Как ведут себя перед смертью старики: Названы 5 признаков приближающейся смерти

Перед смертью старики видят уже почивших и загробную жизнь. | Мистика для Вас.

Моя бабушка умерла 4 года назад в возрасте 78 лет. Незадолго до смерти она немного тронулась умом — заговариваться стала, а за месяц тронулась совсем и беспросветно — никого и ничего не узнавала, помнила в основном события детства и глубокой молодости, что до замужества ещё. Моя мама и тётя дежурили у неё беспрерывно посменно, маму мою она узнавала, а младшую дочь почему-то совершенно нет. Но очень хорошо помнила дедушку, своего мужа, который почил более чем за три года до неё, спрашивала где он и очень удивлялась, когда узнавала, что его уже нет и возмущалась почему ей «не сказали» об этом. Но тут же об этом забывала.

И вот периодически стала говорить, что дедушка приходит. Рассказывала с энтузиазмом, что он приходил сегодня с утра с мужиками, «сидели разговаривали, накурили полную кухню!». Причём называла имена конкретных товарищей, с которыми дедушка при жизни немного общался, но одного не было на этом свете уже лет 25, а второго года два.

А однажды, сидя у окна, она задумчиво смотрела на заснеженную возвышенность за деревней, на которой находилось кладбище и стала рассказывать моей маме, что они (бабушка с какими-то ещё людьми) ходят туда на работу. Мама поддержала разговор и в шутку стала задавать вопросы:

— А что ж вы там делаете?

— Сейчас снег между домами чистим, вон сколько навалило. Там столько домов, много новых — каменных!

Мама:

— Вам и зарплату там платят?

Бабушка:

— Нет, только кормят.

— А чем же кормят-то?

— Борщ давали — хорооший, с мясом, лапшу — тоже с мясом, кашу и компот.

Мама ошалела — бабушка перечислила все поминальные блюда! Причём на полном серьёзе. А про каменные дома мы позже подумали — вероятнее всего это памятники…

Иллюстрация из сети.

Иллюстрация из сети.

Что за видения посещали бабушку за короткое время до кончины? Возможно её душа уже частично витала где-то там, по своим «делам». Возможно наше время здесь расписано и её уже там ждали…

что знают о смерти животные — T&P

Из-за интеллекта человек разучился жить просто и умирать спокойно. Как та самая сороконожка, которая задумалась над тем, что в данный момент делает ее тридцать пятая нога, и забыла, как передвигаться. Свободное существование в природе и естественная принадлежность ее грубым силам — то, что есть у животных и традиционно вызывает зависть человека. «Теории и практики» решили разобраться в том, как животные покидают этот мир и осознают ли они смысл этого события.

Медуза Turritopsis nutricula — бессмертна. Это небольшое существо 4 мм в диаметре, с аккуратным студенистым зонтиком, крестообразным красным желудком и тонкими щупальцами в количестве 80-90 штук, владеет секретом «вечной молодости». Благодаря трансдифференциации, умению обновлять клеточный состав, Turritopsis nutricula может двигаться вспять своему развитию, то есть вместо старости к детству. Когда это необходимо, она запускает процесс омоложения: сперва выворачивается наизнанку, поджимает щупальца, а затем постепенно абсорбирует жидкий скелет, принимая состояние бесполого полипа, обычного для начала жизненного цикла большинства представителей своего вида. После обнуления жизненных часов движение снова становится поступательным, заново включается механизм роста и Turritopsis nutricula возвращается к взрослому состоянию. И так до бесконечности.

Помимо Turritopsis nutricula в мире есть еще одно существо, чей жизненный потенциал приближается к бесконечному. Это гидра из типа стрекающих, которая обладает уникальной способностью к регенерации. Этот крошечный полип (не больше 20 мм) умеет восстанавливать организм из частей плоти. Если его разорвать пополам, каждый из кусков скоро окажется полноценным, хватит и меньше половины — регенерация возможна от 1/200 изначального объема гидры. Теперь легко представить, как размножается полип и почему ассоциируется с древнегреческим мифологическим чудовищем. Гидра в отличие от Turritopsis nutricula обитает в пресноводных водоемах и малоподвижна. В естественной среде эти два бессмертия не пересекаются, и, кажется, благодаря своим суперсилам уже давно должны были захватить весь мир. К счастью, океан не превратился в мезогельную жижу из медуз, а реки свободны от бесконтрольно почкующегося полипа по одной простой причине — их очень легко убить. Голод, погода и хищники берут на себя работу Геракла и возвращает справедливое распределение смерти даже туда, где эволюция, казалось бы, нашла необходимые для вечного существования лазейки.

На земле обитают и такие животные, чья жизнь продолжается по-настоящему долго.

Возраст выловленного в 2007 году у исландского побережья двустворчатого моллюска Arctica islandica составил 410 лет. Среднестатистическому жителю России этого времени хватило бы на 6,3 жизни. Гигантская черепаха Адвайта умерла в 2006 году, когда ей исполнилось 255 лет. К этому моменту она была практически ровесницей США, только на два года старше. Гренландский кит — рекордсмен-долгожитель среди млекопитающих, способен продержаться на плаву до двух веков. Достаточно для того, чтобы на свет появились ваши прапрапраправнуки. Американский лобстер способен дожить до 140 лет. Если, конечно, не будет подан к обеду, что чаще всего и случается. Более инертные животные — вроде определенных видов коралловых и губчатых — при идеальных условиях высиживают под водой тысячелетия. Достижение, с которым могут сравниться лишь человеческая глупость и дубы в долине Джуруба.

Поденки, маленькие крылатые насекомые, в идеальных условиях живут один день, в среднем несколько часов, минимально полчаса. Тридцать минут полета, спаривание, смерть — мимолетная и функциональная участь. И хотя личиночная фаза у поденки длится несколько лет, полноценная особь существует в рамках своего семантического кода. Впрочем, результат у всех один. Бесповоротная остановка жизнедеятельности организма, известная как смерть, настигает мушку так же, как и гренландского кита, и Turritopsis nutricula.

Лучшим доказательством осознанных отношений к смерти у животных был бы самый глубокий уровень ее понимания — самоубийство. Но никаких серьезных исследований или примеров суицидального поведения среди животных на сегодняшний момент нет.

Конечность физического бытия — биологический факт, универсальный для всего, что принято называть живым. В случае человека идея смерти представляется одним из базовых элементов познания мира. Она формирует сознание, поведение, искусство, экономику, религию, политику. С начала времен человек придумал свой, особый механизм смирения, спрятанный в ритуале, выработал систему чувств к неизбежному концу и до сих мечтает преодолеть его. Он максимально погружен в культуру смерти или по крайне мере хорошо о ней информирован. Но существует ли идея смерти вне человека, что знают о ней, как различают и переживают ее другие животные?

Наблюдать смерть в дикой природе не так просто. Обычно она спрятана за убийством ради еды или борьбой за выживание. Смерть здесь навязана инстинктом самосохранения, который животные чувствует лучше, чем мы — по крайней мере, до тех пор, пока сами не перейдем от мысли к опыту. Поэтому первый очевидный уровень восприятия смерти у животных — рефлексивный, направленный на то, чтобы избежать угрозы и выжить — во чтобы то ни стало. Его легко спутать с осознанным переживанием, особенно когда человек, подверженный иллюзии антропоморфизма, интерпретирует боль и стремление ее преодолеть как понимание смерти животным. Кошка уходит умирать в одиночестве не потому, что видит приближающийся конец — просто это слабость подсказывает ей укрыться от внешних угроз для своего здоровья. Собака воет на луну не из-за тоски по бренному — это обозначение территории или момент социального взаимодействия. Сиротливый взгляд овцы перед забоем — это не эмоция, а проекция человеческого беспокойства.

Следующий уровень переживаний находится в отношениях животного к смерти другого. Может ли животное почувствовать утрату, обратить на нее внимание, прочувствовать ее до конца и отдать моменту необходимые символические почести? Приматы, наши ближайшие родственники по структуре ДНК, будут первыми, кто способен претендовать на эмоциональную зрелость в этом вопросе. Например, гориллы живут в группах с развитой социальной структурой, поэтому способны испытывать сложные и направленные чувства к членам своих семей. Самый яркий пример — нежелание матери расставаться с мертвым ребенком. В декабре 2011 года в национальном парке Вирунга Демократической республики Конго в семье горных горилл одна из молодых матерей никак не могла смириться со смертью своего новорожденного ребенка. В течение недели она не выпускала из рук мертвое тельце, ухаживая за ним и проявляя очевидные признаки депрессии. Такое поведение встречается у горилл и в неволе. Посетители мюнстерского зоопарка могли наблюдать в 2008 году, как горилла Гана на протяжении нескольких недель таскала с собой умершего от болезни сердца детеныша.

Подробно задокументирована смерть шимпанзе Пэнси в шотландском сафари-парке. Дряхлеющая пятидесятилетняя особь в течение нескольких дней умирала от старости, а ее семейство, несмотря на свой буйный нрав, тихо собиралось вокруг тела. В итоге смерть была зафиксирована одним из самцов группы. Он поднял ее руки, несколько раз пнул, после чего остальные шимпанзе нашли в себе силы отойти от мертвой Пэнси. Единственной, кто остался рядом, была ее дочь Роузи. Она провела с трупом всю ночь, а на следующий день уже с помощью вернувшихся обезьян ухаживала за телом, счищая с него солому и грязь. Потом шимпанзе забрали сотрудники парка, а семейство еще несколько дней не возвращалась на свое излюбленное место ночлежки, омраченное смертью сородича. Более того, в течение следующей недели они вели себя неожиданно тихо и съели значительно меньше еды, чем обычно. Похожая реакция была запечатлена в 2009 году в Камеруне на уже ставшей знаменитой фотографии, где скончавшаяся от старости шимпанзе вызывает у своих соплеменников вид, близкий к поминальному.

Слоны могут находиться возле трупа сородича продолжительное время, выражая высокую социальную заинтересованность группы к умирающему. Более того, они способны различать среди прочих останков именно слоновьи кости, возбужденно на них реагировать и переносить с места на место, будто участвуя в замысловатом ритуале похорон.

Кроме приматов чутким отношением к смерти отличаются и слоны. До XX века существовал миф, что эти огромные травоядные животные чувствуют приближение своей гибели и уходят умирать в места, еще раньше облюбованные их предками. Кладбища слонов мечтали найти и ученые, и меркантильно мотивированные продавцы бивней, но поиски оказались либо не верифицируемы, либо безрезультатны. Главным достижением этого мифа стал большой массив данных о предсмертных повадках животного. Больной, умирающий слон испытывает огромную жажду и в последние часы своей жизни идет по проторенному пути к водопою. Там, вдоволь напившись, он погружается в воду, где и встречает смерть. Когда такие водоемы высыхают, то в них обнаруживают останки слонов, но к масштабам, напоминающим кладбища, они все-таки не приближаются.

В книге английского биолога Йена Дугласа-Гамильтона и его жены Ории «Жизнь среди слонов», собранной из полевых наблюдений за животными в течение нескольких лет в Танзании, целая глава посвящена смерти. Как и в других, более поздних и многочисленных исследованиях, ученые зафиксировали, что слоны могут находиться возле трупа сородича продолжительное время, выражая высокую социальную заинтересованность группы к умирающему. Более того, они способны различать среди прочих останков именно слоновьи кости, возбужденно на них реагировать и переносить с места на место, будто участвуя в замысловатом ритуале похорон.

В миланском исследовательском институте Tethys также считают, что на смерть могут реагировать и дельфины. Ученые не раз наблюдали у самок сильную привязанность к умершим детенышам. Последний такой случай был зафиксирован в Южно-Китайском море с самкой афалина. Подобные модели поведения в разной степени выделяются у жирафов, гусей, собак и других животных с зачатками социального поведения. Они фиксируют появления чувства утраты, определенного ощущением родовой принадлежности и групповой привязанности.

Конечно, лучшим доказательством осознанных отношений к смерти у животных был бы самый глубокий уровень ее понимания — самоубийство. Но никаких серьезных исследований или примеров суицидального поведения среди животных на сегодняшний момент нет. Выбросившиеся на берег киты сбиваются с пути. Лемминги срываются с обрыва по глупой случайности. Стерильная пчела умирает, потеряв жало — не от большой смелости, а потому что не может иначе. Собаки прыгают с моста, почуяв что-то съестное.

Восприятие смерти у социальных животных не всегда связанно с инстинктом. Ее ареал выходит за пределы рефлексивного и позволяет определенным видам по-особенному выделять гибель сородичей, пусть и не используя привычный нам набор эмоциональных реакций.

Однако существует история, которая заслуживает если не научного, то хотя бы эмоционального внимания. Ричард О’Бэрри, герой пронзительного документального фильма «Бухта», тренировал в 60-х годах прошлого века дельфинов для сериала «Флиппер». Роль улыбчивого Флиппера играли пять разных особей, но больше всего работала самка по кличке Кэтти. Интенсивный график съемок и существование в неволе все хуже и хуже сказывались на состоянии умелой актрисы, пока наконец она не впала в депрессию. Подавленное состояние прогрессировало и привело к тому, что Кэтти свела счеты с жизнью прямо на руках О’Бэрри. Смерть наступила от асфиксии. Она попросту перестала дышать. Для того чтобы полностью прочувствовать историю Кэтти, следует понимать, что дельфины дышат сознательно, а каждый новый вздох для них — это осмысленный акт.

Есть ли у трагедии, кардинально изменивший жизнь О’Бэрри, какой-либо значимый научный фундамент, покажут лишь будущие исследования. Но всего вышеперечисленного о взаимодействиях животных со смертью уже хватит для того, чтобы засвидетельствовать — восприятие смерти у социальных животных не всегда связанно с инстинктом. Ее ареал выходит за пределы рефлексивного и позволяет определенным видам по-особенному выделять гибель сородичей, пусть и не используя привычный нам набор эмоциональных реакций. Антропоцентризм в данном случае оказывается еще обманчивее антропоморфизма, а на вопрос, переживают ли животные смерть, находится свой короткий ответ: некоторые — да, и это надо учитывать.

Земля Санникова: великое географическое закрытие

10 октября 1863 года родился Владимир Обручев, русский геолог, академик Академии наук СССР, исследователь тектонического строения Сибири, автор приключенческого романа «Земля Санникова» – о последней географической легенде в истории человечества, в одном ряду с легендами про Шамбалу и Атлантиду. Хотя в создании этого мифа участвовали десятки людей, довел до совершенства и превратил его в настоящее произведение искусства именно академик Обручев, написавший в 1924 году свой знаменитый роман.

К тому моменту большинству ученых было уже ясно, что Земля Санникова – миф, но тем лучше она подходила для художественной прозы. В своем романе Обручев как бы собрал воедино все ожидания, которые владели исследователями Арктики на протяжении столетия, и образы людей, искавших таинственный континент. Ему даже удалось в одном из положительных героев вполне узнаваемо описать адмирала Колчака, что для 1924 года кажется почти запредельной смелостью. Впрочем, главными героями в романе Обручева были не люди, а природа и ее законы.

Владимир Обручев, автор романа «Земля Санникова»

Сюжет романа был к тому времени давно не нов: его освоил еще Конан Дойл со своим «Затерянным миром», где волшебная страна с реликтовыми животными и растениями обнаруживается на плато в бассейне Амазонки. Эту тему быстро подхватили десятки других авторов, упражнявшихся в новом жанре научной фантастики. Но последний роман некоего чешского фантаста Карла Глоуха (в котором земля, утыканная вулканами и населенная мамонтами и неандертальцами, открывается перед путешественниками где-то в Гренландии) переполнил чашу терпения Обручева: как ученый он был возмущен обилием научных ляпов, допущенных в этой книжке, и потому решил написать про Землю Санникова – какой бы она могла быть на самом деле, «при известных теоретических предположениях». Тем более что персонажей, ищущих загадочный континент, и придумывать было не нужно.

Невероятные приключения Геденштрома

Все началось с одного ссыльного. В то время в Сибирь ссылали множество достойных людей, в том числе и вполне заслуживших ссылку. Матвей Геденштром, первым прикоснувшийся к загадке Земли Санникова, был именно таким человеком: блестяще образованным (окончил Дерптский университет), умным, смелым, энергичным, благородным. И – самоотверженным, способным на подвиги. Рассказывают, что однажды, переодевшись в мундир охранника и рискуя свободой (а может, и жизнью), он навестил в Алексеевском равелине Петропавловской крепости давнего друга, декабриста Гаврилу Батенькова, который отбывал там 20-летний срок… Но это было уже позднее. А в начале XIX столетия юный Геденштром, едва начав карьеру на таможне в Ревеле, попал под суд по делу о контрабанде. Все в нем было прекрасно – и душа, и тело, и образование, вот только к казенным деньгам подпускать его не стоило. Но нет худа без добра: именно такой человек был нужен в Сибири.

Был ли это мираж? Вполне возможно. В Арктике происходит множество странных атмосферных явлений, их природа до сих пор не изучена до конца

В Иркутске, куда сослали Геденштрома, он оказался очень кстати: генерал-губернатор Сибири Иван Пестель (отец будущего декабриста) как раз искал, кому доверить экспедицию по исследованию и съёмке побережья Северного Ледовитого океана. Впрочем, повод для экспедиции имелся не только научный, но и вполне прозаический: незадолго до того промышленниками Санниковым, Ляховым и Сыроватским были открыты новые острова севернее устья реки Яны, и из-за права промысла на этих островах (пушнина и мамонтовая кость) началась тяжба. Надо было разобраться, что это за острова, обследовать их и как-то разделить участки между претендентами. Ну, а заодно посмотреть, нет ли там еще чего-нибудь интересного. Воровать там было нечего, так что Геденштром годился.

Матвей Матвеевич вообще-то не был путешественником и географию знал приблизительно, но для умного человека это не проблема – тем более ему намекнули, что в случае успеха все его прегрешения будут забыты. Он немедленно занялся подготовкой, освоил работу с приборами, методику определения координат, научился читать карты. Взял несколько помощников – землемера, геодезиста и одного из промышленников, того самого Санникова, который уже бывал в этих местах. Вообще, экспедиция, на которую щедро выделил деньги граф Румянцев, получилась вполне солидная, около ста человек, разделенных на три отряда, и в 1809 году она начала свою работу. Работа эта спорилась: за два года было пройдено более 1000 километров и сделано множество открытий. Геденштром обнаружил один из островов, открытых промышленниками, нанес на карту его береговую линию и дал ему название «Новая Сибирь», а также нашел еще несколько неизвестных доселе клочков суши. Глядя на карту и по сторонам, он пришел к выводу, что вдоль всего северного берега Сибири, до самой Америки, должна тянуться цепь крупных островов, и в их поисках экспедиция прошла по торосистым льдам еще 90 километров на восток – однако уперлась в гигантскую полынью. Это была Великая Сибирская полынья, чистое от льда пространство на границе океанических льдов и континентального ледового припая, и ее тоже открыл Геденштром. Других островов за ней видно не было, все тонуло в тумане. И все-таки в один из дней промышленник Санников, возглавлявший к тому времени один из отрядов экспедиции, в момент, когда над полыньей разорвались клочья тумана, вроде бы заметил обширную неизвестную землю к северо-западу от острова Котельный. И не просто землю, а ясные контуры высоких гор, уходившие далеко направо и налево! Геденштром, ожидавший чего-то в этом роде, после некоторых сомнений согласился отметить «Землю Санникова» на бумагах в своем планшете, и с этого момента новый не то остров, не то континент стал приблизительно обозначаться на многих картах сибирского побережья.

Впрочем, добраться до него не представлялось возможным. Новых экспедиций на Север не предвиделось, не до того было России: сперва война с Наполеоном, потом декабристское восстание… Да и куда она денется, эта земля?

А вот самому Геденштрому на месте не сиделось, он вошел во вкус путешествий, почувствовал себя серьезным ученым и в последующие годы изъездил практически всю Сибирь, составляя минералогическую и ботаническую коллекции. Материалы он собирал уникальные, но увы, для финансирования всех этих поездок нужны были деньги. А где ж их взять?

Но Геденштром знал где.

В 1813 году, полностью прощенный, он был принят на службу в канцелярию Иркутского губернатора и, заслужив доверие своей энергичностью, занялся закупками хлеба для губернии. На этом, говорят, ему удалось сколотить небольшое состояние, которого вполне хватало и на поездки, и на приятную жизнь, пока в 1818 году не грянул гром – его вновь уличили в казнокрадстве. Впрочем, дальше Сибири ссылать провинившегося было уже некуда, и Геденштрому просто запретили впредь занимать любые официальные должности.

М.М. Геденштром. «Отрывки о Сибири». СПб, 1830

Однако и на этом история его приключений не кончается: спустя еще пять лет сибирское начальство, желая все-таки воспользоваться знанием и опытом такого способного человека, добилось для него разрешения вновь поступить на службу. Геденштром опять добился успехов и в 1827 году по ходатайству Сперанского был переведен в Петербург, в Медицинский департамент. Что произошло с ним там, можно только гадать – но, похоже, опять какая-то финансовая коллизия. Так или иначе, в 1830 году Геденштром (возможно, опять не по своей воле) вернулся в Сибирь, где был назначен всего лишь губернским почтмейстером в Томске. Потом вышел в отставку, поселился в небольшой деревеньке, проводил время в пьянстве и умер там в крайней нищете. После него, кроме коллекций, осталось несколько научных работ с описаниями путешествий и фрагмент рукописи большой книги «о Сибири», над которой он работал до конца жизни. Была ли эта книга закончена, никому не известно, но в сибирские первопроходцы он безусловно попал: в честь Матвея Геденштрома были названы гора и река на острове Новая Сибирь, да и залив рядом с островом тоже носит его имя.

А что же сам Санников?

Он остался в истории только как человек, видевший мифическую землю. Впрочем, Яков Санников был куда старше Геденштрома, ему на момент экспедиции было уже под шестьдесят. Но увиденное, судя по всему, произвело на него огромное впечатление, так что в 1812 году он добрался до Петербурга – специально чтобы подать докладную записку о своих открытиях и просить средств на исследования. Время для этого оказалось неподходящим, началась война, и от Санникова просто отмахнулись. Он умер в 1825 году, глубоким, по меркам того времени, стариком, в возрасте 76 лет. Правда, записку все-таки не забыли, и в 1820 году Морское министерство снарядило на север сразу две экспедиции – одну возглавил Федор Врангель, а другую лейтенант Петр Анжу. Последний должен был обследовать район устья Лены и Новосибирские острова, а заодно посмотреть, есть ли за ними какая-нибудь земля. Врангель исследовал местность восточнее, от Индигирки до Колючинской губы, в районе Медвежьих островов (за ними тоже предполагалась мифическая Земля Андреева, которую будто бы видели в XVIII веке, но там оказались только льды). Анжу за Новосибирскими островами тоже ничего не нашел, да и не слишком верил в существование гипотетического материка. И Земля Санникова вновь исчезла с географических карт.

Но вот что интересно: внук Санникова, которого назвали в честь деда тоже Яковом, спустя 80 лет оказался одним из меценатов, финансировавших новую экспедицию, устремившуюся на поиски таинственной земли. Да, не прошло и столетия, как эта экспедиция состоялась! Что делать, в России надо ждать долго.

«Дерзайте, мичманы!»

К концу XIX века во льдах Северного океана снова началось оживленное движение. Американцы, норвежцы, итальянцы – все мечтали первыми оказаться на Северном полюсе, а заодно совершить новые географические открытия в последнем оставшемся на планете «белом пятне». Северные приключения и романтика первопроходцев были в моде, и Жюль Верн (никогда не отлучавшийся из своей уютной квартиры в Париже) писал «Капитана Гаттераса», со знанием дела изображая быт полярных исследователей.

Неудивительно, что легендарная Земля Санникова снова была «на слуху», только теперь ее иногда еще называли «Арктидой» или даже «Гипербореей», древним континентом, который по версии ученых XIX века, мог соединять Азию и Америку. А если Гиперборея существовала, неужели от нее ничего не осталось? Не может такого быть!

Местные жители были полностью согласны с учеными и, как всегда, знали намного больше. Они утверждали, что большая земля за океаном точно есть. Там живут древние племена («онкилоны»), до сих пор существуют мамонты, и именно туда каждый год летают на зимовку птицы.

Это, конечно, был важный аргумент. И правда, осенью гуси в тех местах деловито собирались в стаи и направлялись куда-то на север. Зачем? Почему не на юг? Ведь замерзнут как цуцики! Или есть у них тайное убежище?

То, что полярные гуси способны одолевать тысячи километров, а земля круглая, как-то упускалось из виду. Это сейчас любой орнитолог с авторитетным видом расскажет, какие виды птиц летают через Северный океан в Америку на зимовку (и всем понятно, ведь самолеты по такому маршруту тоже летают, им так короче), а тогда… Для якутских племен Север был краем света.

Удивительно, что для ученых – тоже.

Аргумент про перелетных птиц безупречно действовал даже на академиков. Если гуси знают, куда лететь, значит земля там есть. И не просто земля, а нечто весьма привлекательное, теплое и уютное. Какие-нибудь вулканические долины, вроде Камчатки, только гораздо лучше.

Но это, конечно, были мечты, о которых научные мужи вслух старались не говорить. Довольно и того, что где-то во льдах, может быть, прятался огромный остров или целый континент, последнее «белое пятно» на географических картах. Кто его откроет, войдет в историю. А вдруг там есть золото, каменный уголь, еще что-нибудь полезное? Кто знает, кто знает… Поэтому неудивительно, что на одном из выпусков Морского корпуса сам император Александр III заявил: «Кто откроет эту землю-невидимку, тому и принадлежать будет. Дерзайте, мичманы!»

И они дерзнули.

Долгое путешествие барона Толля

Барон Эдуард Толль происходил из дворянского рода остзейских немцев, и в чертах его лица (портретов и фотокарточек сохранилось множество) ясно видна чисто арийская целеустремленность. Как и Геденштром, Толль тоже был выпускником Дерптского университета, где изучал ботанику и зоологию. В первые свои экспедиции он отправился в начале 70-х годов, но то были плавания к берегам Северной Африки, итогом которых стало несколько научных статей. Они-то и привлекли внимание знаменитого учёного-полярника Александра Бунге, который в 1885 году пригласил барона в экспедицию на Новосибирские острова. И как вы думаете, что увидел Толль во время этого путешествия?

Да, как раз с того места, где за три четверти века до него стоял Санников, на самой северной оконечности Котельного острова, барон увидел далеко на горизонте неизвестную землю. Покатые «столовые» горы тянулись на многие десятки, а может и сотни, километров. Земля будто проступала сквозь дымку и снова скрывалась в ней, но Толль был твердо уверен: она там есть! Далеко за льдами и полыньями, на расстоянии ста или двухсот километров, перед ним лежала легендарная Арктида.

Однако путь к этой земле, как и прежде, лежал через Петербург, а в столицах всегда все происходит медленно. Барон успел там жениться, написать книгу о своем путешествии, и даже сделаться хранителем Минералогического музея Академии наук. Во время одной из поездок на научную конференцию в Вену он познакомился и подружился со знаменитым норвежским полярным исследователем Фритьофом Нансеном, чья слава уже гремела по всей Европе.

Фритьоф Нансен в Красноярске

Толль и Нансен вместе готовились к трёхлетнему плаванию нансеновского «Фрама», для которого Толль устраивал продовольственные склады на Сибирских островах. В итоге Нансену почти удалось то, что он задумал: дойти на своем маленьком, но прочном корабле от Норвегии до Новосибирских островов, а затем вернуться через льды, обогнув с севера Землю Франца-Иосифа и Шпицберген. И, хотя у него не получилось при этом достичь Северного полюса (маршрут прошел в нескольких сотнях километров от «макушки планеты»), это был безусловный триумф, в подготовке которого участвовал и Толль. Однако какое отношение все это имело к Земле Санникова?

Для Эдуарда Толля – самое прямое. Нансен доказал, что в районе Северного полюса нет земли. Там – только льды. Однако где же тогда находится та суша, которую барон, следом за Санниковым, так ясно видел несколько лет назад? Этот вопрос не давал ему покоя. Но Нансен ясно продемонстрировал, что во льдах можно плавать, если построить для этого специальный корабль, использовать полыньи и попутные течения, и Толль решил повторить подвиг норвежца.

Для этого в Норвегии по совету Нансена был куплен подходящий зверобойный барк, который укрепили и переоборудовали под исследовательское судно. Корабль назвали «Заря», а в состав его экипажа вошли опытные путешественники, знающие Север, в том числе местные зверопромышленники, умевшие управляться с собачьими упряжками. Среди ученых на борту были зоологи, геодезисты, магнитологи, астрономы, имелся даже свой штатный фотограф. В качестве гидрохимика и картографа в экспедиции принял участие лейтенант Александр Колчак (в будущем знаменитый адмирал и командующий Белой армией). В июне 1900 года «Заря» вышла из Петербурга и взяла курс в сторону Карского моря.

Но с самого начала Толля преследовали неудачи. Почти сразу судно попало в плотные льды и месяц стояло без движения. К концу навигации удалось добраться лишь до Таймырского полуострова, где и встали на зимовку. Видимо, она проходила нервно, потому что к весне 1901 года с «Зари», повздорив с Толлем, ушел капитан Александр Коломейцев. Прихватив с собой одного из опытных провожатых, промышленника Расторгуева, он пешком отправился обратно в Петербург, по пути открыв реку (названную «рекой Коломейцева») и остров Расторгуева.

Бегство капитана не произвело на Толля особого впечатления. Недолго думая, он назначил на его место геодезиста Федора Матисена, как человека, лучше других смыслившего в картах и навигации, и под его командованием «Заря» сделала попытку продолжить путь к Земле Санникова – но почти тотчас снова наткнулась на неодолимые льды. Не пройдя и нескольких сотен километров, пришлось опять становиться на зимовку. Припасов и угля становилось все меньше, команда смертельно устала, и было похоже, что после третьей зимовки она уйдет в Петербург в полном составе, давая свои имена всему, что встретится по пути. Поэтому в мае, когда стало ясно, что льды не собираются отступать, Толль начал готовиться к санно-шлюпочному переходу на остров Беннетта, чтобы оттуда совершить бросок на север. 5 июня на собачьих упряжках маленький отряд, в который, кроме Толля, вошли астроном Фридрих Зеберг и двое якутских зверопромышленников, отправился в путь по льдам.

Предполагалось, что к концу лета «Заря» сумеет подойти к острову и эвакуировать с него путешественников, но, увы, все эти месяцы льды на пути «Зари» стояли стеной. Корабль получил несколько пробоин, и в конце концов Матисену пришлось направить его в бухту Тикси, где «Заря» села на мель. Забрать барона и его спутников теперь было некому. Колчак, глубоко привязавшийся за время путешествия к Толлю, в отчаянии пытался раздобыть хоть какой-нибудь корабль, чтобы дойти на нем до острова Беннета, но до осени ему удалось лишь вывезти с Тикси людей и кое-какое снаряжение со шхуны. Отряд Толля был обречен.

Александр Колчак в кают-компании шхуны «Заря»

Все, что мог сделать Колчак, – вернуться в Петербург и собирать средства на поисковую экспедицию, шансы которой на успех казались ничтожными. Но как будто в насмешку над Толлем, в 1903 году ледовая обстановка на Севере оказалась куда благоприятней, чем в предыдущие годы. Льды почти не преграждали путь кораблю. Поисковый отряд Колчака относительно легко добрался до острова и обнаружил там брошенную стоянку путешественников, их дневники и собранные научные материалы. Из записок было ясно, что Толль до последнего рассчитывал на приход «Зари», а когда наступила осень, решил возвращаться на материк по льду. На пути отряд ждала Великая Сибирская полынья, открытая когда-то Геденштромом. Толль об этом прекрасно знал и не слишком надеялся на успех, поэтому среди бумаг лежало подробно составленное завещание. Нашел ли он перед смертью Землю Санникова, хотя бы в виде миража? Кто знает. В записках об этом не было ни слова.

Так была ли земля?

