Болит голова при шизофрении: ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Малопрогредиентная шизофрения и пограничные состояния››

Головные боли при шизофрении обусловлены колебанием тонуса внутричерепных сосудов. Также к причинам неприятных ощущений относят нарушения в процессах ликвородинамики.

Механизм болевой атаки

Как уже упоминалось выше, шизофрения выражает себя периодическими приступами психозов, свидетельствующих об обострении психического расстройства. На первых этапах болевой синдром довольно выраженный и возникает с частой периодичностью. Постепенно головные боли при шизофрении отходят на второй план и уступают место галлюциногенным и параноидным явлениям. На пике приступа обострения этого психотического заболевания неприятные ощущения исчезают и больные перестают осознавать свое состояние.

Выраженность мигрени зависит во многом от формы патологии. Считается, что головные боли при шизофрении наблюдаются у всех, но не каждый пациент способен выразить жалобы относительно своего самочувствия. Особенно это касается острой паранойи и психопатоподобной формы психотической болезни. При течении маниакально-бредового синдрома головные боли также не беспокоят ввиду того, что маниакальное восприятие подавляет и притупляет их.

Устойчивый и выраженный характер носят головные боли при шизофрении депрессивной и ипохондрической формы.

Диагностика

Выявить наличие головной боли у пациентов, страдающих шизофренией, довольно сложно. Как правило, больных беспокоят галлюцинации и бред в большей степени, чем дискомфорт и болезненные ощущения. Поэтому определить такой симптом можно только путем детального составления анамнеза и длительной беседы с пациентами. В процессе общения больные могут озвучить жалобы на такие явления, как:

• жжение в голове;
• чувство сдавливания;
• тяжесть в висках и затылке;
• затрудненное мышление.

Характер головной боли пациенты описывают по-разному, но в основном в их рассказах преобладает ударение на распирающие изнутри неприятные ощущения, возникающие периодически и самостоятельно отступающие.

Если головные боли при шизофрении носят более постоянный и систематический характер, то они могут указывать на скрытое прогрессирование сенестопатической малопрогредиентной формы психического расстройства.

Боли в голове при развитии психотических патологий не имеют анатомической причины, а их появление связано с нарушениями в процессах обмена медиаторов.

Чтобы избавиться от неприятных ощущений, мало просто принимать анальгезирующие препараты, так как болевой синдром является признаком нарушения работы определенной системы организма, в данном случае нервной. Поэтому для устранения головных болей нужно ликвидировать основную причину их возникновения — то есть заниматься лечением шизофрении, а не симптоматической терапией.

Новости: 10 лет шизофрении — Эксперт

Арнхильд Лаувенг. Ее имя похоже на имя героини скандинавской сказки. На самом деле так и есть — история Арнхильд вполне отвечает канонам классической сказочной драматургии: трагическое событие в начале, долгие испытания в середине, отчаяние, борьба, чудо. О том, что следует после чуда, сказки обычно не рассказывают. В реальности же начинается обычная жизнь: диссертация, две собаки, друзья, путешествия, работа.

Лаувенг — психолог. Готовит докторскую диссертацию. У нее маленькие руки и детское выражение лица. Она сидит в первом ряду в большом зале на конференции психоаналитиков, организованной Московской ассоциацией аналитической психологии, и слушает доклад Аллана Гуггенбюля о том, как с помощью мифодрамы лечили детей-психотиков в Грузии.

— До того как я стала психологом, я была больна шизофренией. Десять лет, — говорит Арнхильд. — Я видела волков и сильно резала себя. Я помню, как это было, но теперь совсем другое дело.

Волки появлялись повсюду — в классе, где училась Арнхильд, на улице, в больнице. Они сбивались в стаю и нападали на нее. Она слышала их рычание и зловонное дыхание и бежала от них что было сил. Еще были крысы и крокодилы. И загадочные хищные птицы «вильвет», которые норовили разорвать ее в клочья. Но настоящие травмы она наносила себе сама — резала себя в кровь, билась головой о стену так, что ее приходилось связывать.

Шизофрения — тяжелое заболевание, связанное с распадом процессов мышления и эмоциональных реакций. Слуховые и зрительные галлюцинации, параноидный, фантастический бред, дезорганизованность речи и мышления на фоне значительной социальной дисфункции. «Стекло и дерево», говорят о шизофрении психиатры: хрупкость, с одной стороны, уплощение реакций — с другой. Расщепление психики. Утрата связи с реальностью. И, как правило, все это со временем прогрессирует.

— Теперь я здорова и больше не боюсь заболеть, — говорит Арнхильд. — Я помню, как выглядел тогда мир вокруг меня. И у меня бывали «временные улучшения». Я помню, как я их воспринимала. Сейчас дело обстоит иначе. И надо признать, что это тоже возможно.

— Не может такого быть! — шепчутся коллеги, пытаясь сохранить политкорректные улыбки.

И правда: сойти с ума и вернуться — все равно что умереть и воскреснуть. Арнхильд, когда воскресла, написала книгу «Завтра я всегда бывала львом».

— Лев — это сила, — объясняет она. — Это то, чем я всегда была. «Завтра я буду львом» — это как игра с будущим, прошлым и настоящим, потому что я — это я в течение всего времени.

Эта книга — документ, в котором описана история неизлечимой болезни и выздоровления, книга, которую взахлеб читают здоровые люди, а больные цитируют на специализированных форумах, потому что она рассказала про болезнь то, что они сформулировать не смогли.

После лекции я сижу напротив Арнхильд, мы пьем кофе, и я рассматриваю ее детские, все в белых шрамах-ниточках, изрезанные руки.

— Как вы думаете, — спрашиваю я, — может ли здоровый человек понять больного? Вы были там и теперь здесь. Могут ли эти два мира соприкоснуться?

— Скорее всего, нет, — говорит Арнхильд и смотрит мне в глаза. Я, смущаясь, отвожу взгляд от ее рук. — Мы можем понять друг друга. Иногда. Вы читаете мои истории. Возможно, вы никогда не бывали в Норвегии. Возможно, вы никогда не сходили с ума. Но вы можете понять мои чувства и эмоции, благодаря этому мы можем слышать друг друга. Но даже если мы обе абсолютно нормальны… и я вам сейчас что-то говорю, и мы думаем, что поняли друг друга, на самом деле я сказала одно, а вы услышали совсем другое. Коммуникация — очень сложная вещь. Так что и да и нет.

Я очень стараюсь понять, я пытаюсь представить, каково это — видеть волков, крокодилов, полуметровых крыс точно так же, как я вижу сейчас людей вокруг себя. Каково это — когда волк обгрызает до костей твои ноги, а тебе говорят: «Не обращай внимания, это все оттого, что ты больна шизофренией».

— Это замкнутый круг, — выводит меня из задумчивости голос Лаувенг. — Волки — потому что шизофрения, а шизофрения — потому что есть волки.

— Но ведь здоровые люди действительно не сражаются с волками…

— Да. Но разве постановка диагноза объясняет, почему появились волки? Это симптом. Вот представьте, человек говорит врачу: «У меня болит голова». Разве врач скажет: «У него болит голова потому, что он болен?» Нет. Врач станет выяснять: может, это давление, а может, инфекция, а может, мигрень. Симптом может отражать десятки различных проблем. И только в случае психического заболевания мы слышим: «Ну что же, он — шизофреник, и это все объясняет, не стоит обращать внимание». Я говорила медсестрам: «Я мертва. Я не чувствую жизни внутри себя». А они отвечали: «Нет, это не так, ты с нами разговариваешь — значит, ты жива. А все твои переживания ненастоящие, они — следствие болезни, глупости, ерунда». И тогда я на самом деле умерла: перестала об этом говорить, и тело стало молчаливым, как будто мертвым. И мы все время это делаем в клиниках: не слышим переживаний больных, предлагаем им замолчать, объясняя, что их боль — это бред, болезнь, а значит, не существует. Но на самом деле оттого, что мне поставили диагноз «шизофрения», голоса не перестали орать у меня в голове и мучить меня. А что именно они орут и почему это происходит — эти вопросы с момента постановки диагноза уже никого не интересуют.

Мы молчим почти минуту, и Арнхильд добавляет:

— На самом деле симптомы — это симптомы чего-то большего, того, что есть сама жизнь. Симптомы — это своеобразное послание. Зашифрованное. Они не просто «потому что болезнь», они что-то говорят.

История болезни

Все началось, как водится, в раннем детстве. Арнхильд было три года, когда ее отец, священник, заболел раком. Когда ей исполнилось пять, он умер.

— Его кровать стояла в комнате, и я, когда заходила, не знала, жив он еще или нет, — вспоминает Арнхильд. — Он не придумал ничего лучшего, чем объяснить мне: «Я отправляюсь на небеса и буду там с ангелами». Но я не хотела, чтобы он играл с ангелами. Я хотела, чтобы он играл со мной. И я подумала, что, если буду хорошо себя вести, он останется со мной. У детей, знаете ли, очень развито магическое мышление… Да и у взрослых тоже, — усмехается Арнхильд. — Например, взрослые говорят: «Если я буду ходить в спортзал и есть одну морковку, то доживу до 90 лет». Но отец все-таки умер. И для меня это означало, что я не справилась. И если я теперь не постараюсь как следует, то — кто знает? — может и мама умереть.

Взрослым кажется слишком очевидным, что ребенок ни в чем не виноват. Никому даже в голову не придет об этом поговорить. Но на самом деле дети часто берут на себя вину за события, которые им не подвластны. Иначе мир оказывается слишком большим, неконтролируемым и опасным.

— И тогда эмоций становится слишком много, — говорит Арнхильд. — Гнев, вина, отчаяние… Они не помещаются. От них хочется избавиться. Но невозможно выборочно изгнать «плохие» чувства, а «хорошие» оставить. Они как отара овец: сначала убегает одна, следом другая, а потом все остальные. И через какое-то время чувствуешь себя совершенно пустой. Все помнишь, но ничего не чувствуешь. Через несколько лет такого существования я и сказала медсестрам, что я мертва.

В школе у Арнхильд отношения с одноклассниками не сложились. Обычная история. Ее не травили, но и не замечали. Она пыталась быть безупречной. Не создавать проблем. Никому. Но чувства никуда не делись. И со временем стали проявляться классические симптомы шизофрении — в виде голосов. Заподозрив неладное, она обратилась к школьной медсестре.

— Медсестра спросила, не боюсь ли я потолстеть и не боюсь ли ездить в автобусе. Но такими страхами я не страдала. Меня пугало другое: существую ли я на самом деле и принадлежат ли мне мои мысли? А об этом она меня не спросила.

В своей книге «Завтра я всегда бывала львом» Лаувенг напишет: «Я продолжала вести дневник и писать о себе в третьем лице — “она”. Это приводило меня в смятение. Если “она” — это я, то кто же тогда о “ней” пишет? Разве “она” — это я? Если “она” — это я, то кто же тогда рассказывает обо всех этих “я” и “она”?»

Тогда появился Капитан. Он стал дописывать фразы в дневнике за Арнхильд. А когда она написала: «Кто это?» — ответил: «Я». И с тех пор взял на себя руководство ее жизнью: сперва отдавал жестокие и беспощадные приказы в голове, а затем материализовался в виде галлюцинации.

Ледяная принцесса и огненный дракон

— Мир стал серым. Я утратила себя и рисовала драконов. Золотистых, летящих по ночному небу. Отдельные картины складывались в единое целое, — говорит Арнхильд.

Представьте себе ледяную принцессу в лиловом платье, которая идет по зимнему лесу с голыми, мертвыми деревьями. Лес полон диких зверей и чудищ, но никто из них не обращает внимания на одинокую принцессу. Следующая картинка — золотой дракон пожирает ледяную принцессу. А затем высиживает большое белое яйцо. Из которого — на следующей картинке — выйдет живая огненно-красная принцесса. И вот эта обновленная принцесса снова идет через тот же лес — на очередной картинке. Но теперь ситуация изменилась в корне: все дикие звери и чудища нападают на нее.

«На ней уже нет ледяной защиты, она стала живой и ранимой, поэтому ей угрожает большая опасность, ее могут сожрать», — поясняет в своей книге Арнхильд. И продолжает: «Сознание мое было совершенно помраченным, рассудком я ничего не понимала и не могла объяснить, что со мной происходит. Но рисунки с аккуратно проставленными датами, от первого до последнего, рассказывают всю историю. И они свидетельствуют: не осознавая ничего рассудком, я в то же время все понимала».

Однажды она пришла домой и сказала матери, что надела красное платье и готова идти в лес, что скоро за ней придут Капитан и другие и заберут ее с собой с лес, где железные деревья с алой, как кровь, листвой.

За ней действительно пришли — врачи и полиция. И увезли в больницу, в закрытое отделение, — это была первая госпитализация. Их будут десятки, добровольных и принудительных, с наручниками, с применением силы, с изоляторами и прогулками на собачьем поводке — ради ее же безопасности, чтобы не сбежала.

«Правда, они немножечко опоздали, — напишет она позже. — Я уже скрылась в лесу. И очутилась в густой чащобе, и потребовалось много лет, прежде чем я смогла из нее выбраться».

