Без памяти человек: как человек без памяти повлиял на современную науку — все самое интересное на ПостНауке

Некролог человеку без памяти

Александр Генис: Продолжая разговор о странных фильмах, я хочу вспомнить самый необычный из всех, вышедший на экраны в нашем, 21-м веке. Это — картина Кристофера Нолана “Мементо” – “Вспоминаю”. В ней выведен персонаж, разрушающий главную условность искусства – историю как таковую. После тяжелой травмы герой фильма потерял способность что-либо запоминать. Вся его жизнь укладывается в несколько минут настоящего. Остального просто не существует. Герой пригвожден к мгновению, пока река времени протекает мимо него — вместе с сюжетом. В фильм встроен механизм, мешающий рассказать историю так, чтобы мы ее поняли. Чтобы оценить радикальность этого поворота, вспомним, что с опаской встречая никому не известное будущее, мы привыкли хотя бы прошлое считать своим несомненным достоянием. Но для героя “Помни” вчерашний день так же непредсказуем, как завтрашний.
Самое поразительное в этой фантастической истории – реальный эпилог, из которого следует, что фильм ничего не придумал: такой человек действительно был, жил и недавно умер.
С подробностями – Владимир Гандельсман.

Владимир Гандельсман: Этой зимой Генри Густав Молинсон — всемирно известный под именем H. M. — умер в частном санатории. Его смерть была подтверждена Сюзанной Коркен, неврологом из Массачусетского технологического института, которая работала с ним в течение многих десятилетий. Генри Молинсону было 82 года. В некрологе его назвали “незабываемым пациентом”. В этих словах содержится некоторая горькая ирония. Пациент-то незабываемый, но вот сам он почти ничего не помнил. Почти. Он знал свое имя. Он знал, что семья его отца приехала из Луизианы, что его мать была из Ирландии, он знал о крушении фондовой биржи в 1929-м году, о Второй мировой войне и что-то о жизни в 1940-х. Но он не мог вспомнить почти ничего после этого. История такова: в 1953 году он подвергся экспериментальной операции на мозг, дело было в Хартфорде, чтобы избавиться от одного недуга, но приобрел другой: синдром, который невропатологи называют глубокой амнезией. Он утратил способность к каким-либо новым воспоминаниям. В течение следующих 55 лет, каждый раз, когда он встречал друга, каждый раз, когда он ел, каждый раз, когда он гулял в лесу, — всё это происходило как бы впервые.

Александр Генис: Именно это сделало его находкой для ученых. В течение многих лет он считался самым важным пациентом в истории науки о мозге. Он был “подопытным кроликом” сотен исследований…

Владимир Гандельсман: И помог ученым в изучении биологии, памяти и физических навыков человека, равно как и хрупкой природы человеческой идентичности. С 27-и лет, когда он стал объектом интенсивного исследования, он жил с родителями, затем с родственником и, наконец, в институте. Амнезия не повредила его интеллект, не изменила радикально его индивидуальность. Но он не мог работать и жил, в большей степени, чем любой мистик, исключительно данным моментом.

Александр Генис: То есть, он жил вечным сейчас.

Владимир Гандельсман: Абсолютно.

Александр Генис: Сейчас наука о мозге развивается по экспоненте — студентов полно, лаборатории во всем мире обильно финансируются, когда исследователи работают с мощной, отображающей мозг технологией, все изменилось. Но тогда, в середине 20-го столетия, эта наука находилась в эмбриональном состоянии.

Владимир Гандельсман: А то, что случилось, случилось в далекие времена. Когда господин Молинсон, ему было 9 лет, упал с велосипеда и ушиб голову, ученые еще не умели заглянуть внутрь и увидеть, что же произошло с его мозгом. У них не было тогда ясного научного знания, сколь сложны такие функции человека как, например, память. Они не могли объяснить, почему у мальчика возникли аномальные явления после несчастного случая, и даже не знали, есть ли связь между ушибом и припадками, которые появились после этого. Спустя восемнадцать лет после того несчастного случая, господин Молинсон пришел в офис доктора Уильяма Бикэра Сковилла, нейрохирурга в Хартфордском госпитале. Господин Молинсон часто терял сознание, у него случались конвульсии, и он больше не мог работать. Доктор Сковилл решил хирургическим путем удалить два участка мозговой ткани. Припадки стали реже, но процедура радикально изменила Н. М.
В то время многие ученые полагали, что память не находится в какой-то локальной области мозга, что она – повсюду. Повреждение мозга, от операции или несчастного случая, изменяло функции памяти непредсказуемым образом.