«Призрачно все в этом мире бушующем», как поется в фильме о Земле Санникова, снятом в 1973 году, и с этой (вообще говоря, буддистской) истиной не поспоришь. Миражи подчиняют себе человеческую жизнь, ничего печального в этом нет. Если бы эту землю нашли, начали добывать там пушнину и полезные ископаемые, вряд ли бы кто-то помнил о ней по сей день. Теперь же несуществующий континент стал вечным памятником для барона Толля и других исследователей Севера.

Несуществующий? Или все-таки в этом месте что-то было?

Этот вопрос даже для Обручева, написавшего свой фантастический роман спустя четверть века после гибели барона, видимо, оставался неясным. Должно же было там находиться хоть что-нибудь, хотя бы остров! Но в 1937 году советский ледокол «Садко» во время дрейфа прошёл эти места и с юга, и с востока, и с севера – и ничего, кроме океанских льдов, не обнаружил. Обручев просил послать туда самолёты арктической авиации, но их поиски также дали отрицательный результат: было наверняка установлено, что Земли Санникова не существует. Сегодня это подтверждают и наблюдения со спутников. Решительно ничего – кроме бесконечных полярных льдов.

Был ли это мираж? Вполне возможно. В Арктике происходит множество странных атмосферных явлений, их природа до сих пор не изучена до конца. Но существует и другая, более убедительная версия, согласно которой Земля Санникова была гигантским островом из реликтового льда, занесенным осадочными породами, – и просто растаяла. Такие случаи уже не раз наблюдались в Арктике. Например, в 1823 году Семёновский остров простирался на 15 километров в длину и на 5 в ширину. Не прошло и ста лет, как он уменьшился в шестнадцать раз, а сейчас и вовсе растворился в океане, как сахар в чашке чая. О нем давно забыли. Но Земле Санникова такая участь явно не грозит, потому что в человеческом воображении она устроилась надежней, чем в океане.

Руслан и Людмила (Поэма) — Пушкин. Полный текст стихотворения — Руслан и Людмила (Поэма)

Посвящение

Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
Времен минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Примите ж вы мой труд игривый!
Ничьих не требуя похвал,
Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может быть, украдкой
На песни грешные мои.

Песнь первая

У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом;
Идет направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных;
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русской дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету…

Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.

В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.

Слилися речи в шум невнятный;
Жужжит гостей веселый круг;
Но вдруг раздался глас приятный
И звонких гуслей беглый звук;
Все смолкли, слушают Баяна:
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть, и Руслана,
И Лелем свитый им венец.

Но, страстью пылкой утомленный,
Не ест, не пьет Руслан влюбленный;
На друга милого глядит,
Вздыхает, сердится, горит
И, щипля ус от нетерпенья,
Считает каждые мгновенья.
В уныньи, с пасмурным челом,
За шумным, свадебным столом
Сидят три витязя младые;
Безмолвны, за ковшом пустым,
Забыли кубки круговые,
И брашна неприятны им;
Не слышат вещего Баяна;
Потупили смущенный взгляд:
То три соперника Руслана;
В душе несчастные таят
Любви и ненависти яд.
Один — Рогдай, воитель смелый,
Мечом раздвинувший пределы
Богатых киевских полей;
Другой — Фарлаф, крикун надменный,
В пирах никем не побежденный,
Но воин скромный средь мечей;
Последний, полный страстной думы,
Младой хазарский хан Ратмир:
Все трое бледны и угрюмы,
И пир веселый им не в пир.

Вот кончен он; встают рядами,
Смешались шумными толпами,
И все глядят на молодых:
Невеста очи опустила,
Как будто сердцем приуныла,
И светел радостный жених.
Но тень объемлет всю природу,
Уж близко к полночи глухой;
Бояре, задремав от меду,
С поклоном убрались домой.
Жених в восторге, в упоенье:
Ласкает он в воображенье
Стыдливой девы красоту;
Но с тайным, грустным умиленьем
Великий князь благословеньем
Дарует юную чету.

И вот невесту молодую
Ведут на брачную постель;
Огни погасли… и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры…
Вы слышите ль влюбленный шепот,
И поцелуев сладкий звук,
И прерывающийся ропот
Последней робости?.. Супруг
Восторги чувствует заране;
И вот они настали… Вдруг
Гром грянул, свет блеснул в тумане,
Лампада гаснет, дым бежит,
Кругом всё смерклось, всё дрожит,
И замерла душа в Руслане…
Всё смолкло. В грозной тишине
Раздался дважды голос странный,
И кто-то в дымной глубине
Взвился чернее мглы туманной…
И снова терем пуст и тих;
Встает испуганный жених,
С лица катится пот остылый;
Трепеща, хладною рукой
Он вопрошает мрак немой…
О горе: нет подруги милой!
Хватает воздух он пустой;
Людмилы нет во тьме густой,
Похищена безвестной силой.

Ах, если мученик любви
Страдает страстью безнадежно;
Хоть грустно жить, друзья мои,
Однако жить еще возможно.
Но после долгих, долгих лет
Обнять влюбленную подругу,
Желаний, слез, тоски предмет,
И вдруг минутную супругу
Навек утратить… о друзья,
Конечно лучше б умер я!

Однако жив Руслан несчастный.
Но что сказал великий князь?
Сраженный вдруг молвой ужасной,
На зятя гневом распалясь,
Его и двор он созывает:
«Где, где Людмила?» — вопрошает
С ужасным, пламенным челом.
Руслан не слышит. «Дети, други!
Я помню прежние заслуги:
О, сжальтесь вы над стариком!
Скажите, кто из вас согласен
Скакать за дочерью моей?
Чей подвиг будет не напрасен,
Тому — терзайся, плачь, злодей!
Не мог сберечь жены своей! —
Тому я дам ее в супруги
С полцарством прадедов моих.
Кто ж вызовется, дети, други?..»
«Я!» — молвил горестный жених.
«Я! я!» — воскликнули с Рогдаем
Фарлаф и радостный Ратмир:
«Сейчас коней своих седлаем;
Мы рады весь изъездить мир.
Отец наш, не продлим разлуки;
Не бойся: едем за княжной».
И с благодарностью немой
В слезах к ним простирает руки
Старик, измученный тоской.

Все четверо выходят вместе;
Руслан уныньем как убит;
Мысль о потерянной невесте
Его терзает и мертвит.
Садятся на коней ретивых;
Вдоль берегов Днепра счастливых
Летят в клубящейся пыли;
Уже скрываются вдали;
Уж всадников не видно боле…
Но долго всё еще глядит
Великий князь в пустое поле
И думой им вослед летит.

Руслан томился молчаливо,
И смысл и память потеряв.
Через плечо глядя спесиво
И важно подбочась, Фарлаф,
Надувшись, ехал за Русланом.
Он говорит: «Насилу я
На волю вырвался, друзья!
Ну, скоро ль встречусь с великаном?
Уж то-то крови будет течь,
Уж то-то жертв любви ревнивой!
Повеселись, мой верный меч,
Повеселись, мой конь ретивый!»

Хазарский хан, в уме своем
Уже Людмилу обнимая,
Едва не пляшет над седлом;
В нем кровь играет молодая,
Огня надежды полон взор:
То скачет он во весь опор,
То дразнит бегуна лихого,
Кружит, подъемлет на дыбы
Иль дерзко мчит на холмы снова.

Рогдай угрюм, молчит — ни слова…
Страшась неведомой судьбы
И мучась ревностью напрасной,
Всех больше беспокоен он,
И часто взор его ужасный
На князя мрачно устремлен.

Соперники одной дорогой
Все вместе едут целый день.
Днепра стал темен брег отлогий;
С востока льется ночи тень;
Туманы над Днепром глубоким;
Пора коням их отдохнуть.
Вот под горой путем широким
Широкий пересекся путь.
«Разъедемся, пора! — сказали, —
Безвестной вверимся судьбе».
И каждый конь, не чуя стали,
По воле путь избрал себе.

Что делаешь, Руслан несчастный,
Один в пустынной тишине?
Людмилу, свадьбы день ужасный,
Всё, мнится, видел ты во сне.
На брови медный шлем надвинув,
Из мощных рук узду покинув,
Ты шагом едешь меж полей,
И медленно в душе твоей
Надежда гибнет, гаснет вера.

Но вдруг пред витязем пещера;
В пещере свет. Он прямо к ней
Идет под дремлющие своды,
Ровесники самой природы.
Вошел с уныньем: что же зрит?
В пещере старец; ясный вид,
Спокойный взор, брада седая;
Лампада перед ним горит;
За древней книгой он сидит,
Ее внимательно читая.
«Добро пожаловать, мой сын! —
Сказал с улыбкой он Руслану. —
Уж двадцать лет я здесь один
Во мраке старой жизни вяну;
Но наконец дождался дня,
Давно предвиденного мною.
Мы вместе сведены судьбою;
Садись и выслушай меня.
Руслан, лишился ты Людмилы;
Твой твердый дух теряет силы;
Но зла промчится быстрый миг:
На время рок тебя постиг.
С надеждой, верою веселой
Иди на всё, не унывай;
Вперед! мечом и грудью смелой
Свой путь на полночь пробивай.

Узнай, Руслан: твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
Красавиц давний похититель,
Полнощных обладатель гор.
Еще ничей в его обитель
Не проникал доныне взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от руки твоей.
Тебе сказать не должен боле:
Судьба твоих грядущих дней,
Мой сын, в твоей отныне воле».

Наш витязь старцу пал к ногам
И в радости лобзает руку.
Светлеет мир его очам,
И сердце позабыло муку.
Вновь ожил он; и вдруг опять
На вспыхнувшем лице кручина…
«Ясна тоски твоей причина;
Но грусть не трудно разогнать, —
Сказал старик, — тебе ужасна
Любовь седого колдуна;
Спокойся, знай: она напрасна
И юной деве не страшна.
Он звезды сводит с небосклона,
Он свистнет — задрожит луна;
Но против времени закона
Его наука не сильна.
Ревнивый, трепетный хранитель
Замков безжалостных дверей,
Он только немощный мучитель
Прелестной пленницы своей.
Вокруг нее он молча бродит,
Клянет жестокий жребий свой…
Но, добрый витязь, день проходит,
А нужен для тебя покой».

Руслан на мягкий мох ложится
Пред умирающим огнем;
Он ищет позабыться сном,
Вздыхает, медленно вертится…
Напрасно! Витязь наконец:
«Не спится что-то, мой отец!
Что делать: болен я душою,
И сон не в сон, как тошно жить.
Позволь мне сердце освежить
Твоей беседою святою.
Прости мне дерзостный вопрос.
Откройся: кто ты, благодатный,
Судьбы наперсник непонятный?
В пустыню кто тебя занес?»

Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик в ответ: «Любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальной
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.

Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина…
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней — и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.

Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
«Пастух, я не люблю тебя!»

И всё мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов —
Ничто тоски не утешало.
В уныньи сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал — и весла зашумели;
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.

Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
«Герой, я не люблю тебя!»

К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.

Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Всё слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.

И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученьи колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.

В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов — и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой…
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненье всё еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
«Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?..» «Ровно сорок лет, —
Был девы роковой ответ, —
Сегодня семьдесят мне било.
Что делать, — мне пищит она, —
Толпою годы пролетели.
Прошла моя, твоя весна —
Мы оба постареть успели.
Но, друг, послушай: не беда
Неверной младости утрата.
Конечно, я теперь седа,
Немножко, может быть, горбата;
Не то, что в старину была,
Не так жива, не так мила;
Зато (прибавила болтунья)
Открою тайну: я колдунья!»

И было в самом деле так.
Немой, недвижный перед нею,
Я совершенный был дурак
Со всей премудростью моею.

Но вот ужасно: колдовство
Вполне свершилось по несчастью.
Мое седое божество
Ко мне пылало новой страстью.
Скривив улыбкой страшный рот,
Могильным голосом урод
Бормочет мне любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепетал, потупя взор;
Она сквозь кашель продолжала
Тяжелый, страстный разговор:
«Так, сердце я теперь узнала;
Я вижу, верный друг, оно
Для нежной страсти рождено;
Проснулись чувства, я сгораю,
Томлюсь желаньями любви…
Приди в объятия мои…
О милый, милый! умираю…»

И между тем она, Руслан,
Мигала томными глазами;
И между тем за мой кафтан
Держалась тощими руками;
И между тем — я обмирал,
От ужаса зажмуря очи;
И вдруг терпеть не стало мочи;
Я с криком вырвался, бежал.
Она вослед: «О, недостойный!
Ты возмутил мой век спокойный,
Невинной девы ясны дни!
Добился ты любви Наины,
И презираешь — вот мужчины!
Изменой дышат все они!
Увы, сама себя вини;
Он обольстил меня, несчастный!
Я отдалась любови страстной…
Изменник, изверг! о позор!
Но трепещи, девичий вор!»

Так мы расстались. С этих пор
Живу в моем уединенье
С разочарованной душой;
И в мире старцу утешенье
Природа, мудрость и покой.
Уже зовет меня могила;
Но чувства прежние свои
Еще старушка не забыла
И пламя поздное любви
С досады в злобу превратила.
Душою черной зло любя,
Колдунья старая, конечно,
Возненавидит и тебя;
Но горе на земле не вечно».

Наш витязь с жадностью внимал
Рассказы старца; ясны очи
Дремотой легкой не смыкал
И тихого полета ночи
В глубокой думе не слыхал.
Но день блистает лучезарный…
Со вздохом витязь благодарный
Объемлет старца-колдуна;
Душа надеждою полна;
Выходит вон. Ногами стиснул
Руслан заржавшего коня,
В седле оправился, присвистнул.
«Отец мой, не оставь меня».
И скачет по пустому лугу.
Седой мудрец младому другу
Кричит вослед: «Счастливый путь!
Прости, люби свою супругу,
Советов старца не забудь!»

Песнь вторая

Соперники в искусстве брани,
Не знайте мира меж собой;
Несите мрачной славе дани,
И упивайтеся враждой!
Пусть мир пред вами цепенеет,
Дивяся грозным торжествам:
Никто о вас не пожалеет,
Никто не помешает вам.
Соперники другого рода,
Вы, рыцари парнасских гор,
Старайтесь не смешить народа
Нескромным шумом ваших ссор;
Бранитесь — только осторожно.
Но вы, соперники в любви,
Живите дружно, если можно!
Поверьте мне, друзья мои:
Кому судьбою непременной
Девичье сердце суждено,
Тот будет мил на зло вселенной;
Сердиться глупо и грешно.

Когда Рогдай неукротимый,
Глухим предчувствием томимый,
Оставя спутников своих,
Пустился в край уединенный
И ехал меж пустынь лесных,
В глубоку думу погруженный —
Злой дух тревожил и смущал
Его тоскующую душу,
И витязь пасмурный шептал:
«Убью!.. преграды все разрушу…
Руслан!.. узнаешь ты меня…
Теперь-то девица поплачет…»
И вдруг, поворотив коня,
Во весь опор назад он скачет.

В то время доблестный Фарлаф,
Всё утро сладко продремав,
Укрывшись от лучей полдневных,
У ручейка, наедине,
Для подкрепленья сил душевных,
Обедал в мирной тишине.
Как вдруг он видит: кто-то в поле,
Как буря, мчится на коне;
И, времени не тратя боле,
Фарлаф, покинув свой обед,
Копье, кольчугу, шлем, перчатки,
Вскочил в седло и без оглядки
Летит — а тот за ним вослед.
«Остановись, беглец бесчестный! —
Кричит Фарлафу неизвестный. —
Презренный, дай себя догнать!
Дай голову с тебя сорвать!»
Фарлаф, узнавши глас Рогдая,
Со страха скорчась, обмирал
И, верной смерти ожидая,
Коня еще быстрее гнал.
Так точно заяц торопливый,
Прижавши уши боязливо,
По кочкам, полем, сквозь леса
Скачками мчится ото пса.
На месте славного побега
Весной растопленного снега
Потоки мутные текли
И рыли влажну грудь земли.
Ко рву примчался конь ретивый,
Взмахнул хвостом и белой гривой,
Бразды стальные закусил
И через ров перескочил;
Но робкий всадник вверх ногами
Свалился тяжко в грязный ров,
Земли не взвидел с небесами
И смерть принять уж был готов.
Рогдай к оврагу подлетает;
Жестокий меч уж занесен;
«Погибни, трус! умри!» — вещает…
Вдруг узнает Фарлафа он;
Глядит, и руки опустились;
Досада, изумленье, гнев
В его чертах изобразились;
Скрыпя зубами, онемев,
Герой, с поникшею главою
Скорей отъехав ото рва,
Бесился… но едва, едва
Сам не смеялся над собою.

Тогда он встретил под горой
Старушечку чуть-чуть живую,
Горбатую, совсем седую.
Она дорожною клюкой
Ему на север указала.
«Ты там найдешь его», — сказала.
Рогдай весельем закипел
И к верной смерти полетел.

А наш Фарлаф? Во рву остался,
Дохнуть не смея; про себя
Он, лежа, думал: жив ли я?
Куда соперник злой девался?
Вдруг слышит прямо над собой
Старухи голос гробовой:
«Встань, молодец: все тихо в поле;
Ты никого не встретишь боле;
Я привела тебе коня;
Вставай, послушайся меня».

Смущенный витязь поневоле
Ползком оставил грязный ров;
Окрестность робко озирая,
Вздохнул и молвил оживая:
«Ну, слава богу, я здоров!»

«Поверь! — старуха продолжала, —
Людмилу мудрено сыскать;
Она далеко забежала;
Не нам с тобой ее достать.
Опасно разъезжать по свету;
Ты, право, будешь сам не рад.
Последуй моему совету,
Ступай тихохонько назад.
Под Киевом, в уединенье,
В своем наследственном селенье
Останься лучше без забот:
От нас Людмила не уйдет».

Сказав, исчезла. В нетерпенье
Благоразумный наш герой
Тотчас отправился домой,
Сердечно позабыв о славе
И даже о княжне младой;
И шум малейший по дубраве,
Полет синицы, ропот вод
Его бросали в жар и в пот.

Меж тем Руслан далеко мчится;
В глуши лесов, в глуши полей
Привычной думою стремится
К Людмиле, радости своей,
И говорит: «Найду ли друга?
Где ты, души моей супруга?
Увижу ль я твой светлый взор?
Услышу ль нежный разговор?
Иль суждено, чтоб чародея
Ты вечной пленницей была
И, скорбной девою старея,
В темнице мрачной отцвела?
Или соперник дерзновенный
Придет?.. Нет, нет, мой друг бесценный:
Еще при мне мой верный меч,
Еще глава не пала с плеч».

Однажды, темною порою,
По камням берегом крутым
Наш витязь ехал над рекою.
Всё утихало. Вдруг за ним
Стрелы мгновенное жужжанье,
Кольчуги звон, и крик, и ржанье,
И топот по полю глухой.
«Стой!» — грянул голос громовой.
Он оглянулся: в поле чистом,
Подняв копье, летит со свистом
Свирепый всадник, и грозой
Помчался князь ему навстречу.
«Ага! догнал тебя! постой! —
Кричит наездник удалой, —
Готовься, друг, на смертну сечу;
Теперь ложись средь здешних мест;
А там ищи своих невест».
Руслан вспылал, вздрогнул от гнева;
Он узнает сей буйный глас…

Друзья мои! а наша дева?
Оставим витязей на час;
О них опять я вспомню вскоре.
А то давно пора бы мне
Подумать о младой княжне
И об ужасном Черноморе.

Моей причудливой мечты
Наперсник иногда нескромный,
Я рассказал, как ночью темной
Людмилы нежной красоты
От воспаленного Руслана
Сокрылись вдруг среди тумана.
Несчастная! когда злодей,
Рукою мощною своей
Тебя сорвав с постели брачной,
Взвился, как вихорь, к облакам
Сквозь тяжкий дым и воздух мрачный
И вдруг умчал к своим горам —
Ты чувств и памяти лишилась
И в страшном замке колдуна,
Безмолвна, трепетна, бледна,
В одно мгновенье очутилась.

С порога хижины моей
Так видел я, средь летних дней,
Когда за курицей трусливой
Султан курятника спесивый,
Петух мой по двору бежал
И сладострастными крылами
Уже подругу обнимал;
Над ними хитрыми кругами
Цыплят селенья старый вор,
Прияв губительные меры,
Носился, плавал коршун серый
И пал как молния на двор.
Взвился, летит. В когтях ужасных
Во тьму расселин безопасных
Уносит бедную злодей.
Напрасно, горестью своей
И хладным страхом пораженный,
Зовет любовницу петух. .
Он видит лишь летучий пух,
Летучим ветром занесенный.

До утра юная княжна
Лежала, тягостным забвеньем,
Как будто страшным сновиденьем,
Объята — наконец она
Очнулась, пламенным волненьем
И смутным ужасом полна;
Душой летит за наслажденьем,
Кого-то ищет с упоеньем;
«Где ж милый, — шепчет, — где супруг?»
Зовет и помертвела вдруг.
Глядит с боязнию вокруг.
Людмила, где твоя светлица?
Лежит несчастная девица
Среди подушек пуховых,
Под гордой сенью балдахина;
Завесы, пышная перина
В кистях, в узорах дорогих;
Повсюду ткани парчевые;
Играют яхонты, как жар;
Кругом курильницы златые
Подъемлют ароматный пар;
Довольно… благо мне не надо
Описывать волшебный дом:
Уже давно Шехеразада
Меня предупредила в том.
Но светлый терем не отрада,
Когда не видим друга в нем.

Три девы, красоты чудесной,
В одежде легкой и прелестной
Княжне явились, подошли
И поклонились до земли.
Тогда неслышными шагами
Одна поближе подошла;
Княжне воздушными перстами
Златую косу заплела
С искусством, в наши дни не новым,
И обвила венцом перловым
Окружность бледного чела.
За нею, скромно взор склоняя,
Потом приближилась другая;
Лазурный, пышный сарафан
Одел Людмилы стройный стан;
Покрылись кудри золотые,
И грудь, и плечи молодые
Фатой, прозрачной, как туман.
Покров завистливый лобзает
Красы, достойные небес,
И обувь легкая сжимает
Две ножки, чудо из чудес.
Княжне последняя девица
Жемчужный пояс подает.
Меж тем незримая певица
Веселы песни ей поет.
Увы, ни камни ожерелья,
Ни сарафан, ни перлов ряд,
Ни песни лести и веселья
Ее души не веселят;
Напрасно зеркало рисует
Ее красы, ее наряд;
Потупя неподвижный взгляд,
Она молчит, она тоскует.

Те, кои, правду возлюбя,
На темном сердца дне читали,
Конечно знают про себя,
Что если женщина в печали
Сквозь слез, украдкой, как-нибудь,
На зло привычке и рассудку,
Забудет в зеркало взглянуть —
То грустно ей уж не на шутку.

Но вот Людмила вновь одна.
Не зная, что начать, она
К окну решетчату подходит,
И взор ее печально бродит
В пространстве пасмурной дали.
Всё мертво. Снежные равнины
Коврами яркими легли;
Стоят угрюмых гор вершины
В однообразной белизне
И дремлют в вечной тишине;
Кругом не видно дымной кровли,
Не видно путника в снегах,
И звонкий рог веселой ловли
В пустынных не трубит горах;
Лишь изредка с унылым свистом
Бунтует вихорь в поле чистом
И на краю седых небес
Качает обнаженный лес.

В слезах отчаянья, Людмила
От ужаса лицо закрыла.
Увы, что ждет ее теперь!
Бежит в серебряную дверь;
Она с музыкой отворилась,
И наша дева очутилась
В саду. Пленительный предел:
Прекраснее садов Армиды
И тех, которыми владел
Царь Соломон иль князь Тавриды.
Пред нею зыблются, шумят
Великолепные дубровы;
Аллеи пальм и лес лавровый,
И благовонных миртов ряд,
И кедров гордые вершины,
И золотые апельсины
Зерцалом вод отражены;
Пригорки, рощи и долины
Весны огнем оживлены;
С прохладой вьется ветер майский
Средь очарованных полей,
И свищет соловей китайский
Во мраке трепетных ветвей;
Летят алмазные фонтаны
С веселым шумом к облакам;
Под ними блещут истуканы
И, мнится, живы; Фидий сам,
Питомец Феба и Паллады,
Любуясь ими, наконец,
Свой очарованный резец
Из рук бы выронил с досады.
Дробясь о мраморны преграды,
Жемчужной, огненной дугой
Валятся, плещут водопады;
И ручейки в тени лесной
Чуть вьются сонною волной.
Приют покоя и прохлады,
Сквозь вечну зелень здесь и там
Мелькают светлые беседки;
Повсюду роз живые ветки
Цветут и дышат по тропам.
Но безутешная Людмила
Идет, идет и не глядит;
Волшебства роскошь ей постыла,
Ей грустен неги светлый вид;
Куда, сама не зная, бродит,
Волшебный сад кругом обходит,
Свободу горьким дав слезам,
И взоры мрачные возводит
К неумолимым небесам.
Вдруг осветился взор прекрасный;
К устам она прижала перст;
Казалось, умысел ужасный
Рождался… Страшный путь отверст:
Высокий мостик над потоком
Пред ней висит на двух скалах;
В уныньи тяжком и глубоком
Она подходит — и в слезах
На воды шумные взглянула,
Ударила, рыдая, в грудь,
В волнах решилась утонуть,
Однако в воды не прыгнула
И дале продолжала путь.

Моя прекрасная Людмила,
По солнцу бегая с утра,
Устала, слезы осушила,
В душе подумала: пора!
На травку села, оглянулась —
И вдруг над нею сень шатра,
Шумя, с прохладой развернулась;
Обед роскошный перед ней;
Прибор из яркого кристалла;
И в тишине из-за ветвей
Незрима арфа заиграла.
Дивится пленная княжна,
Но втайне думает она:
«Вдали от милого, в неволе,
Зачем мне жить на свете боле?
О ты, чья гибельная страсть
Меня терзает и лелеет,
Мне не страшна злодея власть:
Людмила умереть умеет!
Не нужно мне твоих шатров,
Ни скучных песен, ни пиров —
Не стану есть, не буду слушать,
Умру среди твоих садов!»
Подумала — и стала кушать.

Княжна встает, и вмиг шатер,
И пышной роскоши прибор,
И звуки арфы… все пропало;
По-прежнему все тихо стало;
Людмила вновь одна в садах
Скитается из рощи в рощи;
Меж тем в лазурных небесах
Плывет луна, царица нощи,
Находит мгла со всех сторон
И тихо на холмах почила;
Княжну невольно клонит сон,
И вдруг неведомая сила
Нежней, чем вешний ветерок,
Ее на воздух поднимает,
Несет по воздуху в чертог
И осторожно опускает
Сквозь фимиам вечерних роз
На ложе грусти, ложе слез.
Три девы вмиг опять явились
И вкруг нее засуетились,
Чтоб на ночь пышный снять убор;
Но их унылый, смутный взор
И принужденное молчанье
Являли втайне состраданье
И немощный судьбам укор.
Но поспешим: рукой их нежной
Раздета сонная княжна;
Прелестна прелестью небрежной,
В одной сорочке белоснежной
Ложится почивать она.
Со вздохом девы поклонились,
Скорей как можно удалились
И тихо притворили дверь.
Что ж наша пленница теперь!
Дрожит как лист, дохнуть не смеет;
Хладеют перси, взор темнеет;
Мгновенный сон от глаз бежит;
Не спит, удвоила вниманье,
Недвижно в темноту глядит…
Всё мрачно, мертвое молчанье!
Лишь сердца слышит трепетанье…
И мнится… шепчет тишина,
Идут — идут к ее постели;
В подушки прячется княжна —
И вдруг… о страх!.. и в самом деле
Раздался шум; озарена
Мгновенным блеском тьма ночная,
Мгновенно дверь отворена;
Безмолвно, гордо выступая,
Нагими саблями сверкая,
Арапов длинный ряд идет
Попарно, чинно, сколь возможно,
И на подушках осторожно
Седую бороду несет;
И входит с важностью за нею,
Подъяв величественно шею,
Горбатый карлик из дверей:
Его-то голове обритой,
Высоким колпаком покрытой,
Принадлежала борода.
Уж он приближился: тогда
Княжна с постели соскочила,
Седого карлу за колпак
Рукою быстрой ухватила,
Дрожащий занесла кулак
И в страхе завизжала так,
Что всех арапов оглушила.
Трепеща, скорчился бедняк,
Княжны испуганной бледнее;
Зажавши уши поскорее,
Хотел бежать, но в бороде
Запутался, упал и бьется;
Встает, упал; в такой беде
Арапов черный рой мятется;
Шумят, толкаются, бегут,
Хватают колдуна в охапку
И вон распутывать несут,
Оставя у Людмилы шапку

Но что-то добрый витязь наш?
Вы помните ль нежданну встречу?
Бери свой быстрый карандаш,
Рисуй, Орловский, ночь и сечу!
При свете трепетном луны
Сразились витязи жестоко;
Сердца их гневом стеснены,
Уж копья брошены далеко,
Уже мечи раздроблены,
Кольчуги кровию покрыты,
Щиты трещат, в куски разбиты…
Они схватились на конях;
Взрывая к небу черный прах,
Под ними борзы кони бьются;
Борцы, недвижно сплетены,
Друг друга стиснув, остаются,
Как бы к седлу пригвождены;
Их члены злобой сведены;
Переплелись и костенеют;
По жилам быстрый огнь бежит;
На вражьей груди грудь дрожит —
И вот колеблются, слабеют —
Кому-то пасть… вдруг витязь мой,
Вскипев, железною рукой
С седла наездника срывает,
Подъемлет, держит над собой
И в волны с берега бросает.
«Погибни! — грозно восклицает; —
Умри, завистник злобный мой!»

Ты догадался, мой читатель,
С кем бился доблестный Руслан:
То был кровавых битв искатель,
Рогдай, надежда киевлян,
Людмилы мрачный обожатель.
Он вдоль днепровских берегов
Искал соперника следов;
Нашел, настиг, но прежня сила
Питомцу битвы изменила,
И Руси древний удалец
В пустыне свой нашел конец.
И слышно было, что Рогдая
Тех вод русалка молодая
На хладны перси приняла
И, жадно витязя лобзая,
На дно со смехом увлекла,
И долго после, ночью темной,
Бродя близ тихих берегов,
Богатыря призрак огромный
Пугал пустынных рыбаков.

Песнь третия

Напрасно вы в тени таились
Для мирных, счастливых друзей,
Стихи мои! Вы не сокрылись
От гневных зависти очей.
Уж бледный критик, ей в услугу,
Вопрос мне сделал роковой:
Зачем Русланову подругу,
Как бы на смех ее супругу,
Зову и девой и княжной?
Ты видишь, добрый мой читатель,
Тут злобы черную печать!
Скажи, Зоил, скажи, предатель,
Ну как и что мне отвечать?
Красней, несчастный, бог с тобою!
Красней, я спорить не хочу;
Довольный тем, что прав душою,
В смиренной кротости молчу.
Но ты поймешь меня, Климена,
Потупишь томные глаза,
Ты, жертва скучного Гимена…
Я вижу: тайная слеза
Падет на стих мой, сердцу внятный;
Ты покраснела, взор погас;
Вздохнула молча… вздох понятный!
Ревнивец: бойся, близок час;
Амур с Досадой своенравной
Вступили в смелый заговор,
И для главы твоей бесславной
Готов уж мстительный убор.

Уж утро хладное сияло
На темени полнощных гор;
Но в дивном замке всё молчало.
В досаде скрытой Черномор,
Без шапки, в утреннем халате,
Зевал сердито на кровати.
Вокруг брады его седой
Рабы толпились молчаливы,
И нежно гребень костяной
Расчесывал ее извивы;
Меж тем, для пользы и красы,
На бесконечные усы
Лились восточны ароматы,
И кудри хитрые вились;
Как вдруг, откуда ни возьмись,
В окно влетает змий крылатый;
Гремя железной чешуей,
Он в кольца быстрые согнулся
И вдруг Наиной обернулся
Пред изумленною толпой.
«Приветствую тебя, — сказала, —
Собрат, издавна чтимый мной!
Досель я Черномора знала
Одною громкою молвой;
Но тайный рок соединяет
Теперь нас общею враждой;
Тебе опасность угрожает,
Нависла туча над тобой;
И голос оскорбленной чести
Меня к отмщению зовет».