— Если бы вы сейчас могли обратиться к себе в тот период, когда все это происходило, что бы вы себе сказали? — спрашиваю Арнхильд.

— Если бы у меня была возможность говорить с собой-ребенком, то я бы сказала: «Это не твоя вина». Потому что я всерьез думала, что виновата в смерти отца. «Это не твоя вина, и ты должна сказать маме, что ты чувствуешь, потому что она не может этого знать». Если бы я говорила с собой-подростком, на тот момент уже больной, то я бы сказала так: «Да, сейчас ты больна, но все будет намного лучше. И ты себе сейчас даже и представить не можешь, насколько все будет здорово. У тебя будет столько радости, только подожди пару лет, не убивай себя, все будет хорошо».

Когда слова теряют силу

Кто станет слушать шизофреника? Даже если он говорит обычные, вполне нормальные вещи? Если он чего-то хочет или не хочет, это трактуется как проявление болезни. Если сердится, в карточке отметят: «агрессивен» — и увеличат дозу медикаментов. Если проявляет какую-то активность, в журнале запишут: «пытается привлечь к себе внимание». Как будто здоровый человек не пытается привлекать к себе внимание! Психически больной теряет право на собственную речь и желания, зачастую в нем просто не видят осмысленного существа, а если он пытается доказать обратное, все его доказательства оборачиваются против него и воспринимаются персоналом как обострение.

— Нас было двое: она, сиделка, и я, пациентка, — вспоминает Арнхильд. — И мы поспорили: цитрусовый ли фрукт апельсин. Я утверждала, что да, а она считала, что цитрусовые — только лимоны. Объявив, что хочу взять словарь и проверить, я направилась к полке. Не знаю, что так напугало сиделку, но она нажала тревожную кнопку, и примчалось подкрепление. Я пыталась объяснить, что хотела только взять книгу, но она заявила, что я хотела добраться до лампочки, чтобы разбить ее и порезаться. Меня не стали слушать и потащили волоком из комнаты. Тут я разозлилась, и мое поведение стало «безобразным и демонстративным», что ни к чему не привело — санитаров было много, и меня доставили в изолятор. Матрас, четыре белые стены, зеленый бетонный пол. И я — апельсиновая мученица, пострадавшая за право апельсина называться цитрусовым.

За иронией скрывается горечь. «Мои слова теперь не имеют никакого значения, для всех я в первую очередь больная шизофреничка. Когда слова теряют смысл и превращаются в симптомы, чувствуешь себя совсем одинокой и беспомощной», — напишет позже Лаувенг.

Еще до болезни Арнхильд мечтала стать психологом. Она неплохо училась, и никто бы не стал сомневаться в ее выборе. Но когда, уже заболев, в моменты ремиссии она заговаривала о своей мечте, в этом тоже видели симптом, и врачи объясняли это тем, что она идентифицирует себя с собственным психотерапевтом и просто хочет «стать им».

Человек-симптом. Человек, от которого всегда ожидают, что он будет крушить посуду, лампочки и резать себя осколками. Внутри которого не предполагают мечты, боли, надежды, обиды, отчаяния. Которому отказано во всем человеческом, как будто болезнь раз и навсегда вытравила все, что свойственно обычным людям. Он, конечно, «первый начал», но отныне общество признает за ним только одну роль — роль сумасшедшего, каждый вдох и выдох которого автоматически становится подтверждением его ненормальности.

— Во мне на тот момент так мало оставалось от здоровой, нормальной Арнхильд, от того, что было мною самой, а не болезнью, что каждая мелочь приобретала колоссальное значение, — говорит она.

Чтобы вернуться к жизни, ей нужно было отыскать, собрать саму себя по частям. Как и положено в сказках, на своем пути она встречала разных персонажей — добрых, которые «разрешали быть не только пациенткой, но и человеком», и злых, которые мучили ее морально и физически, полагая, что сумасшедшему человеку уже все равно повредить невозможно, настолько он уже поврежден болезнью.

Был санитар, который обсуждал с ней новости и никогда не применял силу сверх необходимого. И другой — спортсмен, позволявший Арнхильд гулять без поводка: он просто догонял ее всякий раз, когда она решала бежать, и, как ни в чем не бывало, продолжал разговор. Были психотерапевты, которые умели ждать, пока сама Арнхильд дозреет и найдет нужные слова. И была мама, которая не отключала обогрев водяного матраса в комнате дочки, хотя та уже год лежала в больнице без надежды на выписку. Однажды, когда Арнхильд всего на несколько часов отпустили домой и посоветовали маме убрать на это время все бьющиеся предметы, мама поставила на стол фамильный сервиз. Самый красивый, тонкого фарфора. А ведь она видела не раз, как молниеносно ее дочь бьет посуду и режет себе руки. Чашки на столе говорили о доверии. Они говорили: «Здесь, дома, ты не пациентка с диагнозом ”шизофрения”, здесь ты — Арнхильд».

— Означает ли это, что достаточно хорошо относиться к психиатрическому пациенту, чтобы он исцелился? Можно ли сказать, что во многом болезнь — следствие ярлыка, который получает пациент? — спрашиваю у Арнхильд.

— Конечно, нет, но отношение, позволяющее пациенту сохранить остатки самоуважения, дает надежду. Болезнь реальна — я вырывала себе волосы, я пыталась себя убить, и все это было по-настоящему. Но в то же время диагноз — это только способ объяснить, назвать то, что выходит за понятие социальной нормы. Это не данность, а, напротив, условность, которую придумали люди, и она может быть явлением временным или вообще ошибочным.

Чашку можно склеить

Однажды на занятиях по арт-терапии Арнхильд разрисовывала собственноручно изготовленную чашку — это был подарок на Рождество. Вдруг чашка выскользнула у нее из рук и разбилась. Пациентка замерла с осколками в руках, но на этот раз не порезала себя, а попросила забрать у нее осколки, потому что ей нужно подумать. Чашку удалось склеить, а для того чтобы не было заметно швов, Арнхильд вылепила двух кошек вокруг чашки.

— Она не стала такой же, какой я ее задумывала. Это была уже совсем другая чашка. Но она была не хуже. И до сих пор она с карандашами стоит у меня на столе.

Чаще всего у Арнхильд спрашивают: как же она умудрилась выздороветь? Что делала? Как конкретно лечилась?

Читая ее книги, я понимаю, что на односложный ответ рассчитывать не приходится. Она испытала на себе все возможные методы и приемы, но что конкретно помогало, а что мешало, неясно. Но ответ все же есть, пусть не в виде рецепта, но виде направления, проблеска. Путь кажется почти непроходимым, чаще всего человек попадает в воронку — чем сильнее социум изгоняет больного, закрепляя за ним роль сумасшедшего, тем больше он обречен играть эту роль. Все дальше уходит смысл симптома, тает содержание душевной жизни, от человека остается знак безумия. Зацепиться можно лишь за невероятную, упрямую надежду. Надежду вернуться к себе и к тем, кто в тебя еще верит. 

— Когда я в последний раз попала в закрытое отделение, я еще не догадывалась, что он будет последним, — вспоминает Арнхильд. — Я думала: это конец. Перед этим все шло у меня неплохо: я поступила на работу с неполным рабочим днем, прекратила прием медикаментов. И вот снова оказалась привязанной ремнями к кровати. Тогда мне хотелось все бросить и умереть: что бы я ни делала, ничего не помогало, голоса возвращались, и с хаосом могли справиться только ремни. Но это было в последний раз.

Очень сложно надеяться в безнадежной ситуации. Гораздо проще принять все как есть, перестать желать невозможного, чтобы не сталкиваться с мучительным разочарованием.

— Для реалистичного плана не требуется надежды, — объясняет Арнхильд. — Она нужна тогда, когда нет никакой возможности. Мне говорили: твоя болезнь — это навсегда, тебе никогда не стать психологом, твоя задача — просто научиться жить со своими симптомами, самостоятельно себя обслуживать. Но такая жизнь меня не вдохновляла. Постоянная фокусировка на безнадежности моего положения наносила только вред. Поэтому мне так хочется дать надежду другим.

— Ваша история действительно вселяет надежду. Но означает ли это, что от шизофрении действительно можно вылечиться?

— Кто-то излечивается от рака, кто-то может прожить с этой болезнью достаточно долго. А кто-то быстро умирает. Так же обстоит дело и с шизофренией. Но все, кто хочет надеяться, имеют на это право, независимо от того, насколько реалистична их надежда. Сегодня легко говорить: «Я несла в себе возможность выздороветь». Но ведь в это мало кто верил, когда я сидела в изоляторе и объедала обои со стен.

— Что вы приобрели благодаря болезни?

— Я думаю, что стала более смиренной, спокойной. Я очень во многом не уверена. Если бы не было болезни и моя жизнь шла бы по накатанной, как у всех, — университет, специализация психолога, карьера… думаю, я могла бы стать высокомерной. Но сейчас я очень скромная, так как знаю, что жизнь может быть очень и очень сложной. А еще я сейчас очень любопытна. Мне всегда интересно, в чем заключается история человека и что его заставляет прийти к психологу. Да, я могу отреагировать на то, что ты говоришь, но мне интересно другое — почему ты это говоришь? В чем твоя история? Какова твоя жизнь?

Принц, две собаки и черный квадрат

Возвращение к нормальной жизни Арнхильд сравнивает с попыткой вскочить на ходу в автобус. Выпасть из автобуса гораздо проще. Даже в Норвегии, где пациент с психиатрическим диагнозом имеет больше возможностей восстановиться, чем в России, существует дискриминация. Сложно устроиться на работу. Сложно поверить в себя. Слишком большой кусок жизни утрачен. Пациент хорошо научился болеть, но почти совсем не умеет жить.

— Одна из моих психотерапевтов мне сказала, что с моим диагнозом и моей историей болезни толщиной с телефонный справочник Осло потребуется время, чтобы люди поверили, что я выздоровела.

Я думаю о том, что это тоже сценарий сказки: спящая царевна просыпается после десяти лет глубокого сна, и жизнь начинается заново. С чистого листа.

— Нет, у меня нет чистого листа, — говорит Арнхильд. — Однажды в изоляторе мне замотали руки бинтами, чтобы я не поранила себя. Один из санитаров нарушил запрет — со мной нельзя было разговаривать — и положил передо мной белый лист, посреди которого нарисовал черный квадрат. Я сначала не хотела рисовать, но все-таки взяла краски. Это было трудно, руки же у меня были перебинтованы. Зажимая ладонями кисть, я разрисовала лист цветными кругами и треугольниками. Когда я закончила, весь лист был покрыт цветными фигурами. «Смотри, я испортил тебе лист этим квадратом, — сказал санитар. — Он по-прежнему тут, но ты нарисовала узор, и этот квадрат стал частью узора. Он перестал быть безобразным и ничего больше не разрушает. Тебе ничего не мешает сделать то же самое со своей жизнью».

— Как сегодня выглядит ваш обычный день? — спрашиваю я у Арнхильд.

— О, у меня не бывает теперь обычных дней. Потому что я много путешествую, пишу докторскую — это вопрос года или двух. Я много работаю. Но, разумеется, я знаю, как выглядит обычная, более спокойная жизнь, когда выгуливаешь собак, проводишь время с семьей, готовишь еду. И я, разумеется, все это тоже стараюсь делать. Но я должна торопиться, потому что я очень многое пропустила. Вот спросят меня, где я была во время похорон короля Улафа, — а я в это время была в изоляторе. И войны в заливе я не видела. И Олимпийские игры пропустила. Перечислять можно долго. И я не остановлюсь, потому что люблю все то, что делаю. Но порой мне нужен отдых. Просто побыть дома, заняться своими исследованиями, прочитать книгу, выгулять собак… Мне необходимо побыть в одиночестве. А уже после этого я могу объехать весь мир.

— Вы говорите об уединении, а что касается одиночества — как удается с ним справляться?

— Раньше я была очень одиноким человеком. Быть психически больным означает быть одиноким. Есть только личный опыт, и нет как таковой связи с миром, нет возможности участвовать в жизни общества. Система замкнута. И мой мир был совершенно одиноким. Разумеется, у меня не было друзей, я была все время одна. И поначалу было трудной задачей «навести мосты», завести друзей. Потому что я думала о себе как о плохом человеке, которому никто не захочет быть другом. Но стоило мне перестать думать о себе плохо, как я встретила невероятных людей. Поэтому я не могу сейчас сказать о себе, что я одинока.

— Вам довольно много помогали психологи и были в каком-то смысле близкими людьми. А если представить, что вы могли бы попасть на прием к любому психологу всех времен, кого бы вы выбрали?

— Ой, я сейчас совсем не хочу на терапию! Конечно, я бы хотела попасть к Юнгу, Фрейду или к кому-нибудь такого же плана. Но на самом деле неважно, насколько знаменит твой психотерапевт, взаимоотношения — вот то, что намного важнее. Все дело в индивидуальном подходе и коммуникации.

И это, похоже, один из ключевых маркеров пути. Архильд все время вспоминает не формальные техники, а моменты, когда коммуникация случалась, — чашку, рисунок, маму.

— Когда вы болели, у вас была мечта выздороветь. Она исполнилась. А о чем мечтаете сейчас?

