каждый год я знал, что в эти дни он молился со мной. А потом у меня были новые неприятности, тяжелая реанимация, но каждый раз он отвечал снова и снова, как и на неприятности всех, кто к нему обращался.Каждый раз для человека, попавшего в затруднительную ситуацию, он устраивал на факультете сбор средств в конверте. Со стороны кажется, что это простая и очевидная вещь, но именно это очень характерно для Федора Ефимовича. Это удивительная особенность.

Последний раз, весной этого года, я тяжело заболел, да и сам Василюк долго тяжело болел, но старался об этом не говорить. Он уже не мог собирать, как обычно, «конверт», а просто переводил мои личные деньги с карты на карту.Многие люди мне тогда очень помогали, месяц я жила на те деньги, которые мне приходили — иногда не знала от кого, а сейчас всем очень благодарна — тогда я не могла работать. Но небольшая деталь — его сумма была самой большой среди остальных пожертвований. Я уверен, что если бы он мог это сделать анонимно, он бы сделал так, что я не знаю его сумму. Просто он уже сильно заболел.

У него был фантастический уровень энергии, удивительная жизнерадостность, которая не покидала его до последнего.Не знаю, откуда он черпал энергию и силы, тем более, что у него не было перерывов в работе. Он был деканом, часто последним покидавшим факультет. В его графике не было перерывов, он работал без перерыва, и у него даже не было минуты, чтобы пойти поесть. Какой-то бестелесный дух. Он выпивает чашку чая и бежит дальше. Студенты, ректор, встречи, аспиранты, очные, вечерние, магистранты … и все это до бесконечности.

Но если вам довелось его увидеть, если вам вдруг представилась уникальная возможность Перекусить вместе или даже просто спуститься по лестнице на несколько этажей в стенах МГППУ, пройти три шага от университета. до метро «Сухаревская», то эти минуты и секунды, что он был с вами, были двухсотпроцентным присутствием.Неважно, обсуждали ли личный вопрос, или вопросы науки, диссертации, гранты, упражнения для студентов (а я много лет работал бок о бок с Федором Ефимовичем преподавателем семинара «Понимание психотерапии»). Эти минуты были временем абсолютной вовлеченности и полноты присутствия. Он был с вами — здесь, все. И из этой глубины присутствия родились слова, которые стали для вас очень важными.

Вспомните, как в псалмах говорится: «Из глубины я взываю к Тебе, Господи.«Федор Ефимович говорил с большой внутренней глубины, поэтому его слова доходили до вас. Это совместное присутствие было одним из самых дорогих чувств, которые испытывали люди вокруг него.

Это было похоже на то, как описывают владыку Антония Сурожского, который имел обыкновение присутствовать со всеми так, как будто этот человек единственный и неповторимый во всем мире. Владыка открыто призывал к этому, и Федор Ефимович последовал за ним. Более того, он очень любил и уважал владыку Антония. У них была какая-то личная и особая связь.

Иногда я обращался к нему по личным вопросам, как к родителю и, если можно так выразиться, как к духовнику. Василюк был авторитетом для меня как христианина, как духовное дитя отца Виктора Мамонтова, как человек глубокой внутренней вертикали. Я обратился к нему с вопросами, с которыми больше не к кому обратиться. Моя мать умерла, когда мне было пятнадцать, потом умер мой отец. И в моем мире Федор Ефимович стал родительской фигурой. Он был моей матерью, потому что у него было принятие и сочувствие, которые обычно проявляют матери.Он был для меня отцом, потому что занимал по отношению ко мне трезвую, твердую, уверенную позицию, но при этом был полностью осторожен. Я получал его поддержку во все трудные и критические моменты на протяжении всего времени, пока мы знали друг друга и работали вместе. Я всегда обращался к нему — это могло быть смс, звонок, встреча — и каждый раз он отвечал и вмешивался.

Федор Ефимович был родительской фигурой для многих моих коллег по факультету, по цеху. Вот почему все мы сейчас так сильно переживаем сиротство.Другой фигуры такого масштаба не существует. Даже близко, даже приблизительно, даже с запасом — нет.

Помогал людям вставать

У него было удивительное свойство не только помогать молитвенно или материально, но и сочувственно быть включенным в судьбу конкретного человека, что называется «убирать бедных». Было много случаев, когда, находя человека в критической ситуации, задавленного жизнью, он брал его за руку и поднимал, приближал к себе, и через это проходила реабилитация.

Он был близок к идее профессиональной терапии в хорошем смысле слова, когда дают не просто личную поддержку, не рыбу, а удочку. В сложной ситуации он мог легко взять кого-нибудь на работу, хотя это казалось не совсем уместным. Или, например, пригласите на тренировочную программу. Было неоднозначное отношение к этому со стороны наших коллег, потому что мы вместе боремся за качество образования, а здесь в группе есть странные люди.