Со взором, полным хитрой лести,
Ей карла руку подает,
Вещая: «Дивная Наина!
Мне драгоценен твой союз.
Мы посрамим коварство Финна;
Но мрачных козней не боюсь:
Противник слабый мне не страшен;
Узнай чудесный жребий мой:
Сей благодатной бородой
Недаром Черномор украшен.
Доколь власов ее седых
Враждебный меч не перерубит,
Никто из витязей лихих,
Никто из смертных не погубит
Малейших замыслов моих;
Моею будет век Людмила,
Руслан же гробу обречен!»
И мрачно ведьма повторила:
«Погибнет он! погибнет он!»
Потом три раза прошипела,
Три раза топнула ногой
И черным змием улетела.

Блистая в ризе парчевой,
Колдун, колдуньей ободренный,
Развеселясь, решился вновь
Нести к ногам девицы пленной
Усы, покорность и любовь.
Разряжен карлик бородатый,
Опять идет в ее палаты;
Проходит длинный комнат ряд:
Княжны в них нет. Он дале, в сад,
В лавровый лес, к решетке сада,
Вдоль озера, вкруг водопада,
Под мостики, в беседки… нет!
Княжна ушла, пропал и след!
Кто выразит его смущенье,
И рев, и трепет исступленья?
С досады дня не взвидел он.
Раздался карлы дикий стон:
«Сюда, невольники, бегите!
Сюда, надеюсь я на вас!
Сейчас Людмилу мне сыщите!
Скорее, слышите ль? сейчас!
Не то — шутите вы со мною —
Всех удавлю вас бородою!»

Читатель, расскажу ль тебе,
Куда красавица девалась?
Всю ночь она своей судьбе
В слезах дивилась и — смеялась.
Ее пугала борода,
Но Черномор уж был известен,
И был смешон, а никогда
Со смехом ужас несовместен.
Навстречу утренним лучам
Постель оставила Людмила
И взор невольный обратила
К высоким, чистым зеркалам;
Невольно кудри золотые
С лилейных плеч приподняла;
Невольно волосы густые
Рукой небрежной заплела;
Свои вчерашние наряды
Нечаянно в углу нашла;
Вздохнув, оделась и с досады
Тихонько плакать начала;
Однако с верного стекла,
Вздыхая, не сводила взора,
И девице пришло на ум,
В волненье своенравных дум,
Примерить шапку Черномора.
Всё тихо, никого здесь нет;
Никто на девушку не взглянет…
А девушке в семнадцать лет
Какая шапка не пристанет!
Рядиться никогда не лень!
Людмила шапкой завертела;
На брови, прямо, набекрень
И задом наперед надела.
И что ж? о чудо старых дней!
Людмила в зеркале пропала;
Перевернула — перед ней
Людмила прежняя предстала;
Назад надела — снова нет;
Сняла — и в зеркале! «Прекрасно!
Добро, колдун, добро, мой свет!
Теперь мне здесь уж безопасно;
Теперь избавлюсь от хлопот!»
И шапку старого злодея
Княжна, от радости краснея,
Надела задом наперед.

Но возвратимся же к герою.
Не стыдно ль заниматься нам
Так долго шапкой, бородою,
Руслана поруча судьбам?
Свершив с Рогдаем бой жестокий,
Проехал он дремучий лес;
Пред ним открылся дол широкий
При блеске утренних небес.
Трепещет витязь поневоле:
Он видит старой битвы поле.
Вдали всё пусто; здесь и там
Желтеют кости; по холмам
Разбросаны колчаны, латы;
Где сбруя, где заржавый щит;
В костях руки здесь меч лежит;
Травой оброс там шлем косматый,
И старый череп тлеет в нем;
Богатыря там остов целый
С его поверженным конем
Лежит недвижный; копья, стрелы
В сырую землю вонзены,
И мирный плющ их обвивает…
Ничто безмолвной тишины
Пустыни сей не возмущает,
И солнце с ясной вышины
Долину смерти озаряет.

Со вздохом витязь вкруг себя
Взирает грустными очами.
«О поле, поле, кто тебя
Усеял мертвыми костями?
Чей борзый конь тебя топтал
В последний час кровавой битвы?
Кто на тебе со славой пал?
Чьи небо слышало молитвы?
Зачем же, поле, смолкло ты
И поросло травой забвенья?..
Времен от вечной темноты,
Быть может, нет и мне спасенья!
Быть может, на холме немом
Поставят тихий гроб Русланов,
И струны громкие Баянов
Не будут говорить о нем!»

Но вскоре вспомнил витязь мой,
Что добрый меч герою нужен
И даже панцирь; а герой
С последней битвы безоружен.
Обходит поле он вокруг;
В кустах, среди костей забвенных,
В громаде тлеющих кольчуг,
Мечей и шлемов раздробленных
Себе доспехов ищет он.
Проснулись гул и степь немая,
Поднялся в поле треск и звон;
Он поднял щит, не выбирая,
Нашел и шлем и звонкий рог;
Но лишь меча сыскать не мог.
Долину брани объезжая,
Он видит множество мечей,
Но все легки, да слишком малы,
А князь красавец был не вялый,
Не то, что витязь наших дней.
Чтоб чем-нибудь играть от скуки,
Копье стальное взял он в руки,
Кольчугу он надел на грудь
И далее пустился в путь.

Уж побледнел закат румяный
Над усыпленною землей;
Дымятся синие туманы,
И всходит месяц золотой;
Померкла степь. Тропою темной
Задумчив едет наш Руслан
И видит: сквозь ночной туман
Вдали чернеет холм огромный,
И что-то страшное храпит.
Он ближе к холму, ближе — слышит:
Чудесный холм как будто дышит.
Руслан внимает и глядит
Бестрепетно, с покойным духом;
Но, шевеля пугливым ухом,
Конь упирается, дрожит,
Трясет упрямой головою,
И грива дыбом поднялась.
Вдруг холм, безоблачной луною
В тумане бледно озарясь,
Яснеет; смотрит храбрый князь —
И чудо видит пред собою.
Найду ли краски и слова?
Пред ним живая голова.
Огромны очи сном объяты;
Храпит, качая шлем пернатый,
И перья в темной высоте,
Как тени, ходят, развеваясь.
В своей ужасной красоте
Над мрачной степью возвышаясь,
Безмолвием окружена,
Пустыни сторож безымянной,
Руслану предстоит она
Громадой грозной и туманной.
В недоуменье хочет он
Таинственный разрушить сон.
Вблизи осматривая диво,
Объехал голову кругом
И стал пред носом молчаливо;
Щекотит ноздри копием,
И, сморщась, голова зевнула,
Глаза открыла и чихнула…
Поднялся вихорь, степь дрогнула,
Взвилася пыль; с ресниц, с усов,
С бровей слетела стая сов;
Проснулись рощи молчаливы,
Чихнуло эхо — конь ретивый
Заржал, запрыгал, отлетел,
Едва сам витязь усидел,
И вслед раздался голос шумный:
«Куда ты, витязь неразумный?
Ступай назад, я не шучу!
Как раз нахала проглочу!»
Руслан с презреньем оглянулся,
Браздами удержал коня
И с гордым видом усмехнулся.
«Чего ты хочешь от меня? —
Нахмурясь, голова вскричала. —
Вот гостя мне судьба послала!
Послушай, убирайся прочь!
Я спать хочу, теперь уж ночь,
Прощай!» Но витязь знаменитый,
Услыша грубые слова,
Воскликнул с важностью сердитой:
«Молчи, пустая голова!
Слыхал я истину, бывало:
Хоть лоб широк, да мозгу мало!
Я еду, еду, не свищу,
А как наеду, не спущу!»

Тогда, от ярости немея,
Стесненной злобой пламенея,
Надулась голова; как жар,
Кровавы очи засверкали;
Напенясь, губы задрожали,
Из уст, ушей поднялся пар —
И вдруг она, что было мочи,
Навстречу князю стала дуть;
Напрасно конь, зажмуря очи,
Склонив главу, натужа грудь,
Сквозь вихорь, дождь и сумрак ночи
Неверный продолжает путь;
Объятый страхом, ослепленный,
Он мчится вновь, изнеможенный,
Далече в поле отдохнуть.
Вновь обратиться витязь хочет —
Вновь отражен, надежды нет!
А голова ему вослед,
Как сумасшедшая, хохочет,
Гремит: «Ай, витязь! ай, герой!
Куда ты? тише, тише, стой!
Эй, витязь, шею сломишь даром;
Не трусь, наездник, и меня
Порадуй хоть одним ударом,
Пока не заморил коня».
И между тем она героя
Дразнила страшным языком.
Руслан, досаду в сердце кроя,
Грозит ей молча копием,
Трясет его рукой свободной,
И, задрожав, булат холодный
Вонзился в дерзостный язык.
И кровь из бешеного зева
Рекою побежала вмиг.
От удивленья, боли, гнева,
В минуту дерзости лишась,
На князя голова глядела,
Железо грызла и бледнела
В спокойном духе горячась,
Так иногда средь нашей сцены
Плохой питомец Мельпомены,
Внезапным свистом оглушен,
Уж ничего не видит он,
Бледнеет, ролю забывает,
Дрожит, поникнув головой,
И, заикаясь, умолкает
Перед насмешливой толпой.
Счастливым пользуясь мгновеньем,
К объятой голове смущеньем,
Как ястреб, богатырь летит
С подъятой, грозною десницей
И в щеку тяжкой рукавицей
С размаха голову разит;
И степь ударом огласилась;
Кругом росистая трава
Кровавой пеной обагрилась,
И, зашатавшись, голова
Перевернулась, покатилась,
И шлем чугунный застучал.
Тогда на месте опустелом
Меч богатырский засверкал.
Наш витязь в трепете веселом
Его схватил и к голове
По окровавленной траве
Бежит с намереньем жестоким
Ей нос и уши обрубить;
Уже Руслан готов разить,
Уже взмахнул мечом широким —
Вдруг, изумленный, внемлет он
Главы молящей жалкий стон…
И тихо меч он опускает,
В нем гнев свирепый умирает,
И мщенье бурное падет
В душе, моленьем усмиренной:
Так на долине тает лед,
Лучом полудня пораженный.

«Ты вразумил меня, герой, —
Со вздохом голова сказала, —
Твоя десница доказала,
Что я виновен пред тобой;
Отныне я тебе послушен;
Но, витязь, будь великодушен!
Достоин плача жребий мой.
И я был витязь удалой!
В кровавых битвах супостата
Себе я равного не зрел;
Счастлив, когда бы не имел
Соперником меньшого брата!
Коварный, злобный Черномор,
Ты, ты всех бед моих виною!
Семейства нашего позор,
Рожденный карлой, с бородою,
Мой дивный рост от юных дней
Не мог он без досады видеть
И стал за то в душе своей
Меня, жестокий, ненавидеть.
Я был всегда немного прост,
Хотя высок; а сей несчастный,
Имея самый глупый рост,
Умен как бес — и зол ужасно.
Притом же, знай, к моей беде,
В его чудесной бороде
Таится сила роковая,
И, всё на свете презирая,
Доколе борода цела —
Изменник не страшится зла.
Вот он однажды с видом дружбы
«Послушай, — хитро мне сказал, —
Не откажись от важной службы:
Я в черных книгах отыскал,
Что за восточными горами,
На тихих моря берегах,
В глухом подвале, под замками
Хранится меч — и что же? страх!
Я разобрал во тьме волшебной,
Что волею судьбы враждебной
Сей меч известен будет нам;
Что нас он обоих погубит:
Мне бороду мою отрубит,
Тебе главу; суди же сам,
Сколь важно нам приобретенье
Сего созданья злых духов!»
«Ну, что же? где тут затрудненье? —
Сказал я карле, — я готов;
Иду, хоть за пределы света».
И сосну на плечо взвалил,
А на другое для совета
Злодея брата посадил;
Пустился в дальную дорогу,
Шагал, шагал и, слава богу,
Как бы пророчеству назло,
Всё счастливо сначало шло.
За отдаленными горами
Нашли мы роковой подвал;
Я разметал его руками
И потаенный меч достал.
Но нет! судьба того хотела:
Меж нами ссора закипела —
И было, признаюсь, о чем!
Вопрос: кому владеть мечом?
Я спорил, карла горячился;
Бранились долго; наконец
Уловку выдумал хитрец,
Притих и будто бы смягчился.
«Оставим бесполезный спор, —
Сказал мне важно Черномор, —
Мы тем союз наш обесславим;
Рассудок в мире жить велит;
Судьбе решить мы предоставим,
Кому сей меч принадлежит.
К земле приникнем ухом оба
(Чего не выдумает злоба!),
И кто услышит первый звон,
Тот и владей мечом до гроба».
Сказал и лег на землю он.
Я сдуру также растянулся;
Лежу, не слышу ничего,
Смекая: обману его!
Но сам жестоко обманулся.
Злодей в глубокой тишине,
Привстав, на цыпочках ко мне
Подкрался сзади, размахнулся;
Как вихорь свистнул острый меч,
И прежде, чем я оглянулся,
Уж голова слетела с плеч —
И сверхъестественная сила
В ней жизни дух остановила.
Мой остов тернием оброс;
Вдали, в стране, людьми забвенной,
Истлел мой прах непогребенный;
Но злобный карла перенес
Меня в сей край уединенный,
Где вечно должен был стеречь
Тобой сегодня взятый меч.
О витязь! Ты храним судьбою,
Возьми его, и бог с тобою!
Быть может, на своем пути
Ты карлу-чародея встретишь —
Ах, если ты его заметишь,
Коварству, злобе отомсти!
И наконец я счастлив буду,
Спокойно мир оставлю сей —
И в благодарности моей
Твою пощечину забуду».

Песнь четвертая

Я каждый день, восстав от сна,
Благодарю сердечно бога
За то, что в наши времена
Волшебников не так уж много.
К тому же — честь и слава им! —
Женитьбы наши безопасны…
Их замыслы не так ужасны
Мужьям, девицам молодым.
Но есть волшебники другие,
Которых ненавижу я:
Улыбка, очи голубые
И голос милый — о друзья!
Не верьте им: они лукавы!
Страшитесь, подражая мне,
Их упоительной отравы,
И почивайте в тишине.

Поэзии чудесный гений,
Певец таинственных видений,
Любви, мечтаний и чертей,
Могил и рая верный житель,
И музы ветреной моей
Наперсник, пестун и хранитель!
Прости мне, северный Орфей,
Что в повести моей забавной
Теперь вослед тебе лечу
И лиру музы своенравной
Во лжи прелестной обличу.

Друзья мои, вы все слыхали,
Как бесу в древни дни злодей
Предал сперва себя с печали,
А там и души дочерей;
Как после щедрым подаяньем,
Молитвой, верой, и постом,
И непритворным покаяньем
Снискал заступника в святом;
Как умер он и как заснули
Его двенадцать дочерей:
И нас пленили, ужаснули
Картины тайных сих ночей,
Сии чудесные виденья,
Сей мрачный бес, сей божий гнев,
Живые грешника мученья
И прелесть непорочных дев.
Мы с ними плакали, бродили
Вокруг зубчатых замка стен,
И сердцем тронутым любили
Их тихий сон, их тихий плен;
Душой Вадима призывали,
И пробужденье зрели их,
И часто инокинь святых
На гроб отцовский провожали.
И что ж, возможно ль?.. нам солгали!
Но правду возвещу ли я?

Младой Ратмир, направя к югу
Нетерпеливый бег коня,
Уж думал пред закатом дня
Нагнать Русланову супругу.
Но день багряный вечерел;
Напрасно витязь пред собою
В туманы дальние смотрел:
Всё было пусто над рекою.
Зари последний луч горел
Над ярко-позлащенным бором.
Наш витязь мимо черных скал
Тихонько проезжал и взором
Ночлега меж дерев искал.
Он на долину выезжает
И видит: замок на скалах
Зубчаты стены возвышает;
Чернеют башни на углах;
И дева по стене высокой,
Как в море лебедь одинокой,
Идет, зарей освещена;
И девы песнь едва слышна
Долины в тишине глубокой.

«Ложится в поле мрак ночной;
От волн поднялся ветер хладный.
Уж поздно, путник молодой!
Укройся в терем наш отрадный.

Здесь ночью нега и покой,
А днем и шум и пированье.
Приди на дружное призванье,
Приди, о путник молодой!

У нас найдешь красавиц рой;
Их нежны речи и лобзанье.
Приди на тайное призванье,
Приди, о путник молодой!

Тебе мы с утренней зарей
Наполним кубок на прощанье.
Приди на мирное призванье,
Приди, о путник молодой!

Ложится в поле мрак ночной;
От волн поднялся ветер хладный.
Уж поздно, путник молодой!
Укройся в терем наш отрадный».

Она манит, она поет;
И юный хан уж под стеною;
Его встречают у ворот
Девицы красные толпою;
При шуме ласковых речей
Он окружен; с него не сводят
Они пленительных очей;
Две девицы коня уводят;
В чертоги входит хан младой,
За ним отшельниц милых рой;
Одна снимает шлем крылатый,
Другая кованые латы,
Та меч берет, та пыльный щит;
Одежда неги заменит
Железные доспехи брани.
Но прежде юношу ведут
К великолепной русской бане.
Уж волны дымные текут
В ее серебряные чаны,
И брызжут хладные фонтаны;
Разостлан роскошью ковер;
На нем усталый хан ложится;
Прозрачный пар над ним клубится;
Потупя неги полный взор,
Прелестные, полунагие,
В заботе нежной и немой,
Вкруг хана девы молодые
Теснятся резвою толпой.
Над рыцарем иная машет
Ветвями молодых берез,
И жар от них душистый пашет;
Другая соком вешних роз
Усталы члены прохлаждает
И в ароматах потопляет
Темнокудрявые власы.
Восторгом витязь упоенный
Уже забыл Людмилы пленной
Недавно милые красы;
Томится сладостным желаньем;
Бродящий взор его блестит,
И, полный страстным ожиданьем,
Он тает сердцем, он горит.

Но вот выходит он из бани.
Одетый в бархатные ткани,
В кругу прелестных дев, Ратмир
Садится за богатый пир.
Я не Омер: в стихах высоких
Он может воспевать один
Обеды греческих дружин
И звон и пену чаш глубоких.
Милее, по следам Парни,
Мне славить лирою небрежной
И наготу в ночной тени,
И поцелуй любови нежной!
Луною замок озарен;
Я вижу терем отдаленный,
Где витязь томный, воспаленный
Вкушает одинокий сон;
Его чело, его ланиты
Мгновенным пламенем горят;
Его уста полуоткрыты
Лобзанье тайное манят;
Он страстно, медленно вздыхает,
Он видит их — и в пылком сне
Покровы к сердцу прижимает.
Но вот в глубокой тишине
Дверь отворилась: пол ревнивый
Скрыпит под ножкой торопливой,
И при серебряной луне
Мелькнула дева. Сны крылаты,
Сокройтесь, отлетите прочь!
Проснись — твоя настала ночь!
Проснися — дорог миг утраты!..
Она подходит, он лежит
И в сладострастной неге дремлет;
Покров его с одра скользит,
И жаркий пух чело объемлет.
В молчаньи дева перед ним
Стоит недвижно, бездыханна,
Как лицемерная Диана
Пред милым пастырем своим;
И вот она, на ложе хана
Коленом опершись одним,
Вздохнув, лицо к нему склоняет
С томленьем, с трепетом живым,
И сон счастливца прерывает
Лобзаньем страстным и немым…

Но, други, девственная лира
Умолкла под моей рукой;
Слабеет робкий голос мой —
Оставим юного Ратмира;
Не смею песней продолжать:
Руслан нас должен занимать,
Руслан, сей витязь беспримерный,
В душе герой, любовник верный.
Упорным боем утомлен,
Под богатырской головою
Он сладостный вкушает сон.
Но вот уж раннею зарею
Сияет тихий небосклон;
Всё ясно; утра луч игривый
Главы косматый лоб златит.
Руслан встает, и конь ретивый
Уж витязя стрелою мчит.

И дни бегут; желтеют нивы;
С дерев спадает дряхлый лист;
В лесах осенний ветра свист
Певиц пернатых заглушает;
Тяжелый, пасмурный туман
Нагие холмы обвивает;
Зима приближилась — Руслан
Свой путь отважно продолжает
На дальный север; с каждым днем
Преграды новые встречает:
То бьется он с богатырем,
То с ведьмою, то с великаном,
То лунной ночью видит он,
Как будто сквозь волшебный сон,
Окружены седым туманом,
Русалки, тихо на ветвях
Качаясь, витязя младого
С улыбкой хитрой на устах
Манят, не говоря ни слова…
Но тайным промыслом храним,
Бесстрашный витязь невредим;
В его душе желанье дремлет,
Он их не видит, им не внемлет,
Одна Людмила всюду с ним.

Но между тем, никем не зрима,
От нападений колдуна
Волшебной шапкою хранима,
Что делает моя княжна,
Моя прекрасная Людмила?
Она, безмолвна и уныла,
Одна гуляет по садам,
О друге мыслит и вздыхает,
Иль, волю дав своим мечтам,
К родимым киевским полям
В забвенье сердца улетает;
Отца и братьев обнимает,
Подружек видит молодых
И старых мамушек своих —
Забыты плен и разлученье!
Но вскоре бедная княжна
Свое теряет заблужденье
И вновь уныла и одна.
Рабы влюбленного злодея,
И день и ночь, сидеть не смея,
Меж тем по замку, по садам
Прелестной пленницы искали,
Метались, громко призывали,
Однако всё по пустякам.
Людмила ими забавлялась:
В волшебных рощах иногда
Без шапки вдруг она являлась
И кликала: «Сюда, сюда!»
И все бросались к ней толпою;
Но в сторону — незрима вдруг —
Она неслышною стопою
От хищных убегала рук.
Везде всечасно замечали
Ее минутные следы:
То позлащенные плоды
На шумных ветвях исчезали,
То капли ключевой воды
На луг измятый упадали:
Тогда наверно в замке знали,
Что пьет иль кушает княжна.
На ветвях кедра иль березы
Скрываясь по ночам, она
Минутного искала сна —
Но только проливала слезы,
Звала супруга и покой,
Томилась грустью и зевотой,
И редко, редко пред зарей,
Склонясь ко древу головой,
Дремала тонкою дремотой;
Едва редела ночи мгла,
Людмила к водопаду шла
Умыться хладною струею:
Сам карла утренней порою
Однажды видел из палат,
Как под невидимой рукою
Плескал и брызгал водопад.
С своей обычною тоскою
До новой ночи, здесь и там,
Она бродила по садам:
Нередко под вечер слыхали
Ее приятный голосок;
Нередко в рощах поднимали
Иль ею брошенный венок,
Или клочки персидской шали,
Или заплаканный платок.

Жестокой страстью уязвленный,
Досадой, злобой омраченный,
Колдун решился наконец
Поймать Людмилу непременно.
Так Лемноса хромой кузнец,
Прияв супружеский венец
Из рук прелестной Цитереи,
Раскинул сеть ее красам,
Открыв насмешливым богам
Киприды нежные затеи…

Скучая, бедная княжна
В прохладе мраморной беседки
Сидела тихо близ окна
И сквозь колеблемые ветки
Смотрела на цветущий луг.
Вдруг слышит — кличут: «Милый друг!»
И видит верного Руслана.
Его черты, походка, стан;
Но бледен он, в очах туман,
И на бедре живая рана —
В ней сердце дрогнуло. «Руслан!
Руслан!.. он точно!» И стрелою
К супругу пленница летит,
В слезах, трепеща, говорит:
«Ты здесь… ты ранен… что с тобою?»
Уже достигла, обняла:
О ужас… призрак исчезает!
Княжна в сетях; с ее чела
На землю шапка упадает.
Хладея, слышит грозный крик:
«Она моя!» — и в тот же миг
Зрит колдуна перед очами.
Раздался девы жалкий стон,
Падет без чувств — и дивный сон
Объял несчастную крылами.

Что будет с бедною княжной!
О страшный вид: волшебник хилый
Ласкает дерзостной рукой
Младые прелести Людмилы!
Ужели счастлив будет он?
Чу… вдруг раздался рога звон,
И кто-то карлу вызывает.
В смятеньи, бледный чародей
На деву шапку надевает;
Трубят опять; звучней, звучней!
И он летит к безвестной встрече,
Закинув бороду за плечи.

Песнь пятая

Ах, как мила моя княжна!
Мне нрав ее всего дороже:
Она чувствительна, скромна,
Любви супружеской верна,
Немножко ветрена… так что же?
Еще милее тем она.
Всечасно прелестию новой
Умеет нас она пленить;
Скажите: можно ли сравнить
Ее с Дельфирою суровой?
Одной — судьба послала дар
Обворожать сердца и взоры;
Ее улыбка, разговоры
Во мне любви рождают жар.
А та — под юбкою гусар,
Лишь дайте ей усы да шпоры!
Блажен, кого под вечерок
В уединенный уголок
Моя Людмила поджидает
И другом сердца назовет;
Но, верьте мне, блажен и тот,
Кто от Дельфиры убегает
И даже с нею незнаком.
Да, впрочем, дело не о том!
Но кто трубил? Кто чародея
На сечу грозну вызывал?
Кто колдуна перепугал?
Руслан. Он, местью пламенея,
Достиг обители злодея.
Уж витязь под горой стоит,
Призывный рог, как буря, воет,
Нетерпеливый конь кипит
И снег копытом мочным роет.
Князь карлу ждет. Внезапно он
По шлему крепкому стальному
Рукой незримой поражен;
Удар упал подобно грому;
Руслан подъемлет смутный взор
И видит — прямо над главою —
С подъятой, страшной булавою
Летает карла Черномор.
Щитом покрывшись, он нагнулся,
Мечом потряс и замахнулся;
Но тот взвился под облака;
На миг исчез — и свысока
Шумя летит на князя снова.
Проворный витязь отлетел,
И в снег с размаха рокового
Колдун упал — да там и сел;
Руслан, не говоря ни слова,
С коня долой, к нему спешит,
Поймал, за бороду хватает,
Волшебник силится, кряхтит
И вдруг с Русланом улетает…
Ретивый конь вослед глядит;
Уже колдун под облаками;
На бороде герой висит;
Летят над мрачными лесами,
Летят над дикими горами,
Летят над бездною морской;
От напряженья костенея,
Руслан за бороду злодея
Упорной держится рукой.
Меж тем, на воздухе слабея
И силе русской изумясь,
Волшебник гордому Руслану
Коварно молвит: «Слушай, князь!
Тебе вредить я перестану;
Младое мужество любя,
Забуду всё, прощу тебя,
Спущусь — но только с уговором…»
«Молчи, коварный чародей! —
Прервал наш витязь: — с Черномором,
С мучителем жены своей,
Руслан не знает договора!
Сей грозный меч накажет вора.
Лети хоть до ночной звезды,
А быть тебе без бороды!»
Боязнь объемлет Черномора;
В досаде, в горести немой,
Напрасно длинной бородой
Усталый карла потрясает:
Руслан ее не выпускает
И щиплет волосы порой.
Два дни колдун героя носит,
На третий он пощады просит:
«О рыцарь, сжалься надо мной;
Едва дышу; нет мочи боле;
Оставь мне жизнь, в твоей я воле;
Скажи — спущусь, куда велишь… »
«Теперь ты наш: ага, дрожишь!
Смирись, покорствуй русской силе!
Неси меня к моей Людмиле».

Смиренно внемлет Черномор;
Домой он с витязем пустился;
Летит — и мигом очутился
Среди своих ужасных гор.
Тогда Руслан одной рукою
Взял меч сраженной головы
И, бороду схватив другою,
Отсек ее, как горсть травы.
«Знай наших! — молвил он жестоко, —
Что, хищник, где твоя краса?
Где сила?» — и на шлем высокий
Седые вяжет волоса;
Свистя зовет коня лихого;
Веселый конь летит и ржет;
Наш витязь карлу чуть живого
В котомку за седло кладет,
А сам, боясь мгновенья траты,
Спешит на верх горы крутой,
Достиг, и с радостной душой
Летит в волшебные палаты.
Вдали завидя шлем брадатый,
Залог победы роковой,
Пред ним арапов чудный рой,
Толпы невольниц боязливых,
Как призраки, со всех сторон
Бегут — и скрылись. Ходит он
Один средь храмин горделивых,
Супругу милую зовет —
Лишь эхо сводов молчаливых
Руслану голос подает;
В волненье чувств нетерпеливых
Он отворяет двери в сад —
Идет, идет — и не находит;
Кругом смущенный взор обводит —
Всё мертво: рощицы молчат,
Беседки пусты; на стремнинах,
Вдоль берегов ручья, в долинах,
Нигде Людмилы следу нет,
И ухо ничего не внемлет.
Внезапный князя хлад объемлет,
В очах его темнеет свет,
В уме возникли мрачны думы…
«Быть может, горесть… плен угрюмый…
Минута… волны…» В сих мечтах
Он погружен. С немой тоскою
Поникнул витязь головою;
Его томит невольный страх;
Недвижим он, как мертвый камень;
Мрачится разум; дикий пламень
И яд отчаянной любви
Уже текут в его крови.
Казалось — тень княжны прекрасной
Коснулась трепетным устам…
И вдруг, неистовый, ужасный,
Стремится витязь по садам;
Людмилу с воплем призывает,
С холмов утесы отрывает,
Всё рушит, всё крушит мечом —
Беседки, рощи упадают,
Древа, мосты в волнах ныряют,
Степь обнажается кругом!
Далеко гулы повторяют
И рев, и треск, и шум, и гром;
Повсюду меч звенит и свищет,
Прелестный край опустошен —
Безумный витязь жертвы ищет,
С размаха вправо, влево он
Пустынный воздух рассекает…
И вдруг — нечаянный удар
С княжны невидимой сбивает
Прощальный Черномора дар…
Волшебства вмиг исчезла сила:
В сетях открылася Людмила!
Не веря сам своим очам,
Нежданным счастьем упоенный,
Наш витязь падает к ногам
Подруги верной, незабвенной,
Целует руки, сети рвет,
Любви, восторга слезы льет,
Зовет ее — но дева дремлет,
Сомкнуты очи и уста,
И сладострастная мечта
Младую грудь ее подъемлет.
Руслан с нее не сводит глаз,
Его терзает вновь кручина…
Но вдруг знакомый слышит глас,
Глас добродетельного Финна:

«Мужайся, князь! В обратный путь
Ступай со спящею Людмилой;
Наполни сердце новой силой,
Любви и чести верен будь.
Небесный гром на злобу грянет,
И воцарится тишина —
И в светлом Киеве княжна
Перед Владимиром восстанет
От очарованного сна».

Руслан, сим гласом оживленный,
Берет в объятия жену,
И тихо с ношей драгоценной
Он оставляет вышину
И сходит в дол уединенный.

В молчаньи, с карлой за седлом,
Поехал он своим путем;
В его руках лежит Людмила
Свежа, как вешняя заря,
И на плечо богатыря
Лицо спокойное склонила.
Власами, свитыми в кольцо,
Пустынный ветерок играет;
Как часто грудь ее вздыхает!
Как часто тихое лицо
Мгновенной розою пылает!
Любовь и тайная мечта
Русланов образ ей приносят,
И с томным шопотом уста
Супруга имя произносят…
В забвеньи сладком ловит он
Её волшебное дыханье,
Улыбку, слезы, нежный стон
И сонных персей волнованье…

Меж тем, по долам, по горам,
И в белый день, и по ночам,
Наш витязь едет непрестанно.
Еще далек предел желанный,
А дева спит. Но юный князь,
Бесплодным пламенем томясь,
Ужель, страдалец постоянный,
Супругу только сторожил
И в целомудренном мечтанье,
Смирив нескромное желанье,
Свое блаженство находил?
Монах, который сохранил
Потомству верное преданье
О славном витязе моем,
Нас уверяет смело в том:
И верю я! Без разделенья
Унылы, грубы наслажденья:
Мы прямо счастливы вдвоем.
Пастушки, сон княжны прелестной
Не походил на ваши сны,
Порой томительной весны,
На мураве, в тени древесной.
Я помню маленький лужок
Среди березовой дубравы,
Я помню темный вечерок,
Я помню Лиды сон лукавый…
Ах, первый поцелуй любви,
Дрожащий, легкий, торопливый,
Не разогнал, друзья мои,
Ее дремоты терпеливой…
Но полно, я болтаю вздор!
К чему любви воспоминанье?
Ее утеха и страданье
Забыты мною с давних пор;
Теперь влекут мое вниманье
Княжна, Руслан и Черномор.