— Есть идея школы для людей с психическими расстройствами. И моя докторская — об этом проекте. Я бы очень хотела, чтобы такая школа была и в Норвегии. И, безусловно, я хочу, чтобы психология была лучше во многих странах. Я впервые в России, но я была долгое время в Польше, и я видела, что во многих странах нет нормальной психологической помощи. Даже в Норвегии очень много используется бихевиоральной терапии и медикаментозного лечения. А способов помочь намного больше. А еще в Норвегии мы очень субъективны: «Ты — хороший, а ты — недостаточно хороший». А нам бы следовало просто быть чуть-чуть добрее друг к другу.

— Есть у вас какое-то правило в жизни, которому вы следуете?

— Сейчас попробую сформулировать… Наверное, так: «Иди, если ты на самом деле хочешь, даже если не уверен. Просто подумай об этом позже».

— У вас есть две собаки… Хотели бы вы иметь семью, детей?

— Да, у меня две прекрасные собаки, Рокки и Фокси. И я бы, конечно, хотела иметь детей. Но сначала мне нужно встретить своего принца. Это, может быть, звучит наивно, но ведь с 16 до 26 лет я была очень больна и понятия не имела, что такое флирт. Мне следовало бы пройти курсы флирта, — смеется Арнхильд. — Так что да, до сих пор я жду принца на белом коне.

У Арнхильд длинные каштановые волосы. Но на прежних снимках, которые были сделаны после болезни и размещены в соцсетях, ее волосы огненно-рыжие. Как у той принцессы на ее детских рисунках, огненно-красной. Которая живой вышла из золотистого дракона.

Головная боль — мигрень и не только: почему болит голова и что с этим делать

Головная боль — мигрень и не только: почему болит голова и что с этим делать

Головная боль, вероятно, одно из самых распространенных болевых ощущений человека, причем как в детском возрасте, так и у взрослых.

И недаром человека с головной болью называют «медицинским сиротой».

«Он проходит путь от офтальмолога к оториноларингологу, невропатологу, стоматологу, ортопеду, хиропрактику. Ему назначают массу анализов и огромное количество лекарств, а в конце концов он остается один на один со своей головной болью…»

Головная боль (цефалгия) — это наиболее частая жалоба, которую предъявляет пациент при обращении к врачу. И, к сожалению, не всегда он может получить адекватную медицинскую помощь, полностью избавляющую его от этих мучительных ощущений.

Сложность проблемы лечения головной боли заключается прежде всего в ее выраженной этиопатогенетической гетерогенности. Иными словами, к формированию болевого синдрома могут приводить многие причины, и развитие его осуществляется разными путями и опосредуется неодинаковыми механизмами.

Изменения в различных структурах (костях, сосудах, головном мозге, позвоночнике, зубах, нервах и т.д.) сопровождаются однотипным ощущением, называемым головной болью.

Ощущения могут различаться интенсивностью, локализацией, периодичностью, но в целом существенно ухудшают качество жизни и в большинстве случаев требуют медикаментозной коррекции.

Относительно редко причинами головной боли являются органические поражения головного мозга (опухоли, кисты, абсцессы, воспалительные поражения мозговых оболочек и т.д.), при которых приходится использовать в том числе и инвазивные методы лечения.

Во всех остальных ситуациях добиться купирования (прекращения) головной боли либо существенного снижения частоты приступов и (или) интенсивности их можно консервативным путем с применением комплекса медикаментозных препаратов и дополнительных методов лечения (физиотерапевтического, ЛФК, массажа, психотерапевтической коррекции и т.д.). 

Но для того, чтобы проводимое лечение было успешным, прежде всего необходимо понять, от чего болит голова конкретно у Вас. Это не общие слова, так как именно на таком понимании строится подход к терапии. Игнорировать это — значит продолжать мучиться и ругать всех вокруг.В том, что Вы до сих пор испытываете эту боль, есть и Ваша вина!

Естественно, что аргументы некоторых, сводящиеся к тому, что «у всех болит», «возраст, чего Вы хотите» и «это вообще не лечится» не выдерживают никакой критики и не могут восприниматься как серьезные.

ЛЮБАЯ ГОЛОВНАЯ БОЛЬ МОЖЕТ И ДОЛЖНА БЫТЬ ВЫЛЕЧЕНА

Причины развития головной боли можно подразделить на несколько групп:

1. Воспалительные, не имеющие отношения к поражению центральной и периферической нервной систем — отраженные головные боли (при воспалительных процессах придаточных пазух носа и лба — гайморитах, фронтитах, воспалении зубов, десен, костных структур верхней и нижней челюсти, воспалении структур уха — отитах, воспалении слюнных, слезных, щитовидной желез, структур глазного яблока).

При всех этих процессах головная боль является осложнением основного процесса и полностью купируется при его излечении. Болевым ощущениям в голове всегда сопутствуют аналогичные ощущения в воспалительно-измененном органе или ткани. При переходе острого воспалительного процесса в хроническую стадию часто остается только цефалгический синдром (т.е головная боль).

2. Воспалительные, связанные с поражением структур центральной и периферической нервной систем (острые поражения нервных стволов — невриты, невралгии, хронические дегенеративно-воспалительные изменения нервных стволов — невропатии, поражения оболочек головного мозга — менингиты, арахноидиты, поражение вещества головного мозга — энцефалиты, менингоэнцефалиты, абсцессы). При этих процессах головная боль является одним из синдромов тяжелого заболевания и сопутствует комплексу объективных неврологических симптомов. Механизм формирования головной боли в этих случаях полифакторный и включает: раздражение оболочек головного мозга на фоне повышенного внутричерепного давления, натяжение или расширение мозговых сосудов, давление на чувствительные к боли структуры, гиперимпульсацию в пораженных нервных стволах и т.д. Во всех случаях наряду с другими патогенетическими механизмами формирования головной боли присутствует психогенный. При этом психогенные головные боли существуют как на острой стадии заболевания, так и на стадии резидуальных изменений, учитывая психотравмирующее влияние любого инфекционного заболевания нервной системы.

3. Головные боли напряжения. Этот вид головных болей встречается наиболее часто и связан с длительной статической нагрузкой на шейный отдел позвоночника. Реализация головной боли осуществляется через раздражение структур симпатического нервного сплетения позвоночной артерии на уровне С5-С7 позвонков, а также раздражения корешков спинного мозга С2-С3. Способствуют подобным реакциям инволюционные, дегенеративные, посттравматические изменения в шейном отделе позвоночника. В этих ситуациях головные боли имеют достаточно характерную локализацию в затылочной области, «охватывая», сдавливая голову наподобие «шлема». Часто отмечается пальпаторная болезненность шейного отдела позвоночника, ощущение скованности в мышцах шеи, субъективное ограничение подвижности шеи, возможны ощущения покалывания, «ползанья мурашек», жжения в затылочной области.

4. Психогенные головные боли. Этот вид головной боли провоцируется психоэмоциональным напряжением различного происхождения как в рамках физиологических реакций (на различные бытовые ситуации, изменения в состоянии здоровья и т.д.), так и быть одним из проявлений психического расстройства (шизофрении, маниакально-депрессивного психоза, невроза навязчивостей и т.д.). Характер психогенных головных болей может существенно варьировать — от локальных, спастических, пульсирующих до диффузных, разлитых.

5. Головные боли, связанные с церебральными сосудистыми реакциями. Причинами артериальных сосудистых головных болей могут быть различные состояния, сопровождающиеся расширением просветов сонных, позвоночных артерий на экстракраниальном уровне, а также крупных артерий основания мозга (средних, передних, задних мозговых артерий). Основными из них являются: снижение артериального давления, введение медикаментозных препаратов, вызывающих полисегментарные вазодилататорные реакции (нитроглицерин, папаверин и т.д.), острый тромбоз или тромбоэмболия в крупные артериальные стволы, повышение внутричерепного давления, сопровождающееся растяжением стенок глубоких вен мозга, раздражением мозговых оболочек. Головные боли подобного происхождения постоянного характера, различной интенсивности, часто описываются пациентами как чувство тяжести в голове с преобладанием в области лба и надбровных дуг. «Венозные» головные боли преобладают в утренние часы, сопровождаются пастозностью (отеком) верхней половины головы, лба.

6. Мигрень — особый вид головной боли, в основе развития которого лежит комплекс патологических изменений в различных отделах организма человека, включающий гормональные нарушения различного генеза (связанные с патологией органов малого таза, щитовидной железы, гипофиза, гипоталамуса, приемом гормональных средств, включая контрацептивные препараты и т.д.), нарушения неврогенной регуляции сосудистого тонуса, наличие патологической активности нейронов головного мозга.

Мигрень — мучительные как правило многолетние систематически повторяющиеся приступы головной боли — является пароксизмальным состоянием.В связи с этим может быть отнесена, к так называемой, «малой» эпилепсии. Приступ мигрени у различных людей провоцируется различными факторами, но клинически протекает, как правило, достаточно однотипно.

К основным провоцирующим факторам можно отнести:

-повышение артериального давления

-психоэмоциональную нагрузку

-колебания уровня гормонов во вторую фазу менструального цикла

-прием алкоголя (особенно — красного вина)

-колебания атмосферного давления.

При этом, каждый из этих факторов тем или иным путем провоцирует развитие спастической реакции церебральных артерий и в последующем инициирует первую фазу приступа мигрени.

В своем развитии мигренозный приступ проходит четыре фазы:

1-ая фаза спастическая (мозговые артерии суживаются), не сопровождающаяся головной болью;

2-ая и 3-я фазы — дилататорные (мозговые артерии паралитически расширяются), лежащие в основе мучительного приступа головной боли

4-ая фаза — стадия резидуальных (остаточных) изменений (тонус мозговых артерий постепенно возвращается к исходному состоянию).

В первую фазу приступа может появляться разнообразная симптоматика (зрительная, координаторная, двигательная и т.д.), которая имеет кратковременный характер и полностью обратима. Подобный вид мигрени называется мигрень с аурой.

Во вторую и третью фазы приступа развиваются интенсивные головные боли, чаще по типу гемикрании (боли в половине головы), за глазом, при этом к коже головы больно прикоснуться, может наблюдаться светобоязнь, тошнота, рвота, раздражают громкие звуки.

После окончания приступа мигрени развивается слабость и сонливость. В межприступный период какие либо объективные клинические признаки заболевания отсутствуют.

Еще более сложен процесс обследования и выявления причин головной боли у каждого пациента с цефалгиями. Это объясняется тем, что у преобладающего большинства больных причины головной боли имеют функциональный характер и не приводят к видимой структурной перестройке как в самом головном мозге и его сосудистой системе, так и в прилежащих к ним структурах и тканях.

Очевидными являются причины головной боли только при выявлении у больного по данным визуализирующих методик объемных поражений головного мозга, посттравматических изменений, признаков поражения оболочек головного мозга, признаков воспалительных поражений придаточных пазух носа и других органических процессов церебральной и прецеребральной локализации.

В других ситуациях, при которых развиваются головные боли напряжения и психогенные головные боли, а также мигрень, какие-либо видимые изменения в веществе головного мозга отсутствуют. Выявляемые при этом признаки поражения сосудистой системы и позвоночного столба чаще всего имеют неспецифический характер.

Определенную диагностическую информацию может дать исследование сосудов и показателей кровотока в их просветах на экстра- и интракраниальном уровнях, а также оценка потоков в глубоких венах мозга. При этом важны не только фоновые исследования, но и реакции на нагрузочное тестирование, которые позволяют оценить наличие регуляторных тонических состояний, обусловленных как колебаниями системного артериального давления, так и вторичными экстравазальными воздействиями, например, со стороны костных структур.

Оптимальным диагностическим методом для этих целей является ультразвуковой, а именно — дуплексное сканирование экстра- и интракранальных сегментов брахиоцефальных артерий с проведением функциональных нагрузочных проб миогенной и метаболической направленности.

Для выявления структурных изменений в головном мозге, костных образованиях и т.д. оптимальным диагностическим методом является магнитно-резонансная томография головного мозга (при необходимости — с контрастным усилением). Верификация изменений в шейном отделе позвоночника, часто провоцирующих синдром головной боли, проводится методом магнитно-резонансной томографии либо компьютерной томографии.

Для назначения адекватного лечения пациентам с мигренью иногда требуется проведение электроэнцефалографии, позволяющей объективизировать нарушения биоэлектической активности головного мозга, способствующие возникновению пароксизмальных состояний.

При этом, каждому обращающемуся за помощью по поводу головной боли следует знать, что любое инструментальное и лабораторное обследование, которое предлагается при этом осуществить, абсолютно бесполезно, если его результаты не оцениваются грамотным клиницистом (неврологом), способным полноценно проанализировать имеющиеся нарушения и назначить индивидуализированный (подходящий именно Вам) курс лечения.

В Многопрофильном профессорском медицинском центре «Сосудистая клиника на Патриарших» пациентам с головной болью мы предлагаем только подобные подходы.

Диагностический поиск направлен на исключение органических причин ее возникновения и установление механизма развития.

Лечение подбирается индивидуально, «шаблонные» схемы при этом не используются. Терапия назначается только с учетом общепатологических изменений — наличия (отсутствия) артериальной гипертонии, метаболического синдрома, других патологических процессов.