Александр Генис: Что же революционного в этом опыте?

Владимир Гандельсман: Значение этих опытов было огромно. Ученые поняли, что есть, по крайней мере, два источника в мозгу для образования новых воспоминаний. Один, известный как декларативная память, записывает имена, лица, новый опыт, складирует и держит все это до тех пор, пока не потребуется. Эти функции зависят от органа, который называется гиппокамп, и является предметом интенсивного изучения. Другая система, обычно известная как моторные навыки, является подсознательной и зависит от других мозговых областей.

Александр Генис: Это объясняет, почему люди могут кататься на велосипеде и плавать после многих лет отсутствия опыта.

Владимир Гандельсман: Верно. Исследователи начали применять другие методы измерения памяти. Они увидели, что краткосрочная память Н. М. была отличной; он мог удерживать мысли приблизительно 20 секунд. Это происходило без участия гиппокампа, которого у него не было.

Александр Генис: Как складывалась жизнь господина Молинсона, его ежедневная жизнь?

Владимир Гандельсман: Живя в доме своих родителей, и позже у родственника в течение 1970-х, Молинсон ходил в магазин, косил лужайку, собирал листья и смотрел телевизор. Он застилал кровать, готовил завтрак и прочее. Он также понимал, что вносит вклад в дело науки, хотя не понимал деталей, — говорила доктор Коркин, которая встречала господина Молинсона, учась в лаборатории доктора Милнера, и продолжала работать с ним до его смерти. У Н. М. были отрывочные воспоминания – какие-то картины детства: прогулка с родителями в лесу, какая-то охота неподалеку от дома, что-то еще. Но он не мог их расположить во времени и что-либо рассказать как единую историю. При этом он обладал четким самосознанием, понимал шутки и реагировал на них даже полноценней, чем остальные, присутствующие в комнате.
Однажды некий ученый, посетивший доктора Милнер и Н.М., заметил, насколько интересный человек этот Молинсон. И тогда, рассказывает доктор Милнер, Н.М. покраснел, пробормотал, что он никогда не думал о том, что он такой уж интересный, и смущенно удалился.

Александр Генис: Можно сказать, что этот незабываемый пациент продвинул медицинскую науку, сознательно помогая врачам?

Владимир Гандельсман: Именно сознательно, он ведь никогда не отказывался от экспериментов, которые на нем проводились, наоборот, словно бы сознавал, что участвует в значительном исследовании… Мозг его сохранен, как мозг Эйнштейна. Возможно, для будущих экспериментов.

«Человек без памяти становится случайной единицей»

Профессор Давид Гзгзян о конференции «Равнина русская»

– Насколько, на Ваш взгляд, подобные конференции актуальны сегодня? Кажется, российский народ, да и любой другой, не особенно задумывается об исторической памяти и духовной стойкости, о которых здесь так много говорили.

– Есть небольшой круг людей в нашей стране, для которого востребованность подобных конференций несомненна. Может быть, проблема в том, что очень мало число  людей, так остро чувствующих проблемы памяти и беспамятства. Хотелось бы, чтобы подобные конференции развивались во что-то грандиозное. Судя по всему, это является одним из залогов реального возрождения страны как страны, народа как народа и личности как личности.

Но для того, чтобы появилась какая-то позитивная перспектива, нужен сам по себе опыт собирания разных людей, предпринимающих разнообразные самостоятельные усилия для восстановления памяти. Нужен аналитический и консолидирующий разговор о том, что все это значит. И в этом смысле конференция уникальна. Но хотелось бы, чтобы помимо какого-то выспренно-похвального признания она бы приобрела рабочий пилотный характер и послужила бы началом для развития диалога всех заинтересованных лиц. В этом смысле можно говорить, что конференция удалась.