Пред ними стелется равнина,
Где ели изредка взошли;
И грозного холма вдали
Чернеет круглая вершина
Небес на яркой синеве.
Руслан глядит — и догадался,
Что подъезжает к голове;
Быстрее борзый конь помчался;
Уж видно чудо из чудес;
Она глядит недвижным оком;
Власы ее как черный лес,
Поросший на челе высоком;
Ланиты жизни лишены,
Свинцовой бледностью покрыты;
Уста огромные открыты,
Огромны зубы стеснены…
Над полумертвой головою
Последний день уж тяготел.
К ней храбрый витязь прилетел
С Людмилой, с карлой за спиною.
Он крикнул: «Здравствуй, голова!
Я здесь! наказан твой изменник!
Гляди: вот он, злодей наш пленник!»
И князя гордые слова
Ее внезапно оживили,
На миг в ней чувство разбудили,
Очнулась будто ото сна,
Взглянула, страшно застонала…
Узнала витязя она
И брата с ужасом узнала.
Надулись ноздри; на щеках
Багровый огнь еще родился,
И в умирающих глазах
Последний гнев изобразился.
В смятенье, в бешенстве немом
Она зубами скрежетала
И брату хладным языком
Укор невнятный лепетала…
Уже ее в тот самый час
Кончалось долгое страданье:
Чела мгновенный пламень гас,
Слабело тяжкое дыханье,
Огромный закатился взор,
И вскоре князь и Черномор
Узрели смерти содроганье…
Она почила вечным сном.
В молчанье витязь удалился;
Дрожащий карлик за седлом
Не смел дышать, не шевелился
И чернокнижным языком
Усердно демонам молился.

На склоне темных берегов
Какой-то речки безымянной,
В прохладном сумраке лесов,
Стоял поникшей хаты кров,
Густыми соснами венчанный.
В теченьи медленном река
Вблизи плетень из тростника
Волною сонной омывала
И вкруг него едва журчала
При легком шуме ветерка.
Долина в сих местах таилась,
Уединенна и темна;
И там, казалось, тишина
С начала мира воцарилась.
Руслан остановил коня.
Всё было тихо, безмятежно;
От рассветающего дня
Долина с рощею прибрежной
Сквозь утренний сияла дым.
Руслан на луг жену слагает,
Садится близ нее, вздыхает
С уныньем сладким и немым;
И вдруг он видит пред собою
Смиренный парус челнока
И слышит песню рыбака
Над тихоструйною рекою.
Раскинув невод по волнам,
Рыбак, на весла наклоненный,
Плывет к лесистым берегам,
К порогу хижины смиренной.
И видит добрый князь Руслан:
Челнок ко брегу приплывает;
Из темной хаты выбегает
Младая дева; стройный стан,
Власы, небрежно распущенны,
Улыбка, тихий взор очей,
И грудь, и плечи обнаженны,
Всё мило, всё пленяет в ней.
И вот они, обняв друг друга,
Садятся у прохладных вод,
И час беспечного досуга
Для них с любовью настает.
Но в изумленьи молчаливом
Кого же в рыбаке счастливом
Наш юный витязь узнает?
Хазарский хан, избранный славой,
Ратмир, в любви, в войне кровавой
Его соперник молодой,
Ратмир в пустыне безмятежной
Людмилу, славу позабыл
И им навеки изменил
В объятиях подруги нежной.

Герой приближился, и вмиг
Отшельник узнает Руслана,
Встает, летит. Раздался крик…
И обнял князь младого хана.
«Что вижу я? — спросил герой, —
Зачем ты здесь, зачем оставил
Тревоги жизни боевой
И меч, который ты прославил?»
«Мой друг, — ответствовал рыбак, —
Душе наскучил бранной славы
Пустой и гибельный призрак.
Поверь: невинные забавы,
Любовь и мирные дубравы
Милее сердцу во сто крат.
Теперь, утратив жажду брани,
Престал платить безумству дани,
И, верным счастием богат,
Я всё забыл, товарищ милый,
Всё, даже прелести Людмилы».
«Любезный хан, я очень рад! —
Сказал Руслан, — она со мною».
«Возможно ли, какой судьбою?
Что слышу? Русская княжна…
Она с тобою, где ж она?
Позволь… но нет, боюсь измены;
Моя подруга мне мила;
Моей счастливой перемены
Она виновницей была;
Она мне жизнь, она мне радость!
Она мне возвратила вновь
Мою утраченную младость,
И мир, и чистую любовь.
Напрасно счастье мне сулили
Уста волшебниц молодых;
Двенадцать дев меня любили:
Я для нее покинул их;
Оставил терем их веселый,
В тени хранительных дубров;
Сложил и меч и шлем тяжелый,
Забыл и славу и врагов.
Отшельник, мирный и безвестный,
Остался в счастливой глуши,
С тобой, друг милый, друг прелестный,
С тобою, свет моей души!»

Пастушка милая внимала
Друзей открытый разговор
И, устремив на хана взор,
И улыбалась и вздыхала.

Рыбак и витязь на брегах
До темной ночи просидели
С душой и сердцем на устах —
Часы невидимо летели.
Чернеет лес, темна гора;
Встает луна — всё тихо стало.
Герою в путь давно пора —
Накинув тихо покрывало
На деву спящую, Руслан
Идет и на коня садится;
Задумчиво безмолвный хан
Душой вослед ему стремится,
Руслану счастия, побед
И славы и любви желает…
И думы гордых, юных лет
Невольной грустью оживляет…

Зачем судьбой не суждено
Моей непостоянной лире
Геройство воспевать одно
И с ним (незнаемые в мире)
Любовь и дружбу старых лет?
Печальной истины поэт,
Зачем я должен для потомств
Порок и злобу обнажать
И тайны козни вероломства
В правдивых песнях обличать?

Княжны искатель недостойный,
Охоту к славе потеряв,
Никем не знаемый, Фарлаф
В пустыне дальней и спокойной
Скрывался и Наины ждал.
И час торжественный настал.
К нему волшебница явилась,
Вещая: «Знаешь ли меня?
Ступай за мной; седлай коня!»
И ведьма кошкой обратилась;
Оседлан конь, она пустилась;
Тропами мрачными дубрав
За нею следует Фарлаф.

Долина тихая дремала,
В ночной одетая туман,
Луна во мгле перебегала
Из тучи в тучу и курган
Мгновенным блеском озаряла.
Под ним в безмолвии Руслан
Сидел с обычною тоскою
Пред усыпленною княжною.
Глубоку думу думал он,
Мечты летели за мечтами,
И неприметно веял сон
Над ним холодными крылами.
На деву смутными очами
В дремоте томной он взглянул
И, утомленною главою
Склонясь к ногам ее, заснул.

И снится вещий сон герою:
Он видит, будто бы княжна
Над страшной бездны глубиною
Стоит недвижна и бледна…
И вдруг Людмила исчезает,
Стоит один над бездной он…
Знакомый глас, призывный стон
Из тихой бездны вылетает…
Руслан стремится за женой;
Стремглав летит во тьме глубокой.
И видит вдруг перед собой:
Владимир, в гриднице высокой,
В кругу седых богатырей,
Между двенадцатью сынами,
С толпою названных гостей
Сидит за браными столами.
И так же гневен старый князь,
Как в день ужасный расставанья,
И все сидят не шевелясь,
Не смея перервать молчанья.
Утих веселый шум гостей,
Не ходит чаша круговая…
И видит он среди гостей
В бою сраженного Рогдая:
Убитый, как живой, сидит;
Из опененного стакана
Он, весел, пьет и не глядит
На изумленного Руслана.
Князь видит и младого хана,
Друзей и недругов… и вдруг
Раздался гуслей беглый звук
И голос вещего Баяна,
Певца героев и забав.
Вступает в гридницу Фарлаф,
Ведет он за руку Людмилу;
Но старец, с места не привстав,
Молчит, склонив главу унылу,
Князья, бояре — все молчат,
Душевные движенья кроя.
И всё исчезло — смертный хлад
Объемлет спящего героя.
В дремоту тяжко погружен,
Он льет мучительные слезы,
В волненьи мыслит: это сон!
Томится, но зловещей грезы,
Увы, прервать не в силах он.

Луна чуть светит над горою;
Объяты рощи темнотою,
Долина в мертвой тишине…
Изменник едет на коне.

Перед ним открылася поляна;
Он видит сумрачный курган;
У ног Людмилы спит Руслан,
И ходит конь кругом кургана
Фарлаф с боязнию глядит;
В тумане ведьма исчезает,
В нем сердце замерло, дрожи
Из хладных рук узду роняет,
Тихонько обнажает меч,
Готовясь витязя без боя
С размаха надвое рассечь…
К нему подъехал. Конь героя,
Врага почуя, закипел,
Заржал и топнул. Знак напрасный!
Руслан не внемлет; сон ужасный,
Как груз, над ним отяготел!..
Изменник, ведьмой ободренный,
Герою в грудь рукой презренной
Вонзает трижды хладну сталь…
И мчится боязливо вдаль
С своей добычей драгоценной.

Всю ночь бесчувственный Руслан
Лежал во мраке под горою.
Часы летели. Кровь рекою
Текла из воспаленных ран.
Поутру, взор открыв туманный,
Пуская тяжкий, слабый стон,
С усильем приподнялся он,
Взглянул, поник главою бранной —
И пал недвижный, бездыханный.

Песнь шестая

Ты мне велишь, о друг мой нежный,
На лире легкой и небрежной
Старинны были напевать
И музе верной посвящать
Часы бесценного досуга…
Ты знаешь, милая подруга:
Поссорясь с ветреной молвой,
Твой друг, блаженством упоенный,
Забыл и труд уединенный,
И звуки лиры дорогой.
От гармонической забавы
Я, негой упоен, отвык…
Дышу тобой — и гордой славы
Невнятен мне призывный клик
Меня покинул тайный гений
И вымыслов, и сладких дум;
Любовь и жажда наслаждений
Одни преследуют мой ум.
Но ты велишь, но ты любила
Рассказы прежние мои,
Преданья славы и любви;
Мой богатырь, моя Людмила,
Владимир, ведьма, Черномор,
И Финна верные печали
Твое мечтанье занимали;
Ты, слушая мой легкий вздор,
С улыбкой иногда дремала;
Но иногда свой нежный взор
Нежнее на певца бросала…
Решусь; влюбленный говорун,
Касаюсь вновь ленивых струн;
Сажусь у ног твоих и снова
Бренчу про витязя младого.

Но что сказал я? Где Руслан?
Лежит он мертвый в чистом поле;
Уж кровь его не льется боле,
Над ним летает жадный вран,
Безгласен рог, недвижны латы,
Не шевелится шлем косматый!

Вокруг Руслана ходит конь,
Поникнув гордой головою,
В его глазах исчез огонь!
Не машет гривой золотою,
Не тешится, не скачет он,
И ждет, когда Руслан воспрянет…
Но князя крепок хладный сон,
И долго щит его не грянет.

А Черномор? Он за седлом,
В котомке, ведьмою забытый,
Еще не знает ни о чем;
Усталый, сонный и сердитый
Княжну, героя моего
Бранил от скуки молчаливо;
Не слыша долго ничего,
Волшебник выглянул — о диво!
Он видит, богатырь убит;
В крови потопленный лежит;
Людмилы нет, всё пусто в поле;
Злодей от радости дрожит
И мнит: свершилось, я на воле!
Но старый карла был неправ.

Меж тем, Наиной осененный
С Людмилой, тихо усыпленной
Стремится к Киеву Фарлаф:
Летит, надежды, страха полный;
Пред ним уже днепровски волны
В знакомых пажитях шумят;
Уж видит златоверхий град;
Уже Фарлаф по граду мчится,
И шум на стогнах восстает;
В волненьи радостном народ
Валит за всадником, теснится;
Бегут обрадовать отца:
И вот изменник у крыльца.

Влача в душе печали бремя,
Владимир-солнышко в то время
В высоком тереме своем
Сидел, томясь привычной думой.
Бояре, витязи кругом
Сидели с важностью угрюмой.
Вдруг внемлет он: перед крыльцом
Волненье, крики, шум чудесный;
Дверь отворилась; перед ним
Явился воин неизвестный;
Все встали с шепотом глухим
И вдруг смутились, зашумели:
«Людмила здесь! Фарлаф… ужели?»
В лице печальном изменясь,
Встает со стула старый князь,
Спешит тяжелыми шагами
К несчастной дочери своей,
Подходит; отчими руками
Он хочет прикоснуться к ней;
Но дева милая не внемлет,
И очарованная дремлет
В руках убийцы — все глядят
На князя в смутном ожиданье;
И старец беспокойный взгляд
Вперил на витязя в молчанье.
Но, хитро перст к устам прижав,
«Людмила спит, — сказал Фарлаф, —
Я так нашел ее недавно
В пустынных муромских лесах
У злого лешего в руках;
Там совершилось дело славно;
Три дня мы билися; луна
Над боем трижды подымалась;
Он пал, а юная княжна
Мне в руки сонною досталась;
И кто прервет сей дивный сон?
Когда настанет пробужденье?
Не знаю — скрыт судьбы закон!
А нам надежда и терпенье
Одни остались в утешенье».

И вскоре с вестью роковой
Молва по граду полетела;
Народа пестрою толпой
Градская площадь закипела;
Печальный терем всем открыт;
Толпа волнуется, валит
Туда, где на одре высоком,
На одеяле парчевом
Княжна лежит во сне глубоком;
Князья и витязи кругом
Стоят унылы; гласы трубны,
Рога, тимпаны, гусли, бубны
Гремят над нею; старый князь,
Тоской тяжелой изнурясь,
К ногам Людмилы сединами
Приник с безмолвными слезами;
И бледный близ него Фарлаф
В немом раскаяньи, в досаде,
Трепещет, дерзость потеряв.

Настала ночь. Никто во граде
Очей бессонных не смыкал;
Шумя, теснились все друг к другу:
О чуде всякой толковал;
Младой супруг свою супругу
В светлице скромной забывал.
Но только свет луны двурогой
Исчез пред утренней зарей,
Весь Киев новою тревогой
Смутился! Клики, шум и вой
Возникли всюду. Киевляне
Толпятся на стене градской…
И видят: в утреннем тумане
Шатры белеют за рекой;
Щиты, как зарево, блистают,
В полях наездники мелькают,
Вдали подъемля черный прах;
Идут походные телеги,
Костры пылают на холмах.
Беда: восстали печенеги!

Но в это время вещий Финн,
Духов могучий властелин,
В своей пустыне безмятежной,
С спокойным сердцем ожидал,
Чтоб день судьбины неизбежной,
Давно предвиденный, восстал.

В немой глуши степей горючих
За дальней цепью диких гор,
Жилища ветров, бурь гремучих,
Куда и ведьмы смелый взор
Проникнуть в поздний час боится,
Долина чудная таится,
И в той долине два ключа:
Один течет волной живою,
По камням весело журча,
Тот льется мертвою водою;
Кругом всё тихо, ветры спят,
Прохлада вешняя не веет,
Столетни сосны не шумят,
Не вьются птицы, лань не смеет
В жар летний пить из тайных вод;
Чета духов с начала мира,
Безмолвная на лоне мира,
Дремучий берег стережет…
С двумя кувшинами пустыми
Предстал отшельник перед ними;
Прервали духи давний сон
И удалились страха полны.
Склонившись, погружает он
Сосуды в девственные волны;
Наполнил, в воздухе пропал
И очутился в два мгновенья
В долине, где Руслан лежал
В крови, безгласный, без движенья;
И стал над рыцарем старик,
И вспрыснул мертвою водою,
И раны засияли вмиг,
И труп чудесной красотою
Процвел; тогда водой живою
Героя старец окропил,
И бодрый, полный новых сил,
Трепеща жизнью молодою,
Встает Руслан, на ясный день
Очами жадными взирает,
Как безобразный сон, как тень,
Перед ним минувшее мелькает.
Но где Людмила? Он один!
В нем сердце, вспыхнув, замирает.
Вдруг витязь вспрянул; вещий Финн
Его зовет и обнимает:
«Судьба свершилась, о мой сын!
Тебя блаженство ожидает;
Тебя зовет кровавый пир;
Твой грозный меч бедою грянет;
На Киев снидет кроткий мир,
И там она тебе предстанет.
Возьми заветное кольцо,
Коснися им чела Людмилы,
И тайных чар исчезнут силы,
Врагов смутит твое лицо,
Настанет мир, погибнет злоба.
Достойны счастья будьте оба!
Прости надолго, витязь мой!
Дай руку… там, за дверью гроба —
Не прежде — свидимся с тобой!»
Сказал, исчезнул. Упоенный
Восторгом пылким и немым,
Руслан, для жизни пробужденный,
Подъемлет руки вслед за ним.
Но ничего не слышно боле!
Руслан один в пустынном поле;
Запрыгав, с карлой за седлом,
Русланов конь нетерпеливый
Бежит и ржет, махая гривой;
Уж князь готов, уж он верхом,
Уж он летит живой и здравый
Через поля, через дубравы.

Но между тем какой позор
Являет Киев осажденный?
Там, устремив на нивы взор,
Народ, уныньем пораженный,
Стоит на башнях и стенах
И в страхе ждет небесной казни;
Стенанья робкие в домах,
На стогнах тишина боязни;
Один, близ дочери своей,
Владимир в горестной молитве;
И храбрый сонм богатырей
С дружиной верною князей
Готовится к кровавой битве.

И день настал. Толпы врагов
С зарею двинулись с холмов;
Неукротимые дружины,
Волнуясь, хлынули с равнины
И потекли к стене градской;
Во граде трубы загремели,
Бойцы сомкнулись, полетели
Навстречу рати удалой,
Сошлись — и заварился бой.
Почуя смерть, взыграли кони,
Пошли стучать мечи о брони;
Со свистом туча стрел взвилась,
Равнина кровью залилась;
Стремглав наездники помчались,
Дружины конные смешались;
Сомкнутой, дружною стеной
Там рубится со строем строй;
Со всадником там пеший бьется;
Там конь испуганный несется;
Там русский пал, там печенег;
Там клики битвы, там побег;
Тот опрокинут булавою;
Тот легкой поражен стрелою;
Другой, придавленный щитом,
Растоптан бешеным конем…
И длился бой до темной ночи;
Ни враг, ни наш не одолел!
За грудами кровавых тел
Бойцы сомкнули томны очи,
И крепок был их бранный сон;
Лишь изредка на поле битвы
Был слышен падших скорбный стон
И русских витязей молитвы.

Бледнела утренняя тень,
Волна сребрилася в потоке,
Сомнительный рождался день
На отуманенном востоке.
Яснели холмы и леса,
И просыпались небеса.
Еще в бездейственном покое
Дремало поле боевое;
Вдруг сон прервался: вражий стан
С тревогой шумною воспрянул,
Внезапный крик сражений грянул;
Смутилось сердце киевлян;
Бегут нестройными толпами
И видят: в поле меж врагами,
Блистая в латах, как в огне,
Чудесный воин на коне
Грозой несется, колет, рубит,
В ревущий рог, летая, трубит…
То был Руслан. Как божий гром,
Наш витязь пал на басурмана;
Он рыщет с карлой за седлом
Среди испуганного стана.
Где ни просвищет грозный меч,
Где конь сердитый ни промчится,
Везде главы слетают с плеч
И с воплем строй на строй валится;
В одно мгновенье бранный луг
Покрыт холмами тел кровавых,
Живых, раздавленных, безглавых,
Громадой копий, стрел, кольчуг.
На трубный звук, на голос боя
Дружины конные славян
Помчались по следам героя,
Сразились… гибни, басурман!
Объемлет ужас печенегов;
Питомцы бурные набегов
Зовут рассеянных коней,
Противиться не смеют боле
И с диким воплем в пыльном поле
Бегут от киевских мечей,
Обречены на жертву аду;
Их сонмы русский меч казнит;
Ликует Киев… Но по граду
Могучий богатырь летит;
В деснице держит меч победный;
Копье сияет как звезда;
Струится кровь с кольчуги медной;
На шлеме вьется борода;
Летит, надеждой окриленный,
По стогнам шумным в княжий дом.
Народ, восторгом упоенный,
Толпится с кликами кругом,
И князя радость оживила.
В безмолвный терем входит он,
Где дремлет чудным сном Людмила.
Владимир, в думу погружен,
У ног ее стоял унылый.
Он был один. Его друзей
Война влекла в поля кровавы.
Но с ним Фарлаф, чуждаясь славы
Вдали от вражеских мечей,
В душе презрев тревоги стана,
Стоял на страже у дверей.
Едва злодей узнал Руслана,
В нем кровь остыла, взор погас,
В устах открытых замер глас,
И пал без чувств он на колена…
Достойной казни ждет измена!
Но, помня тайный дар кольца,
Руслан летит к Людмиле спящей,
Ее спокойного лица
Касается рукой дрожащей…
И чудо: юная княжна,
Вздохнув, открыла светлы очи!
Казалось, будто бы она
Дивилася столь долгой ночи;
Казалось, что какой-то сон
Ее томил мечтой неясной,
И вдруг узнала — это он!
И князь в объятиях прекрасной.
Воскреснув пламенной душой,
Руслан не видит, не внимает,
И старец в радости немой,
Рыдая, милых обнимает.

Чем кончу длинный мой pассказ?
Ты угадаешь, друг мой милый!
Неправый старца гнев погас,
Фарлаф пред ним и пред Людмилой
У ног Руслана объявил
Свой стыд и мрачное злодейство;
Счастливый князь ему простил;
Лишенный силы чародейства,
Был принят карла во дворец;
И, бедствий празднуя конец,
Владимир в гриднице высокой
Запировал в семье своей.

Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.

Эпилог

Так, мира житель равнодушный,
На лоне праздной тишины,
Я славил лирою послушной
Преданья темной старины.
Я пел — и забывал обиды
Слепого счастья и врагов,
Измены ветреной Дориды
И сплетни шумные глупцов.
На крыльях вымысла носимый,
Ум улетал за край земной;
И между тем грозы незримой
Сбиралась туча надо мной!..
Я погибал… Святой хранитель
Первоначальных, бурных дней,
О дружба, нежный утешитель
Болезненной души моей!
Ты умолила непогоду;
Ты сердцу возвратила мир;
Ты сохранила мне свободу,
Кипящей младости кумир!
Забытый светом и молвою,
Далече от брегов Невы,
Теперь я вижу пред собою
Кавказа гордые главы.
Над их вершинами крутыми,
На скате каменных стремнин,
Питаюсь чувствами немыми
И чудной прелестью картин
Природы дикой и угрюмой;
Душа, как прежде, каждый час
Полна томительною думой —
Но огнь поэзии погас.
Ищу напрасно впечатлений:
Она прошла, пора стихов,
Пора любви, веселых снов,
Пора сердечных вдохновений!
Восторгов краткий день протек —
И скрылась от меня навек
Богиня тихих песнопений…

куда заведёт Белоруссию расколотая оппозиция

Владимир Ворсобин из Минска и Николай Стариков из Москвы пытаются осмыслить, куда пойдет страна дальше и сколько продержится Лукашенко

М. Антонов:

— Итак, тема сегодняшней программы — «Лебедь рак и щука: куда заведет Беларусь расколотая оппозиция?» Володя, слышишь ли ты нас?

В. Ворсобин:

— Да, слышу. Я не в Минске, я сейчас в Солигорске, шахтерском городе, где находится знаменитый «Беларуськалий» и где сейчас начинается забастовка шахтеров.

М. Антонов:

— Пожалуйста, Николай!

Н. Стариков:

— Я хотел бы озвучить те цифры, которые, наверное, уважаемые радиослушатели знают. Итак. Цифры о выборах в Белоруссии. Лукашенко набирает более 80% по заявлению ЦИК. Его главный конкурент, никому неизвестная молодая девушка-оппозиционерка набирает меньше 10% и еще трое мужчин, технических кандидата. Вот если вы подумали, что я вам озвучил цифры выборов 2020 в Белоруссии, то вы глубоко ошибаетесь. Речь идет о выборах 2015 года. Напомню вам, что тогда главным конкурентом Лукашенко была некая Татьяна Короткевич. Она набрала 4,44%, Лукашенко набрал 83,47%. Зачем мы сейчас это вспомнили? Да затем, что в 2015 году запад немедленно признал эти выборы, сказав, что да, кандидаты никому неизвестные, сложная экономическая обстановка и поэтому Лукашенко победил. Никаких протестов, за исключением двухчасового марша в Минске не было, который был разогнан очень жестким образом. Вопрос — почему ситуация 2020 года радикально отличается от ситуации 2015 года? Готов объяснить мою версию событий.

М. Антонов:

— Володь, ты что-нибудь прокомментируешь по этим цифрам?

В. Ворсобин:

— В 2015 году не было коронавируса, не было кризиса экономического в такой степени, каков он сейчас в Белоруссии. В 2015 году, который действительно прошел удивительно легко для Лукашенко, а я замечу, что 2015 год соседствует с 2010-м годом, а в 2010-м для него здесь была такая катастрофа, потому что были большие демонстрации и т.д. Поэтому я понимаю логику Николая Старикова, но он забывает про 2010-й год. Но я могу его послушать, давайте узнаем, что скажет Николай.

Н. Стариков:

— Вот это хорошее качество! Послушайте, пожалуйста, Владимир. Итак, значит, 2015 года. Запад признает победу Лукашенко 83,47%, и ни один западный лидер не говорит, что результаты сфальсифицированы или каким-то образом подтасованы. Владимир, вы стали вспоминать, чем 2015 отличается, я вам скажу чем. В 2015 году еще не изобрели технологию Гуайдо, когда можно выйти на площадь, поднять глаза к небу и назвать себя президентом. Это изобретут чуть позже. А если объяснить суть того, почему запад признал в 2015 году Лукашенко? Потому что тогда Лукашенко занял антироссийскую, недружественную по отношению ко второй части Союзного государства Белоруссия и Россия, позицию по отношению к кризису на Украине. В Белоруссии не рассказали суть произошедшего в 2014 году. Государственный переворот, который произошел в Киеве, не назывался в Минске государственным переворотом. И вот из-за этой позиции Лукашенко, которая по сути раскалывала Союзное государство, запад немедленно признал выборы. Так вот, когда многие непонимающие сегодняшней ситуации, спрашивают — почему у Лукашенко 80%, не мог как-то поскромнее, может быть, выступить на этих выборах?… Лукашенко повторил собственный сценарий 2015 года. Никому неизвестная девушка, более 80%, технические кандидаты. И самое главное условие — нужна антироссийская риторика, нужна антироссийская позиция, которая, как он думал, приведет к признанию этих выборах.

М. Антонов:

— 33 задержанных богатыря…

Н. Стариков:

— Конечно, вот вы логику улавливаете. И поэтому, поскольку сейчас кризиса на Украине нет, Лукашенко искусственно создает кризис в отношении с Россией прямо накануне выборов. Арестовывает 33 человека, делает громкие заявления, обвиняет в том, что Россия чуть не теракты готовит. То есть, все это он говорил. Но он эту позицию дальше транслировал, он выступает перед элитой Белоруссии, он говорит, что отношения уже не братские, а партнерские, он еще один сигнал посылает на запад — как говорится, я ваш, буржуинский, давайте, как в 2015 году. Но и это не все. И тут же приглашает к себе певца украинского майдана господина Гордона, которому дает интервью, созванивается с Зеленским, намекает, что в принципе этих задержанных парней можно выдать и на Украину. То есть, действует в соответствии со сценарием.

Но и это еще не все. Сейчас уже многие забыли, что было в 2015 году. Разгон вот этих 200 протестующих был очень и очень жестким. И здесь Лукашенко опять решил действовать в полном соответствии со сценарием 2015 года. Но его запад обманул и кинул. Вот в этом и разница. Не было подготовительной работы в 2015 году о том, что Лукашенко не может набрать больше 3%, не были готовы Нехты в Польше. Почему их не было в 2015 году? Что, все любили Лукашенко и разлюбили за минувшие пять лет?

М. Антонов:

— Телеграма не было, наверное.

Н. Стариков:

— Слушайте, были другие платформы.

М. Антонов:

— Давайте Владимира послушаем.

В. Ворсобин:

— Я все пытаюсь понять, что хочет сказать Николай. Николай, видимо, хочет сказать, что выборы прошли нормально и вот то, что он делает реверансы в сторону запада, влияет на избирателей и 80%, как я догадываюсь, это реальный результат, а, если это реальный результат, то, получается, все эти протесты искусственные. Я правильно вас понимаю?

Н. Стариков:

— Вы неправильно понимаете, Владимир.

В. Ворсобин:

— Подождите, еще раз. Как вы считаете, как прошли выборы? Тут осталось всего два момента, которые возмущают народ. Это 80%, как все считают, липовые, что всех людей и заводит. И избиение омоновцами простых белорусов, которое здесь очень сильно заводит людей.

Н. Стариков:

— Давайте еще раз. Я почему вспомнил 2015 год? Потому что память человеческая короткая. Итак. Лукашенко провел выборы, что в 2015-м, что в 2020-м, абсолютно одинаково. Цифры абсолютно одинаковые, грубо говоря. Но в 2015 году никто на западе в 83% Лукашенко не сомневался. Никто в Белоруссии 83% под сомнение в 2015 году не ставил. Потому что не была проведена масштабная кампания, не были вложены деньги, не была подготовлена инфраструктура…

В. Ворсобин:

— Ну, Николай, вы все в одну кучу сваливаете…

Н. Стариков:

— Подождите, Владимир, дайте мне закончить. Это вам кажется, что все в одной куче, нет, все по полочкам разложено… не в одной. Так вот, главная задача сегодняшней ситуации — это разрушение Союзного государства руками Лукашенко. Его подвешивали — либо ты будешь совсем антироссийским и будешь полностью разваливать этот Союз, который сам же и создавал, и тогда Тихановская не будет делать заявлений и будет сидеть тихо. Если ты обратно качнешься в сторону России, Тихановская будет, как Гуайдо. А белорусам провели масштабную кампанию, объясняющую, что Лукашенко не может набрать вообще чуть ли ни одного голоса. И самое важное. Вот эти жестокие разгоны, которые были, ведь для этого тоже кто-то должен был дать команду. И почему ты считаешь, что это никак не подействует на общественное мнение? Так что здесь, во-первых, просчет Лукашенко, он сам создал всю эту ситуацию. Во-вторых, мне кажется, что есть еще люди наверху, которые активно закапывают Александра Григорьевича.

В. Ворсобин:

— Я теперь понял наконец-то, что хочет сказать Николай. Ну, тогда в этом случае давайте рассмотрим ситуацию с двух сторон. Николай говорит о западе, что он влияет на ситуацию и намекает на то, что то, что сейчас происходит — конструкция запада. Но ведь на самом деле, даже если принять эту точку зрения, то играли два игрока. Россия занималась ровно тем же самым. Ну, хотя бы посмотрим по информационным агентствам, точнее, по Телеграм каналам и по СМИ. И российские СМИ, в том числе, «Комсомольская правда», и любимая так Николаем Нехта, и прочие, они все говорят о реальном положении вещей в Белоруссии. Более того, Лукашенко потому и отрубил интернет, чтобы влияние информационное, ну, так скажем, каналы связи, по которым общество узнавало бы правду, что происходит в Белоруссии, перекрыл все — и западные, и российские. И если уж принять точку зрения, что здесь играют, то играют оба игрока — и Москва, и запад.