Но дать человеку шанс, никого не отвергать — это было очень в духе Василюка. «Не сломает трости сломанной, и льна дымящегося не угаснет …» (Матфея 12:20). Федор Ефимович всегда давал человеку шанс, если это было в его силах. Особенно, если это касалось людей из церковной среды. В учебной группе это могла быть тетя, которая работала за свечным ящиком, или вдруг какой-нибудь священник, далекий от психологии и психотерапии.

Вера в человека Федора Ефимовича всегда была немного выше самого человека.Это можно сравнить с педагогическим принципом: смотреть не на то, кем является человек сейчас, а на то, кем он может быть и кем он может стать. Эта перспектива роста увеличивает шансы на рост. И все эти «бедняги» вдруг оказались, благодаря Федору Ефимовичу, в образовательных программах, в магистратуре, на бакалавриате, в мастерской и даже среди нас, коллег, на работе. Федор Ефимович поручил трудным людям самую простую работу — трудотерапию и самую эффективную реабилитационную программу.

Почему, спрашивается? Это слабые сотрудники, а с точки зрения бизнеса вообще бесполезные и непонятные люди. Но именно в этом невероятном доверии к людям и заключалось ценностное отношение Василюка к человеку, позволяющее не только поддержать, но и воспитать человека так, чтобы он мог стоять на собственных ногах. И это очень созвучно взору владыки Антония.

Но, конечно, не поймите меня неправильно, все было без крайностей — он еще видел реальные возможности человека, то есть сотрудники работали, а студенты учились.А факультет в основном состоял из очень серьезных профессионалов.

Учитель передает не только знания, но и сам

Его концепция уровней, регистров, своего рода слоев сознания — один из примеров того, как географическое прошлое нашло отражение в концепциях его школы. Кажется, Василюк был полностью по уши в психотерапии в самом широком смысле этого слова. Клиентов у него было не так много — психотерапевтическая практика не была его основным занятием.Масштаб был намного шире.

Наука и образование — главная забота и личная боль Федора Ефимовича. Он мечтал, чтобы образование было качественным, и в результате из-под его опеки вышли серьезные специалисты, мы выпустили и планируем выпуск штучного продукта. Он не преследовал массовость, но его заботило качество, продуманность, соотношение программ, методика преподавания и практики. Конечно, он сам читал блестящие лекции и проводил настоящие мастер-классы (от слова Мастер), но даже не их, а науку и образование как таковые, курируя исследовательские гранты и создавая серьезные образовательные продукты (например, сначала факультет, потом — магистерские программы) было главным вложением его сил, энергии, мыслей.

В последнее время все больше и больше его интересы склонялись к христианской психологии. Это моя личная гипотеза, но, видимо, понимая свое состояние, он посвятил себя науке, как будто чувствовал, что не так давно ушел. Он хотел поговорить о главном. И главным в науке для него все больше становился христианский дискурс. Покажите мне серьезных ученых, которые сегодня занимались бы христианской психологией не на уровне практики в офисе, а на уровне методологического осмысления.Их практически нет.

В своих последних публикациях он активно обсуждал именно то место в истории, точку на географической карте психологического поля, где может располагаться христианская психология. Он сделал серьезную попытку обозначить то, что есть сейчас. Ему было важно увидеть и понять перспективу, в том числе методологическую перспективу развития христианской психологии.

Есть учителя, есть учителя, а иногда Федор Ефимович — Учитель, Мастер с большой буквы.И в этом большом письме сосредоточено все сразу — его масштаб как ученого, профессионала, автора и создателя школы психотерапии понимания, его личность и его влияние на меня. Настоящий учитель: он не может быть профессионалом без личной глубины, без того самого качества присутствия, без внутренней вертикали. Есть исследования по психологии и психотерапии, изучающие эффективность психотерапии в разных школах. Но все они согласны с тем, что в конечном итоге работает личность психотерапевта, а не школа, которую он представляет.

Мне кажется, что в нашей сфере больше, чем в других, учитель — это тот, кто передает не только знания, но и во многом сам, а через это уже и подход, и школа. В противном случае, в наш век интернет-технологий, мы могли бы долго учиться только по учебникам. В практической психологии это невозможно. Вам нужен человек, который передает дух, жизнь, а не просто формулу. Именно поэтому Василюк категорически против модного сейчас дистанционного обучения, когда речь идет о преподавании психотерапии.Он был убежден, что обучать терапии на расстоянии невозможно. Умение можно передавать только из рук в руки. И он это сделал.

Мне посчастливилось учиться у него в те годы, когда он читал полный курс «Понимание психотерапии». Присутствие Мастера во время работы, когда он в прямом смысле слова передавал то, о чем говорил и что исповедовал, больше всего напоминало импринтинг, когда захватываешь подкоркой, кожей, спинным мозгом и все же не надетаешь Не знаю, какие органы, и бережно переношу опыт из рук в руки.