– Многие докладчики упоминали о прямой связи духовной стойкости народа и его памяти. Можете прояснить этот момент? Вы говорили о том, что память как феномен вообще присуща только человеку.

– Да, при этом память – собирающая категория, которая создает феномен культуры и обеспечивает ее преемственность. Если она исчезает, для народа теряется значимость происхождения. На конференции дважды звучала мысль Игоря Сахарова, одного из крупнейших современных генеалогов, о том, что российский народ отличается каким-то особенным отсутствием интереса к своим родословным корням. Речь идет о подлинном интересе. Ведь есть интерес к памяти мнимый, когда каждому охота найти у себя в роду какого-нибудь завалящего дворянина. Но Игорь Васильевич говорил о другом интересе, и здесь мы демонстрируем удивительное нечувствие.

Что уж говорить о наследии духовно-культурном, когда теряется ощущение, что ты откуда-то происходишь, теряется и способность что-то транслировать. Это порождает массу проблем. Люди без памяти не будут по-настоящему знать, как воспитывать детей. Они ведут себя так, как будто они – первые, у кого на земле появились дети. В итоге все воспитание ограничивается удовлетворением физиологических потребностей детей.

Из этой картины становится понятно, что означает утрата этой категории духовной и просто исторической памяти. Человек становится никем –- абсолютно случайной единицей, совершенно факультативным звеном мирового процесса, который даже не воспринимается как процесс, скорее – как броуновское движение. Неслучайно периодически у нас возникает ощущение, что современная Россия – это не страна с историей, не нация с ощущением перспективы, а территория с довольно случайным населением. Вот это главная проблема, и это то, что мы надеемся преодолевать.

– Почему советская власть так обрушилась на то, что называется памятью? Ведь нужно было довольно четко представлять значение этой категории, то есть обладать неким провидением, чего, мне казалось, у советских лидеров не было?

– Надо было сбрасывать все, что было ценного до революции, с «парохода истории».  Подлинная история становилась жертвой большевиков – это хорошо известно. Например, в 1920-е годы в государственных университетах были ликвидированы исторические факультеты. Формулировка была замечательная: зачем новому человеку старая история, если вся история человечества делится на две эпохи – до исторического материализма и после? И если в устах Ильфа и Петрова это звучит как остроумная шутка, то в реальности это было трагедией. Люди так и жили: все было новое – та же мораль, предполагалось воспитание нового человека. Старое объявлялось тотально негодным.

– Вы говорили, что нечто подобное, то есть отвержение истории своего государства как такового в истории цивилизации можно было наблюдать во время Французской революции…

– Да, в определенном смысле большевики оригиналами не были, но масштаб и длительность здесь не идет ни в какое сравнение. Так что если принимать во внимание все последствия советского эксперимента, задачи по восстановлению памяти очень нетривиальны.

– Откуда, на Ваш взгляд, появляются ростки духовной стойкости у неверующих людей, где берутся на это силы, вдохновение?

– Через усилие памяти. В середине 1990-х годов неокоммунисты в районном городе Невель задумали ликвидировать недавно созданный музей истории города Невель – в полном соответствии с ленинским курсом. И сотрудники музея смогли этому противостоять. Так что все у нас с необходимыми усилиями в порядке. В этом смысле широким слоям мало известны факты такого личного успешного противостояния системе, культивирующей беспамятство. Иногда открываются какие-то потрясающие факты. Например, известно, что разрешается знакомиться со следственными делами репрессированных родственников в архивах ФСБ. Но иногда это оказывается невозможным, потому что ряд дел подшит друг к другу, объединен каким-то общим делом и когда один родственник есть, а другого нет –- показать это нельзя, потому что для этого его надо расшить. А процедура такая не предусмотрена. Это просто дикость, совершенно невозможное положение.