М. Антонов:

— Володь, а, на твой взгляд, кто выигрывает, а кто проигрывает? Хотя бы по очкам кто сейчас ведет?

В. Ворсобин:

— Я сейчас нахожусь в «Беларуськалии» и здесь, в администрации завода, очень полны сомнений насчет того, не играет ли Россия в эту игру. Почему? Потому что сейчас «Уралкалий» отменил ремонт на заводе, у них плановый ремонт должен быть, и сейчас забирает рынок у «Беларуськалия», пользуясь забастовкой шахтеров. И здесь говорят, что это интересные технологии… Если вы думаете, что здесь только думают о западе — нет, здесь думают, что и Москва играет, и очень даже выгодно, играет на белорусском протесте. Поэтому если уж мы занимаемся конспирологией, давайте тогда уж ею заниматься с обеих сторон.

Н. Стариков:

— Владимир, давайте все-таки такие слова, как теория заговора, конспирология отставим в сторону. Я вам назвал цифры реальные избирательной кампании Лукашенко 2015 года. Какая тут конспирология?.. Я хочу прочитать то, что нам пишут люди. Вопрос первый — когда отпустят Владимира Ворсобина? И следующее — свободу Владимиру Ворсобину!

М. Антонов:

— Идем дальше. Сегодня вышло новое видеообращение Светланы Тихановской, она находится в Литве и опять же, за неделю это третье видеообращение, но все помнят первое видеообращение, которое было опубликовано после того, как Светлана Тихановская пересекла границу Белоруссии и Литвы. Она выпустила обращение, где она говорила, что «я думала, что я сильная, но я осталась слабой женщиной», пыталась донести до всех, что ее нужно понять, почему она покинула страну. И вот новое видеообращение Тихановской, я предлагаю его послушать.

С. Тихановская:

— У меня нет и не было иллюзий относительно своей политической карьеры. Я не хотела быть политиком. Но судьба распорядилась так, что я оказалась на самой передней линии противостояния с произволом и несправедливостью. Судьба и вы. Вы, которые поверили в меня, которые дали мне силы. И сейчас каждую минуту я восхищаюсь вашим мужеством, вашей самоорганизацией и тем, какие вы все сильные и светлые. Вы отдали мне свои голоса и я очень это ценю. Я абсолютно точно знаю, почему вы это сделали. Мы все хотим выйти из этого бесконечного круга, в котором оказались 26 лет назад. Я готова принять на себя ответственность и выступить в этот период в качестве национального лидера. С тем, чтобы страна успокоилась, вошла в нормальный ритм. Чтобы мы освободили всех политзаключенных и в кратчайшие сроки подготовили законодательную базу и условия для организации новых президентских выборов.

М. Антонов:

— Володя, у меня к тебе вопрос. Цепкало, Бабарико, Тихановский, Тихановская. Кого видят те люди, которые сейчас против Александра Григорьевича Лукашенко?

В. Ворсобин:

— Тут надо, конечно, упрекнуть белорусов, потому что в этой эйфории они не видят ничего. Тут я могу даже встать поближе к позиции Старикова, потому что вот это упоение революцией, которое здесь есть, когда мастера участков втолковывают рабочим, где я нахожусь, в Солигорске, что они потеряют зарплату, что их предприятие пойдет ко дну, что они возвращаются в 1994 год… а мне вот жаловался один из сотрудников администрации, что он аж охрип, но они не слушают, они не слышат. И что будет дальше, для них в общем-то сейчас неважно. Они говорят — у нас есть сбережения, а, кстати, белорусы очень любят копить деньги в долларах и, как они говорят, сейчас поспел урожай на огородиках, поэтому им нужно просто свалить Лукашенко. Это такой здесь фетиш. И, действительно, если все-таки покопаться, поговорить, ты обнаружишь, скорее, даже Бабарико, чем всех остальных. Бабарико тогда, в начале кампании, был одним из самых весомых кандидатов. Я думаю, что он сейчас таковым и остался. И, кстати, даже с точки зрения России посмотрите — Бабарико освобождается из тюрьмы и его ставят сначала кандидатом, потом он, конечно, становится президентом. Это человек Газпрома, он устраивает и Миллера, он устраивает и часть элиты российский. Чем не компромиссная фигура и чем не победа Кремля в этой истории?

М. Антонов:

— Принято, Володь. Николай, пожалуйста.

Н. Стариков:

— Давайте вернемся все-таки в реальность. Что касается Тихановской. Ее, безусловно, играют, поэтому анализировать ее выступление с точки зрения какой-то ее личной позиции, мне кажется, дело абсолютно неблагодарное. Сначала она делала заявления, которые означали по сути, что все, «я устала, я ухожу» по большому счету. Почему? Потому что в этой игре, где важно было, как поведет себя Лукашенко, дверь должна была быть открытой. Лукашенко должен был быть еще более антироссийским и тогда ему простили бы эти итоги и эти разгоны. Вот о чем идет речь. Дальше что важно? Тихановскую довезли до границы с Литвой и уже для белорусских властей было важно, чтобы она живая уехала из Белоруссии. Потому что сценарий цветных революций очень часто, да почти всегда, предусматривает сакральную жертву. А что может быть лучше убитого кандидата, который якобы победил на президентских выборах. Поэтому она поняла, что происходит, уехала, а там дальше с ней начали ее кураторы опять работать. И теперь изобретен некий новый государственный пост. Чтобы не возбудили против нее уголовное дело в попытке узурпации и захвата власти, она говорит — я не готова быть президентом, потому что это уже как бы статья. Она говорит — я готова быть национальным лидером. Что такое национальный лидер? Это такая расплывчатая вещь.

Но я предлагаю поговорить еще об одном очень важном событии, которое, мне кажется, если мы сейчас разберем по косточкам, добавит нам понимание того, что там происходит. Я имею в виду гибель Александра Трайковского, одного из двух жертв сегодняшних событий в Белоруссии. Вкратце дело обстояло так. Во время беспорядков 10 августа молодой человек подошел к цепи милиционеров, после чего он погиб. Официальное заявление МВД — у него в руке взорвалось взрывное устройство. И эту информацию широко тиражировали, в том числе, этой информации поверил и ваш покорный слуга. А она оказалась не соответствующей действительности. А теперь представим себе — камеры со всех сторон, человек погиб, что должно сделать министерство внутренних дел Белоруссии? Оно должно заявить о гибели человека, о том, что возбуждено уголовное дело, о том, что будет произведено вскрытие и расследование гибели человека, как всегда должно быть. Вместо этого МВД выпускает ложь. Первый вопрос — зачем это было сделано? Кто-то надеялся, что она не всплывет? Это очень наивная надежда. Здесь, мне кажется, есть определенный подыгрыш. Подыгрывание тем силам, которые выступают против Лукашенко. Но это еще не все. Дальше. Погиб Александр Трайковский 10 августа. Его похороны состоялись через пять дней. Вопрос — пять дней достаточно, для того, чтобы провести вскрытие? Или, например, не проводить похороны, в связи с тем, что надо внимательно провести баллистическую экспертизу и т.д. Там все-таки погибло два человека, а не 102… две жертвы. Надо расследовать подробно. Вместо этого начинаются похороны. И, как только произошли похороны, после этого выходит видеоролик, на котором явно видно, что у него в руке нет никакого взрывного устройства. Теперь сочетаем первое — неправду от МВД, второе — ролик выходит, как только тело не досмотреть. Значит, я вам скажу свою версию. Я думаю, что мы присутствуем при технологии так называемых неизвестных снайперов. Я беседовал с Семеном Пеговым, это тот самый журналист, который был прямо скажем зверским образом задержан в Минске, я вчера с ним беседовал, слава богу, у него все хорошо, он всем большой привет шлет… за то, что способствовали его освобождению. Так вот, он сказал, что он беседовал с одним из известных снайперов и тот сказал, что, скорее всего, судя по поведению, потому что, посмотрите ролик, человек получает пулю, стоит еще долгое время и падает. Скорее всего, был выстрел снайпера с очень большого расстояния. Моя версия такая. За спиной спецназа, где-то очень далеко, сидит неизвестный снайпер, задача которого застрелить одного протестующего. Дальше в МВД идиоты или предатели выпускают пресс-релиз, в котором замыливают его смерть другим способом, после чего послы западных стран идут на место гибели человека, который, извините, если верить МВД, бросал взрывное устройство в полицейских… Они приходят на место человека, зная, что он убит совершенно иным образом и никакого репутационного ущерба они не получают…

М. Антонов:

— Володь, а вот Александр Трайковский является сакральной жертвой для белорусской оппозиции?

В. Ворсобин:

— Конечно. Похороны были большие. Но опять-таки повестка дня сейчас быстро меняется и поэтому никто сейчас не носится с этим именем. Вообще, вы знаете, вот такие вещи можно слушать бесконечно. Допущение, допущение… можно из всего сделать любую версию…

Н. Стариков:

— Владимир, а как следователи раскрывают убийства? Это допущение, допущение, допущение, ищи кому выгодно, улики…

В. Ворсобин:

— Я другую версию вам приведу. Это убийство, которое, возможно, сделали сами правоохранители, и именно поэтому они не делились видео, именно поэтому они ждали, когда похоронят…

Н. Стариков:

— Почему ролик не вышел сразу? Ролик снимали не МВДшники, это снимали сторонние наблюдатели. Почему он был опубликован только после похорон?

В. Ворсобин:

— Любая версия обычно раскрывается очень просто, как ящик, как говорил Бендер… не надо уж слишком хитро подходить и строить заговоры…

Н. Стариков:

— Владимир, идите следователем по особо тяжелым делам — у вас все просто…

М. Антонов:

— Я бы хотел сейчас, чтобы вы рассказали о перспективах. Начиная от того, что будет с Александром Григорьевичем, что будет со страной…

Н. Стариков:

— За это идет борьба. Поэтому я хотел бы сказать и российским гражданам, и гражданам Белоруссии. Вы должны понять, что в России судьба Лукашенко никого не интересует. Интересует судьба Белоруссии, судьба Союзного государства, судьба белорусской промышленности, судьба двух частей одного великого народа. Вот о чем идет речь. Мы сейчас с Михаилом продолжали в перерыве обсуждение вот этой странной истории. Смотрите, когда гибнет человек, возбуждается уголовное дело. Вопрос — уголовное дело возбуждено? Мы об этом не знаем. Следователь ведет это дело? Первый вопрос, который выясняет следователь, когда у него есть труп человека, от чего он погиб. Есть свидетельство о смерти, от того, что что-то ему разорвало грудную клетку. Что-то — это что? Это пуля? Какая? Откуда она была выпущена? Если это взрывное устройство, как говорит МВД, значит, должны быть осколки. Нормальное, обычное следствие никто не отменял. Даже чрезвычайные обстоятельства не отменяют следствие. Первый вопрос — от чего был убит Трайковский? Так вот, я еще раз хочу обратить внимание наших уважаемых радиослушателей. С обеих сторон, мне кажется, существует определенное не стечение обстоятельств, а желание создать ситуацию, которая загоняет власть в тупик. С одной стороны, МВД выпускает туфту, с другой стороны, ролик выходит ровно тогда, когда эксгумацию нужно делать, для того, чтобы провести еще одно тщательное исследование тела погибшего. И это крайне подозрительно. Так что, уважаемые граждане Белоруссии, мы очень за вас беспокоимся, но мы беспокоимся за вас, за то, чтобы у вас был порядок на улицах, для того, чтобы вас не перетащили, пользуясь вашей политической неангажированностью… в Белоруссии все-таки политические процессы, благодаря Лукашенко, были очень подмороженные, не то, что на Украине.

В. Ворсобин:

— Я скажу, что вот после таких версий очень хорошо выждать некоторое время… Я просто не погружен в эту историю, я занимаюсь сейчас больше экономикой здесь… посмотреть нужно, как пройдет следствие, а потом сравнить со словами Старикова. Это хороший и, главное, честный подход. Там наверняка все в итоге будет ясно и не будет таких вот таинственных версий, которые описывает мой оппонент.

И второе. Вообще очень много усилий, я вижу, идет на дискредитацию протеста в Белоруссии и вообще на самом деле почему бы и нет? Потому что ведь они нарушают закон, они выходят на улицы… Но если ты приедешь в Белоруссию и посмотришь на 200 тысяч человек, которые вчера вышли на улицы Минска, — они потом убрали за собой — и как они ведут себя, эти митингующие? Это не алкаши, это не пьяницы, это не какие-то наймиты, тем более, за деньги… Это действительно представители города, представители страны, которые хотят чего-то хорошего для Белоруссии. И, когда они слышат подобное от русских, от России, — по поводу Лукашенко, по поводу того, что это все организовано… ведь есть всего два шага от того, что это организовывал запад или восток, а второй шаг можно сделать, что вы все нанятые, а третий шаг, что вы все оболваненные…

Н. Стариков:

— Владимир, хватит ерунду говорить…

В. Ворсобин:

— Подождите, дайте договорить. Вот это сильно обижает. И, когда они слушают условного Соловьева, условного Старикова по телевизору или по радио, они просто говорят — а почему вы так поступаете, зачем вы так с нами, мы ничего плохого не делаем, мы просто хотим жить…

Н. Стариков:

— Владимир, можно они послушают не условного, а конкретного Старикова? Одно не отменяет другого…

В. Ворсобин:

— Они говорят — мы хотим жить честно, дайте нам эту возможность. Мы хотим перемен. Их подстерегает куча опасностей, здесь может действительно что угодно быть. Но при этом не нужно же все время подначивать и говорить, что вами все руководят, вы здесь все марионетки…

Н. Стариков:

— Владимир, никто так не говорит. Это ваши слова, а не мои. Поэтому дайте я свои слова скажу.

В. Ворсобин:

— Я не о вас говорю…

Н. Стариков:

— Значит, что такое цветные технологии? Первое. Людей искренних, честных, борющихся за справедливость, выводят на улицу технологией.

В. Ворсобин:

— Да никто их не выводит.

Н. Стариков:

— Выводят… Это одна сторона. С другой стороны, есть специально организованные боевики. Это есть. Есть специально посаженные в Польше информационные бригады, которые выпускают по 200 роликов в час.

В. Ворсобин:

— Покажите этих боевиков на улицах…

Н. Стариков:

— Да боевиков этих задерживали и показывали.

В. Ворсобин:

— Да никто не верит в это…

Н. Стариков:

— Честные, искренние люди… еще раз, нас в 1991 году, Украину в 2014-м, всегда выводят под хорошими лозунгами. Всегда все плохое рядится в одежды хорошего. Поэтому, белорусы, будьте бдительны, посмотрите на один шаг дальше. Мы не за Лукашенко беспокоимся. Просто мы знаем эту технологию и знаем, что будет дальше. Дальше вырастут только тарифы, а заводы закроются, начнется русофобия и гонение на русский язык. Через некоторое время появится не база НАТО под Смоленском, но разрыв Союзного государства. Посмотрите программу тех, кто ходит под красно-белыми флагами. Посмотрите.

М. Антонов:

— Программа, кстати, опубликована. Володь, да, пожалуйста.

В. Ворсобин:

— Да, вот почему Николай и ему подобные гнут вот эту линию? Это не для белорусов на самом деле, Николай не к белорусам обращается. Он обращается к россиянам. Боятся эти люди, что в России будет примерно то же самое. Они боятся, что люди начнут протестовать, как это было, допустим, в Башкирии. Сейчас в Башкирии люди отстояли там священную гору от олигарха, который хотел бы эту гору срыть ради своего комбината. И люди вышли, действительно, столкнулись с ОМОНом, приехал губернатор и сказал — нет, все, я понял, я приостанавливаю работы.

Н. Стариков:

— Так и молодцы люди.

В. Ворсобин:

— И вот эта мода на социальный протест, чтоб, не дай бог, не перешла из Белоруссии в Россию. И сейчас вот охранители, в том числе Стариков, они бьются, мне кажется, они подзаряжены на то, чтобы, не дай бог, у россиян зашевелилось чувство собственного достоинства и желание что-то сделать, так скажем, отстоять свои интересы.

М. Антонов:

— Друзья, а это не фантомные боли Советского Союза? Мы просто с горечью наблюдаем, как когда-то бывшая союзная республика, ближайший сосед, вдруг понимает, что нам не вместе нужно быть, и это такая фантомная боль… и неважно, придет ли запад туда, Китай ли туда придет или еще кто-то… нам просто обидно.

Н. Стариков:

— Подлетное время. На территории Белоруссии находятся две важнейшие военные базы Российской Федерации, которые мы, кстати, грубо говоря, купили у Лукашенко за 900 миллионов, простив ему 900 миллионов долларов. Одна связана с нашими кораблями, как ни странно, на территории Белоруссии. Вторая следит за небом — это ракеты, которые могут к нам полететь. Это две ключевые незаменимые базы. С другой стороны, белорусы — это часть русского народа. Даже сам Лукашенко два дня назад об этом сказал. И проблема заключается в том, что сам Лукашенко заигрался в политику настолько, что не только закопал себя, но и дал возможность противникам нашего народа начать разгром уже второго славянского государства. Осталась только Россия. Поэтому, если в Белоруссии все закончится благополучно, если там будет сохранен порядок, это очень хорошо. Потому что нужно понимать — колокол звонить по России.

В. Ворсобин:

— Это последнее государство по периметру, которое подходит к дорасставанию с советскими силами… такой постсоветский режим уходит потихонечку… он уходит не потому, что кто-то его заказал и кто-то его сейчас демонтирует. Он просто изжил себя. По сути, Лукашенко — это человек из 20 века. Он не может говорить уже с новым обществом Белоруссии на понятном языке. И это ждет всех лидеров, кто устарел. Это надо принять, как естественность. И не надо с этим уж так жестко бороться.

Н. Стариков:

— А в 2015 году он был актуальный, современный и умел работать?

В. Ворсобин:

— Ну, так сложились обстоятельства. Коронавирус, экономические потрясения… пришло время. Ведь когда люди умирают, они умирают не от старости, а от каких-нибудь болезней, ведь правда?

Н. Стариков:

— Вот когда будете работать следователем, вот запомните эту формулировку — пришло время. Почему этот человек умер? Его не убили — пришло время. И все ясно. И все понятно. Никто не виноват. Никаких преступников. Пришло время!

«Татарки — очень скромные девушки, которым есть чем возгордиться»

Создательница проекта «Национальные истоки красоты» — о татарских и башкирских девушках, вопросах самоидентификации и разрушенных стереотипах

Фото: vk.com (Наталья Иванова)

Французский проект «Национальные истоки красоты», созданный для того, чтобы через портретные фото рассказать миру об особенностях различных национальностей, заинтересовался девушками, в чьих жилах течет татарская кровь. «Реальное время» побеседовало с создательницей проекта россиянкой Натальей Ивановой, которая рассказала о том, чем татарки отличаются от остальных участниц проекта, почему она не согласна с мнением о том, что в России живут самые красивые девушки, и почему француженки говорят о своей нации только шаблонами и стереотипами.

Сотни портретов все еще недостаточно

— Наталья, расскажите, как зарождался ваш проект, как вы пришли к такому любопытному формату?

— Идея у меня возникла в тот период, когда я заканчивала институт фотографии. Я раздумывала над тем, чтобы начать проект, которому я могла бы посвятить свою жизнь. Мне хотелось, чтобы этот проект смог отразить все этнокультурное многообразие мира.

Я находилась в поисках формата, который был бы легким как для восприятия зрителем, так и для реализации. Изначально у меня был идея создания фотокартин, которые могли бы воплощать в себе какие-то элементы, связанные с той или иной культурой: цвета, орнамент, какие-то символические выдержки из архитектуры или других направлений культуры данного народа. Но я сразу оставила эту идею, потому что в этом случае на одну картину уходил бы год работы из-за поисков экспертов, консультаций специалистов и так далее. Так что мы остановились на портретных фотографиях девушек и интервью с ними.

— Когда вы приступили к съемкам?

— Первые портреты, как и интервью, мы начали делать в 2012 году, но первый год был, скорее, притиркой, потому что у нас еще не были разработаны некие правила работы. К примеру, у нас не было принадлежности к трем поколениям. Поясню: для участия в нашем проекте девушка должна знать три своих поколения, также важно, чтобы у ее предков была та же этническая принадлежность, которую она хочет представить.

Для интервью с девочками пришлось со временем модифицировать вопросы, потому что я не была уверена в том, смогут ли они отвечать на достаточно сложные вопросы о самоидентификации. Честно, первое время я боялась, что они просто будут молчать перед камерой. На самом деле я для себя сделала очень приятное открытие: несмотря на юный возраст, девочки могут быть очень глубоко просвещенными в теме своей национальности.

«Мне хотелось, чтобы этот проект смог отразить все этнокультурное многообразие мира». Фото vk.com

— А где еще вы представляете свой проект, помимо официального сайта, соцсетей и видеохостингов?

— Вообще, наша цель — максимальный охват аудитории. На данном этапе у проекта было не так много выставок ввиду того, что у нас пока не так уж и много портретов — их сейчас около 100, но все равно этого пока недостаточно. Обычно мы делаем выставки как целого проекта, так и тематические. Например, по какому-то региону или каким-то языковым группам — тюркские народы или народы Кавказа, или народы России. Может быть, когда-нибудь мы сделаем мега-огромную выставку всех народов мира. Это будет, конечно, пик. Помимо этого, мы заинтересованы в подключении телеканалов, как русскоязычных, так и англо-, франкоязычных. Максимальная медийность данного проекта — это наша цель.

— Не могу не спросить про источники финансирования проекта.

— К сожалению, у нас до сих пор нет какого-то постоянного источника финансирования. Мы стремимся к этому, но в то же время нам очень важно оставаться независимыми, поэтому мы параллельно развиваем возможность самофинансирования. Если у нас получится сотрудничать с каналами, это предоставит нам возможность выйти на самоокупаемость. Если нам и подойдет софинансирование, то только на уровне благотворительности или меценатства. Все прекрасно понимают, что такое спонсор, и, я думаю, нам это не очень подойдет.

«Анализ крови — не показатель. Этничность — это более сложная вещь»

— Наталья, а почему в вашем проекте национальности представляют именно женщины?

— Мне показалось, что это наиболее простой и очевидный способ представить тот или иной этнос. Это могли быть и мужчины, и женщины, старики и дети, разные категории, но как удачнее всего передать эти нюансы, черты, присущие той или иной национальности?

У ребенка, к примеру, еще не сформировались полностью черты. Да и не то, чтобы после 30 уже этих черт не видно, но все равно, если ставить, скажем, девушку 18 лет и женщину 40 лет, то разница все-таки есть. Почему не мужчины? Сначала мы интуитивно пришли к этому выбору, который потом оправдывался многими вещами. Чисто физически в женских лицах более ярко выражается та или иная национальность. Элементарно по тому, что у мужчин более грубые черты лица. Также, когда ты делаешь проект, в названии которого присутствует слово «красота», подходить вот с таким принципом к выбору лиц мужчин — это, конечно, ловушка. Это какие-то должны быть очень юные молодые люди.

«Для интервью с девочками пришлось со временем модифицировать вопросы, потому что я не была уверена в том, смогут ли они отвечать на достаточно сложные вопросы о самоидентификации». Фото vk.com

Так что я сделала выбор в пользу того, что это должны быть именно молодые девушки, с приятной, фотогеничной внешностью, которых действительно можно было бы снять с минимальным количеством косметики на лице. Для портретов мы вообще исключаем косметику, чтобы таким образом представить национальность. Эмоции, которые вызывает чистое женское лицо, совсем иные. Если на тебя смотрит даже миловидный молодой человек с портрета, все-таки мужчина немного другие эмоции провоцирует.

— А как именно вам удается найти представительниц той или иной национальности?

— Здесь нам помогают соцсети, а также сотрудничество с различными молодежными или студенческими организациями в различных городах. Если нам нужна какая-то редкая национальность, то мы ищем в структурах, которые могли бы нам помочь. Также мы формируем базу ожидания в тех или иных странах или городах, ведь не имеет смысла приезжать в город, где тебя никто не ждет. На улице ты девушек искать не будешь. Поэтому мы подготавливаем площадку прежде, чем приехать туда и устраивать кастинг. Работа ведется через СМИ и анонсы.

К примеру, на нашу следующую поездку в Россию уже есть своеобразный лист ожидания: нас потенциально ждет около 100 девушек, которые уже заочно одобрены.

Если же говорить о «верификации» национальности, то здесь нам помогает принцип «трех поколений», о котором я уже упоминала. Вообще, идентичность человека — это то, чего ты у него не отнимешь. Если он считает себя представителем определенного народа, и эта идентичность есть, по крайней мере, у нее, ее родителей, бабушек, прабабушек, то спорить бесполезно. Анализ крови — это тоже не показатель. Этничность, принадлежность — это намного более сложные вещи.

Татарке пришлось приехать из Ульяновска в Париж для участия в проекте

— Среди опубликованных вами портретов и интервью можно обнаружить и татарских девушек, однако нам стало интересно, почему одна из них была из Башкирии, другая — из Ульяновска, но никак не из Татарстана?

— Да, действительно, одна татарка у нас была из Башкирии — Рената, и вот буквально недавно мы сняли ролик с Дилярой, которая из Ульяновской области. К слову, Диляра смогла самостоятельно приехать к нам в Париж. Каждую национальность мы стремимся представить тремя девушками и стараемся, чтобы они были как минимум из разных городов, а в идеале, конечно, из разных стран, то есть с разными историями, разным прошлым.

Кстати, третье место сейчас вакантно — мы ищем еще одну татарочку, но мы бы очень хотели найти ее именно в Татарстане. Я надеюсь, что благодаря проекту мы обязательно сможем поехать в Татарстан, и мы с огромным удовольствием сотрудничали бы с Казанью, потому что я уверена, что там мы найдем очень много представительниц самых разных национальностей, не только татарок.

«Для портретов мы вообще исключаем косметику, чтобы таким образом представить национальность». Фото lesoriginesdelabeaute.com

Вообще, в выборе города или страны у нас нет никаких приоритетов. Мы иногда находим представительниц очень редких народов быстрее, чем представительниц каких-то титульных наций. В частности, я всегда привожу в пример то, что мы до сих пор не можем представить француженок, несмотря на то, что мы базируемся в Париже. Проблема в том, что девушки, которые не имели какого-то опыта сравнения с другими культурами, несмотря на то, что живут они в многонациональной стране, не могут рассказать, что такое быть француженкой и в чем особенность французского менталитета.

Здесь не проблема найти француженку, которая в трех поколениях из Франции, но вот чтобы дальше она могла раскрыть как-то свою точку зрения… Сталкиваемся с эффектом паузы длиной в интервью. Часто это какие-то шаблоны, стереотипы, которые они обычно слышат от иностранцев о себе и их же повторяют. Свое мнение, если и встречается, то только у тех, кто имел какой-то опыт не просто путешествий, а именно жизни в другой стране, которая отличается в культурном плане от Франции.

— Вернемся к нашим татаркам. Чем вам запомнились девочки? В чем их отличие от остальных, на ваш взгляд?

— После съемок я лично для себя поломала стереотип, например, о внешности. Несмотря на то что у меня были друзья татары, только в процессе реализации этого проекта я для себя открыла то, насколько иная внешность у татар, нежели вот этот стереотип, который идет от выражения «татаро-монгольское иго».

Знаете, может быть, мне везет, что я встречаю таких интересных девушек, которые очень приятное впечатление оставляют, но вот о Ренате и Диляре, кроме чего-то позитивного и теплого, сложно что-то сказать. Еще я хотела бы отметить именно скромность — это первое, что приходит в голову, когда речь заходит об особенностях татарок. Хотя та же Рената — девушка, которая занимается профессией, в которой скромность — это, скорее, не достоинство. Ранее она проявила себя на проекте «Голос», а затем захотела принять участие в нашем проекте. Очень скромные девушки, которым на самом деле есть чем возгордиться.

— Также в вашей коллекции есть башкирка. Замечу, что видео с Алиной собрало огромное количество восторженных комментариев, а вы для себя что отметили в этой девушке?

— По поводу Алины одно слово: «солнышко». Если говорить не конкретно о ней, а о башкирках, то, безусловно, с точки зрения внешности есть различия с татарками. Может быть, потому что я уже очень давно работаю с лицами, я вижу башкирские особенности и татарские особенности. Может быть, не в 99 случаев из 100, но я все-таки смогу отличить их, однако близость некая и схожесть внешняя присутствует.

Знаете, иногда смотришь профили этих девушек в соцсетях, у вас совсем иное может сложиться впечатление: что они слишком сконцентрированы на себе, но через эти вопросы внутреннего самосознания они как-то раскрываются совсем иначе. И, может быть, мы помогаем их как-то показать с другой стороны, может быть, те какие-то шаблоны, по которым сейчас общаются люди через соцсети, пытаются выставлять какие-то одинаковые фотографии, одинаковые выражения, и это не позволяет увидеть внутреннее богатство девушки, ее простоту, чистоту.

Видео lesoriginesdelabeaute.com

— А что вы можете сказать по поводу мнения о том, что самые красивые девушки живут в России?

— Что касается девушек из России, просто их очень много. Возможно, они чаще встречаются и складывается такой стереотип, что красоты в России особенно много. На самом деле, я не согласна с этим мнением. Понятие красоты можно трактовать по-разному, и через наш проект это можно увидеть. Человеку может показаться определенный портрет не особо ярким, но посмотрев интервью с этой девушкой, в котором она очень интересно раскрывается, зритель начинает считать ее самой красивой. Есть такой парадокс восприятия. А вообще, я убеждаюсь с каждым днем, что красота присутствует абсолютно во всех этносах, во всех народах, а мы пытаемся ее показать всеми доступным способами.

— Наталья, расскажите, какими национальностями вы планируете заняться в ближайшее время?

— Мы получаем приглашения от разных регионов, в ближайших планах у нас Дагестан и Новосибирск. А вообще, особое внимание мы уделяем малочисленным народам, потому что с каждым годом их становится все меньше, и даже не с точки зрения вымирания, а с точки зрения утраты самосознания. Нередко бывает, что девушка подходит по происхождению, но она говорит, что ничего не сможет нам рассказать о своем народе, потому что она ничего не знает про свою культуру.

Лина Саримова

Аркадий Инин: Я абсолютный «совок»

Писатель Аркадий Инин по праву считается одним из ведущих сценаристов нашей страны. Фильмы, снятые по сценариям Аркадия Яковлевича, стали классикой. Их снимали маститые режиссёры, в них играли лучшие советские актёры.

В фильме «Одиноким предоставляется общежитие» блистала Наталья Гундарева, под которую был написан сценарий, Татьяна Агафонова, Тамара Сёмина, Александр Михайлов. В фильме «Однажды двадцать лет спустя» снялась любимая актриса Инина Гундарева с Виктором Проскуриным. Благодаря Инину на советском телевидении появились программы «От всей души», которую вела Валентина Леонтьева, и «Вокруг смеха». Он многое рассказал о времени и наших нравах на страницах своих книг.

С Аркадием Яковлевичем мы договорились о разговоре за несколько дней. Звоню в назначенное время.

– Аркадий, мы собирались сегодня с вами поговорить.

– Это ты собиралась со мной поговорить, а я нет, – переводит он всё в шутку.

Поэтому, наверное, и выглядит гораздо моложе своих лет, потому что относится ко всему с юмором и долей иронии, но очень переживает за свою страну и наше непростое время.

– Если бы вы сейчас решили писать новую книгу, о чём бы она была?

– Да ни о чём. Нет у меня потребности что-то сказать людям. Наше время – время бесстыдства и бессовестности.

– Когда оно началось?

– С развалом Советского Союза.

– Перед тем как тридцать лет тому назад распалась страна, вы понимали, что это начало конца советской державы?

– Я абсолютно никогда этого не понимал. Мы жили в прекрасной стране. А потом три мерзавца собрались в Белоруссии и развалили Советский Союз, что было для меня полной неожиданностью.