Что предлагает МПМЦ «Сосудистая клиника на Патриарших» при головной боли

В МПМЦ «Сосудистая клиника на Патриарших» для лиц с головной болью мы предлагаем полное обследование, включая: 

ультразвуковые исследования сердца, 

любых  сосудов (аорты, сосудов шеи и мозга, нижних конечностей, почечных артерий и т.д.), 

сосудистой реактивности, 

функции эндотелия сосудов, 

свойств сосудистой стенки,  

комплекс лабораторных исследований, включая гормональный статус; 

электрокардиографию, 

холтеровское мониторирование ЭКГ, 

суточное мониторирование уровня артериального давления.

При необходимости в условиях агентской клиники для клиентов нашего центра могут быть проведены любые компьютерно-томографические и магнитнорезонансные процедуры. 

Мы также предлагаем абсолютно уникальный метод, использующийся только в крупных научных центрах —

 транскраниальное допплеровское мониторирование с микроэмболодетекцией (единственный метод прижизненной верификации эмболии в сосуды головного мозга).

Наши ведущие специалисты — профессора и врачи, имеющие огромный научный и практический опыт — подберут для Вашего ребенка оптимальную терапию.

Предлагаем Вашему вниманию консультации лучших специалистов:

Лелюк Светланы Эдуардовны — невролог, ангиолог — подростки с 15 лет

Мальмберга Сергея Александровича — детский невролог, нейрофизиолог — дети любого возраста

Рамазанова Ганипы Рамазановича — невролог — взрослые

Для углубленных обследований в нашей клинике действуют специальные программы обследования пациентов для профилактики инсульта и острого коронарного синдрома.

Если у Вас или Вашего ребенка головные боли, обращайтесь к нам.

Мы проведем обследование и назначим лечение. 

У нас есть все возможности как для раннего выявления признаков различных сосудистых заболеваний. 

Мы готовы подобрать эффективную терапию как для профилактики, так и для лечения осложнений .

К Вашим услугам — современные медикаментозные средства по приемлемым ценам в нашей аптеке.

Все подробности Вы можете узнать, перейдя в соответствующие разделы сайта или по телефонам +7 (495) 650-00-72 или +7 (926) 000-20-08.

Будем рады видеть Вас в нашей клинике.

Проведение МРТ головного мозга при шизофрении – МЕДСИ

Оглавление

О процедуре МРТ

МРТ (магнитно-резонансная томография) – это исследование, которое проводится при помощи специального аппарата – томографа. Его действие основано на явлении резонанса. При таком методе ткани мозга человека передают различные сигналы, которые фиксируются на томограмме. Благодаря этому удается получить наиболее точное изображение мозга с разных ракурсов, что позволяет поставить диагноз более точно. Чтобы правильно расшифровать данные томограммы, врач должен обладать высокой квалификацией.

МРТ мозга назначается при подозрении на психические заболевания. Это необходимо, чтобы при постановке диагноза органические причины возникновения подобных отклонений были исключены. После проведения МРТ пациенту могут быть назначены дополнительные анализы и тесты. В совокупности это позволяет точно диагностировать шизофрению или другую болезнь.

Признаки шизофрении

Шизофрения – это психическое расстройство, сопровождающееся распадом эмоциональных реакций и процессов мышления человека. У больного появляются навязчивые идеи, резко меняется отношение к жизни и окружающим. Недомогание может как прогрессировать с каждым новым приступом, так и протекать непрерывно.

Это заболевание может практически не проявляться. Первоначально можно определить потенциальное развитие шизофрении при следующих симптомах:

• Мания (человек считает, что его подслушивают, за ним следят и т.д.)
• Галлюцинации (звуковые – «голоса в голове», тактильные и прочие)
• Резкое охлаждение интереса к любимому делу, хобби
• Внезапное изменение отношения к другим людям или явлениям
• Появившееся равнодушие к жизни, родственникам
• Нарастание замкнутости, недоверия и апатии

При появлении таких признаков (особенно в совокупности) стоит обратиться к квалифицированному врачу-психиатру.

Можно ли различить заболевание на томограмме

МРТ мозга при психических заболеваниях является одним из наиболее точных методов. Он позволяет врачу обнаружить и увидеть те изменения, которые могут быть причиной появления такого расстройства, в том числе шизофрении. Помимо него для уточнения используются и другие способы и анализы, в том числе различные тестирования.

Причины развития шизофрении

Ряд нарушений в голове пациента может указывать на наличие этого заболевания. Обследование на томографе позволяет определить такие причины ее появления, как:

• Изменения в веществах мозга (сером и белом)
• Уменьшение его объема
• Поражение височной и/или лобной долей
• Патологии сосудов
• Аномалии венозных синусов
• Ишемия
• Наследственность (в последнем случае определить причину заболевания особенно сложно)

Все эти изменения в мозге пациента врач видит на томограмме, потому что результат МРТ мозга шизофреника отличается от результатов анализа здорового человека.

Анализ позволяет не только определить наличие заболевания, но и помогает скорректировать курс лечения для больных, у которых такой диагноз уже установлен.

МРТ при шизофрении: за и против

До 2008 г. медики считали, что томограмма не может помочь при установке диагноза «шизофрения». В указанном году специалисты германского Эрлангенского университета Фридриха Александра доказали, что такой анализ помогает подтвердить или опровергнуть этот диагноз, в том числе на ранней стадии.

Плюсы МРТ при диагностике шизофрении:

• Томограмма показывает заболевание на ранней стадии, когда еще нет изменений в поведении больного. Это позволяет начать лечение раньше. В таком случае болезнь не отразится на жизни пациента.
• МРТ позволяет отличить шизофрению от других похожих по симптомам психических расстройств. Поэтому лечение будет корректным и действенным.
• Это один из наиболее точных методов определения шизофрении.

Минусы:

• Одного этого исследования при диагностировании этого заболевания недостаточно, так как фиксируемые этим анализом изменения в мозге подходят и для ряда других проблем (болезнь Альцгеймера, опухоль). Поэтому необходимо провести другие исследования и тесты.
• При проведении такого анализа пациент должен лежать неподвижно, что не всегда возможно для больного психическим расстройством или испытывающего сильную боль человека. Такая проблема решается введением наркоза.
• Некоторым категориям больных это исследование проводить нельзя.

Кому противопоказано МРТ мозга?

Анализ нельзя проводить, если у пациента есть:

• Металлические протезы
• Дефибриллятор
• Кардиостимулятор
• Зажимы при аневризме аорты

Больной должен предупредить врача обо всех имеющихся имплантатах.

Нестрогие противопоказания

• Зубные протезы, скобы и штифты
• Неметаллические имплантаты
• Искусственный сердечный клапан
• Стимуляторы для нервной системы

Другие особенности МРТ

Для проведения такого анализа пациенту с подозрением на шизофрению или другое психическое расстройство может потребоваться наркоз, потому что такие больные часто ведут себя беспокойно

• Для более точной диагностики используют контрастное вещество. В этом случае больного дополнительно проверяют на аллергические реакции
• При беременности МРТ применяют с осторожностью. Если пациентка беременна, ей необходимо сообщить об этом врачу

Пациенты, которые собираются пройти обследование МРТ мозга при шизофрении в МЕДСИ, получают:

• Быструю запись на консультацию по телефону 8 (495) 152-55-46
• Врачи-психиатры первой и высшей квалификационной категории, кандидаты медицинских наук
• Квалифицированные детские психиатры
• Томографы, которые подходят пациентам с клаустрофобией – открытые и закрытые, от надежных производителей (Siemens)
• Уважительное отношение
• Срочное обследование

Биполярное аффективное расстройство | Suomen Mielenterveysseura

Двустороннее психическое расстройство или биполярное аффективное расстройство называли раньше маниакально-депрессивным психозом. Двустороннее психическое расстройство – продолжительное и стойко наследуемое расстройство психического здоровья. Данное расстройство характеризуют отличающиеся от обычных перепады настроения. Депрессивные, маниакальные и смешанные состояния сменяют друг друга, иногда могут наблюдаться бессимптомные периоды или периоды, когда симптомы слабо выражены.

Больные двусторонним психическим расстройством исключительно часто страдают алкоголизмом или другой наркозависимостью. Обильное употребление алкоголя способствует усилению как маниакальных, так и депрессивных симптомов.

Маниакальную стадию распознать легче, чем депрессивную, так как поведение больного бросается в глаза своей активностью. Во время маниакальной стадии страдающий биполярным расстройством может переживать чрезвычайно сильные чувства и необычайно хорошее настроение на протяжении многих недель, а то и месяцев.

Маниакальная стадия часто характеризуется отсутствием рассудительности. Страдающий расстройством может совершать поступки, которые доставляют трудности ему самому и окружающим. Он может, например, полностью запустить свои финансовые дела или вести себя сексуально раскованно. Последствиями могут быть проблемы в семье, на работе или с полицией.

Маниакальное поведение необязательно радостно, особенно у молодых людей мания может проявляться агрессивным возбуждением. В большинстве случаев переживающие маниакальную стадию не понимают, что что-то не так, и не хотят принимать предлагаемую помощь.

Зачастую страдающие биполярным психическим расстройством не обращаются за помощью при появлении первых симптомов. Причиной обращания за помощью обычно является длительная и тяжелая стадия депрессии.

Связанные с биполярным расстройством периоды депрессии – более распространенное явление, чем маниакальные стадии. Депрессивные стадии при биполярном расстройстве протекают практически так же, как и депрессивные состояния у страдающих тяжелой депрессией. На депрессивной стадии страдающие биполярным расстройством переживают тяжелую усталость, невозможность концентрации внимания, обычны также нарушения сна.

Человек может переживать чувства ничтожности, вины и думать о смерти. Явившиеся следствием маниакальной стадии финансовые трудности и проблемы в общении с людьми еще более усугубляют типичное для страдающего биполярным расстройством чувство вины.

Периоды болезни могут носить также смешанный характер, при котором могут наблюдаться одновременно как депрессивные, так и маниакальные симптомы. Смешанная стадия может быть особо мучительной, так как мыслительные процессы больного чрезвычайно подвижны, но мысли носят депрессивный характер. У страдающего биполярным расстройством могут наблюдаться обман чувств или галлюцинации, которые однако своим качеством и четкостью отличаются от подобных явлений при шизофрении.

Маниакальные стадии, наблюдающиеся при втором типе биполярного расстройства, носят более легкий характер

Маниакальные стадии при втором типе биполярного расстройства носят более ровный характер, их называют гипоманиакальными периодами. Гипоманиакальный период не такой тяжелый и не вызывает серьезных проблем на работе или в социальных отношениях. Страдающие вторым типом биполярного расстройства часто обращаются за помощью только в период депрессии, поэтому расстройство может остаться полностью незамеченным.

Биполярное психическое расстройство обычно лечится при помощи стабилизирующих настроение препаратов, так нызываемых антипсихотиков второго поколения, лекарств, облегчающих тревожность и бессонницу, а также антидепрессантами во время депрессивной фазы. Читать далее о лекарственной терапии психических расстройств.

Для подбора подходящих лекарств при биполярном расстройстве может потребоваться некоторое время, но оптимально подобранные лекарства эффективно способствуют предотвращению и облегчению течения депрессивной и маниакальной стадий. Возможно, потребуется несколько раз изменить лекарства и их дозы, прежде чем будут определены необходимые. Иногда лучшим вариантом будет сочетание нескольких препаратов.

Для успешности лечения необходимо применять лекарства строго по инструкции. Значительное число больных биполярным расстройством не применяют лекарства согласно инструкции. Причинами могут быть, к примеру, отсутствие осознания болезни на маниакальной стадии, нежелание признать наличие расстройства, вызываемые лекарством побочные симптомы или отсутствие информации об эффективности лекарств в деле облегчения и предупреждения симптомов болезни.

При биполярном расстройстве лекарственная терапия может продолжаться в течение нескольких лет в виде так называемого поддерживающего лечения. В длительной лекарственной терапии нет необходимости только в случае, если симптомы не носят тяжелого характера и страдающий биполярным расстройством способен их достаточно хорошо контролировать. Второй вариант лечения – профилактическое лечение в случаях, когда больной научился распознавать приближение маниакальной фазы.

Следует научиться распознавать симптомы, предвещающие различные периоды болезни, в этом случае увеличивается чувство контроля, и даже с расстройством можно жить нормальной жизнью. Чтобы избежать возникновения болезненных стадий, важно избегать чрезмерных стрессов и бессонницы.

Психиатр Александр Тиганов: Бывает, ревность

Осенью обостряются психические заболевания. А вместе с ними — интерес журналистов к светилам психиатрии. То же происходит и весной. Так что минимум два раза в год к директору Научного центра психического здоровья РАМН Александру Тиганову выстраивается очередь из интервьюеров.

«Надо отличать плохое настроение от патологии»

— Смена времен года, метеорологические условия — они что, самым непосредственным образом влияют на душевное здоровье?

— Сезонные обострения психических заболеваний действительно существуют. Необязательно весенние и осенние, бывают и летние. Но надо четко отличать плохое настроение от патологии. Если депрессия выходит за рамки плохого настроения и сопровождается потерей работоспособности, моторной заторможенностью, идеями самообвинения, расстройством сна и т.п., то надо обратиться к специалисту. А просто плохое настроение не так уж и страшно, ведь существует масса способов его поднять.