– Если в России духовная стойкость оказалась разрушена, можно ли говорить, что в других странах, например, в Европе она сохранена? Что может служить критерием?

– Другие страны – они очень разные. Одно дело Германия, где под влиянием Нюрнберга, целого оригинального опыта давления извне на совесть и память нации, просто существует организованное усилие для того, чтобы держать самих себя в тонусе. Но это далеко не везде, очень многое зависит от каких-то фактических исторических условий. Было бы интересно изучить с этой точки зрения специфику устройства национальной памяти –- как в разных местах организованы эти усилия.

Беседовала Елена Кудрявцева

человек без памяти (1984) — IMDB

Оригинальное название: Mann Ohne Gedächtnis

• 19841984
• 1H 30M

. 10

18

Ваше рейтинг

• Директор
  • Курт Гларе
• Писатель
  • Курт Гларе
• Звезды
  • Михаил König
• Lisi Mangold
  • Michael König
• Lisi Mangold
  • .0006
  • Hannelore Elsner

• Director
  • Kurt Gloor
• Writer
  • Kurt Gloor
• Stars
  • Michael König
  • Lisi Mangold
  • Hannelore Elsner

See production, box информация об офисе и компании

Подробнее на IMDbPro

• Награды
  • 2 победы и 1 номинация

Фото

Top cast

Michael König

• Der Unbekannte

Lisi Mangold

• Lisa Brunner

Hannelore Elsner

• Dr. Essner

Siegfried Kernen

• Dr. Huber

Esther Christinat

• Швестер Мерет

Ласло И. Киш

• Пфлегер Йонас

Урсула Андерматт

• Пазиентин Корина

Guido Bachmann

• Ausländerbehörde Beamter

Rudolf Bissegger

• Dr. Schellbert

Uli Eichenberger

• Pfleger Hauri
• (as Ueli Eichenberger)

Tina Engel

• Frau Schroeder

Ганс Гауглер

• Синьор Рози

Марго Гёдрёш

• Дер Энгель Габриэль

Моника Кох

• Frau Schaub

Fritz Lichtenhahn

• Klinikdirektor

Bettina Lindtberg

• Frau Schläpfer

Andreas Löffel

• Pazient René

Hanspeter Müller

• Der Wächter

• Director
  • Kurt Глор
• Сценарист
  • Курт Глор
• Весь актерский состав и съемочная группа
• Производство, кассовые сборы и многое другое на IMDbPro

Storyline

User reviews

Be the first to review

Details

• Release date
  • October 5, 1984 (West Germany)
• Countries of origin
  • Switzerland
  • West Germany
• Язык
  • Немецкий
• Также известен как
  • Человек без воспоминаний
• Производственные компании
  • Kurt Gloor Filmproduktion
  • Société Suisse de Radiodiffusion et Télévision (SSR)
  • Zweites Deutsches Fernsehen (ZDF)
• See more company credits at IMDbPro

Technical specs

• Runtime

  1 hour 30 minutes

• Aspect ratio
  • 1. 66 : 1

Связанные новости

Внесите свой вклад в эту страницу

Предложите отредактировать или добавить отсутствующий контент

Больше для изучения

Недавно просмотренные

У вас нет недавно просмотренных страниц

HM, Человек без памяти

HM, 60 лет

Источник: Дженни Огден

Генри Молисон, известный тысячам студентов-психологов как «HM», потерял память на операционном столе в больнице Хартфорда в августе 1953. Ему было 27 лет, и он много лет страдал эпилептическими припадками.

Уильям Бичер Сковилл, нейрохирург из Хартфорда, встал над бодрствующим Генри и умело отсосал структуру мозга в форме морского конька, называемую гиппокампом, которая находилась в каждой височной доле. Генри был бы сонным и, вероятно, не заметил бы, как его память исчезла, пока операция продолжалась.