Никакого ощущения, что Советский Союз сдыхает, тоже не было. «Невозможно стало жить в СССР» – тоже полный бред, если говорить обо мне. Разве люди выходили на улицы и кричали, мол, всё, Советский Союз сдыхает, давайте новую жизнь?! Ничего подобного не было. Это к вопросу о роли личности в истории. Мы бы продолжали прекрасно жить, если бы не, повторюсь, эти три негодяя.

Главный из них – Кравчук, если тебе интересно, Ельцин просто тупой промышленник, он строительством занимался, ничего не соображал, у него была одна задача – спихнуть Горбачёва. Белорус Шушкевич вообще не играл никакой роли, это пятое колесо к телеге, а Леонид Кравчук – мерзавец тройной, будет гореть в огне, потому что всю свою жизнь он боролся за советскую власть, был секретарём ЦК партии по идеологии, боролся на Украине с националистами, которые сегодня правят, а в советские времена он их сажал в тюрьму, прославлял советскую власть.

Так что всё это было полной неожиданностью. Так и можешь написать, что я абсолютный «совок» – советский человек.

Например, мне на выступлениях рассказывали, что у нас жуткая преступность, мамочки жаловались, что боятся отпускать детей гулять. А в Советское время отпускали, на шее у ребёнка висел ключ от квартиры, а сейчас три шага до школы надо пройти – ребёнка ведут за ручку.

Вот спрашивается, что делать, чтобы прекратился этот ужас? Я отвечаю: сделать нужно невозможное – вернуть советскую власть. Или мне говорят, что нужно, чтобы не было пошлости и гадости на экранах? Снова отвечаю: вернуть советскую власть. На все вопросы, что сделать, чтобы не было так плохо, я всегда отвечу: вернуть советскую власть, что конечно же невозможно.

– Почему вы не называете имя Михаила Горбачёва среди тех, кто развалил Союз?

– Он не собирался разваливать Союз. Горбачёв был слабаком, он не смог сопротивляться.

– Однажды вы сказали, что людям надо дарить надежду, а сегодня, по-вашему, нет надежды, а только агрессия на экране. Вы, мудрый человек, как предполагаете, что будет дальше с культурой в нашей стране?

– Дальше будет ещё хуже. Здесь очень простая пирамида. Зритель уже не тот. Советский зритель работал восемь часов. В шесть он заканчивал работу, приходил домой и начиналась жизнь на кухнях. Мы обменивались новостями, ругали советскую власть, правительство, Потому что у нас было масса свободного времени. Сейчас изменилась система в целом, никто не виноват кроме тех, кто сменил советскую власть.

Сегодня, чтобы выжить, зритель работает на трёх работах. Он приходит домой, падает на диван, ему не до разговоров, не до размышлений, он хочет, чтобы ему сделали быстро и смешно. А как сделать, чтобы было быстро и смешно? На экране должны упасть штаны. Вот и всё. Я не говорю обо всех, сегодня осталась тоненькая прослойка – пять, а может два процента интеллигентной публики, которые хотят размышлений на экране, а остальные хотят – «сделайте мне быстро и смешно», или также быстро выбейте из меня слезу.

Как только искусство достигает этого уровня, зрителю уже снова становится скучно. Он говорит: давай, опускайся ниже, и искусство начинает опускаться ниже пояса. Зритель какое-то время радуется, а потом говорит: нет, давай ещё ниже. Поэтому дальше будет всё ниже и хуже. Даже не рассчитывай, даже не думай, что может возродиться умное, толковое, интеллектуальное кино. Конечно, никуда настоящее кино, литература и музыка не денутся, они будут существовать, но в минимальных размерах.

– Программы «От всей души» и «Вокруг смеха», придуманные вами, были настолько прекрасны, что их обожали люди разных возрастов. Какой сейчас передачи не хватает на нашем телевидении?

– Мы пытались с Мишей Мишиным возродить эти программы, но дважды в одну реку войти невозможно. Сейчас другие взгляды, предпочтения, другая публика. Вопрос не в том, что авторы стали идиотами, а режиссёры кретинами, а в том, что зрителю в кинотеатре от 14 до 23 лет. Этот возрастной срез делает восемьдесят процентов кассы.

Нахрена этим детям проблемы взрослой тётки из фильма «Одиноким предоставляется общежитие»? Вышел там кто-то замуж или нет – зачем всё это надо? Никто ни за кем не гоняется, не стреляет, разве это интересно. Они доедят свой попкорн и через семь минут убегут из зала.

Сергей Бондарчук описывал в своих воспоминаниях, как они пришли в кинотеатр в Италии на фильм Федерико Феллини, в зале сидело десять человек… Бондарчук сильно удивился. «Ничего удивительного, – сказал Феллини, – мой зритель умер». Вот и всё. Он не имел в виду физическую смерть, а просто зритель его поменялся, стал совершенно другой.

Так и это. На экране нужны приколы, каждую минуту должны падать штаны, или кто-то кого-то должен насиловать. И это не только у нас происходит такое, мир изменился в целом. В Италии, Германии и США люди уже тоже спокойные диалоги десятиминутные не слушают. Полторы минуты разговора – и люди уходят из зала.

– Вы сами какие фильмы любите?

– Смотрю очень много. И чем больше, тем сильнее ужасаюсь. Недавно прошёл Каннский фестиваль. Ничего отвратительнее, чем фильм «Титан», который получил главный приз, я в своей жизни не видел.

Сейчас приходит время женщин-вамп, которые пришли в кинематограф. Главный приз венецианского фестиваля взял не менее гадкий фильм. Не хочу про это говорить. Полная победа феминизма! Отвратительно!

Я считаю шедевральными фильмы, зритель которых помер – например, «Восемь с половиной» Феллини, его же «Сладкую жизнь». Но это сегодня абсолютно никому не надо. Я люблю наши гениальные «Мимино» Данелии, «Не горюй». Очень люблю рязановские ранние фильмы, и «Берегись автомобиля», и « Служебный роман», «Иронию судьбы».

– Кстати, как вы относитесь к ремейкам старых фильмов? Сделают, например, ремейк вашей картины «Отцы и деды»?

– Если меня спросят, то я запрещу. Конечно, это глупость и пошлость со стороны тех, кто делает эти ремейки. На чужой славе и чужом горбу въехать в рай никому не удалось.

– А из своих картин какую считаете удачной? Что кроме вышеперечисленного рекомендуете посмотреть?

– Я человек из зала, поэтому то, что зал любит, то и мне нравится. Очень люблю картину, не комедию, она называется «Единожды солгав». Прекрасный фильм, который снял Володя Бортко. Любимый вопрос журналистов к сценаристам об отношениях с режиссёрами. Сценаристы начинают рассказывать, что режиссёры мерзавцы, меняют сценарии. Так вот Бортко изменил тоже, но, на мой взгляд, мой сценарий был слабее того, что сделал Бортко.

– Леонид Гайдай два своих последних фильма «Частный детектив или операция «Кооперация» и «На Дерибасовской хорошая погода или на Брайтон-Бич опять идут дожди» снял по вашим сценариям. Каким был для вас замечательный режиссёр?

– Гайдай был совершенно противоречивым человеком. Своим внешним видом, он не был похож не просто на великого режиссёра, а вообще на режиссёра. Такой сухонький, пожилой человек с хохолком на голове. Абсолютный не-киношник, не-режиссёр по внешнему виду. Жена Нина Гребешкова посылала на рынок покупать рыбу и мясо, потому что никто в этом так, как он, не разбирался.

Леонид Иович воевал, но никогда об этом не рассказывал. Когда мы вместе начали работать и поехали на выбор натуры, куда он ездил с мощной палкой, я увидел, как он хромает, тогда и узнал, что он был ранен. Но он никогда не рассказывал, как ему плохо, не жаловался, не стонал, а был абсолютно советским человеком. Думаю, если бы он дожил до наших дней, был бы крайне огорчён тем, во что превратилась его страна, за которую он воевал.

Он ушёл в 93-м году, когда начинался этот кошмар – результат развала Советского Союза. Если бы он увидел сегодня, что вываливается на экраны, узнал, как стала сегодня ничтожна роль режиссёра, который в его время был справедливо Царь и Бог, вершитель судьбы картины… Сегодня всем заправляют продюсеры, я думаю, не хочу сказать, что он бы умер от ужаса, но чувствовал бы себя плохо.

– Героине Натальи Гундаревой в картине «Однажды двадцать лет спустя» задают вопрос – чтобы вы хотели от жизни? А вы, Аркадий, чтобы хотели от жизни?

– Я бы хотел здоровья, так как не очень здоров сейчас. С годами понимаешь, что это самое главное. Вот ты спрашиваешь, что вы хотите написать в новой книге? Чтобы что-то написать, надо здоровье! Или я мечтаю поехать на Килиманджаро, а чтобы туда отправиться, надо здоровье. Всё. Пока.

Понимание процесса умирания

Важно помнить, что люди уникальны, так же как и их смерть. Точно сказать, когда и как человек умрет, практически невозможно.

Независимо от болезни есть несколько изменений, которые могут произойти по мере приближения смерти.Эта информация поможет вам подготовиться к тому, чего ожидать по мере приближения смерти.

Информация на этой странице также доступна в формате pdf:

Повышенная усталость

Со временем умирающий будет становиться все более усталым и слабым. Этого трудно избежать, но может помочь разделение повседневных дел и обеспечение достаточного отдыха.

Важно, чтобы это понимали семья и посетители.

У большинства неизлечимо больных людей эта усталость постепенно увеличивается, пока они не теряют сознание.

Беспокойство и замешательство

Непосредственно перед смертью некоторые люди становятся беспокойными, взволнованными и сбитыми с толку. Это известно как крайнее беспокойство. Часто это происходит в последние дни жизни.

Терминальное беспокойство может быть вызвано разными причинами, иногда необходимы успокаивающие препараты.

Спокойная и тихая обстановка при поддержке близких людей может обеспечить комфорт. Вы также можете подержать или помассировать их руки или ноги, чтобы поддерживать контакт.

Мягкая музыка, которая нравится человеку, может успокоить его.

Трудности в общении

Сильная усталость может означать, что человеку трудно говорить.После отдыха поговорить станет легче.

Если они потеряют сознание, они все равно будут знать, что вы здесь, и слышать голоса вокруг себя.

Как справиться с болью

Многие люди (но не все) с неизлечимыми заболеваниями могут испытывать боль. Боль может быть вызвана множеством причин, например давлением на внутренний орган, повреждением нервов или отсутствием кровоснабжения.

Могут быть прописаны лекарства. Люди по-разному реагируют на одно и то же лечение, поэтому иногда необходимо менять лекарства.

Простые подходы, такие как изменение положения подушек или постельного белья и легкий массаж, также могут помочь облегчить боль.

Поскольку человек без сознания все еще может чувствовать боль, ему будут продолжать принимать обезболивающие.

Если вы обеспокоены тем, что ваш близкий выглядит каким-либо образом неудобно, сообщите об этом медицинскому персоналу, и они проведут оценку боли.

Потеря аппетита

Большинство людей теряют аппетит в последние несколько недель жизни.

Это очень естественная и нормальная часть процесса умирания. Обмен веществ в организме замедляется, и человеку требуется меньше питания.

Ваши инстинкты могут заключаться в том, чтобы попытаться накормить человека, чтобы сохранить его силу. Однако по мере того, как человек становится слабее, глотание и переваривание пищи и напитков может затрудняться и вызывать нагрузку на его тело.

Даже если они не едят и не пьют, все равно важно следить за тем, чтобы их рот был чистым. Смачивание их рта и губ также может сделать их более комфортными.

Потерять сознание

Некоторые люди теряют сознание за несколько дней до смерти, а другие могут умереть совершенно внезапно, даже оставаясь в некоторой степени бодрствующими вплоть до самой смерти.

Если человек теряет сознание, изменение его положения может помочь предотвратить болезненность и скованность. Им также могут дать специальный матрас, чтобы уменьшить давление и сделать их более удобными.

У большинства людей выделяется очень мало или совсем нет мочи, но иногда вводят катетер (трубку), чтобы облегчить ощущение переполненного мочевого пузыря.

Некоторые люди не могут кашлять, и в задней части глотки могут скапливаться выделения. Это может вызвать дребезжание или бульканье при дыхании.Этот шум может показаться нам неприятным, но обычно не вызывает дискомфорта для человека.

Уложите человека на бок, чтобы избавиться от этих выделений. Существуют также лекарства, которые могут быть прописаны, чтобы помочь избавиться от них. Секреции обычно не отсасываются, так как это может быть неудобно и мучительно, а раздражение может усилить секрецию.

В настоящее время очень важен уход за полостью рта и глазами.

Изменения дыхания

Перед смертью вы могли заметить, что характер дыхания человека изменился.

Периоды учащенного дыхания, сменяющиеся короткими периодами полного отсутствия дыхания, очень часто встречаются к концу жизни. Они известны как дыхание Чейна-Стокса.

Как только наступила смерть

Когда люди умирают:

• они перестают дышать
• их сердце перестает биться
• их нельзя разбудить
• рот может приоткрыться
• их глаза могут быть открыты, но их зрачки будут большими и зафиксированы на одном месте
• они могут потерять контроль над мочевым пузырем и кишечником.

Когда это происходит, обычно приходит врач и подтверждает смерть.

Возможно, вы захотите обратиться к близкому другу или родственнику, чтобы он поддержал вас.

Не торопитесь, чтобы попрощаться. Другие близкие друзья и родственники также могут пожелать попрощаться.

Некоторые люди найдут дополнительное утешение в поддержке духовного наставника.

Services Australia (внешний сайт) содержит дополнительную информацию о шагах, которые вам необходимо предпринять, и о том, кого вы должны уведомить после смерти.

Поскольку смерть ожидалась, обычно нет необходимости обращаться в полицию или скорую помощь.

«>

Забота о себе

Уход за умирающим может быть утомительным и напряженным временем.

Опыт может вызвать неразрешенные чувства или неприятные эмоции, включая горе, сожаление и дистресс.Вы можете чувствовать себя подавленным.

Если вы так себя чувствуете, это может помочь вам обсудить свои мысли. Медицинский персонал или ваш терапевт могут оказать вам поддержку в это трудное время или направить вас в соответствующую службу.

Есть также ряд организаций, которые могут предоставить вам поддержку.

Благодарность:

Адаптировано и отредактировано на основе брошюры проекта «Комплексный паллиативный подход на основе фактических данных к уходу за престарелыми с проживанием» (CEBPARAC).Версия этой брошюры доступна на сайте CareSearch (внешний сайт).

---

Благодарности
Сеть рака и паллиативной помощи штата Вашингтон

---

Эта публикация предназначена только для образовательных и информационных целей. Это не замена профессиональной медицинской помощи. Информация о терапии, услуге, продукте или лечении не подразумевает одобрения и не предназначена для замены рекомендаций вашего лечащего врача.Читатели должны иметь в виду, что со временем актуальность и полнота информации могут измениться. Все пользователи должны проконсультироваться с квалифицированным медицинским работником для постановки диагноза и ответов на свои медицинские вопросы.

Почему США перестали заботиться о случаях смерти от COVID-19

Где-то на этой неделе, один на больничной койке, скончался американец. Коронавирус проник в ее легкие, пропитав их жидкостью и заблокировав обмен кислорода и углекислого газа, который составляет каждый наш вздох.Борьба ее иммунной системы с сопротивлением могла вызвать чрезмерную реакцию, называемую цитокиновой бурей, которая разрушает даже здоровые ткани. Врачи перепробовали все, но спасти ее не удалось, и она стала 200-тысячным американцем, заболевшим COVID-19 — по крайней мере, по официальным подсчетам.

На самом деле число погибших от COVID-19 когда-то, вероятно, превышало 200000 человек. И все же «фотографии мешков с телами не оказали такого же эффекта во время пандемии», как после других событий с массовыми жертвами, таких как ураган Катрина, — говорит Лори Пик, социолог из Университета Колорадо в Боулдере, изучающая стихийные бедствия.«Неужели наше национальное сочувствие — наша забота, любовь и забота друг о друге — на таком низком уровне, что мы не чувствуем на самом деле в наших костях, в наших сердцах и в наших душах масштаб потери?»

Трудно представить себе ужас массовой смерти. Как я писал в апреле, «угасание сострадания» наступает, когда жертвами становятся уже не отдельные личности, а статистика, и лишь немногие американцы были свидетелями чего-то подобного раньше. Но есть и дополнительное объяснение этого дефицита эмпатии: отчасти причина того, что эта страна с большинством белых и не пожилых людей так превозносит случаи смерти от COVID-19, заключается в том, что в основном умирают чернокожие и старики.Восемь из 10 смертей от COVID-19 в США произошли среди людей старше 65 лет; остальные мертвые непропорционально черные. Мозг белых людей психологически разделяет меньшинства как «чужие» группы, вызывающие меньше сочувствия. Сегрегированные районы также помогли изолировать белых американцев от ужаса, с которым сталкиваются чернокожие американцы, потому что сирены скорой помощи и переполненные палаты больниц, как правило, далеки от их собственных почтовых индексов. «Мы буквально не видим этих смертей так, как если бы мы не испытали сегрегацию», — говорит Нур Ктейли, профессор менеджмента Северо-Западного университета, изучающий иерархии.

Эйджизм также снижает способность людей проявлять заботу. Исследования показывают, что во всем мире люди не ценят жизнь пожилых людей так, как молодежь. Когда дело доходит до решения, кому жить или умереть, пожилым людям не уделяется должного внимания, даже из пожилых людей.

Дискриминация по отношению к старикам вызывает недоумение, потому что возраст в конечном итоге уловит всех нас. Хотя ни один белый человек никогда не станет чернокожим, каждый человек, если все пойдет хорошо, постареет. Но несколько исследований, которые заставили людей представить себе решения о жизни и смерти, намекают на то, как мало общество ценит пожилых людей.

Одним из важных открытий этого явления стало исследование 2018 года под названием «Эксперимент с моральной машиной», в котором участникам предлагается определить, как программировать беспилотный автомобиль. Людям, играющим в игру Moral Machine, показывают два изображения, на каждом из которых изображен вышедший из-под контроля автомобиль, въезжающий в другую группу людей (или, на некоторых изображениях, кошку или собаку). игра может сказать игроку, что если вы позволите машине проехать вперед, машина убьет трех маленьких девочек и двух взрослых мужчин.Но если вы свернетесь вправо, вместо этого машина убьет двух пожилых мужчин, двух пожилых женщин и еще одну, не пожилую женщину. Вы бы свернули или остались бы прямо? Кого бы вы убили?

После запуска в 2016 году эксперимент Moral Machine несколько раз стал вирусным, а это означало, что в конечном итоге в него сыграли миллионы людей в 233 странах и территориях. С помощью игры ее авторы смогли узнать о предпочтениях конкретных стран в отношении сохранения или принесения в жертву различных типов жизней.

Самыми сильными сигналами, которые исходили от всех этих сеансов, было то, что люди предпочли сохранить большее количество жизней, чтобы сохранить человеческие жизни, и да, чтобы сохранить молодые жизни.Скорее всего, в этих смоделированных автомобильных авариях будут спасены жизни младенцев, детей, беременных женщин, а также врачей-мужчин и женщин. Между тем, скорее всего, приносили в жертву бездомных мужчин или женщин и мужчин с избыточным весом.

В целом, пожилые мужчины и женщины были одними из наименее вероятных , которых можно было бы пощадить, и они занимали место чуть выше собак, преступников и кошек — что тревожно, в этом порядке. («Люди любят собак», — говорит Азим Шариф, социальный психолог из Университета Британской Колумбии и один из авторов исследования.Это может объяснить, почему большое количество случаев коронавируса в тюрьмах также вызвало коллективный зевок со стороны политиков.)

Интересно, что люди всех возрастов и происхождения обычно соглашались, кого убивать. Старшие игроки реже приносили в жертву пожилых пешеходов, чем более молодые, но они все равно это делали. Как сказал вице-губернатор Техаса Дэн Патрик, сам семидесятилетний гражданин, «как пожилой гражданин, готовы ли вы рискнуть и выжить в обмен на сохранение Америки, которую Америка любит, для своих детей и внуков? И если это обмен, я готов.

«При прочих равных, люди были готовы отдать приоритет тому, чтобы уберечь молодого человека и принести его в жертву пожилому», — говорит Шариф.

Это предпочтение приносить в жертву старым ради спасения молодых было в каждой стране. Единственные места, где люди слабее предпочитали убивать стариков — хотя они по-прежнему предпочитали это приносить в жертву молодым — были в странах Восточной Азии, таких как Япония и Тайвань, и в странах с преобладающим мусульманским населением, таких как Пакистан и Саудовская Аравия.

Между тем двумя странами, где люди чаще всего предпочитали приносить в жертву пожилых людей, были Франция и Италия. На пике пандемии этот вопрос стал реальным для итальянцев, и врачи в наиболее пострадавших регионах Италии использовали 80 или даже 65 лет в качестве «предельного возраста» для доступа к дефицитным аппаратам искусственной вентиляции легких.

Шариф и его команда не спрашивали людей, почему они предпочитают убивать стариков, но, судя по анекдотическим сообщениям, например, о том, как ютуберы играют в игру для своих зрителей, люди, казалось, рационализировали, что пожилым людям осталось жить меньше лет.

Действительно, врачи следуют аналогичной логике. В майской статье в журнале New England Journal of Medicine группа врачей из разных стран предложила больницам отдавать приоритет более молодым пациентам, если они вынуждены ограничивать работу аппаратов ИВЛ. «Для получения максимальной пользы необходимо учитывать прогноз — как долго пациент, вероятно, проживет после лечения — что может означать уделение приоритета более молодым пациентам и пациентам с меньшим количеством сопутствующих заболеваний», — писали они. Возможно, в глобальном масштабе мы усвоили идею о том, что молодые важнее старых.

Моральная машина не обошлась без критики. Некоторые психологи говорят, что проблема троллейбуса, похожая и более широко известная моральная дилемма, слишком глупа и нереалистична, чтобы сказать что-либо о нашей истинной этике. В ответ на эксперимент Moral Machine другая группа исследователей провела сопоставимое исследование и обнаружила, что люди на самом деле предпочитают относиться ко всем одинаково, если у них есть такая возможность. Другими словами, люди не хотели убивать стариков; они просто предпочли убивать молодых людей под давлением.(Однако в этом эксперименте люди все равно убивали бы преступников.) Шариф говорит, что эти результаты просто показывают, что люди не любят дилемм. Имея такую ​​возможность, любой предпочел бы сказать «относиться ко всем одинаково», просто чтобы не принимать решения.

Подтверждая это мнение, в другой недавней статье, которая еще не была рецензирована, люди предпочитали давать более молодому гипотетическому пациенту с COVID-19 востребованный аппарат ИВЛ, а не более старый. Они сделали это, даже когда им сказали представить себя как потенциально пожилого пациента, которого, следовательно, принесут в жертву.Участники были скрыты за так называемой пеленой невежества — им говорили, что у них «50% -ный шанс быть 65-летним, который проживет еще 15 лет, и 50% -ный шанс умереть в 25-летнем возрасте». Эта подсказка заставила участников еще больше полюбить молодого пациента. Когда мне велели взглянуть на ситуацию объективно, спасение молодых жизней казалось еще лучше.

По мнению Шарифа, его исследование и другие подтверждают то, что многие уже подозревают как истину — что одни смерти беспокоят нас больше, чем другие.«Если бы умирали привлекательные 15-летние светловолосые дети, играющие в футбол, то у нас было бы больше проблем», — говорит он.

В свои 74 года президент Дональд Трамп попадает в демографическую группу COVID-19 по числу смертей. Тем не менее, он также неоднократно сводил к минимуму угрозу вируса. В этом есть смысл: сами пожилые люди не очень заботятся о защите пожилых людей, потому что они обычно не думают о себе как о таковых, — говорит Сьюзан Фиск, психолог из Принстона, изучавшая эйджизм и другие предрассудки.«Старые» всегда немного старше нас.

Для остальных из нас, возможно, за эйджизмом стоит более зловещий импульс. «Большинство из нас знает пожилых людей, будь то пожилые родители или бабушки с дедушками, и эти связи заставляют нас подсознательно стремиться к контролю над тем, как пожилые люди ведут себя», — говорит Фиске. Молодые люди подсознательно хотят быть уверены, что пожилые не тратят непропорционально много времени и ресурсов. «Ожидается, что пожилые люди отойдут в сторону», — сказала она мне.

По данным опросов, единственными американскими культурами, которые неизменно положительно относятся к пожилым, являются афроамериканцы и коренные американцы.Она не знает почему, но предполагает, что невзгоды, с которыми столкнулись эти сообщества, заставили их ценить мудрость и опыт пожилых людей.

Аналогичным образом, некоторые эксперты выступили против предположения, что молодых пациентов с COVID-19 стоит спасать больше, чем старых. Например, пятидесятилетние люди могут быть более полезными для экономики, потому что у них есть навыки и опыт, которых нет у двадцатилетних.

Утилитаристы утверждают, что политики должны просто максимизировать общее количество лет, которые людям осталось жить; у молодых наверняка больше.Но тот факт, что умирают в основном пожилые люди, помог оправдать то, что не может быть оправдано. Это помогло государственным чиновникам отвлечься, когда им следовало действовать.

Число погибших от пандемии среди пожилых людей

Новое исследование предлагает неожиданные выводы. Это показывает, что пожилые люди, живущие в собственных домах и квартирах, в прошлом году имели значительно повышенный риск смерти от COVID — больше, чем предполагалось ранее. Хотя смертям в домах престарелых уделялось огромное внимание, гораздо больше пожилых людей, погибших от COVID, жили за пределами учреждений.

В исследовании рассматриваются важные вопросы: при каких условиях пожилые люди подвергаются наибольшему риску смерти от covid? Сколько пожилых людей в сообществе и в учреждениях длительного ухода могло бы умереть без пандемии? А сколько «лишних смертей» среди пожилого населения можно отнести к covid?

Конечно, уже известно, что пожилые люди страдали непропорционально. По состоянию на 4 августа более 480 000 человек в возрасте 65 лет и старше умерли от Covid-19 — 79% из более чем 606 000 смертей в США.S. в целом, согласно последним данным Центров США по контролю и профилактике заболеваний. (Вероятно, это занижение, поскольку оно основано на данных свидетельств о смерти, которые могут быть неактуальными или точно отражать истинное число жертв вируса.) и невакцинированные люди остаются в группе риска. Некоторые ключевые результаты исследований, опубликованных за последние несколько месяцев:

Уровень смертности варьировался среди групп пожилых людей. В исследовании, опубликованном в журнале Health Affairs в июне, эксперты Министерства здравоохранения и социальных служб проанализировали данные для более чем 28 миллионов человек с традиционным покрытием Medicare с февраля 2020 года (приблизительное начало пандемии) по сентябрь 2020 года (исключены были исключены). около 24 миллионов человек в планах Medicare Advantage из-за отсутствия данных, имеющих решающее значение для исследования.) Исследователи сравнили данные за этот период с данными за предыдущие годы, начиная с 2015 года. потери среди пожилых американцев.Уровень смертности участников Medicare с диагнозом covid составлял 17,5%, что более чем в шесть раз превышает уровень смертности 2,9% для участников Medicare, уклонившихся от вируса.

Примечательный результат исследования: участники программы Medicare с деменцией были особенно уязвимы. Если был поставлен диагноз covid, уровень их смертности составлял 32% по сравнению с почти 14% среди незараженных людей с деменцией. Также к значительно повышенному риску смерти от covid были пожилые люди с серьезными и хроническими заболеваниями почек, иммунодефицитом, тяжелыми неврологическими состояниями и множественными заболеваниями.

Большинство пожилых людей, умерших от covid, жили за пределами домов престарелых. Исследование экспертов HHS сообщило о 110 990 «дополнительных случаях смерти» из-за covid за восьмимесячный период, который он изучал — скорее всего, это занижение, потому что многие пожилые люди, которые умерли, возможно, не прошли тестирование или не прошли лечение от вируса. Термин «избыточная смертность» относится к количеству смертей, превышающему количество, ожидаемое на основе исторических данных. Это основная мера воздействия пандемии.

Из зафиксированных экспертами HHS дополнительных смертей 40% произошли в домах престарелых, но большую часть, почти 60%, составили пожилые люди, живущие в других местах.

Другие исследования предполагают гораздо большее количество смертей . Оценки избыточной смертности среди пожилого населения широко варьируются в зависимости от изучаемого периода, используемых источников данных и типа проведенного анализа. Другое исследование, опубликованное в мае в BMJ (ранее известном как British Medical Journal), подсчитало 458 000 «дополнительных смертей» в 2020 году в Соединенных Штатах. По данным британских и американских авторов, около 72% составляли люди 65 лет и старше.

Авторы отметили, что около двух третей этих смертей, вероятно, напрямую связаны с covid.Другие могут быть вызваны неотложной медицинской помощью, которая была отложена во время пандемии, плохим лечением хронических заболеваний, последствиями изоляции и другими факторами.

Значительно пострадали жители, проживающие с уходом за детьми . Данных о влиянии пандемии на лиц, проживающих с уходом за престарелыми, было мало, отчасти потому, что эти учреждения регулируются штатами, а не федеральным правительством. Исследование, проведенное в июне в JAMA Network Open, показало, что уровень смертности лиц, проживающих с уходом за престарелыми, в 2020 году — по мере развития пандемии — был на 17% выше, чем в 2019 году.В 10 штатах с наибольшим распространением коронавируса среди населения уровень смертности жителей, получающих уход, вырос на 24%.

«Необходимо приложить усилия для поддержки сообществ, получающих помощь, поскольку они работают над профилактикой инфекций и контролем над ними, чтобы обеспечить безопасность своих жителей», — сказала Кали Томас, соавтор исследования и доцент кафедры медицинских услуг, политики и практики в Университете Брауна. «

Важную роль сыграли основные заболевания . Исследование, проведенное исследователями из клиники Кливленда и Института аналитики данных здравоохранения в Дедхэме, штат Массачусетс, является одним из первых, кто предположил, сколько пожилых людей, заразившихся коронавирусом, умерли бы от основного заболевания. медицинские условия, даже если пандемия еще не началась.Он также обследовал 28 миллионов человек с традиционным покрытием Medicare с приблизительного начала пандемии (конец февраля) до ноября 2020 года (из 28 миллионов человек, участвовавших в исследовании, более 2,4% имели подтвержденный диагноз covid и 10% имел диагноз «вероятный covid».)

Другие исследования оценивают избыточную смертность, рассматривая данные по населению. В этом исследовании рассматривались индивидуальные данные с использованием очень сложной методологии для расчета ранее существовавшего риска смерти для каждого человека на основе его возраста, пола, состояния здоровья и других демографических характеристик.Затем фактические случаи смерти в 2020 году сравнивались с ожидаемыми смертностями на основе этих ранее существовавших рисков. Отчет опубликован в виде препринта без рецензирования.

По оценкам авторов, около 4% участников Medicare с подтвержденной или вероятной коронавирусной инфекцией, которые жили в сообществе, в своих собственных домах и квартирах, в любом случае умерли бы от основных медицинских проблем. С covid фактический уровень смертности вырос до 7,5%.

В домах престарелых и других учреждениях длительного ухода, 20.3% жителей, у которых был диагностирован подтвержденный или вероятный коронавирус, умерли бы из-за основных медицинских проблем; с covid, по подсчетам авторов, этот показатель вырос до 24,6%.

«Это более точная картина истинного числа жертв covid», — сказал д-р Дэниел Сесслер, председатель отдела исследования исходов клиники Кливленда. «Как выяснилось, наибольший рост смертей [от вируса], как с точки зрения необработанных цифр, так и с точки зрения повышенного риска смерти, произошел в сообществе, а не среди пациентов, находящихся на длительном лечении.»

Итог. Около 80% людей в возрасте 65 лет и старше были полностью вакцинированы, в результате чего миллионы пожилых людей все еще подвергаются риску заражения коронавирусом. Особое внимание следует уделять пожилым людям с деменцией и другими серьезными неврологическими заболеваниями, заболеваниями почек. и множественные заболевания. Пожилые люди, особенно старшие группы, которые немощны и живут одни или без особой поддержки в районах, где быстро распространяется вирус, также заслуживают особого внимания и охвата.