— Каковы причины сезонных обострений? Почему именно весной, осенью? Погода влияет?

— Этому трудно дать столь однозначное объяснение. Психические заболевания, как и многие другие, имеют свою цикличность. У кого-то она не совпадает с метеорологическими условиями, а у кого-то эти условия обостряют болезнь. Я сам весенний человек — родился весной, мне весна всегда очень приятна. Не могу сказать, что у меня осенью бывает депрессия, но весна — мое время года. Что, впрочем, совершенно не означает, будто весной я абсолютно гарантирован от спадов настроения. Служебные неприятности, разного рода проблемы в огромном хозяйстве, каковым является наш научный центр, — все это влияет, конечно. Я просыпаюсь в три часа ночи, не сплю, думаю, как выйти из трудного положения, как решить тот или иной вопрос. Когда случаются коллизии дома и на работе, настроение у меня падает, но до клинической депрессии пока, слава богу, дело не доходило. Вообще, если человек на протяжении десятков лет находится в радостном настроении, то первую депрессию он, как правило, переносит в позднем возрасте. Полушутя мы говорим, что это расплата за беспечальную жизнь.

— Каковы клинические симптомы депрессии? Чем она отличается от обычной смены настроения?

— На этот счет есть вполне определенные указания Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Клиническая картина имеет свои особенности — сниженный фон настроения, чаще всего суточные колебания с улучшением состояния к вечеру. Это симптомы так называемой витальной депрессии, когда тоска сопровождается тяжестью в груди, области сердца. Это интеллектуальная и моторная заторможенность, когда трудно работать. Это самобичевание, когда человек начинает вспоминать, как он нехорошо себя вел. Это и потливость, сердцебиение, у мужчин — отсутствие интереса к противоположному полу, у женщин — нарушение цикла. В таких случаях речь идет не просто о чисто психическом расстройстве, а о расстройстве всего организма.

— Сколько людей на Земле страдают сегодня депрессией?

— По данным ВОЗ, более 350 миллионов человек.

— Почему эта болезнь получила такое распространение?

— Не думаю, что она так уж сильно распространилась. Скорее, мы научились лучше ее распознавать. Дело в том, что депрессии выражаются не только теми признаками, о которых я говорил. Сегодня все больше ларвированных (скрытых) депрессий.

— Что это такое?

— На эти депрессии первым обратил внимание выдающийся русский врач Дмитрий Дмитриевич Плетнев. В 1935 году он обнаружил, что депрессия может проявляться не столько сниженным настроением, сколько различными соматическими эквивалентами. У человека болит сердце, наблюдается бессонница, импотенция, он ходит по врачам, те разводят руками. А оказывается, у этого человека ларвированная депрессия. Один из главных ее критериев — обилие жалоб при отсутствии объективных признаков соматического заболевания. Ларвированные депрессии проявляются еще и различными влечениями. Например, человек вдруг впадает в запой. А потом также внезапно бросает пить и не может понять, что это с ним было.

— А самоуничижение? «Да кто я такой, да кому я нужен…» Нарочитая, показная насмешка над самим собой — тоже признак душевного заболевания?

— Это так называемая ироническая (улыбающаяся) депрессия. Она выражается в том, что больной словно иронизирует над тем, что с ним происходит. Иногда он даже не производит впечатление депрессивного больного. Но это крайне опасный вид депрессии. Среди таких больных очень высок суицидальный риск. А бывают депрессии тревожные, дисфорические, когда человек пребывает в крайне раздраженном состоянии. Бывают и апатические, которые сопровождаются не столько депрессией как таковой, сколько полной апатией и отсутствием интереса к жизни. Случаются и адинамические депрессии, где преобладает обездвиженность пациентов. Наблюдаются и более сложные депрессии, в которых развивается бред, галлюцинации.

Психиатр — друг, товарищ и брат

— Почему даже при явных признаках душевного недомогания наши люди в отличие от европейцев, американцев редко обращаются к психиатру?

— Раньше боялись, что это отразится на карьере. Если вы обратились к психиатру, то уже никогда не поедете за границу, вас не возьмут на ту или иную работу. Мои зарубежные коллеги, особенно американцы, уверяли меня, что психиатр — друг, товарищ и брат в любой семье. Это не совсем так. В США, например, очень высоко котируется и оплачивается труд спасателей, ликвидирующих последствия катастроф. Но увидеть фрагмент тела, услышать крики, когда невозможно помочь… Это невыносимо. И у некоторых спасателей возникают тяжелейшие депрессии. В таких случаях к кому они обращаются? К психиатру? Никогда! К психологу? Тоже нет. Кто же лечит? Лечит священник, состоящий при спасателях. «Как вы лечите, если не знаете ни психиатрии, ни препаратов?» — «Да вот, как-то справляюсь. Понимаете, если спасатель пойдет к психиатру, его тут же отчислят из отряда. Или если спасатель обратится к психологу, то докажет себе и окружающим, что он слабак и не может выполнять свою работу». У нас тоже многие боятся, что визит к психиатру может серьезно повредить карьере. Человек, страдающий психическим расстройством, нередко думает: ничего, справлюсь сам.

— Это опасное заблуждение?

— Несомненно.

«Бывает, ревность — первая стадия бредовой шизофрении»

— Алкоголизм, наркомания — психические заболевания?

— Нет, они относятся к области наркологии. Но было сделано интересное исследование. Оно проводилось на базе психиатрической больницы им. Алексеева, в обычном отделении, где содержатся разные пациенты, в том числе лица с алкогольными психозами. Когда стали исследовать этих больных, оказалось, что алкоголизм нередко начинается с появлением психических нарушений. У человека возникает депрессия, и он начинает пить, сегодня — рюмку, завтра две, потом три… Бывают больные, которые пьют по бредовым мотивам. Человек, например, уверяет, что его поселили в квартире, где обои приклеены ядовитым клеем. Он утверждает, что если выпьет, то яд нейтрализуется. Вот так и развивается алкоголизм, сопряженный с психозом.

— Патологическая ревность относится к психическим расстройствам?

— У некоторых больных одной из первых стадий бредовой шизофрении является именно наличие ревности. Иной раз о ком-то говорят: «Он ревнует свою жену. Ну еще бы, она ведь такая красивая!» Это не имеет никакого значения. Она может быть и красивой, и абсолютно непривлекательной — от ее внешности тут ничего не зависит. У бредовой ревности свои законы и свои стадии развития. Начинается, к примеру, с того, что в семье — гости, среди них один робкий, стеснительный. Хозяйка дома, естественно, начинает за ним ухаживать. Проходит время, и вдруг мужа пронзает мысль: а почему она за ним ухаживала? Далее он начинает присматриваться к жене: купила платье, стала чаще ходить в парикмахерскую, задерживается на работе… Все это было и раньше, но теперь одно начинает привязываться к другому и возникает то, что немецкий психиатр Бирнбаум описал как сверхценный бред. Но ревность бывает и свойством характера, особенностью личности.

— А мания величия? Это правда, что она возникает от комплекса неполноценности?

— В психиатрии нет такого термина — «мания величия». Речь может идти об идеях величия, о переоценке собственной личности. Есть состояние, которое называется парафренией. Это бред величия. Я — великий ученый, я — выдающийся изобретатель, я — самый красивый мужчина… И на этой почве начинается патологическое расстройство. Что касается комплекса неполноценности… Он может возникнуть у людей застенчивых, не уверенных в себе. Иногда причиной комплекса неполноценности становится тот или иной физический недостаток.

«Лучше в спецбольнице, чем на лесоповале»

— В брежневские времена инакомыслящих объявляли умалишенными и помещали в психбольницу. В среде правозащитников в ходу был термин — «карательная психиатрия». Вам приходилось обследовать таких «больных» и давать экспертные заключения о состоянии их здоровья?

— Приходилось. Я дважды участвовал в работе экспертной комиссии. И тут не все так просто. Мой учитель, великий врач академик Андрей Владимирович Снежневский, полагал, что в психиатрии ничто не бывает случайно. В ней, как в математике и других науках, все подвержено четким законам. Так вот, в свое время Снежневского упрекали в том, что он изобрел «вялотекущую шизофрению», чтобы ставить этот диагноз здоровым людям, не согласным с властью, и упекать их в «психушку» (кстати, терпеть не могу это слово; психиатрическая больница — она такая же, как и любая другая, и никто не застрахован от попадания туда). Вялотекущую шизофрению исследовали крупный немецкий психиатр Э. Блейлер, ряд американских психиатров. Директор Национального института психического здоровья в Вашингтоне профессор Гудвин во время посещения нашего центра сказал: «Вялотекущая шизофрения — очень сложная проблема, но обсуждать ее должны психиатры, а не журналисты и не политики».

— Спрошу прямо. Те, кого вы обследовали из-за их, скажем так, разногласий с властью, — они действительно были больны? Или здоровы?

— Эти люди страдали вялотекущей шизофренией и состояли на учете. Но все дело в том, что такой больной абсолютно не нуждался в принудительном лечении.

— Их отправляли в спецбольницы по решению суда?

— Да. Мы писали в своем заключении, что человек нуждается в психиатрической коррекции в условиях обычной больницы. Но суд не соглашался с такой формулировкой и выносил свой вердикт: в спецбольницу, на принудительное лечение! Ходили разговоры, будто Снежневский жалел инакомыслящих, и чтобы спасти их от тюрьмы, выставлял им диагноз, необходимый для помещения в спецбольницу. Это неправда, он честно выполнял свой врачебный долг. Хотя есть неплохие спецбольницы. Одна из них находится под Камышином, там замечательный главврач, больные стригут газоны, сажают цветы, создают библиотеки, в каждой палате — телевизор. Так уж лучше там, чем на лесоповале.

— А «синдром правдоискательства» — это что за болезнь?

— Психиатрия таким термином не оперирует. Но мы понимаем, о чем идет речь. Действительно существуют люди, с которыми просто сладу нет. У нас был такой пациент в больнице им. Алексеева. Моряк, служил строго по инструкциям, дослужился до чина, стал инспектировать учреждения Морфлота, в каждом находил безумное количество недостатков: кто-то выпил рюмку коньяку в рабочее время, кто-то разлил что-то на палубе… И летели головы прекрасных работников. Его еще раз повысили в должности — и он начал писать бумаги на министра Морфлота. Когда этого правдоискателя положили на экспертизу в психиатрическую больницу, первое, чем он занялся, — начал дотошно выискивать там всякие беспорядки и писать о них министру здравоохранения. Его комиссовали, и дальнейшая судьба этого человека мне неизвестна.

«Психоанализ — это уже вчерашний день»

— Как вы относитесь к психоанализу?

— В свое время мне позвонили из «Литературной газеты» и тоже спросили, как я отношусь к психоанализу. Я ответил, что отношусь отрицательно. На том конце провода повисло молчание, потом прозвучало: «А вы знаете, что Борис Николаевич Ельцин подписал указ о восстановлении института психоанализа в Санкт-Петербурге»? Тем не менее я считаю, что психоанализ — это уже вчерашний день. Хотя в Санкт-Петербурге есть профессор Виктор Вид, который работает в институте им. Бехтерева и, на мой взгляд, является одним из лучших знатоков этого метода воздействия на пациента. Лично я к сторонникам психоанализа не отношусь. Считаю, что больных надо лечить по-другому.

«Отличительная черта гения — не одаренность, а уникальность мышления»

— Правда ли, что гений в той или иной степени безумен?

— Мысль, что «гений и безумство вещи совместные», не нова. Еще Платон считал творчество «бредом, даруемым нам Богами». Попыток четко объяснить, чем талант отличается от гениальности, было великое множество, но граница между тем и другим остается до конца не определенной. Мне нравится формула (не помню, кому принадлежащая): «Талант попадает в цель, в которую никто не может попасть, гений — в цель, которую никто не видит». Таким образом, отличительная черта гения — не одаренность, а уникальность, нестандартность мышления. А безумие, сумасшествие характеризуется прежде всего крайним (физиологическим) отклонением психики от стандартов. Бывали случаи, когда гении сходили с ума, но отсюда нельзя сделать вывод, что от гениальности до безумия — один шаг.

«Среди психиатров могут быть наши пациенты»

— Исторические или природные катаклизмы могут спровоцировать психическое расстройство?

— Я был в США после взрыва в Оклахоме. Меня интересовало, сколько человек в результате случившегося получили психическое заболевание и какое именно. На этот вопрос американские коллеги не смогли дать ответ. Думаю, однозначно тут и не ответишь. Ведь иногда стихийное бедствие или исторический катаклизм способствуют не увеличению, как можно было бы предположить, а уменьшению психических заболеваний. Потому что люди берут себя в руки, мобилизуются.

— По масштабам психических заболеваний и по тому, какие из них сегодня доминируют, можно судить о душевном здоровье общества?