Операция прошла успешно: у Генри значительно уменьшились припадки, но осталась полная потеря памяти. Когда Сковилл понял, что у его пациента началась амнезия, он направил его к выдающемуся нейрохирургу доктору Уайлдеру Пенфилду и нейропсихологу доктору Бренде Милнер из Монреальского неврологического института (MNI), которые подробно его обследовали. До сих пор не было известно, что гиппокамп необходим для создания воспоминаний, и что если мы потеряем оба из них, мы будем страдать от глобальной амнезии. Как только это стало известно, результаты получили широкую огласку, чтобы операция по удалению обоих гиппокампов больше никогда не проводилась.

Пенфилд и Милнер уже проводили эксперименты с памятью на других пациентах, и они быстро поняли, что глубокая амнезия Генри, его неповрежденный интеллект и точные нейрохирургические повреждения сделали его идеальным объектом для экспериментов. На протяжении 55 лет Генри участвовал в многочисленных экспериментах, прежде всего в Массачусетском технологическом институте (MIT), где его оценивали профессор Сюзанна Коркин и ее команда нейропсихологов.

Доступ к Генри был тщательно ограничен менее чем 100 исследователями (я имел честь быть одним из них), но исследования HM в MNI и MIT научили нас многому из того, что мы знаем о памяти. Конечно, с тех пор были изучены многие другие пациенты с нарушениями памяти, в том числе небольшое число с амнезией, почти такой же плотной, как у Генри, но именно ему мы в большом долгу. Его имя (или инициалы!) было упомянуто почти в 12 000 журнальных статей, что делает его наиболее изученным случаем в истории медицины и психологии. Генри умер 2 декабря 2008 года в возрасте 82 лет. До этого он был известен миру только как «HM», но после его смерти его имя было раскрыто. Человек без памяти уязвим, и его инициалы использовались, пока он был жив, чтобы защитить его личность.

Потеря памяти Генри была далеко не простой. Мало того, что он не мог создавать новые сознательные воспоминания после операции, он также страдал ретроградной потерей памяти (потеря воспоминаний до повреждения головного мозга) в течение 11-летнего периода до операции.

Непонятно, почему это так, хотя считается, что это , а не из-за потери гиппокампов с обеих сторон мозга. Скорее всего, это сочетание того, что он принимал большие дозы противоэпилептических препаратов, и его частых припадков до операции. Его глобальная амнезия на новый материал был результатом потери обоих гиппокампов и означал, что он не мог выучить новые слова, песни или лица после операции, забывал, с кем разговаривал, как только отворачивался, не знал, сколько ему лет или если его родители были живы или мертвы, и никогда больше четко не помнили событие, такое как вечеринка по случаю его дня рождения, или кто был нынешним президентом Соединенных Штатов.

Напротив, он сохранил способность обучаться некоторым новым двигательным навыкам, таким как ускорение при рисовании пути в лабиринте или обучение использованию ходунков, когда он вывихнул лодыжку, но это обучение было на начальной стадии. подсознательный уровень. У него не было сознательных воспоминаний о том, что он когда-либо видел или проходил тест в лабиринте раньше или использовал ходунки ранее.

Мы измеряем время нашими воспоминаниями, поэтому для Генри время как будто остановилось, когда ему было 16 лет, за 11 лет до операции. Поскольку его интеллект в других областях, не связанных с памятью, оставался нормальным, он был отличным участником эксперимента. Он также был очень счастливым и дружелюбным человеком, и с ним всегда было приятно находиться и оценивать его. Казалось, он никогда не уставал делать то, что большинство людей назвало бы утомительными тестами на память, потому что они всегда были для него в новинку! Когда он был в Массачусетском технологическом институте, между тестовыми сессиями он часто сидел, разгадывая кроссворды, и мог разгадывать одни и те же кроссворды снова и снова, если слова были стерты, так как для него это каждый раз было новым.

Генри подарил науке величайший дар: свою память. Тысячи людей, которые пострадали от повреждения мозга в результате несчастного случая, болезни или генетической причуды, сделали подобные подарки науке, согласившись участвовать в психологических, нейропсихологических, психиатрических и медицинских исследованиях и экспериментах, а в некоторых случаях подарив свой мозг науки после их смерти.