KHN (Kaiser Health News) — это национальный отдел новостей, который публикует углубленные журналистские материалы по вопросам здоровья. Вместе с анализом политики и опросами KHN является одной из трех основных операционных программ KFF (Kaiser Family Foundation). KFF — это благотворительная некоммерческая организация, предоставляющая нации информацию по вопросам здравоохранения.

Чем объясняется летальность Covid-19 для пожилых людей?

В понедельник исследователи объявили самые полные на сегодняшний день оценки повышенного риска серьезных заболеваний и смерти пожилых людей от нового коронавируса: Covid-19 убивает примерно 13 человек.4% пациентов в возрасте 80 лет и старше, по сравнению с 1,25% пациентов в возрасте 50 лет и 0,3% пациентов в возрасте 40 лет.

Самый резкий разрыв произошел в возрасте 70 лет. Хотя 4% пациентов в возрасте 60 лет умерли, более чем в два раза, или 8,6%, умерли пациенты в возрасте 70 лет, Нил Фергюсон из Имперского колледжа Лондона и его коллеги оценили в своей статье, опубликованной в ланцетных инфекционных болезнях.

Новые оценки появились, когда ученые изо всех сил пытались выяснить основные причины большей восприимчивости пожилых людей к вирусу — и, в частности, почему у одних иммунный ответ сильнее, чем у других.

объявление

Все начинается с ранее существовавших условий: данные из Китая показывают, что такие сопутствующие заболевания резко повышают риск смерти от Covid-19. Но хронические заболевания могут быть не только причиной смерти от Covid-19, но и признаком биологического старения и снижения иммунитета.

«Не только хронологический возраст определяет, как действовать перед лицом опасной для жизни инфекции, такой как Covid-19», — предостерег гериатр и геронтолог Джордж Кучел из Университета Коннектикута.«Наличие множественных хронических заболеваний и слабости во многих отношениях не менее или более важно, чем хронологический возраст. 80-летний человек, который в остальном здоров и не является слабым, может быть более устойчивым в борьбе с инфекцией, чем 60-летний мужчина со многими хроническими заболеваниями ». Причина: у нее может быть более молодая иммунная система.

объявление

Новые расчеты, основанные на 70 117 лабораторно подтвержденных и клинически диагностированных случаях заболевания в материковом Китае и 689 случаях среди людей, эвакуированных из Уханя рейсами для репатриации, позволили исследователям Имперского колледжа оценить общий уровень смертности от этой болезни.В первые недели вспышки эта цифра составляла от 3% до 8%. Вместо этого, они пришли к выводу, что уровень смертности среди людей с подтвержденным заболеванием составляет 1,38%.

Это подтверждает оценку исследователей из Гарвардского университета T.H. Chan School of Public Health ранее в этом месяце со смертельным исходом 1,4% в подтвержденных случаях.

Британская группа сообщила, что уровень смертности среди всех инфицированных новым коронавирусом, включая тех, у кого нет симптомов, составляет 0,66%. Для сравнения, это более чем в 30 раз превышает уровень смертности от гриппа h2N1, причины пандемии 2009 года, который составлял 0.02%.

Вероятность того, что у пациента с Covid-19 разовьются симптомы, достаточно серьезные, чтобы потребовать госпитализации, особенно для респираторной поддержки, также резко возросла с возрастом, сообщили Фергюсон и его коллеги. У пациентов 80 лет и старше — 18,4%. В то время как 12% людей в возрасте 60 лет нуждались в госпитализации, 3,4% людей в возрасте 30 лет и 1,1% людей в возрасте 20 лет нуждались в госпитализации. Самая резкая разница произошла в позднем среднем возрасте: 4,3% людей от 40 до 49 с Covid-19 нуждались в госпитализации, в то время как 8,2% людей в возрасте 50 лет нуждались в госпитализации.

Отчасти поэтому ситуация в Италии настолько катастрофическая, когда многие больницы перегружены случаями Covid-19: средний возраст страны (47 лет) является самым высоким в Европе, а 23% ее жителей составляют люди 65 лет и старше. На прошлой неделе врачи в Италии сообщили в журнале Американской медицинской ассоциации, что по состоянию на середину марта умерли 7,2% пациентов с Covid-19. Частично это можно объяснить высокими показателями инфицирования среди пожилых людей: 38% случаев Covid-19 в Италии приходится на людей от 70 лет и старше, по сравнению с 12% в Китае.

Объяснение общего повышенного риска для пожилых людей, а также того факта, что Covid-19 убивает многих молодых людей, хотя некоторые пожилые люди выживают, заключается в растущем понимании «иммунного старения». Иммунологи определили некоторые из конкретных способов изменения иммунной системы с возрастом, что позволило им выйти за рамки простого утверждения о том, что она слабеет.

«Пожилые люди не так хорошо реагируют на микроорганизмы, с которыми они раньше не встречались», — сказал врач и иммунобиолог Янко Николич-Цугич из Медицинского колледжа Университета Аризоны.Он называет это «закатом иммунитета».

Наша иммунная система имеет два набора защиты от вирусов и других патогенов: армия клеток первой линии, называемых лейкоцитами, которые атакуют вторгшиеся микробы в течение нескольких минут или часов, и сила второй линии, состоящая из точно нацеленных антител и Т-клеток, которые резко увеличиваются. на фронт уже через несколько дней.

С возрастом в организме становится меньше Т-клеток, которые производят химические вещества, борющиеся с вирусами. По словам Николич-Цугич, к пубертату вилочковая железа производит в десять раз меньше Т-клеток, чем в детстве; к 40–50 годам происходит еще десятикратное падение.

Это приводит к тому, что в организме не остается Т-клеток, которые еще не были запрограммированы на защиту от определенного микроба. Меньшее количество таких «наивных Т-клеток» означает меньшее количество клеток, которые могут быть задействованы против никогда ранее не обнаруженного микроба.

«У нас меньше солдат, которые имеют дело с злоумышленниками, с которыми мы никогда не сталкивались раньше, такими как новый коронавирус», — сказал Николич-Зугич. (В организме действительно сохраняются «Т-клетки памяти», которые научились бороться с нападающими в молодости, поэтому иммунизация против оспы и многих других вирусных заболеваний длится десятилетия.)

Еще одно возрастное изменение удерживает Т-клетки от боя. Еще до того, как Т-клетки вступят в бой, другие клетки распознают захватчиков и отправляют естественные клетки-киллеры и других солдат, чтобы уничтожить как можно больше в первые несколько часов после заражения. Затем эти же самые передовые клетки буквально показывают вирус Т-клеткам, говоря, по сути, , что это враг; производят соединения, убивающие вирусы.

«Но это общение не работает так хорошо, как мы стареем», — сказал Николич-Зугич.Клетки-инструкторы становятся дефицитными и начинают делать биологический эквивалент бормотания. Поэтому Т-клетки реагируют слишком поздно и слишком мало.

Антитела вырабатываются В-клетками, и их уменьшение менее стремительно, чем падение в Т-клетках. Но старые В-клетки, как и старые фабрики, не могут производить столько своего продукта — антител, как когда они были новыми. В частности, у них более низкие уровни молекулы, которая перестраивает их геном так, чтобы производить невиданные ранее антитела к ранее неизвестному вирусу.

Как будто старость не была достаточно жестокой, она вносит еще одно изменение в иммунную систему: она замедляет, насколько быстро естественные клетки-киллеры и другие первые реагирующие на них передают защиту активированным Т-клеткам и В-клеткам. «Эта первоначальная реакция остается преувеличенной, — сказал Николич-Цугич. В основе этого ответа лежит взрыв воспалительных молекул, называемых цитокинами.

Этот выстрел поражает легкие и вызывает острый респираторный дистресс-синдром (ОРДС), частую причину смерти от Covid-19.

Однако поток цитокинов несколько различается в зависимости от пола. В исследовании, опубликованном в прошлом месяце, Кучел и его коллеги показали, что у пожилых мужчин в среднем больше цитокин-продуцирующих клеток, чем у пожилых женщин, у которых больше и лучше В-клеток и Т-клеток.

Этим можно объяснить очевидные, но все же предварительные различия по признаку пола в эпидемии Covid-19, когда пожилые мужчины, как правило, живут хуже, чем пожилые женщины. Затрудненные В- и Т-клетки покидают организм с меньшей защитой от коронавируса.

Иммунное старение — плохие новости, если новый коронавирус продолжит циркулировать, даже с субпандемическими темпами, потому что он предполагает, что пожилые люди, пережившие Covid-19, могут не иметь устойчивого иммунитета, если они снова столкнутся с вирусом.

При гриппе у молодых людей более сильная «иммунная память», чем у пожилых — их Т-клетки и В-клетки готовы атаковать, если вирус гриппа, которым они заразились несколько десятилетий назад, вернется. По словам Кучела, если иммунная память на коронавирус похожа на иммунную память о гриппе, то «молодые люди будут гораздо более защищены, когда он вернется.

Самоубийство с помощью помощи должно быть вариантом и для пожилых людей.

---

Линда Вальдес: Пожилые люди заслуживают помощи врача, чтобы покончить с собой.

Подумайте, где бы вы предпочли состариться.

Общество, в котором светлые и эффективные доильные залы были доступным вариантом?

Или дом, в котором преобладают дома престарелых, заполненные одинокими, отчаявшимися людьми, ищущими выхода?

В этой стране доступ к лечению смерти с помощью врача доступен только в нескольких юрисдикциях, и он ограничен неизлечимо больными.

95-летний мужчина не хочет этой жизни

Закон о праве на смерть помог человеку с неизлечимой болезнью покончить с собой

Стив Берлинер объясняет свою реакцию, когда друг с неизлечимой болезнью решил покончить с собой.

Республика | azcentral.com

А как быть тем, кто просто стар и устал от снижения качества жизни?

Их стремление к самоопределению должно стать частью разговора.

Рассмотрим эту реакцию читателя Дэна Бейкера в «Сюрпризе» на колонку, которую я недавно написал по этой теме:

«Я живу с уходом, приближаюсь к своему 95-летнему юбилею, живу один со всеми моими детьми в Калифорнии.

«Я хочу, чтобы эта жизнь продолжалась? Не совсем.

«Я живу воспоминаниями о Второй мировой войне, Корее и 30-летнем опыте работы профессором радиовещания в Калифорнии. Моя жена умерла в 2017 году. На что мне еще жить?

«Вы говорите, что открыты для предложений, как назвать это, когда врачи помогают людям умереть.

«Так как я живу с уходом, на ум приходит« помощь в смерти », но слова« смерть »и« умирать »могут показаться слишком болезненными для некоторых.

«Как насчет« помощи при окончании жизни »? Мне нравится, что. Я желаю этого себе ».

Его разочарование — это наша вина

Я бы сказал, что Бейкеру есть за что жить и есть что внести, включая ценные идеи в эту дискуссию.

Я бы также сказал, что его разочарование — и разочарование многих других пожилых людей — показывает, насколько сильно мы, как общество, потерпели неудачу в обеспечении значимых способов для людей продолжать вкладывать свои навыки и опыт по мере старения.

Мы не ценим стариков, и это наша вина, а не их.

Мы также не смогли предоставить им право выбора в конце жизни.

Пусть те, кому больше 80 лет, решают, жить или умереть

Взгляните на это от Джона Т. Кэдби в Фениксе:

«Моя тетя ушла в дом престарелых. Она решила бросить есть и умерла через 3 месяца.

«Те из нас, кто старше 80 лет, у которых может быть слабое здоровье, но не смертельное, и которые хотят умереть, подвергаются дискриминации в штатах, где разрешено самоубийство неизлечимо больным пациентам.

«Я должен. . . проехать на моей машине по обрыву, чтобы умереть?

«Закон о достойной смерти следует расширить, чтобы включить в него лиц старше 80 лет».

Дэвид Гудолл ушел на своих условиях

Рассмотрим случай 104-летнего Дэвида Гудолла, австралийского ученого, который недавно попал в заголовки газет во всем мире, когда он отправился в Швейцарию, чтобы закончить свою жизнь медицинской помощью.

Гудолл не был неизлечимо болен. Просто устал от неуклонной эрозии его независимости.

«До 90 лет я наслаждался жизнью, но не сейчас», — объяснил он перед смертью, что относился к нему как к празднику.

10 мая он стал одним из примерно 200 иностранцев, которые ежегодно участвуют в том, что некоторые называют «самоубийственным туризмом» в стране, где не требуется, чтобы человек был неизлечимо больным, чтобы получить смертельную дозу в клинике.

Гудолл вышел послушать «Оду радости» Бетховена, что неплохо.

Мы спорим об основах смерти с достоинством

Стремление Гудолла к самоопределению в конце жизни выходит далеко за рамки законов о смерти с достоинством для неизлечимо больных.

Тем не менее, противоречия по-прежнему существуют вокруг этих законов, которые существуют в семи штатах и ​​округе Колумбия и предназначены только для неизлечимо больных пациентов, которым осталось жить шесть месяцев или меньше.

Оппозиция исходит от защитников инвалидности, религиозных групп и политиков, которые больше заинтересованы в контроле, чем в предоставлении возможности выбора другим людям.

Генеральный прокурор Калифорнии Ксавье Бесерра будет защищать Закон штата о прекращении жизни в 2015 году в апелляционном суде после того, как суд низшей инстанции вынес решение против него, согласно Los Angeles Times .

Закон округа Колумбия «Смерть с достоинством» угрожает всадником в Конгрессе, согласно «Состраданию и выбору», которое отстаивает варианты ухода в конце жизни.

Итак, хорошо. Мы все еще боремся по поводу основ.

По мере старения бэби-бумеров давайте расширим споры.

Пришло время расширить дискуссию о глубоко личных и очень индивидуальных решениях, которые свободные люди должны иметь возможность принимать без вмешательства — и без поездок в Швейцарию.

Нам нужно больше контроля над финальным выходом.

Текущие дебаты о законах о праве на смерть слишком узкие.

Свяжитесь с Вальдесом по адресу [email protected].

ПОДРОБНЕЕ ОТ VALDEZ:

Ищете другую сторону истории? Подпишитесь сегодня, чтобы получить доступ к еще большему количеству мнений.

Процесс старения | Введение в социологию

Цели обучения

К концу этого раздела вы сможете:

• Рассмотрим биологические, социальные и психологические изменения при старении
• Опишите рождение области гериатрии
• Изучить отношение к смерти и умиранию и то, как они влияют на пожилых людей
• Назовите пять стадий горя, разработанных доктором.Элизабет Кюблер-Росс

По мере взросления люди проходят разные фазы или стадии жизни. Полезно понимать старение в контексте этих фаз. Жизненный цикл — это период от рождения до смерти, включая последовательность предсказуемых жизненных событий, таких как физическое созревание. Каждый этап связан с разными обязанностями и ожиданиями, которые, конечно же, зависят от человека и культуры. Дети любят играть и учиться, с нетерпением ждут, когда станут подростками.Когда подростки начинают проверять свою независимость, они стремятся стать подростками. Подростки предвкушают обещания и проблемы взрослой жизни. Взрослые сосредотачиваются на создании семьи, построении карьеры и восприятии мира как независимые люди. Наконец, многие взрослые с нетерпением ждут старости как прекрасного времени, чтобы наслаждаться жизнью без особого давления со стороны работы и семейной жизни. В пожилом возрасте бабушка и дедушка могут принести многие радости отцовства без всей тяжелой работы, которую влечет за собой отцовство.А по мере того как рабочие обязанности уменьшаются, старость может стать временем для изучения хобби и занятий, на которые раньше не было времени. Но для других старость — это не та фаза, которую они с нетерпением ждут. Некоторые люди боятся старости и делают все, чтобы «избежать» ее, ища медицинские и косметические средства для устранения естественных эффектов возраста. Эти разные взгляды на жизненный путь являются результатом культурных ценностей и норм, в соответствии с которыми люди социализированы, но в большинстве культур возраст является основным статусом, влияющим на самооценку, а также на социальные роли и взаимодействия.

На протяжении жизненного цикла уровни зависимости и независимости меняются. При рождении новорожденные во всем зависят от опекунов. По мере того, как младенцы становятся малышами, а малыши становятся подростками, а затем подростками, они все больше и больше отстаивают свою независимость. Постепенно детей начинают считать взрослыми, ответственными за свою жизнь, хотя момент, когда это происходит, сильно различается среди людей, семей и культур.

Как отмечает Райли (1978), старение — это процесс, продолжающийся всю жизнь, и влечет за собой созревание и изменения на физическом, психологическом и социальном уровнях.Возраст, как и раса, класс и пол, представляет собой иерархию, в которой одни категории ценятся выше, чем другие. Например, хотя многие дети с нетерпением ждут обретения независимости, Пакер и Честин (2006) предполагают, что даже у детей возрастные предрассудки приводят к негативному восприятию старения. Это, в свою очередь, может привести к широко распространенной сегрегации между старыми и молодыми на институциональном, социальном и культурном уровнях (Hagestad and Uhlenberg 2006).

Доктор Игнатц Нашер и рождение гериатрии

В начале 1900-х годов нью-йоркский врач по имени Др.Игнатц Нашер ввел термин гериатрия , медицинская специальность, ориентированная на пожилых людей. Он создал это слово, объединив два греческих слова: geron (старик) и iatrikos (лечение). Нашер основывал свою работу на том, что он наблюдал, будучи молодым студентом-медиком, когда он видел много остро больных пожилых людей, которым был поставлен диагноз просто «старость». Его профессора заявляли, что медицина ничего не может поделать с синдромом «старости».

Нашер отказался принять этот пренебрежительный взгляд, посчитав его медицинским пренебрежением.Он считал, что долг врача — продлевать жизнь и облегчать страдания, когда это возможно. В 1914 году он опубликовал свои взгляды в своей книге Гериатрия: болезни старости и их лечение (Clarfield 1990). Нашер рассматривал практику ухода за пожилыми людьми отдельно от практики ухода за молодыми, точно так же, как педиатрия (уход за детьми) отличается от ухода за взрослыми взрослыми (Clarfield 1990).

Нашер возлагал большие надежды на свою новаторскую работу. Он хотел лечить стареющих, особенно тех, кто был беден, и некому было заботиться о нем.Многих пожилых бедняков отправили жить в «богадельни» или общественные дома престарелых (Cole 1993). Условия в этих богадельнях часто были ужасными, куда стареющих часто отправляли и о них просто забывали.

Как бы трудно ни было сегодня поверить, но когда-то подход Нашера считался уникальным. На момент своей смерти в 1944 году он был разочарован тем, что гериатрия не достигла больших успехов. В чем сегодня пожилые люди живут лучше, чем до того, как идеи Нашера получили признание?

Биологические изменения

Старение может быть видимым, общественным опытом.Многие люди распознают признаки старения и из-за того значения, которое культура приписывает этим изменениям, полагают, что старение означает физический упадок. Однако многие пожилые люди остаются здоровыми, активными и счастливыми. (Фото любезно предоставлено Педро Риберио Симоэс / flickr)

Каждый человек испытывает возрастные изменения, основанные на многих факторах. Биологические факторы, такие как молекулярные и клеточные изменения, называются первичным старением , тогда как старение, которое происходит из-за контролируемых факторов, таких как недостаток физических упражнений и неправильное питание, называется вторичным старением (Whitbourne and Whitbourne 2010).

Большинство людей начинают видеть признаки старения после пятидесяти лет, когда они замечают физические признаки возраста. Кожа становится тоньше, суше и менее эластичной. Форма морщин. Волосы начинают редеть и седеют. Мужчины, склонные к облысению, начинают терять волосы. Сложность или относительная легкость, с которой люди приспосабливаются к этим изменениям, частично зависят от значения, которое придается старению в их конкретной культуре. Культура, которая превыше всего ценит молодость и красоту, ведет к негативному восприятию старости.И наоборот, культура, которая уважает пожилых людей за их жизненный опыт и мудрость, способствует более позитивному восприятию того, что значит стареть.

Последствия старения могут показаться пугающими, и иногда страх перед физическими изменениями (такими как снижение энергии, чувствительность к пище, потеря слуха и зрения) оказывается более сложным, чем сами изменения. То, как люди воспринимают физическое старение, во многом зависит от того, как они были социализированы. Если люди смогут принять изменения в своем теле как естественный процесс старения, они не будут казаться такими пугающими.

По данным Федерального управления по вопросам старения (2011 г.), в 2009 г. меньшее количество людей старше 65 лет оценивали свое здоровье как «отличное» или «очень хорошее» (41,6 процента) по сравнению с людьми в возрасте от 18 до 64 лет (64,4 процента). ). Оценивая данные Национального центра статистики здравоохранения и Бюро статистики труда США, Управление по вопросам старения обнаружило, что с 2006 по 2008 год наиболее часто встречающиеся проблемы со здоровьем у людей старше 65 лет включали артрит (50 процентов), гипертонию. (38 процентов), болезни сердца (32 процента) и рак (22 процента).Около 27 процентов людей в возрасте шестидесяти лет и старше считаются страдающими ожирением по современным медицинским стандартам. Паркер и Торсланф (2006) обнаружили, что, хотя наблюдается тенденция к неуклонному улучшению большинства показателей инвалидности, наблюдается одновременное увеличение функциональных нарушений (инвалидности) и хронических заболеваний. В то же время достижения медицины снизили некоторые из инвалидизирующих эффектов этих болезней (Crimmins 2004).

Некоторые последствия старения зависят от пола. Некоторые из недостатков, с которыми сталкиваются стареющие женщины, связаны с давними социальными гендерными ролями.Например, Служба социального обеспечения отдает предпочтение мужчинам по сравнению с женщинами, поскольку женщины не получают пособия по социальному обеспечению за неоплачиваемый труд, который они выполняют (обычно дома) в качестве продолжения их гендерных ролей. В сфере здравоохранения пожилые пациенты женского пола чаще, чем пожилые мужчины, считают свои проблемы со здоровьем банальными (Sharp, 1995), и их проблемы со здоровьем чаще называют психосоматическими (Munch 2004). Другой женский аспект старения заключается в том, что средства массовой информации часто изображают пожилых женщин с точки зрения негативных стереотипов и как менее успешных, чем пожилых мужчин (Bazzini and Mclntosh, 1997).

Для мужчин процесс старения — и реакция общества на этот опыт и его поддержка — могут быть совершенно разными. Постепенное снижение мужской сексуальной активности, которое происходит в результате первичного старения, является медикаментозным и конструируется как нуждающееся в лечении (Marshall and Katz, 2002), чтобы мужчина мог сохранять чувство юной мужественности. С другой стороны, у стареющих мужчин меньше возможностей отстаивать свою мужскую идентичность в компании других мужчин (например, посредством занятий спортом) (Drummond, 1998).Некоторые социологи заметили, что стареющее мужское тело изображается в западном мире как бесполое (Spector-Mersel, 2006).

Старение сопровождается множеством биологических, социальных и психологических изменений. (Фото любезно предоставлено Майклом Коэном / flickr)

Социальные и психологические изменения

Мужчина или женщина, взрослеть означает столкнуться с психологическими проблемами, возникающими при вступлении в последнюю фазу жизни. Молодые люди, вступающие во взрослую жизнь, берут на себя новые роли и обязанности по мере того, как их жизнь расширяется, но в старости можно наблюдать противоположную дугу.Каковы признаки социальных и психологических изменений?

Выход на пенсию — отказ от оплачиваемой работы в определенном возрасте — появилась относительно недавно. Вплоть до конца девятнадцатого века люди работали около шестидесяти часов в неделю, пока они не стали физически неспособными продолжать. После Гражданской войны в США ветераны, получающие пенсии, смогли уйти с работы, и количество работающих пожилых мужчин стало сокращаться. Второе значительное сокращение числа работающих мужчин началось в эпоху после Второй мировой войны, вероятно, из-за доступности социального обеспечения, а третье значительное сокращение в 1960-х и 1970-х годах, вероятно, было связано с социальной поддержкой, предлагаемой Medicare и увеличение пособий по социальному обеспечению (Munnell 2011).

В двадцать первом веке большинство людей надеются, что в какой-то момент они смогут перестать работать и наслаждаться плодами своего труда. Но ждем ли мы этого времени с нетерпением или боимся его? Когда люди уходят от привычного рабочего распорядка, некоторые легко ищут новые хобби, интересы и формы отдыха. Многие находят новые группы и исследуют новые занятия, но другим может быть труднее адаптироваться к новому распорядку и утрате социальных ролей, теряя при этом чувство собственного достоинства.

На каждом этапе жизни есть проблемы, которые могут вызывать страх.Эрик Х. Эриксон (1902–1994), с точки зрения социализации, разбил типичную продолжительность жизни на восемь фаз. Каждый этап представляет собой конкретную проблему, которую необходимо преодолеть. На последней стадии, в старости, задача состоит в том, чтобы принять честность вместо отчаяния. Некоторым людям не удается успешно преодолеть трудности. Возможно, им придется столкнуться с сожалениями, например, с разочарованием в жизни своих детей или, возможно, в своей собственной. Возможно, им придется признать, что они никогда не достигнут определенных карьерных целей. Или они должны смириться с тем, чего им стоил их карьерный успех, например, с семьей или ухудшением личного здоровья.Другие, однако, способны достичь сильного чувства целостности и могут принять новый этап жизни. Когда это происходит, появляется огромный потенциал для творчества. Они могут изучать новые навыки, практиковать новые занятия и спокойно готовиться к концу жизни.

Для некоторых преодоление отчаяния может повлечь за собой повторный брак после смерти супруга. В исследовании, проведенном Кейт Дэвидсон (2002), были рассмотрены демографические данные, согласно которым мужчины с большей вероятностью вступают в повторный брак после смерти супруга, и высказано предположение, что вдовы (выжившая супруга умершего партнера-мужчины) и вдовцы (выжившие супруги мужского пола) умершая партнерша) по-разному переживают свою постбрачную жизнь.Многие выжившие женщины наслаждались новым чувством свободы, поскольку они впервые жили одни. С другой стороны, выжившие мужчины испытывали большее чувство потери чего-то, потому что теперь они были лишены постоянного источника заботы, а также фокуса своей эмоциональной жизни.

Старение и сексуальность

В культовом фильме 1971 года «Гарольд и Мод» двадцатилетний молодой человек влюбляется в семидесятидевятилетнюю женщину. Мир реагирует с отвращением.Как вы отреагируете на эту картину, учитывая, что эти два человека должны быть любовниками, а не бабушкой и внуком? (Фото любезно предоставлено luckyjackson / flickr)

Не секрет, что люди в Соединенных Штатах брезгливо относятся к сексу. А когда речь идет о сексуальности пожилых людей? Никто не хочет думать об этом или даже говорить об этом. Этот факт является частью того, что делает серию Harold and Maude 1971 года настолько провокационной. В этом культовом любимом фильме Гарольд, отчужденный молодой человек, встречает и влюбляется в Мод, семидесятидевятилетнюю женщину.Что так показательно в фильме, так это реакция его семьи, священника и психолога, которые выказывают отвращение и ужас к такому матчу.

Хотя трудно вести открытый публичный национальный диалог о старении и сексуальности, реальность такова, что наши сексуальные «я» не исчезают после шестидесяти пяти лет. Люди продолжают получать удовольствие от секса — и не всегда от безопасного секса — и в более поздние годы. Фактически, некоторые исследования показывают, что каждый пятый новый случай СПИДа возникает у взрослых старше шестидесяти пяти лет (Hillman 2011).

В некотором смысле старость может быть временем, чтобы получать от секса больше, а не меньше удовольствия. Для женщин пожилой возраст может принести чувство облегчения, поскольку страх перед нежелательной беременностью устранен, а дети выросли и позаботились о себе. Однако, несмотря на то, что мы расширили количество психофармацевтических препаратов для лечения сексуальной дисфункции у мужчин, только совсем недавно медицина признала существование женских сексуальных дисфункций (Bryant 2004).

Старение: пожилые ЛГБТ

По мере того, как однополые браки становятся возможными, многие пары геев и лесбиянок наконец-то могут связать себя узами брака — иногда как пожилые люди — после десятилетий ожидания.(Фото любезно предоставлено Fibonacci Blue / flickr).

Как различные группы нашего общества переживают процесс старения? Есть ли универсальный опыт или разные группы населения имеют разный опыт? Возникающая область исследований изучает, как лесбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры (ЛГБТ) переживают процесс старения и чем их опыт отличается от опыта других групп или доминирующей группы. Эта проблема расширяется с возрастом поколения бэби-бума; не только стареющие бумеры будут представлять собой огромный скачок в общем пожилом населении, но также ожидается, что число пожилых ЛГБТ удвоится к 2030 году (Fredriksen-Goldsen et al.2011).

Недавнее исследование под названием Доклад о старении и здоровье: неравенство и устойчивость среди лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров пожилого возраста обнаружило, что пожилые люди ЛГБТ имеют более высокий уровень инвалидности и депрессии, чем их гетеросексуальные сверстники. У них также меньше шансов иметь систему поддержки, которая могла бы обеспечить уход за пожилыми людьми: партнера и поддерживающих детей (Fredriksen-Goldsen et al. 2011). Некоторые штаты не признают правовые отношения между двумя людьми одного пола даже для тех пожилых ЛГБТ, которые являются партнерами, что снижает их правовую защиту и финансовые возможности.

При переходе в учреждения для престарелых с обслуживанием на ЛГБТ ложится дополнительное бремя «управления раскрытием информации»: то, как они делятся своей сексуальной идентичностью и идентичностью в отношениях. В одном тематическом исследовании 78-летняя лесбиянка жила одна в учреждении для длительного ухода. Она состояла в длительных отношениях в течение тридцати двух лет и в начале своей жизни была заметно активна в гей-сообществе. Однако в условиях длительного ухода она гораздо спокойнее говорила о своей сексуальной ориентации.Она «выборочно раскрывала» свою сексуальную идентичность, чувствуя себя в большей безопасности при сохранении анонимности и молчания (Jenkins et al. 2010). Исследование Национального юридического центра пожилых граждан показывает, что только 22 процента пожилых ЛГБТ ожидают, что они смогут открыто рассказать о своей сексуальной ориентации или гендерной идентичности в учреждении долгосрочного ухода. Еще более показателен вывод о том, что только 16 процентов пожилых людей, не принадлежащих к ЛГБТ, ожидали, что ЛГБТ-люди могут быть открыты с персоналом учреждения (Национальный правовой центр пожилых граждан, 2011).

Однополые браки — поле битвы за гражданские права, которое ведется во многих штатах — могут иметь серьезные последствия для старения ЛГБТ-сообщества. С браком приходит юридическая и финансовая защита, предоставляемая парам противоположного пола, а также меньший страх перед разоблачением и уменьшение необходимости «уединяться» (Jenkins et al. 2010). Изменения в этой области происходят медленно, и тем временем у защитников есть много политических рекомендаций о том, как улучшить процесс старения для ЛГБТ.Эти рекомендации включают расширение федеральных исследований пожилых ЛГБТ, усиление (и обеспечение соблюдения существующих) законов против дискриминации и внесение поправок в федеральный Закон о семейных и медицинских отпусках, чтобы охватить лиц, ухаживающих за ЛГБТ (Grant 2009).

Смерть и умирание

Молодой человек сидит на могиле своей прабабушки. (Фотография любезно предоставлена ​​Сарой Голдсмит / flickr)

На протяжении большей части истории человечества уровень жизни был значительно ниже, чем сейчас. Люди изо всех сил пытались выжить, обладая небольшими удобствами и очень ограниченными медицинскими технологиями.Риск смерти в результате болезни или несчастного случая был высоким на любом этапе жизни, а ожидаемая продолжительность жизни — низкой. Когда люди стали жить дольше, смерть стала ассоциироваться со старостью.

Для многих подростков и молодых людей потеря бабушки или дедушки или другого старшего родственника может быть первой потерей любимого человека, с которым они столкнулись. Это может быть их первая встреча с горем , психологической, эмоциональной и социальной реакцией на чувство утраты, которое сопровождает смерть или подобное событие.