— Сомневаюсь, что можно. Средние цифры ничего нам не скажут. Я никогда не забуду, как на научном конгрессе в Вашингтоне мои коллеги добивались у доктора-индуса данных медицинской статистики: «Приведите нам средние цифры». Он раздраженно сказал: «Я не могу привести средние цифры, потому что в Калькутте глубина средней лужи десять сантиметров, но каждый год в Калькутте гибнут в лужах сотни коров». Есть целый ряд факторов, влияющих на среднюю цифирь. Это и состояние психиатрической помощи, и выявляемость больных, и количество людей, состоящих на учете… Я уже не говорю о том, что среди психиатров могут быть наши пациенты.

Научный центр на Каширке

Александр Тиганов сохраняет и развивает лучшие традиции отечественной психиатрии. Возглавляемый им Центр психического здоровья РАМН имеет мировую известность. В нем проводятся широкие клинико-биологические исследования этиологии, патогенеза, психопатологии и клиники таких важных с позиций теоретической медицины и практического здравоохранения заболеваний, как шизофрения, аффективные заболевания, психосоматические расстройства, различные виды слабоумия. Полученные в ходе исследований новые результаты активно внедряются в психиатрическую и общесоматическую практику и позволяют повысить качество жизни пациентов, уровень их социально-трудовой адаптации.

Александром Тигановым и его учениками созданы теоретические основы классификации психических заболеваний, разрабатываются предпосылки создания ее отечественного варианта.

Является ли нечувствительность к боли мифом?

Среди пациентов с шизофренией 38% сообщают о боли, и наиболее частой жалобой на боль среди больных шизофренией являются головные боли.

Шизофрения наиболее примечательна своим отсутствием среди пациентов с хронической болью. ¹ Это может быть связано с досадным пробелом в исследовании — и это особенно важно, если учесть, что боль связана со снижением качества жизни пациентов с серьезными психическими заболеваниями. ² Пациенты с шизофренией имеют повышенный уровень серьезных медицинских проблем, ³ с меньшей вероятностью знают или понимают свои медицинские трудности, ⁴ и часто получают фрагментированную или непоследовательную медицинскую помощь. ⁵

Расстройства шизофренического спектра, включая шизотипическую личность, бред, кататонию, кратковременные психотические, шизофрениформные, шизофренические и шизоаффективные расстройства, организованы по градиенту психопатологии в обновленном Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам , пятое издание (DSM- 5). ⁶ Психотическое расстройство, вызванное наркотиками / лекарствами, психотическое расстройство, вызванное другим заболеванием, а также другие уточненные и неуточненные расстройства шизофренического спектра включены в качестве дополнительных классификаций. Диагноз расстройства шизофренического спектра требует исключения другого состояния, которое может вызвать психоз.

Расстройства шизофренического спектра определяются отклонениями в 1 или более «положительных» и «отрицательных» симптомах. Положительные или дополнительные симптомы (например, бред, галлюцинации, неорганизованное мышление / речь, проблемы с концентрацией внимания и кататония) — это шаблоны мышления или поведения, которых у человека с шизофренией не было до того, как он заболел.Отрицательные или утраченные симптомы (например, апатия, бесчувственные реакции, снижение речи, социальная изоляция, нарушение внимания, ангедония, сексуальные проблемы и летаргия) — это шаблоны мышления или поведения, которые человек имел до болезни. Отрицательные симптомы шизофрении не так распознаются, как положительные.

Распространенность шизотипического расстройства личности в клинической популяции кажется нечастой (от 0% до 1,9%), но она выше в общей популяции (3,9%). ⁷ Распространенность бредового расстройства на протяжении всей жизни оценивается примерно в 0.2%, ⁸ с наиболее частым подтипом преследования. ⁹ Кратковременное психотическое расстройство может составлять 9% случаев психоза с первым началом в Соединенных Штатах. ¹⁰ Распространенность шизофрении в течение жизни составляет приблизительно от 0,3% до 0,7%. ¹¹ Шизоаффективное расстройство встречается втрое меньше, ⁸ , а частота шизофреноформного расстройства в 5 раз меньше, чем шизофрения. ^12,13 Распространенность психотических расстройств, вызванных психоактивными веществами / лекарствами, среди лиц с первым эпизодом психоза в различных условиях составляет от 7% до 25%, ¹⁴ , а распространенность психотических расстройств, вызванных другим заболеванием, колеблется от 0.От 21% до 0,54%. ^8,15

Боль чаще встречается при шизофрении

Самая частая жалоба на боль у людей с шизофренией — головные боли. ¹⁶ Более того, в исследовании, посвященном изучению частоты жалоб на боль, 38% пациентов, страдающих шизофренией, сообщили о боли. ¹⁷ В 1981 году Уотсон и его коллеги исследовали взаимосвязь между болью и шизофренией. Они обнаружили, что пациенты испытывают боль как по физическим, так и психологическим причинам, и наиболее частыми местами боли были голова, нога и спина. ¹⁸

Совсем недавно Алмейда и его коллеги предположили, что хроническая боль была обычным явлением у пациентов с шизофренией и была подобна общей популяции того же возраста. ¹⁹ Биргенхейр и его коллеги также исследовали уровень боли у ветеранов с диагнозом шизофрения. ²⁰ Они обнаружили, что 47% сообщили о каком-либо виде боли — 35% сообщили об артрите; 22% сообщили о боли в спине; около 4% сообщили о головной или невропатической боли; и менее 2% сообщили о мигрени, психогенной или хронической боли.

Пациенты с шизофренией могут предъявлять странные сенсорные жалобы, такие как «уколы и иголки» или ценестезия (необычные или изнурительные телесные переживания, не имеющие очевидной соматической причины). ²¹ Эти тактильные галлюцинации трудно отличить от других жалоб на боль. ²²

Имеют ли пациенты с шизофренией нечувствительность к боли?

Во время моего обзора литературы понятие нечувствительности к боли у людей с шизофренией было широко распространенной темой.Это явление может иметь важные последствия для физического здоровья, членовредительства, бездомности, преморбидного развития и аффективного уплощения у людей с шизофренией. ²³ Еще в 1911 году Блейлер отметил наличие «полной» анальгезии, когда пациенты с шизофренией получали серьезные травмы (например, удаление глаза, ампутация фаллоса по собственному желанию и сидение на горячей плите). ²⁴ В 1919 году Крепелин наблюдал, что люди с диагнозом «раннее слабоумие» менее чувствительны к телесному дискомфорту (например, к неудобным положениям, уколам иглой, травмам, ожогам сигар и самоповреждению). ²⁵

В 1930-х и 1940-х годах Шнайдер сообщил о «нечеловеческом» самоповреждении с отсутствием болевой чувствительности у людей с диагнозом шизофрения. ²⁶ В клиническом опыте хирурги и терапевты все чаще сообщали о снижении болевой чувствительности при различных заболеваниях или процедурах, включая ожоги третьей степени, ²⁷ артрит, ²⁸ рак, ²⁹ переломы, ³⁰ внутримышечно — заболевания брюшной полости, ³¹ инфаркт миокарда, ³² и хирургия. ³³

Это явление также было исследовано в лаборатории с использованием различных типов болевых раздражителей, в том числе холодного давления, ³⁴ электрических, ³⁵ воображаемых, ³⁶ уколов иглой / давления, ³⁷ защемлений, ³⁸ термических, ³⁹ и боль тепла и тепла. ⁴⁰ Существует множество биологических объяснений этого феномена, включая эффекты антипсихотических препаратов, ⁴⁰ нарушение регуляции нейротрансмиссии, опосредованной рецептором N -метил-D-аспарата (NMDA), ⁴¹ избыток эндорфинов, ⁴² генетическая предрасположенность, ⁴³ и моторный дефицит. ⁴⁴ Однако физиологических данных, подтверждающих нечувствительность к боли при шизофрении, практически нет. ⁴⁵ Есть и другие гипотезы, включая психодинамическую, психологическую и социологическую. ⁴⁶

Более правдоподобно предположить, что переживание боли при шизофрении нарушено или искажено, а не отсутствует. ⁴⁷ Считается, что нечувствительность к боли связана больше с другим способом выражения боли, чем с реальной эндогенной анальгезией.Шизофрения — это психическое расстройство, связанное с коммуникативными и социальными нарушениями, и это могут быть те нарушения, которые влияют на сообщение о боли. ^48,49 Большинство предшествующих исследований в литературе также не смогли отличить болевую реактивность от болевой чувствительности — отсутствие реактивности не означает отсутствие чувствительности. ⁴⁵

Чем теперь отличается диагностика в DSM-5?

Несколько изменений появляются в разделе спектра шизофрении DSM-5. ⁶ Критерий А бредового расстройства больше не требует, чтобы бредовые идеи были не причудливыми. DSM-5 больше не отделяет бредовое расстройство от общего бредового расстройства и теперь классифицируется как «другой» конкретный спектр шизофрении и другое психотическое расстройство. Теперь требуется три кататонических симптома (из 12 характерных симптомов), чтобы соответствовать критериям для диагностики кататонии, независимо от того, является ли контекст психотическим или другим расстройством психического здоровья.

Два изменения критерия А для шизофрении из Диагностического и Статистического Руководства по психическим расстройствам , Четвертое издание (DSM-IV) были включены в DSM-5.В DSM-5 для постановки диагноза шизофрении необходимы 2 симптома критерия А. Кроме того, у человека должен быть хотя бы 1 «положительный» симптом. Предыдущие подтипы шизофрении DSM-IV (т. Е. Параноидальный, дезорганизованный, кататонический, недифференцированный и остаточный типы) также были исключены из-за их ограниченной диагностической стабильности, низкой надежности и низкой валидности. Первичным изменением шизоаффективного расстройства является требование, чтобы основной эпизод настроения присутствовал на протяжении большей части общей продолжительности расстройства после выполнения критерия А, который служит мостом между шизофренией и большой депрессией.

Как оценить шизофрению

В дополнение к интервью и наблюдению за поведением пациента психологическая оценка часто включает Миннесотский многофазный опросник личности (MMPI-II). В частности, было показано, что шкала шизофрении MMPI-II позволяет дифференцировать пациентов с хронической болью от психотических и непсихотических психиатрических пациентов по профилю симптомов, которые они поддерживают. ⁵⁰ Пациенты с хронической болью склонны одобрять соматические симптомы и предметы, указывающие на депрессию и инерцию, в то время как пациенты, страдающие психозом, одобряют предметы, отражающие причудливое и беспорядочное мышление, социальное отчуждение и дефектное торможение.Другие психиатрические пациенты одобряют депрессию, отчаяние, дезорганизацию мышления и социальное отчуждение. Острые симптомы шизофрении можно оценить с помощью шкал для оценки положительных и отрицательных симптомов. ⁵¹

Лечение шизофрении

Пациентов с шизофренией часто считают трудно поддающимися эффективному лечению, и медработники, как правило, уделяют больше внимания психиатрическим симптомам и проблемам. ⁵² Часто считается, что лечение боли имеет меньшее значение для лечения их психических симптомов, что приводит к недостаточному лечению их заболеваний. ⁵³ Хотя пациенты с шизофренией сталкиваются с различиями в лечении, существуют возможности для улучшения помощи на уровне пациента, поставщика медицинских услуг и системного уровня.

На уровне пациентов заболеваемость и смертность можно снизить с помощью научно-обоснованных вмешательств, направленных на борьбу с шизофренией. За последние несколько десятилетий медицинские и психосоциальные методы лечения шизофрении стали более эффективными. Нейролептики, также известные как нейролептики или основные транквилизаторы, представляют собой класс лекарств, используемых в основном для лечения психозов, главным образом при шизофрении.Считается, что антипсихотические препараты обладают обезболивающим действием. ⁵⁴

С точки зрения психотерапии, существует сильная исследовательская поддержка для обучения социальным навыкам (SST), программ социального обучения / токен-экономики (SLTE), когнитивно-поведенческой терапии (CBT), когнитивной коррекции (CR) и семейного психообразования (FP). ⁵⁵ SST использует принципы поведенческой терапии для обучения коммуникативным навыкам, навыкам самоуверенности и другим навыкам, связанным с ведением болезней и независимой жизнью.Программы SLTE представляют собой комплексные поведенческие программы, в которых участники получают «подкрепления» (например, жетоны или баллы) за выполнение четко определенных целевых действий. КПТ аналогична тому, как она используется при других проблемах, включая хроническую боль. Это включает в себя установление совместных терапевтических отношений, развитие общего понимания проблемы, постановку целей и обучение человека методам или стратегиям уменьшения или управления симптомами. CR улучшает когнитивные функции за счет многократной практики когнитивных задач и / или тренировок по стратегии.CR обращается к нарушенным нейропсихологическим аспектам личности и играет важную роль в функциональных нарушениях, наблюдаемых при шизофрении. Лечение FP обслуживается членами семьи человека с шизофренией, и они находятся в центре внимания вмешательства. FP признает, что семьи могут существенно повлиять на выздоровление и функционирование своих родственников. Есть лишь умеренная поддержка других программ, включая ведение болезней и выздоровление (IMR), терапию принятия и приверженности (ACT) и обучение когнитивной адаптации (CAT). ⁵⁵

На уровне поставщика медицинское обслуживание можно усилить за счет улучшения коммуникации между пациентами и поставщиками. Поскольку исследование предполагает, что отсутствие боли у пациентов с шизофренией может быть связано с коммуникативными и социальными нарушениями, медицинские работники могут захотеть сосредоточиться на улучшении этих навыков. В Таблице 1 приведены рекомендации по общению с пациентами с психическими заболеваниями. ⁵⁶ Кроме того, общение можно улучшить, если учесть точку зрения психиатра пациента.