То, что он сделал, было для меня созвучным и лично значимым, это так отозвалось во мне, что я хочу продолжать делать то, чему он нас учил. Сейчас перед нами стоит важная задача, чтобы школа не умирала, жила и продолжала развиваться. И это будет и останется предметом моих забот и личных молитв.

«Любовь всегда прибита»

Это было лет десять назад, может, больше, около 2006 года. Я все еще учился на семинаре «Понимание психотерапии», когда наступил один из самых сложных периодов в моей жизни.Это было связано с очередным ухудшением здоровья отца, некоторыми перипетиями в больницах. Я уже не помню, что сказал, на что пожаловался Федору Ефимовичу, но помню слова, которые буквально врезались в мое сердце и навсегда остались в моем сердце.

Он вдруг заговорил со мной о Богородице, мол, мы называем Ее Блаженной, а блаженная значит счастливая. Но что это за высшая степень. Так ли счастлива Богородица, что стоит у Креста и видит, как распинается Ее Сын? Она видит смерть собственного ребенка — вопиющую, жестокую, кровавую, беспощадную, несправедливую.Она присутствует со всеми, и мы называем Ее Блаженной! Что это за блаженство? А потом сам ответил на свой вопрос: «Любовь всегда прибита». Он очень глубоко вложил эти три слова в мое сердце, и теперь я цитирую их дословно.

Можно долго думать об этом разговоре. Но это было в духе Василюка, в духе понимающей психотерапии: мы не снимаем проблему, мы не говорим, что горя нет, но ситуация простая. Напротив, мы признаем трагедию и говорим, что знаем правду.И эта правда — выход на другой уровень. Как и в философии, проблема исчезает, когда вы ее называете. Называя его, вы переходите на новый уровень.

Вообще Федор Ефимович много говорил о смерти и горе. Эта тема часто звучала на уроках. Но слова, которые он сказал тогда — «любовь всегда прибита», — что-то делают со мной сейчас, когда я остро переживаю потерю своего Учителя. Я помню, как он их тогда говорил, как он говорил о Богородице, и я пытаюсь обратиться к Ней, чтобы Она помогла мне пережить тот момент, когда я стою и оплакиваю смерть моего Учителя, когда Она стояла в смерть Ее Сына.

Фото из архива Владимира Михайлова

Предыдущая статья: Янычары: спецназ Османской империи (4 фото) Следующая статья: Грачев, генерал армии Павел Грачев министр обороны Российской Федерации

Olvassa el az online Grieve szerzői Vasilyuk Fedor — рулит

Tapasztalat bánat, talán az egyik szentségek kormányzati megnyilvánulásai a lelki élet. Milyen csodálatos módja annak, hogy az ember, elpusztította a veszteség lesz képes életre kelteni, és töltse meg a világ megértésére? Ahogy biztos, hogy örökre megfosztották az öröm és a vágy, hogy élni, képes lesz helyreállítani az érzelmi egyensúlyt, úgy érzi, a színek éslet az íze az? Szenvedőnek olvadt bölcsesség? Mindez — нэм retorikai alakzatok csodálatos ereje аз emberi szellem, leglényegesebb kérdésekben, tudja Konkret választ, hogy szükség ван legalább azért, Мерт mindannyian előbb vagy utóbb, hogy szakmai feladat vagy kötelezettség férfiak kényelem és támogatja gyászoló emberek.

ártatlan: «bánat munka» letépni a pszichikus energia egy szeretett, de most elvesztette objektumot. Végéig ez a munka «tágies továbbra is létezik pszichológiailag», является мегалаподом мегакетесере аз «I» мегазабадул и мелленклетет, эльвезети и фелсисабадул т энергия мат. «Szem elől — az elme» — азаз, követve a program logikáját, ez lenne az ideális Mount Freud. Freud elmélete megmagyarázza, hogy az emberek elfelejteni az eltávozott, de még csak nem is felmerül a kérdés, hogy hogyan emlékeznek.Azt lehet mondani, hogy ez teoriyazabveniya. A lényege az, hogy változatlan marad a modern felfogása. A fbb feladatok a nyelv munkájának gyász megtalálhatók, mint a «fogadja el a valóságot a veszteség», «érzem a fájdalmat», «újra alkalmazkodni a valósámig», «azébarálkájánas emlékezés és emlékezet.

Pontosabban, ez a probléma a rejtett lényege az emberi nyomorúság. Jaj — ez nem csak egy az érzékek, az alakuló antropológiai jelenség: sem a legokosabb állat temeti társait Bury — így lesz az ember.De eltemették — нем добя, és elrejteni, és mentse. Это pszichológiai szinten a fő cselekmények titkainak bánat — nincs energia különbség az elveszett tágery, это felmentés kép a tágery tárolható memóriában. Az emberi nyomorúság nem destruktív (elfelejteni, hogy szakadjon, hogy elszakadjanak), és szerkezetileg, célunk, hogy ne szórja és gyűjteni, nem elpusztítani, hanem a hozzoné, hanemózzon.