Люди склонны воспринимать смерть, свою собственную и смерть других людей, исходя из ценностей своей культуры.В то время как некоторые могут смотреть на смерть как на естественное завершение долгой и плодотворной жизни, другим может показаться, что перспектива смерти пугает. Люди склонны иметь сильное сопротивление идее собственной смерти и сильную эмоциональную реакцию утраты на смерть близких. Рассмотрение смерти как потери, в отличие от естественного или спокойного перехода, часто считается нормой в Соединенных Штатах.

Что может быть удивительным, так это то, как мало исследований смерти проводилось до 1960-х годов.Смерть и умирание были областями, которым уделялось мало внимания, пока психолог по имени Элизабет Кюблер-Росс не начала наблюдать за людьми, находящимися в процессе умирания. Наблюдая за переходом людей к смерти, Кюблер-Росс нашла в их опыте несколько общих черт. Она заметила, что процесс состоит из пяти различных стадий: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Она опубликовала свои выводы в книге 1969 года под названием On Death and Dying . Книга остается классикой по этой теме и сегодня.

Кюблер-Росс обнаружил, что первая реакция человека на перспективу смерти — это отрицание : оно характеризуется нежеланием человека верить в то, что он умирает, с общими мыслями, такими как «Я чувствую себя хорошо» или «Это нормально». на самом деле со мной не происходит ». Второй этап — гнев , когда гибель людей рассматривается как несправедливость и несправедливость. Затем человек прибегает к третьему этапу, торгу : пытается вести переговоры с высшей властью, чтобы отложить неизбежное, реформируя или изменяя свой образ жизни.Четвертая стадия, психологическая депрессия , позволяет смириться, поскольку ситуация начинает казаться безнадежной. На заключительном этапе человек приспосабливается к представлению о смерти и достигает принятия . На этом этапе человек может честно встретить смерть, рассматривая ее как естественную и неизбежную часть жизни, и может максимально использовать оставшееся время.

Работа Кюблер-Росс открыла глаза, когда была представлена. Это открыло новые горизонты и открыло двери для социологов, социальных работников, практикующих врачей и терапевтов, чтобы изучать смерть и помогать тем, кто сталкивается со смертью.Работа Кюблер-Росс обычно считается крупным вкладом в танатологию : систематическое изучение смерти и умирания.

Особый интерес танатологов вызывает концепция «достойной смерти». Современная медицина включает в себя передовые медицинские технологии, которые могут продлить жизнь без параллельного улучшения качества жизни, которое может быть у человека. В некоторых случаях люди могут не захотеть продолжать жить, когда они испытывают постоянную боль и больше не наслаждаются жизнью. Должны ли пациенты иметь право выбрать достойную смерть? ДокторДжек Кеворкян был стойким сторонником самоубийств с помощью врача : добровольного или вспомогательного использования смертельных лекарств, которые врач давал для того, чтобы положить конец чьей-либо жизни. Право на то, чтобы врач помог пациенту умереть достойно, является спорным. В Соединенных Штатах Орегон был первым штатом, принявшим закон, разрешающий самоубийства с помощью врача. В 1997 году в Орегоне был принят Закон о достойной смерти, который требовал присутствия двух врачей для совершения самоубийства с юридической помощью.Этот закон был успешно оспорен Генеральным прокурором США Джоном Эшкрофтом в 2001 году, но апелляционный процесс в конечном итоге подтвердил закон штата Орегон. Впоследствии аналогичные законы были приняты и в Монтане, и в Вашингтоне.

Споры вокруг смерти с законами о достоинстве символизируют то, как наше общество пытается отделить себя от смерти. В медицинских учреждениях построены помещения для комфортного проживания неизлечимо больных. Это рассматривается как акт сострадания, помогающий облегчить выжившим членам семьи бремя ухода за умирающим родственником.Но исследования почти повсеместно показывают, что люди предпочитают умирать в собственном доме (Lloyd, White, and Sutton, 2011). Наша социальная ответственность — заботиться о пожилых родственниках до их смерти? Как уравновесить ответственность по уходу за пожилым родственником с другими нашими обязанностями и обязанностями? По мере того, как наше общество стареет и новые медицинские технологии могут еще больше продлевать жизнь, ответы на эти вопросы будут развиваться и меняться.

Меняющаяся концепция хосписа является показателем меняющегося взгляда нашего общества на смерть.Хоспис — это вид здравоохранения, в котором лечат неизлечимо больных людей, когда «лечение, ориентированное на излечение» больше не является вариантом (Hospice Foundation of America 2012b). Доктора хосписа, медсестры и терапевты проходят специальную подготовку по уходу за умирающими. Основное внимание уделяется не выздоровлению или излечению от болезни, а тому, чтобы уйти из этой жизни в комфорте и покое. Хосписные центры существуют как место, куда люди могут пойти умирать с комфортом, и все чаще услуги хосписов поощряют уход на дому, чтобы кто-то чувствовал себя комфортно умирать в знакомой обстановке, в окружении семьи (Hospice Foundation of America 2012a).Хотя многие из нас, вероятно, предпочли бы не думать о конце своей жизни, можно утешиться мыслью о том, что, когда мы приближаемся к смерти в хосписе, она находится в знакомом, относительно контролируемом месте.

Сводка

Старость влияет на все аспекты жизни человека: биологические, социальные и психологические. Хотя медицинские технологии увеличили продолжительность жизни, они не могут искоренить старение и смерть. Культурные отношения формируют то, как наше общество относится к старости и умиранию, но со временем эти отношения меняются и развиваются.

Краткий ответ

1. Испытайте пять этапов горя Элизабет Кюблер-Росс. Подумайте о ком-то или о чем-то, что вы потеряли. Вы можете подумать о потере отношений, одержимости или аспекта вашей самоидентификации. Например, возможно, вы расторгли детскую дружбу, продали машину или плохо постриглись. Вы пережили все пять этапов горя, даже при небольшой потере? Если да, то как проявляется проявление каждой стадии? Процесс происходил медленно или быстро? Стадии вышли из строя? Вы добились признания? Постарайтесь вспомнить этот опыт и проанализировать свою реакцию на потерю.Облегчает ли ваш опыт сочувствие пожилым людям?
2. Как вы думаете, каково это быть на десять, двадцать или пятьдесят лет старше, чем вы сейчас? На каких фактах основаны ваши предположения? Являются ли какие-либо из ваших предположений о старении ложными? Какое социологическое исследование вы могли бы провести, чтобы проверить свои предположения?
3. Как вы относитесь к старению и времени? Оглянитесь на свою жизнь. Насколько и как вы изменились за десять и двадцать лет? Десятилетие кажется длинным или коротким периодом жизни? Теперь примените некоторые из ваших идей к идее старения.Считаете ли вы, что пожилые люди разделяют схожий опыт с возрастом?

Глоссарий

гериатрия

медицинская специальность для пожилых людей

горе

психологическая, эмоциональная и социальная реакция на чувство утраты, которое сопровождает смерть или подобное событие

хоспис

Здравоохранение, которое лечит неизлечимо больных людей, обеспечивая комфорт во время процесса смерти

жизненный цикл

период от рождения до смерти, включая последовательность предсказуемых жизненных событий

Самоубийство с участием врача

Добровольное использование смертельных лекарств, предоставленных врачом для прекращения жизни

первичное старение

биологические факторы, такие как молекулярные и клеточные изменения

вторичное старение

старение, вызванное контролируемыми факторами, такими как упражнения и диета

танатология

систематическое изучение смерти и умирания

Дальнейшие исследования

Прочтите статью «Исследование сексуальности и здоровья среди пожилых людей в США.Вы найдете его в Интернете в журнале New England Journal of Medicine : http://openstaxcollege.org/l/New_England_journal_medicine

Список литературы

Управление по старению. 2011. «Профиль пожилых американцев 2010». Проверено 29 января 2012 г. (http://www.aoa.gov/AoARoot/Aging_Statistics/Profile/2010/14.aspx).

Bazzini, D.G., and W.D. Mclntosh. 1997. «Стареющие женщины в популярном фильме: недопредставленные, непривлекательные, недружелюбные и неразумные». Половые роли 36: 531–43.

Bryant, Ed. 2004. «Мужская и женская сексуальная дисфункция». Голос диабетика 19 (1). Проверено 29 января 2012 г. (http://www.nfb.org/nfb/diabetic_sexual_dysfunction.asp?SnID=963479200).

Кларфилд, А. Марк. 1990. «Доктор. Игнатц Нашер и рождение гериатрии ». Журнал Канадской медицинской ассоциации 143 (9): 944–945, 948.

Коул, Томас Р. 1993. Путешествие по жизни: культурная история старения в Америке . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Кримминз, Эйлин. 2004. «Тенденции в здоровье пожилых людей». Ежегодный обзор общественного здравоохранения 25: 79–98.

Дэвидсон, Кейт. 2002. «Гендерные различия в выборе новых партнеров и ограничения для пожилых вдов и вдовцов». Aging International 27: 43–60.

Драммонд, Мюррей. 1998. «Спорт, старение мужчин и конструкции мужественности». Поколения 32: 32–35.

Эриксон, Эрик Х. 1963 [1950]. Детство и общество .Нью-Йорк: Нортон.

Фредриксен-Голдсен, К.И., Х.Дж. Ким, К.А. Эмлет, А. Мурако, Э.А. Ерошева, С. Хой-Эллис, Дж. Голдсен и Х. Петри. 2011. Доклад о старении и здоровье: неравенство и устойчивость среди пожилых лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров . Сиэтл, Вашингтон: Институт здоровья нескольких поколений. Проверено 29 января 2012 г. (http://caringandaging.org/wordpress/wp-content/uploads/2011/05/Full-Report-FINAL.pdf).

Грант, Хайме М. 2009. «Outing Age 2010: проблемы государственной политики, затрагивающие пожилых лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров (ЛГБТ)».”Национальный институт политики в отношении геев и лесбиянок. Вашингтон. Проверено 29 января 2012 г. (http://www.thetaskforce.org/downloads/reports/reports/outingage_final.pdf).

Хагестад, Гунхильд и Питер Уленберг. 2006. «Следует ли нам беспокоиться о возрастной сегрегации?» Исследования старения 28: 638–653.

Гарольд и Мод . N.d. Проверено 1 февраля 2012 г. (http://www.imdb.com/title/tt0067185/).

Хиллман, Дженнифер. 2011. «Призыв к интегрированной биопсихосоциальной модели для устранения фундаментальных разногласий в новой области: введение в специальный выпуск« Сексуальность и старение ».” Aging International 36: 303–312.

Фонд хосписов Америки. 2012a. «Добро пожаловать.» Проверено 13 февраля 2012 г. (http://register.hospicefoundation.org/welcome).

Фонд хосписов Америки. 2012b. «Что такое хоспис?» Проверено 29 января 2012 г. (http://www.hospicefoundation.org/whatishospice).

Дженкинс Д., К. Уокер, Х. Коэн и Л. Карри. 2010. «Пожилые лесбиянки, управляющие раскрытием личности: пример из практики». Журнал геронтологической социальной работы 53: 402–420.

Линдау, Стейси Тесслер, доктор медицины, Л. Филип Шум, Эдвард О. Лауман, Венди Левинсон, Колм А. О’Мюрчартей и Линда Дж. Уэйт. 2007. «Исследование сексуальности и здоровья среди пожилых людей в Соединенных Штатах». Медицинский журнал Новой Англии 357: 762–774.

Ллойд, Лиз, Кейт Уайт и Эйлин Саттон. 2011. «Исследование конца жизни в старости: культурные, этические и методологические вопросы». Старение и общество 31: 386–407.

Маршалл, Б., и С. Кац. 2002. «Forever Functional: сексуальное здоровье и стареющее мужское тело». Тело и общество 8: 43–70.

Институт зрелого рынка MetLife. 2010. «Все еще нет, все еще стареет: исследование жизни лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров бэби-бумеров». Проверено 29 января 2012 г. (http://www.metlife.com/assets/cao/mmi/publications/studies/2010/mmi-still-out-still-aging.pdf).

Мунк, С. 2004. «Диагностика медицинских жалоб женщин с учетом гендерного фактора: вклад феминистской мысли, 1970–1995 годы».” Женщины и здоровье 40: 101–121.

Маннелл, Алиса. 2011. «Какой средний возраст выхода на пенсию?» Центр пенсионных исследований . Проверено 29 января 2012 г. (http://crr.bc.edu/briefs/what_is_the_average_retirement_age.html).

Национальный центр права пожилых граждан. 2011. «Пожилые люди LGTB в учреждениях долгосрочного ухода: истории с мест». Проверено 30 января 2012 г. (http://www.lgbtlongtermcare.org/).

Пакер, Доминик и Элисон Честин.2006. «Взгляд в будущее: как пожилые люди могут влиять на предрассудки по отношению к пожилым людям». Социальное познание 24: 218–247.

Паркер, Марти и Торслунд Матс. 2007. «Тенденции в отношении здоровья пожилого населения: улучшение и ухудшение». Геронтолог 47: 150–158.

Плейс, Дж. Р., Дж. У. Лукас и Б. Осторожно. 2009. «Сводная статистика здоровья взрослых в США: национальное интервью по вопросам здоровья, 2008 г.». Данные Национального исследования здоровья, серия 10.№ 242.

Райли, Матильда Уайт. 1978. «Старение, социальные изменения и сила идей». Дедал 107: 39–52.

Шарп П.А. 1995. «Пожилые женщины и медицинские услуги: от эйджизма к расширению прав и возможностей». Женщины и здоровье 22: 9–23.

Спектор-Мерсель, Габриэла. 2006. «Неувядающие истории: западные сценарии гегемонистской маскулинности». Журнал гендерных исследований 15: 67–82.

Уитборн, Сьюзен и Стейси Уитборн. 2010 г. Развитие и старение взрослых: биопсихосоциальные перспективы . 4-е изд. Хобокен, Нью-Джерси: Уайли.

Лайонел Шрайвер: «Избранная смерть — это авторский акт — меня никогда не интересовали истории, заканчивающиеся на эллипсы» | Помощь при смерти

Для тех из нас, у кого есть пожилые родители, бесчисленные выпуски новостей о сбитых с толку жителях, жестоко изгнанных в дома престарелых во время этой пандемии, были особенно сырыми. Тем не менее, я не могу быть единственным, кто рефлекторно думает: «Это никогда не буду я.

Моя подруга Иоланта из Бруклина исполнила эту клятву официально. Пройдя через медицинский звоночек, она ухаживала за тяжелой матерью, переживая затяжной упадок. Не так давно она яростно заявила мне, что ей неинтересно жить после 80 лет. Ужасно умная и не склонная к прихотям, Иоланте было уже около 60, в тот самый момент, когда старость начинает казаться чем-то необычным. может действительно случиться. Я не мог не задаться вопросом: если ей действительно исполнится 80, возьмет ли она дело в свои руки — или нет?

Так в двух словах зародился мой новый роман «« Должны ли мы остаться или уйти ».Медсестра и терапевт в NHS, Кей и Сирил Уилкинсон вылечили множество пациентов, истощенных безжалостным старением. После того, как отец Кей, наконец, умирает в состоянии разрушительного слабоумия, пара полна решимости избежать такой же мрачной участи. Придя к выводу, как и Иоланта, что за пределами восьмидесятилетней жизни жизнь идет под откос, они заключают договор: как только они оба переступят этот порог в день 80-летия Кей, они покончат с собой. Им все еще немного за пятьдесят, и это кажется далеким.

Whoosh , whoosh , мы ускоряем их историю, точно так же, как наше время на этой земле, кажется, пролетает незаметно, прежде чем мы узнаем об этом в реальной жизни. Кей исполнилось 80 лет. Чем занимается пара?

Несмотря на болезненную предпосылку, я надеюсь, что игривая структура параллельной вселенной сделает Should We Stay невероятно интересным. В романе приводится дюжина альтернативных сценариев: один из супругов проходит через это, а другой — нет; они попадают в дом престарелых Club Med, или их дети помещают их в дом престарелых Cuckoo’s Nest .Некоторые главы превращаются в спекулятивную фантастику — криогеника, лекарство от старения. Дело в том, чтобы разобрать их дилемму. Если они искусственно сократят свою жизнь, каких удовольствий они могут упустить и каких ужасов избежать? Роман рассматривает то, что мы все делаем, мимолетно, по мере того, как идут годы: на каких условиях мы согласимся продолжать жить? За пределами какой границы сохранение влечет за собой таких страданий, унижений или унижений, которые мы бы предпочли называть прекращением?

Независимо от того, хотим ли мы думать об этом сейчас, многие из нас обратятся к этому вопросу со временем.У пожилых людей самый высокий уровень самоубийств в мире среди всех демографических групп. Самостоятельно опубликованное практическое руководство Дерека Хамфри 1991 года « Final Exit: Практика самосвобождения и помощи в самоубийстве для умирающих» , стало маловероятным бестселлером New York Times за 18 недель.

Это личное дело меня, и не только потому, что мне уже 64 года. Оба моих родителя все еще живы, хотя в случае с моей матерью значение слова может быть растянутым.Моему отцу 93 года; моей маме в июле исполняется 90 лет. Наблюдать за их прогрессом в старости было загадочным, болезненным, а иногда и обнадеживающим.

Прощальный прощальный вечер в средней школе и колледже, моя мать из Айовы была острым печеньем. Она работала постоянным исследователем сначала в пресвитерианской церкви, а затем в Национальном совете церквей. Она играла на виолончели и опубликовала два тома стихов. И это может значить для меня слишком много, но моя мать была красивой женщиной. Миниатюрная кареглазая брюнетка с убийственной улыбкой пришла с моим забытым обедом, когда я учился во втором классе, и мальчик за соседней партой ахнул: «Твоя мама похожа на кинозвезду!» Она сделала.Она была похожа на кинозвезду.

Родители Лайонела Шрайвера, Дон и Пегги, в своем доме в Атланте, штат Джорджия, 1973 год. Фотография: любезно предоставлена ​​Лайонелом Шрайвером

Whoosh, whoosh . После тяжелого инсульта в 2015 году моя мама не может ходить. Она не может пользоваться правой рукой. У нее недержание мочи. Ее тело стало пухлым и мягким. Она все еще может говорить — вроде как. То есть она может складывать слова, но редко может много сказать. По большей части ее скудные речи содержат вежливую пустоту. На вопрос, как она поживает, она ответит: «Как и следовало ожидать.«Наши редкие официальные телефонные разговоры полны тишины.

Когда в 1990-х ей поставили диагноз глаукома низкого давления, ее предупредили, что, если она проживет достаточно долго, она ослепнет. Она прожила достаточно долго. По состоянию на прошлый год эта ранее прожорливая читательница не может разглядеть меню на вынос и не может увидеть своего любимого мужа. Телевидение — это радио с большим количеством мертвого эфирного времени. В основном она сидит в инвалидном кресле, упираясь подбородком в грудь. Понятия не имею, что творится у нее в голове.

Ее поведение приятное.Она нетребовательна и доброжелательна. Она очень милая. Но моя настоящая мама была нехорошей! Наши отношения часто были непростыми. Настоящая Мать была склонна к внезапным и неожиданным вспышкам негодования. Настоящая Мать была обидчивой, сложной женщиной, которая носилась по кухне в необъяснимой белой ярости, оказывая всем нам «молчаливое обращение». Я променял бы всю эту любезность на еще одну ночь разбивания столового серебра в мгновение ока.

Если бы Настоящая Мать могла видеть себя сейчас, пожалела бы она о своей престарелой жизни? Даже Мошенническая мать часто утверждает, что готова умереть.Возможно, это самое содержательное заявление, которое я слышал от нее с 2015 года: «Я не хочу умирать, но мне, , нужно , чтобы умереть». В самом важном смысле моей матери больше нет здесь, но меня обманули даже из-за моей собственной утраты.

---

Мой отец из Вирджинии имел долгую выдающуюся богословскую карьеру, завершившуюся 16-летним пребыванием в должности президента знаменитой Союзной теологической семинарии в Нью-Йорке. В свое время красивый, амбициозный, энергичный человек (он научил меня играть в теннис), обладавший огромным эго, он также издал стопку книг.Выйдя на пенсию, он категорически заявил, что не хочет, чтобы его сбережения были потрачены на уход за больным.

Свист, свист . Его сбережения постоянно тратятся на уход за больными. После инсульта у моей матери мои родители наняли постоянных помощников с проживанием в семье. Как и многие пожилые люди, оставшиеся в живых из-за пандемии, они не выходили из квартиры больше года. Мой отец по-прежнему — в значительной степени — убедителен, но со странными ошибками; кто-то, кажется, затушил сигарету в той части своего мозга, которая хранит числа.Не так давно он трижды объявил, что этим летом женат на моей маме «268 лет!» Но мы продолжаем вести увлекательные беседы, и в прошлом месяце он наконец перестал ругать Дональда Трампа.

Его тело, однако, разрушается. Он больше не может выдерживать собственный вес. Недавняя инфекция потребовала ампутации одного из пальцев ноги. Его пищеварительная система продолжает работать, и последующий отказ от еды сделал его изможденным. Обидно видеть такую ​​электростанцию ​​в таком слабом сосуде.

Лайонел и ее брат Тимоти с матерью в Массачусетсе, 1971. Фотография: любезно предоставлена ​​Лайонелом Шрайвером.

Я заметил, что некоторые аспекты этой родительской страстной игры «обнадеживают». В свои 93 года мой отец все еще остается самим собой. Он смиренно смирился с постоянным сокращением своей жизни — без Нью-Йоркской филармонии или Метрополитен-опера. Перед пандемией он сначала сопротивлялся скутеру для передвижения, но быстро смирился с предполагаемым понижением в должности и с удовольствием проехал по Верхнему Вест-сайду.В наши дни он без суеты соглашается с необходимым участием своего верного опекуна в его интимных телесных функциях, потому что он не зацикливается на странно банальной версии того, что составляет «достоинство» молодых людей. У моего отца все еще есть достоинство или то, что имеет значение. Он остается во власти удивительной жизненной силы. Он гордится своими достижениями и никому не позволит их забыть. Несмотря на навязанные в пожилом возрасте компромиссы — компромиссы, которые, по моей наивности, я полагаю, были бы для меня неприемлемыми — мой отец яростно цепляется за выживание.Заглянув в это будущее, его младшее воплощение будет трезвым, но чувство собственного достоинства на всю жизнь помешает ему когда-либо поклясться, что он предпочел бы умереть.

Выше определенного субъективного порога мучений жить не стоит. Он не проходит примитивный анализ затрат и выгод. подчиняться продолжающемуся существованию можно строго.Может быть, это звучит нелепо, но большую часть своей жизни я бы сказал вам, что о будущем, в котором я больше не смогу играть в теннис, не может быть и речи. Я очень физический человек, и мысль о том, что бесконечно сидеть в инвалидном кресле матери, кажется мне невыносимой. Столкнувшись с какой-то несколько неприятной перспективой, я склонен небрежно отбросить: «Я лучше убью себя!»

Тем не менее, в течение короткого периода времени я сделал это заявление всерьез. Поскольку этот неявный контракт с самими собой должен быть самым искренним в отношении физической боли.Прошлым летом в течение пяти дней я испытывал такую ​​степень агонии, которая, если бы она была условием моего существования, я бы направилась к окончательному выходу, чтобы остановить ее. (Нет ничего хуже, чем нервная боль, . Соученики понимают, о чем я.) Наберите достаточно сильную боль, и пять секунд проходят как неделя. Выше определенного субъективного порога мучений — предел должен быть конкретным для человека — жить не стоит. Это не дает возможности провести примитивный анализ затрат и выгод. Бытие покупается слишком дорогой ценой, а боль настолько опустошительна, что существование компенсируется небольшой наградой, если таковая имеется.

Вот почему причиной смерти с юридической помощью обычно занимаются люди, которые физически страдают, часто от состояния, которое будет только ухудшаться. Хотя в настоящее время смерть при помощи врача разрешена в полдюжине стран, это все еще незаконно в Великобритании, где врач, помогающий кому-то умереть, может получить до 14 лет тюрьмы. Тем не менее, депутат Эндрю Митчелл, сопредседатель однопартийной парламентской группы по выбору в конце жизни, считает, что британские законы об оказании помощи при смерти могут быть либерализованы в этом парламенте.Недостаточное преследование уже широко распространено, и во многих случаях исчезающих пациентов незаметно позволяют умереть или дают дополнительные обезболивающие, которые ускоряют процесс.

Убедительная книга Кэти Энгельхарт 2021 года, Неизбежное , посвящена людям, решившим контролировать собственную смерть. В то время как некоторые из опрошенных автором нацелены на Dignitas в Швейцарии (где местные жители сухо намекают на «индустрию самоубийственного туризма»), куда в этом столетии приехали 475 британцев, чтобы покончить с собой, большинство берут смерть в свои руки, несмотря ни на что закона.Тем не менее, по словам Энгельхарта, большинство людей, которые просят умереть, «не испытывают ужасной боли и даже не боятся боли в будущем». Вместо этого они хотят умереть в любое время по своему выбору по «экзистенциальным причинам». Они опасаются «потери автономии», «потери достоинства» и «потери контроля над функциями тела». Действительно, последние два беспокойства часто являются синонимами: «Многие люди, с которыми я беседовал, приравнивали достоинство именно к контролю над сфинктером». (По данным одного больничного обследования, более двух третей пациентов старше 60 лет считали двойное недержание мочи «хуже или хуже, чем смерть».Поразительно, но для меня один совершенно здоровый субъект заявляет: «Мне будет 80 через четыре года, и 80 — время умирать» — прямо как мои вымышленные Уилкинсоны. Четыре года спустя женщина мирно приняла передозировку барбитуратов, как и было запланировано.

Дон и Пегги со своим внуком Аланом в Коралвилле, штат Айова, 1993. Фотография: любезно предоставлена ​​Лайонелом Шрайвером.

Больше всего подопечные Энгельхарта боятся потерять свою идентичность из-за слабоумия. Тем не менее, чтобы искоренить деменцию в зародыше, необходимо действовать до того, как болезнь разовьется, — тем самым жертвуя периодом неизвестной продолжительности, когда вы могли быть почти самим собой.То есть только отказ от хорошей жизни гарантирует избавление от плохой жизни. У меня есть еще один друг в США, чей забавный и обольстительный муж был диагностирован с болезнью Альцгеймера в прошлом году, когда ему было всего 67 лет. (Он много играл в американский футбол.) С печального благословения своей жены, хотя и в целом в здравом уме, талантливый Несколько месяцев спустя архитектор закончил свою жизнь в Dignitas. Это потребовало огромной приверженности и мужества. Большинство из нас не смогли бы этого сделать.

В фильме 2014 года « Еще Алиса » Джулианна Мур играет профессора лингвистики, у которой в 50 лет диагностировали болезнь Альцгеймера.Она оставляет для себя в будущем список простых вопросов, а также расположение таблеток для сна, если она рисует пробел. Но когда Алиса не проходит собственный тест на компетентность и находит таблички, она отвлекается и забывает, что собиралась сделать. Она упустила шанс взять себя в руки. В кругах людей, страдающих деменцией, это известно как «синдром от пяти минут до двенадцати». Искушение состоит в том, чтобы продержаться, пока не станет слишком поздно, и возможность проявить свободу воли до конца жизни упущена.

---

Трудно убить себя безболезненно — одна из причин, по которой большинство самоубийств терпят неудачу.Мы производим лекарства для подавления страдающих животных, но мы не разрабатываем лекарства для убийства людей. Так, лозунг движения за право на смерть гласит: «Я лучше умру, как собака». Смертельные наркотики трудно достать, и они могут быть конфискованы таможней или полицией. В эпизоде ​​«. Мы останемся», , Кирилл с готовностью приобретает «эффективное медицинское решение», хранящееся в верхнем углу холодильника пары в течение десятилетий, только потому, что у него есть привилегии врача общей практики. Остальные из нас, живущие там, где помощь при смерти остается незаконной, вынуждены заказывать подпольные книги и прибегать к тайным уловкам, чтобы заполучить тайник.

Там, где практика разрешена, квалификация для оказания помощи при смерти различается, часто включая окончательный диагноз и прогноз смерти в течение шести месяцев. Но для меня более интересны наши частные условия. В каких обстоятельствах мы лично считаем жизнь невыносимой?

Пока я все еще на пороге этих переговоров, я представляю себе, что путешествие от наших часто спокойных 60-х к жизни «старых-старых» — моих родителей — влечет за собой застревание на этапе «торга» из пяти классических этапов. of grief:

Хорошо, может быть, настаивать на том, что, если я не смогу играть в теннис, я пройду с моста Блэкфрайарс, неразумно.Очевидно, что количество отжиманий, которые я могу сделать, будет постепенно уменьшаться. Вы говорите, никаких отжиманий? Отлично. На самом деле, небольшое облегчение: никаких отжиманий, скатертью дорога. По крайней мере, я все еще могу ездить на велосипеде. Нет? Вы шутите. Я катаюсь на велосипеде везде с восьми лет! Это часть того, кто я есть! ОК, ОК. Говорят, ходьба — лучшее упражнение в любом случае … Ой. Слишком больно? Я едва могу дойти до магазинов? Что ж, для этого они и делают сервисы онлайн-доставки. Черт возьми, я только что прожил три целых дня, не мог вспомнить имя моего лучшего друга в начальной школе.Бывает в любом возрасте; один из тех «заблокированных нейронных путей». Со временем пришла ко мне. Но сложнее объяснить, почему я только что обнаружила в своем ящике с овощами пару носков, замерзающих.

Я всегда думала, что не смогу жить без мужа, но, видимо, могу, хотя иногда я страдаю в облаке запустения, как погодная система с низким давлением, которая не сдвинется с места. По крайней мере, комфортно оставаться в нашем общем доме. Что вы имеете в виду, мои родственники выразили «озабоченность»? О чем должно быть так кровоточащее беспокойство? Я тоже стираю! Хорошо.По моде. Видишь ли, я ненавижу сидеть на пластиковом стуле в душе. Тем не менее я пообещал себе, что никогда не попаду в дом престарелых. Я не буду, не буду! С неохотой я признаю точку зрения своей племянницы: я забыл о курице. Без ее импровизированного визита этот жирный огонь мог бы стать моим погребальным костром. Кроме того, я не такой особенный, как мне кажется. Все думают, что они никогда не подчинятся приюту — и тогда они поступают, и я тоже. По крайней мере, персонал добрый. Остальные жители — не вся моя чашка чая, но поговорить с кем-то — большое облегчение.В течение дня по-прежнему преобладают вкусные обеды в заведениях. Раньше я любил готовить, но только когда готовил ужин на двоих. Подгузники? Вы преодолеете смущение, а воспитатели будут бодры и профессиональны. Здесь никто не знает, кто я, кем я был, все книги, которые я написал. Но этот Лайонел Шрайвер — еще одна вещь, от которой я научился отказываться.

Лайонел Шрайвер с матерью в Белфасте, 1989 г. Фотография: любезно предоставлена ​​Лайонелом Шрайвером

Мы постепенно идем на эти компромиссы. Легализируйте самоубийство с помощью в Великобритании, и лишь крошечное меньшинство воспользуется им, потому что большинство из нас скорее смирится с чем угодно, чем умрет.Мой отец все терпит. Он не выезжает из отеля Terra Firma, если его не выгонит руководство.

Мне кажется, что Кэти Энгельхарт охарактеризовала выбранную смерть как «авторский акт», и меня никогда не интересовали истории, заканчивающиеся на многоточие. Таким образом, я отчаянно не хочу закончить, как моя мать, которая во время последнего визита моего брата больше не узнавала его. Он сказал, что она выросла «недосягаемой». Ослепительная, четко сформулированная младшая итерация моей матери отшатнулась бы от ее версии, которая является невидимой, инертной и неотзывчивой.И все же она давно подписала завещание о жизни, как и я. Если бы она хранила «эффективное лекарство» в задней части холодильника, после этого блицкрига инсульта ей не хватило бы самообладания, чтобы принять таблетки. Я унаследовал многие из ее медицинских уязвимостей генетически.