С системной точки зрения, несколько моделей интегрированной помощи имеют сильную исследовательскую поддержку для удовлетворения потребностей пациентов с шизофренией. Например, в Assertive Community Treatment члены команды разделяют нагрузку, имеют высокую частоту контактов с пациентами, имеют низкое соотношение пациентов к персоналу и обеспечивают доступ пациентов, используя многопрофильный командный подход к интенсивному ведению пациентов. ⁵⁵ Другая программа, «Поддерживаемая занятость», делает упор на интеграции услуг по трудоустройству и психическому здоровью посредством быстрого трудоустройства людей на работу в их сообществе, индивидуального развития рабочих мест и постоянной поддержки трудоустройства. ⁵⁵ Поддерживаемая занятость — это подход к профессиональной реабилитации, адаптированный для людей с серьезными психическими заболеваниями. Преимущества профессиональной реабилитации делятся между шизофренией и хронической болью. ⁵⁷ Эти достижения позволили пациентам повысить уровень функционирования и независимости сообщества.

В следующей части журнала «Психическое здоровье» автор обсудит нарушения сна и бодрствования и боль.

Заявление об ограничении ответственности: Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают точку зрения Департамента по делам ветеранов или любого другого правительственного агентства.

Последнее обновление: 15 июня 2017 г.

Роль поставщика первичной медицинской помощи в диагностике и лечении ревматоидного артрита

Головная боль и шизофрения — кросс-секционное когортное исследование распространенности, характеристик и лечения

Введение

Головная боль — самая распространенная боль, о которой сообщают люди с шизофренией. Мало исследований было проведено в отношении характеристик и лечения головных болей в этой группе населения.

Цели

Определить распространенность, тип и лечение головной боли у людей с шизофренией.

Цели

Определите, применяются ли наилучшие методы лечения головной боли и требуются ли изменения для обеспечения надлежащего лечения людей.

Методы

Сто человек, страдающих шизофренией и шизоаффективным расстройством, заполнили обширный, надежный и действительный опросник по поводу головной боли. Основываясь на ответах на анкету, два клинициста независимо классифицировали головную боль каждого человека как мигренозную головную боль (MH), головную боль напряжения (TTH), цервикогенную головную боль (CGH) или головную боль другого типа (OH).Любые разногласия разрешались консенсусным соглашением.

Результаты

Распространенность головной боли в течение 12 месяцев (57%) была выше, чем в общей популяции (46%), без каких-либо доказательств связи между психиатрическими клиническими характеристиками и наличием головной боли. Распространенность CGH (5%) и MH (18%) была сопоставима с общей популяцией. ГТГ (16%) имела более низкую распространенность. Девятнадцать процентов головной боли участников были отнесены к типу ОГ. Ни одному из участников с ЗГ не было прописано лекарство от мигрени.Только 1 из 5 человек, у которых головная боль была классифицирована как CGH, получил мануальную терапию, и никому не были назначены упражнения. Ни один человек с ГТГ не получал мануальную терапию, назначения упражнений или осанку.

Выводы

Пациентам и работникам психиатрической службы рекомендуется пройти обучение по классификации головной боли и подходам к лечению при различных типах головной боли.

Рекомендуемые статьиЦитирующие статьи (0)

Copyright © 2016 Издатель Elsevier Masson SAS

Рекомендуемые статьи

Цитирующие статьи

Связаны ли мигрень и биполярное расстройство?

По данным эпидемиологических исследований, распространенность обычно составляет от 10% до 15%, и мигрень чаще встречается у женщин, чем у мужчин (Silberstein and Lipton, 1993).Считается, что нейрохимические нарушения в первую очередь связаны с серотонинергической (Silberstein, 1994) и дофаминергической системами (Hargreaves and Shepheard, 1999). Лекарства, действующие на серотонинергические нейроны или рецепторы, могут вызывать мигренозные головные боли, а пациенты с мигренью более чувствительны, чем другие, к дофаминергической стимуляции. При семейной гемиплегической мигрени были обнаружены дисфункциональные нейронные кальциевые каналы (Hargreaves and Shepheard, 1999).

Коморбидность мигрени и аффективных расстройств

Всего в двух исследованиях опрошено 102 пациента, 79% из которых находятся в стационаре в возрасте от 18 до 65 лет, с серьезными аффективными расстройствами (Fasmer, 2001; Fasmer and Oedegaard, 2002) .В первом исследовании мы опросили 62 последовательно поступающих пациентов с серьезными аффективными расстройствами и изучили частоту мигрени у пациентов с униполярными и биполярными расстройствами (BD) (Fasmer, 2001). Во втором исследовании мы набрали еще 40 пациентов; и во всей группе пациентов (n = 102) мы более внимательно изучили клинические характеристики пациентов с мигренью по сравнению с пациентами без мигрени (Fasmer and Oedegaard, 2001). Мы использовали клиническое интервью, основанное на критериях DSM-IV, дополненных критериями Акискала для аффективных темпераментов (Акискал и Акискал, 1992; Акискал и Малья, 1987).Биполярное расстройство I (BDI) диагностировалось в соответствии с DSM-IV, в то время как биполярное расстройство II (BDII) охватывало пациентов либо с дискретными гипоманиакальными эпизодами, либо с аффективным темпераментом (циклотимическим или гипертимическим) в дополнение к большим депрессивным эпизодам. Мы использовали критерии Международного общества головной боли (1988) для диагностики мигрени.

В обоих исследованиях мы обнаружили, что мигрень является частым коморбидным расстройством у пациентов с униполярным депрессивным расстройством или BD, затрагивая примерно половину пациентов в каждой группе.Однако большинство опрошенных нами пациентов не предъявляли мигрени как серьезную жалобу, и часто история мигрени не отмечалась в больничных записях. Самым интересным открытием было существенное различие между пациентами с BDI и BDII, причем мигрень явно преобладала в группе BDII, чем в группе BDI. В нашем втором исследовании 82% пациентов с BDII страдали мигренью по сравнению с 27% пациентов с BDI (рисунок). Существует множество доказательств, включая наши собственные, указывающих на то, что пациенты с BDI и BDII представляют два разных нозологических состояния (Coryell, 1996).Наши результаты аналогичны результатам Endicott (1989), который обнаружил среди пациентов с серьезными аффективными расстройствами самую высокую частоту мигрени (51%) у пациентов, имеющих характеристики, сходные с характеристиками пациентов с BDII, как определено в настоящем исследовании.

Наиболее примечательными открытиями, касающимися клинических характеристик, было то, что пациенты с мигренью имели более высокую частоту аффективных темпераментов (47% против 22% у пациентов без мигрени) и большее количество тревожных расстройств.У них чаще было паническое расстройство (51% против 24%) и агорафобия (58% против 27%), чем у пациентов без мигрени. Симптомы во время депрессивных эпизодов были схожими, за исключением того, что пациенты с мигренью все чаще сообщали о раздражительности и подозрительности.

В двух эпидемиологических исследованиях, одном из Цюриха, Швейцария (Merikangas et al., 1990), и одном из Детройта (Breslau and Davis, 1992), была обнаружена четкая взаимосвязь между мигренью и основными аффективными расстройствами (Breslau et al., 1994). В цюрихском исследовании у людей с мигренью в течение года наблюдалось трехкратное увеличение распространенности расстройств биполярного спектра (9% против 3%), незначительное увеличение маниакальных эпизодов и двукратное увеличение распространенности большой депрессии (15% против 7%). ).

Хотя эти результаты нельзя напрямую сравнивать с нашими, они показывают, что ассоциация мигрени и аффективных расстройств обнаруживается не только в той отобранной группе, которую мы изучали. В этих эпидемиологических исследованиях у людей с мигренью также была повышенная частота тревожных расстройств.В исследовании Breslau и Davis (1992) частота была увеличена вдвое по сравнению с людьми без мигрени, и связь была особенно сильной для панического расстройства с шестикратным увеличением. В отличие от этих результатов у пациентов с аффективными расстройствами, исследование пациентов с шизофренией не обнаружило увеличения частоты мигрени (Kuritzky et al., 1999).

В нашем втором исследовании возраст начала первого тревожного расстройства (чаще всего специфической фобии) у пациентов с мигренью составлял 15 лет.Это было раньше, чем начало мигрени (21 год), что опять же было раньше, чем начало первого депрессивного эпизода (26 лет). Первый гипоманиакальный эпизод произошел в 28 лет (рисунок). Эти хронологические отношения согласуются с предыдущими исследованиями. Высокая распространенность тревожных расстройств у пациентов с серьезными аффективными расстройствами и коморбидной мигренью подтверждает гипотезу о синдромальной взаимосвязи между мигренью, тревогой и депрессией (Merikangas et al., 1990).Мы бы добавили, что биполярные признаки должны быть включены как часть этого синдрома, и, возможно, наличие мигрени может быть использовано для выделения отдельной подгруппы основных аффективных расстройств.

Рекомендации по лечению обоих расстройств

Насколько нам известно, не существует исследований, в которых конкретно изучали бы реакцию на медикаментозное лечение у пациентов с серьезными аффективными расстройствами и сопутствующей мигренью. Поэтому рекомендации по фармакологическому лечению должны основываться на данных из неврологической литературы в сочетании с данными лечения большого депрессивного расстройства, BDII и панического расстройства.

Что касается антидепрессантов, то амитриптилин (Элавил, Эндеп) — это препарат, который лучше всего изучен в профилактическом лечении мигрени и, как было показано, снижает частоту приступов на 40%. Этот эффект, по-видимому, не связан с его влиянием на депрессию (Ramadan et al., 1997). Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина менее эффективны, чем амитриптилин или пропанолол (Inderal) (Silberstein, 1998).

В открытых исследованиях было показано, что литий полезен для некоторых пациентов с мигренью (Medina and Diamond, 1981), однако другие сообщали об ухудшении мигрени при приеме лития (Peatfield and Rose, 1981).Карбамазепин (Тегретол), по-видимому, не оказывает никакого эффекта на пациентов с мигренью (Post and Silberstein, 1994).

Несколько исследований, как открытых, так и контролируемых, показали, что вальпроат (Депакен) оказывает профилактическое действие при мигрени, уменьшая количество приступов, продолжительность головной боли и интенсивность боли (Silberstein, 1996). Таким образом, вальпроат влияет на три основные группы симптомов у пациентов с мигренью и сопутствующими аффективными расстройствами: головные боли, нестабильность настроения и панические атаки (Freeman et al., 2002).

При остром лечении мигрени обычно используются триптаны, которые проявляют свое действие за счет комбинации сужения сосудов и снижения высвобождения медиаторов воспаления (Blier and Bergeron, 1995). Самый старый и наиболее изученный — суматриптан (Имитрекс). Хотя суматриптан, по-видимому, имеет ограниченную способность проникать через гематоэнцефалический барьер (Millson et al., 2000), он был вовлечен в побочные эффекты, напоминающие серотониновый синдром, в сочетании с серотонинергическими препаратами центрального действия.Однако количество зарегистрированных случаев невелико, и большинство пациентов, кажется, без проблем переносят эту комбинацию (Gardner and Lynd, 1998).

Теоретически возможно, что риск депрессивного заболевания может быть увеличен при использовании триптанов, особенно новых, которые обладают повышенной липофильностью, но это не могло быть подтверждено в недавнем исследовании количества обращающихся за консультацией в общей практике (Millson et al. ., 2000).

Выражение признательности

Это исследование финансировалось наследием Герды Мейер Найквист Гулбрандсон и Гердта Мейера Найквиста.

Ссылки:

Ссылки

1.

Akiskal HS, Akiskal K (1992), Циклотимический, гипертимический и депрессивный темпераменты как субаффективные варианты расстройств настроения. В: American Psychiatric Press Review of Psychiatry, Vol. 11, Tasman A, Riba MB, eds. Вашингтон, округ Колумбия: American Psychiatric Press, стр. 43-62.

2.

Akiskal HS, Mallya G (1987), Критерии «мягкого» биполярного спектра: значение лечения.Psychopharmacol Bull 23 (1): 68-73.

3.

Аврора С.К., Велч К.М. (2000), Мигрень: визуализация ауры. Curr Opin Neurol 13 (3): 273-276.

4.

Блиер П., Бержерон Р. (1995), Безопасность одновременного применения суматриптана и лечения антидепрессантами. J Clin Psychopharmacol 15 (2): 106-109.

5.

Breslau N, Davis GC (1992), Мигрень, большая депрессия и паническое расстройство: проспективное эпидемиологическое исследование молодых людей.Цефалгия 12 (2): 85-90 [см. Комментарий].

6.

Breslau N, Merikangas K, Bowden CL (1994), Коморбидность мигрени и основных аффективных расстройств. Неврология 44 (10 приложение 7): S17-S22.

7.

Кориелл В. (1996), Биполярное расстройство II: отчет о прогрессе. J Affect Disord 41 (3): 159-162.

8.

Давидофф Р.А. (1995), Мигрень: проявления, патогенез и лечение. Филадельфия: Ф.А. Дэвис.

9.

Эндикотт Н.А. (1989), Психофизиологические корреляты «биполярности». J Affect Disord 17 (1): 47-56.

10.

Fasmer OB (2001), Распространенность мигрени у пациентов с биполярными и униполярными аффективными расстройствами. Цефалгия 21 (9): 894-899.

11.

Fasmer OB, Oedegaard KJ (2001), Клинические характеристики пациентов с основными аффективными расстройствами и сопутствующей мигренью.Всемирный журнал биологической психиатрии 2 (3): 149-155.

12.

Freeman MP, Freeman SA, McElroy SL (2002), Коморбидность биполярных и тревожных расстройств: распространенность, психобиология и проблемы лечения. J Влияет на Disord 68 (1): 1-23.

13.

Гарднер Д.М., Линд Л.Д. (1998), Противопоказания суматриптана и серотониновый синдром. Энн Фармакотер 32 (1): 33-38.

14.

Hargreaves RJ, Shepheard SL (1999), Патофизиология мигрени — новые идеи.Can J Neurol Sci 26 (приложение 3): S12-S19.

15.

Международное общество головной боли, Комитет по классификации головной боли (1988), Классификация и диагностические критерии расстройств головной боли, черепной невралгии и лицевой боли. Цефалгия 8 (приложение 7): 1-96.

16.

Курицкий А., Мазех Д., Леви А. (1999), Головная боль у больных шизофренией: контролируемое исследование. Cephalalgia 19 (8): 725-727 [см. Комментарий].

17.

Medina JL, Diamond S (1981), Циклическая мигрень. Arch Neurol 38 (6): 343-344.

18.

Merikangas KR, Angst J, Isler H (1990), Мигрень и психопатология. Результаты Цюрихского когортного исследования молодых людей. Arch Gen Psychiatry 47 (9): 849-853.

19.

Миллсон Д., Фришер М., Крофт П., Гоудсби П.Дж. (2000), Используются ли триптаны с повышенной липофильностью для острого лечения мигрени, связанные с увеличением числа обращений за депрессивным заболеванием? Цефалгия 20 (8): 732-737.

20.

Peatfield RC, Rose FC (1981), Обострение мигрени при лечении литием. Головная боль 21 (4): 140-142.

21.

Пост Р.М., Зильберштейн С.Д. (1994), Общие механизмы аффективных заболеваний, эпилепсии и мигрени. Неврология 44 (10 приложение 7): S37-S47.

22.

Рамадан Н.М., Шульц Л.Л., Гилки С.Дж. (1997), Профилактические препараты от мигрени: доказательство эффективности, использования и стоимости.Цефалгия 17 (2): 73-80.

23.

Silberstein SD (1994), Серотонин (5-HT) и мигрень. Головная боль 34 (7): 408-417.

24.

Silberstein SD (1996), Divalproex натрия при головной боли: обзор литературы и клинические руководства. Головная боль 36 (9): 547-555.

25.

Зильберштейн С.Д. (1998), Комплексное лечение головной боли и депрессии. Цефалгия 18 (приложение 21): 50-55.

26.

Зильберштейн С.Д., Липтон РБ (1993), Эпидемиология мигрени. Нейроэпидемиология 12 (3): 179-194.

27.

Spranger M, Spranger S, Schwab S. et al. (1999), Семейная гемиплегическая мигрень с мозжечковой атаксией и пароксизмальным психозом. Eur Neurol 41 (3): 150-152.

Нейропсихиатрия психоза и головной боли

Хотя может и не быть очевидной взаимосвязи между возникновением головной боли и психоза, клиническая связь между этими двумя группами симптомов существует.Пациенты могут страдать от первичного психотического расстройства с головной болью как прямым следствием психического расстройства, лекарства, назначенного для лечения расстройства, или того и другого. И наоборот, у пациентов, страдающих первичным неврологическим заболеванием, при котором головная боль является частью основной симптоматики, также могут развиваться психотические симптомы, такие как бред и нарушения восприятия. Симптомы психоза и головной боли также могут быть результатом разной этиологии, например, неврологического состояния, системного расстройства, инфекции, или, возможно, как побочные эффекты лекарства, используемого для несвязанного состояния.Наконец, головная боль и психоз могут возникать независимо как коморбидные состояния без какой-либо очевидной связи в патофизиологии. Для клиницистов важно различать эти категории, поскольку лечение может сильно различаться в зависимости от этиологии. Впервые термин «психогенные головные боли» в психиатрической литературе был использован еще в 1947 году, когда он использовался для обозначения головной боли, которая считалась символическим выражением бессознательного конфликта (например, чувства враждебности) в контексте конверсионное расстройство.[1,2] В 1962 году Специальный комитет по классификации головной боли предложил разделить психогенные головные боли на две отдельные категории: «головные боли при сокращении мышц» и «головные боли бредовых, конверсионных или ипохондрических состояний». [3] В первой версии международной классификации головных болей головная боль как симптом в контексте первичного психического расстройства не была предметом отдельного кодекса. [4] Временная связь между моментом появления или усиления головной боли и моментом возникновения психических расстройств считалась существенной для установления того, можно ли интерпретировать головную боль как психогенную.Во второй версии классификации головных болей [5] были предложены конкретные диагностические критерии для «головных болей, вторичных по отношению к психическим расстройствам».

Американская ассоциация тревожности и депрессии, ADAA

Для некоторых людей с тревожными расстройствами головная боль, иногда сильная, может быть слишком привычной.

Головные боли могут быть обычным симптомом, а иногда и хорошим индикатором тревожного расстройства, особенно генерализованного тревожного расстройства или ГТР. А сопутствующие хронические головные боли могут еще больше затруднить функционирование человека с тревожным расстройством.

Но вы можете справиться с тревожными расстройствами и такой болью, чтобы вести полноценную и продуктивную жизнь.

Мигрень

Мигрень — это сильная боль, ощущаемая с одной или обеих сторон головы. Боль обычно возникает вокруг висков или за одним глазом или ухом.

Мигрень может также вызывать тошноту, рвоту и повышенную чувствительность к свету и звуку. Боль может длиться от нескольких часов до нескольких дней. Классическая мигрень обычно вызывает ауру или визуальные симптомы, такие как мигание света за 10–30 минут до приступа или потеря зрения.Обычная мигрень может вызывать тошноту, рвоту или другие симптомы, но не ауру.

Мигрень и тревожные расстройства

Исследователи предположили, что может существовать общая предрасположенность к тревожным расстройствам, депрессии и мигрени. Мигрень и хронические ежедневные головные боли часто встречаются у людей, страдающих тревожными расстройствами.

Согласно исследованию 2009 года, мигрень может предшествовать возникновению психических расстройств. Исследователи обнаружили, что 11 процентов участников исследования страдали мигренью и различными расстройствами: большой депрессией, общим тревожным расстройством (ГТР), дистимией, биполярным расстройством, паническими атаками, паническим расстройством, расстройствами, связанными с злоупотреблением психоактивными веществами, агорафобией и простой фобией.

Многие исследования показали, что люди с ГТР и паническим расстройством, в частности, испытывают мигрень или другие типы головных болей.

А люди с сопутствующим тревожным расстройством и мигренью имеют повышенную вероятность возникновения большой депрессии; до 40% пациентов с мигренью также испытывают депрессию.

Новое исследование также предполагает, что люди с хронической и эпизодической мигренью чаще страдают посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), чем население в целом.

Исследования показывают, что случаи депрессии, тревожных расстройств и биполярного расстройства на протяжении всей жизни значительно выше у страдающих мигренью, чем у населения в целом, равно как и эпилепсия и инсульт. У тех, кто страдает большой депрессией и тревожным расстройством, начало тревоги обычно предшествует мигрени, но следует за большой депрессией.

Лечение

Для врача, лечащего человека с сопутствующим тревожным расстройством и хронической головной болью, существуют особые проблемы.

Врач может выбрать лекарство, поскольку оно эффективно при тревожном расстройстве, а также при головной боли, например некоторые анксиолитики, трициклические антидепрессанты и ингибиторы моноаминоксидазы (ИМАО). Эти лекарства также можно использовать только для лечения тревожного расстройства. Врач будет внимательно следить за любыми побочными эффектами, чтобы убедиться, что лекарство от беспокойства не усугубляет головные боли и наоборот.

Кроме того, исследования показывают, что когнитивно-поведенческую терапию (КПТ) следует рассматривать для тех, кто страдает мигренью и посттравматическим стрессовым расстройством.

Понимание природы сопутствующей психической патологии при мигрени: систематический обзор, посвященный взаимодействиям и последствиям лечения | The Journal of Headache and Pain

О психических заболеваниях — CODAC

Психические заболевания очень распространены. Фактически, каждый четвертый человек ежегодно страдает той или иной формой психического расстройства.

Психическое заболевание бывает трудно обнаружить, однако есть некоторые специфические признаки и симптомы *, о которых следует знать. Существует широкий спектр психических заболеваний, и если у кого-то проявляются какие-либо из этих симптомов, это не означает, что у него психическое заболевание.Если вы беспокоитесь о себе, любимом человеке или друге, посоветуйте им связаться с психиатром или медицинским работником по поводу своих симптомов.

Если вы или кто-то из ваших знакомых переживает кризис психического здоровья, немедленно обратитесь за помощью, позвонив в службу 911 или по телефону кризисной службы всего сообщества (520) 622-6000.

Признаки и симптомы: депрессия
Признаки и симптомы: тревога
Признаки и симптомы: психоз
Предупреждающие знаки: самоубийство

Признаки и симптомы: депрессия

Эмоции
Печаль, тревога, вина, гнев, перепады настроения, отсутствие эмоциональной отзывчивости, чувство беспомощности, безнадежности, раздражительности

Мысли
Частая самокритика, самообвинение, пессимизм, нарушение памяти и концентрации, нерешительность и растерянность, склонность верить, что другие видят кого-то в негативном свете, мысли о смерти и самоубийстве

Поведение
Приступы плача, отстраненность от других, пренебрежение обязанностями, потеря интереса к внешнему виду, потеря мотивации, замедленное движение, употребление наркотиков и алкоголя

Физический
Усталость, недостаток энергии, слишком много или слишком мало сна, переедание или потеря аппетита, запор, потеря или увеличение веса, головные боли, нерегулярный менструальный цикл, потеря полового влечения, боли и боли необъяснимого характера

Признаки и симптомы: тревога

Физический

• Сердечно-сосудистая система: учащенное сердцебиение, боль в груди, учащенное сердцебиение, покраснение
• Респираторные органы: учащенное дыхание, одышка
• Неврологические: головокружение, головная боль, потливость, покалывание, онемение
• Желудочно-кишечный тракт: удушье, сухость во рту, боли в желудке, тошнота, рвота, диарея
• Со стороны скелетно-мышечной системы: боли в мышцах (особенно в шее, плечах и спине), тремор и тряска, неспособность расслабиться

Психологический
Нереалистичный или чрезмерный страх и беспокойство (о прошлых и будущих событиях), умственная скачка или потеря сознания, снижение концентрации и памяти, нерешительность, раздражительность, нетерпение, гнев, замешательство, беспокойство или чувство «на грани» или нервозность , переутомление, нарушение сна, яркие сны

Поведенческие
Избегание ситуаций, навязчивое или компульсивное поведение, дистресс в социальных ситуациях, фобическое поведение

Признаки и симптомы: Психоз

Шизофрения и биполярное расстройство — это психические расстройства, при которых человек теряет контакт с реальностью.

• У человека могут быть серьезные нарушения мышления, эмоций и поведения.
• Психоз обычно возникает эпизодически и не является постоянным или статическим состоянием.
• Проблемы с концентрацией или вниманием
• Чувство изменения себя, других или внешнего мира (например, ощущение, что я или другие изменились или действуют иначе)
• Странные идеи
• Необычные переживания восприятия (например, уменьшение или повышение интенсивности запаха, звука или цвета)
• Нарушения сна
• Социальная изоляция или отстранение
• Снижение способности выполнять работу и социальные роли
• Повышенная энергия и повышенная активность

Мания

• Повышенная энергия и повышенная активность
• Приподнятое настроение
• Требуется меньше сна, чем обычно
• Раздражительность
• Быстрое мышление и речь
• Отсутствие запретов
• Грандиозные заблуждения
• Недостаток понимания

* Источник: Гибб Б.2011, «Узнайте о психических заболеваниях: План действий по оказанию первой помощи в области психического здоровья», стр. 11-13.

Предупреждающие знаки: самоубийство

Согласно Suicide Awareness Voices of Education, предупреждающие признаки самоубийства являются индикаторами того, что человек может находиться в острой опасности и может срочно нуждаться в помощи.

• Говоря о желании умереть или убить себя
• Ищу способ покончить с собой
• Говоря о чувстве безнадежности или бессмысленности
• Говорить о том, что вы чувствуете себя в ловушке или испытываете невыносимую боль
• Говорить о том, чтобы быть обузой для других
• Увеличение употребления алкоголя или наркотиков
• Тревожное, возбужденное или безрассудное поведение
• Слишком мало или слишком много сна
• Отстраненность или чувство изоляции
• Проявление гнева или разговоры о мести
• Отображение резких перепадов настроения.